«Наконец-то ты понял, чего ты хочешь на самом деле, и это не богатство. Это то, чего у тебя никогда не будет».
— Сириус… — одними губами прошептала Гермиона, попутно делая реверанс Волдеморту. Волдеморту, черт возьми! «Отвести ногу назад, едва касаясь пола кончиком носка, и, согнув колени, наполовину присесть. И не забыть наклон головы, вгляд вниз», — вспоминала попутно Миона наставления Миротворной. Около трона владыки собралось немало народа. Одни стояли у него за спиной — Лорд им доверял. Это были три высокие, тощие вампирши с тугими косами до талии и длинными лентами различного цвета, обвивающими их ноги и руки. На лебединых шеях висели кулоны с яркой гравировкой «ТЦ». Клан Темных Цветов? Неужели они, четвертые по счету в Англии, пользовались доверием Лорда? Еще два существа, видимо, оборотни, стояли у края пьедестала, по левую и правую руку Темного Лорда. Светлые волосы мужчин вились до плеч и были небрежно расчесаны. Почти все присутствующие дети луны носили черные потрепанные костюмы и неважного вида обувь. И у самых ступеней стояли они, те, кто уже представился или собирался представиться Волдеморту. Гермиона испуганно завертела головой, когда где-то рядом послышалось шипение. Осознав, что находится в поклоне уже довольно долго, она отскочила от возвышения и отошла к Драко. — Я представляю клан Рыцари Мрака, — на место гриффиндорки встал высокий парень в красных одеждах, усмешка которого была поразительно знакома юной ученице. — Я Холодный Туман, лидер. Остальные его слова девушка не слушала, смотря лишь на его лицо. Вампир имел левый красный глаз, будто налитый кровью, и иссиня-черные волосы, вьющиеся от природы и непохожие на обычные вампирьи волоски. Улыбка загадочного лидера Рыцарей завораживала: необычайно длинные клыки постоянно касались нижней губы и слегка прикусывали ее. — Грей… Миона, ты чего застыла? — перед ней возникло лицо слизеринца, обеспокоенного тем, что шатенка не моргала минуту. — Твои уже ушли. Резко мотнув голову в сторону, чем Гермиона привлекла подозрительный взгляд вампирш позади Лорда, она сбросила пелену очарования Туманом. — А? Малфой, ты посмотри, он такой… — рваная челка мешала обзору, и девушка поправила ее. Светловолосый парень со страхом и интересом на мгновение взглянул в ее темные глаза с жутким голодным блеском. — Кто? — Драко проследил за ее взглядом. — Это Холодный Туман, самый молодой лидер клана среди присутствующих, — ему внезапно захотелось впечатлить ее своими знаниями о кланах вампиров. — Ему где-то за пятьдесят, может, шестьдесят… Молодой для лидера верховного клана. — Да нет же! — одернула его на полуслове Гермиона, держа в руке крестик-аксессуар, пристегнутый к карману. — Это парень с Когтеврана! Мы вместе ходили на факультатив по Темным Рунам. Я помню его! В ее пока еще карих глазах зажегся странный огонек. Она решила во что бы то ни стало доказать свою правоту. Из-под вздернутой губы виднелись зубы, до невозможности белые. Бледные щеки порозовели, что подтверждало теорию Драко о том, что она разозлилась. — Ну, — Малфой отвел ее в сторону. — Ничего страшного. От того, что ты его узнала, он не умрет. В отличие от предстоящего для того бедняги. И вообще, я предполагаю, что в Хогвартсе живет больше, чем пара вампиров. Может, Милое Волнение или… ты слушаешь? Не слушая более бреда Драко, девушка перевела взгляд на Сириуса. Нет, сегодня было слишком много шокирующих фактов: Снейп знаком со всеми членами Прекрасной Ночи, Драко Малфой — будущий пожиратель смерти, Волдеморт планирует захватить Англию с помощью вампиров, некоторые ученики волшебной школы — вампиры… Ее сердце не переживет, если еще и что-нибудь ужасное произойдет. «Меня от этого мутит. Почему все так? Как это произошло? Когда? Я не понимаю… Все знают о вампирах больше, чем следовало бы. Вампиры. Всюду они! Как тени преследуют магов… мы их почти не замечаем, пока солнце не станет позади». — Нужно ему помочь, — твердо произнесла Гермиона, бросая пугливые взгляды на окружающих. «Гости не забыли обо мне. Они наблюдают за мной. Я чувствую это. Как сердце сжимается, ах». — Что? — сделав вид, что не расслышал, парень приложил руку к уху. — Он сидит в клетке, рядом со змеей Темного Лорда, на виду у сотни вампиров, на виду у Волдеморта! Ты не поможешь ему, — было видно, что ему полностью плевать на Сириуса. «Какого черта он ничего не делает! Его жизнь зависит от этих тварей, но он продолжает подчиняться им! Чистокровка SS ранга, а толку как от маггла». — Ну… Пожалуйста, Малфой! — Гермиона на несколько секунд умоляюще взглянула в серые бездонные глаза парня, излучающие и страх, и холод, и усталость. — У меня есть план. Послушай… «Грейнджер помешалась. Скоро ее настигнет участь большинства учеников вампиров. Я должен как можно скорее забыть ее», — думал тем временем Малфой. — Ужасный план, — даже не дослушав, сказал он. — Кстати, тебя зовут, — блондин указал взглядом на ее клан, в котором царило ложное спокойствие. — Я попробую пообщаться с Холодным Туманом, но взамен ты кое-что мне сделаешь. — Все, что угодно! — искривилась в белоснежном поклоне Гермиона. «В ней процветает даже Цветущая». — Обещание закреплено. До свиданья, ученица вампира Миона! — он слегка поклонился ей, улыбаясь маниакально и жутко, насколько позволяла ситуация. Человек подсознательно тянется к тому, кто похож на нее манерами. — Пока… — тут же сбросила с себя жар девушка. Медленным шагом Гермиона направилась к «своим», как выразился Малфой. Ночной прожигающим взглядом смотрел прямо на неё, отчего по коже пробежались мурашки. — Поговорили? — с презрительной миной Темный Виноград осмотрел ее, отмечая, что девочка слишком бледна для человека и поступь у неё нетвердая. Это позорило их клан в свете. «Сова не мог ошибиться на ее счет. Слишком гениален он в плане расчета и психологии. Ничего, посмотрим и увидим». — Да, — безжизненным голосом ответила «девочка». — Ты заинтересована в том, чтобы сотрудничать именно с ним? — Ночной решительно взял ее за предплечье и повел из особняка. — Если же нет, то на втором месте стоит Холодный Туман. Тот самый, на которого ты так самозабвенно таращилась, — в его голосе чувствовались нотки ревности. — Он личный враг нашего клана. Мы — первые, а они — вторые. Они нас не победят, большинство признают, но этот Холодный… В их клане два Тумана, но именно этот Холодный. Темный Лорд вздумал нас помирить. Помирить! Слышали, ребята? — идущие в ногу с Совой остальные пять вампиров кивнули и рассмеялись. — Я никому не позволю нарушить правила этой зимы. Либо тот Малфой, либо никто. Я не позволю тебе работать с малолеткой-полудемоном, — клан остановился на крыльце. Стража не было. Сова расслаблено выдохнул. — Сейчас ты уедешь к семье Уизли, а они уже отправят тебя к Ордену. Шпионка из тебя никакая, поэтому доверять тебе ничего нельзя. Однако Лилия ещё несколько месяцев не сможет нарушить приказа Министра. Ты должна будешь отсылать нам письма, где будут указываться имена орденовцев, их личная жизнь, слабые места и… Лилия тебе объяснит. Ночной продолжил шаг, отпустив ее, но ее тут же перехватили. Откуда-то сбоку выскочила Цветущая с довольно растрепанным видом и блаженной улыбкой и принялась рассказывать. — Самое главное — это не говорить старшим о своем преображении. Я понимаю, что ты захочешь рассказать своим друзьям, так что можно, но не другим, — они вышли на улицу, за пределы двора. — Имя должно быть полным. Сколько лет, из чего волшебная палочка. Письма должны отсылаться с нашей летучей мышью. Она прилетит к тебе, и тогда ты быстро достаешь то, что написала. Ясно? Не понимаю только одну вещь. Зачем нам отсылать что-то, что-то делать, когда Сова в курсе всех вещей? Гермиона, Цветущая и идущая рядом Гиена посмотрели на Сову и Миротворную спереди. Они увлеченно о чем-то говорили, но до Гермионы доносились лишь обрывки фраз. — Каролина не в себе… — Штаты объявили… огонь на юге… — Срочно туда, Диккенс нас погубит. — Снова они о старшей сестре, — задумчиво протянула Цветущая, понуро опустив голову. — В общем, ты поняла? — Гермиона кивнула. На глаза наворачивались слезы. — Я буду лично приходить за письмами, если они будут. Писать ты должна сразу после узнанной информации. На всякий случай я укажу в письме то, что ты должна будешь нам отослать. — Не налегайте на нее, — с улыбкой сказал Прекрасный, у которого в уголке губ засохла тёмная кровь. Он шел прямо за ними, вместе с Виноградом. — Я уверен, что она и половины информации не узнает. Только если ей Поттер не расскажет. — Ладно, нам пора, — остановив клан, Сова взял Гермиону за руку. Ее запястье крепко сжали, и в следующее мгновение они с Ночной Совой оказались недалеко от дома Уизли. Последнее, что она помнила, это светящиеся черные глаза во мгле. Глубоко вздохнув, Гермиона ощупала себя на наличие подозрительных вещей, вроде запекшейся крови или… волшебной палочки! Дерево приятно согревало пальцы рук, не трогавшие его столько недель. — Пора. Она прошла мимо загона с курами и постучалась в дверь. Открыли ей сразу, ведь стук в два часа ночи дорогого стоит! На пороге стояла бледная худая девушка с лохматыми темными волосами. Глаза закрывала челка, красные губы дрожали: было по-летнему холодно. Странный наряд ее вызывал подозрение, а изорванные в край гольфы — жалость. Девушка стояла на их каменном крыльце абсолютно босая, но ее это, кажется, не сильно и волновало. Рука, сжимающая волшебную палочку, дрожала так сильно, что казалось, будто у нее припадок. И после нескольких невыносимых секунд незнакомка прошептала: — Здравствуйте, миссис Уизли.«Долгий путь предстоит Лекарство моё получить Осеннее серое небо цвета крапивника»
— Гермиона? — она узнала эту бедную девочку. Две недели назад в Ордене было совещание с убийством (где явно фигурировали вампиры) Грейнджер. Рон, слава Богу, спал. — Что с тобой? Где ты была? Молли завела девочку в дом, смотря на ее одежду. Короткая юбка, черная рубашка с серебряными крестами и тонкие гольфы. Принюхавшись, женщина услышала запах крови и чего-то сладкого.«Пианино звучит из окна Отъезд назавтра, ушёл вчера»
— Я… не хочу говорить, — хрипло отозвалась она. — Ты холодна как лед, моя девочка! Садись поскорей-ка за стол, я напою тебя чаем. — Гарри здесь? — в её глазах мелькнул интерес к жизни.«Её на дороге нашёл Сначала не видя её Лежащую у ног Растоптанную розу»
— Конечно нет! У него сегодня был день рождения, ты поздравила его? — у Молли было много вопросов важнее этого, но она видела, как плохо гриффиндорке. — Нет, я не смогла. Миссис Уизли, я не должна вам этого говорить, но…«Передача шляпы в церкви Идёт непрестанно по кругу Не платишь ты только раз За сделанную работу»
— Я все знаю, дорогая, не волнуйся. Где ты была? — Понимаете, я… я, — Гермиона закрыла глаза, брызнули слезы, навернувшиеся ещё в саду Волдеморта. — Забудьте.«Что я сделал себе Я сделал тебе Что случилось с растоптанной розой? На грязной улице С фейерверком и листьями»
— Хорошо, — после долгой тишины сказала Молли. Гермиона допила чай. — Можешь лечь на диван. Не хочу будить Джинни. Гермиону устроили на диван, но, отчасти привыкнув к холоду, она скинула одеяло и в конце концов устроилась у большого растопленного камина на ковер, сжавшись в калачик.«Слепого с чашкой спросил я Может ли спеть «Поцелуи слаще вина» Я знаю эту розу Как знаю имя своё С той, что отдал я любовь Было то же самое Теперь я в грязи нахожу Розу растоптанную»
*** Утром её разбудили близнецы, вставшие рано, чтобы добыть у далекого озёра каких-то цветов. Они толкнули её в бок, отчего Гермиона оскалилась, но тут же вспомнила, что будит её не Миротворная, а Уизли. — Гермиона? — они наконец узнали бледную незнакомку. — Это ты?! — Фред, Джордж, — заплетающимся языком сказала девушка. Она совершенно не выспалась. — Доброе утро. Она впервые проснулась тогда, когда её укладывали спать. Лучики нежного солнца касались её бледных рук, наполовину скрытых широкими рукавами рубашки. Тёмные ногти ужасали даже её. — Когда ты пришла? — Сегодня, в два часа ночи. — Прости, что разбудили. Ты спи, спи. — Нет, я лучше подожду, пока проснутся все. Вы куда? — Да там надо у воды поработать. — Я с вами. — Тебе не плохо? Ты болезненно выглядишь. — Как раз позагораю. — Хах, ну пошли. Близнецы стали обуваться и подметили, что Грейнджер никак не собирается делать того же. Фред предложил девчушке свои прошлогодние кроссовки, но бледная отказалась, говоря, что она должна привыкать к холоду земли. — Может, снимешь эти гольфы? — в другой ситуации они бы предпочли, чтобы она осталась в них, но… — Нет, — с холодом ответила Гермиона, выйдя во двор. — Не стоит беспокоиться за меня. У неё сейчас безумно чесались десны, неестественно красные. Хотелось выть от боли в руке, но она должна не подавать виду. Должна. — Ребят, а где тут вода? Они подошли к зарослям камыша, но журчания воды или хотя бы запаха не было. — Под нами. Это болото. Разве ты не чувствуешь сырость? — Нет. Она ничего не чувствовала. Онемевшие ноги дрожали, не желая боли и страданий, но хозяйка мучила их, не зная, насколько им тяжело. Уизли убежали, оставив её одну. Она присела на старый пень и стала разглядывать себя. Обнажив кисть левой руки, Гермиона заметила, что вен совсем не видно. Линии жизни на ладони исчезали. Отросшие ногти тёмного цвета неприятны взору. Вот Фред с улюлюканьем несётся по полю к ней, хватает её руку и, подняв, закидывает за спину. Гермиона с широко раскрытыми глазами уставилась на шею Фреда. Соблазнительно белая и не тронутая клыками… — Ай! Он скинул с себя девушку, почувствовав ужасающую боль в шее. Нащупав две глубоких дырочки, из которых мерно текла кровь, он уставился на Гермиону, облизывавшую губы. Когда прибежал Джордж, он увидел пораженное лицо брата и Грейнджер, бледную и с очень красными губами. Глаз не видно. — Она укусила меня в шею! — Прости. — Ты вампир что ли? — шутка. — Нет, конечно, я вампир! — улыбка. Но при осмотре раны были чётко видны две глубоких дырочки, которые не смогли бы сделать зубы обычного человека. А раскрывать рот Гермиона отказалась. В доме уже вовсю играла жизнь. Молли жарила что-то. Рон чистил зубы. Джинни кормила кур во дворе. Близнецы быстро убежали к себе, в отличии от Гермионы, которая, замявшись, встала на пороге. — Гермиона, деточка, садись за стол! Исхудала-то как! Рон повернулся к ней и тут же ошалел. Перед ним стояла вампирша из его снов. То же обличье, те же волосы и лицо. Это она — ученица вампира! — Ты не Гермиона! — Рон… — Да как ты смеешь! Мы же с тобой обсуждали… — Это та вампирша из моих снов! — Рон, я… Внезапно парень вытащил из-за спины нож, лежавший до этого на столе. Он замахнулся ножом, но его остановила миссис Уизли. — Рон, я просто сменила стиль одежды… — она ещё на болоте придумала отмазку для всего этого беспорядка на ней. — Тебе не нравится? Парень прищурил глаза. Он задержал взгляд на юбке, такой короткой и манящей… — Что ты! — зашли близнецы, они подслушивали. — Чёрный отлично сочетается с красным. Ты же поэтому носишь красный галстук? На самом деле это была обманка. Не галстук, а всего лишь ткань, кое-как прикрепленная к чёрной рубахе. Миротворная явно любила обманывать. «Любой знаток знает, что вампир носит либо очень откровенную, либо очень закрытую одежду». — Но… — Садитесь есть! Зашла Джинни. Она большими глазами уставилась на Гермиону и уронила миску с яйцами. — Ты… ты… Вампир! — заверещала. — Джинни! — Она вампир! Посмотрите на ее зубы! Молли отвесила дочери подзатыльник. Гермиону заставили открыть рот. Там аккуратно были расставлены два тонких клыка. Внезапно в комнату ворвались четыре человека в кожаных масках на пол-лица. На одном даже была кожаная одежда и знакомое красное платье с рюшами. — Говорил же, что нужно скрываться, а не… Тц. Лилия, зачаруй их. Уизли переполошились и начали кидаться заклинаниями, которые не причиняли вреда детям ночи. — Обливейт Уизли! Забудьте о странностях Гермионы, забудьте о том, что она бледная! — Гипноз максима Уизли! — ТВ. — Думайте, что она загорелая и румяная. Думайте, что она прекрасна, что ее стиль одежды лучший! Думайте обо всем, но не о странностях Гермионы, которые вы забыли, но с которыми вам придётся столкнуться. Ночной подошёл к ней. Гермиона вцепилась в его руку, умоляюще смотря в глаза. Он понял. — В общем, либо ты не привлекаешь внимания, либо до сентября будешь жить в Доме вампиров и часто отправляться на приёмы со мной к Темному Лорду. — Я останусь. Он лишь взглянул на неё и коротким кивком приказал уходить. Уизли очнулись. Как будто ничего и не было. Рон жаловался лишь на боль в голове. Гермиона помогла помыть посуду. Её одежда была очень грязная и пыльная. Она спала в ней и ходила по лесу. На балу же это её не волновало. — Герм, давай мы постираем твою одежду? Я дам тебе халатик. Молли притащила безразмерный плащ, который, тем не менее, был тёплым и согревающим. Обмотавшись, Гермиона смотрела, как близнецы варили любовное зелье. К полудню она помыла голову, к вечеру — тело. А к ночи, когда все разошлись спать, Гермиона осталась в гостиной у камина. В голове крутилось множество мыслей. ***«Дорогой Дневник, За дни, которые меня не было рядом с тобой, произошло невообразимо ужасное. Три недели назад меня поймал один из сильнейших вампиров Англии. Он был неофициальным лидером самого элитного, сильного и мощного клана «Прекрасная Ночь». Он вколол мне в кровь инъекцию, которая превращает человека в вампира. Мне к сегодняшнему дню было вколото три дозы.и дозы. Этого достаточно, чтобы человек начал превращение. Мои ногти потемнели. Бледность я связываю с долгим отсутствием солнечного света. Однако вампиры, особенно рожденные, не имеют такой бледности, которая появляется от темноты. Она… иная. Мои зубы теперь очень острые, но клыки еще не начали процесс роста. Думаю, это уже серьезный признак вампиров, и проявится он только через пару месяцев. Больше особых признаков нет. Надеюсь, что мой клан убьют и я освобожусь от них. Три дозы — не так уж и много»
Гермиона с облегчением, что поделилась с кем-то своим горем, закрыла дневник, который ей вместе с другими личными вещами привезли Орденовцы. Вот только… Вещей не было. — Гермиона-а, — в комнату ворвался радужный ураган под именем Нимфадора Тонкс. — Гарри приедет этим вечером! Смешная девушка-мракоборец тут же убежала, едва сказав новость. Обрадованная гриффиндорка вскочила с раскладушки и, спрятав дневник, вышла из комнаты. — А я говорю, что черный — цвет мрачный! Его здесь и так много! — кричала Джинни, размахивая желтыми занавесками. — Желтый не впишется в эту атмосферу! Как ты не поймешь-то? — Рон орал не хуже сестры и тоже держал в руках тряпки черного цвета. — Так! — в гостиную зашла миссис Уизли с полотенцем наготове. — Быстро прекратили ссориться и помогли мне с ужином! — Хорошо, мам, — погодки отдали в руки матери занавески и направились на кухню. — Гермиона? — казалось, женщина только что заметила стоящую в углу Гермиону. — Ты… как? В последнее время девушка часто плакала и ходила с опухшими и красными от слез глазами, что не укрылось от Молли Уизли. Сейчас она, когда дописывала дневник, зарыдала навзрыд так, что вся страница стала мокрой. Заклинанием девушка осушила пергамент. — Нормально, — шатенка нервно повела плечом и присела на край выцветшего кресла. — Все хорошо. Женщина хотела что-то сказать, но на кухне вновь послышались крики, и Молли поспешила туда, бросив на диван занавеси. «Моя жизнь как эти тряпки. Разделена на светлое и темное. До Совы я была желтой шторкой, а сейчас… Черная». — Гермиона, — внезапно в гостиную начали прибывать люди из Ордена. — Выйди. Её окинули подозрительными взглядами, в которых явно читались желания убить девушку, почти незнакомую и странную. За два дня в штабе Гермиона привыкла к тому, что за день здесь бывает много людей. Темнота и прохлада огромных комнат с высокими потолками вызывали ностальгию. И все же… Каждую ночь ей приходилось читать или рисовать, потому что она не могла спать. Днём она могла подремать по часу через два, ибо свет от ламп и свеч беспокоил глаза. Чёрная рубашка больше не пугала обитателей дома, в отличие от Гермионы, каждый раз вспоминавшей бал Тёмного Лорда. Сколько же крови там было… Все кувшины и бокалы, бифштексы и графины были наполнены кровью. Вонючей, отвратной кровью. На кухне Гермиона решила постирать свой «галстук». Она сняла его, просто оторвав от рубашки несколько связывающих нитей. — Герм? — к ней подошла Джинни, закончившая драить закопченную кастрюлю. — У тебя же нет больше вещей? Почему ты не попросишь их у меня? «Действительно. У нас же почти одинаковые тела. Она так выросла… Скорее всего, малышка Джинни перерастет меня. Я ведь… Больше не буду расти». — Мне нравится рубашка и платье. Я бы попросила, но… — на глаза снова навернулись так надоевшие слёзы. — Ни слова более! Как достираешь свою тряпку, приходи в комнату! — девушка чмокнула подругу в щеку напоследок и, хихикая, убежала. Джинни ушла. Как и отчаяние, нависшее горой над Гермионой. «Почему я чувствую себя героиней романа? Драма ли этот роман? Или, скорее, триллер? Нет, это явно Трагедия». Галстук был отправлен сушиться на веревку, а сама Гермиона — плакаться в подушку. Как только замученная тяжелыми думами девушка зашла в комнату, в нее полетело платье, непонятно какого кроя, но явно тёмного цвета. — Эй, Герм! Смотри, я попросила Фреда и Джорджа поколдовать над одеждой, и теперь они тёмные, как ночь. Тебе же нравятся готские вещи? — рыжая на несколько секунд заглянула в глаза Гермионе с детской наивностью. — Э, Джинни, но… Я не ношу платья такой длины. Демонстративно развернув платье, Гермиона приставила его к себе, указывая на длину юбки. — Ой, да ничего. Шорты снизу и все окей! — похоже, что все обитатели «Гриммо 12» были заряжены оптимизмом и солнечностью, как будто их настрой зависел от того, насколько была расстроена Гермиона. — Ничего не «окей». У меня нет шорт. — Дело поправимое. Вот. Лёгким взмахом руки шорты темно-красного цвета оказались на голове Грейнджер. — Я не буду надевать это платье, Джинни. — Ой, ну ладно. Вот моя майка. Наденешь с шортами, и все будет прекрасно. — Ладно, я попробую. Гермиона расстегнула рубашку и бросила её на стул. — О, так это платье? — удивилась рыжая, увидев безрукавное платье с молнией. Сняв платье, Гермиона осталась в одних лишь трусиках. И конечно, в этот момент в комнате должны появиться… Близнецы. — Джинни, мы тут… — Фред обернулся на девушек и замер. — Эээ, славно выглядишь, Гермиона. И они исчезли. — Джордж… Ты заметил гематомы на руке и бедре Гермионы? — Они ничего не увидели, спокойно. Надевай шорты быстрее, пока ещё кто-нибудь не появился. Через пару минут по спальне наяривала круги тёмная шатенка, у которой на спине оказался синяк от удара Джинни, которая посчитала другой синяк мухой. — Я простой человек, — бормотала Гермиона, устав от себя. — Я простая ведьма. Я просто девушка. — Гермиона! — в спальню ворвался Рон и с безумным взглядом схватил девушку за руку, сильно сжимая её. — Гарри! Он будет через пару минут! Гриффиндорка лишь разевала рот и шла по лестнице вверх, пока они не прибыли в комнату Рона. — Ты… Где твой галстук? — рыжий нахмурил брови и внимательно осмотрел соратницу. — Ты… Надеюсь, он не заметит. Гермиона мельком взглянула в зеркало в полный рост и увидела в нем сутулую от нелегкой жизни девушку в коротком платье, едва прикрывающим зад, и в огромной чёрной рубашке, незастегнутой. Один рукав свисал с плеча, подтверждая несобранность. Растрепанные тёмные волосы, с которых капала вода; чуть приоткрытые неестественно алые губы; уставшие глаза, которые внимательно следили за всем с холодом и высокомерием. Голые ноги в тёплых носках, услужливо данные Молли. Худые коленки, перенесшие и холод, и лес. Бледность. Неестественная. Гарри явно что-нибудь заподозрит. — Я… Бледная. Да? — тихим голосом начала Гермиона. — Страшная и жуткая? Навожу ли я ужас? Ответь мне, Рон. Я жуткая?! Парень смотрел на неё странным взглядом. В нем была пустота и непонимание. — Ты заколдованный. Прости. Тут в комнату входит парень. Гермиона узнала его — Гарри. — Гарри! Рон, он здесь, Гарри здесь! — Гермиона? — он оттолкнул ее, не дав той договорить. — Ты… Герм? *** В тёмной комнате, где вместо стен были зеркала, стояло двое. — Я не понимаю тебя, — сердито сказал человек с бледным лицом. — Какого черта я должен отдавать свою ученицу, которую выслеживал пять лет, тебе в… жены? В жены, твою мать! Зачем тебе жена?! — Сова, пойми, — отвечал высокий без носа. — Я уже не молод, но с помощью твоей ученицы я вновь стану её возраста. Или твоего. Но явно скину полвека. Вампир в кожанке тягостно вздохнул. — Реддл, я бы с радостью, но… Почему она? — Она же маггла? — кивок. — Рождена в начале осени? Ей меньше двадцати? Она почти вампир? — три кивка. — Ну вот! Это мне и надо. Для чего я, по-твоему, собрал всех вампиров вместе? — Ну Реддл! — с нажимом ответил Сова. — Она не согласится. — Зачем мне её согласие? Мне нужно твоё. Ночной молчал. Он отвернулся от красных глаз друга и подошёл к зеркалу. — Вампиризм, Реддл, это ужасно. Я живу вот уже пять сотен лет, а выгляжу на все тридцать. Мне было тридцать, когда меня превратили. Конец семнадцатого века… Любимый 1480, — блаженная улыбка растеклась по лицу вечно молодого мужчины. — Зачем ты мне рассказываешь это? — скривился Тёмный Лорд и подошёл к зеркалу тоже, но не смотрел в него. — А то, что ты хочешь бессмертия, где ты будешь ходить днем и не мучаться от жажды каждые три дня. Меня превратили насильно. Сначала я был рад, но потом это приелось. Я уже не умру никогда. Я буду жить, пока не настанет конец света. Брюнет усмехался себе в зеркало, наблюдая за своими движениями губ и глаз. Он задумчиво провел указательным пальцем по острым клыкам, элегантно торчащим из его десен. Чуть надкусив палец, вампир быстрым движением размазал кровь по лицу Волдеморта и отскочил. Темный Лорд и одуматься не успел, как его приятель щелкнул пальцами и первый зажмурился от света, исходящего от его кожи. Открыв глаза, человек удивленно вперил свой взгляд в зеркало, увидев в нем когда-то давно погибшую душу Тома Реддла. — Что ты сделал? — тихо спросил ТЛ, трогая себя за шелковистые волосы. «Магия первого клана действительно потрясающая». — Моя кровь сделала тебя молодым. И только моё желание сделать тебя более красивым, как когда-то давным-давно. Без желания ничего не получилось бы. — Я… Мне около двадцати. Как долго продлится этот эффект? — с глазами, полными счастья, молодой Лорд подскочил к вампиру и похлопал по плечу. — Год. Ровно. Вампир не дрогнул. Он не хотел, чтобы бедняжка Мио мучалась от того, что вся её вампирья жизнь канула в лету. Как только Сова представил своего друга в постели вместе с Мионой, его охватила злость. Он вмиг вспомнил то, что было запрещено. Его клан Ночи был главным, а значит могучим. Все свитки заклятий принадлежали не только какому-то там клану Роз, но и им. Они могли сотворять что угодно. Главное — это сохранять лидерство. — Спасибо, — оторвавшись от зеркала, сказал уже парень, доставая палочку. — Я… Приведешь ученицу в следующий сеанс? — Он будет уже завтра. Готовься. Я представлю тебя молодым Пожирателем. Если она скажет, что ты понравился ей, я назначу ещё одну встречу. Сова скривился. Его мучала недельная жажда. Он едва удерживался от того, чтобы не иссушить «хозяина». — Мне нужно объяснить ПСам, что теперь я другой, — направляясь к зеркальной двери, сказал Морт. — Когда ждать тебя с твоей ученицей? — Завтра в три ночи. *** — Гермиона, что с тобой? — очкарик схватил девушку за плечи. — Я едва узнал тебя, чуть не убил. — Гарри, я… Стала неформалкой. Еще одна глупая отмазка. Раз уж все заколдованы, то никто ничего не расскажет. А Гарри наивен в отношении неё. — Кем?! — Готом. Тебе нравится? — в страхе девушка покрутилась перед другом. Последний же упорно смотрел на её юбку. Сработало. — Да… Букля! Оторвавшись от разглядывания задницы, парень выставил руку для пикирующей совы. Та клюнула его в нос и ухо. Внезапно мальчик схватился за лоб и начал истошно кричать. Он упал на пол и потерял сознание. Рон же упорно смотрел в окно, как будто не замечая приступа. — Гарри! — в комнате появились близнецы. — Он… начал кричать и упал в обморок, — говорила Гермиона, нагнувшись над Гарри, позабыв о длине юбки. Джордж сразу же побежал в коридор звать Орден, а Фред пялился на зад гриффиндорки, обтянутый тонким чёрным шелком с красным кружевом. От такого у любого здорового парня поднимется. — Гарри! — в комнату начали прибегать орденовцы, осматривая брюнета. Гермиона вкратце рассказала о том, что было перед обмороком, и ее тут же отправили на кухню пить чай. Пока весь Орден толпился в комнате Рона, на кухне туда-сюда ходила Молли, не обращая внимания на высокого вампира за столом. — О, Гермиона! — он помахал ей рукой, и та села рядом. — В общем, сегодня ночью ты должна будешь ублажать Темного Лорда. Девушка уставилась на мужчину большими голодными глазами. — Что? — В три часа ночи я заберу тебя в поместье Темного Лорда. Там ты будешь говорить с его преемником. Он ищет себе жену. Сказал, что хочет тебя. Я, конечно, отказался, но попробовать стоит. — Учитель… Я… — Ой, идут. В общем, будь готова. **** Гарри видел, как Волдеморт разговаривал с вампиром, своим другом, Ночной Совой. Они стояли в тёмной комнате с зеркалами, и внезапно Тёмный Лорд стал молод. *** — Что? А как он выглядел? — Рон заваливал приятеля теми же вопросами, что и Орден. — Тёмные волосы чуть выше плеч… здоровая, но бледная кожа без морщин; голубые глаза. Все, что я мог вспомнить, — тихим голосом ответил Гарри, массируя свои виски. — А Сова? Сова как выглядел? Я помню его, он знакомый моего отца и он вампир, но неужели сам друг Того-Кого-Нельзя-Называть? — рыжий пересел на кровать друга со своей, чтобы лучше слышать. — Видимо, он и сделал его молодым. Но Дамблдор говорил, что Лорд не умеет дружить. — И что? — Сова выглядел как и все вампиры. Чёрный во всем, даже ногти. Бледный, очень бледный. А ещё я чувствовал опасность. Он как будто был… Не тем, за кого себя выдаёт. Гарри тяжко вздохнул и снял кофту, собираясь ложиться спать. Гермиона сидела на стуле в углу, внимательно слушая друга. — Вампиры прикольные. Я знаю одну милашку, Создание Тьмы. Или Тьма. Её клан живёт неподалёку от Лавгудов. Мы часто играем с ними в квиддич. Рон заулыбался, плюхаясь на кровать. — Да, я помню, ты рассказывал. — Нет, ну все-таки. Даже мы, маги, знаем иерархию вампирских кланов. Первым идёт… — …Прекрасная Ночь, — прошептала Гермиона тихо, но её услышали. — Затем Рыцари Мрака, после Ледяное Пламя — вот первая тройка Великобритании. Четвёртые — Тёмные Цветы, пятые — Цвета Ветра. — О! Я как-то раз видел рожденного вампира!.. — Рон, мы же проходили это на третьем курсе! Ты забыл? — Герм, подожди. Так вот, рождённые вампиры рождаются от союза двух вампиров, каждому из которых больше двухсот лет. Их дети обычно похожи на свой клан, но чаще всего они рождаются с красными волосами и к сотне лет темнеют. Преимущество только одно — они ничего не забывают и живут в вечном облике двадцати лет. А так они намного слабее обычных вампиров. Они превращаются в камень при свете, а не сгорают. Кровь нужна чуть ли не каждый день. Вдохновению рыжего не было предела. Поттер с замиранием сердца слушал речь, ведь на момент лекции он был в больничном крыле. Не выдержав игнора, Гермиона встала и ушла, громко хлопнув дверью. — Она такая нервная, — сказал Гарри. — Что с ней? Я боялся спросить, но… Отчего она такая бледная? — Нормально все с ней, — Рон поправил подушку и плюхнулся на неё головой. — Спать хочет, небось. *** Джинни уже спала, но не Гермиона. Снимая тёплые носочки Молли и надевая вновь чёрные плотные гольфы, починенные с помощью магии, гриффиндорка смотрела в зеркало над столом, изучая своё лицо. На столе она расположила всю косметику, что была у неё и Джинни. Пудра, тени, тушь и много чего другого манили её, но, вспоминая насмешки Ночи над накрашенной Лилией, пропадало всякое желание штукатурить лицо. У края будуара догорал огарок свечи, создавая тени на зеркале напротив. В такой таинственной атмосфере хотелось гадать на картах или учиться заклятьям, но, к сожалению, ни карт, ни учебников при себе у Гермионы не было. Взяв в руку тушь, девушка провела щеточкой по ресницам, делая их ещё чернее и длиннее. «Образ вампира и образ Гермионы Грейнджер должны отличаться. Если меня встретят знакомые, они не должны меня узнать». Улыбнувшись гениальной, на её взгляд, идее, гриффиндорка намазала губы чёрной помадой, и ее «образ» ещё больше изменился в темную сторону. Ногти накрашены чёрным лаком, волосы большими усилиями расчесаны и собраны в два огромных низких хвоста, на глаза наложены темные тени и стрелки. Теперь в зеркале отражалась девушка, от которой стоило держаться подальше. Гермиона попробовала взглянуть в отражение с высокомерием, но получилось нечто очень жалкое. Внезапно огонек свечи погас. — Меня ждешь? — на голову положили холодную руку, отчего Гермиона дернулась в сторону. — Ты не отражаешься? — глупый вопрос. Конечно же нет. — Идем, — Сова протянул ей руку, смотря на её реакцию. Решительно сжав зубы, Миона приняла мужскую ладонь и тут же оказалась в неизвестной комнате, похожей на гостиную. Их уже ждали. Темноволосый парень двадцати лет сидел на кресле около окна, читая книгу. Что-то пугающее было в нем. Фигура, выражение лица, поза. Веяло опасностью. — Здравствуйте, — немедленно произнесла Гермиона, подавая руку для того, чтобы её поцеловали. — Приветствую, — в ответ сказал парень, вставая с кресла. — Я — Генри Нишио, ваш собеседник на эту ночь. Ей улыбнулись самой очаровательной улыбкой из всех, что она видела. Белые зубы без клыков натолкнули её на мысль, что это либо Пожиратель, либо тот, кто хочет стать вампиром. «Он преемник самого Волдеморта. Не растекайся». — Я заберу её к шести часам. И Сова исчез, напоследок выдернув волшебную палочку из её рук. — Присаживайся, — все та же любезная улыбка и плавные движения. — Миона. — Вы преемник Тёмного Лорда? — пытаясь совладать с эмоциями, произнесла Грейнджер, присаживаясь на черный бархатный диван. — Да, — как-то странно ответил Генри, скосив глаза влево. — Я давно хотел увидеться с вами, мисс Прекрасная. — По какой причине вы хотели меня увидеть? — заранее зная ответ, нервно сказала шатенка, пытаясь выглядеть как можно высокомернее. — Я хочу помочь своему приемному отцу, Темному Лорду. Он ищет себе жену, но отвергает всех, кого я предлагаю. Я бы хотел, чтобы вы помогли мне провести исследование. Я не знаю вкусов и характеров всех дам в нашем кругу и даже не смог бы попытаться узнать, ибо они считают меня кем-то вроде Малфоя. — Что вам нужно от меня? — протянув руку к зеленому яблоку, сказала Миона. — Я хочу, чтобы вы познакомились с некоторыми из кандидаток и узнали то, чем они интересуются и чем живут. Вы же знаете, Тёмный Лорд не берет кого попало. Настала мучительная пауза. Откусив кусочек от яблока, Гермиона старалась не смотреть на парня, который, казалось, изливал ей душу, а она, такая черствая и жёсткая, не могла проникнуться к его проблеме, отбросив свои принципы, и просто понять ситуацию с его стороны. — А если я соглашусь, то что мне за это будет? — Я исполню любое ваше пожелание. Его глаза, такие тёплые, голубые, были готовы наполниться слезами горя и отчаяния. — Ну и кто там первый в списке? — усмехнулась шатенка, убирая то, что осталось от яблочка. — Виктория Клиссен, полукровка, целительница в больнице Мунго, двадцать девять лет, — достав свиток из шкафа, прочитал Генри. — Вот ее портрет. Он протянул свиток Гермионе. Та, взмахнув своими хвостиками, встала с дивана и подошла к Нишио. На картинке была изображена высокая девушка в желтом халате. У нее были черные волосы с проседью до плеч, добрые голубые глаза и очень красивое лицо. — Известно, что ее специализация — это разделка трупов, — наблюдая за ней, говорил Генри. — Она патологоанатом всего три года, но уже полуседая. — Почему именно она? — Тёмный Лорд ищет либо похожую на себя, либо полную противоположность. Она подходит по внешности и работе, но… характер. Мои наблюдения ни к чему не привели. Сблизься с ней, выясни все, что она любит и не любит, её отношение к тёмной магии, факультет. — Но… Как? — Ты будешь стажеркой из ММУ. — Ааа… — Ну ладно, к нашей следующей встрече я все подготовлю. Ты не голодна? — девушка покачала головой. — Обсудим книги? Читала «Монохромную радугу»? — кивок. — По мне, так это просто гениальная книга, достойная Нобелевской премии! — он щелкнул пальцами, и чашки на столе в углу наполнились кофе. — Присядем? — Прошу, не ведите себя так, будто мы давно знакомы. Я здесь насильно и мне претит общение с вами. Генри вытащил палочку и направил на нее. Та вскрикнула и чудом увернулась от зелёной молнии. — Я знаю, как новорожденные вампиры защищаются от Авады, — с долей зависти сказал Генри. — Хочешь, научу? Подумав, Гермиона согласилась. — Сложи руки на груди крестом. Правая должна быть сверху. Да, вот так. Гермиона с трудом терпела его руку на своей, но все же ей удалось сдержаться, и он отпустил её. — Сейчас я запущу Круцио, а ты должна сказать «Защита». Поняла? Она кивнула. Этот урок казался ей полезным, поэтому она не возражала. — Круцио! — Защита! Внезапно от её рук отлетела прозрачная вспышка, замедлившая красную. За это время она успела отпрыгнуть в сторону, и луч не тронул её. — Слабо. Защита должна была остановить заклятие, а не замедлить. — Ну простите уж! — взъелась Гермиона. — Моя рука болит, я не могу ей резко шевелить! — Дай посмотрю, — ласково попросил Нишио, и она сняла рубашку, оставаясь в платье. — Как ты это терпишь? Почерневшая рука горела под пальцами парня, но девушка уже свыклась с этой болью. — Залечить! — направляя палочку на центр синяка, пропел высоким голосом Генри. — Все. Потрогав руку, Гермиона улыбнулась. Не болело, не щипало, не давило. Она стремительно подошла к парню и обняла его. Тот обнял её в ответ. — Ой, я тут пораньше пришёл! — в комнате внезапно появился Сова с кейсом. — Мионе же нужна доза! — Может, не надо? — Все, пошли! Он подпрыгнул к Грейнджер и трансгрессировал. — «Растоптанная роза» больше не оживет, — прокричал вслед Генри.