***
С самого раннего утра, так и не зайдя домой, я сидела в кабинете доктора Берри, нашего главврача. Он заполнял какие-то бумаги, касающиеся меня. Рядом бессменно сидела Мари и говорила о чём-то с нашим юристом. Кажется, каждый в этой клинике решал мою проблему, кроме меня. Я всё время сидела на кресле, откинувшись на спинку, и думала обо всём на свете, кроме самого важного. В мыслях всё время всплывала наша с Найлом первая встреча, и я невольно улыбалась как чокнутая. Думаю, все именно так и думали.Flashback
Это было солнечное утро, но не совсем обычное для меня. Мой первый день на работе! Волнение накрывало меня с головой, и я нетерпеливо поглядывала на часы. Кто бы мог подумать, буквально пару месяцев назад я получила диплом, а сейчас уже работаю. Мари, наконец собравшись, заглянула ко мне в комнату, светясь от счастья. — Наконец-то, не могу поверить, что мы уже такие взрослые! Мы поговорили пару минут, улыбаясь как ненормальные, и она убежала за забытой сумкой в свою комнату. Я буквально влюбилась в нашу клинику с первого взгляда: огромное величественное здание из кирпича бежевого цвета с колоннами, а внутри шум, беготня и суета. Прекрасное начало. В этот день случилась авария, и приёмное отделение было переполнено. Нам с Мари сперва даже показалось, что мы ошиблись корпусом, повсюду носились мужчины и женщины, но, что самое удивительное для нашей работы, последние явно были не в положении. Позже оказалось, что пациентов слишком много, а в травматологии и хирургии мест совсем не оказалось. Вот именно поэтому в перинатальном центре негде было и яблоку упасть. Несмотря на особенные обстоятельства, нам всё показали, рассказали и заверили, что обычно в этом месте гораздо тише и спокойней. Не успела я освоиться на новом месте, как главный врач поручил мне и Мари принять роды у нашей первой пациентки. Это было волнительно до дрожи в руках и слабеющих ног. Мари сразу же побежала готовить родовой зал, а мне нужно было встретить роженицу в приёмном отделении. И вы уж точно не поверите, с кем она была! С Найлом! И выражение лица у него было такое, что непонятно было, кто рожал. Он был очень ласковым и нежным с ней, совсем не такой, как обычно. Уж я-то знаю! Моя сестра — его поклонница номер один, поэтому всё, что происходило в жизни Найла Хорана я узнавала в числе первых. Я решила, что это была его девушка и даже поразилась тому, как они смогли так долго скрывать свои отношения. Сам Найл нервно бормотал что-то невнятное, на лбу блестел собравшийся капельками пот. Он явно был в шоке, когда я попросила назвать его имя и фамилию. Если честно, то я смогла бы и сама заполнить бумаги, но ведь это мой первый день! Он снился мне миллион раз, и я должна была сделать всё так, как меня учили. В ответ Найл промямлил что-то непонятное мне и медленно сел на стулья в приёмном покое, пока медсестра подняла его спутницу с кресла и повела в родовой зал. Я не знаю, можно ли так выразиться, но это были самые лучшие роды в моей жизни! Все прошло, как по учебнику. Был вечер, когда мы закончили, и я поспешила обрадовать папочку. На моё удивление, он всё ещё сидел на стуле в том же положении, в котором я оставила его десять часов назад. — У вас мальчик, поздравляю! Три килограмма восемьсот грамм и пятьдесят два сантиметра. Если вы захотите проведать его с мамой, то придётся подождать несколько часов, они ещё… — Нет-нет… Я не папа, странно получилось, да. Так у них всё хорошо? — Найл шумно выдохнул и потер ладонями побледневшее лицо. — Не беспокойтесь, всё отлично, — подумав, я аккуратно села рядом, и мои ноги, наконец-то расслабившись, сразу же налились тяжестью. — Может быть, мы с вами, доктор, узнаем друг друга поближе? Не сказать, что я сильно удивилась, значит, ничего не сказать. Поражённо посмотрев на сидящего рядом парня, я невольно подумала, что ближе уже некуда знакомиться, но чудом сохранила невозмутимый внешний вид. — Хочешь меня тоже обрюхатить? — насмешливые слова словно вырвались сами собой, однако, наверное, так даже лучше для того, чтобы он не догадался о том, что я его знаю. — Да нет же! — снова покраснев, Найл начал быстро оправдываться, посмотрев на меня широко распахнутыми глазами. — Это не я, честно! Понимаю, всё со стороны выглядит именно так, но это… Не так, — беспомощно захлопнув рот, он покачал головой и обречённо посмотрел на меня. — Так, ты меня не узнаешь? — А должна? — ноги стали болеть немного меньше, и я нашла в себе силы встать и повернуться к нему, чтобы попрощаться. — Нет, — Найл смущённо закусил губу, чуть улыбаясь, и подал мне руку для рукопожатия. — До свидания, Найл Хоран, — я несильно потрясла его руку, но он не торопился расцепить наши руки и широко улыбался. — Да ты врунишка! — по-детски воскликнул Найл, насмешливо и удивлённо осматривая меня сверху вниз. Чудом не выйдя из образа, я только вскинула брови в знак удивления. — Вообще-то я читала документ, который ты заполнял. — Прости, — Найл немного стушевался и отпустил мою ладонь. Ещё раз окинув парня взглядом, чтобы удостовериться, что происходящее — правда, я отошла от него и вскоре более уверенно зашагала по длинному коридору. Не выдержав, я всё-таки поддалась искушению и резко развернулась, пройдя только середину пути, и он до сих пор смотрел мне вслед. Заметив мой взгляд, Найл улыбнулся и помахал рукой, и я едва подавила желание остаться и никогда от него не ухоидть. Уж точно не из-за его славы, денег и внешности он был таким эмоциональным! Не обдумывая дальнейших действий совсем и повинуясь секундному душевному порыву, я зажмурилась и крикнула ему: — И удачи на концерте! — я успела заметить, как он удивлённо вскинул брови и что-то довольно воскликнул, и, пунцовея, быстро пошла в ординаторскую, чтобы хотя бы выпить чай после трудного дня.Конец Flashback
Был уже вечер, когда я наконец-то встала, весь день просидев на одном месте и, что мне совершенно не свойственно, даже не попытавшись предпринять хоть какие-нибудь попытки к решению своей проблемы. Но сейчас одна только мысль о Найле воодушевляла, и я решилась хоть кое-что сделать. Под пристальным взглядом всех присутствующих я подошла к двери. — Ана, ты куда? — Мари опомнилась первой, подойдя ко мне и положив руку на плечо. — Я должна что-нибудь сделать! … — Поспать, — тоном, не терпящим возражений, она перебила меня и перехватила тянущуюся к дверной ручке руку. — Сейчас ты прежде всего должна поспать. Двое суток без сна не сильно хорошо сказываются на твоём состоянии и внешнем виде, а в данной ситуации ты должна думать о последствиях. — Я поговорю с ней! Ещё раз. Она поймёт. — Ана… — Мари закатила глаза и, ловко обойдя мои руки, закрыла дверь на ключ. — Ты знаешь, с ней поговорили уже все, но она продолжает стоять на своём. Я уверенна, мы что-нибудь придумаем, все придёт в норму. Я кивнула скорее машинально, хотя у меня было абсолютно другое мнение на этот счёт. — Ничего не придёт в норму! Я лишусь либо свободы, либо работы. — Она может забрать заявление на тебя, если ты заплатишь ей энную сумму денег, — Мари устало вздохнула и протянула мне бумажку со стола, но я взглянула на неё лишь мельком, увидев только главное — цифры. — Это невозможно, как она может говорить об этом?! — на бумаге было написано около шести нулей! — Мне это не по карману. — Мы соберём эти деньги, все вместе! — Мари, о чём ты говоришь?! Это огромная сумма, я даже половину из неё никогда в руках не держала. И ты серьёзно думаешь, что я смогу принять эти деньги от всех вас? — главврач хотел было что-то сказать, вмешаться в наш разговор, но юрист движением руки остановил его. А я тем временем уже начинала срываться на немного истеричный крик. — Откуда у неё подобные мысли?! Я хочу с ней поговорить. — Не надо, Ана! — Я должна. Воспользовавшись замешательством подруги, я повернула оставленный в замочной скважине ключ и выскочила из кабинета, уверенно направляясь в одну из палат, номер которой уже отпечатался у меня на веках. Повсюду было уже темно, лишь несколько ламп освещало коридоры, и я дошла до палаты, смахнула весь день выступающие слёзы с уголков глаз, вытерла об халат вспотевшие ладони и постучала. — А, это ты! — это было невероятно сложно, но я сумела пропустить мимо ушей её ехидное приветствие. — Мисс Данкан, я считаю, что нам стоит с вами ещё раз переговорить, наедине, — каждое слово только чудом получалось спокойным, но она просто, совсем как не потерявшая ребёнка мать, ухмыльнулась и привстала на локтях. — Разговаривать с убийцей?! Нет, спасибо, — каждое слово било, как пощёчина, и я, сосредоточившись исключительно на движениях моего тела, села на стул рядом с ней и положила руки на колени. — Вы помните его? Своего сына? — голос предательски дрогнул, а снова появившиеся слёзы сил стирать не было. Что-то изменилось и в её лице. Судорожно выдохнув, я продолжила, всё сильнее погружаясь в воспоминания о той роковой операции. — Он был таким красивым, но в нём совсем не было ваших чёрт лица. Скорее всего, он был похож на папу. Но плакал он громко. И так звонко… Вам совсем неинтересно? — Ты убила его, он был беззащитен, а ты воспользовалась этим! — она начала кричать так громко, что мне показалось, что одна сила её голоса вжимает меня в стул. Как она только может думать о таком?! — Вам не стоит так громко говорить. Организм ещё не восстановился после операции, да и к тому же повсюду спят, — внезапно нахлынувшее спокойствие, появившееся то ли от усталости, то ли от какой-никакой силы духа, удивило меня саму. — Только не говори мне, что ты заботишься о здоровье. Ты только губишь его! — Вы меня совсем не знаете, не знаете, через что я прошла, чтобы сидеть сейчас перед вами. Вы не знаете, скольких младенцев я спасла, за что очень благодарны мне их родители. Я кровью и потом трудилась, чтобы заработать это место, не для того, чтобы получать много денег, а чтобы лечить и спасать маленьких людей! Как вы можете так просто судить обо мне? — голос уже дрожал, слёзы который раз текли по щекам, но я всё ещё смотрела в её глаза. — Но ты убила моего ребёнка. — Это не моя вина! — совсем детский и беспомощный крик вырвался сам собой, не собираясь больше показывать ей свои слёзы, я на ослабших ногах встала со стула и подошла к двери. — Встретимся в суде, миссис Хоран! Таким, как ты, нельзя оставаться на свободе. Суки вроде тебя должны сидеть в запертой камере сутки напролёт! Каждое слово, сказанное в мою спину, било не хуже биты. Я выскочила из кабинета, добитая одним только использованием фамилии Найла в этой ссоре, и понеслась прочь, обхватив себя руками и чувствуя себя такой маленькой и никчёмной. Остановилась я только у кабинета доктора Берри, переводя дух, из-за двери отчётливо слышались голоса, правда, появился ещё один, новый, но совсем знакомый. Я залетела в кабинет, разворачиваясь лицом к захлопнутой двери и смотря исключительно на своё слабое отражение в гладкой деревянной двери. Весь день я пыталась хоть как-то совладать с эмоциями, но сейчас не смогла. Я почувствовала, что не могу, да и не хочу больше держать всё это в себе. Цепляясь пальцами за дверной косяк, я медленно опустилась на пол и закрыла ладонями лицо, прижимаясь лбом к холодному дереву и всё ещё надеясь спрятаться от любопытных глаз. Разговоры умолкли, и были слышны лишь мои частые всхлипы. Я чувствовала, как слёзы, минуя ладони, спускались по запястьям и мочили рукава водолазки. На плечо опустилась чья-то большая ладонь, наверное, доктора Берри или юриста мистера Марвела, но последующий за этим жестом голос оказался роднее, чем голоса моих коллег. — Ана… — я, собрав все силы, повернулась на коленях и встретилась лицом к лицу с Найлом. Он, совсем настоящий и реальный, гладил меня по щеке, обняв моё лицо ладонями и вытирая большими пальцами слёзы под глазами. — О Господи, — его лицо, такое родное, было так непривычно близко, чтосама того не ожидая, я разрыдалась ещё больше от одного только от его вида. — Нет, это всего лишь я. Пусть я и не ожидала его здесь увидеть, мои эмоции накрыли меня с головой, перебивая дыхание. Нет, я хотела, я мечтала, чтобы он был рядом, не только сегодня, но и вчера, и позавчера, и неделю назад. Ничего не говорила, молчала, терпела, а теперь сказала, всё высказала, выплкалала. Он с присущей только ему нежностью и аккуратностью поднял меня за руки и усадил на диван, садясь рядом и прижимая меня к своей груди. Каждую ночь, без исключения, я вспоминала его тело, его лицо и его запах, а теперь из-за слез и насморка вряд ли смогу ни почувствовать, ни разглядеть. Я только гладила его грудь, наслаждаясь одними только касаниями, и тихо плакала, даже не стараясь унять дрожь во всём теле. Конечно, Найл пытался меня успокоить, но я была слишком вымотана и обеспокоена, чтобы поддаться. И тогда он злился, осознавая своё бессилие, это можно было понять по его хмурящимся бровям, и едва различимой из-за не останавливающихся слёз складки между его бровями. Не сдержавшись, я легко прикоснулась к ним, и Найл словно ожил. Мимолётно касаясь, боясь разрушить этот мираж, я гладила его скулы, нос, непроизвольно дотрагивалась до глаз и шеи, он зажмуривался от наслаждения и подставлял лицо под мою ладонь. Я судорожно перевела дыхание и, запинаясь, произнесла: — Это ведь всё не по-настоящему, я сейчас открою глаза, и тебя не будет, а все вокруг будут смотреть на меня, как на дурочку, — я истерично хихикнула и начала икать от нехватки кислорода. — Сначала ты назвала меня богом, а теперь иллюзией. Что же будет дальше, Ана? Кто-то сбоку подал мне бокал воды, и я мигом его осушила, временами всё ещё продолжая икать. Найл кончиками пальцев вытер губы. Перед тем, как встать, он ещё раз взглянул в мне глаза, а у меня даже дыхание перехватило от того, что я забыла, какой у него невероятно красивый взгляд. Говорят, глаза — зеркало души. Но зеркало лишь отражает, а глаза погружают в себя, затягивают и завораживают. И тогда я вспомнила одну из миллиарда причин, почему я влюбилась в Найла Хорана. Найл аккуратно разул меня, не волнуясь о том, куда откидывал балетки, и закинул мои ноги через свои, позволяя так привычно устроиться у себя на руках, как в гнёздышке, где я постоянно забывала о внешнем мире, где существуют проблемы и разочарования. — Но мне нужно разобраться в… — словно очнувшись от самого прекрасного сна, я уже собиралась вскочить, но Найл остановил меня и только ещё сильнее прижал, крепче обнимая. — Спи, малышка. Я всё решу, обещаю, — его губы на виске коснулись моего виска, и я улыбнулась от нахлынувших эмоций. — Только не уходи, пожалуйста, — невнятно пробормотала я заплетающимся от усталости языком, закрывая глаза. — Никогда.