Потерянный

Этой ночью Рокэ спал отлично, без тревоги и мучающей его тоски. Кажется, впервые с тех самых пор как… Герцог Алва проснулся в прекрасном настроении. Паучий холм не был отбит, генерала Фракки весьма ощутимо щелкнули по носу, бордонский флот продолжал нависать над Фельпом, а скоро он, Первый маршал Талига, получит полное и безраздельное командование военными действиями — жизнь прекрасна! Но самая яркая радость переполняла Рокэ от мысли, что где-то рядом, на одной из уцелевших после атаки «павлинов» галер, одетый в чужой мундир, живет и делает глупости его оруженосец, которого Алва оплакал и похоронил. О том, что будет делать, когда пропажа обнаружится, Рокэ еще не думал, как и о том, что он скажет Ричарду. Но совершенно точно Ворон знал только одно — он ни за что не отпустит больше от себя юного негодяя. Да, возможно, задаст тому трепку, чтобы в будущем неповадно было травить своего эра и слушать науськивания ядовитых змей, но… Ричард Окделл больше не отойдет от своего герцога ни на шаг, будет прикован тонкой цепью к поясу Рокэ, если понадобится. Рокэ улыбался словно мальчишка, которому подарили первую боевую рапиру. Наутро был назначен очередной совет в Дуксе. Ворон умилялся всему, даже опухшему после бурной ночи лицу Марселя. — Доброе утро, мой друг, — широко улыбнулся хмурому виконту герцог, — вижу, вечер удался на славу. Тот лишь кивнул и потупился. — Глоток шадди сотворит с вами чудо, виконт, — Алва лучился добродушием, — приводите себя в боевой вид и на выход. Нас ждут великие дела! — Так уж и великие? — Марсель явно не разделял настроения, которое овладело маршалом, но кого это волнует? Рокэ рвался в бой. Ему в буквальном смысле не сиделось на месте. Стройные планы дразнили и подгоняли герцога прочь из дома. Особенно ему хотелось своими глазами глянуть на то, что осталось от несчастного фельпского флота, пройтись по уцелевшим галерам, но, разумеется — сначала дуксы. Все складывалось весьма удачно, вернее, было разыграно, как по нотам. Доклад отчасти злого, отчасти смущенного Фракки (Рокэ краем глаза отметил, как доволен позором высокомерного генерала Марсель), неизменно привел к волнению среди почтеннейших дуксов и Слуг города. Спокойно и уверенно Алва сообщил о том, что имело место быть предательство. Ужас на лицах собравшихся, говорил о том, что, по сути, Рокэ был не слишком далек от истины. Да, он сам предупредил захватчиков, но этим только опередил кого-то из засевших в Дуксе интриганов. Увы, любое правление не может обходиться без змей. Слово за слово, и вот уже после ропота и гомона собравшиеся в зале Слуги города почти единогласно предлагают чужому маршалу подписать контракт о приеме на службу. Ужас в глазах виконта умилил. Рокэ едва сдержался, чтобы не обхватить Марселя за плечи и убедить его в том, что служить адъютантом наемника бывает не только позорно, но иногда полезно и даже весело. Но это только в том случае, если наемник умен. Рокэ щедро сыпанул на стол перед дуксами горсть превосходных сапфиров, среди которых алела бесценная ройя, в качестве залога. Маленьким бонусом к отличному дню стало выражение шока на лицах почтенных слуг города, когда они увидели то, что оставляет им в залог этот невероятный чужестранец. Получив нужные полномочия, Рокэ покинул Дуксию, подхватив под руку самого важного для него сейчас человека, к которому маршал с первой минуты знакомства испытал большое расположение. Адмирал Джильди ничуть против такого панибратства не возражал. — Для обсуждения дальнейшего плана действий, — доверительно сообщил Рокэ своему союзнику и теперь уже подчиненному Фоккио Джильди, — нам нужен штаб. — Хм… — адмирал слегка задумался, — могу предложить в качестве штаба галеру капитана Джильди, думаю, Луиджи будет счастлив, если сердце обороны расположится на его посудине.  — Он ваш родственник? — спросил Рокэ, сгоняя с лица излишне довольное выражение. — Сын, — коротко и просто ответил адмирал. — И как сия посудина зовется? — «Влюбленная акула» — усмехнулся адмирал. — Что ж, — Рокэ улыбнулся и оглянулся на отобранных им людей, которые покинули зал дуксии следом за маршалом и адмиралом, — вполне достойное название, идемте, господа.