Милый, я беременна

— Доброе утро!       Я зажмурилась, когда луч солнца упал на лицо. Не успела и глаза приоткрыть, как Мари начала меня тормошить, пытаясь разбудить. — Ана, мы опоздаем на работу, если ты сейчас же не встанешь!       От её звонкого голоса голова отдалась болью, и я залезла под одеяло с головой, сильнее зажмурившись. Только работы не хватало! — Мари, может стоит сказать что я болею? Ведь, по правде говоря, так и есть. — И чем же, позволь спросить?       Нахмурившись и тяжело вздохнув, я вылезла из-под одеяла и уселась, потирая лоб кончиками пальцев. Как же болит голова! — У меня жуткое похмелье. Как я могу лечить людей, если с трудом понимаю, что происходит вокруг меня? — Чашка крепкого кофе приведёт тебя в чувства. — Боюсь, одной чашки будет мало.       Медленно я встала с кровати и пригладила непослушные волосы. Ноги ожидаемо подкосились, и я схватила Мари за локоть. Она тяжело вздохнула и придержала меня за талию. — Значит, я сварю тебе две чашки кофе.        Горячая вода стекала по плечам и падала каплями. Струи приятно нагревали лицо и тело. Я прикрыла глаза и стояла под напором воды. Мысли, которые я старалась отодвинуть на задние полочки сознания, начинали вылезать наружу.       Я зажмурилась и потёрла лицо руками, тёплые капли стекали по щекам и падали на ключицы. Единственное, о чём я могла думать — моё дальнейшее существование. Не было смысла отрицать, что будет сложно. Сложно и больно.       Совсем, как сейчас. Слёзы в неконтролируемом порыве снова застлали глаза и тёплыми дорожками проползли по щекам, переходя на шею и смешиваясь с горячей водой. Ноги ослабли, словно все кости и мышцы исчезли, я сползла по стенке душевой кабинки и притянула колени к груди.       Волосы быстро намокали, тяжелея и прилипая к лицу, но я не пыталась даже отодвинуться от струи. Сердце стучало, словно собиралось выпрыгнуть из груди, дыхание учащалось, и даже глубокий вдох давался с трудом.       Крик, немой и безмолвный, вырвался наружу, выворачивая тело наизнанку, я медленно закрыла рот трясущейся ладонью, чтобы скрыться от невидимых глаз.       Я могла бы простить что угодно. Я многое прощала, но то, что сделал Найл, было сверх предела моих возможностей. От бессилия пальцы рук охладели и лихорадочно задрожали.       Я снова попыталась сделать глубокий вдох, но ничего снова не вышло, я уткнулась носом в мокрые колени, обхватывая макушку ладонями, позволяя грубым душевым струям отбивать на них свой ритм. — Ана, ты скоро?       Неожиданный стук в дверь медленно вернул меня в реальность из мира горечи и переживаний. — Да, я уже выхожу.       Свежий воздух с лёгкими осенними нотками окончательно расставил все мысли по местам. Пока мы шли до клиники, Мари не проронила ни слова. К счастью, именно это мне и было нужно. Пара минут тишины и спокойствия.       Слёз уже не было. Может, их просто не осталось за эти два дня, но мысль об измене Найла теперь не терзала меня так сильно.       Приёмный день заканчивался в семь часов, и, как только последняя пациентка вышла из моего кабинета, я с облегчением откинулась на спинку стула. Непростой денёк, но главное, что не было операций. Просто тихий, а главное, спокойный рабочий день.       Я потёрла руки и только сейчас заметила кольцо на безымянном пальце. Мысли о Найле не посещали меня весь день, а сейчас с новой силой набирали оборот, затягивая снова в тёмную тяжёлую бездну. И я начала вспоминать, не лучшее мое решение, но я думала о первом свидании, таком романтичном, что до сих пор помню ощущение полёта бабочек где-то под грудной клеткой.       Как сейчас помню прерывистое дыхание Найла, когда он хотел поцеловать меня, его туалетная вода… Её аромат до сих пор щекоткой отдаётся в носу.       Такие тёплые, всегда мягкие и нежные руки, которые согревали меня в самые трудные и холодные дни.       Не могу поверить. Как он смог перевернуть созданный нами мир вверх тормашками?       Слабыми руками я сняла кольцо с пальца и положила его в ящик стола. Это было взвешенное решение, и я не могла поступить иначе.       От неожиданного стука в дверь я подпрыгнула и резко с шумом закрыла ящик. — Ана, — Мари заглянула в кабинет с каким-то слишком озабоченным видом. — Найл в больнице. — Зачем он приехал?! — ведь только-только всё стало нормально! Сердце упало в пятки, непонятный мандраж нарастал, учащалось дыхание, и я дрожащей рукой схватилась за край стола, чтобы не упасть, несмотря на то, что сидела. — Он немного перепутал отделения, но в целом попал в нужную клинику. Аннабель, он в реанимации. — Где он? — спокойный тон удался с чудовищными усилиями, я встала со стула и подошла к двери. Ноги не слушались, всё тело трясло, каждый звук в голове отдавался эхом. — Честно, я не знаю подробностей, но все в клинике вверх ногами стоят. Никто на месте не может усидеть.       Исчезло всё. Весь ужас прошедших дней, все слёзы. Только одно в голове: что с ним? Я ведь должна быть рядом с ним, несмотря ни на что, так гласят те самые клятвы, которые мы так и не прочли друг другу! Но это просто слова, они ничего не меняют. Это я была с ним все эти годы рядом. — Ты была у него? — я искала ключи от кабинета в спешке, все ещё пытаясь совладать в эмоциями. — Нет, я только закончила и сразу пришла к тебе. Говорят, что он попал в аварию. Найл был пьян, Ана.       Мари виновато подняла на меня глаза, как будто это она была виновата во всех бедах. Я опустилась на стул и схватилась руками за голову. — Вот ведь… Идиот. Это же из-за меня, да? Мари, это я виновата. — Ана, — подруга тихо подошла ближе и ободряюще погладила по руке. — То, что Найл напился и сел за руль не значит, что это всё твоя вина. Но тебе действительно стоит навестить его. Несмотря на вашу ссору, он всё ещё что-то значит для тебя. — Да-да-да… Я зайду сразу, как занесу дела в архив.       Мысли о Найле не давали сосредоточиться на личных делах моих пациенток. Несколько раз я пыталась взяться за работу, но все попытки оканчивались неудачей. Поэтому Я всё-таки решила сначала решить вопрос с Найлом, а потом вернуться к работе.       Вид клиники никогда ещё не приводил меня в такой шок. Руки тряслись, как только я подходила к отделению реанимации. За стойкой была моя знакомая медсестра Элиза, увидев меня, она сочувственно улыбнулась. — Тридцать вторая палата, Аннабель.       Губы невольно дрогнули, и я благодарно оглянулась на неё.       Двадцать девять… Тридцать… Тридцать один… Мысли об измене давно пропали, сердце стучало так сильно, что я схватилась за грудь, пытаясь успокоить его. Дышать становилось невероятно сложно. — Эдвард!       Навстречу, как во сне, шёл врач реанимационного отделения, и я окликнула его, надеясь, что именно он принимал Найла. — Эдвард, парень из этой палаты… Как он? -Мистер Хоран? — я закивала головой. — Пара переломов руки, трещина ребра, но в целом ничего серьёзного. Он долго не приходил в сознание, поэтому понаблюдаю его у себя. — Я могу к нему зайти? Пожалуйста… — Да, конечно, его отключили уже от аппаратов. Аннабель, — он поймал меня за локоть. — Я знаю, мистер Хоран твой жених, но если он злоупотребляет алкоголем, стоит задуматься о замужестве. — Нет-нет… Ничего страшного… Спасибо тебе, Эдвард!       Он кивнул и направился вглубь коридора. Я глубоко вздохнула и резко открыла дверь.       Он смотрел в окно, но стоило мне появиться, как он обернулся. Всё такой же прекрасный, несмотря на бинты, гипс и ссадины на лице.       Молча я поставила стул рядом с койкой и осторожно присела, не отрывая взгляд от Найла. — Тебе идёт белый халат, — хриплый голос заставил сердце сжаться, я откинулась на спинку стула судорожно пытаясь вдохнуть. -Найл… — я осторожно коснулась его ладони, тёплые пальцы сжали мою руку в ответ. -Ты сняла кольцо, — медленно он касался кубами каждого пальца, не останавливаясь, словно будто боялся, что в один миг всё исчезнет. — Просто после операции не успела надеть его, — я медленно увела взгляд, как будто сама в чём-то провинилась. — Ты никогда не снимала кольцо. Аннабель, — Найл глубоко вздохнул и сжал мою ладонь. — Моему поступку нет оправдания. — Найл! — я попыталась его остановить, как можно сильнее сжимая его ладонь в овтет. — Выслушай меня! Я просто конченный идиот. Ты давно должна была меня бросить за постоянное отсутствие, мимолетные встречи…, но почему-то ты всё ещё рядом, — он вздохнул и потёр лицо ладонью. — Была рядом. — Найл, я тебя простила, — голос сорвался на шёпот, казавшимся сейчас самым громким звуком на свете.       Я опустила голову на койку и тихонько поцеловала руку Найла, всё ещё сжимающую мою ладонь. Слёзы капали на белые простыни, Найл поглаживал мое лицо, убирая выпавшие пряди волос за ухо. Он тяжело дышал, глаза медленно закрывались, рука слегка ослабла. Приборы ритмично пикали, подействовали новые препараты, и Найл уснул.       Я осторожно вышла из палаты, тихо закрыв за собой дверь. Слова, которые я выпалила в порыве жалости, теперь вводили в ступор. Зачем же я соврала?..