Потерянный

Все оказалось именно так, как Рокэ и предполагал. Никто из его новых подчиненных даже не подозревал о том, сколь высокого полета птица прячется под мундиром фельпского морячка. Мальчишка, порученец капитана, смазливый безродный найденыш, своей невинностью и трогательностью вскруживший голову молодому капитану… Ай да Ричард! Рокэ гордился бы им, если бы не был так зол. Как только они поднялись на палубу, Луиджи Джильди, совершенно позабыв о приличиях, кинулся к спасенному Дику. Рокэ едва удержался от колкого замечания, но, недолго думая, решил об этих самых приличиях тоже позабыть. Шаг — и вот уже трепещущий всем телом мальчишка прижат к своему эру: смущенный, покрасневший, но при этом не сильно упирающийся. Хм… Рокэ, спокойно глядя на побледневшего капитана, совершенно четко дал понять Луиджи, кому принадлежит этот лакомый кусочек. Откровенно — весьма, жестко — может быть, доходчиво — несомненно. Это поняли все собравшиеся, кроме Ричарда, конечно. Тот молчал, краснел, не смея глядеть на своего капитана. Ну и отлично. Когда все нюансы были выяснены, а личность порученца капитана Джильди обнародована, Алва дал команду Ричарду паковать свои вещи. Дикон не открыл и рта, лишь угрюмо, но послушно кивнул. Но зато неожиданно оживился молодой человек, питавший к Окделлу непозволительные чувства. — Я прошу прощения, герцог, — Луиджи был по прежнему бледен, однако голос его не дрогнул, — но я не могу отпустить с вами моего порученца, кем бы он ни был, во всяком случае, пока не услышу его собственное мнение по этому поводу. — Ммм? — Рокэ ослепительно улыбнулся. Так значит? Повоевать захотелось, капитан? — Боюсь, герцог Окделл после такого падения и пребывания на грани между жизнью и смертью вряд ли сможет сказать вам что-либо вразумительное. Мы уже пытались вытянуть из него хоть что-то, помните? Я же, являясь его эром, несу за своего оруженосца ответственность, я поклялся в этом перед лицом своего короля, мой долг заботиться о благополучии герцога, капитан. — Хм… Похоже, вы не слишком были озабочены этим долгом ранее, — дерзкий голос младшего Джильди разносился над притихшей галерой, — учитывая обстоятельства, при которых мы с Диком познакомились. — Неужели? — Внутри Алвы поднялась волна гнева, он прекрасно понимал, о чем сейчас скажет капитан. И все же… — Просветите нас. — Я нашел его едва живого посреди моря, Создатель знает во скольких хорнах от Олларии и от вас, господин Первый маршал, — почти выкрикнул Луиджи, — а когда мы вЫходили мальчишку, он умолял меня оставить его на этой галере. Теперь мне совершенно ясно, чего Дик опасался, скрыв свое настоящее имя. — И чего же? — Рокэ не терял лица, внешне он был совершенно спокоен, словно выслушивал доклад генерала Савиньяка о том, что войска в отличном состоянии и готовы дислоцироваться на место боевых действий. — Он боялся, что вы разыщете его… и, похоже, не зря боялся, — Луиджи печально опустил голову. — Ричард, — Рокэ повернулся в сторону побелевшего, словно снега Надора, Дикона, — вы боялись, что я вас разыщу? Прятались от меня? Только говорите нам правду, юноша, иначе эти достойные господа решат, что я чудовище, измывающееся над младенцами или оруженосцами. Итак? — Нет, монсеньор, — едва слышно пролепетал Ричард, — я… я думал, что вас нет в живых и… в общем у меня были личные причины для того, чтобы прятаться и не желать вернуться в Талиг. И это никак с вами не связано, ну почти никак… — Вот видите, капитан, — Рокэ холодно улыбнулся, снова обнимая Дикона и чувствуя, как тот дрожит, — у юного Ричарда лично ко мне нет никаких претензий. Но в чем-то вы правы, та ситуация о которой вы нам только что поведали, произошла по моему недосмотру. Каюсь. Более того, до вчерашнего вечера я был абсолютно уверен в том, что герцог Окделл застрелен бандитами в Агарисе. Рокэ вздохнул, удивляясь своей искренности: — Я виноват, в том, что мой оруженосец оказался на пороге Рассветных садов. И… мне еще предстоит искупить эту вину. Герцог Алва почувствовал, как Ричард дернулся и вдруг перестал дрожать, совсем. А мгновение спустя он, поднял на Рокэ глаза и как прежде тихо, но удивительно отчетливо, произнес: — Монсеньор, вы ни в чем не виноваты, все, что случилось… это моя вина и только. И да, я сейчас же соберусь и последую за вами. Вопрос решился сам собой. Луиджи, не дожидаясь продолжения этой трогательной сцены, развернувшись на каблуках, быстро зашагал прочь. Рокэ мог бы радоваться, но он не привык упиваться победой над заведомо слабым противником. Не в правилах Рокэ Алвы отбирать конфету у ребенка, к тому же Ричард не был конфетой, как и призом или трофеем. Это Алва понял только теперь, потеряв и снова обретя несносного мальчишку. Что будет дальше и какую глупость Ричард выкинет в следующий момент, предсказать было невозможно даже такому гениальному стратегу как Рокэ. То, что конец этой истории еще прячется за горизонтом, маршалу тоже было ясно. Да к тому же война… Однако последние слова Ричарда согревали лучше горячего южного солнца и дарили надежду на то, что они могут попробовать начать все с чистого листа.