Потерянный

Вода покинула легкие. Ричард, не помня себя, хватал пахнущий проклятым морем воздух, захлебываясь теперь им. Он тонул дважды. И дважды приддовской стихии не удалось справиться с Повелителем Скал. Дикон порадовался бы, если бы мог. Он дышал жадно, через боль. — Теперь все образуется, — услышал Ричард совсем рядом, насколько близко, что его щеки коснулось чужое дыхание, а тем временем болезненно знакомый голос очень тихо продолжал, — дыши, Рикардо. Ричард открыл глаза, и восстановившееся было дыхание опять исчезло. Над ним склонялся монсеньор… сверкая бездонными синими глазами. Осознание произошедшего приходило чудовищно медленно. Верхняя палуба, тяжелые мысли, появление капитана в сопровождении адмирала и маршала, короткий полет и удар… Темнота, боль при попытке вдохнуть… Склонившийся и очень близкий Алва… Ричард смог оторвать взгляд от насмешливой синевы и огляделся. Он был в спасательной шлюпке, в которой кроме него было два матроса и… промокший до нитки, но довольный Первый маршал Талига. Недалеко темнела громадина галеры. Очевидное складывалось в целую картину: он упал и Рокэ его спас… Рокэ? Верилось в это с трудом, но стекающая с черных волос Алвы вода и промокшая, прилипшая к телу черная шелковая рубаха говорили о том, что именно так все и было. — Эр… Рокэ… — только и смог произнести Ричард, в голове все смешалось и думать ни о чем толком не получалось. — Мне помнится, юноша, я просил вас так меня не называть, — усмехнулся Рокэ, осторожно убирая прилипшие мокрые пряди со лба Ричарда. — Монсеньор… — нехотя исправился Дикон, — я… вы снова спасли меня. — Видно это написано мне на роду, — Рокэ тяжко вздохнул, — спасать вас, Рикардо. Какого ызарга вы делаете на этой галере и вообще в Фельпе? Дик вздрогнул. Все наполнявшее его очарование и радость мгновенно сдуло ледяным ветром, Повелитель которого строго вглядывался в своего отравителя. Ричард поджал губы и выжидающе насупился. — Кажется, я недвусмысленно намекнул о том, что вам следует отправиться к Эпине. — Я… не смог, — на глаза Дикона навернулись слезы, — по дороге… на меня напали и… — И расстреляли вас в ночном Агарисе, а затем, обобрав до нитки, выбросили в море, — спокойно закончил Рокэ, а потом вдруг, не меняя тона, сказал, обращаясь к матросам, которые взялись было за весла, чтобы вернуть шлюпку на галеру, — любезные, будьте добры, дайте нам еще минуту. — Как вы узнали? — Ричард не смог скрыть своего удивления. — Я все знаю, иначе удерживать свое положение и репутацию было бы весьма затруднительно, — спокойно заметил Алва, при этом расстегивая мокрый колет и рубашку Дика, и прежде чем коснуться почти затянувшегося шрама, Рокэ спросил, — вы позволите? Ричард кивнул скорее машинально, нежели задумываясь о том, что собирается сделать Алва. И в этот же миг его груди коснулись, прохладные пальцы, исследуя шрам и вызывая крупную дрожь во всем теле. — Невероятное везение, — пробормотал Рокэ не убирая руки, — я считал вас погибшим. — Я вас тоже, — тихо отозвался Ричард, захлебываясь вновь проснувшимся чувством вины. — Эр Рокэ… мне так стыдно… за то… знаю, мне нет прощения. — Единственное, чего я не могу простить, — Рокэ оторвал взгляд от груди Ричарда и посмотрел ему в глаза, — так это вашей непроходимой глупости, Окделл. Впрочем, тут я виноват сам. У меня было время, и возможность растолковать вам, что из себя представляет ваш ненаглядный эр Август и обожаемая Катари. Видели бы вы лицо кансильера, когда я через день явился к нему с тем самым кольцом на пальце. Мне показалось, что старого прохвоста хватит удар. Ричард испугался. Он, глядя в глаза, эра Рокэ, побоялся, что сейчас расплачется. — Я думал, что убил вас, — всхлипнул Дикон до крови прикусывая губу. — Убить меня не так просто, как тебе кажется, Рикардо, — усмехнулся Ворон, — ты не первый и не последний. Надеюсь, этот эпизод стал для тебя уроком. Рокэ смотрел на готового разрыдаться Дикона, который в этот момент являл собой живое воплощение чувства вины и раскаяния. Мальчишка все это время думал, что яд сделал свое дело. Глупо и наивно, очень в духе надорского романтика, но… Рокэ сдержал готовую выползти на лицо улыбку. Это так трогательно. Рука Алвы все еще лежала на рубце, который остался в том месте, куда попала пуля агариского убийцы. Необходимости в этом не было, однако, как отрадно было чувствовать, что под пальцами бешено колотится сердце Ричарда. Окделл — живое ходячее недоразумение, попадающее во все неприятности, которые только можно себе вообразить. И как он только пережил атаку «павлинов»? Рокэ вздохнул и нехотя вернулся в реальность. Фельп, галера, война… — Пойдешь со мной, — это был не вопрос, прямой приказ, но Ричард вдруг напрягшись, покачал головой и бледные скулы его залились румянцем. — Я… я не могу, эр Рокэ, — Окделл перевел взгляд на нависающую над шлюпкой галеру, — я порученец капитана Джильдо. Я присягнул… — Насколько я помню, — жестко заметил Рокэ, — мне вы тоже присягали и я вас от клятвы оруженосца еще не освобождал, Ричард. — Но я… — Вы решили, что отравив меня, аннулировали все свои обещания? — Рокэ разозлился. В памяти всплыло перепуганное, побелевшее от страха за вывалившегося за борт мальчишку лицо Джильди-младшего. И то, с каким отчаянием и тревогой закричал капитан, когда Ричард упал… Все это было неприятно и наводило на мысль о том, что младший Джильди слишком уж пристрастен к своему порученцу. И теперь вот это упрямство Ричарда… Присягнул он видите ли… Рокэ не собирался отпускать Окделла от себя ни на шаг. Тем более тот и шагу не мог ступить, чтобы во что-нибудь не влипнуть, а посему Алва резко и язвительно закончил: — Вы все еще мой оруженосец и потому отправитесь со мной. — Насколько мне известно, монсеньор, — вскинулся вдруг Ричард язвительно и смело, так как до сих пор еще ни разу не смел говорить со своим эром, — вы уже нашли мне замену. — Вы о Герарде Арамоне? — Рокэ удивился осведомленности и тону Окделла. -Так это еще и Арамона?! — Глаза Дикона расширились, а красивые губы, которые, наконец, приобрели нормальный розовый оттенок искривились в горькой, полной обиды усмешке, — прекрасный выбор, господин маршал! Я остаюсь с Луиджи! — Луиджи? — Рокэ не мог поверить в то, что это все происходит на самом деле. Маленький паршивец встал в позу и… и  таким он нравился Ворону еще больше. Герцог вдруг осознал, что раздражение, которое он испытывает, не что иное, как ревность. — Капитан Джильди, — глядя на Рокэ, с вызовом бросил Ричард. — А кроме того, сударь, здесь не Талиг, я не обязан подчиняться вашим приказам. — А вот в этом вы ошибаетесь, юноша, — пряча под насмешкой раздражение и возникшее вдруг желание отыметь вздорного мальчишку прямо здесь в шлюпке, наплевав на свидетелей и наблюдающих за ними с галеры людей, особенно на капитана Луиджи, Рокэ холодно продолжил: — Сегодня утром я заключил договор с городом Фельпом, и мне было передано все руководство военными действиями, а также личным составом. Ричард удивленно приоткрыл рот, но сказать так ничего и не успел, так как Рокэ склонился над ним очень низко и прошептал практически в губы: — Как бы то ни было, кому бы вы теперь не служили, Рикардо — Рокэ сделал акцент на имени, растягивая и смакуя его, — я снова ваш командующий. Маршал наслаждался растерянностью Дикона. Последнее слово осталось за ним и… это было прекрасно. Рокэ не будет герцогом Алва, если не разберется что там у этого упрямца за шашни с капитаном и не вернет свое себе. А то, что Ричард Окделл его — было несомненно. — Любезные, — Рокэ поднялся и оглянулся на ошарашенных разыгравшейся сценой матросов, — мы с герцогом Надорским закончили выяснение отношений и теперь готовы вернуться на «Влюбленную акулу». Рокэ не смотрел больше на Ричарда, но с удовольствием услышал, как тихонько взвыл его вздорный мальчишка.