Ab insidiis diaboli, libera nos, Domine

- А я-то уж было подумал, что такой вежливый молоденький ведьмак здесь из любви к ближнему. Ну и что ты собираешься теперь делать? – голос демона стал гуще и слаще, а в красных глазах голод сменился ласковым умиротворением. Марк задумался. Действительно, что ему делать? С одной стороны, чувство самосохранения советовало ему вежливо попрощаться с Руг’Ша и свалить из этого дома, города и страны. С другой стороны, денег на то, чтобы начать карьеру колдуна в другом месте, у него не было, кредиторы его и из-под земли достанут, а хозяева дома, вернувшись и обнаружив в своём подвале шального демона, постараются сделать так, чтобы никто больше не имел никаких дел с горе-экстрасенсом. Если, конечно, выживут. Демон ведь не обязан вести со всеми столь пристойные беседы: просто зачарует и… Горячее дыхание демона обожгло ему кожу на шее. Марк отшатнулся, сбросив наваждение, и, упав на пол, больно ударился спиной. Руг’Ша зашипел от удовольствия, слизывая его боль прямо из воздуха. - Больше так не делай, - пробормотал Марк, отползая обратно к стене. От резко прерванного гипноза в висках стучала кровь и дрожали пальцы. Руны возмущённо искрили. - А ты не отвлекайся, - миролюбиво отреагировал демон. – Я сотню лет сижу тут на одних мелких неудачах и ночных кошмарах, так что мне не до предварительных ласк. В следующий раз не успеешь опомниться – выебу и сожру. Миленько. Но и впрямь, нечего расслабляться, у них тут не чаепитие, и то, что демон с ним дружелюбен, не означает, что у него хорошие намерения. У демонов вообще не бывает хороших намерений. - Про выебать ты ничего не говорил. - Говорю сейчас, - Руг’Ша подмигнул, что выглядело жутковато. – Ты милый, и ты мне нравишься. Давай ты снимешь с меня цепи, и мы возляжем на ложе порочной любви, которое в данном случае будет холодным полом подвала, но в этом тоже есть своя романтика. Обещаю быть нежным, не кусаться, не лягаться и не порвать твои обтягивающие штанишки. Тебе понравится. По тому, как быстро демон переходил от одной темы к другой и как не мог выбрать один тон для разговора с экстрасенсом, можно было сделать вывод, что он страшно скучал все эти года заточения. Впрочем, Марк и представить не мог, каково это – провести вот так больше ста лет. - Я уже в курсе, что после этого ты меня съешь. А то и в процессе. Так что спасибо, но вынужден отказаться. - Да ладно тебе, Маа-арк, - протянул Руг’Ша, и его голос снова стал приторным и липким, манящим – но Марка на одну и ту же уловку было не взять. – Не ломайся. Тебе ведь хочется немного ласки и любви, я же вижу. - Не искушай меня. И перестань пытаться меня зачаровать, я на твои дешёвые уловки не куплюсь. На самом деле, чёрта с два они были дешёвыми. От мурлыкающего тона демона позвоночник прошивала крупная дрожь, а по всему телу разливалась истома. В конце концов, Руг’Ша казался не злым и очень умелым – а вдруг не врёт и действительно будет нежным? И он даже красивый, не по человеческим меркам, конечно, но эти мощные бугры мышц так и просятся, чтобы их погладили – и вообще, это у него такая пепельно-серая кожа или лоснящаяся короткая шерсть? Ну и надо признать, что не слишком многие в жизни Марка считали его милым, а Руг’Ша в своих комплиментах казался довольно искренним… - Блядь, - взвыл Марк, вновь отшатываясь от беззвучно смеющегося демона. Плечо горело острой болью: тот успел лишь немного зацепить его зубами, больше разорвать кожу плаща, чем кожу неудачливого экстрасенса. Но даже от слабого укуса всё тело крутило так, словно ему в кровь влили крутой кипяток. Одна из цепей, обвивающая мощный торс Руг’Ша, порвалась и безжизненно упала на пол. - Ну, не плачь, прелесть моя. Подойди ближе, я оближу укус, и всё пройдёт. Ага, пройдёт. Жизнь земная пройдёт. Марка трясло от боли, гнева и обиды. - Satana, vade retro. Демон возмущённо нахмурился. Руны на латынь отреагировали не лучше: в подвале стало немного темнее. - Ты что, серьёзно? - Apage, Satana. - Марк, брось это ребячество. - Exorcizamus te… эммм… как там… omnis incursio infernalis adversarii… - Так, хватит! – прорычал Руг’Ша, и в его голосе прозвучало что-то такое, что сразу заставило Марка заткнуться. Демон недолго помолчал, тяжело дыша, а потом уже знакомо широко оскалился. – Экзорцист из тебя весьма посредственный, надо сказать. Лучшего признания своего профессионализма Марк ещё не получал. - Будешь и дальше пытаться меня приманить, я тебе и «Pater noster» зачитаю, и «Ave Maria» пропою. Марк врал: максимум, что он помнил из своего курса латыни, это несколько выражений, и пропеть мог разве что начало «Gaudeamus igitur». Но демон, который недавно обещал сожрать за любое намерение обмануть, в этот раз не среагировал на ложь. Забыл о своих же словах? Или действительно испугался святого текста? - Ты не похож на католика. - Вообще-то, по матери я еврей, - признался Марк. Вечер непрекращающейся иронии: демон оказался первым живым существом, которому молодой экстрасенс мог без сомнений и колебаний сообщить об этом. - О, мне стоило догадаться по твоим очаровательным кудряшкам, - голос Руг’Ша снова стал ненавязчиво-обольстительным. – Надо же, прошло столько лет, а евреев всё так же не любят? Марк решил не вдаваться в особенности мировой и еврейской истории за последнее столетие. - Главное я понял. Ты не любишь священные тексты, а значит, тебя можно изгнать. - Тебе это точно не под силу, - покачал тот рогами. – Да и всё равно это бесполезно, пока я в цепях, а на стенах магические символы. Они, знаешь ли, удерживают меня здесь, а значит, в ад я тоже не могу отправиться. Ситуация как была безвыходной, так такой и осталась. Марк устало потёр виски. Пора было уже решать, что делать дальше, а то если Руг’Ша сможет в третий раз его зачаровать, то интимным покусыванием плеча он не отделается. Демон облизнулся; вероятно, сомнения и тоска тоже могли служить для него пищей. - Эй, Марк, не падай духом. Ты ведь деловой человек, как я погляжу. Мы можем договориться. И раз ты такой недоверчивый, можешь не полагаться на моё слово, заключим сделку. Правило «никогда не заключать сделки с демоном» стояло у Марка сразу после правил «никогда не идти туда, где может оказаться настоящий демон» и «никогда не пробуждать магию в попытке действительно решить проблему вместо того чтобы сделать вид, будто ты её решил». - Ну и что ты хочешь мне предложить? - Ты поможешь мне освободиться, - Руг’Ша лукаво сощурился. – А я взамен не трону тебя и оставлю этот дом. Ты получишь свои деньги, а я свободу. - И ты подумал, что я на это соглашусь? - Конечно, можем вернуться и к предыдущему плану: убить тебя и отыметь во все дыры. Или в другом порядке, не помню, какой именно я тебе пообещал. Вот только это хоть и удовлетворит мой голод, но отсюда мне всё ещё будет не выбраться. Да и тебе от этого исхода выгода небольшая. - Я могу просто уйти, оставив тебя здесь. - Ну разумеется, можешь. Рано или поздно я смогу выбраться и без твоей помощи. И, поверь, первое, что я сделаю, когда выберусь – это найду тебя и вдоволь наслажусь твоими страданиями. Обещаю, что это будет долго и очень больно. Справедливо: Марк знал, что именно так работает тёмная магия. Нельзя случайно столкнуться с исчадием ада и уйти. Ты либо становишься его жертвой, либо побеждаешь его, и иного пути не дано. Ну, вероятно, кроме предложенной сделки… Экстрасенс вновь задумался, в этот раз не сводя с демона глаз, помня о необходимости не терять концентрацию внимания. Нет, конечно, выпустить в мир настоящего демона из преисподней – это очень плохая затея. Но если он пообещает не трогать его… и Марк сможет спокойно уйти с деньгами, большим опытом и чувством выполненного долга, то это, в общем, неплохо. А демон – ну что может сделать миру один голодный демон, питающийся болью и страданиями? Прелесть положения состояла в том, что Руг’Ша почему-то был уверен, что фальшивый колдун, притворяющийся экстрасенсом для того чтобы хоть как-то разжиться деньгами, способен снять заклинания, наложенные древним могущественным тёмным магом. - И как ты себе представляешь, как я тебя освобожу? - Ты уже смог убедить магию этого дома открыть тебе сокрытое, - беспечно отозвался демон, поводя плечами, от чего трещины на потолке стали глубже. Он явно стал сильнее с момента их встречи. – Так что, думаю, ты найдёшь нужные слова, чтобы убедить её отпустить меня. В любом случае, сначала ты должен помочь мне разорвать эти цепи. С ними я могу справиться и сам, мне лишь нужно немного силы. - То есть, - Марк нахмурился, - ты хочешь, чтобы я помог вернуть тебе твою силу? Каким же образом? Руны на стенах предупреждающе замерцали. - Я сто пятнадцать лет едва утолял свой голод страданиями людей, обитавших в этом доме. Я ослаб. За всё это время мне удалось порвать лишь три цепи – но вот являешься ты, и твои боль и страх такие вкусные… - Руг’Ша мечтательно зажмурился и щёлкнул зубами; Марк мог бы поклясться, что, окажись между его челюстями в этот момент стальной прут, тот бы перекусил его, не заметив, – что силы ко мне возвращаются быстрее, чем когда бы то ни было. И уже двух цепей как ни бывало. А ведь ты всего лишь испугался моего вида и потерял пару глотков крови. Марк угрюмо потёр плечо, на котором всё ещё горел укус демона. Он бы не назвал это «всего лишь». Да и то, что тот мерил количество его крови глотками, тоже не вдохновляло. - Осталось пять цепей, - продолжил Руг’Ша. – Всё, что от тебя требуется – это немного боли. - Зашибись, - у Марка даже голос сел. - Да, мне тоже нравится.