Ученица вампира

«Человек, который пытается кому-либо подражать, всё равно делает это по-своему! Никто не может скрыть свою натуру и привычки!»

Гермиона уже довольно продолжительное время массажировала свою шею. Препарат вкололи именно туда, а чтобы не появилось синяка, она попросила сделать ЭТО в два захода и с двух разных сторон. Обезболивающим послужила горькая таблетка темно-зеленого цвета, которая подействовала на нее очень странно. Хотя боли и не было, как в прошлые разы, но создалось ощущение, будто толстая игла пронзила ее насквозь, затронув сердце. Как барашек чувствует холод ножа в миллиметре от сердца, ха? И было непонятно, что хуже: жуткая боль или невозможность нормально дышать. Еще больше потемнели ногти и губы. Теперь каждый вечер приходилось красить ногти и каждое утро — губы черным, из-за этого ее называли, любя, готом. Играли в карты, прибирали бесконечные комнаты, обсуждали новости… Вот только Гермионе до всего этого не было дела. В ее сердце поселилась смута. «Волдеморт имеет преемника. И сам ищет жену. Зачем?» Больше ничего волнующего до суда Гарри не было. Так как она стала сиротой, но где-то в Англии у нее был магический опекун, а кто именно — ордену не говорили, то считать сиротой официально ее не могли. На ее счет в банке положили круглую сумму, на которую Гермиона хотела купить школьной одежды в Косом переулке. Но шанса сходить туда не было. Гарри смотрел на нее подолгу, изучая ее лицо и внешность. Казалось, он подозревал ее в чем-то. И каждый раз она боялась, что тот все-таки поймет ее странность. — Гермиона, — они пили чай в пять часов дня. Рон отравился и теперь лишь лежал у себя на кровати, иногда бегая в туалет. Его опекала Молли. Джинни читала пришедший вчера толстый журнал о магических знаменитостях. — Я давно хотел сказать, но повода и шанса не было, — он повернулся к ней и впился в ее темно-карие глаза. — Я заметил, что все игнорируют твои странности. У тебя всегда голодный вид, и ты странно реагируешь на кровь, — взял ее руку в свои. — У тебя темные ногти, не от лака. Я видел, как ты стирала старый, но новый еще не нанесла. И губы твои также темны, — он вздохнул и продолжил, но уже отведя свои глаза. — Ты вампир? Гермиона дрогнула. «Он все же догадался. Нельзя недооценивать Гарри. Что же делать?» — Гарри, этих фактов недостаточно. Вампиры имеют желтый оттенок белков в глазах, бледную кожу, горят на свету и… — неожиданно твердо заговорила Гермиона, нашаривая свободной рукой волшебную палочку. — Я знаю. Но я предполагаю, что ты ученица вампира, или полувампир. Не знаю, но мне говорили, что рядом с вампирами хочется вспороть себе вены. Он замолчал. Гермиона не знала, что говорить и делать. — Что ты скрываешь, Гермиона? Ты ходишь босая и мрачная. Босыми ходят лишь Вампиры. — Я гот, Гарри! — притворно возмутилась девушка. — Если ты не знаешь моей субкультуры, то, прошу тебя, не лезь в нее. — Гермиона бы ни за что не стала подчиняться правилам какой-то сомнительной организации! — внезапно зашипел Поттер и приставил палочку к ее горлу. — Говори, как зовется твой клан?! Говори! — Незачем кричать, — за спиной парня появился ее учитель. Он был в пижаме желтого, в цветочек, цвета и с мишкой в руке. — Отпусти Миону. — Нет! Что ты с ней сделал?! — Гарри судорожно тыкал палочкой в ее невидимый синяк. — Кто ты?! — Ей больно, — щелк. — Я — Ночная Сова. Щелк. Щелк. Щелк. И Гарри валяется на полу. Гермиона встает со стула и пятится к лестнице. «Боже, спаси. Неужели я снова? Я? Я? Что я сделала? Что происходит? — девушка задрожала, схватившись руками за голову. Она болела. — Моя друзья. Нет… Не могу думать. Как меня победить? Шуршание… — в голове, где-то у затылка, она слышала шорохи. — Это безумие. У меня личность новая. Что со мной? Я не понимаю… помогите мне!» Гермиона с ужасом смотрела на своих друзей, на Сову, на стены, выкрашенные в светло-коричневый, или бежевый. И понимала, что все для нее как в первый раз. Как будто не была она здесь много раз. Переводя взгляд с рыжих волос Рона на тонкую черную оправу очков Гарри, Гермиона начала задыхаться. Сжимая сильнее виски, она не заметила, что начала душить сама себя. И Господи, дай ей сил не обернуться в безумие вновь. — Уйди, — голодный блеск в шоколадных глазах пугает. — Я хочу есть, — она не отводила взора с капель темной крови на виске Гарри. — Уже? — притворно-сладкая улыбка озаряет его лицо. — Через два дня мы поохотимся. Жди меня! И он исчезает. *** На Гарри теперь было то же заклинание, что и на Уизли. Только из-за его сильного сопротивления оно было сильно ослаблено. Парень мог заметить ее дерганье, когда меняли повязки, смоченные кровью очередного орденовца, или очередную черную помаду на губах. Близился суд Гарри. И к несчастью, этот самый суд был через двенадцать часов после встречи с Совой. Гермиона приняла душ и снова сделала себе ту прическу с хвостиками и жуткий макияж. Джинни спала. Гермиона надевала массивное кольцо на палец, когда пришел Он. Вместо Совы на подоконнике сидел Темный Виноград в полураспахнутой красной рубашке, поигрывая волшебной палочкой. В другой руке он держал бокал с темно-вишневой жидкостью. Кровь. — Мм, Миона преобразилась в более вампирью сторону, — он с высокомерной ухмылкой выкинул пустой бокал в открытое окно. Звон разбитого стекла. — Меня послал Совушка. Он немного занят, поэтому в курс нашего дела ввожу я, — он спрыгнул и наклонился к лицу девушки. — Обними меня так крепко, насколько любишь. «Хотела бы я уйти отсюда. Забыться. Улететь в небеса. Синее море кличет меня, — Гермиона покачала головой. — Где я? Я ухожу на первую охоту. Но что со мной? Ни единой эмоции… — закусив с силой нижнюю губу, девушка оперлась об оконную раму. — Соберись. Не показывай своей слабости.» С вызовом глядя прямо в черные глаза вампира, гриффиндорка на секунду подумала о Миротворной. Одинаковая кровь сближает всех, но разве можно так… у всех глаза Совы. Гермиона с силой обняла за торс парня. Тот с шумом вздохнул и трансгрессировал. Она обняла его сильно, потому что читала, что если контакт будет не слишком крепок, то будет плохо. Черные брюки Сухофрукта почти сливались с ночью. Белые носочки мило привлекали взор. Они стояли на грязном асфальте в достаточно широком проходе между домами. Слева стоял двухэтажный дом, чьи окна отражали свет, и в его отражении можно было увидеть улицу. Справа тянулось что-то похожее на склад. Изрисованные чем-то серым стены хорошо вписывались в картину Лютного переулка. Сзади — дорога. Спереди — тоже. Стояла глубокая ночь, на небе ни звезд, ни луны, ни облаков. Где-то впереди виднелись белые крыши банка Гринготс, еще чуть дальше — дом в четыре этажа. Почти высотка для магов. — Первое правило вампира — это не сохранять жизнь жертве. Иначе жертва превратится в полувампира — того, кто живет максимум месяц. Они не могут пить кровь, поэтому умирают, — парень уселся на асфальт, облокачиваясь на стену. Рядом с ним была водосточная труба. — Это правило для магглов? — она похлопала накладными ресницами, пытаясь высушить выступившие слезы. Она чувствовала приятное жжение и боль в солнечном сплетении, но не могла определить, из-за чего эта боль. — Да. Маги полностью превращаются. Второе правило вампира — носи маску, или ты покойник. Случайные прохожие могут увидеть тебя и донести следователям. А по закону вампиры должны раз в две недели приходить в пункт крови и забирать искусственную. Буэ… Она холодная и мерзкая. Как-нибудь попробуй. — А какие маски? В ее энциклопедиях не было этой информации. По ее памяти, вампиров всегда изображали без масок, в обуви, боящихся серебряного креста. — У каждого клана своя. Но самая распространенная версия — это вот. Он достал из кармана брюк непонятную тряпку ярко-зеленого цвета. Она буквально светилась в темноте, озаряя их лица. — Завязываем на затылке, закрывая нос. Переносица должна быть открыта. Это наподобие платка, но она может стать пластиковой и застыть, или металлической, или вообще из воды. Но она будет держаться. Гермиона попробовала ее надеть. На ее удивление, маска очень хорошо сидела на ней, даже дышать стало как-то легче. И видеть лучше. — У каждого вампира свой рисунок. У тебя его пока нет. Разрисуешь дома, — он достал еще один платок, только уже черный, вышитый белыми нитями. На маске была изображена жуткая улыбка с четырьмя клыками. — Во время питья ее приподнимают, но все равно правильно завязанная маска меняет форму лица и глаз. В бою она натягивается от самого подбородка до глаз. Она защищает не хуже Протего. — А третье правило? — Третье правило вампира — принимать пищу, то есть кровь, каждые три дня, — он откинул волосы со лба. — Клан Ядовитого Цунами проводил эксперимент с нашим вампиром. С Гиеной. И знаешь, сколько она продержалась? Больше четырех месяцев. Хотя обычный вампир жил всего месяц. Это доказывает то, что вампир из нашего клана сильнее обычного вчетверо, — Виноград мечтательно провел пальцем по стене. Вслед за ним тянулся кровавый ручей. Милая ухмылка прошлась по лицу. — Потом этот же клан Цунами провел тест с силой. Взяли Лилию и еще какую-то. И был тот же коэффициент. Ровно вчетверо. Даже если вампир силен, ему не победить нас. Чем ближе клан к отметке Первый, тем он сильнее. Второй клан после нас — Рыцари Мрака. Они втрое сильнее обычных. В доказательство, или нет, своих слов Виноград приподнял железную покрышку невдалеке, коснувшись ее сверху. И она прилепилась к нему, как к магниту. — Кто самый сильный вампир в Англии? — этот вопрос мучал ее сознание довольно давно, но спрашивать — значит подвергаться очередному унижению. — Ночная Сова, получается. Не знаю, в отделе тайн все написано. Дракула был румыном. Ммм, Сова, точно. — Виноград встал и оправился. Крышку он отправил на место, а кровь со стены ушла. — Больше правил нет? — робко спросила Гермиона. Что-то ей было нехорошо. — Есть. Но оно небольшое, — он наклонился к ее лицу и почти интимно прошептал: — Специально для тебя. Ты еще мала для вампира. А взрослые маги легко победят тебя. Мы в Лютном переулке. Тебя могут поймать и… сама знаешь. Будь осторожнее. Все-таки ты ученица самого сильного вампира в стране. И он исчез, оставив ее одну. И так некстати где-то рядом послышались крики и звуки драки. Решив не рисковать, Гермиона прошла к источникам звука, стараясь быть незамеченной. Идти вперед, не оборачиваясь, было трудно. Намного сложнее не ощущать страх, чем знать о его приближении. Вот закончился склад, развилка и светлая улочка. Неприметное здание у угла стало приметным, когда Гермиона разглядела надпись у входа и смогла заглянуть внутрь. В пабе дрались два мужика. И не в дуэли, а в рукопашном. Они разбили себе лица, на полу было много разводов крови. Гермиона облизнулась. В пабе было всего несколько человек, не считая дерущихся. «Почему мне хочется есть?» Вот к ним подлетает управляющий и магией выталкивает их наружу. Толпа также следует на улицу. Теперь Гермиону охватило странное чувство легкости. Она чувствовала, будто может убить одним укусом всех, кто был здесь. «Нет, я не должна. Если я нападу, то придется добивать. Я не смогу… Ах, но горло так жжёт. А желудок урчит. Прошу, учитель, появись. Пожалуйста. Я не выдержу более этой муки…» Схватившись за маску-тряпку, Гермиона присела и облокотилась о стену. Плевать уже на всякие моральные нормы. До чего она докатилась… Сидит в самом центре Лютого переулка (на деле района), на холодном асфальте, на грязных кирпичах, одетая в странные одежды немага и немаггла. На дворе стоит глубокая ночь. Сама она мучается от сильнейшей жажды крови и смотрит на драку нескольких пьяных маргиналов. На лице вампирья маска, в руке волшебная палочка, да только толку от них… никакого. Тихо всхлипнув, девушка уткнулась носом в колени и зарыдала. «Не хочу убивать. Не хочу никого пить. Не хочу! Не хочу быть вампиром!» Время шло, а Совы все не было. К пабу подтягивалось все больше людей. Дралось уже пятеро. Вокруг них образовался круг из десятка человек. Очевидно, ночью в Лютом больше жизни, чем днем. Ее, сидящую под окнами, никто не замечал. Или делал вид, что не видел. Вампиры ночью не редкость. Успокоившись, она стала разглядывать прохожих и зевак. Маги делились на несколько социальных групп и все они были здесь. Обеспеченные мужчины и одна женщина стояли поодаль, при этом с каким-то интересом наблюдая за происходящим в центре. На их руках сияли золотые часы, качественного материала мантии подчеркивали фигуры, ухоженные лица и волосы привлекали взгляд не только Гермионы. Средний класс, точнее, его подобие, выделялись хорошим видом, внешней адекватностью. Три человека. И остальные формы существования здесь тоже были, но это было не важно, потому что внимание Гермионы осталось на среднем классе. Точнее, на том, кто им притворялся. Она заметила знакомые черные волосы парня, уложенные по последней моде. Потрепанное серое пальто было покрыто пылью города. Стоптанные туфли намекали на бедность. Но Гермиону не обмануть. Встав с кирпичей и тихонько подойдя со спины к наблюдателю, она развернула его и не прогадала. — Ты кто? — с холодным лицом Блейз Забини осмотрел девушку. — Я уже был в борделе, отстань. Хотя знакомая маска. Похоже на вампирью… Черт! Он схватился за волшебную палочку. На лице большими буквами был написан страх. — Забини, это Грейнджер. Голос звучал так незнакомо и вяло. Прямо как протухшая рыбешка. «Это все маска» — Грейнджер? — с недоверием спросил парень. — Ты… — она чуть приспустила платок. Блейз ахнул, но сдержался. — Черт, что ты здесь делаешь в три часа ночи? Здесь?! Тут он вспомнил, что Драко рассказывал ему про Грейнджер на балу Темного Лорда, но мулат посчитал это очередной его выдумкой. Он знал, что лучший друг давно и безответно в нее влюблен. — Я? Послушай, ты не мог бы разогнать толпу? — невинная мысль превратилась в высказывание. Неожиданный вопрос застиг врасплох и саму Гермиону. — С чего бы? — парень осмотрел два десятка магов. — Не припомню нашей с тобой дружбы. Я не буду рисковать. Вдруг меня узнают? Также как и тебя, между прочим. — Ррр, Забини, — она нацепила платок обратно. Взгляд карих глаз устремился вдаль. — Просто помоги мне. За мной будет должок. Темнокожий с интересом оглядел ее статную фигурку, задержавшись на короткой юбке и гольфах. Но зеленый платок не давал ему покоя. И он согласился. «Грейнджер вампир. Слухи не врут. Новая вампирша Миона — Гермиона.» Через десять минут никого, кроме двух пьяных тел на дороге, не было. И Забини тоже. Собравшись с духом, Гермиона вытащила канцелярский нож из заднего кармана юбки и с трудом надрезала кожу на шее одного из тел. Кровь тоненькой струей полилась на камни, маня рот девушки, пока та собиралась с мыслями. «Последний шаг на пути к вампиризму. Вряд ли есть еще что-то, что меня остановит в развитии. Поворота нет. Я вампир. Хватит. Давай уже. Чем быстрее, тем лучше. Собирайся.» — Кусай уже. «И без конца вокруг меня…» Голос в голове отдаленно напоминал Сову. «НЕ ХОЧУ БЫТЬ ВАМПИРОМ» — Тебе нечего терять сейчас. Как быть? Неужели вот так все просто? Она ПРОСТО выпьет кровь, как вампир, и успокоится? «ХВАТИТ! НЕЛЬЗЯ! ПЕРЕСТАНЬ! ТЫ НЕ ВАМПИР! НЕ ДОЛЖНА ИМ БЫТЬ!» И она решилась. Через сомнения, боль, горечь и отчаяние… Пять литров крови легко уместились в ней. Второго мага она выпила так же незаметно. Вкус крови напоминал молочный коктейль. Вкусы были разные. Банан и шоколад, клубника со сливками, фисташковое мороженое, малина и лайм… Она была готова пить это вечно. — Молодец. В тени появился Виноград. Он хлопал в ладоши и тихо смеялся в кулак. — Обычно вампиры выпивают четыре человека за раз, чтобы хватило на месяц. Тебе понравился вкус крови?.. — парень взял ее за окровавленную ладонь и поднес к своему языку. Он слизнул пару капель, и его глаза чуть не вылезли из орбит. — Гадость… Как ты это пила? Пахнет человеческими продуктами и отходами одновременно. Гермиона задумалась. «Но мне понравилось. Разве вампирам не нравятся эти сочетания?» — Вы едите обычную пищу? — она сняла платок и повязала его на шее. Душа была спокойна. Будто не было всяких вампирских моментов. Не плакала она, а смеялась над строчкой из книги. И это было странно. — Мы, первый клан, да. А вот остальные нет. Большинству вампиров человеческая еда отвратна. Меньшинство же — это редкие типы, которых зовут лидерами кланов, — легкая улыбка вызвала на лице Винограда ямочки. Едва заметные, но все же. «Их кожа та же, что у человека. Не камень же, верно?» — Но Миротворная… — Гермиона вспомнила завтраки девушки. — Ночь — ученица Совы. Ей передались его гены. К тому же, она будущая предводительница нашего клана. Так решила кровь. После смерти ты будешь сильнее меня. А кто сильнее — тот лидер. Но я не перенесу, если ты будешь править после Ночи! Он вел ее к Косому переулку. Но и там было пусто. — Обними меня. Последнее, о чем подумала Гермиона, это то, что Забини, как и Астории, наверняка стерли память о разговоре с ней. Сова же не допустит, чтобы о его творении узнали раньше времени? *** Гарри выиграл суд. И Гермиона была этому сказочно рада! Едва начало темнеть, она завалилась спать. «Она идет по ночной улице. Вдалеке светит свеча. Она пытается дойти, добежать до нее. Но подкашиваются ноги, и она падает, больно ударяясь об асфальт коленями. Свеча с ярко-красным светом все дальше и дальше удалялась от нее, оставляя в темноте. Она села, обняв своими руками израненные колени. Девушка была боса, отчего холод парализовал ее ноги, а позже и все тело. Вскоре где-то вдалеке, из-за другого угла, вышел человек с ярко-зеленым пламенем. Он предложил ей руку, и она согласилась. Но холод будто слился с ней и больше не был так ужасен». Гермиона резко села на кровати, еще не открыв глаза. Солнце прямыми лучами светило на нее, заставляя щуриться. — Гермиона, — в комнату зашел Гарри, усыпанный вдоль и поперек синяками. — Ты как? — Что случилось? — она осмотрела себя. На ней были лишь повязки из эластичного бинта и сверху ее черное платье без рубашки. — Почему ты… — Тебя нашли замёрзшей в Косом переулке. Ты сидела на земле, около стены. Ты была просто синяя от холода. Лето же холодное, особенно в Косом! — он поморщился. — Я… Мы с Роном повздорили. Он говорит, что ты напилась и зарабатывала себе деньги неприличным образом. Но я и Джинни так не считаем, — заметив ее возмущение, поторопился сказать он. — Миссис Уизли разговаривает с Даблдором. Орден считает, что ты… не можешь больше присутствовать в доме. Гарри отвернулся от нее и с интересом стал разглядывать скучную картину с младенцами. — А суд? Мне же не могло это присниться? — ее грудь вновь будто сдавили тисками. Сердце внезапно яро застучало в горле. — Министерство на ушах. Сам министр хочет проведать тебя. Но его уговорили. На тебе нашли следы… укусов оборотня — он отвел изумрудные глаза в сторону. — И побоев. Тебя избили. Гермиона поморщилась. Да нет же! Вот она аппарирует с Вином на их улицу. Вот провожает Гарри. А здесь они праздновали! Как же так? «НЕ ХОЧУ БЫТЬ ВАМПИРОМ! И КРОВЬ ПИТЬ НЕ ХОЧУ» — раздалось в ее голове эхом. Она встала на твердые ноги. Так, значит, ноги не пострадали. Руки… Ее правая рука уже зажила и не приносила сильной боли. Левая рука, по всей видимости, была сломана. Больше никакой боли. Вопросительно смотря на Гарри, Гермиона провела ладонью по своему телу. — Мне не больно, — он словно не понимал. — Мне. Не. Больно. — Но… как же эти синяки? — Это… — Ты наркоманка? — Гарри внезапно вцепился в ее острые плечи. — Да нет же… Просто ушибы. Гарри странно взглянул на нее и развернулся. Гермиона попыталась схватить того за рукав, но, не дотянувшись, растянулась на полу. Гарри же уже не было. «Следы общения… Та кровь. Она окрасилась в белый? Но наверняка взяли на экспертизу. Черт». — Миона? — в комнате внезапно стало темно, как ночью. Гермиона встала на ноги, чувствуя ворс пыльного ковра между пальчиков ног. — Приветствую. Сова просил передать тебе письмо. Гриффиндорка узнала этот высокий холодный голос избалованного ребенка. Этот вампир ассоциировался у нее с кровавым закатом после дня страшной войны, только-только появившейся в небе голубой прозрачной луной и сладкими, до тошноты, ванильными кексами с клубничками на вершине. Она судорожно вдохнула, и вмиг перед ее лицом возникла волшебная палочка с Люмосом. — Цветущая Лилия… — таинственным шепотом произнесла изумленная приходом столь неординарной особы Гермиона. — Хах, — блондинка отошла от нее на метр, облокачиваясь о стену. — Узнала. Я тут слышала, что ты получила маску. Я вызвалась и принесла свою книгу-руководство по маскам. Я в них большой спец, так что обращайся! — Вы не знаете, что со мной случилось? — дрожащими губами девушка чувствовала горячий пар, что выходил у нее изо рта. Пальцы рук пробрал неожиданный холод. Создалось впечатление, что Лилия — дементор. — Ну… в письме все есть, наверно. До встречи! — и она исчезла, но тут же появилась позади нее. — Но мне говорили, будто тебя избили и покусали. Виноград привел тебя к дому, но… Я не пойму Принца. Они не… неважно. Сова тебе все расскажет в письме, — и она вновь испарилась. Гермиону ослепило внезапно возникшее солнце. Она чуть ли не в два прыжка достигла окна и скрыла его плотными зелеными шторами. «Как клан переносит свет?» Она пошла к кровати, но, запнувшись, вновь растянулась на полу. Причиной ушибов стала толстенькая книжечка розового цвета, перевязанная черной шелковой лентой. Было видно, что книгу еще даже никто не открывал. Под лентой была бумажка с надписью: «Я купила ее этой ночью. Ее никто не трогал до тебя». Рядом валялось скомканное письмо от Совы. «Здравствуй, моя ученица. На данный момент меня нет в Европе. Через два дня ты встретишься с Генри Нишио. Выйди на улицу и жди его. Ближе к полуночи. Твоих я усыплю. Насчет избиения… Ты напилась крови и взбунтовалась против нас. Подралась с магами, и те вырубили тебя. Никто тебя не кусал. Это кровь оборотней в белый окрасилась. Не знаю, где ты будешь жить, но Генри всегда рад тебе! С уважением, Сова». Гермиона скомкала письмо и сожгла на свече. «Генри Нишио… Интересный персонаж в этой трагедии. Однако жить правда не у кого и негде, поэтому если что, придется вернуться в Деревню». Гермиона не хотела быть Пожирателем Смерти. А жить у Генри — самого преемника Лорда — не очень-то и тянуло. Решив разобраться с этим, она спустилась по ветхой лестнице к Уизли. «Когда это я перестала заботиться о ногах?» Действительно, на ней не было даже носков! Голые ноги легко спустились по лестнице, полной всяких заноз и грязи. — Гермиона! — миссис Уизли кинулась к ней, бросая колдовать над картофелем. — Дорогая, ты хорошо себя чувствуешь? Ее взгляд был стеклянным и смотрел в пустоту. А значит, она спросила только для вида. Улыбнувшись, Гермиона кивнула и села за стол. На кухне, помимо нее, были еще два человека, не обращавших на нее свое внимание. — Профессор Дамблдор, — они внезапно встали. Гермиона посмотрела на дверь. Из-за угла на нее посматривал директор. — Гермиона. Стоило ему сказать одно «Г», как девушка тут же оказалась подле него. Следующие несколько минут стали адовыми для нее. Мало того, что ей сообщили о том, что через три дня ее забирают в приют для детей-магов, так еще и пост старосты передался Лаванде! «Нет, я точно буду жить со своим кланом. Это лучше, чем приют». Но позже, вечером, ей пришло письмо. «Миона, sorry, но ты не сможешь пожить у нас. Все в отъездах, заниматься тобой никто не хочет. Не веришь? Я в Америке, занимаюсь набором пушечного мяса в виде учеников. Принцесса наша, Прекрасная, в Уэльсе, чаи гоняет с Темными Цветами. Виноград варит зелья. Миротворная у Темного Лорда. Цветущая на задании шпиона. Гиена сама ученица, поэтому с Принцессой. Я могу попросить Волдеморта или одного из Пожирателей, но вряд ли тебе это понравилось бы. Посему подумай и реши — что лучше. 1. Генри Нишио 2. Долохов, Антонин 3. Малфои 4. Волдеморт 5. Приют В общем, пока». Гриффиндорка поморщилась. Выбор невелик. Да и странная манера ведения письма позабавила ее. Генри и Темный Лорд — одно и то же. Долохов, если в хороших отношениях с Совой, то можно, наверное. Он, по крайней мере, человек. Малфои? Брр, нет. Приют отметается. Долохов? А где он живёт? И с кем? Неизвестно, какой у него еще характер. До учебы всего две недели, можно и потерпеть. Главное, убежать сразу же после встречи с Генри. «Мне уже все равно где жить, где сидеть, что есть и пить. Я отношусь к месту своего жительства слишком легкосысленно и это странно.» С такими мыслями Гермиона завалилась спать. Следующее утро ее не порадовало. Руки, хоть и излечились, но продолжали немного ныть, отчего большинство дел ей не удавалось. — Герм, может, отдохнёшь? — заботливая Джинни протирала окно рядом с ней. Сама Гермиона была занята мытьем стен. — Я только начала. — Тебя что-то беспокоит? — она отложила тряпку в сторону и заглянула ей в глаза. — Я же вижу. — Что бы ты выбрала, Джин? — она тоже убрала тряпку. Вздохнула и выпрямилась. — Приют или незнакомый человек, хороший по рекомендации? — Конечно, второе. — Вот и я так думаю. Ладно, продолжим. Она заметила пустоту в глазах Джинни. Это была очередная дежурная фраза, думать над которой вообще не стоило. «Джинни, да и все остальные… Лучше бы я осталась в Деревне. Сейчас бы не страдала, да и знала о своем будущем немножко больше». По ее щеке скользнула слеза, но подруга не заметила. И тогда Гермиона беззвучно разрыдалась. «Что было бы, если бы я не поехала тогда в библиотеку? Сова искал меня много лет. Это должно было когда-нибудь случиться… Но все же. Что было бы». Ей представилась ее другая, обычная жизнь, которой живут большинство людей. «Я — староста. Родители живы и… родители…» Больше всего ей было жаль родителей. Зверски убитые предки по сей день вселяли в нее печаль. «Не поеду в приют. Там будут такие же дети, как я. Даже младше. Черт, но… Долохов. Возможно, нет… Это плохо, нельзя… Но… что если я сумею возродить родителей? Пожиратели должны смыслить в этом. Все. Долохов». Через пару часов пришел Гарри с суда. Он поведал о том, что в министерстве все только и думают о ней. О самой Гермионе Грейнджер, засветившейся еще на Турнире как подружка Поттера и Крама. Лучшая ученица школы не могла напиться и пойти гулять. К тому же то белое на ее теле — кровь оборотней. «То-то Винограду не понравилось. Но для меня это было волшебно». Рон вместе с близнецами уже три дня был в Норе. Раньше за домом следил Перси, но он ушел из дома. А куры, свиньи и прочее хозяйство нуждалось в людях. Едва пришел Гарри, как все сели за стол кушать. Дело выиграно. Гермионе как никогда было противно есть овощные блюда. Зато она с аппетитом накинулась на стейк с застывшей кровью. — Спать! — разнеслось по квартире. — Иду проверять! Молли осталась прежней. Она вела себя как обычно в отношении всех, кроме Гермионы. «Нужно бежать».