«Душа должна пахнуть, как свежий весенний пион. Душа должна пахнуть счастьем». — Лили Морис «Сколько лет живет уют».
— Маска… моя маска! На грязном плиточном полу, царапая каменные стены длинными когтями, кричала в агонии девушка. Обычная смертная девочка лет девятнадцати, с лета загорелой кожей и некогда здоровым телом. — Помогите, прошу… — в той же камере стонала женщина, неестественно худая и мерзкая: сбритые налысо волосы, отрезанные уши и нос, оторванные губы. И как она только разговаривала? По темным углам просторной темницы валялись вздувшиеся трупы людей, по кускам и в целости. Кровь на них давно засохла, источая непередаваемый запах гнили. Из каменного пола торчали железные прутья, на один из которых была насажена спиной женщина. — О, вы просите? — над измученными людьми парил мужчина в чистой одежде. — Кого вы просите? Меня? Голые женщины были изрезаны вдоль и поперек. Пурпурные гематомы радовали глаз палача не один час, и даже не два — целых три дня. — Спасите! — чуть шевельнулась молодая. — Я умираю! — Оно и неудивительно, — под зеленым тканевым платком было не видно, какие действия совершает мужчина ртом. — Я же лишил тебя трех конечностей. Однако в тусклом свете можно было заметить мимические морщины мужчины у самых глаз. Они то и дело дергались, доказывая, что он смеялся. — Остановись, — в помещение через потолок быстро проникла девушка лет двадцати. — Лорд приказал нам убить их, если они не имеют важных данных. — Миротворная, — прошипел мужчина, его глаза сузились. — И что прикажешь делать? Они сказали мне ненужную информацию, я даже не понял, что они пробубнили. А сейчас поздно, я вырвал их губы. — Виноград, — сжала небольшие кулачки Ночь. — Вроде не маленький уже, а ведешь себя как подросток, ей-богу. — Сама-то, — фыркнул Темный сухофрукт, снимая кухонный нож для резки хлеба с гвоздя, вбитого в стену. — Ладно, девчонки, с вами было весело! ***Растоптав цветы сухие, Мы не помним их названья, Птицы вновь расправят крылья, Не страшны им расстоянья. И ни просьбы, ни молитвы Не спасают грешных души, Лишь желанье новой битвы Сделает весь мир наш лучше. Переступая горы тел, Мы превышаем любой предел, Чтоб не превратиться в овечье стадо Новой крови волку надо.
— Я не вампир, — повторял, как заведенный, пойманный школьник с улицы. — Меня зовут Тайлер Милк, я ученик кафедры психологии Оксфорда. Позвоните кафедре, они подтвердят. Допрос происходил в одном из особых кабинетов, оборудованных по последнему слову техники: лазеры для чтения мыслей, телевизор для показа этих самых мыслей, фиксаторы-браслеты на специальном стуле, беруши для большего захвата сознания. Комната с высоким потолком и белоснежными стенами шесть на шесть. — А тест ДНК говорит обратное! — в белом кабинете форменный плащ следователя по вампирам сливался со стенами, полом и потолком. — Все остальные тесты тоже! — Кроме, — приглашенная женщина, Мелисса Рендл, следователь особого класса, внимательно следила за каждым движением парня, — его реакции на солнечный свет. Она такая же, как у людей. — Ты из клана Рыцари Мрака?! — взревел мужчина. — Или из Окровавленных?! — Нет, я не вампир. — Если он не реагирует на свет, то в этом точно замешан Сердце или Туман! В конце концов, тот же Сова! — отцовский инстинкт Руфуса подсказывал ему, как поступить. — Позовите Холодного! Не задавая вопросов, женщина начала выводить волшебной палочкой буквы на стене, собравшиеся через секунду в «Клан Рыцарей Мрака». Затем, возведя руки в молитвенном жесте, она начала распевать заклинание, призывающее лидера клана. — Молю тебя, матерь Магия, выдать нам своих детей, что предали тебя, отвернувшись ко Тьме. Молю тебя, матерь Магия, выдать нам ребенка своего, вампира второго клана Британии Холодного Тумана! В тот же миг надпись загорелась. Через минуту потухла. Но буквы тлели. — Что?! — из надписи в горизонтальном положении выплыл головой вперед не кто иной, как Холодный Туман. Когда парень полностью зашел в помещение, коснувшись пола, то все сенсоры, отреагировавшие на вампира, вмиг засветились и активизировались. В одну секунду двадцать лесок обвили Тумана, заставив его вытянуться стрункой. Директор же, в свою очередь, на мычание вампира приказал голосовым управлением дезактивировать сигнализацию. Вручную Скримджер развязал Холодного, после чего тот с шипением отошел в угол, а директор магией убрал лески обратно в датчики. — Ты знаешь этого парня? — грубо схватив вампира за шиворот, Скримджер подвел его к столу, взглядом указывая на Тайлера Милка. — Да, — кивнул бессмертный, вырвавшись и теперь летая вокруг связанного паренька в десяти сантиметрах от пола. — Но я не уверен. Этот пацан чем-то похож на моего Тлена, — встав на ноги, что были одеты в классические синие брюки и шерстяные белые носки, Туман взял ни на что не реагировавшего и спокойного как удава мальчика за острый подбородок и внимательно вгляделся в его черные расширенные зрачки. — Но у Тлена красная радужка и татуировка «Круциатус» на шее. Так что я не знаю, кто это, — фыркнул напоследок подросток. — Раз уж ты здесь, неуловимый Туман, — сжав протезы зубов, процедил директор. — То объясни мне, что ты делал в Хогвартсе? Неожиданный вопрос заставил лидера второго клана буквально взлететь до потолка и больно о него стукнуться. Недоверчивый взгляд гетерохромных глаз метался с одного человека на другого. — Я не был в Хоге, клянусь! — поднял бледные руки Холодный. По лицу зазмеилась нервная улыбка. — И вообще, я не был в Шотландии уже два месяца. На такой ответ аргумент был приготовлен Мелиссой Рендл. До этого она на три минуты уходила за кейсом стандартного вида, чтобы сейчас показать его содержимое. Нажав на кнопку на ручке, она с невозмутимым видом достала обломки красного облицовочного кирпича, чьи размеры варьировались от ширины ладони до целой руки. — А остаток крыла в Визжащей хижине говорит об обратном. Не ври, Холодный! — Рендл победно ухмыльнулась. — Мало ли демонов в вашей Англии? — отвернулся к потолку Туман, игнорируя гравитацию и земное притяжение — черные волосы его продолжали покоиться на голове, совсем не собираясь смотреть на пол. — Мало. Их всех по пальцам можно пересчитать, — Мелисса Рендл не сдавала позиций. До этого она проводила лабораторные анализы, сопоставляя всевозможные данные. — Странно, что у вас нет вопросов ко мне после нападения на Министерство, — неприятно ухмыльнулся парень, резко взлетая и оказываясь наполовину втянутым нижней частью туловища в стену с надписью. — Впрочем, мне-то что. — Ты добился, чего хотел, Холодный, теперь ты имеешь гражданские права смертного мага. Теперь ты не можешь нападать на людей. — Ха, как будто я до этого нападал… Мне не нужна кровь в таких больших количествах, как вам кажется. Я не вампир и не демон, но и не человек. Помните об этом, директор. И, смеясь, как дьявол, Туман со звуком плеска воды нырнул в портал. Скримджеру ничего не оставалось, кроме как отпустить странного парнишку-маггла с признаками дауна и продолжить утомительное расследование насчет таинственной Гермионы Грейнджер. *** «Блеск черных глаз во тьме, большие зажимные щипцы с фиксатором на столе, использованные шприцы с остатком в виде странной желтой жидкости, толстые нитки развешаны по всему залу, ткацкие ножницы сами по себе летают над их головами и то и дело щелкают. — Ты же милая, правда?.. — звук выходящего воздуха из носа мучителя пугает больше, чем боль, приносимая им. — Хорошая гриффиндорка… Правильная студенточка… Будущий борец со злом… Или уже состоявшийся? Девятнадцать. Ровно, — мгновение, и в ее ухо дует горячий воздух изо рта говорящего. — Что же ты будешь делать теперь?.. Ха-ха, это же смешно, не находишь? Жертва, коей была светловолосая девушка с обрубленными руками и ногами, каким-то образом сидела на огромном стуле со спинкой, похожим на трон. — У тебя не осталось ничего, — палец мужчины медленно проводит линию по зашитым губам блондинки. — Никого и ничего. — Спа…сите, — выдыхает девушка, до конца не соображая, где она и кто с ней говорит. — Конечно я тебя спасу, — улыбается палач. — Я буду спасать тебя на протяжении всей твоей жизни, моя маленькая мышка. Но сейчас позволь мне наиграться с тобой, пока это возможно. — Гриффи…ндор, — едва шевеля губами, сшитыми ниткой, говорит жертва, закрыв ослепшие глаза и роняя слезу на щеки». Кто-то тряс ее за плечо. Сильно и с чувством, будто хотел пробудить после недельной комы. — Мисс Грейнджер, — тонкий голосок неприятно обжег ее слух. — Мисс Грейнджер. Нехотя девушка подняла тяжелые веки, стараясь сфокусировать взгляд. Все перед ней плыло, в том числе и существо на краю ее кушетки. — Добби? — Мисс! Мисс! — обрадовался эльф. — Добби так рад, что вы очнулись! — Что ты… хотел? — Добби пришел с посланием от Гарри Поттера. Гарри Поттер говорит, чтобы вы пришли в двенадцать часов на квиддичное поле. — Дня или вечера? — Добби не уточнял, мисс! И он, улыбнувшись кривой ухмылкой, исчез.В клетке не будем терпеть униженья! Стрелы возмездия — для сраженья! Там за стеной, где заря занималась, Жертва охотников заждалась. Тело сжигает пламя страсти — Наши сердца у охоты во власти. Стрелы возмездия к цели летят Их не вернуть назад. Крепче натяни лука тетиву. Нет побега! Нет пощады! Стрелы запусти в дикую толпу, Никого жалеть не надо. Лук натянут твой крепко, как струна, Песню смерти знают стрелы. Уничтожь врага, раз кругом война, Смерть сейчас — святое дело. Точных навыков не надо, Чтобы враг не получил пощады, Если есть желанье выжить, Жизнь своя ценней и ближе.
Со стоном перевернувшись на бок, Гермиона постаралась сесть, но ее шатало из стороны в сторону. В крыле было светло, а значит, на улице стояло утро или день. Кое-как встав с кровати, девушка нашарила в тумбочке свои полосатые гольфы и рубашку, сложенные друг на друга. Принесшие ботинки Гарри и Рон, видимо, все-таки вспомнили об учебе и о том, что им будет за то, что те не принесли Гермионе хоть пару учебников, поэтому под кушеткой в трех стопках ожидали своего часа ее книги, которые наверняка вынесла Джинни или кто там еще был. Мало гриффиндорке сделать физические упражнения, так еще же и надо вспомнить, что было вчера или позавчера. Сколько она вообще спала? Шатаясь из стороны в сторону, подобно старшеклассникам в каждый праздник, Гермиона вышла из палаты и наткнулась на высокого мужчину в сером плаще. Окинув его тяжелым взглядом, пятикурсница попыталась вспомнить, кто это, потому что она чувствовала, что это кто-то знакомый. Мужчина же, в свою очередь, завидев шевелящиеся шторки, остановился. А когда вышла та самая девчушка, которую подозревали в вампиризме, то он впал в ступор. Вчера он видел ее совсем другой, свежей и напыщенной, более-менее соображающей, что происходит. А сейчас перед ним стояла сгорбленная брюнетка с мутным взглядом и слабыми ногами. Казалось, еще чуть-чуть, и она свалится на пол от слабости. «И это за нее-то Дамблдор подал иск в суд? Дохлячка, не иначе. Здоровые не могут так правдоподобно играть в слабака». — Я Марк Круэл, — решил взять ситуацию под контроль мужчина. — Особый следователь по вампирам. — Гермиона… Грейнджер, — хрипло отозвалась полуживая пациентка. — Где… медсестра? — Я здесь! — внезапно вынырнула из соседней палаты женщина. — Что такое? — Я хочу есть, — уже более уверенно произнесла девочка. «Вампиры говорят «пить». И упыри не могут потреблять обычную пищу». — Что-нибудь придумаю. А пока иди в палату, — сказала целительница и, проводив Грейнджер, вернулась к Круэлу. — А вам что? — Мринку нужно в Управление, — угрюмо ответил следователь. — Его вызывает директор, он должен ответить перед законом за нападение на Гермиону Грейнджер. «И проигрыш». — Ха! Так я его и отпустила! Мистер Мринк в состоянии, которое нельзя описать ни как хорошее, ни как плохое. — Кома? — получив кивок в ответ, Круэл оскалился. — Не этого я ожидал. — А что такое? «Стоит ли?..» — Не знаю, может ли это помочь делу, но… — наклонившись к уху женщины, мужчина зашептал: — Год назад Оскар подвергся нападению Цветущей Лилии. После этого его не было видно месяц. А вернувшись, сказал только, что теперь он мертв. Наши тесты показали, что он вампир, но ему не нужна кровь и его не тревожит свет. — Он мертв? — переспросила старушка, прижав трясущуюся руку ко рту. — Можно сказать и так. «Меня поставили рядом с Оскаром только из-за моей силы. Если он внезапно взбунтуется, то я его должен буду убить. Не хотел бы я этого делать». — Тогда я могу применить другие зелья и заклятья? Кивок. — Оскар должен жить. Он — это залог того, что Цветущая остается под замком. Если она его тронет, то запрет падет. — Другими словами, Лилия не может покинуть поместье, пока жив Оскар? — Как-то так. — Но ведь известно, что она уже побывала в нескольких точках. На том же балу. — Мы иногда отпускаем ее под роспись Ночного. «Не нравятся мне все эти договоры. Почему Управление считает, что Ночной — ангелок? Он крайне безответственен и хитер одновременно. Тот, кто прожил более пятисот лет, не может быть глупым. Все эти росписи — лишь условность». — Но Мринк не мог ни с того ни с сего впасть в кому. Может, Лилия все-таки… — Не знаю, не знаю. ***Мы на охоте! Запах крови, запах плоти… Мы за добычей! Образ смерти так привычен… Мы на охоте! Стрелы нам помочь не против… Мы за добычей! Здесь не может быть приличий, забудь! Те, кто видит цель, Стремятся к этой цели, Будет дней ли цепь, Месяцы, недели… Может сбыться сон, Если постараться, Или может он Просто сном остаться… Забудь глупые мечты, Это лишь иллюзия твоя. Поверь, всё, что видишь ты, Детская бравада, только зря. Может, просто сон сбылся наяву… Ты не видишь разницы теперь, Но время не вернуть назад, поверь.
Закрыв глаза, Гермиона попыталась заснуть, но шепотки за шторкой не давали ей успокоиться, потому что нет-нет, а знакомые имена да проскальзывали в диалоге. «Цветущая? Лилия? Какое странное имя». Когда взрослые ушли, девушка поняла, что ей никак не заснуть, поэтому достала учебник по зельям, дабы закрепить в памяти многочисленные ингредиенты одного из них. «Глаз крысы, струна арфы, пусть вода превратится в боль». Странные, ненормальные мысли то и дело проносились в сознании Гермионы. Избавиться от них получалось легко, а вот отогнать следующую шальную мыслишку было трудно, так как вспоминалась предыдущая. «Тот сон… кошмар. Просто выдумка перегруженного мозга». Но, вспоминая кровь на белоснежном теле девушки и интригующий шепот мужчины, пациентку пробирала дрожь. «Блондинка. Гриффиндор. Черные глаза». Читая уже десятую страницу, Гермиона не могла вспомнить и половины прочитанного. «Чем я занималась таким, что оказалась в больнице?» «Чем-то очень интересным». «А чем именно? Что я вообще делала последние четыре месяца?» «…» Надевая относительно теплую рубашку, Гермиона решила, что стоит отпроситься у мадам Помфри в свою спальню, чтобы взять некоторые вещи. Чем-то девушка чувствовала, что она здесь ненадолго, на неделю с лишним или даже меньше. В любом случае, медсестра, любящая оставлять учеников с серьезными повреждениями в крыле подольше, не упустит возможности как следует ее подлатать. Хотелось спросить женщину о своих травмах или патологии, но внутренний голос отчаянно просил этого не делать. Он, сжимая ее едва теплое нутро, теребил холодными пальцами сосуды и мышцы ее сердца, иногда касаясь ребер. Выйдя за границы больничного покоя, Гермиона услышала цветочный аромат знакомых духов, исходящий из соседней палаты. Решив, что ничего страшного в этом нет, она отодвинула шторы и заглянула внутрь. На кровати, свесив худые ноги, сидела милая девочка с черными хвостиками, по виду второкурсница. Взглянув на вошедшую неестественно голубыми глазами, школьница ойкнула и испуганно забилась под одеяло. Уходя, Гермиона услышала скрежет. Медсестра нашлась быстро. Она сидела на стуле перед открытой палатой, в которой лежал с закрытыми глазами взрослый парень с идеальной фарфоровой кожей. — Мне нужно сходить в комнату за вещами. — Иди. — Что у меня за травма? — Большой урон магии, — посмотрела на пациентку Помфри. — И психике. — А что случилось? — Ты не помнишь? — Нет. — Тогда ладно. Иди за вещами. Решив больше не испытывать терпение колдомедика, Гермиона развернулась и пошла к выходу из крыла, по-прежнему шатаясь и не чувствуя под собой пола. Шаг. Еще шаг. И еще один. Нет, она не могла идти. Ноги не держали ее, а сознание затуманилось. Подняв руку, чтобы упереться о стену, Гермиона упала, ударившись о плиты голыми коленями и плечом. Лежа на боку, она упорно сражалась с сонливостью, внезапно накатившей на нее. Но душевная усталость брала свое, и через пару долгих секунд она провалилась в сон. *** Гарри и Рон долго не могли прийти в себя после общения с самым страшным вампиром Англии. По мнению Рона, он представился им как смешливый, несерьезный и крайне веселый человек. Конечно, улыбками и смехом можно обмануть любого, даже самого осторожного, но Уизли утверждал, что он «нутром чует, что ему можно доверять». Гарри же, в свою очередь, имел четкое представление о том, кем является Ночная Сова. — Он вампир! Самый могущественный в Англии! Если бы он был добрым и забавным, то вряд ли бы захватил власть. По-моему, он просто сумасшедший, — заключил Гарри. — Да не бери в голову. Сова не из тех, кто пойдёт на подлость ради своей выгоды. Скорее всего, авторитет ему добавляет его клан. — Ага, конечно. С его-то окружением он точно может быть нормальным. — А что не так с ПН? — Рон… — устало вздохнул Гарри, окидывая взглядом спальню. — Сам посмотри, кем являются по сути члены ПН? — не дождавшись ответа, он продолжил. — Маньяк Темный Виноград, безумная шпионка Цветущая, садистка Миротворная, женоподобный Принц, отмороженная Гиена? Плюс сам же Сова и наша Гермиона. — Отличная компания, — нахмурился Рон. — И какая роль у нее? — Рядовая, скорее всего. — А я думаю, что она заменит Цветущую. Все и так уже знают ее в лицо, и она не сможет обмануть никого. — Я бы вообще не хотел, чтобы Гермиона оказалась его ученицей. Это же противозаконно! Нельзя превращать детей в вампиров! — раздражение волной прошлось по затылку Поттера. — Из-за этого потом и появляются такие личности, как Млечный Тлен, Милое Волнение и другие. — Гарри, а ты хотел бы быть вампиром? — Что?! — Быть бессмертным, уметь летать, быть суперсильным и быстрым! — Ага, и пить кровь через день, не пользоваться метлой и волшебной палочкой и скрываться от Управления. Да, отлично. — Гарри, ну я же не это имел в виду! — Знаю, Рон, знаю. *** — Какого черта вы убили следователей?! — кричал на весь зал парень в черной мантии. — Они же знают! Они знают очень много! Даже самые глухие следователи знают, где Кокурия и кто там содержится! — Вы же сами приказали убить их, — недовольно пробубнила Миротворная Ночь, рядовая клана. — Если они не имеют важных данных. — Да причем тут это?! Я приказал собрать важные данные с помощью легилименции! Ты совсем немощная, Ночь? Ты не умеешь читать мысли? — перешел с крика на обычный тон Волдеморт, успокаивая своих Пожирателей. — Разве не ты должна стать следующим лидером клана? Миротворная в ответ лишь сжала губы в тонкую полоску. Ей не хотелось даже говорить с Темным Лордом. Он ее раздражал. — Позвольте, — поднялся на одну ступеньку к трону Темный Виноград. — То, что мы умеем читать мысли, — это известно каждому магу, но не все знают, что есть определенный алгоритм чтения. Эту технику мы копировали у десятого клана, Зверских Убийств, и мы, как правило, не можем ее использовать, если наш лидер нам этого не разрешил. А запретил он нам это три месяца назад. По залу прошел ропот. — Чтение мыслей с помощью магии крови — это хорошо, — сказал Волдеморт, насупившись. — Но как же легилименция? — Мы не имеем права колдовать, — продолжил разговор Виноград. — У нас нет собственных палочек, они нам не подчиняются. Все, что мы можем, это использовать чужие палочки и силы кланов. — Так использовали бы! — вскочил парень с трона. — Вы же главные! У вас есть всё! — То, что мы имеем, запрещается Совой. Он запретил нам читать мысли и красть чужие палочки. То, что у нас есть, мы часто не используем, так как оно бесполезно. — Например? — Пятнадцатый клан. Проходить между стенами, — и в доказательство своих слов Виноград просочился сквозь пол и появился в потолке, стоя на нем и не чувствуя неудобств. — Пятый клан — ходить по стенам, летать, — его волосы все так же лежали на плечах. — Шестой клан. Телекинез. Спрыгнув на пол, он сделал сальто вперед без рук и, направив руку на Волдеморта, поднял его в воздух. — У нас много возможностей. Но по сравнению с магами мы ничтожны. Особенно те, что ниже нас. — Так если вы владеете всеми техниками, то почему не возьмете силу Сердца не гореть на солнце? Так бы вы значительно повысили свой успех. Генри опустили на пол. — Его сила… она демоническая, — вернулась в беседу Миротворная. — Она передается через кровь, поэтому он и не подпускает к себе никого из нас. Настало молчание. Стоящие у стен слуги переминались с ноги на ногу и явно смущались этой страшной встречи с вампирами Прекрасной Ночи и их владыкой, лордом Волдемортом. Подперев подбородок ладонью, Генри размышлял о будущем, о том, как он должен поступить дальше. — Где еще можно найти куинке? — Только в Кокурии. — И нигде больше? — Можно отобрать один у следователя, потом еще один у другого… Но это все сложно и муторно. Сова еще поди запретит. — Но он же собирался принять участие в нападении? — не понимал Темный Лорд хода мыслей своего старого друга. — Там все равно придется убить парочку следователей, разве нет? — Не знаю. Цыкнув, Генри в который раз поднялся со своего места и спустился к вампирам. По его плану они должны были ворваться в Кокурию и взять десяток куинке, способных не то что вампира и демона разрезать, а любой материал, в том числе и железные стены Министерства, которые сделаны из того же материала и не подвержены заклятьям. Два куинке Сове, восемь ему. Зачем и для чего они всемогущему Ночному, Лорд не знал, да и, честно говоря, не сильно-то и горел желанием узнать. Не переворот же в Англии, верно? Смотря на всегда идеальных как внешне, так и физически вампиров, Реддл испытал легкий укол зависти. Он-то никогда таким не будет, даже если и захочет. Переведя взгляд со спин рядовых Совы на своих Пожирателей, Волдеморт удовлетворенно хмыкнул. Сильные, подтянутые, могущественные… Для людей совсем неплохи. И тут же, словно опомнившись, он впивается жадным взглядом в свои руки. Худые, жилистые, красивые и изящные — это ли то, что он хочет? — Протяни мне свои руки. Лорд встал напротив Темного Винограда и поморщился: бессмертный выше его на добрых двадцать сантиметров. С непониманием вечно молодой парень вытянул руки. Лорд тут же принялся их изучать. Бледные, с просвечивающимися венами руки. Ногти темные и плотные, длинные… Наверняка способны разрезать кожу и мясо человека. Кулаки большие, в них много силы и без вампирьих добавок. И ни одного шрама или пореза. Попросив так же вытянуть руки Миротворную, он невольно сравнил их. Такие же бледные, только у нее, как у девушки, изящные и маленькие ладошки с черными матовыми ногтями. Погрузившись в собственные мысли о своей слабости, он и не заметил, как к нему со стороны подошел Люциус. — Вас что-то беспокоит, мой Лорд? — Ничего серьезного, просто я заметил, насколько мое прошлое тело было слабо. «Лорд стал разговаривать как подросток, это плохо». — Повтори?! — старик в теле юнца взял Малфоя за ворот дорогой мантии. — Что подумал? Что я подросток?! Я?! Смотря прямо в красные глаза самой смерти, Люциус начал молиться за упокой своей грешной души. Он вспомнил, как совсем молодым пришел на службу к пока еще доброму Тому Реддлу, как с воодушевлением принимался за любую работу, даже самую грязную, как сражался на настоящей войне полководцем, как он с уважением смотрел на своего господина, пишущего на его маске древние росписи, обозначающие его значимость в лице Лорда. — Вы не молоды, мой Лорд, — с чуть ли не сожалением произнес Люциус. — В вас нет больше того огня, что зажигал нас изнутри. Вы стали слабы не только внешне, но и внутреннее. — Повтори, что сказал?! — снова прокричал в лицо Малфою Реддл, поднимаясь на носки туфель. — Что?! — Вы ослабели, мой Лорд, — с полуулыбкой повторил чистокровный. — Да я тебя!.. Внезапно Том успокоился. Он начал чаще дышать и почти не двигался. Его глаза будто остекленели. «Я совсем слабак? Меня унижает такой трус… Но…» Отбросив в сторону гордость, что было ему несвойственно, парень посмотрел на ситуацию другим взглядом. Он стоит и орет на Люциуса, который больше, выше, сильнее и выносливее. Лорд… слаб? — Эй, — вмешался в ситуацию Виноград. — Ты что? Куда ты лезешь? — вопросы были адресованы Малфою. — Даже если Лорд ослабел, то незначительно и на краткий миг. Это лишь затишье перед бурей. — Он силен даже сейчас, — тихо произнесла Миротворная. — Даже сейчас, когда он по виду младше нас. — Кстати, Сова что-то переборщил с молодостью на этот раз, — скороговоркой, насмехаясь, сказал Виноград. — Ага. — И почему это? — с кислой миной спросил Люциус, опираясь на свою трость. — Потому что мы, Прекрасная Ночь, на его стороне! И мы всегда будем защищать его! — со светом в душе сказал Темный. И в сторону, быстро: — Пока Сова не скажет обратного. — Мы не зря SSS ранга, Малфой. Ты ниже нас на два порядка. Ты ниже Лорда. — Поэтому тебе нет места у его ног. — Уходи, пока я не взорвалась. Люциус все понял. Конечно, то, что он сказал, было рискованно и смертельно опасно, однако… «Пусть это вознесет Лорда еще выше». ***В этом сне ты только охотник, И инстинкт диктует правила, Ты — убийца, смерти угодник, Смерть идти вперёд заставила… В клетке не будем терпеть униженья! Стрелы возмездия — для сраженья! Там за стеной, где заря занималась, Жертва охотников заждалась. Тело сжигает пламя страсти — Наши сердца у охоты во власти. Стрелы возмездия к цели летят, Их не вернуть назад.
— Это не для меня, — шептала в полной темноте молодая женщина. — Зачем только я согласилась… Одета она была в просторную офисную одежду: брюки, рубашка, теплый форменный плащ. В руках у нее была волшебная палочка и небольшой легкий кейс, хранящий куинке типа меча, на левом предплечье закреплен щит. Десять минут назад началась операция по спасению семи человек, похищенных кланом Окровавленной Тьмы. Занимались этой операцией новички и парочка опытных следователей. Управление AVM решило, что седьмой клан не посмеет тронуть новоиспеченных защитников человечества. И в чем-то они были правы, ведь Мрамор, стратег сего клана, запрещал калечить и убивать людей. — Действительно, — пропел кто-то совсем рядом с ней тонким голоском. — Зачем?.. — Нет! Нет! — закричала следователь, открывая кейс. В ее руках мгновенно появился меч с тремя острыми лезвиями. — Кто ты? — Подумай сама, — произнес растянуто противник, кладя свои холодные ладони на руки женщины. Ее шею опалило горячее дыхание, и следователь быстро повернулась, разрезая воздух взмахом куинке. — Я тебя не боюсь, — твердо сказала она, колдуя усиление ночного видения. — Кто бы ты ни был. Женщина как никогда корила, ругала, жалела себя за глупость и наивность. Разбежавшиеся по этажам недостроенного многоэтажного дома коллеги навряд ли придут ей на помощь для борьбы с неизвестным вампиром. — Да неужели?! — засмеялся противник. Внезапно раздался звук рассеченного воздуха — как будто быстро провели гибким шнуром. — Покажись! — крикнула боец старшего класса. — Зачем? — пока девушка искала взглядом своего врага, враг ударил ее со спины. — Я бы все равно выиграл бой. Удар шнуром пришелся на глаза следователя. Но, несмотря на боль, она продолжала держать глаза открытыми, ведь если их закрыть, то, считай, бой проигран. — Трус! Ответом ей послужил хороший пинок двумя ногами в спину. Оппонент явно умел летать, а значит, это мог быть только… Неловко проведя длинным куинке по полу, женщина задела плечом в метре от каменного пола чьи-то длинные необутые ноги. — Трус не тот, кто трусит, а тот, кто прикидывается трусом ради трусости, — пропел все тот же мужской голос. — Каламбур, но такая она вот, вампирья философия! — Покажись! — потребовала пораженная девушка, чьи силы уменьшались и заклинания одно за другим пропадали. Уходило и ночное видение. — Но тогда интересно не будет, — с сожалением произнес парень у самого уха упавшей. — Но если ты так упорно настаиваешь, то… В момент все вокруг стало светлее. Показались грязные стены маленькой комнаты; потолок, расписанный красными цветами; пол, что был кристально чист. Первые секунды глаза женщины были ослеплены, и она была вынуждена зажмуриться, после чего поднялась и осмотрелась. Говорившим с ней оказался юный по виду вампир, чей возраст внешне не превышал и двадцати лет. Неуловимый гаденыш завис в воздухе в метре от пола. — Черное Сердце, — прошипела следователь, завидев уложенную налево длинную челку и милую родинку под правым глазом. — Как я не догадалась! — А? — на миловидном лице лидера Окровавленной Тьмы отразилось волнение и искреннее непонимание. — Я? А что не так? — Сражайся! — крикнула воинственно женщина и начала атаку, как вдруг где-то близко послышался гром. Через секунду перед сцепившейся необычной парой возник мужчина, с ног до головы перемазанный в крови, но на лице его сияла улыбка. — Сердце! — воскликнул он, разводя руки в стороны. — Нашел! — Сова? — недоверчиво промямлил Черный, отталкивая от себя следователя. — Что ты здесь забыл? — Тебя, — заявил высший вампир, поднимаясь в воздух подобно юнцу. — Понимаешь, моя ученица подозревается в незаконном вампиризме, и мне нужен ты, чтобы… — Сова? — в свою очередь ничуть не удивилась следователь, все так же готовая на раздачу люлей. — Так ты все-таки имеешь ученицу-человека! Ох, как обрадуется директор, когда узнает! Ответом ей стал презрительный взгляд Ночной Совы. В ладонях его образовался синий огонь. — Дай мне сначала разобраться с этой леди, Совка, — холодно попросил парень, подлетая к стоящей в оборонной стойке женщине. — Нет. Мгновение — и на месте докучливой женщины ничего нет, лишь только горстка белой золы. — Говори, — важно сказал Сердце, складывая руки в черных перчатках на груди. — Что хотел.