Потерянный

Стоя на верхней палубе, Ричард тоскливо размышлял о том, что его теперь ждет. Вчерашняя встреча с Коннером ничего хорошего не сулила, и рассчитывать на то, что адуан оставит это в тайне, было по меньшей мере наивностью. Нет, Дикон больше не был наивен, это нелепое качество оставило Окделла в тот самый миг, когда сидя у фонтана на площади Олларии, сжимая перстень с ядом, Повелитель Надора вдруг понял, что его загнали в ловушку. И сделал это человек, которому Дикон верил. Отступить было нельзя, выполнить то, что велел кансилльер — тоже. Времени с тех пор прошло не так уж и много, однако наивность Ричарда Окделла навеки осталась в прошлой жизни. Так, во всяком случае, он сам полагал. Море тихо плескалось о борт галеры, ветра не было… Они дрейфовали довольно далеко от берега, но тот сейчас совершенно не интересовал задумчивого Дика, как и движение, внезапно возникшее на палубе. Матросы засуетились, забегали… Пусть. Дикон был печален, и печаль его была посвящена недостижимому. Он думал о своем бывшем эре, воображая их встречу, и каждый раз это было нечто ужасное: Рокэ злился, Рокэ ненавидел, Рокэ презирал, Рокэ брезгливо, словно Дикон был обритым налысо ызаргом, рассказывал Луиджи о том, как герцог Окделл его отравил. Ричард несчастно и бездумно смотрел на воду, когда вдруг услышал крик старшего помощника: — Капитан на борту! Луиджи вернулся из города. Оба Джильди были приглашены с утра в Дуксию, на очередной военный совет. Капитан видел Первого маршала… Ричард оторвался он плескавшихся внизу волн и торопливо обернулся, ища глазами Джильди-младшего. Капитан был не один. Луиджи шел по верхней палубе рядом с адмиралом и… Сердце Дикона пропустило удар. Рядом с капитаном и адмиралом, в окружении военных, из которых Ричард в лицо знал только Марселя Валме, совершенный в своем великолепии, шел герцог Алва. Рокэ ничуть не изменился. Словно и не было всего этого кошмара с ядом, словно Ворон только что вернулся из Варасты. Ричард замер, жадно вглядываясь в точеные черты лица своего монсеньора, любуясь такой знакомой улыбкой — Рокэ был чем-то доволен. Создатель! Дикон очнулся и ощутил, как его заполняет ужас. Первый маршал Талига не просто шел по палубе «Влюбленной акулы», а внимательно и с интересом разглядывал галеру. Еще миг — и невероятные синие глаза упрутся в застывшего рядом с бортом Дика. Святой Алан… Ричард, поддавшись накатившей на него панике и поймав-таки на себе взгляд Алвы, шарахнулся назад, совершенно позабыв о том, что позади него пустота и лениво плещущиеся в промежутках между веслами волны, до которых нужно еще долететь, не свернув по дороге себе шею… Он упал молча, слыша испуганный крик своего капитана. Миг, свист воздуха в ушах и удар о невозможно твердую воду. Вскрик боли и… темнота. Рокэ поднялся на галеру следом за капитаном. Море… он любил его не меньше, чем войну. «Влюбленная акула» была хороша, для галеры, конечно. Поднявшись на борт, герцог огляделся, вежливо слушая рассказ молодого Джильди о своей красавице. Рокэ видел, как вытянулась в струнку команда, это было хорошо, моряки уважали Луиджи. — Капитан на борту! — торжественно возвестил старпом «акулы». Рокэ был доволен. Он разглядывал галеру и вдруг заметил стоящего у борта мальчишку. Тот смотрел на воду, но как только услышал слова старпома, немедленно обернулся, ища глазами Луиджи Джильдо, невозможно знакомыми серыми глазами. Рокэ знал, что Ричард осел где-то на море, но не рассчитывал, что обнаружит его так быстро и на фелпском флагмане. Глаза их встретились. Лицо Окделла исказил испуг. Да, Клаус был прав, Ричард не желал быть узнанным и разысканным. Впрочем, какое Алве дело до того, чего этот строптивец желает? Он достаточно уже натворил, хватит игр. Рокэ хотел было уже шагнуть в сторону своего потерянного оруженосца, как тот вдруг испуганно дернулся назад и… (Создатель, да что же это такое?!) не удержав равновесие, полетел за борт. — Дик! — крикнул рядом Луиджи, бросаясь к тому месту, где только что стоял Окделл. Туда же рванули матросы и адмирал. Рокэ опередил их всех. Когда он перегнулся через борт, внизу, между громоздких галерных весел мирно плескалась вода. — Убился… — проговорил стоящий рядом с герцогом старпом, — как пить дать ударился об весло и… — Спустить шлюпку на воду, — крикнул побелевший капитан, — скорее, он плохо плавает! Столпившееся матросы кинулись исполнять приказ своего капитана. Но Рокэ знал, что все это долго… пока спустят, пока подплывут, пока кто-то нырнет. Слишком долго. Ричарда над водой было не видно. Секунды… они теряли их. — Что вы делаете, господин маршал? — услышал Рокэ удивленный голос Фоккио, когда тот увидел, как Роке скинул шляпу, и почти сразу за ней на доски верхней палубы полетели дорогой маршальский колет и отстегнутая перевязь со шпагой. — Собираюсь спасти… вашего… Дика, — буркнул Рокэ стягивая сапоги. — Но вы не можете… — Это еще почему? — Рокэ кинул взгляд на взволнованного Луиджи, пряча за усмешкой тревогу, а потом, не дожидаясь ответа, прыгнул, слыша позади себя крик Фоккио: — Куда? Там же риф!!! По счастью, риф оказался немного в стороне и гораздо глубже, он был неопасен для как ныряльщика, так и для того идиота, который вывалился за борт. Рокэ нырнул и открыл глаза, ища в прохладном соленом аквамарине свое вечное несчастье. Получилось не сразу. Дикон обнаружился лежащим на самом дне, безвольно раскинувшим руки и с невидящими глазами, глядящими в скрытое под толщей воды небо. Страшно… Рокэ подплыл и, подхватывая Окделла, дрожа, коснулся маленькой вены на шее мальчишки. Пальцы почувствовали слабое биение. Жив… Сильными гребками Ворон поднял свою бесценную ношу на поверхность, туда, где уже темнела спущенная на воду шлюпка. Бережно опустив Дикона на дно спасательной посудины, Рокэ, не думая о том, что на него сейчас сверху смотрят капитан, адмирал, Марсель и вся команда, за исключением, разумеется, гребцов, накрыл своими губами посиневшие губы Ричарда и с силой вдохнул в едва живое тело живительный воздух, мысленно рыча: «Давай те же, Рикардо, дыши! Если ты посмеешь умереть снова — я тебя лично убью!».