Ведьмострочники

Велен глух, Велен грязен, Велен изрыт и забросан обглоданными трупами, на которые никто уже не обращает внимания. Смерть перестает быть интересной, когда нужно выживать самому. - Говорят, что в этих лесах уже даже «белки» не живут, - мрачно замечает один из партизан, но Роше не отвечает. Зачем тратить слова на очевидное? В веленских чащобах давно обитают только гули и остервенелые волки. - «Белки» «белками», а я вот вижу дым, будто от костра, - вдруг произносит передовой, жестом заставляя отряд остановиться. - Я проверю, - хмуро говорит Роше и, не обращая внимания на возмущение Бьянки, обнажает меч и идет вперед. - Что хочешь ты, темерец? – слышит он, продравшись сквозь колючий кустарник. Женщина в разодранной одежде стоит, прислонясь к дереву, и сверлит его ярко-желтым взглядом. Такие глаза Роше видел у ведьмака. Почти такие. Он невольно ежится и делает шаг назад. - Ничего, - хмуро отвечает Роше. – Ты беженка? Нильфов в ближайших деревнях нет, они ушли к Понтару, можешь возвращаться. - Негоже мне из леса уходить, - качает головой странная собеседница. – Мне лес и дом, и схрон, и пропитанье. А в деревнях? Охотники, я слышала, там рыщут в поисках ведуний. Нет, к людям нам нельзя. - Нам? – переспрашивает Роше. – Здесь кто-то еще есть? - Здесь мать моя, - морщится женщина, будто ее спросили о чем-то на редкость неприятном. – Так что ты здесь забыл? - Может, это... вам что-то нужно? – зачем-то интересуется Роше. - О, нет, - смеется женщина хрипло и пугающе. – Нам лес дает все то, что может пригодиться. Но, может, помощь вам нужна, темерцы? Ты выглядишь не то чтобы здоровым. Возможно, те, кто дальше, у поляны, как стая птиц немолчных гомонит, больны и неблагополучны тоже. - Ты – знахарка? - Я – ведьма, - отвечает женщина. – И я вам могу помочь, коль вы меня с собой возьмете. - Но ты ведь не хотела уходить? – прищуривается Роше. - В деревню – нет, мне нет до деревенских дела. А ты, я вижу, что несешь нильфгаардский меч, наверняка вместо потерянного взятый, скорей всего, уходишь «черных» бить? Женщина подходит ближе, и Роше ощущает, как по хребту бежит нехороший холодок, будто какие-то настырные невидимые щупальца обшаривают его ум и тело. Магичка, точно. - Верно, с «черными» у меня счеты, - усмехается он. – Но еще один рот в отряде мне не нужен. - Что ж… - пожимает плечами ведьма. – Тогда идите в чащу. Там леший древний, волки и медведи. Там те, что трупы жрут, но не побрезгуют живыми. Коль хочешь ты, иди, но только бы не пожалеть потом, что от моих услуг ты отказался… Не бойся, ртом не буду я. Себе сама найду я пропитанье, коль провианта на меня ты не припас, - язвительно добавила она. - Бес с тобой, - соглашается Роше, поразмыслив. Проводник ему бы и впрямь пригодился. - Но денег у меня нет. Ведьма молча углубляется в палатку и через минуту возникает вновь, замотанная в оборванный плащ. - Идем, - решительно говорит она. – Покуда леший старый не проснулся. Заплатишь позже. Тем, чем захочу, - и желтые глаза похотливо сверкают, отражая свет полупотухшего костра.