Удавшееся ограбление

      Пацан очень впечатлился своим неудавшимся ограблением - истерил, аки барышня, подвывал, громко всхлипывал, весь трясся, поливая мой замызганный ватник крокодильими слезами, и под конец даже икать начал.       Сразу я его уговаривал, пытался утешить, потом злился - что я ему, жилетка, что ли? Но на все мои доводы и угрозы он только издавал характерные для истеричек звуки и завывал:       - Ууууу.       Какой впечатлительный гопник попался, чтоб его!       В итоге нервы мои не выдержали, и я поволок несопротивляющегося вора к себе домой - благо было недалеко. Да, поступок, конечно, не очень умный, но не мог же я бросить рыдающего мальца на произвол судьбы прямо на тротуаре?       Усадив паренька на табурет посреди кухни, не разуваясь, набрал из-под крана воды в пузатую чашку со щербинкой и сунул ему под нос:       - Пей, сейчас капли сердечные найду.       Гость, рвано вздохнув, зацокал зубами о край чашки и громко глотнул. Тут же закашлялся:       - Боже, что я делаю?       Не очень-то обращая внимание на его реплики, выудил из навесного кухонного шкафа бутылочку с каплями, наобум потряс ею в чашку, наливая неведомое количество жидкости.       - Пей.       - Не могу, - виновато посмотрел он на меня снизу вверх.       - Почему?       - Вода из-под крана. Там микробы, - шепнул гость, как будто боялся, что эти самые микробы его услышат.       Сказать, что я опешил - ничего не сказать.       - Ладно. Не пей, - разрешил я и, вытянув из-под стола такой же табурет, сел напротив него и снял шапку.       - Ну, рассказывай, гопота недоделанная.       - Что рассказывать? - округлил тот глаза.       - Как до такой жизни докатился?       Парень пошамкал губами, поставил чашку со спокойными от настойки валерианы водными микробами на стол и, сняв аккуратно свою меховую шапку, повертел в руках. Пристроив её на всё ещё дрожащие колени, начал:       - Знаете, я сирота. У меня никого нет. И кушать мне тоже нечего, поэтому...       - Что ж это тебе такое родители сделали-то, что ты их заживо похоронил? - бесцеремонно перебил его я, пытаясь заглянуть в бегающие глаза.       - Что?       Ну прямо тебе спящая красавица - проснулась и томно залепетала: "Что? Где я? Кто Вы?"       - Я говорю, не чеши мне тут, а правду-матку выкладывай.       - Откуда Вы догадались, что я лгу? - удивился тот.       Святая простота!       - Одежонка у тебя больно не сиротская. Да и для сиротки, дядь, великоват ты, - сказал я, еще на улице приметив, что паренёк на целую голову меня выше. Да и в плечах широк.       - Да? - снова удивился он.       - Да, да, - гаркнул я, теряя терпение, - так ты будешь рассказывать или нет?       Недогопник снова замялся, а потом с полными слез глазами опустил голову и сказал:       - Меня из института отчислили. И я из дома ушел.       Я уже пожалел, что начал допрос - не хватало ещё приступа новой истерики. Да и зачем было из дома уходить? Ну отчислили, не конец жизни ведь! Это я ему и сказал.       - Вы не понимаете. Они бы меня убили. Они меня тоже не понимают, - захлюпал он носом.       - Ну ладно, ладно. Понимаю я тебя. А давно ушел?       - Три дня.       - А где был до этого?       - У друга.       - А на грабеж зачем пошел? Да ещё и разбойный? - хмыкнул я, припомнив нож и то, как он его неуклюже держал.       - Понимаете, друг квартиру снимает. А за неё платить надо. Да и кушать... тоже. Вот, - дрожащим голосом вещал гость. - А он работает и я... лишний рот.       - Так и сказал? - теперь была моя очередь удивляться.       - Да, - выдохнул рассказчик.       - Хороший друг. А дальше что? Ты решил грабануть кого-то?       - Не совсем, - промямлил парень и опустил голову ещё ниже.       - А с ножом кухонным чего по ночам ходишь? - спросил я и по зажимающимся плечам уже понял в чем дело.       - Суицидник значит, - подытожил. - Ну? А потом что? Жалко себя стало?       - Страшно.       - Страшно, - передразнил я. - А грабить, значит, не страшно?       - Очень.       - А лет-то тебе сколько?       - Восемнадцать.       - Да. Дела, - выдохнул я, хлопнув руками себя по ногам, от чего паренек вздрогнул.       - И что теперь мне с тобой, пугливым таким, делать?       - Не знаю. Только в полицию не сдавайте, пожалуйста, - посмотрел полными отчаянья и мольбы глазами.       Правда жалко мне стало парня. Зеленый, глупый - что с него возьмешь? Вроде бы и не жулик - вежливый, воспитанный. Видно, что человек неплохой. Добрый.       - Ладно. А идти тебе тоже некуда?       Он отрицательно покачал головой.       - Ну можешь остаться у меня на одну ночь.       Не выброшу же я его на мороз ночью? Вон он какой наивный и без ножа - ещё обидит кто.       - А это удобно? - обрадовался было он, а потом немного сник. - Я Вас не стесню?       - Нормально. Зовут-то тебя как?       - Олег, - наконец улыбнулся заплаканный гость, и оказалось, что у него очень озорная улыбка.       - А меня Коля. Будем знакомы, - я протянул ему руку, и он робко, но основательно пожал её.       - Будем, Николай.       Я, ещё немного завтыкнув в его белые зубы, смутился от этого Николая, вдруг вспомнил про сосиски в пакете, которые я прямо при входе бросил на обувную тумбочку.       - Ну что, Олежка, давай будем раздеваться и ужинать?       - Олег, - мягко поправил меня гость и снова улыбнулся.       Однако.