Ты любишь меня, И поэтому никто не в силах сломить меня.
Был полдень, когда я открыла глаза и подняла голову. Взглянув в окно, наполовину закрытое плотными шторами, я разглядела высокое и голубое небо, местами было затянутое тёмными тучами, из-под которых выглядывало солнце, разбрасывая лучики на всё, его окружающее. Подобная погода, несомненно, предвещала столь желанный для меня дождь, но сколько бы я не лежала в его ожидании, ничего не происходило. Поняв, что ждать бессмысленно, я тихо встала с постели и опустила ноги на холодный пол, отчего по телу поползли мурашки, заставив меня вздрогнуть. На прикроватной тумбочке лежал сложенный вдвое листок бумаги. От знакомого почерка по телу разлилось приятное тепло, и я поспешила прочитать послание.Ана, Надеюсь, что ты поспишь достаточно долго, чтобы забыть обо всех проблемах! Сейчас, когда ты читаешь эту записку, а я уже нахожусь по другую сторону океана. Нас разделяют километры, прямо как в книжках, которые ты так любишь. Возможно, ты мне не поверишь, но сейчас ничего я не хочу так сильно, как остаться и обнять тебя. Я уже представляю, как ты будешь читать это, сидя на краю кровати, свесив ноги, а твои волосы будут закрывать часть лица. Но сейчас, когда я пишу это, солнце не встало, и ты ещё спишь. Вокруг сумрак, и лишь блики от лампы временами появляются на твоём лице. Я не знаю, когда мы снова встретимся, поэтому хочу надолго запомнить этот момент. Я смотрю на тебя, и всё вокруг становится смутным и едва различимым. Единственное, на чём я могу сосредоточиться, это ты. Надеюсь на скорую встречу. Найл P.S. Забери наконец коробку из кабинета Мари.
Найл… Должно быть, у него не было возможности провести со мной больше времени. Он ведь и так приехал ко мне посреди тура, наверняка пропустив ни один концерт и получив выговор от продюсера. Спустившись на кухню, я позвонила Мари и попросила завести мне посылку от Найла. Подруга пообещала заехать ближе к вечеру, и я вспомнила то чувство неизвестности и загадочности, которое испытала, когда мне только её отдали, словно это было в прошлой жизни. Посидев немного на кухне, я решила прогуляться в свой единственный выходной, пока погода окончательно не испортилась. Ветер разносил по асфальту песок, закручивающийся воронками, а на заднем дворе дома летали листья, которые давно никто не убирал. Оглядев состояние двора, я, слабо улыбнувшись, поняла, чем мне предстоит заняться в следующий выходной. Натянув тёмные джинсы и накинув на футболку теплый серый кардиган, я обула ботинки и вышла на улицу, полной грудью вдохнув чистого холодного воздуха. Людей на улице было мало, все прятались по домам, убегая от бури. Но мне всегда нравилась такая погода. Солнце ещё пытается выглянуть сквозь тёмные тучи, а ветер нагоняет какую-то неведомую тоску по чему-то или кому-то. И всегда есть возможность побыть наедине с собой и о многом подумать. — Аннабель! — я оглянулась на звонкий голос. Ко мне бежала девушка, улыбаясь и размахивая руками. — Привет, — я улыбнулась в ответ, на вид она была довольно приятной. — Ты ведь девушка Найла! — мы с Найлом были вместе уже три когда, но мне до сих пор странно слышать это словосочетание. «Девушка Найла». Всегда звучит, как клеймо. Многие подходят на улице и говорят именно его, слово в слово. Спрашивают о чём-то, пытаются выведать какие-то тайны группы, но они даже не понимают, что я сама и половины известного бойз-бенда лично не знаю. А за три года отношений мы с Найлом виделись в целом год, если считать не только встречи, длившиеся по несколько недель, но и такие маленькие моменты, как вчера. — Как ты его терпишь?! — я вернулась к разговору и сначала даже не поняла вопроса собеседницы и переспросила. — Ну, он ведь бунтарь, постоянно ест, скачет по сцене и смеётся. Как ты вообще можешь это выдерживать? — Найл прежде всего артист, и то, что он показывает — лишь одна сторона медали. Не думай, что он прыгает по дому, ломая всё вокруг, или съедает всю еду. Нет! Он не такой. — В любом случае, это так странно — встречаться со звездой мирового уровня. — Я встречаюсь с Найлом Хораном, а звезда мирового уровня — просто его работа. Смущённая и даже немного поражённая, я совсем не хотела продолжать этот бессмысленный разговор. Но я заметила фанатские огонь и страсть в глазах девушки, когда она говорила со мной, и мне постепенно становилось интересно, о чём же ещё она может думать. — Но если честно, Найл — не тот человек, который должен выступать с парнями. Моя наивная улыбка пропала в тот же момент, сердце словно пропустило удар, и я, нахмурившись, подумала, что всё-таки надо было заканчивать этот разговор раньше. — Я не совсем понимаю, о чём ты говоришь, — бросив дежурную фразу, я хотела было уже идти, но девушка продолжала. — Ну, Найл никак не выделяется среди мальчиков. То есть он, конечно, стоит на сцене, поёт и пытается быть личностью, но он ей не является. Возможно, был шанс взять на его место кого-нибудь, но никто им просто не воспользовался. — Прости, я не хочу с тобой спорить, но ты вряд ли должна была говорить это, особенно мне. Резко развернувшись, я пошла по аллее, так и не поняв этот идиотский разговор, но он не собирался выходить у меня из головы. А самое обидное то, что никто их них не знает его, но все уверены в обратном. Найл показывает лишь то, что необходимо знать, ни больше и ни меньше. Я немного побродила по улочками, но почему-то мне становилось противно от всего, что меня окружало. И погода не была такой уж прекрасной, и яркие деревья, и усыпанные листьями дорожки уже не радовали глаз. Когда я подходила к дому, мне позвонила Мари и сказала, что может прямо сейчас приехать ко мне. Не заходя внутрь, я осталась на крылечке, чтобы её встретить, и вместе мы вошли в дом. Мы сидели на кухне и пили чай под приглушенный звук телевизора. Каждый думал о своём, уткнувшись глазами в стол, но я отвлеклась от раздумий, когда Мари спросила: — Наверное, тебе тяжело находиться всё время одной в таком большом доме? — Да уж! — я на секунду улыбнулась, припоминая все часы одиночества, и серьёзно продолжила. — Найл недостоин быть в группе, — от моей резкости Мари поперхнулась чаем и закашлялась, я мигом подала ей салфетку. — Мне сегодня так сказала одна девушка. — Ана, но это неправда. — Я знаю, знаю, всё это просто очень странно! Я имею в виду, — оставив чашку, я встала со стула и прислонилась к холодильнику, сложив руки на груди. — Что люди не знают его, но говорят такие грубые вещи. Им-то хорошо, сказали и забыли, но я помню… И он тоже помнит! Найл… Он же по-настоящему такой ранимый, постоянно прислушивается к чужому мнению и меняет себя, старается стать другим, таким, каким его хотят видеть! Временами мне хочется рассказать им всем. Закричать о том, какой он замечательный, и о том, как все они сломали его. Мари, я видела Найла, который потерял веру в себя. Я видела Найла, который похудел и перестал смеяться. Я видела, как он смотрел себе под ноги вместо того, чтобы смотреть на мир с высоко поднятой головой. А иногда я вижу парня, которого заставили чувствовать себя так, будто все те вещи, которые делают его особенным и счастливым, — ошибка. И это убивает меня. Он замечательный, всем своим телом и душой. Он всё такой же, трепещущий, молодой и полный жизни, — я не сдерживала улыбки, появляющейся от одной мысли о нём. — И я знаю, что, несмотря на всё плохое, есть люди, которые подхватят и поддержат его, если он почувствует слабость, захочет уйти со сцены или не попадет в ноты. Вот, что невероятно. Я снова села на стул и зажмурилась, чтобы прогнать выступившие слёзы. Эта речь тронула не только меня, и Мари сидела, шмыгая носом. — Ана, главное, что мы знаем правду, этого достаточно. Извини, я побегу, отпросилась ненадолго. — Хорошо, спасибо, — подруга обняла меня и, отставив чашку, вышла из кухни, и вскоре я услышала, как хлопнула входная дверь. Я посидела неподвижно ещё немного и подрагивающими руками притянула к себе небольшую коробку, всё это время стоявшую на столе. Открыв её, я увидела на дне аккуратную красную коробочку, размером со спичечный коробок. Под ней лежал лист бумаги. Я подцепила его пальцами и принялась читать:Ана, Я знаю, что о подобных вещах стоит говорить вслух и желательно видеть глаза напротив. Но так даже лучше, во всяком случае для меня, я меньше волнуюсь. Такое впечатление, что в один момент я получил удивительный подарок. Хочется смеяться и плакать одновременно. Потому что я счастлив, что нашёл тебя, и одновременно напуган, что могу потерять. Я влюблён в тебя и не могу понять, почему. Может быть, из-за того, как твои светлые волосы идеально спадают на плечи и шею. Может быть, из-за твоих серых глаз, которые на солнце становятся голубыми. Или дело в том, как двигаются твои губы, когда ты рассказываешь что-то с энтузиазмом. Возможно, в том, как ты смотришь мне в глаза с теплотой и заботой. Или из-за того, как ты любишь жизнь, любишь спасать жизни. Может быть, всё это просто потому, что ты предано относишься к работе, к друзьям, к родным и ко мне. Возможно, всё дело в том, как вздымается и опускается твоя грудь с каждым новым вздохом. Я не знаю, в чём именно причина, но одном я уверен на все сто процентов: я до безумия влюблён в тебя. Люблю тебя и каждую твою частичку. Помнишь, как я поётся в моей песне? «Если я дам тебе знать, что я всегда рядом, может, ты полюбишь себя так, как я люблю тебя». Помни это и люби, как делаю я. Сейчас я буквально плачу, вспоминая тебя. Я понимаю, что с этим моим серьёзным шагом ничего в нашей жизни не изменится, но я хочу, чтобы мы стали друг для друга чем-то бо́льшим. Аннабель, станешь ли ты моей женой? Если честно, я писал это зажмурившись, будто бы уже сейчас услышу твою реакцию, но ничего не последовало, вокруг всё такая же тишина, как и раньше. Быть вместе год, два или три — это не показатель. Свадьба — это не показатель, всего лишь знаменательный день. А вот остаться и не уйти, когда ты будешь беременна, жить в понимании и теплоте, когда вокруг бардак и бегают дети, пройти через всё это и остаться теплыми друг к другу, — это показатель! Терпеть девушку, которая уже много лет ходит со мной на свидания, жить с ней под одной крышей, иметь много общего и понятного только нам двоим. Быть с девушкой, которая плачет, иногда болеет, ревнует, переживает абсолютно разные состояния, и при этом любить её, как раньше, даже сильнее — это уже счастье. И именно его я чувствую рядом с тобой. Существует много определений этому чувству, и все они правильны. Но я никак не могу объяснить, что значит «счастье» для меня. Но я знаю, каково это чувствовать — «счастье». Аннабель Стивенсон — ты моё счастье. Ты словно солнышко, которое помогает появиться радуге, именно ты заставляешь меня думать о том, что после каждой бури появляется красивое явление природы. Видишь? Я уже стал писать совсем как ты в своих книгах. Я заканчиваю своё письмо, потому что скоро придут парни и начнут задавать слишком много вопросов, ответов на которые у меня нет. Я надеюсь, что ты навсегда останешься со мной. Найл
Кажется, я замерла и сидела, как статуя, перечитывая строки снова и снова. Когда дрожащими руками я открыла коробочку и с замиранием сердца увидела кольцо, то и дар речи пропал. Не сдерживая улыбки, я надела его на безымянный палец, лишь одним движением отвечая на предложение Найла.