Удавшееся ограбление

      - Олежка... Олег. Проснись, - аккуратно потряс я спящего парня за плечо. Он разлепил правый глаз, мазнул рукой потекшую слюну по щеке - как спал сладенько - и приподнялся:       - Уже? - спросил хриплым ото сна голосом.       - Что "уже"? - засмеялся я. - Проснись. Я ухожу.       Конечно, я бы мог и не будить этого сопящего, как ёж, парнишу. Но дать-то ЦУ я должен. Посторонний человек, малознакомый, ну и что, что симпатичный - оставлять так просто на него квартиру было бы глупо.       - Я ухожу. Там макароны в холодильнике. Ешь. Чай есть, но сахара нет, - от этих слов аж стыдно стало. - Тебя закрывать?       Олежка быстро пришел в себя, сел в кровати, встрепенулся:       - Нет, вы что. Не надо.       - Тогда я ключи тебе запасные оставлю.       - А кроме макарон ничего нет больше? - скорчив брезгливую мину, спросил.       - К сожалению, нет, - я даже разозлился от этих слов. Ишь, цаца какая! Макароны ему не нравятся! Меня тоже от них воротит и ничего - ем же.       - Ладно. А чем мне целый день заниматься?       - Там, в столе, ноут. Игрушек пара есть - можешь взять. Пароль раз-два-три-четыре-пять.       Малёк опять скривился:       - Очень непредсказуемо. А интернета нет?       - У соседа вай-фай. Пароль такой же.       - Какие вы оригинальные, - улыбнулся Олег и снова нахмурился, замялся. - А одежды... домашней нет у вас никакой?       Я даже заржал - вот эта детина собралась влезть в мои карликовые шмотки? Да ладно!       Но, на удивление, влезла. Пусть и треники едва доставали до щиколоток, а футболка, которая "как раз по мне", была в облипку. Выглядело скверно, но воображение будоражило неплохо.       - Спасибо вам, Николай, - с придыханием выдал Олег, и я подумал, что даже обниматься полезет.       - Ты бы родителям позвонил.       - Зачем это? - снова нахохлился.       - Как зачем? Волнуются же, наверное.       - У меня телефона нет.       - А где дел?       - Другу отдал, как плату за жилье, - опустил голову.       - Хорошие у тебя друзья, - осуждающе проговорил я. - Звони на домашний, - и, подумав, добавил. - А вообще, делай как знаешь. Твои родители.       - Спасибо. За понимание, - пробубнил он себе под нос, и мне захотелось взъерошить рукой его русые волосы на макушке. Но вместо этого я пошел в коридор одеваться.       - До вечера, - сказал я, подмигнув ему и натянув шапку, вышел, услышав вслед тихое: "Удачи".       Заказы повалили. И если неделю я сидел и ковырял нос, то сегодня окошко моего старенького ларька с красноречивой надписью "Ремонт обуви" не закрывалось. Старые заказы забирали, новых принесли в два раза больше - у кого застежка-молния накрылась, у кого набойка отпала. Работы было невпроворот, но зато денег дали. Прикинув дебет с кредитом в уме, я даже заулыбался - можно и мяса купить. Вот радость-то! Да и джинсы мне новые не помешали бы, а то в этом ватнике хожу и защитке, как старпёр. На этом моменте я подумал об Олеге - теперь можно нормально принять гостя. Даже по рюмашке пропустить. И тогда он немного захмелеет и... а что за этим "и" думать уже было страшно. Не хватало ещё "присохнуть" к пацаненку!       Закрывая ларек, я думал, что надо бы забежать в ближайший супермаркет. Да столько всего одному тащить! И я решил, что зайду за Олежкой домой, и тогда мы вместе можем затариться на полную. Да и веселее вдвоём.       Но мысли мои улетучились, как только я зашел в подъезд. Откуда-то, скорее всего, с верхних этажей, тянуло легкой гарью, и сердце гулко застучало - жопа, она ведь чувствует. Взлетев, подгоняемый страхом, на родной третий этаж и резко распахнув двери... Мать! На меня повалило облако дыма, и донеслись шипящие звуки.       - Что за нахуй! - воскликнул я, залетел в квартиру - дверь в комнату была закрыта, оттуда тыцала музыка. А на кухне, в оставленной на произвол судьбы сковороде, издавая шкварчание, что-то активно горело и клубилось дымом.       - Ёб вашу мать! Олег! - заорал я и, толкнув дверь, увидел сногсшибающую картину - эта почти двухметровая мелюзга залипла носом в ноут, согнувшись в позе "раком", и подвиливала филейной частью в такт музыке.       - Горим, Олег! - заорал я. Конечно, при немного других обстоятельствах я бы мог постоять и посмотреть, но тут, понимаете, пожар. Подняв на меня полные ужаса глаза, он сразу побелел, а потом весь покраснел:       - Ой-ой! - мимо опешившего меня, размахивая руками, ураган "Олег" двинул на кухню.       - Ой-ой! - он что, даже не заматерится?       Ухватив чугунную сковородку, быстро сунул её в мойку и включил воду. Кухня заполнилась характерным шипением и клубами пара.       - Простите, Николай. Это случайно... я даже не знаю, как так получилось, - залепетал.       - Что это ты, блять, творишь? Решил квартиру нахуй сжечь?       Я даже не кричал, вот честно. И злился самую малость - ну и со мной случалось, положа руку на сердце. Эмалированный чайник тогда до красна накалился, а пластмассовая ручка на крышке красиво растеклась по пузатым бокам, и мне даже показалось, что она вскипела.       - Николай, вы материтесь, как сапожник! - строго глянув на меня, сказал Олег. - Я сейчас всё вымою.       - А я и есть сапожник! - засмеялся я.       - В смысле? - удивился Олег.       - В ремонте обуви работаю, - почему-то говорить, что точка моя, не хотелось.       - Ааа, - многозначительно протянул тот в ответ.       - Что жарил-то? - обреченно выдохнул я. - Неужели макароны? - засмеялся.       - Яичницу. Глазунью. Хотел вас порадовать не-макаронами, - ну вот как волчонок, честное слово.       - Яичницу? - искренне удивился я. - А где яиц взял? Курятник ограбил?       - Очень смешно, - снова оскалился, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. - У соседей попросил.       - Да? - удивление моё было безграничным.- И много дали?       - Не очень, семь штук. И молока пакетик... Сахара. Я же вижу, что у вас денег совсем нет.       - Ага, мы, можно сказать, товарищи по несчастью, - и стрельнул шутку юмора, - вот и попрошайничал бы, а не грабежами занимался.       Паренек зло глянул на меня и принялся с особой жестокостью тереть сковородку. Наверное, меня вместо неё представлял. Подумав, я добавил лукаво:       - А с тобой не пропадешь...       - Наверное, - заулыбался Олежка.       Вот. Это уже было намного лучше.       - И что, прямо так и ходил? - заржал я, обращая внимание на штаники аля пионерчик.       - Нет, что вы. В подъезде холодно ведь. В пальто, - снова лучезарно заулыбался малек.       Ясно представилась мне эта картина, и я даже прыснул от смеха.       - Ну раз так, то давай уже в супермаркет сходим. У меня сегодня получка типа, - сказал я, приметив, что горы грязной посуды нет. От этого стало тепло на душе.       - Давайте, - обрадовался Олежка, что аж на месте подскочил. - Только покушаем сразу.       Заботится, что ли?       - А что ты мне выкаешь? Неужели я и правда такой старый?       - Это вежливость... - пробубнил он и смутился отчего-то. - Вы не старый.