CinderEvil

В машине тепло. А на улице поднялся сильный ветер, раздувающий и без того холодное настроение. И даже песни Бибера не согревали, пришлось выключить музыку, что начала раздражать. Я сидела, лбом уткнувшись в руль и хорошо, что не билась головой, так как там скопилось слишком много всего, что я уже сделала, что мне предстоит сделать, а что еще под вопросом. И самый главный вопрос: чем я заслужила столько мыслей? Одна перекрикивала другую, не давая сосредоточиться на чем-то конкретном. Честно, мозги кипели. Мне необходим отдых, но кто мне его даст? Меран вот недавно намекнула, чтобы я собралась с силами, иначе «нам не по пути». У всех терпение когда-нибудь заканчивается, поэтому я всецело поддерживаю начальницу, между строк намекнувшую на мое увольнение, если я продолжу витать в прострации. Скорее всего, мне дали последний шанс из-за Мени, дочки начальницы, которая снова заболела. Бэкхён вызвался выполнить поручение отвезти девочку в больницу, лишь бы я не встречалась с Янхи, но я заверила, что все в порядке. Запись стояла у доктора Ким, а значит, с клиенткой Меран я вряд ли встречусь. Не вряд ли. Она как будто меня ждала у нужного нам с девочкой кабинета, попросив уединиться для разговора. Душа ушла в пятки уже от ее «Добрый день, Эбби», что уж говорить о последовавшем сразу «Можно с Вами поговорить?». Самое удивительно, я угадала предмет разговора, только с некоторыми нюансами. Я считала, что меня попросят держаться подальше от Сехуна. — Я даже не знаю, с чего начать, чтобы было быстро, последовательно и логично. А главное, понятно, — усмехнулась Янхи, когда мы сели за столик в больничной столовой. Девушка нервничала, я дрожала. Если Сехун ей все рассказал, тогда почему она ломается и не решается высказаться? Боится? В глазах легкий страх и неловкость. Может, мне первой стоит признаться? Но когда я открыла рот, Лу громко воскликнула: — Свадьбы не будет. Мои глаза полезли на лоб, сердце в груди застучало, а я онемела. Открывала и закрывала рот, но звука произнести не получалось. — Эбби, с Вами все в порядке? — Янхи взяла меня за руку, пытаясь заглянуть в глаза и понять, почему у меня изменился цвет лица. Вместо слов я покачала головой — я не в порядке. — Простите, прозвучало грубо, — усмехнулась она и заправила волосы за ухо. Я же ничего не понимала. Если меня собирались обвинять, то не с таким выражением лица уж точно. — Думаю, мы с Сехуном вовремя опомнились, потому что сказать «да» перед алтарем и дать клятву верности друг другу было бы обманом не только для нас, — скороговоркой продолжила девушка, посмотрев на безымянный палец, на котором отсутствовало кольцо. — Вы с Сехуном? — вместе? Сложно собрать картину в целом, поэтому я решила по чуть-чуть переворачивать кусочки паззла. Но отвечать Янхи начала вновь издалека: — У нас с ним разные графики работы: он работает днем, я часто дежурю по ночам, а встретиться даже в пределах одной комнаты выпадает нечасто. Я не говорю уже о постели. А в последнее время никогда, — пожала плечами. — Я его люблю, бесспорно, но… боюсь, осталась только привычка. — Вы же не всерьез? — может, у меня что-то не так со слухом и я слышу совершенно другое, отличное от слов клиентки. — Очень даже всерьез, — Янхи перестала улыбаться. — Янхи, Вы же были такой счастливой, когда примеряли свадебное платье. — Верно, — ее лицо снова осветилось. — Правда, причина этому не приближающийся брак, а тот факт, что само платье прекрасно и я в нем выгляжу просто изумительно. Жаль, что надену я его уже не скоро. Некоторое время мы обе молчали. Я искусала губы, жутко волнуясь и считая, что я поспособствовала всему. Это уже какое-то помешательство. Как сказал мне вчера Бэкхён: «Ты запрограммирована и во всем видишь свою вину». И это мы оба еще не знали, что ровно в эту секунду решался вопрос об отмене брака бывшего одноклассника. — Я знаю, что это Вы — CinderEvil. Несомненно, Вы что-то видите в людях, чтобы делать выводы, изменяет ли партнер или предельно честен. Но это часть мозаики. Вы понимаете эмоцию, но не понимаете ее причину, — снова пауза и следующая мысль: — Признаюсь, поначалу я переключилась на Вас как на виновницу нашего с Сехуном противостояния. Тем временем мы втроем никак не пересекались, а проблемы не исчезали, только накапливаясь, пока вчера Сехун не рассказал, что поцеловал Вас, и… я ничего не почувствовала, кроме облегчения. Мы не разбивали друг другу сердце. Мы просто остыли, перегорели. Я ждала пока очнусь. По мне, так это все сон, надо только проснуться. Я отказывалась принимать эту «реальность», так как в ней мне, казалось, не выделено места. Янхи еще что-то рассказала про давление, которое на них с Сехуном оказывали их родители. По большей части, из-за постоянных намеков и скандалов мужчина и сделал предложение, запутавшись, а было ли это его желание. — …да и подготовкой к свадьбе занималась моя подруга. Она ничего не знает еще, но боюсь, она меня убьет, объединившись с родственниками, — девушка хохотнула, прикрыв рот рукой. — Надеюсь, Хань будет рад, что какое-то время о нем не будут вспоминать вообще, ставя меня в пример, как нельзя поступать. Кстати! — воскликнула Лу, виновато закусив губу. — Прошу прощения за то, что поучаствовала в вашем с Ханем расставании. Чанёль был безутешен, и я предложила глупый и идиотский план. Так я выяснила, что Сехун не прикладывал руку к шантажу парня. И он сразу все понял, когда я на вечеринке невольно спросила. У Чанёля же была другая самостоятельно построенная проблема — он сам. Сам собрал сплетни, сам накрутил, сам сдался. Но сдаются только если что-то делают, однако Пак даже не пытался. Поэтому я не засчитала бы ему и поражения. Я все-таки ударилась пару раз о руль. Рядом на пассажирском сидении лежал пакет с фотографиями, полученными от Чимина. Он признался, что матерился, когда проявлял пленку. Оказалось, он делал это ночью, пока его девушка спала, потому что не хотел, чтобы она видела, как главный редактор, уважаемый человек, в присутствии жены на том благотворительном вечере, непристойно «развлекался» с двумя моделями. Скандал — не меньше, если эти фотографии попадут на полосы газет, в новости, в интернет. Жизнь Пак Дэкона испортится вместе с репутацией. Но он первый начал. Я уже проглотила вторую статью с интервью, но глотать разоблачение? Сами давитесь желанием и невозможность его осуществить! Правда, я сама сидела в машине довольно долго и уговаривала свою трусливую задницу подняться. Меня пугали две вещи: мой план и Сехун. Причем последний больше всего. Что мне говорить? Как на него смотреть? Стоит ли бросаться ему в объятия сразу после отменившейся свадьбы? В итоге я просто подумала о себе. Да пошли к черту и главный редактор, и бывший одноклассник! Выдохнув, я открыла сумочку и выудила оттуда косметичку. Быстро поправила макияж, взяла пакет с фотографиями и вышла из машины. Я властно и уверенно прошла мимо стойки с администратором. Он и не догадался, кто пожаловал в редакцию, только кивнул и пожелал удачного дня. Из знакомых лиц в редакции никого, но проходя мимо одного из столов, заметила аккуратно разложенные мои снимки, причем на большинстве из них я в нижнем белье, а оконная рама говорила, что съемка велась с улицы, точнее, из соседнего дома. Взяла одну из фотографий с громкой ухмылкой, которую услышал хозяин стола, выглянувший из-под него. Это Чанёль, вот уж не думала. Хотя дружба с Сехуном, живущем напротив меня, отвечала на все вопросы. — Эбби? — одними губами произнес Пак, подскочив и выпрямившись. — Чанёль, — наигранно удивилась, смяв фото и кинув в него. Идиот. — Твой босс у себя? Он кивнул. Я знала, куда идти. В отдельном кабинете заметен силуэт полного мужчины, расхаживающего из стороны в сторону и читающего какую-то распечатку. Статья обо мне? Неплохо, а главное, быстро! Чанёль, вон, уже подбирал приличные снимки для журнала. — Добрый день, — заявилась я без стука, громко хлопнула дверью и проследовала к рабочему столу Дэкона, чуть присев на него. — Как жизнь? — Как Вы сюда попали? — мужчина ни капли не испугался, взял в руки телефон и почти набрал номер охраны. — Статьи не будет, — громко сказала, получив самодовольную улыбку в ответ. — Не Вам это решать. — Конечно, ее отмените Вы сами. Чего тянуть кота за яйца — я протянула редактору пакет. Дэкон даже не спросил, что там, и незамедлительно открыл. Как и ожидалось, его повергло в шок, что он аж упал на кресло сзади. Телефонная трубка повисла на шнуре, чуть задевая пол, а оттуда после нескольких «алло» слышались короткие гудки. А меня передернуло от содержания фотографий. — Теперь Вы настроены на диалог? — нарушила гнетущую тишину я, скрестив руки на груди. — Как…? — смог вымолвить мужчина. — Когда меня шантажируют, я и не на то способна. Так вот, если хотя бы строчка обо мне, хотя бы на последней странице, хоть где вообще, появится, то все вот это, — я указала на лежащие в дрожащих руках Дэкона фото, — попадет на первые полосы KV и любого другого журнала или газеты. Если хоть кому-то Вы расскажете — произойдет то же самое. В Ваших интересах сохранить мою тайну, иначе страна узнает еще и Вашу. Мужчина закрыл глаза, сжимал кулаки, дрожал всем телом. Его ноздри раздувались от ненависти, от безысходности своего положения. Он не ожидал, что его поймают. Я и сама слабо верила, что будет что-то такое постыдное. — Вздумала мне угрожать? — сквозь зубы прорычал редактор. — Ты! — поднялся на ноги. — Я не угрожаю, а предсказываю будущее. Оно зависит от… — Сука! То, что меня со всей силы ударят по лицу надо бы было ожидать. В глазах потемнело, но на ногах я держалась, слабо покачиваясь и держась за щеку. — Да что тут происходит? — вмешался кто-то, чей голос звучал знакомо, но глухо. Еще и уши заложило. Две ладони мягко опустились на мое лицо, и заставили посмотреть в глаза их обладателя. — Уведи эту дрянь отсюда! — орал Дэкон, решивший вместо меня выплеснуть всю злость на снимках. Порвав их на мелкие кусочки, выбросил в урну, пнув ее под столом. — Ты победила, статьи не будет! — с психом взял телефон и набрал чей-то номер. Меня вели куда-то, я послушно шла. Я помнила лестницу, ведущую наверх в конференц-зал, где проходило мое интервью с Сехуном, но на этот раз мы свернули в уборную. — Стой здесь, я скоро вернусь, — произнес мой спаситель, вернувшийся через минуту с аптечкой. У меня что-то с лицом? Я инстинктивно дотронулась до «горящей» от удара щеки. Ничего там не нащупала, зато почувствовала прикосновение ватки, смоченной в лекарстве, к губе, отчего шикнула и дернулась в сторону. — Не дергайся, — спаситель улыбнулся, поворачивая мою голову обратно. — Сехун… — смогла произнести, пока новая порция лекарства не защипала. — Вот зачем ты это сделала? — Тебя забыла спросить, — я закрыла глаза. По щекам опустились две слезы. — Сильно болит? — я кивнула. — Сейчас… Сехун включил воду, и я ощутила прикосновение чего-то холодного и мокрого к щеке. Одноклассник бережно то убирал, то прикладывал к моему лицу смоченный носовой платок. Стало лучше. — Тут можно и «спасибо» сказать. — Пф, — отвернулась я. — А я все гадал, что ты задумала, — произнес О, заново намочив ткань. — Даже проследил за тобой в парке, но ничего не приходило в голову. А оказалось, ты собрала компромат на шефа. — Ты знал об этом? — О чем? О пристрастии начальника к стройным моделям? Чуть раньше тебя, только делать ничего не стал, раз это не мое дело. — Разумеется, а я вот опять за свое, — немного грубо прозвучало, однако только для того, чтобы проверить, как к моему поступку отнесется Сехун, от чего мнения я уже зависела. — Ну ты же предупреждала, что злобная стерва, — засмеялся и заново смочил платок. Несмотря на то, что боль постепенно угасала. — Хочешь знать мое мнение? — А оно принципиально изменилось? — Хм… — поджал нижнюю губу. — Как сторонний наблюдатель, не замешанный в этом деле, я уверенно делаю шаг на твою сторону. — Что вдруг? — искренне слабо верила. Может, посмотри в глаза О, увидела бы что-нибудь, но избегала зрительного контакта. — Я просто понял, что решать собственные проблемы у тебя получается из рук вон плохо. Поэтому тебе в школе так легко и тихо удавалось вершить правосудие — ты искренне хотела помочь другим. На себе же сэкономила. И то, что ты сделала сегодня, также было опрометчиво, однако план сработал. — Вот он переломный момент моей жизни, — ухмыльнулась, проверив пластырь на ладони. — Думаю, я знаю другой переломный момент. Мне хватило одного дня, чтобы вл… — Не произноси это слово! — крикнула я и осеклась, прикусив язык. — Не надо, пожалуйста. Прости, просто… у меня в голове до сих пор каша. Как спутавшиеся наушники, в которых играет музыка, но я не могу ее послушать, пока не распутаю. Мне нужно время. — Что ж, решай. До вечера есть время. Если Сехун так шутит, то у меня для него плохие новости. Я нахмурила брови и взглянула на мужчину со всей серьезностью. Вспомнила его слова во время первого интервью о Меран. «А если твои чувства станут взаимными?» — почему-то не пришлось долго копаться, дословно или нет, это его вопрос в конце разговора. Я тогда была готова прямым текстом ответить «Нет!», сейчас же не стану опрометчиво бежать прочь, не обдумав хорошенько. Без шуток. — Я говорила с Янхи, — это чтобы он не думал, что играю роль недотроги. — И то, что произошло, не смешно. — Кэби, я знаю, что, несмотря на внешнее спокойствие и смех, Янхи грустно и плохо. Да и мне от нашего расставания не шибко радостно, но мы с ней и вправду переборщили. И если бы не она предложила порвать отношения, это бы сделал я. Поэтому не нагнетай. Я не бросаюсь в омут с головой, не зову тебя замуж, я просто говорю, что ты мне нра… — Нет, не хочу слышать… — …нравишься! — все-таки перекричал. — Как человек, как женщина, как переломный момент моей жизни. Быстро, Сехун. Слишком быстро ты поменял обо мне мнение. Поэтому не надо удивляться, что я протестую и отказываюсь так просто поверить тебе. Да, мои чувства не изменились, а с твоим признанием и вовсе сердце заново пустилось в пляс, стуча по грудной клетке. Оно бьется так сильно, что буквально толкает в твои объятия. Мне сложно противиться ему, но остатки прежнего отношения останавливают. Сехун, ты же ненавидел меня совсем недавно. Честно сказать, после нашей встречи в свадебном салоне мне было проще, гораздо проще видеть твой взгляд. Проще, потому что я точно знала, как на это реагировать — отворачиваться и по возможности не контактировать, а когда ты продолжал маячить на горизонте и вновь обвинять меня в прошлых ошибках — закрываться в себе и считать, что я не достойна любви. Это ты запрограммировал мои мысли и чувства, что я не могу поверить, что ты сам скрестил наши мизинцы в знак примирения. Я еще долго ждала твоего звонка или сообщения, чтобы рекомендовать забыть произошедшее, ведь ты был пьян. С твоей ненавистью, Сехун, я стала ненавидеть себя, а ты удивляешься, почему я не могу слышать твое «нравишься» и «люблю». И сейчас ты настойчиво смотришь с такой нежностью вперемешку с грустью. У тебя отменена свадьба, а ты торчишь в туалете с другой девушкой, смело заявляя, что она для тебя важнее всех остальных. — Ты молчишь, — не выдержал мужчина, дотронувшись до моего плеча. — Ответь что-нибудь. — Мне сложно реагировать на твои чувства, Сехун, потому что не знаю как, — со слезами сказала я, пожимая плечами. — Иди сюда, — О притянул меня к себе и крепко обнял, громко выдыхая. — Значит ли это, что ты собираешься замуж за Бэкхёна? — Через четыре года, если никто не возьмет, — усмехнулась, вспоминая глупое предложение лучшего друга. — Долгий срок, — протянул Сехун. — Угу, за это время кто-нибудь да споткнется, — я шмыгнула носом. Может, это был бы Хань… Хотя нет, он слишком молод для женитьбы, а когда бы он созрел — я бы говорила «да» Бэкхёну. Чанёлю нужно было быть чуть смелее и настойчивее, а не фотографировать меня из соседнего дома, мечтая, что я упаду в его руки. Сехун? Я как-то боюсь. — Ты же пожалеешь, — еле шептала, поздно отвечая на его признание и почти соглашаясь. — Я все же рискну, — он поднял мой подбородок и улыбнулся мне в глаза. Движение вперед, и вот он поцеловал меня, только касаясь губами, боясь задеть полученную ранку. Больно, но даже приятно. В то же время горячо, так как лицо горело не от пощечины. Тепло, ведь плакать уже не хотелось. Свежо, потому что начинается новое чувство, гораздо сильнее прежнего. Взаимное.