...

Я устало вздохнул, откидываясь на кровать. Скормив редактору полный вариант рукописи, я не почувствовал ни торжества, ни облегчения, только навалилась свинцовая усталость. Нужно было больше спать. Я зря развел панику накануне: манга была готова задолго до вечера. Правда, на то, чтобы пойти в магазин и выбрать что-нибудь для Сакуры, у меня уже не хватило сил, так что мы с ребятами, празднуя, засиделись до поздней ночи. И я снова не выспался. Сегодня гостей не намечалось, так что я решил ничего не готовить и обойтись консервами. Слишком устал. Меня разбудил стук в дверь. Сначала он возник во сне, а потом сон плавно перетек в реальность. Я перевернулся, чтобы встать, и наткнулся взглядом на девичью фигурку, стоящую в проеме. Мияко?.. - Привет, ты что здесь… - начал я. - Нозаки-кун! – она приветственно поклонилась и смущенно улыбнулась. – Извини, дверь была открыта. - Угу, - сказал я, ожидая, когда она скажет, зачем пришла. - Мне тут нужна помощь. Маэно сказал… Я скривился. Таких маразматичных редакторов нельзя было подпускать к новичкам и на пушечный выстрел. Хорошо, что я быстро это понял, не то бы тоже закончил, как Мияко – рисуя комиксы про енотов. - Ладно, идем. Сделаю чай. Я почти не слушал, что она говорила, потряхивая у меня перед носом наспех изрисованными листами. Наверняка что-то о сюжетных поворотах. Страница была практически полностью изрисована енотами, енотихами и маленькими енотиками. Я не разбирался в енотах. Я рисовал седзё. И я не знал, как повежливее объяснить ей, что… - Твоя манга про людей или про енотов? - П-про… людей… - она запнулась от неожиданности. - Я не вижу тут ни одного человека! – я выхватил у нее пачку листов и повернул так, чтобы она их видела. – Ни одного! – повторил я для верности и потряс листами. - И правда… - протянула она. - Давно следует найти реактора получше, - буркнул я, возвращая ей рукопись. - Что ты, Нозаки-кун, Маэно очень хороший редактор… Енотовый редактор. Я взял ее за плечи и поднял на ноги. - Иди и позвони ему прямо сейчас. Мияко нерешительно попятилась к выходу, и я начал выталкивать ее в дверь, не отпуская плеч. Передумает – и мне сегодня не выспаться. - Позвони ему и скажи то же, что сказала мне! – заявил я, приоткрывая дверь ногой. Она отступала, мелко семеня, и незаметно старалась попасть ногами в обувь. Я наконец сладил с дверью, и она распахнулась. На пороге стояла Сакура. Сакура со сжатым кулачком, тянущимся к двери. Сакура с растерянным видом. Сакура с расширенными влажными глазами. А в квартире стоял я, сжимая плечи Мияко. - Сакура-тян, - только и сказал я. - Но… Нозаки-кун, - она криво, широко улыбнулась. – Мияко… Мияко обернулась, тоже улыбнулась – вполне искренне, явно не понимая, в чем дело. И посторонилась, пропуская Сакуру внутрь. - Пока, Нозаки-кун, спасибо! – протараторила она и, наконец, оказалась за дверью, оставив в прихожей меня и Сакуру. Она выглядела очень расстроенной. Я молчал, не зная, что сказать. Она тоже молчала, кажется, собираясь с мыслями, а потом подняла на меня решительные глаза. - Нозаки-кун! Я подумала, что должна отплатить тебе за самые вкусные в мире завтраки. Вот, - она протянула мне узелок голубой ткани с зеленой коробкой внутри. Я боялся, что она вот-вот расплачется, но она держалась, хотя голос дрожал. Я аккуратно взял узелок и так же аккуратно улыбнулся. - Большое спасибо! Как раз сегодня я рисковал остаться без обеда, - сказал я нарочито дружелюбно. – Заходи. - Я лучше пойду, - пробормотала Сакура. – Поздравляю со сдачей, Нозаки-кун. Я молча стоял и смотрел, как она выходит. И еще некоторое время пялился на закрытую дверь. Хуже не придумаешь. Я прошел на кухню, аккуратно развязал узелок и снял с коробки крышку. Сделано было неумело, но очень красиво. Наверное, она вложила всю душу в эти мелкие сердечки и улыбающихся осьминогов.