***
Он давно, очень давно не погружался в силу так глубоко — за всё есть цена, которую Вейдер платить не желает. Тьма в долг не даёт. Ему это знание досталось трудным путём. Ситх блокирует удар одержимой и отбрасывает её назад. На помощь хозяйке несутся ракгулы — двоих он разрубает клинком, трое отлетают к Селесте, заграждая ей путь. До выхода не так далеко. Джедайка злится. Не хочет упустить добычу. С кончиков её пальцев срывается пучок молний — Вейдер отражает их лайтсейбером, и женщина вскрикивает от боли. Тьма торжествует, обвивая невидимые щупальца вокруг ситха. Вот она — мощь, что ты так жаждешь. Используй. Но будь готов платить. Ждать нечего. Вейдер разворачивается — и быстро направляется к выходу. В погоню мгновенно бросаются ракгулы. Десятки. Алый клинок сносит одну голову за другой, расчищая путь к кораблю. Команда корабля тоже заражена — твари в остатках имперской брони скалятся, кидаясь на ситха ещё снаружи. Тёмный Лорд не церемонится. Отбрасывает зверей в сторону и поднимается на борт. Оставаться на луне нет смысла. Он проложит курс до Мустафара и после восстановления вернётся на Корусант. Сидиус не должен ничего заподозрить. Кресло пилота жалобно заскрипело — предназначено для меньшего веса. Судно задрожало и взмыло в небо. Вызванный Тьмой запал исчез, и вернулась чудовищная усталость. Костюм серьёзно повреждён, потребуется ремонт и замена множества деталей. Нанесённые одержимой раны напоминают о себе натянутой болью, и распаляют едва потухший гнев. Он слабее Муура. Он, главнокомандующий Империи и убийца джедаев. Слабее мёртвого ситха. У него, Дарта Вейдера, Тёмного Лорда ситхов, не должно быть конкурентов. Одно хорошо — Карнесс Муур застрял в теле джедайки, а она в ближайшее время не сможет покинуть луну. Воздух будто становится тяжелее, как слизь, застревает в респираторе и не проходит. Картина перед глазами расползается. Привычное ощущение Тёмной Стороны искажается: становится липким и мерзким. Чуждым. Как в тот самый день, когда Энакин Скайуокер склонился перед Палпатином. Вейдер прекрасно знает, что это. Один из множащегося числа секретов, которые он никогда не поведает Сидиусу. Видения. Они приходили после того, как он касался глубин Тёмной Стороны. Всегда. Император бы высмеял нерадивого ученика за слабость, за нежелание полностью отдаться Тьме. Он бы ошибался, конечно. В чёрном сердце Вейдера нет места Свету. А эти видения — не более чем калейдоскоп случайных событий. Чужих воспоминаний. Так почему он не может от них избавиться? Ей лет пять, не больше. Сидит на траве, перебирая букет цветов в руках. Оживлённо переговаривается со взрослой женщиной, что заплетает её тёмные локоны в сложную причёску. Девочка отрывает взгляд от букета и смотрит прямо на него большими карими глазами. — Мама! Женщина вздрагивает от неожиданного возгласа дочери, но не прерывает своего занятия. Вдруг девочка вырывается. — Лея! Лея… Она бежит к нему. Не церемонится, как со старым знакомым. Берёт и обнимает худыми руками. С опозданием приходит осознание очевидного — на нём нет костюма. Только тёмная одежда. Джедайская. — Тебя долго не было, — с ноткой обиды говорит девочка. Лея. Она кажется такой знакомой: худощавая, с густыми тёмно-коричневыми волосами. Конечно, он знает, кто перед ним, но не признается даже себе. Не сможет. Он отстранился. — Почему ты не отвечаешь? Я сделала что-то не так? — голос девочки задрожал. «Нет, дитя. Это я сделал всё „не так“». Девочка — Лея — смахивает слезу и пятится назад. В тёплые объятия матери. Женщина гладит дочь по голове и одаряет его укоризненным взглядом. — Будь мягче, Энакин. Она ещё ребёнок. Падме. — Это не моё имя. Она смеётся. Прекрасная, как и всегда. Живая. — Почему? Это единственное, которое я знаю. Он чувствует, как поднимается собственная волна гнева. «Единственное». Ты не признала другого — предпочла Энакина Скайуокера. И умерла вместе с ним. Падме качает головой. И улыбается. Это грустная улыбка, принимающая печальные последствия чужих решений. Мир вокруг темнеет, трава жухнет и гниёт на глазах, кожа набуанки внезапно посерела и приняла мёртвый, пепельный оттенок. «Они мертвы, ты знаешь. Это — жалкая иллюзия. Ты был слишком слаб, ты не смог уберечь их. До сих пор слаб.» Мгновение, и вихрь разносит пепел по ветру. Ничего не осталось: ни Падме, ни девочки — лишь окутанные ночью своды Храма Джедаев. Не штаба Инквизитория. Храма. Узнать величественный оплот Ордена практически невозможно: некогда золотые комнаты укрыты хрустящей коркой засохшей крови, ни один светильник не горит, и в тёмных углах покоятся трупы. Горы трупов. Мёртвые обитатели Храма от мала до велика. Он бесцеремонно переворачивает одно из тел сапогом. Мейс Винду. Трудно опознать — падение с высоты не пошло советнику на пользу, и всё же… Винду погиб не в храме. Следующие — Цин Драллиг, Джокаста Ню. Он останавливается около тела белобрысого юнлинга. Сожаления о содеянном давно нет — ушло вместе с личностью Скайуокера, осталась только брезгливость. В паре метров от мёртвого рыцаря лежит тело тогруты. Совсем юная, подросток. На лице — снисходительная улыбка и отпечаток чувства выполненной миссии. Чушь. Ей здесь не место, как и Винду. Асока Тано погибла на Кашиике. — Сожалеешь, что убил её? Он узнаёт голос ещё до того, как видит говорящего. Квай-Гон Джинн. Совсем не изменился, будто и не было роковой схватки с Дарт Молом на Набу. Стоит, облачённый в джедайскую робу, и созерцает собеседника, оценивает. — Нет. Он идёт в противоположную сторону — нужно выбраться из этого спектакля Силы. Джедай следует за ним. — Ты лжёшь сам себе, Энакин. — Не называй меня так. — Почему же? — Энакин Скайуокер мёртв. Джедай ухмыляется. — И всё же ты отказываешься забыть его. Он не успевает ответить. Останавливается посреди залитого кровью коридора, не в силах отвести взгляд от чуждого и одновременно до боли знакомого тела. Падме. Снова. Одета не как на пышных набуанских похоронах, а просто и невзрачно — как на Мустафаре. Обнимает своего нерождённого ребёнка (девочку, он помнит), словно в попытке защитить от ярости Вейдера. Мертва. Как и все в этом безумном музее его «свершений». С остекленевшими глазами и алым следом на шее. — В тебе есть место сожалению, Энакин. — Уходи, — будь у него лайтсейбер, джедай присоединился бы к горе трупов. — Называй себя, как пожелаешь, но подобным Карнессу Мууру тебе не быть. Ты не жаждешь его безумия. Жажда придушить фантома на месте непреодолима, но вдруг стены Храма содрогаются. Декорации стремительно рушатся, краски расплываются. Спектакль окончен. Звук собственного механического дыхания кажется чересчур громким. Система жизнеобеспечения предупреждает о серьёзных повреждениях внешнего слоя. Пустое. Он займётся этим на Мустафаре**. Приборная панель сверкает десятком цветов. Автопилот отключён, но судно продолжает полёт. Вейдер бросает взгляд в иллюминатор — обзор закрывает огромный звёздный разрушитель. Значит, некто осмелился воспользоваться притягивающим лучом. Ему нужно лишь подождать и выяснить — кто. «Чуунтор» Люк чувствовал себя ужасно. Лея, кажется, тоже. Вдобавок они опозорились. Не смогли отразить даже половину зарядов на занятиях. А когда мастер Чои вежливо спросил: «Что случилось, Люк?»… Он ничего не ответил. Только смотрел на Лею: сестра едва не плакала — у неё вышло в два раза хуже. И так с самого утра. Проснулись, и появилось это плохое чувство. Странное. Хочется залезть обратно под одеяло и сидеть там. Спрятаться. А когда пройдёт, тогда и вылезать можно будет. Он даже думал так сделать. Недолго, честное слово. Ведь пойдут искать, маме расскажут… Она потом расстроится, а Люк и Лея очень не любили, когда их мама расстраивалась. Может они заболели? Лея говорила, что это «разумное объяснение». Она вообще любила говорить, как взрослые. По-умному. Но если заболели, то нужно идти к мастеру Ха, она обычно в медотсеке. А в медотсек без взрослых они никогда не ходили. Потому что нельзя. Но один разочек же можно? Пахло тут странно. Аж нос щипает. И много разных баночек, бинтиков, крючков. И какая-то большая бутылка с пузырьками в углу. Лея считала, что это «бакта-камера», Люк не спорил. Но мастера Ха нигде нет. Неужели ушла? Так не бывает! Оби-Ван говорил, что она всегда тут… «Иди сюда!» Люк поморщился. Сегодня даже мен-таль-на-я связь с сестрой какая-то другая. Неприятная. Он обошёл белоснежную шторку, за которую секунду назад забежала Лея, и замер. На корабле они знали всех. Вот просто всех-всех-всех. Новеньких почти не бывало, разве что тот дядя со странными рисунками на лице — АʼШарад Хетт. Близнецы быстро его запомнили. Нет никого незнакомого: лицо забыл — Сила подсказывает. Но эту тогруту он не знал. Лея примостилась на краю кушетки, болтая ногами и с интересом рассматривая пикающие и мигающие приборы. — Фу, зачем это?! — воскликнула девочка, заметив воткнутую в руку тогруты иголку с трубкой. Люк не знал. — Она не спит? — сказал мальчик, усаживаясь рядом и всматриваясь в худое лицо незнакомки. Не спит. Спящие в Силе не так светились. Ярче. А она какая-то… Тусклая. Как не живая. Может тоже заболела? Только сильно? Лея вздрогнула. — А вдруг она, ну, — сестра перешла на шёпот. — Мёртвая? — Да нет, — протянул Люк. — Зачем тогда эти штуки? Мальчик положил ладошку туда, где по его представлениям находилось сердце тогруты. Мастер Плетт как-то учил его определять болезни растений через Силу. Тогрута, конечно, не растение, но попробовать можно, правда? Это труднее, чем кажется. Гораздо труднее. Она его не пускает! Закрывается разноцветной кашей и всё. Вдруг стало легче — Люк почувствовал, как присоединилась Лея. Теперь им было понятно. Тогрута чувствовала себя не плохо, как они с утра, а ужасно, намного-намного хуже. Но почему? Вдруг связь задрожала и… Близнецов отшвырнуло назад. Люк не осознал, что летит, пока не врезался в штору. Неожиданно оба ребёнка повисли в воздухе. Затем плавно опустились на землю. В дверном проёме возвышалась мастер Ха. — Что здесь происходит?! Лея молча ткнула пальцем на кушетку. Тогрута сидела с открытыми глазами и не моргая глядела на Люка. — Найдите свою мать и попросите прийти сюда, — с этими словами каминоанка бросилась к пациентке. Два раза повторять не пришлось. «Каратель» Вейдер почувствовал присутствие Драко задолго до посадки. Странно. Он не должен покидать Ваклин. Или Феттури успел доложить Сидиусу, и тот прислал инквизитора за учеником? Тогда почему Драко? Вейдер в разы сильнее жалкого джедая-отступника. Корабль садится внутри просторного ангара, с шипением опускается трап и ситх выходит наружу. Становится всё интереснее. — Лорд Вейдер, какая неожиданная честь, — Тремейн склонился в поклоне. У него ещё меньше причин находиться в секторе, чем у Драко. Интересно. — Добро пожаловать на борт. Один, четыре, семь… Значит, Феттури не служил Сидиусу. Что ж… Семеро инквизиторов в полном боевом облачении, с лайтсейберами наготове. Сзади два десятка элитных коммандос. Красноречивый выбор. Ситх кладёт руку на рукоять собственного клинка — предательство очевидно, и виновные должны понести наказание, вопрос лишь в том, как глубоко укоренилась болезнь. Касается ли заговор Императора? — Ты окружён, Вейдер, — скалится Драко. — Сдавайся. У него нет ни времени, ни желания обмениваться любезностями с крысами. — Я окружён лишь страхом и мертвецами*. Тела двадцати коммандос с треском врезаются в переборки.***
Дарт Вейдер предал Империю. Сколько в голове не прокручивай, а не верится. Ни ему, ни экипажу «Карателя». Чтобы гроза джедаев, главнокомандующий и самый верный сторонник Императора в раз от всего отвернулся? Неслыханно. Но трудно выкинуть из головы слова семерых инквизиторов Его Величества, ещё сложнее им противоречить. Дарт Вейдер опасен, Дарт Вейдера приказано устранить, а он, жалкий капитан звёздного разрушителя, должен отойти в сторонку и не путаться под ногами. Мужчина усаживается в кресло и исступлённо смотрит на разворачивающееся в ангаре действо. Вот Тёмный Лорд покинул свой корабль. Странно, доспех повреждён. Капитан не слышит, что говорит Тремейн, лишь наблюдает, как инквизиторы окружают опального главнокомандующего. Позади два десятка коммандос, уже прицелились. Секунда — камера наблюдения дрогнула, солдатня и одна из фигур в красных одеждах разлетелись в стороны, врезаясь в переборки. Никто не поднялся. Капитан встаёт и нервно меряет каюту шагами. Исход этой схватки решит его судьбу, ведь если победит Вейдер… Милосердие Палачу неведомо. Сможет ли рядовой офицер избежать гибели? Изображение, получаемое с камер слежения, то и дело искажается от помех. Капитан поправляет форму и садится обратно. Трое мертвы. Драко, очевидно, ранен. Оставшиеся инквизиторы бросаются на Вейдера с отчаянным рвением. Мужчин хмурится — неорганизованно. Мешают друг другу. Вдруг Тремейн выбросил вперёд руку. Вейдер отразил молнию клинком. Та ударила по замешкавшемуся Драко. Одетый в алое инквизитор повалился на пол, корчась от боли. Ещё секунда — кровавый лайтсейбер пронзает Тремейна. Инквизиторий проигрывает. Мужчина поправляет воротник — и чего так жарко стало? — дергается от мерзкого ощущения пота под кителём. Снова смотрит на экран. Проиграли. Броня Дарт Вейдера искрит множеством разрывов, и Лорд явно испытывает трудности при ходьбе, но инквизиторы повержены. Семь трупов разбросаны по ангару вперемешку с мёртвыми коммандос. Капитан нервно сглотнул. Вейдер не вернулся на свой корабль, он направляется вглубь «Карателя». Зачем? Им не одолеть Тёмного Лорда. Смогут ли заслужить достаточно доверия и выжить? Капитан встаёт и поправляет форму. Он должен попытаться. Вдруг загорается аварийное освещение, по палубе разносится вой сирены. Мужчина пытается открыть дверь каюты — безуспешно. Заперто. Вентиляция издаёт ужасающе знакомое шипение. Какого хатта… Капитан пытается сделать вдох. Ещё попытка. И ещё одна. Безуспешно. Мир накрывает тьма.***
— Это не к добру. Стараясь не шуметь, Лазутчик встала позади Дженнира, положив руки на спинку кресла. Из иллюминатора открывался изумительный вид: тысячи звёзд и сотни систем, портила его лишь белоснежная громада имперского разрушителя вдалеке. — Нужно прыгать… — Нет! Она даже не заметила, как перешла на крик — теперь Дженнир смотрел на неё, как на безумную. — Они нас не заметят. — Почему же? — Потому что… Не знаю. Но это так, я чувствую. — Хм, — только и выдаёт Дасс. — Сделай, как падаван говорит. Интересное внизу, да-да, именно внизу. А разрушитель не опасен. — ЧоʼНа Бене приходилось наклоняться, чтобы не задеть низкий потолок. Зао отстранённо кивнул. — Хорошо, — джедай снова повернулся к Таллисибет. — Где садится будем? Падаван задумалась. Она точно знала, куда лететь. Тёмное пятно, с ужасающей скоростью расползающееся по луне, имеет первоисточник — туда и лежит их путь. Но стоит ли? Теперь уже поздно убегать. Лазутчик вводит координаты. Дженнир с недоумением смотрит на цифры, но молчит, и направляет судно к поверхности. Звёздный разрушитель их не преследовал, Энвандунг-Эстерхази не чувствовала на борту ничего, будто весь экипаж в одночасье уснул, да и покров Тёмной Стороны стал чуточку легче… Однако время для размышлений будет потом. Сейчас важно добраться до корня Тьмы, заполонившей систему. Не зря же она совет на уши поставила. Наверное. Как только стихло урчание двигателя, Лазутчик проверила наличие лайтсейбера на поясе и кинулась наружу. Зао лишь головой качал. Не такого она ожидала. Отряд штурмовиков, сотню возрождённых ситхов, Вейдера, но не обгоревшие обломки фрахтовика… — Странно, — пробормотал Дасс, перевернув ногой ошмётки некогда кожаного кресла. — Что их сюда привело? — Определённо интересненько, тел-то нет! — ЧоʼНа Бене всплеснул всеми четырьмя руками. — Может, сгорели? — Нет, — ответил слепой Зао. — Это не кораблекрушение. — Тогда что? Лазутчик отошла в сторону, обошла обломки по кругу — ничего. Владельцы судна действительно погибли, но не здесь, нет. Кто-то намеренно взорвал корабль, чтобы замести следы. Ей просто нужно зацепиться и увидеть наконец, что тут произошло: кусок приборной панели подойдёт, к таким вещам часто прикасаются. Калейдоскоп событий поразил: корабль был не просто средством передвижения — домом для группы контрабандистов, рискнувшим заключить сделку с Империей. Лазутчик вздрогнула. «Ухумеле». Вот куда их судьба привела. Судно сначала тщательно обыскали, а потом взорвали. Но зачем? И где команда? — Воистину Тьма затуманила наши чувства, — сказал Зао, словно смотря вдаль, в сторону серых руин. Падаван тряхнула головой. Глупость, конечно, старый мастер слеп. — Ибо большую опасность мы не предвидели. — О чём Вы? Естественно, Дженнир не чувствовал. Она ему иногда завидовала — хорошо жить без постоянного шума в голове, а здесь, на пыльном шарике, для Энвандунг-Эстерхази настоящий ад — до того неприятно, даже мерзко, будто залез в чан хаттовой слизи. Тьма, вопреки джедайской связи со Светлой Стороной, липнет почти физически, и Лазутчик никак не может её стряхнуть. Очиститься… Зря она отвлеклась. — Талли! Возглас Дженнира тонет в рёве краснокожей твари. Девушка уворачивается от острых когтей. Не прошли даром сотни тренировок — выхватывает лайтсейбер и отрубает зверю голову. Безглазая клыкастая морда ей знакома — неизменные персонажи повторявшегося из года в год видения. — Ракгулы. Поздно. Они окружены тварями. На ком-то сохранились ошмётки брони штурмовиков. Интересно, значит, Империя здесь побывала. Чоʼна Бене держит все три лайтсейбера наготове, Дженнир и вовсе активировал клинок, только Зао невозмутимо опирается на кривую палицу. Ракгулы расступаются, пропуская вперёд… Женщину? — Джедаи… Она удивлена. Одарённая, но Лазутчик никак не может определить: джедайка или тёмная? Слишком нестабильна её аура, меняет окрас каждую секунду, будто что-то борется… Или кто-то? — Кто ты? — спрашивает Зао, но почему-то Лазутчик знает — её мастер обо всё догадался. «Видишь, Селеста Морн? Пресловутые джедаи тебя не помнят. Никто тебя не помнит. Мы одни.» — Замолчи! Таллисибет вздрагивает. Такое тёмное присутствие… Куда хуже всего, что ей довелось повидать в жизни. Абсолютная Тьма. «Не видишь? Зейн Керрик тебя бросил, Вейдер тебя бросил, а эти джедаи пришли тебя уничтожить. Какая жалость, ведь ты им так верно служила!» — Ты лжёшь! Ракгулы рычат, сужая кольцо, и падаван замечает винтовки в когтистых лапах. «Как долго будешь отрицать правду, Селеста Морн? Жизнь состоит из боли. Ты помнишь как очнулась, покинутая Керриком на четыре тысячи лет? Найденная Вейдером, жаждущем лишь твоего могущества? Они причинили тебе боль, и ты можешь воздать тем же. Заставь их…» — Заплатить! Сила вихрем закручивается вокруг Селесты Морн. Не Светлая Сторона, нет, Тьма, жадная и жестокая, питала каждую клеточку павшей джедайки. Лазутчик еле успела уклонится от заряда — ракгулы открыли огонь.***
Они опоздали. Страх Энвандунг-Эстерхази резонировал в Силе, доставая до самого мостика «Мародёра». Связан ли ужас, именно ужас, девчонки с имперским разрушителем на орбите? — Живых организмов нет. Вероятность ошибки — две сотые процента. Оби-Ван повернулся к офицеру-биту***, склонившемуся над экраном. Сканирование даёт странный, но верный результат — Кеноби тоже не чувствует на борту звёздного разрушителя ничего живого. Подозрительно. Империя не бросает свои детища посреди необитаемой системы просто так. Ловушка? Тогда для кого? Не мог же Сидиус предсказать их появление. Или мог? Нельзя терять бдительность — опасность не прошла, им ещё предстоит разобраться с происходящим на поверхности луны. — Я не чувствую ловушки, — сказала Анʼя Куро. — Как и я. Но у нас нет времени отвлекаться. — Согласна. Но клоны с нами. Пусть поднимутся на борт, а мы будем следовать плану. «Который уже трещит по швам.» — Хорошо. Я сам им сообщу. — Ждём в ангаре, — ухмыльнулась джедайка.***
Слишком много ракгулов. Она устала, еле успевает отражать выстрелы. Каждый сантиметр тела болит, голова раскалывается от напора Тёмной Стороны. Их прижали к кораблю: Зао и Бене сражаются с Селестой, Дженнир пытается совладать с ракгулами. Пока безуспешно. В миллиметре со свистом пролетает граната. Мгновение — двигатели фрахтовика разворотил взрыв. Ситх, она чудовищно устала… Отражает ещё один заряд, второй, приближается к зверю вплотную и вонзает клинок в плоть. Какое странное ощущение, он как и не был живой. Создание, лишённое интеллекта, но сохранившее практические навыки… В голове рождается отчаянная, абсолютно безумная идея. Вдруг сработает? Девушка бросается наперерез рослому ракгулу, старается установить зрительный контакт. Тварь замирает. Действительно слабый разум. «Они твои враги, убей их.» Почти без сопротивления. Зверь отбрасывает винтовку и кидается на сородичей. Убивает одного за другим, даря джедаям драгоценные секунды. Внезапно приходит боль. Лазутчик падает на землю, корчась в агонии. Будто череп вскрыли. Крик вырывается истошный, отчаянный. Хочется молить о чём угодно, о спасении, даже о смерти, лишь бы избавиться от боли, да голос не слушается. «Как ты посмела?! Жалкая девчонка, не тебе оспаривать могущество Карнесса Муура!» С титаническими усилиями ей удаётся открыть глаза. Только мгновение, но этого достаточно, чтобы осознать поражение. Бене мёртв. Принять куда больнее, чем она думала. Мёртв… По-настоящему. Муур смеётся, её голова до краёв полна его хохотом. Тошно. Селеста пронзает клинком Дженнира. Убила? Она осталась одна?! Лазутчик паникует, мысли мешаются. Она не видит Зао! Его оттеснили ракгулы? Уже убит?! Девочка снова глядит на Селесту. Почему она медлит? Почему не добивает? Где-то бесконечно далеко мелькает искра Света, но падаван её не замечает. Селесту Морн отбрасывает на несколько метров назад.***
— Это безумие! Рекс готов согласиться. ИЗР класса «Имперский» — полон трупов и слетевших с катушек дроидов-уборщиков, активно перетаскивающих тела в мусорные коллекторы. Пока сопротивления «Домино» не встретили, да и похоже, что не предвидится оное. Причина смерти очевидна — удушье: красные от лопнувших сосудов глаза, синие языки, кровь из ушей. Но что случилось? Отказ вентиляционной системы? Смешная гипотеза. Рексу ли не знать — даже на стариках «Аккламаторах» были десятки протоколов на случай аварии. Нет, здесь поработали профессионалы. Что-то лязгнуло, и из-за поворота показался долговязый дроид-охранник. Высоченный, не иначе серия Кей-Икс*. — Объект: КК-7567. Клон. Статус: дезертир. Подлежит дезинтегра… Секунда — дроид с грохотом рухнул на пол с дырой в корпусе. Рекс вернул бластер в кобуру. Идиотизм. Насобирали охранных дроидов и не вооружили. — Сэр, нам всё же стоит их отключить. Он кивает. Лирш прав, нечего оставлять этих железяк на ходу, пускай и без бластеров. — Значит так. Ты — со мной на мостик. Вы двое — обыскать офицерские каюты, ищите записи камер, датапады — всё. Тела тоже осмотреть…***
Одержимая джедайка неистово сражается с Йодой и ТʼРа Саа. Квинлан, Оби-Ван и Анʼя взяли на себя ракгулов. Она обязана добраться до раненых. Любой ценой. Первое тело найти легче всего — ярко-синяя, будто цветное стекло, кожа минейерши блестит при свете звёзд. Ему уже не помочь — Шаак Ти это прекрасно понимала, но этого едва ли хватит, чтобы перебить горький привкус гнева. Чоʼна Бене пошёл за ними, поверил и погиб. Сразу. Даже не побывав на «Чуунторе», не повидав никого из названных братьев. Тогрута печалится. И отпускает. Второго загораживает ракгул. Скалится, готов убить джедайку. Один элегантный выпад, и зверь мёртв. Дженнир ещё жив: на вид рана смертельна. Джедай брошен захлёбываться в собственной крови. Кажется, он её заметил. — Не двигайся. Основам исцеления её обучали давно, ещё в бытие падаваном. Всего-то найти внутренний огонь человека и разжечь его ярче. И она пытается, тщетно добавляет собственную энергию к вялым искоркам. Ничего. Будто он отвергает её, не желает принимать помощь. Дженнир блаженно улыбается, делает выдох… И больше не движется. Вроде и не в первой, а слёзы глаза обжигают. «Да пребудет с тобой Сила, Дасс Дженнир.» — Почему ты не спасла его?! — Лазутчик падает на колени, тело девочки вздрагивает от приглушённых всхлипов. Привязалась. — Почему?! — Таков его выбор, Таллисибет. — Нет! Никто не выбирает смерть! Ракгулы полностью переключились на остальных, но крики Энвандунг-Эстерхази могут снова их привлечь… — Таллисибет, послушай, — тогрута кладёт руку ей на плечо. — Все мы смертны, и тебе придётся это принять, но поверь мне, Дасс в куда лучшем мире, чем наш. Падаван снова всхлипывает, и Шаак Ти не находит ничего лучше, чем обнять девушку.***
Для Квинлана Воса это и не самая сложная, и не самая лёгкая схватка. Соресу Кеноби прекрасно подходит для отражения выстрелов, ему остаётся только сносить головы и рубить конечности. Краем глаза киффар замечает, как ТʼРа Саа наносит одержимой удар за ударом, Йода заходит сбоку. Наступают, не дают воспользоваться трюками Тёмной Стороны. И павшая джедайка устаёт. Слабость закрадывается в её движения, делая выпады неуклюжими, а атаки — медлительными. Вот она снова оступилась, едва уклонившись от зелёного меча гранд-мастера. — Вред тебе причинять не хотим мы. Сдавайся. — Сдохни! Квинлан методично разрубает зверя напополам, отбрасывает второго подальше. Оби-Ван держится рядом, отражая огонь винтовок. Неподалёку Анʼя Куро расправляется ещё с двумя. Отлично, тварей становится меньше. Лайтсейбер павшей ударяется о землю, женщину впечатывает в стену Волной Силы. Порождения Тьмы замирают, словно исчез источник их организованности. ТʼРа Саа подходит вплотную, подносит острие клинка к горлу павшей. Неужели кончено? — Как его снять? — спрашивает ТʼРа Саа. Одержимая скалится, теребит рукой золотой талисман. В глазах — алые огоньки безумия, и душе киффара селится сомнение — возможно ли оправиться от столь глубокого падения во Тьму? — Очень просто. Сила содрогается. Хватка талисмана разжимается, и джедайка падает навзничь. «Ты мне больше не нужна.» Тёмный артефакт летит к ТʼРа Саа, жаждет завладеть ею. Иная кровь: больше опыта, больше мощи, больше власти. Внезапно на пути Талисмана встаёт Йода. — Уж нет. — старик выбрасывает вперёд ладонь. Раздаётся громкий треск, и на мгновение мир окрашивается в ослепительно-белый. «Нет!» Позже, в беседах с супругой, Квинлан клялся, что ощутил саму суть борьбы Тьмы и Света. Талисман разлетается на куски. Имперский Центр Когтистый протез Оффи смыкается на шее инквизитора. Слышится хруст ломающихся позвонков, и тело безжизненно оседает. Джерек отражает молнии Сидиуса клинком, его соратнику справа реакции не хватает. Лоам Редже кричит от жгучей боли. Минус два. Остаётся восемь. Можно победить. Пауан сражается с двумя. Отбивает удары своим вращающимся двухклинковым мечом, будто играет. ФаʼЗолл замешкался — лишился обеих рук. Но самая большая проблема — Сидиус. Джерек недооценил «старика». Двигается не по годам быстро, с лёгкостью избегает любой, абсолютно любой атаки. Момент — ещё один инквизитор падает замертво. Семь. Гранд-инквизитор бросается в атаку, поливая ситха молниями. Тот легко отражает их в сторону и вонзает клинок в спину замешкавшегося инквизитора Санкора. Шесть. Джерек видит, как растворяется его преимущество, слышит торжество Тьмы, её жажду кровопролития. Но он не отступит. Баррис хохочет, разрубая напополам очередную жертву и вступая в новый поединок. Пауан невозмутим — закрылся в обороне, пока Сидиус в одном молниеносном выпаде одолевает троих. Он понимает, что проиграл, ещё до того как павший Страж добивает его последних союзников. Кончено. Император остался жив. Но есть надежда, что Тремейн преуспел. Без своего ручного пса Сидиусу придётся туго, а это лучшая компенсация из всех возможных. — Кажется, твой маленький бунт не удался, — ухмыляется Палпатин. — В это самую минуту мои солдаты расправляются с остальными участниками данной… Затеи. Он может попытаться нанести решающий удар сейчас. Те двое его достанут, но всё же… Оффи скалится и демонстративно перекидывает лайтсейбер из руки в руку. — Каждый твой шаг я предвидел давно, каждый подосланный тобой инквизитор шёл в ловушку. Сейт Пестаж жив. Арманд Айсард жив. А что же до тебя, Джерек. Я более в тебе не нуждаюсь. С кончиков пальцев Императора сорвались тёмно-фиолетовые молнии. Они прожигали ткань и доспехи, впивались в кожу и варили органы. Но агония не продлилась долго — мир накрыла спасительная тьма.***
Внутри разрушитель казался ещё больше, чем снаружи. — Пустая трата ресурсов. Генерал Кеноби. Радуется жизни, как всегда. — Огневая мощь за счёт манёвренности, — невозмутимо ответил Рекс. Оби-Ван отстранённо кивнул. Бесшумно открылись двери лифта, пропуская их на мостик, где команда «Мародёра» с горем пополам приводила махину в чувство. Трупов уже нет — здесь дроиды-уборщики поработали в первую очередь, вернув дух неординарной стерильности. — Передайте привет Скиратам. Их код сработал. — У тебя были сомнения? — Скорее опасения. Рекс спустился с возвышения к одному из экранов. — Я хотел Вам кое-что показать. — А именно? — Запись с камер слежения. С растущим интересом клон наблюдает как меняется лицо джедая — он явно удивлён победе Вейдера над инквизиторами, более того, Кеноби точно знаком с ним лично. Быть может, они сражались ранее… Сарлакк их знает. — У Вас есть какая-то гипотеза, почему они атаковали? — Ничего определённого, — не отводя глаз от экрана, сказал Оби-Ван. — Вероятно политический заговор… Вопрос, насколько обширный. Вот последний инквизитор падает замертво, и Вейдер направляется вглубь, вырезая всех на своём пути. Рекс уже знает, что он ищет — консоль. Набирает что-то и в том же темпе возвращается в ангар. Вдруг загорается аварийное освещение, изображение дёргается и пропадает. — Он активировал протокол пожаротушения по всему кораблю. Система откачала кислород. — А когда закачала обратно, все поумирали от удушения, — закончил Кеноби. Умно сработано. До омерзения. Как там говорится? Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт? Да, кажется так. — Что будем делать с разрушителем? — Разве не ясно? — Анʼя Куро, так вроде бы её зовут, сложила руки на груди. Бесшумные появления — редкий талант. Эта джедайка овладела им сполна. — Ты хочешь его «присвоить»? — А ты нет? Это слишком хороший подарок Силы, чтобы отказываться, Оби-Ван. — Остальной Совет согласен? — Ты действительно думаешь, что они откажутся? Мы уже здесь, зачем бросать? — она повернулась к Рексу. — Коммандер, Ваши люди закончили перепрошивку охранных дроидов. Просят Вашего присутствия. Дроиды… Он почти забыл. Лирш говорил о каких-то проблемах с личностными матрицами. Посмотрим. А споры он предоставит джедаям.