На перекрёстке трёх миров я жду тебя

      Багровое небо Астарота освещала одинокая луна. Громадные постройки города можно было увидеть за многие сотни метров. Слабый сухой ветер покачивал редкую тёмную листву деревьев.       По каменной дорожке, ведущей из города к близлежащим скалам, бежала маленькая девочка. Она крепко прижимала руки к груди, в которых лежал фиолетово-синий камушек. Её большие рубиновые глаза сияли от счастья, ведь она так ждала встречи со своим другом.       Она бежала со всех ног, чтобы поскорее увидеться с ним. Пока в замке все спали, она могла не бояться, что заметят её отсутствие. Ей о многом хотелось с ним поговорить, послушать его волшебную игру на флейте, подарить этот особенный камушек. Но время всегда бежало быстро. С каждым разом ей было всё тяжелей расставаться с ним.       Наконец она добралась до подножия острых скал. Здесь, рядом с небольшой поляной, протекал ручей. Она услышала дивную мелодию флейты. На большом валуне спиной к ней стоял золотоволосый мальчик.       — Принц Куон! — громко позвала она.       Мальчик прервал игру и обернулся. Его изумрудные глаза смотрели на неё с теплотой и радостью. На его юном лице расцвела нежная, добрая улыбка. Стоя на валуне, в окружении мрачных красок Ада, Куон казался ей сияющим лучом света.       — Здравствуй, Кёко. Я ждал тебя…       Кёко резко проснулась от хруста ветки. Заметила нависшую над ней тень. Она подскочила на ноги и приняла оборонительную стойку. Солнце слепило и мешало разглядеть стоявшую перед ней фигуру. Могами потребовалось пару мгновений, прежде чем она узнала насторожившегося правителя «Сокрытого».        Могами шумно выдохнула, привела мысли в порядок, а затем спросила:       — Ну и что ты тут делаешь? — она недовольно посмотрела на Цуругу.       — Кажется, это мой город, — напомнил он. — Я могу ходить везде, где только пожелаю.       Могами ещё мгновение буравила его взглядом, а после прошла мимо него к ручью.       — Твоя правда, — неожиданно согласилась она. — Однако, я не могу не заметить, что из всех мест ты выбрал для прогулки именно это. — Кёко присела на корточки и умылась прохладной водой.       — Я не солгу, если скажу, что это моё самое любимое место в «Сокрытом». Здесь очень уютно и тепло… Как будто это…       — …Эдем? — закончила за него Могами, опустив руки в воду.       Рэн смотрел на неё и удивлялся: как точно она угадала его мысли. Он обвёл взглядом поляну, вдохнул сладкий запах цветов и осторожно подошёл к Кёко.       — Верно… Эдем. — И продолжил незаметно рассматривать Могами.       «Какие длинные у неё волосы… Почти до колен, да? — спросил он себя. — И так необычно смотрятся на солнце... Словно огненный шлейф… Хм, к ней вернулся румянец. Значит, ей стало лучше. Это хорошо».       Он облегчённо выдохнул и перевёл взгляд на небольшой водопад впереди. Вода блестела на солнце, а множество брызг создавали небольшую радугу.       — А где твой волк? — Рэн снова огляделся, но не увидел огромного чёрного зверя.       — М? — Могами подняла на него взгляд. — Ну, думаю он проголодался и пошёл поохотиться, — заметив на себе его настороженный взгляд она пояснила: — Не волнуйся, не на жителей твоего города.       — Это радует, — Рэн улыбнулся. — Но я до сих пор не могу понять, как он смог найти это место.       — А что непонятного? — Могами поднялась с корточек.       — Знаешь, по легендам это место защищает древняя магия язычников. Когда-то давно они воздвигли этот каменный город и окружили его прочным невидимым барьером. Этот барьер должен был не пропускать сюда зло. — Рэн решил рассказать предысторию города: — Тогда в Гаргаре, твой волк был еле живой. У него не было сил даже стоять, не то чтобы защищаться, поэтому я без лишних усилий смог забрать тебя. Спустя сутки как я вернулся в «Сокрытый», дозорные доложили мне, что неподалёку от города бродит огромный фенрир.       — И что? — поторопила Могами.       — Я немедленно отправился на окраину города с двумя отрядами солдат. Мы перехватили его недалеко от того места, где находилась подземная клетка. Я приказал… — Рэн подбирал слова, — устранить угрозу.       — Почему не устранил? — в её голосе чувствовалось напряжение. Было неприятно слушать об этом.       — Когда солдаты метнули в него копья, он увернулся и в несколько прыжков оказался в десяти метрах от меня. Но он не напал. Он склонился передо мной, смотрел на меня в упор, не двигался. Замер, словно ожидая от меня какого-то решения. Даже когда солдаты атаковали во второй раз, он не пошевелился. В тот момент я подумал, что он пришёл не просто так. Он пришёл за тобой, — Могами кивнула и пристально посмотрела на него, — поэтому я решил остановить солдат. Я мало что знаю о фенрирах, только слышал легенды. В одной из них говорилось, что волки обладают волей и разумом. И я сохранил ему жизнь, чтобы… иметь рычаг давления, — он отвёл взгляд. — Но это было очень рискованно.       — И как ты пошёл на такой риск?       — Выбор был не велик. Либо убить его, либо попытаться завести в клетку. Убить — дело не хитрое, а вот захватить... Я приказал гнать его копьями к клетке. Он не сопротивлялся. Шёл медленно, без лишних движений, спрыгнул в неё без промедления, когда мы открыли решётку. Тогда я и понял, что легенда правдива.       — Раз он был в клетке, тогда зачем заковал его в цепи? — раздражённо спросила она.       — Перестраховка, — Рэн пожал плечами. — К тому же он не сопротивлялся..       — Ты знаешь, как Малыш нашёл нас, несмотря на заклинание язычников? – Цуруга промолчал. — У фенриров самый сильный нюх из всех живущих существ в трёх мирах. Никакие барьеры и заклинания не способны сбить волка со следа. Будь я в Аду, на Земле или же Небесах — это неважно. Он найдёт меня везде, — уверенно проговорила она. — А заковать ты его смог только потому, что он сам так решил.       Могами медленно вошла по колено в воду. Приятная прохлада охладила её пыл. Цуруга в непонимании смотрел на неё, и Кёко продолжила:       — Если бы он ворвался в город и устроил переполох, пытаясь пробиться ко мне, то вы бы его просто закололи. Ты сам сказал: он был не в том состоянии, чтобы сражаться, и единственным верным решением было позволить пленить себя. Только так он мог бы остаться здесь.       — Невероятно, — тихо проговорил Цуруга. — Твой волк довольно безрассудный.       — Я бы назвала его отчаянным. Ему это больше подходит.       — Впрочем, как и тебе, — Рэн слегка улыбнулся.       Могами продолжила:       — Почему тебя до сих пор не излечили? — она обернулась.       Рэн невольно взглянул на забинтованную руку.       — У медиков сейчас хватает работы. В городе очень много тяжелораненых. Моя рука может подождать.       Кёко пристально посмотрела на него, словно оценивая степень его глупости, а затем сказала:       — Ты совсем дурак?       — Что? — опешил Цуруга.       — Я спросила — ты совсем дурак? — Могами окинула его насмешливым взглядом.       Рэн даже растерялся на мгновение, не зная, что ответить.       — Нет. С чего ты взяла?       — Что будет, если ты умрёшь от заражения крови, а? – язвительно спросила она. – И это я безрассудная?       Даже сейчас Рэн не мог не улыбнуться.       «Она что, читает мне нравоучения? Не знаю почему, но это выглядит довольно…»       Цуруга всё никак не мог подобрать слово, пока Могами продолжала его отчитывать, словно ребёнка:       — Быть может ты и силён, но ты всего лишь человек, а люди хрупкие существа, — Кёко перевела дыхание. Беспечное отношение Цуруги к своему здоровью вывело её из себя.       «…мило», — решил наконец он. На сердце потеплело.       Могами недовольно хмыкнула и спросила:       — А почему та девчонка не подлатала тебя?       Рэн сразу понял, что она спросила о Момосё. Он помрачнел. Ему не хотелось сейчас говорить о ней:       — Ицуми главный медик города. У неё сейчас слишком много забот.       — Вот как? Неужели так много дел, что она даже не нашла несколько минут на правителя города? — усмехнулась она. Слова Цуруги нисколько не оправдывали халатность Момосё. Могами шумно выдохнула и покачала головой. — Безнадёга. Ладно… так и быть. Я сделаю это. Надеюсь, у меня хватит сил. Но только в этот раз.       Её слова вызвали у него множество вопросов, но самый главный был:       — Почему?       — Не принимай на свой счёт. Я должна время от времени практиковаться. К тому же эту технику ещё нужно отшлифовать. Сними бинты, вытяни руку вперёд и стой на месте.       Рэн не стал спорить. Он не совсем понял, о какой технике лечения шла речь, но решил довериться.       Могами хватило одного взгляда, чтобы понять: ранение вовсе не пустяковое. Два глубоких пореза от когтей цербера сочились кровью и гноем.       «Начался воспалительный процесс. Уже видны первые признаки заражения крови. Если бы он проходил так ещё сутки, то пришлось бы ампутировать руку и никакая благодать бы не помогла. У него наверняка повысилась температура. Рана, как вижу, глубокая… Придётся повозиться».       Однако Могами не спешила приближаться к Рэну. Она стояла в воде, концентрируясь на лечении.       — Эм? А разве тебе не нужно подойти вплотную?       — Я ведь сказала, что это другая техника. Не торопи события. Сейчас сам всё увидишь.       Цуруга стоял смирно и продолжал внимательно наблюдать за всеми действиями Могами. Её глаза засветились, призывая стихию.       — Не бойся. Я возьму немного воды, — успокоила она, заметив его настороженный взгляд.       — Для чего она тебе? — не унимался Рэн.       — Вода — отличный проводник энергии. Если умеешь понимать и чувствовать её, то можно многое сделать. Да, вода — большая сила. Она способна оросить землю, погасить огонь, излечить раны и даровать жизнь. Но может и отнять, если разбушуется.       Могами направила воду на руку Цуруге — она медленно покрыла рану. Рэн стоял не шевелясь, внимательно вслушиваясь в слова Кёко.       — Чтобы захватить воду, существу необходимо направить свою энергию через неё. Это похоже на рыболовные сети. Сейчас в этой воде находится моя благодать. Если правильно её направить, то она способна лечить даже на расстоянии.       Цуруга смотрел, как вода засветилась приятным голубоватым свечением. Он почувствовал, что рана начала постепенно затягиваться. Ноющая боль отступала, пока вовсе не исчезла.       Когда лечение повреждённых мышц было закончено, Кёко приступила к финальному этапу — восстановлению сосудов и кожи. Ещё совсем немного, и от ужасной раны не осталось и следа. Могами вернула воду обратно в реку. Жёлтое сияние глаз померкло.       Рэн внимательно осмотрел свою руку. Дотронулся до того места, где несколько секунд назад были глубокие порезы до кости. Сжал руку в кулак.       — Невероятно… — проговорил Рэн, не веря своим глазам, и взглянул на Могами. — Просто в голове не укладывается… Выходит, медики могут лечить на расстоянии? Всё это время могли?..       — Ну, теоретически, да. Если это хороший медик с силой воды, то он может научиться лечить даже нескольких раненых одновременно. Теоретически. На практике мне потребовалось очень много времени, чтобы освоить эту технику лечения.       — Вот как… — Цуруга задумчиво отвёл взгляд в сторону. — Послушай, а не могла бы ты дать пару уроков нашим ангелам-медикам?       — Чего? — вытаращилась на него Могами. — А ты не слишком обнаглел? Тебе следует быть благодарным, вместо того чтобы просить о новой услуге.       — Я понимаю, но, как ты и сказала — я правитель города. Я стараюсь обеспечить безопасность жителей. Эта техника в будущем может спасти много жизней.       — Ты точно дурак. Я же только что сказала, что на это потребуется очень много времени. Потребуются годы, прежде чем они научатся этому.       — Ладно, тогда научи только Ицуми, — настаивал Рэн.       — Чем эта девчонка лучше остальных? — в голосе Кёко сквозило раздражение.       — Ицуми из семьи потомственных медиков Момосё. Они тысячелетиями лечили всех на Небесах. На Земле лишь несколько ангелов способны сравниться с Ицуми по силе. Она сможет освоить всё, я гарантирую.       — Почему я должна помогать тебе? Какая мне от этого выгода? — Кёко скрестила руки на груди и посмотрела на Цуругу с вызовом.       — Чего ты хочешь?       — Хм, чего я хочу?.. Очевидно же: чтобы все оставили меня в покое.       — Даю слово, что, кроме меня, в Эдем никто не явится: ни человек, ни ангел. — Цуруга был настроен получить её согласие любой ценой. Ему не хотелось оставлять её без присмотра, но иного выхода не было. – Но если ты сделаешь что-нибудь, что навредит городу - очень пожалеешь, — предупредил Рэн.       — Справедливо. Я согласна, — уверенно ответила она. — Приведёшь её завтра на рассвете, — недовольно проговорила Могами. — Предупреди, чтобы не задавала мне лишних вопросов. Меня это раздражает. У тебя всё?       — Нет, не всё, — Рэн выиграл этот бой, но оставался ещё один, — на самом деле я пришёл, чтобы просить тебя потренировать моих солдат.       Могами моргнула. Лишь раз.       — Да ты вконец обнаглел! – взорвалась она. — Я спасла жизнь твоим людям! Только что исцелила тебя! Согласилась обучать твою девчонку! И что же дальше?! Хочешь, чтобы я учила твоих непутёвых солдат?! Чёрта с два!       — Прости, но либо ты согласишься, либо уйдёшь прямо сейчас. — Рэн решил стоять до конца. — «Простите, госпожа Камио. Но с ней по-другому не выходит…»       — Какой подлый шантаж, — Могами смотрела на него, как на презренного человека. — И что, ты теперь всё время меня будешь допекать?       — Я пойду на всё, Могами.       За всё время их знакомства он впервые обратился к ней так. До этого они оба избегали имён друг друга, но в этот раз Цуруга хотел показать всю серьёзность своих намерений. Они долго смотрели друг другу в глаза. Он — с непоколебимой решительностью, она — со злостью и лёгким разочарованием. Могами недобро проговорила:       — Остерегись, Цуруга, — Кёко зло прищурилась, — пусть я сейчас и слаба, но придёт день, когда я буду диктовать условия, а ты подчиняться. — Могами раздражало, когда ею помыкали. Но ещё больше её раздражало то, что ей нечем было крыть. Кёко шумно выдохнула, потёрла переносицу и спросила: — Что именно ты от меня хочешь?       — Только твои знания и опыт. Многих молодых ребят я привёл сюда, когда они были совсем зелёными. Они никогда не встречались с церберами и не знают, как им противостоять. Расскажи им, как правильно уничтожать эту нечисть, дай несколько практических уроков. Покажи пару действенных приёмов против демонов.       — Я должна учить всю твою ораву? — Могами недовольно фыркнула.       — Нет. Только небольшой отряд, а дальше мы сами справимся.       — Почему сам не научишь? Ты ведь завалил одного, — раздражение в голосе никуда не исчезло.       — Да, но я не знаю всего того, что знаешь ты. К тому же ты говорила, что в Аду тебе приходилось натаскивать молодняк на сражения с ангелами. Значит, опыт обучать у тебя есть.       — Обратил мои же слова против меня? Презренный человек… — пробубнила себе под нос. — Это всё? — сейчас она бы не удивилась, если бы он потребовал чего-то ещё.       — Да. Всё.       Наступила гнетущая тишина, которую нарушил вернувшийся с охоты волк. Он спустился с опушки и настороженно прошёл мимо Цуруги к реке.       — А вот и ты, Малыш. Поужинал?       Могами вышла из воды и подошла к волку. Тот сел и протянул хозяйке морду. Кёко почесала ему за ушами и обняла за шею. По сравнению с фенриром, она выглядела маленькой и беззащитной.       Цуруга наблюдал за этой трогательной сценой, не в силах отвести взгляд. То, как они жались друг к другу, поддерживали, оберегали, навело его на мысль, что эти двое легко бы отдали жизнь друг за друга. Это было очень похоже на их связь с Гранат. Рэн тоже обожал своего чёрного пегаса и всегда доверял ему свою жизнь.       Только сейчас он ощутил вину за то, что заковал волка. На месте Могами, он бы тоже захотел поквитаться с обидчиком. Но прошлого не воротишь.       — Ты всё ещё здесь? — холодно спросила Могами, выглянув из-за спины волка.       — Ухожу. Если проголодаешься, в моём дворце тебя всегда ждёт еда. Госпожа Камио накормит тебя, — Цуруга развернулся, но перед тем, как покинуть Эдем, сказал: — До завтра. И… спасибо.       Рэн скрылся в чаще леса, оставляя волка и Могами наедине.

***

      После нападения церберов на «Сокрытый» все медики работали не покладая рук. В центральный госпиталь доставили больше сотни человек. Около половины пострадавших отделались ушибами, ссадинами и сильным шоком. Раны горожан быстро обработали и отправили обживать новые жилища.       Было много человек с переломами. Пострадавших разместили в палаты по пять - шесть человек. Ангелы-медики сращивали кости; при открытых переломах восстанавливали мышцы и кожу. Лечение шло медленно, и всё это временя раненые мучились от боли.       Двенадцать человек были в критическом состоянии. Их разместили на первом этаже госпиталя в отдельных палатах. Вот уже сутки медики и санитары вели борьбу за их жизни.       Момосё не отходила от операционного стола уже шестой час. Её пациент — юноша шестнадцати лет — получил множество ранений. Его грудь была практически раздавлена. Сломанные рёбра проткнули оба лёгких. Раздроблена бедренная кость правой ноги, открытый перелом голени левой. Но самым ужасным стало повреждение позвоночника. Когда юношу принесли, он уже был без сознания и одной ногой на том свете.       Ицуми максимально сконцентрировалась. Первым делом она занялась восстановлением грудной клетки. Из-за внутреннего кровотечения юноша не мог дышать — он захлёбывался собственной кровью. Она старалась быстро исцелить повреждённые лёгкие, чтобы он смог дышать сам, а не через трубку. Из-за большой потери крови сердце останавливалось дважды. Приходилось приостанавливать лечение лёгких и запускать его.       Руки Ицуми были по локоть в крови. Она везде чувствовала металлический запах, как он пропитал стены, воздух, въелся ей в кожу и волосы, но она старалась не поддаваться накатывающей волнами тошноте. Время от времени она бросала краткий взгляд на юношу, чтобы напомнить себе простую истину: она медик семьи Момосё. Она справится. Сейчас она должна быть сильной, а после, когда вернётся во дворец...       Сердце больно укололо. А будет ли он ждать её там? Будет ли таким же нежным и заботливым после тех слов? Что, если он разочаровался в ней, разлюбил? Что ей тогда делать?       — Госпожа Момосё! Лёгкие полностью восстановлены. Разрешите извлечь дыхательную трубку? — рядом раздался голос санитарки.       Момосё отбросила пугающие мысли, снова сконцентрировалась на работе.       — Разрешаю. Рёбрами и позвоночником займусь сама, а вы продолжайте восстановление ног. Сколько у нас осталось крови для переливания?       — Пятьсот миллилитров, — ответил второй санитар.       — Плохо. Этого может не хватить. Пошлите в город за добровольцами. Нам нужно ещё.       — Слушаемся!       Работа продолжилась. Прошло ещё несколько часов, прежде чем Ицуми удалось срастить рёбра и восстановить мышцы. Теперь за его дыхание можно было не бояться. Ангелы-медики заканчивали лечение переломов. Угрозы для жизни больше не было, однако оставалось самое тяжёлое — позвоночник. Момосё пропустила через него свою благодать, чтобы выяснить точное место повреждения.       — Перелом в грудном отделе… Боже… — травма была очень серьёзной и Ицуми не смогла сдержать дрожь в голосе.       Скорее всего, юноша навсегда останется парализованным ниже пояса, и все это понимали. Секундное замешательство медиков и санитаров было прервано приказаниями Момосё:       — Повреждение спинного мозга. Раздроблен один позвонок. Пять… нет, шесть осколков. Хонока, Унаги, — обратилась она к двум ангелам, — поможете мне с позвонком. Господин Шигеру, — позвала пожилого санитара, — скорей зашивайте голень. Хикари, Наги, Кори, — подозвала остальных санитаров, — бегом в другую палату. Дальше мы справимся сами.       Момосё направила большой поток благодати на место повреждения. Её цель — максимально точно восстановить спинной мозг. Хонока и Унаги собирали раздробленный позвонок по кусочкам.       Из-за сильной нагрузки и длительной концентрации у Момосё поплыло перед глазами. Она стискивала зубы и крепко жмурилась, чтобы вернуть чёткость зрению. Её руки дрожали, по вискам струился холодный пот. Но она не сдавалась. Продолжала лечение, несмотря ни на что. Ведь только от их слаженной работы зависит: будет ли этот юноша ходить.       Подошёл к концу четырнадцатый час операции. Хонока и Унаги завершили лечение раздробленного позвонка. Им удалось точно собрать его по кусочкам. Момосё с трудом удалось восстановить лишь одну часть спинного мозга. В этом случае шансы, что юноша сможет ходить, были ничтожно малы. Ицуми остановила поток благодати, и операция была закончена.       — Госпожа Момосё, вы просто невероятны, — устало проговорили медики.       — Спасибо, — выдохнула она, — но без вашей помощи я бы никогда не справилась. Вы все огромные молодцы. Господин Шигеру, — позвала пожилого санитара, — распорядитесь, пожалуйста, о зачистке операционной и переведите этого юношу в отдельную палату.       — Да, госпожа Момосё. Будет сделано.       Ицуми устало улыбнулась и вышла из помещения. Она брела по коридорам госпиталя, моля Бога помочь этому юноше снова встать на ноги. Завидев на лестнице главного медика госпиталя, Момосё окрикнула его:       — Господин Тайше! — Он остановился и обернулся. — Как хорошо, что я вас заметила. Расскажите о последних новостях.       Господин Тайше был самым первым медиком «Сокрытого». Все в городе его уважали и ценили как профессионала своего дела. Он всегда был предельно серьёзным в госпитале. Несмотря на то что Тайше был человеком, он очень хорошо знал медицинское дело.       — Я как раз собирался проверить вашу операционную, — проговорил он, как только спустился с лестницы. — Вы оставались последними, кто ещё не закончил. — Тайше внимательно посмотрела на неё. — Прежде чем я отвечу на ваш вопрос, прошу рассказать мне, как прошла операция.       — Ох, конечно, — Ицуми утёрла пот со лба. — Операция прошла успешно. Нам удалось спасти жизнь этому юноше, но… — Момосё печально вздохнула, — неизвестно, сможет ли он ходить.       Господин Тайше понимающе кивнул, затем ответил:       — Пару часов назад медики закончили с последними пациентами с переломами. Все они сейчас находятся в своих палатах. Пару дней полежат, и можно будет выписывать. Дела с тяжелоранеными обстоят не так хорошо. К моему сожалению, шестерым не удалось выжить.       Момосё понурила голову, опустила плечи. Сколько раз они уже теряли раненых — не сосчитать. Но каждый раз эти известия опустошали душу. Ведь она наверняка знает погибших. Возможно, вчера они беседовали, а теперь…       — Да... Эта ночь была самой худшей за последние десять лет, — мрачно проговорил он. — Но жизнь продолжается. — Они прошли через коридор и остановились у выхода из госпиталя. — Госпожа Момосё, — положил тяжёлую руку ей на плечо, — вам необходимо отдохнуть. Возвращайтесь к себе, смойте с себя всё, что пережили за эту ночь и день, поспите. Хотя бы несколько часов.       — Но…       — Не спорьте. Работы у нас много, но самое худшее позади. Если вы нам понадобитесь — я пошлю за вами. А теперь ступайте.       Требовательный взгляд, и не менее требовательный тон не давали возможности спорить. Да и сил на это совсем не осталось… Ицуми почтительно кивнула Тайше, развернулась и вышла из госпиталя.       Тёплый ветер всколыхнул светлые волосы Момосё. Она подняла глаза к небу. Ком в горле не давал нормально дышать. Смятение, отчаяние, боль, страх — эти чувства не давали ей покоя весь день. Они спутались в один клубок, который Ицуми никак не могла распутать.       «Боже, что мне делать? Я ведь сказала ему, чтобы он бросил своих людей и остался со мной в безопасности… После этих слов… хоть бы он меня не возненавидел… Мне ничего более не нужно, только чтобы он всегда был рядом со мной. Рэн… Он же ранен! Ночью я не могла даже подойти к нему — меня сразу же направили в госпиталь. Надеюсь, его рану обработали».       Губы задрожали, глаза увлажнились. Она смахнула слёзы, тряхнула головой. Не время плакать. Сначала нужно увидеться с ним и поговорить. Попросить прощения за сказанное. Ведь это были не просто слова. Она поставила свои интересы выше всего, что есть в этом городе. Да, она крепко любила Рэна, но он не мог принадлежать лишь ей одной. У него есть обязанности и долг перед жителями «Сокрытого».       «Я должна быть ему опорой, а не преградой. Мне тяжело. Очень тяжело, но каково ему? Он всегда рискует собой каждый раз ради всех! Не жалея себя, работает целыми днями в душном кабинете!.. О, мой дорогой Рэн…»       Ицуми направилась к каменному дворцу. Она очень надеялась, что Рэн сейчас там. Ей хотелось залечить его раны, обнять и прижать к сердцу. Только Богу известно, как он ей дорог, как сильно она его любит. Ради него она готова на всё. Даже наступить на горло своим желаниям.       Момосё дошла до замка и сразу же направилась в покои Рэна. Поднялась по лестнице, прошла через весь коридор и остановилась напротив его двери. Дала себе секунду, чтобы унять волнение, тихо постучала и вошла.       — Рэн? — позвала Ицуми, но ответа не последовало. Она прошла в купальню. — Ты здесь? — Но и здесь пусто.       «Его нет… Где же он?»       Момосё печально вздохнула и медленно побрела в свои покои. Её голова была полна тревожных мыслей, и все они были лишь о нём. Она открыла дверь в свою комнату и застыла на месте.       — Здравствуй, Ицуми. Я ждал тебя…       Сердце замерло лишь на миг, а затем понеслось вскачь. Он здесь.       Глаза вмиг наполнились слезами. Она приблизилась к нему на дрожащих ногах. Протянула руки и крепко обняла.       — Прости меня! Прости, любимый мой… Мне так жаль!       Ицуми разрыдалась у него на груди, как маленький ребёнок. Её пальцы судорожно вцепились в его одежду. Плечи сотрясала дрожь. Она так много хотела ему сказать, но слова не шли, поэтому она продолжала бормотать извинения, не в силах поднять на него взгляд.       Момосё почувствовала его сильные руки на своих плечах. Как он прижал её к себе и успокаивающе погладил по спине. Только в его объятиях она чувствовала себя защищённой. Только с ним могла свободно дышать.       — Не плачь, дорогая моя. Всё хорошо. Я рядом.       Его мягкий голос и тёплые слова постепенно успокоили Ицуми. Он рядом. Он с ней. Больше ей ничего не нужно.       — Ты не сердишься на меня? — Момосё боязливо заглянула ему в глаза.       — Разве можно на тебя долго сердиться? — Рэн заправил прядь ей за ухо. — Я был не сдержан. Прости мою грубость.       — Я понимаю… Обещаю, что больше это не повторится. — Она снова уткнулась лицом ему в грудь. Вдохнула родной запах.       — Ицуми, — позвал Рэн, спустя несколько мгновений, — я рад, что мы примирились, однако нам нужно поговорить об одном деле…       Момосё замерла. О деле? Не означает ли это, что он пришёл сюда только ради этого, а не ради неё?       — Дело? Какое? — Ицуми отпрянула и внимательно посмотрела на Цуругу, надеясь отыскать ответ на свой вопрос в его серебристых глазах.       — Завтра на рассвете мы отправимся с тобой в Эдем.       — Это то место, где ты часто бываешь? Но зачем? — Момосё насторожилась.       — Там нас будет ждать Могами. Она будет учить тебя новой технике лечения, — Рэн говорил так, будто сейчас разговаривал не с любимой женщиной, а со своими подчинёнными. Тот же командный тон, твёрдый взгляд, даже его голос приобрёл металлические оттенки.       Момосё почувствовала укол ревности. В последнее время он слишком часто заговаривал о пленнице, слишком много времени проводил с этой Могами. И снова извечный вопрос: «Почему?»       — О чём ты? О какой ещё новой технике лечения ты говоришь? — ком вновь подкатил к горлу.       — Это может показаться невозможным, но она умеет лечить на расстоянии. Посмотри, — протянул ей руку, — ночью меня ранил цербер. Сегодня она смогла исцелить мою рану с помощью воды, стоя в нескольких метрах от меня.       С каждым словом Рэн говорил всё запальчивее. Его глаза светились неподдельным интересом и Момосё по-настоящему страшилась этого. Она чувствовала, что теряет его.       — Никто на свете не может лечить на расстоянии, — неуверенно проговорила Ицуми. — Она наверняка использовала какой-нибудь трюк, чтобы обратить на себя твоё внимание.       — Она-то? — Рэн усмехнулся. Он не воспринял слова Момосё всерьёз. — Я ещё поверю, что она способна провернуть трюк, чтобы поквитаться со мной, но никак не обратить внимание. Это и не важно. Что действительно важно, так это её знания и умения. Если она обучит тебя, в будущем это поможет спасти много жизней. Понимаешь, Ицуми? — Рэн пытливо посмотрел на неё.       — Но с чего бы ей учить меня? — недовольно проговорила она.       — Об этом не переживай. Я уже договорился с ней. Как — не важно. Главное, чтобы ты освоила всё как можно скорей. Поняла?       Момосё стало обидно, как никогда. Не узнав её мнения, он просто решил всё за неё.       — Рэн, она мне не нравится… — Ицуми посмотрела ему в глаза.       — Я понимаю, но выбор у нас невелик. Мы обязаны извлечь выгоду из этого знакомства. Пока Могами полезна, я буду как можно дольше удерживать её в городе. — Рэн погладил её по влажной от слёз щеке.       Вот опять. Опять он говорит о ней так, словно она ему важна. Ведь ей это не кажется? Она действительно видит в его глазах интерес к Могами. Это пугало её и одновременно злило. Она вновь почувствовала, как ревность заворочалась у неё в сердце и скалила зубы.       — В последние дни ты проводишь с ней очень много времени. Гораздо больше, чем со мной. Мне это не нравится. — Момосё отошла от Рэна и повернулась к нему спиной.       — Ицуми, ты… ревнуешь? — удивлённо спросил Рэн. Для него это стало полной неожиданностью.       — Прости… — виновато проговорила она. — Да, я ревную…       Она почувствовала тёплые руки Рэна на своих плечах и напряглась в ожидании его ответа.       — Дорогая моя… — тихо прошептал он, — ты ведь знаешь, что для меня существует только одна женщина, которую я… — Рэн запнулся, подбирая нужные слова, — никогда не покину. Это ты.       Ицуми почувствовала разливающееся по телу тепло. Его слова согрели её. Внушили уверенность.       — Пообещай мне, что всегда будешь со мной.       Она повернулась к нему и умоляюще заглянула в глаза.       — Обещаю…       Момосё обвила его шею руками и притянула к себе. Она поцеловала его со всей любовью и нежностью, что жила в её сердце. Она верит ему. Ведь только вера спасала её на протяжении всей жизни.