Изменчивая

Я привык, что бытовые вопросы решает Гонзага, создавая вокруг меня комфорт и уют. Я даже и забыл, что как бы барон и у меня есть баронство! Гонзага открывает портал, но не в само баронство, а в город Рам, княжества Рамий. Оказывается, я всех своих однокурсников пригласил к себе. Здесь мы должны встретиться и поехать ко мне. Интересно, на чём мы поедем, озадачиваюсь я своим приступом гостеприимства. А потом машу рукой, это не мои проблемы, а Гонзаги. Заходим в условленный постоялый двор, и тут же Эдгард сжимает меня в объятьях. Он меня что, ждал? — Наконец-то! — подходит к нам Морис. — Эдгард уже сутки торчит во дворе, тебя выглядывает, — сдаёт он дракона. Расплываюсь в улыбке — приятно, окидываю его взглядом, действительно выглядит неважно. Предлагаю ему пойти привести себя в порядок, поесть и показать мне город. — Данелий, это ты нам должен провести экскурсию по княжеству, в которое входит твоё баронство, — удивляется Морис. — Завидуй молча, — расплывается в улыбке Эдгард. Дети малые, хмыкаю про себя, но всё же поясняю: — Открою вам страшную тайну, — шепчу, при этом улыбаясь. — Я сам здесь впервые, но давайте не будем посвящать в это наших однокурсников. У нас с Эдгардом свидание, идём по улице, прохожие провожают меня завистливым взглядом. Ещё бы, я ведь человек, как и они, а за мной дракон ухлёстывает. Эдгард держит меня за руку, всё время норовит прижаться и поцеловать, а я уворачиваюсь. Нет, я не против поцелуев, просто интересно дразнить дракона. — Данелий, всего один поцелуй, пожалуйста. — Дай на дай! — Всё, что попросишь. — Расскажи, когда ты понял, что я твоя пара. — С первого взгляда. — О, я помню этот сочащийся ненавистью взгляд! — Представь себя на моём месте. Перед твоим приходом в класс почувствовал зов, подобрался весь, зная, что сейчас увижу свою пару… И тут входит человек. — Ну, ведь я красивый. — Кто спорит, самый лучший. Но человек. Это самый худший вариант для дракона… Люди недолговечны. Видеть, как увядает твоя пара, уходя за грань, и потом отправиться вслед… От его признания сердце сжимается. Он готовился меня потерять и пойти следом, страдал, а я думал, что это ненависть. Останавливаюсь и сам тянусь за поцелуем, как он отвечает… Ещё пару секунд, и отдамся прямо тут, посередине улицы. — Может, вернёмся в гостиницу? — отталкиваю его от себя. Эдгард подхватывает меня на руки и бежит назад. Мы не успели далеко отойти, Гонзага с Морисом ещё стоят на крыльце. — Вы, вроде, пошли погулять? — удивляется нашему возвращению Морис. — Планы поменялись, — отвечает Эдгард и несёт меня в свой номер. Мы даже не доходим до кровати. Переступив порог номера, он вжимает меня в стену и начинает срывать одежду, сдаюсь под его натиском, позволяя вести. Снова крышесносящий поцелуй, максимально расслабляюсь, пуская дракона в себя. Входит единым слитным движением, выбивая из меня дыхание и стон. Вколачивается, тараня меня членом и одновременно покрывая лицо поцелуями. Мы сливаемся в едином порыве, чувствую его желание как своё. Всё смешивается в моём восприятии, да я и не пытаюсь что-то воспринимать, отдавшись нахлынувшему безумию. Эдгард протискивает руку меж нашими телами и начинает дрочить мой член, его яростные и неистовые вколачивания заставляют меня содрогаться в оргазме. Выгибаюсь, утаскивая дракона за собой. Обессиленные, падаем на кровать. — Мой, — чуть отдышавшись, целует Эдгард. — Твой, — тяну блаженную улыбку. — Хочу, чтобы ты был только моим, — с надеждой заглядывает в мои глаза дракон. — Эдгард, у меня уже сейчас есть два младших мужа и жених. — Я не смогу тебя делить, — вздыхает дракон. — У Гонзаги такие ласковые младшие мужья… Думаю, мы сможем тебя уговорить. — Данелий! — смотрит на меня дракон. — Ты предлагаешь вместе… — он удивлён. — Эдгард, ты пытался смириться, что твоя пара — человек, так попробуй же принять меня — демона. — Это сложно… Я каждый раз буду умирать, когда ты будешь с одним из своих мужей. Столько тоски, так искренне… Как он не понимает, что это счастье — большая семья. Думаю, не стоит его оставлять одного, хотя бы первое время, пока не смирится, а я уговаривать умею. В дверь стучат, и заходит Гонзага, неся поднос с едой. И что бы я без него делал? За столом разговор не клеится, Эдгард бросает на Гонзагу ревнивые взгляды. Нет, в таком напряжении я жить не намерен! Его ревность тешит моё самолюбие, но в разумных пределах. Встаю и подхожу к сидящему на стуле Эдгарду. Захожу ему за спину и шепчу на ухо: «Я хочу показать тебе, как умеют любить демоны, расслабься и доверься мне». Вытягиваю руки и расстегиваю браслеты иллюзии. На моих руках проступает вязь тату, трансформирую коготки и вспарываю одежду на драконе. Он поворачивает ко мне лицо, улыбаюсь, обнажая клыки и провожу по ним трансформированным языком, длинным и раздвоенным. — Ты примешь меня — демона? — шепчу, вкладывая в голос демоническое очарование инкубов. Слышу, как учащается сердцебиение попавшего под чары дракона. Оглаживаю его плечи, чуть задевая коготками, провожу языком, зализывая царапинки, поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Гонзагой. Ему не надо слов, он понимает меня, читая словно открытую книгу. Демон перетекает к нам и опускается перед Эдгардом на колени. Отвлекаю дракона поцелуем, чувствуя как дёргается его тело, взятое в плен умелым ртом Гонзаги. — Ш-ш, я хочу, чтобы он подготовил тебя для меня. Пойдём на кровать, — мы перетекаем на ложе и начинаем ласкать дракона вдвоём с Гонзагой, доводя его до исступления. Втягиваю запах возбуждённого дракона, чувствую, как просыпается внутри меня хищник, требующий взять и пометить своё. Отпускаю его на волю, упиваясь своим безграничным могуществом. Врываюсь в распростёртое податливое тело слитным движением, замираю, наслаждаясь близостью. Эдгард, нетерпеливо ёрзая, подаётся мне навстречу. Разве я могу разочаровать своего дракончика? Но пока не спешу, чувствуя как ко мне со спины прижимается Гонзага. Приставив член меж моих ягодиц, толкается внутрь, впиваясь пальцами в бёдра, задаёт частоту толчков. Я зажат между двумя разгорячёнными телами, хищник внутри удовлетворённо рычит, отдавая бразды правления более сильному демону. Перестаю действовать на Эдгарда чарами инкуба. Хочу, чтобы он чувствовал наше единение, поэтому открываюсь, ловя полный восхищения взгляд дракона. — Ты хочешь лишить меня этого наслаждения? — шепчу, глядя на него. — Ты до сих пор считаешь, что я должен быть только твой? Ты не готов меня делить? — спрашиваю на выдохах. Гонзага увеличивает частоту проникновений, выбивая из меня связность мыслей, но угасающим сознанием улавливаю шепот дракона. — Я принимаю тебя… По связи ловлю отголоски боли и наслаждения, закручивающиеся безумным коктейлем чувств Эдгарда. Гонзага впечатывает меня в Эдгарда, который содрогается в оргазме. Следую за ним, чувствую, как вздрагивает демон, догоняя нас. Обессиленно падаю на Эдгарда, прижатый Гонзагой. Несколько минут передышки, Гонзага начинает оглаживать мои ягодицы, покусывая спину и вызывая новое желание. Вовлекаю Эдгарда в поцелуй, чувствую, как напрягается его член. Выскальзываю из-под Гонзаги, он ложится на бок, привлекая Эдгарда к себе. Я прижимаюсь к дракону со спины, оглаживаю тело, покрываю шею поцелуями, шепчу, что хочу увидеть, как Гонзага овладеет им. Завожу руку меж бёдер Эдгарда и направляю член Гонзаги в него. Мой демон умудряется сразу выбить из дракона протяжный стон, скользя по точке наслаждения. Несколько движений, и Гонзага переворачивает Эдгарда ко мне лицом, а сам снова входит в него. Ловлю губами стон дракона, пью его наслаждение, вглядываюсь в шальные глаза. — Войди в меня, — подсказываю Эдгарду. Гортанный рык, и он вжимает меня в матрас, врываясь вовнутрь. Обнимаю его ногами, по которым тут же скользят руки Гонзаги. Кожу жжёт огнём, хочу большего, хочу глубже, хочу двоих. Не успевают мысли возникнуть в голове, как уже чувствую палец Гонзаги, протискивающийся в уже занятый вход. Тёмный бог! Он идеален! Стараюсь максимально расслабиться. — Хочу вас обоих, в себе, — шепчу замершему Эдгарду. — Ты очень узкий, — сомневается Эдгард. — Наш демонёнок из изменчивых, — рокочет ему на ухо Гонзага. — Он и в два узла выдержит. В голове возникает картинка, навеянная рокотом Гонзаги, а Эдгард переворачивается на спину, открывая меня для второго члена. Смотрю, они спелись, и мне это очень нравится… Особенно это чувство безграничного единения и наполненности, когда стираются границы между чужим и собственным наслаждением. Эдгард не пытается шевелиться, отвлекая меня от проникновения поцелуями, пока Гонзага протискивается внутрь. Тяну самодовольную улыбку — дракончик, ты мой! Он уже подсел на секс, подсказывает внутреннее чутьё инкуба, но надо закрепить результат, и он будет умолять стать младшим… Одним из многих… Лишь бы со мной… Просыпаюсь от звериного голода в комнате, залитой светом, неплохо покувыркались! — Вижу, ты встал, а я пришёл тебя будить, — улыбается мне Гонзага, плотоядно окидывая моё тело. А тело в лице одного членоголового приятеля очень даже не против, но лично я хочу жрать! — Принеси сюда поесть, — надуваю губки. — Данелий, я конечно очень «за», — продолжает поедать меня взглядом. — Но на Мориса и так жалко смотреть. Упс… Правда, неудобно получается. Нехотя плетусь в уборную, одеваюсь, защёлкиваю на руках браслеты-артефакты и спускаюсь в обеденный зал. Н-да, Морис действительно выглядит неважно, да ещё и Эдгард демонстративно меня целует, пытаясь усадить возле себя. Гонзага перехватывает мою руку и подводит к Морису, усаживая рядом, а сам садится возле недовольного дракона и что-то шепчет ему на ухо. От того, как Эдгард вспыхивает, становится ясно, это что-то неприличное и очень волнительное, уж больно плотоядным делается его взгляд. Но этот паршивец применил чары тишины, и я ничего не услышал! — Больше двух говорят вслух! — наигранно обижаюсь, привлекая к себе внимание. — Я говорю Эдгарду, что следующее твоё свидание с Морисом, а мы с ним будем за вами подсматривать, — подмигивает Морису Гонзага, целуя руку смутившемуся Эдгарду. Нашу «идиллию» нарушает шумная тройка однокурсников, ввалившаяся в обеденный зал постоялого двора. Обмениваемся приветствиями, сдвигаем столы и наконец-то я начинаю жрать! Грохт жалуется на неуёмное либидо оборотня, который уговорил их посетить монастырь Содомитов. О, Тёмный бог! Нашего «нежного» мальчика чуть не поимели монахи, особенно им заинтересовался их настоятель, который обожает крепкие члены в своей старческой заднице. Меня подрывает спросить, он что ещё жив, но я вцепляюсь мёртвой хваткой в куриную ножку и уговариваю себя молчать. И пока Грохт отбивался от любвеобильных монахов, оборотень с вампиром пользовались их гостеприимством и безотказностью. Харлан и нас начинает подбивать сделать крюк по пути в баронство и посетить сладеньких мальчиков. Лукас при этом кривится и говорит, что даже с его вампирской регенерацией он не выдержит вторую ночь подряд в этой обители порока. Пока мы кушаем и обмениваемся впечатлениями, прибывают встречающие из баронства. Две дорожные кареты в сопровождении десятка воинов, даже принцы присвистывают, оценивая богатое убранство карет и качественное обмундирование на поджарых телах охраны. Что-то в облике воинов мне кажется смутно знакомым. — Каратели, — шепчет на ухо Гонзага. — Данелий, у твоей охраны оружие по качеству не уступает королевским гвардейцам! — восхищается Харлан. — А ты, оказывается, завидный жених! — Данелий, а баронство Драгорий от твоего далеко находится? — спрашивает меня Лукас. — С какой целью интересуешься? — возникает рядом со мной Гонзага. — Да просто баронство Драгорий на границе с Вампирией расположено, мне отец настоятельно рекомендует заключить брак с бароном. — Боюсь, Лукас, вы опоздали, этот барон сделал мне предложение, — целует меня Гонзага. — Так ты барон Драгорий! — доходит до Лукаса. — Данелий, спасай! Поедем ко мне в замок, я при Владыке сделаю тебе предложение, а ты мне откажешь. Конечно, я хотел отказаться от столь щедрого предложения, но по дороге в баронство этот искуситель смог меня уговорить. Он влюблён в Харлана и собирается добиваться его взаимности. Ах, какая романтическая история! Моя женская сущность трепещет в умилении, и я соглашаюсь на его авантюру, это так мило — помочь влюблённым соединиться. Смахиваю слезу и дарю Лукасу брачные браслеты-артефакты, обещаю помочь по мере возможности, а пока предлагаю погостить в моём баронстве.