Падшие ангелы

Имперский Центр, Федеральный район       Зарк Тералло достал карманное зеркало — всё идеально: на строгом, сшитом по последней моде костюме не было ни пылинки. В данной ситуации ничто кроме идеала не приемлемо. В конце концов, речь шла о ключевом моменте его карьеры.       В свои неполные сорок, он — Зарк Тералло — стал первым журналистом в галактике, добившемся интервью у самого Императора. Не кусок текста из пресс-службы дворца или короткий диалог с Пестажем — тот никогда не был в курсе дел, одни отговорки.       Нет! Даже не пришлось лететь во дворец — это историческое событие произойдёт в его студии.       Не без помех, конечно: вопросы были задокументированы и одобрены заранее. Наряды ИСБ трижды едва ли не обнюхали помещение, даже привезли свои камеры, а за час до намеченного прибытия гостя студию заполнила бородатая солдатня в невиданной форме — хмуро представились императорской алой гвардией — и ещё раз изучили каждую щель.       Но оно того стоило.       Зарк едва не дрожал от счастья, и нет, дело не в спайсе, что он принял утром в кабинете. Помощник махнул рукой: «Идёт!»       Все присутствующие в студии — агенты ИСБ, операторы, ассистенты — застыли в поклоне.       Первыми вошли два алых гвардейца — на сей раз в парадном облачении, а следом за ними, слегка постукивая тростью, появился немолодой монарх в тяжёлой бархатной робе.       Тералло собрался с мыслями. — Ваше Величество, это большая честь. — Нет нужды кланяться, друг мой. Давно я не общался с гражданами Империи напрямую.       Палпатин сел в заранее привезённое из дворца роскошное кресло.       Зарк всеми силами старался не отводить взгляд — джедаи в своё время постарались, Император выглядел… Отнюдь не как та новая статуя в Сенате. — Готовы? — спросил ассистент. — Три, два один…       Заиграла торжественная мелодия. — Добрый вечер, уважаемые зрители! В эфире снова я, Зарк Тералло, и поверьте, что мне трудно сдержать восторг. Сегодня у нас в студии воистину особенный гость. Человек, положивший конец войне галактического масштаба, разоблачивший коррупцию джедаев и, самое главное, посвятивший всю свою жизнь гражданам Империи. Снова вас приветствую, Ваше Величество. Это большая честь.       Палпатин улыбнулся, и перед глазами вдруг предстал образ давно усопшего дедушки. — Что вы, я счастлив, что у меня наконец появилась возможность выступить перед гражданами Империи. Дела государства занимают всё моё время, — Владыка покачал головой. — Республика запустила столько всего… Вы даже представить себе не можете. — Мы видим результаты, — согласился Зарк. — Но не буду медлить. Относительно недавно Империя отпраздновала юбилей — десять лет! Галактика сильно изменилась. Какова ваша оценка? — Нам есть чем гордиться! Десять лет назад галактика была в огне: во Внешнем Кольце правили пираты, в сенате расцветала коррупция, абсолютная безнаказанность. Взгляните на галактику сейчас: сепаратисты разбиты, войска Империи зачищают даже самые укромные углы галактики от пиратства, мы строим заводы, орбитальные верфи, города на планетах, где не ступала нога Республики. Что касается Сената… Не буду лгать, предстоит ещё немало труда.       Тералло понимающее ухмыльнулся — столичная публика обожала сюжеты про разоблачённых врагов государства. — Конечно, с фактами не поспоришь. Но это приводит меня к следующему вопросу — мятежники или, как они предпочитают себя называть, Альянс за восстановление Республики. Какова их настоящая цель? Возможно ли мирное решение? И кто, по-вашему мнению, их возглавляет?       Упоминание повстанцев, казалось, и оскорбило, и опечалило Палпатина.       С таким капюшоном угадать непросто. — В день становления Империи я дал сенаторам выбор: признать новый порядок, положить конец беззаконию и коррупции, или уйти в отставку. Видишь ли, Зарк, столетиями один человек мог иметь тысячи рабов, торговать спайсом и голосовать в Сенате якобы свободной Республики. Ещё будучи сенатором, я поклялся это искоренить. Это разозлило немало людей, — Император сделал паузу. — И теперь они используют все свои ресурсы и влияние, чтобы разрушить всё, что мы построили. Им нет дела до простых граждан. Они желают одного — вернуться к власти. Я не военный, но то что я слышу от наших адмиралов ужасает. Чем быстрее мы избавимся от этого сборища террористов — тем лучше для галактики. — Несомненно.Но позвольте уточнить, что станет с повстанцами? После поражения «Альянса»? — Каждый случай индивидуален. Большинство мятежников воистину ужасные люди, но я не удивлюсь, что есть среди них и заблудшая молодёжь. С ними обойдутся в соответствии с законом.       Зарк кивнул.       Жаль, интервью вышло короче, чем он надеялся. Он не наивен, вряд ли Палпатину доставляли удовольствие вопросы о едва его не убивших джедаях, но запрет даже упоминать пресловутый Орден — устаревшее излишество. Даже когда Империя гонялась за Котой, голоканалы упоминали лишь «генерала-мятежника», «преступника» и «предателя». Никогда — «джедая». — Приятно слышать. Однако давайте перейдём к последнему и, возможно, весьма личному вопросу. Как было неоднократно сказано, у вас невероятно плотное расписание. Как вы держитесь? — Мой друг, я в политике с ранней молодости. Когда долгие годы живёшь в таком режиме — привыкаешь. К тому же, не дайте глазам вас обмануть: несмотря на усилия террористов, моё здоровье в абсолютном порядке. Ничто не заставит меня забыть мой долг перед народом Империи.       Зарк кивнул — опять. — На лучшее завершение нашего разговора я не мог и надеяться, Ваше Величество. Я убеждён, что ваше время дорого. Ещё раз спасибо за интервью. — Нет необходимости меня благодарить.       Мужчина повернулся к голокамерам. — Уважаемые зрители, с вами был я — Зарк Тералло, и мы встретимся в следующем выпуске.       Ассистент объявил об окончании трансляции.       Зарк почти не заметил удалившегося под уважительные поклоны Императора — его глаза были приклеены к датападу с рейтингами выпуска — те брали новые высоты.       Что же, оно того стоило. Аксум       По сравнению со своей соседкой — планетой-крепостью Анаксис — Аксум выглядел уныло: большую часть планеты, за исключением нескольких заповедников, покрывали города и заводы. Внутри этих куч дюрастила суетились миллиарды — каждый в собственном уголке, поглядывая на чужой. Как борющиеся за комки грязи жуки.       Баррис отступила в тень фасада кантины. Запищал комлинк — дроид продолжал следовать за мальчишкой, смешавшись с пёстрой толпой. Не смотря на одарённость — скитающийся по закоулкам оборванец, ничтожество.       Она не будет вмешиваться. Пока что.       Силу озарило другое присутствие, потянулось во все стороны в поисках мальчишки. Баррис поморщилась — ненавистно прятаться от Света, рука так и тянулась к клинку.       Столько лет прошло, а Паван так и не покинул Ядро.       Глупец. Он заплатил за свою оплошность.       Джедаи, должно быть, определил местонахождение цели и ринулся навстречу.       Оставаясь в тени, Инквизитор последовала за ним. Было бы так легко догнать, положить конец играм, но это — личное. Она хотела причинить ему боль. Агонию. Чем дольше, тем лучше.       Неудивительно, что джедаи ускользали от Вейдера. Он никогда не был готов прятаться, сидеть в засаде, а они исчезали в своих норах при одном виде звёздного разрушителя.       Баррис чужды подобные ошибки.       Извилистые улицы вывели к небольшой захламлённой площади. Её цель — мужчина в сером плаще — застыл посреди толпы, оглядываясь по сторонам.       Оффи позволила себе окунуться в Силу. Мальчишка был совсем рядом, пытался слиться с потоком, улизнуть. Тщетно. Инквизитор уже заметила худощавого тви’лека. Он словно почувствовал опасность, побежал… Джедай кинулся вслед.       Баррис оскалилась, протянула руку. Ее присутствие в Силе раскрылось, будто чёрный бутон.       Молнии отбросили мальчишку в сторону, зацепили пару прохожих, они закричали от боли.       Началась суматоха, люди разбегались кто куда.       Мгновенно Баррис оказалась возле тела оборванца. Ещё дышал. Она улыбнулась. Так даже лучше. — Нет!       Джедай ударил необдуманно, поспешно. Ей не заставило труда блокировать, отбросить его назад. Всего лишь одним клинком. — Ну-ну, Паван, не порти мне праздник.       Сверкнули молнии — Джакс выставил вперёд клинок, защищаясь.       Она бросилась в атаку: пурпурный клинок против алого. Посыпались искры.       Её отбросило назад, сделав вмятину в гигантском контейнере. Баррис зашипела. Блокировала следующий удар джедая и включила второе лезвие — чем едва не отсекла ему ногу.       У неё нет вращающейся рукояти, как у недоучек Вейдера. Нет нужды. — Ты его не получишь, — нашёл в себе силы выдавить Джакс. — Мальчишку? Нет, спасибо. Инквизиторий не подбирает мусор, — когда глаза Павана расширились от удивления, Баррис захохотала. — Удивлён? Чудесно!       Её клинки — смертельный вихрь. Джедай попытался разрубить рукоять, но был отброшен Волной Силы. Она быстрее, опытнее. Привыкла убивать.       Многое изменилось с их последней встречи.       Площадь давно опустела — тишину разрезал лишь звук скрещенных лайтсейберов. Джедай едва успевал обороняться — силы покидали его. Однако инквизитор не замедлялась.       Джакс размашисто замахнулся, но опоздал — Оффи прыгнула и мгновенно оказалась за его спиной. Затрещали молнии — Паван рухнул на землю, выронив клинок. — Всё ещё не узнаёшь меня? — Баррис погасила собственный лайтсейбер и призвала меч джедая, с презрением покрутила его в руках.       Сила сгустилась вокруг Павана — тот пытался оттолкнуть тёмную, но снова пал под напором молний. — Вы, джедаи, всё никак не научитесь. Ваше время прошло.       Она активировала клинок джедая. Мгновение, и тот закричал от боли — правая рука была отсечена от тела.       Баррис пристегнула обе рукояти на пояс. — Малоприятно, а? — она взглянула на собственный дюрастиловый протез.       Пальцы сжались в кулак. Паван захрипел, ноги оторвались от пола. Оставшейся рукой он пытался побороть невидимую хватку на горле. Было так приятно, так желанно убить его здесь и сейчас. Медленно.       Но нет, сначала ей нужны ответы. — Кто приказал тебе завербовать мальчишку?       Тишина. — Ну что же, моё терпение не бесконечно.       Ворваться в разум Павана оказалось… Разочаровывающе легко. Всего одно увечье, и так сразу упали щиты? Ничтожество.       Голозвонки, голоса повстанческого отребья — бесполезные воспоминания, но вдруг…       Джедай упал на колени — Баррис оскалилась под маской.       Кеноби. Джакс Паван получал указания от Кеноби. Были и другие: Шрайн, Куро. Однако Оби-Ван Кеноби — это наилучший приз.       Какова будет реакция Вейдера, если она найдёт его первым?       Оффи сняла маску шлема. Пальцы впились в шею джедая, ища пульс, и надавили. — Теперь узнаёшь? О, да… Узнаёшь, — взгляд мужчины помутнел. — Смотри на меня! — она вздохнула от восторга. — Я хочу понаблюдать как гаснут твои глаза.       Дюрастиловые пальцы давили всё сильнее. Послышался хруст — на земле оказалось безжизненное тело. Так быстро! Почему они умирали так быстро?!       Оборванец всё ещё пытался уползти. Зря. В Инквизитории не учат пощаде. Глаза Первой сестры полыхали кровожадным огнём.       Площадь снова озарили синие молнии.       Крики мальчишки быстро стихли. Он не нужен Инквизиторию. Система Джината, орбита Вардоса, «Химера»       Обломки взорвавшегося дроида были аккуратно разложены на столе в кабинете адмирала, каждая деталь изучена, подписана и классифицирована. Траун решил руководить расследованием самостоятельно, не дожидаясь ИСБ.       Пеллеон же надеялся, что его участие во всём этом означает доверие чисса, а не обратное. В конце концов по приказу адмирала отчёты результатов вскрытия, а точнее изучения останков джедая, мог передавать из рук в руки лишь он — Гилад. Даже не дроид. — …приводит к выводу, что взрыв произошёл из-за неисправности дроида, — закончил капитан.       Траун не выглядел убеждённым. Сложившаяся картина слишком проста. Слишком идеальна: пыточный дроид залетает в камеру для рутинной инъекции скиртопанола**, но взрывается из-за неполадки и тем самым убивает ослабевшего Коту.       Однако когда речь шла о джедаях и повстанцах, ничто не просто. — Капитан, вам известно, какое вещество было найдено в крови нашего гостя? — Скиртопанол, сэр. — А точнее — особая смесь скиртопанола с маленькой дозой лотирамина. На сколько мне известно, во времена Республики данное вещество использовали для смертной казни. При первичном анализе наличие лотирамина практически невозможно обнаружить, но если провести повторное сканирование через несколько часов…       То есть, дроид использовал яд.       Это уже за гранью «неполадок». — Перед нами весьма грубая попытка замести следы, — продолжил Траун. — И так как использованные вещества находятся в руках исключительно сотрудников ИСБ, это сужает круг подозреваемых.       Внутри поселилось неприятное, липкое чувство: этот «круг» состоял из Александра Каллуса — отличника своего курса и выдающегося для своих лет офицера — и его прямых подчинённых. Как мог опытный агент упустить предателя в их рядах?       Однако адмирал, уверенный в скором успехе, будто потерял интерес к обломкам дроида и отвернулся: настольный голопроектор показывал некую планету, или точнее то, что от неё осталось — в шаре зиял гигантский кратер, будто след взрыва небывалой мощи. — Но кто бы это ни был, его действия бессмысленны. Генерал Кота поведал мне, что Альянс прячется в астероидном поясе Перагуса II. Старореспубликанские карты также упоминают орбитальную станцию — предполагаемую базу повстанцев.       Вспоминая все известные им атаки мятежников, такое расположение казалось шокирующе логичным. К тому же, астероиды вокруг Перагуса II содержали немало непереработанного топлива…       Звёзды, кто просиживал кресла в Командовании?! — Так что кем бы ни был наш предатель, капитан, он опоздал. Что же касается… Заложника. У Его Величества есть методы борьбы с подобными явлениями. Астероидный пояс Перагуса, база Альянса       Кассиан пришёл сменить одного из охранников: в Альянсе существовала традиция слать вояк в караульную службу раз в пару месяцев — эдакий отпуск. Только вот появился он слишком рано — до его смены ещё минимум пятнадцать минут.       Тюремный блок встретил тишиной: длинный коридор пустовал, никто не стоял у главной двери, не сидел напротив экранов голокамер. На столе дежурного дымился недопитый каф, лежала стопка датападов.       Что-то не так.       С первого взгляда, голоэкраны не показывали ничего необычного: множество пустых камер, несколько заключённых. Один из них всё ещё облачён в потёртую форму имперского адмирала.       «Не лгали чудаки из Синей эскадрильи. Альянс поймал сынишку Таркина!»       В другой раз Кассиан позволил себе толику злорадства, однако его внимание привлекло нечто иное: имперец сидел на койке, вставал, мерял шагами камеру, садился, возвращался к одной и той же схеме. Снова и снова. С точности до секунд.       Голокамера показывала последнюю запись.       Рука потянулась к бластеру, но разум приказал сначала вытащить комлинк. — Это агент Кассиан Андор. Проникновение в тюремном блоке, камера номер двенадцать. Возможно — побег. Местоположение двух охранников неизвестно. — Принято.       Взвыла сирена.       Кассиан бросился по коридору, к двенадцатой камере, в спешке ввёл заранее выученный код.       Всё произошло слишком быстро.       Грудь пронзила боль. Он рухнул на пол, отстранённо заметив, как дымится его одежда.       Что-то больно надавило на рану — сапог. Фигура переступила через него, подобрала лежавший рядом бластер. У него на рукаве эмблема «Партизан».       Кассиан отчаянно держался за осколки сознания. Немыслимо далеко послышались шаги, выстрелы. Судя по звуку — бластеры настроены на оглушение… — Стоять!       Что-то громко врезалось в стену.       Кто-то задыхался, словно захлёбывался водой.  —…ранен…критическое состояние… Таркин мёртв… Не смогли взять живым…       Перед глазами заплясали чёрные пятна, становились всё больше, пока мир не накрыла тьма. Телос IV, Храм Джедаев       Асока открыла сумку, ещё раз пересчитала все вещи, закрыла, проверила костюм — за прошедшие годы она делала немало странный и опасных вещей, но подводные экскурсии — новинка. В памяти всплывали бесконечные битвы на Мон-Каламари против сепаратистов. Тогда мир казался проще.       Торута оглядела небольшую комнату. Иногда ей казалось нелогичным, что ей вообще таковую выделили — бесконечные миссии забрасывали её в самые невероятные концы галактики на недели, а то и месяца.       В дверь постучали. — Войдите.       Через порог переступила Лея Скайуокер. Асоку в который раз уколола совесть — она планировала увидится с близнецами, особенно после того разговора с Падме, но эти планы были поглощены требованиями Ордена.       Взгляд девочки упал на сумку. — Ты улетаешь? — Да. Я постараюсь вернуться до Испытаний. — Но ты только прилетела! — с едва скрытым разочарованием воскликнула Лея. — Зачем тебе гидрокостюм?       Эх, знала бы — спрятала. — Мы летим на Мон-Каламари. Это один большой и очень глубокий океан.       Лицо девочки приобрело крайне серьёзное — и явно унаследованное от матери — выражение. —Ты летишь вместе с мамой. Я вчера видела у неё такой же. — Ты… Очень наблюдательна. Верно. Мы летим вместе на встречу со старым знакомым. — Кем? — Если расскажу, мне придётся тебя убить, — пошутила Асока, но Скайуокер даже не улыбнулась. — Адмирал Раддус. Лея, ты здесь не для того, чтобы обсуждать со мной имперскую политику. Что случилось?       Девчонка вздохнула, обвела взглядом комнату и зашагала к кровати. Наконец усевшись, она всё ещё не доставала ногами до пола, она потупила взгляд. — Ты сражалась с Дарт Вейдером.       Асоке стоило невероятных усилий не стукнуть себя ладонью по лбу. Она должна была к этому подготовиться! Особенно после разговора с Падме. Ей совсем не хотелось обсуждать эту тему. И скоро заседание Совета, где ей очень стоит присутствовать.       Но Лее это было важно. — Дважды.       Скайуокер вздохнула от удивления. В Ордене существовала негласная договорённость не обсуждать первые дни сопротивления при юнлингах.       Тогрута села рядом. — И ты знала о… — Да.       Лея с раннего детства имела сильные ментальные щиты, уроки лишь усилили это, но Асока всё равно уловила просочившуюся, и ей очень знакомую, боль. — Я всё время пытаюсь понять, что из этого правда. Ты была его падаваном. Я слышала о вас столько историй! И он едва, — девочка притихла. — Едва не убил тебя… Как это возможно? Один и тот же человек? Мой отец? Почему?       Тогрута погладила её по голове. Как бы ей хотелось отложить этот разговор на пару лет. — Твои учителя не преувеличивают, Лея. Тёмная Сторона развращает. Она поощряет самые ужасные желания, даёт им оправдание. Чем глубже павшие уходят во Тьму, тем больше она забирает, превращает их в рабов собственных худших инстинктов. Поэтому ситхи берут новые имена — их старая личность исчезает. — Это звучит хуже смерти, — прошептала девочка.       Тано решила не задумываться, откуда появилось такое сравнение в голове ребёнка. — Ты права. Поначалу мне было тяжело смириться со всем этим. Но знаешь что? Энакин Скайуокер был могущественным джедаем и талантливым командиром. Но что действительно удивляло людей, так это насколько он был добрым. Он искренне заботился о своих друзьях, не раз рисковал для них жизнью, — Ты его дочь, не Вейдера. Тебе нечего стыдиться.       Лея опустила глаза. Даже Сила не давала понять, что происходит в её голове, но Тано могла догадаться — не так давно она сама не спала по ночам от грызущих сердце чувств.       Вдруг девочка прижалась к Асоке, напомнив джедайке о собственной юности, и чуть слышно спросила: — Что с ним случилось? — Я не знаю, — ответила тогрута. — Мы можем только догадываться, что ему пообещал Сидиус, но это бессмысленно. Как любит напоминать мастер Куро, прошлое не изменить. Остаётся только идти вперёд.       На лице Леи появился намёк на улыбку. — Кстати о прошлом, — Тано призвала к себе маленький голокрон. —Одна из вещиц, которые я забрала с собой из Ордена. Я хотела отдать это Старстоун. В архив. Но теперь мне кажется, что вам двоим он нужен больше. Перед Испытаниями и всё такое.       Голокрон переплыл к девочке и застыл у неё над ладонью, излучая — нежно-голубой свет. Асока никогда не переставала удивляться мощи Света в устройстве. — Это продвинутые уроки Атару. Я слышала, тебе по вкусу эта форма.       Лея завороженно перемещала голокрон из одной ладони в другую. Тогруте оставалось лишь наблюдать, как Свет от артефакта вплетался в ауру девочки. — Он такой… Светлый. Странно, — прошептала она. — Я использовала голокроны на уроках, но этот какой-то особенный. — Каждый голокрон носит в себе отпечаток ауры создателя. Неудивительно, что ты чувствуешь связь с этим. — Почему? Кто его создал? — Энакин. Чтобы я не скучала, когда его нет рядом.       Лея вздрогнула. Карие глаза нашли взгляд Асока. — То есть так… — Так ощущалась аура Энакина Скайуокера? Да, только в разы сильнее. Фрезия       Диверсия прошла успешно — «Тирания» покинула систему, бросившись на выручку имперцам на соседнем Кал-Сэти, а оставленный на планете гарнизон был застан врасплох. Оставалось надеяться, что новые фрегаты Альянса так же хороши, как их описывали салластанцы, и задержат звёздный разрушитель — без него проблем хватало.       Задача наземной группы — зачистить площадь, чтобы ничто не помешало пилотам. В комплексе четыре прототипа, каждый на вес золота для Альянса. Как и высадившиеся с ними пилоты.       С запада то и дело раздавались взрывы: Шрайн повёл своих людей вброд, через менее защищённую часть периметра, оставив юго-восток ей и Куро.       Асажж выглянула из-за камня: примерно три дюжины штурмовиков, пара двуногих шагоходов, ну и ряд тяжёлых турболазеров.       Рядом материализовалась Куро. — Я займусь шагоходами, убери штурмовиков. — Что насчёт тех башен? — Придётся добраться до генератора. Иначе бомбардировщики не смогут нам помочь, — Куро исчезла. — Не рискованно ли? — Ангар достаточно далеко.       Взрывы становились всё ближе — и громче.       Что же, убить много имперцев, уничтожить генератор, не стоять на месте, иначе попадёшь под обстрел турболазеров.       Вентресс достала лайтсейбер и прыгнула.       Она приземлилась, окружённая штурмовиками — их тут же раскидал Удар Силы. — Джедай! — закричал кто-то.       В неё полетели выстрелы — их отразили заученные движения клинка. Она подхватила троих штурмовиков, отбросила навстречу вражескому огню.       За спиной упал шагоход с разрубленными ногами. Ан’я мгновенно перепрыгнула на вторую машину, вонзила клинок в башню: один раз, два. Та заискрилась.       В Силе мелькнуло предупреждение об опасности. — Ложись!       Подбитый бомбардировщик Альянса едва не снёс Асажж голову. Земля содрогнулась — он врезался в одну из башен.       Внезапно один из турболазеров взорвался. Несмотря на возраст, Куро порхала с одного на другой как какая-то смертоносная гизка***.       Вентресс ухмыльнулась собственной метафоре. Война была ее стихией. Она хорошо умела убивать. Но на этот раз всё иначе. Никакого удовольствия. Лишь расчет и сосредоточенность. То ли она изменилась, то ли обстоятельства.       Она ринулась вперёд.       Генератор — несколько скреплённых трубой цилиндров — поражал своими размерами.       Имперцы подозвали подкрепление: Асажж увернулась от очередного шагохода, разрубила одну из ног. Обломки полетели в новоприбывших штурмовиков. С запада доносился шум репульсорных танков. — Мы достигли крестокрылов! — прозвучало по связи. — Включаю питание… — Прервать! Прервать запуск! — был ответ. — Зенитные турели всё ещё активны!       Асажж выругалась. Конечно, генератор слишком велик для одних турболазеров.       «Отвлеки их.»       В Силе появилось одобрение.       Вентресс спряталась за упавшим шагоходом — Куро справлялась — взглянула на генератор, представила себе габариты, более тонкие трубы.       И надавила.       Сначала посыпались искры. Одна из труб заскрипела, задрожала и вдруг взорвалась. Ближайший цилиндр последовал её примеру. Земля задрожала. Один за другим, части генератора исчезали в столбах пыли и гари. — Зенитки вышли из строя! Начинайте запуск! — Так точно!       В небе мелькнули истребители Альянса — прикрыть взлёт драгоценных крестокрылов. — Ан’я!       Асажж обернулась.       К ним наконец продрался Шрайн. Позади него бежали промокшие и покрытые песком войска Альянса.       К царившей вокруг какофонии присоединился новый звук. Асажж обернулась: один за другим в небо взлетели четыре новых корабля. Повстанцы быстро окружили их защитным кольцом из истребителей.       Имперцы разбегались, кто куда. — Нам порам, — крикнула Куро. — Прежде чем тот разрушитель вернётся на орбиту. — Тогда за мной, — ответил Шрайн.       Они бежали через дымящееся поле боя, пока не достигли взлётной площадки. Вместе с прибывшими транспортниками Альянса, их встретили брошенные «Лямбды» и «Часовые».       Вдруг, Сила будто засветилась от предупреждения. Асажж застыла на месте. Им не по пути. Вернутся сейчас в Альянс означало упустить нечто чрезвычайно важное.       Она повернулась к джедаям. — Я не полечу с тобой. — Что? — переспросил Шрайн. — У нас есть оговорённый план… — Вы больше во мне не нуждаетесь.       Пока что. — Я возьму один из этих шаттлов. — Его могут отследить! — Я что-нибудь придумаю. — И полетишь куда, собственно?       Не твоё дело. — Датомир. — Датомир? Зачем?       Он не успел договорить. Повстанцы почти закончили эвакуацию, оставался всего один транспортник. — Роан, — вдруг заговорила Куро. — Оставь её. Йода предупреждал меня, что случится нечто подобное, — она взглянула на Вентресс. — Я не знаю, что ты ищешь, и почему решила скрыть это от меня. Иди. И да пребудет с тобой Сила.       Вентресс молча кивнула. Что-то ей подсказывало — это не конец. Они ещё встретятся. Имперский Центр, Федеральный район       Изуродованное лицо Сидиуса не выдавало ни крохи эмоций, однако Сила сочилась даже не гневом — чёрной, как космос, яростью. — Мой юный ученик, я вижу, ты не торопился.       Вейдер склонил голову в ложном сожалении. — Мой костюм требовал… Обширный ремонт. — Неужели? Как жаль.       Знал ли он? Догадывался ли, что чёрная броня — обман? Маска, призванная скрыть успех его младшего ситха?       Тьма Сидиуса коснулась разума. Вейдер позволил гневу просочиться наружу — в нём нет лжи, необходимость прятаться внутри своей старой портативной темницы приводила в ярость. Даже превратив систему жизнеобеспечения в обычную броню, он не смог избавиться от всех неудобств: линзы шлема по прежнему красили мир в алый, а наплечники приковывали своим весом к земле.       Он мог бы убить старика. Здесь и сейчас. Опробовать новообретённую мощь. Сделать Империю своей.       Возможно, Сидиус это ощущал, и потому не торопился с молниями.       Но это было бы беспечно, даже глупо. Вейдер уже не тот гордый, поспешный мальчишка, что хотел отобрать у лорда ситхов галактику одним взмахом лайтсейбера. Жизнь научила терпению.       Глаза Императора сверкнули, но наказания не последовало. — У меня есть для тебя задание, ученик. Пришла пора показать галактике, что Империя — это не политическая метафора. Сенат — лишь иллюзия. В действительности есть всего один голос, одна воля. Моя. Пришла пора напомнить об этом галактике. — Как?       Император оскалился, оголив гнилые зубы. — Мон-Каламари. Они послужат примером. Ценой неповиновения.       Вейдер не пытался скрыть удивления. — Станция готова? — Нет, — махнул рукой Сидиус. — Кренник и его учёные сообщили мне, что его главное орудие ещё не готово. Но у нас много оружия. Его будет достаточно. — Как прикажете, учитель. Я отправлюсь на Мон-Каламари с флотом… — Нет. Военную часть этой кампании я передал другому. Здесь есть нужда в других твоих талантах, Вейдер. Нечто в поведении короля кажется мне… Знакомым. У него есть новый советник. — Джедай? — Возможно, — махнул рукой Палпатин. — Отправляйся на Мон-Каламари, мой ученик. Раскрой правду. — Да, мастер, — поклонился Вейдер.       Но Император не закончил. — Первая Сестра составит тебе компанию в этой деликатной операции. Я уверен, из вас получится крайне эффективная команда.