***
Вайолет уныло ковырялась вилкой в своей яичнице с беконом, подперев ладонью голову, и поглядывала в окно, за которым, кажется, собирался разразиться дождь. Опять. Снова. Что за ерунда творилась с местной погодой? Вайолет перевела взгляд на отца, который с аппетитом поедал свою часть завтрака и читал газету, которую им теперь приносили каждое утро с завидной пунктуальностью. Бен поймал взгляд дочери и вопросительно взглянул на неё. — Что-то случилось? — конечно, кому же ещё задавать вопросы о самочувствии, ведь пациенты пока только набираются, а дочь — вот она, сидела прямо перед тобой, словно лабораторный объект. Вайолет покачала головой, вздохнув. — Что с моей дочерью, у которой вместо сарказма вселенская грусть написана на лице? — пафосно продекламировал отец. Вайолет слабо улыбнулась, позабавленная речью Бена и его участием. Вот, оказывается, что должно было случится, чтобы Бен заинтересовался своим единственным чадом. — Ничего такого, просто в школу не хочется, — всё же ответила — соврала — Хармон, чтобы он отвязался: ведь это её кредо, путь по жизни. Бен понимающе усмехнулся, отпивая кофе из кружки, стоявшей рядом. Вайолет каждый раз косо смотрела на это: росло ощущение, что кружка опрокинется от тяжёлых листов газеты, когда газету случайно смахнут локтём в сторону. — Понимаю, но надо. Тебя подвезти сегодня? — Бен намекнул на непогоду. О, какая любезность. — А вообще не давали штормового предупреждения? Разве в такую погоду вообще ходят в школу? — Хармон-старший озабоченно нахмурился. Вайолет не сдержалась и издала смешок. — Пап, в школу ходят при любой погоде. И она действительно парадоксально хотела сейчас в школу, дом необъяснимо давил на неё и вызывал смутную панику от длинных мрачных теней, высоких провалов окон и скрипящих звуков непонятного происхождения, хотя до этого она находила его до безумия романтичным. Смешно. Хармон-младшая с сомнением посмотрела в очередной раз в окно, за которым ветер наполовину бешено крутил ветви одиноко стоявшего в паре метров от дома дерева и пригибал высокую траву, вольно росшую на свободной от человеческой деятельности участке. Поле раскинулось далеко вперёд до леса, который, казалось, стремился достать своими голыми и чёрными ветками до неба. …тревожный шум листвы влился в её сознание, и тёплый жаркий воздух обвил тело, резко пронзил холод зимы, а в плечо больно вписалась ветка… Всё это прекратилось также неожиданно, как и началось. А она-то думала, что это закончилось, но глюки не собирались её отпускать, видимо, понравилась. Вайолет криво улыбнулась (состроила гримасу) своим рассуждениям и допила кружку чая, ставя со стуком на стол. — Насчёт подвезти — согласна. — Отлично, — Без залпом выпил свой кофе, — буду ждать тебя на улице, — Вайолет проводила его взглядом, думая о том, что у отца, похоже, начинается своя жизнь. Она наспех водрузила посуду в раковину, налила воды, чтобы потом легче было отмыть, взяла предусмотрительно оставленную сумку с тетрадями на лестнице, зашнуровала ботинки, поправила подол тонкого синего платья… Вайолет нахмурилась, разглядывая его. Что-то ей это смутно напомнило, что обычно врывается в её мозг чёрно-белым изображением. На периферии мелькнуло нечто размытое. Вайолет резко подняла голову и узрела пред собой своё же бледное лицо с неаккуратно затянутыми в небрежный пучок волосами на голове. Зеркало. Снова нахмурилась, натянула толстый непродуваемый ветрами кардиган, достала из сумки солнцезащитные (априори бесполезные) очки и выскользнула из дома, желая избавится от чего-то гнетущего, что зависло над ней словно Дамоклов меч.***
Оно видело растерянное лицо девушки: вытянутое, фарфорово-бледное, с яркими губами и ясными глазами, что смотрели недоверчиво и грустно. Нежная фиалка среди грубых ног, готовых затоптать, не заметив. Миг — лица нет. Оно приложило руку, и на зеркале отразился запотевший отпечаток ладони с непропорционально длинными пальцами. Отпечаток, который отразился изнутри, словно нечто просилось наружу.***
— Удачи тебе, — отстранённо проговорил отец, когда машина затормозила перед воротами ведущими в школу. Было видно, что он полностью ушёл в свои дела. Вайолет замешкалась, пока выходила, но в последний момент всё-таки спросила: — Ты встречаешься с Вивьен? Бен подарил ей удивлённый взгляд застигнутого врасплох отца, собравшегося на свидание. — Ты против? Вайолет покачала головой, смутно улыбаясь. — Нет, совсем нет, удачи, — она махнула ему рукой и захлопнула дверь, с облегчением наблюдая за тем, как машина выезжает на главную дорогу в противоположную сторону от дома; что-то упорно ей подсказывало, что дом вовсе не будет рад их появлению, или что-то в доме?.. «Выбрось эти мысли из головы, Вайолет. Это не твой очередной рассказ, где сверхъестественное кишит на каждом углу». Дикий ветер подхватил полы её длинного кардигана и платья, и Вайолет задней мыслью подумала, что не стоило надевать летнее платье в совсем не летнюю погоду. Но дело в том, что это платье, подарок мамы, она так ни разу и не надела, стоило это исправить; она хотя бы чувствовала себя не столь виновато, словно вину можно загладить. Отец упорно твердил, что нужно время. Вайолет всё ещё продолжала стоять перед школой, но со вздохом собралась тронуться с места, понимая неизбежность этого каждодневного ритуала. Поправила лямку сумки и съехавшие на нос очки. И пусть смотрят как на дуру, но ей комфортно, а это главное. — Есть предложение прогулять, — голос ворвался резко, разрывая всё её равновесие. — Тейт! — выдохнула она, почти шепча, и тут же отругала себя за такую реакцию, резко разворачиваясь. Плевать, что таких, как он, она ещё ни разу не встречала, но Линкольн, Изабель — да все! — наперебой советовали, что с ним не стоит связываться. Так почему же ей так интересно? — Я рад, что ты так рада мне, — он растянул губы в улыбке, отчего на лице образовались ямочки. Вайолет почти заворожено смотрела на него, понимая, что он смотрит в ответ не менее явно, осматривая с ног до головы. Ей почему-то стало тепло оттого, что он был одет вроде бы и в ногу со временем, но в некоторых деталях проглядывал прошлый век. Она и сама была почти полностью в винтаже. Лэнгдон чему-то — действительно — улыбнулся, продолжая смотреть в её глаза, протянул руку — Вайолет затаила дыхание — и мягким движением снял с её лица очки, которые, несомненно, подошли бы ему лучше. Вайолет не хотела думать, что со стороны всё это странно и двояко, она всего лишь хотела дальнейших действий, слов, да чего угодно со стороны Тейта. — Хэй, Лэнгдон, ты чего завис? — второй голос разрушил зарождающуюся сказку. Что?! Сказку? Вайолет опустила взгляд, снова начиная стесняться. Вайолет показалось, или же Тейт в самом деле раздражённо закатил глаза и обернулся на мужской голос, продолжая удерживать её очки. Вайолет увидела того, кто окликнул Тейта, и едва ли не задохнулась от чего-то, что сковывало все внутренности от одного взгляда на него. Этот парень поравнялся с Тейтом, улыбаясь во все тридцать два и осматривая двоих застывших перед входом на территорию школы. Его рыжие волосы золотились даже без солнца, яркие-яркие зелёные глаза притягивали взгляд, а неформальный бунтарский вид (к примеру, вязь из тонких линий татуировок, опоясывавших шею) делали его яркой фигурой. Вайолет до сего момента ни разу не видела этого рыжеволосого парня. Она с трудом отвела от него взгляд, растерянно осматриваясь, ища пути к отступлению. Как назло, отец подвёз её слишком рано, и очки, к несчастью, оставались у Тейта. — Тейт, не познакомишь меня со своей милой спутницей? — парень с интересом осматривал Вайолет, а та с ужасом понимала, что от него веет каким-то непонятным магнетизмом, из-за которого часть неё активно сопротивлялась, желая сбежать. Тейт прищурился, но молчал, встав в пол-оборота. А этого парня, казалось, поза Тейта и его взгляд ничуть не пугали. Они друзья? — Я, пожалуй, пойду, — твёрдо произнесла Вайолет, поправляя лямку сумки. — Приятного дня, — вежливо выдавила она, с каким-то сожалением шагая назад. — Ну вот, — протянул незнакомец со вздохом, — Лэнгдон, ты отпугиваешь от меня такую милую леди своей зверской рожей… — что было дальше, Вайолет не знала, но остро чувствовала, что очки, оставшиеся у Тейта, возможно, к хозяйке более не вернуться. Может быть, Тейт чужие вещи не возвращает?***
Долгожданный звонок для голодных и просто уставших оповестил о том, что началась большая перемена, и ученики ломанулись кто куда: в столовую, во двор, в укромные уголки в коридорах... Преимущественно в столовую. Вайолет подозревала, что в школе все вечно голодные, даже если поели на прошлой перемене. Поток из людей подхватил её, когда она вышла из кабинета физики, и практически на руках донёс Вайолет до столовой, где собирались все сплетни прошедшего дня, где всех обсуждали, ну, и попутно ели. — Вайолет! — Хармон обернулась на звавший её голос, но не нашла говорящего, хотя, кажется, крикнула Изабель. Своих новообретённых знакомых Вайолет не видела за этот день, но ей хотелось общения с ними, наверное, потому, что впервые к ней не отнеслись как к белой вороне; хотя в то же время Хармон всё ещё продолжала цепляться за своё извечное одиночество. Чья-то девичья рука подхватила Вайолет и куда-то потащила. Хармон не сразу поняла, кто её тащит, пока не оказалась перед Изабель. Но привела её сквозь толпу Кэмпбелл. — Привет, надеюсь, синяки не оставила, — криво улыбнулась Мэй, напоминая этой улыбкой Тейта. Она откинула волосы за спину, подталкивая Вайолет к их постоянному столику, куда и привела. — Привет, — просияла Вайолет в ответ, чувствуя, что Изабель и Мэй буквально заряжали её положительным настроением, с которым не хотелось огрызаться или угрюмо молчать. — Доброе утро, Вайолет Хармон, — торжественно проговорила Изабель, ставя свою сумку на соседний стул. — Как вы? Как Линкольн? — Вайолет никогда не участвовала в чужой жизни, замыкаясь на себе, но ей неожиданно важно было знать. Она отодвинула стул напротив и удобно устроилась. — Линк поправляется, — Мэй словно светилась как маленькое солнышко, подтягивая к себе с подноса салата, деловито щёлкая пальцами по экрану айфона. — Чую я, что завалила физику, — мрачно ответила после Мэй Изабель, суя трубочку от сока в отверстие для неё и хмуро поглядывая на собеседниц. — О, Джейк пишет, что траванулся чем-то, — добавила она, поглядев на проголосивший о новом сообщении телефон. Вайолет вытянула с общей кучи яблоко и сжала ладони вокруг него, ещё не разобравшись будет есть или нет. — А тебя не потеряют «твои»? — Изабель неопределённо кивнула головой в сторону, и Вайолет машинально посмотрела за окно, наблюдая за тем, как шёл дождь. Почему-то ворвалось воспоминание о свежести дождя, о том, что капли смывают всё плохое, даря свободу. Но потом в уши влез гвалт, и Вайолет поняла про кого говорила Изабель: за несколькими объединёнными столами сидела компания Мэй, причём место Кэмпбелл занимала временно «руководящая» (по совместительству самая шумная). Так странно. У Мэй своё сборище, у Линкольна своё… — Ничего, переживут, любовь моя, — равнодушно сказала Мэй, беря за руку Изабель, но последняя аккуратно высвободила свои пальцы, безмолвно что-то говоря Мэй. Вайолет всё это наблюдала будто со стороны, потому что слова Мэй что-то вновь пробудили в ней. «Любовь моя»… Только вот шептал эти слова вовсе не женский голос, а тягучий, от которого внутри всё скручивало в томлении и желании. — Вай, как тебе школа? Давно хотела спросить… — одновременно с Мэй начала говорить Изабель. — О, у нашей сладкой парочки всё наладилось? — Вайолет встрепенулась от ироничного резкого тона и растерянно посмотрела на Мэй, кривившую губы. — Да ладно тебе, — попыталась осадить её Изабель, — и не перебивай. Вайолет и сама догадалась, куда надо посмотреть. Честное слово, это не столовая, а прям-таки чудесное место сбора всего самого интересного. Тейт Лэнгдон склонился к рыжеволосой красавице, Мойре О’Харе (Вайолет уже на этот день узнала, что Мойра являлась образцом вседозволенности), видимо, что-то шепча, но Вайолет вскоре осознала, что он не шептал, а целовал её. Мойра томно откинула шею, а Тейт едва ли не сгрёб девушку. При этом компания за их столом никак не реагировала, может, кто-то и пустил шутку, но она быстро заглохла. — Он бы её ещё трахнул, — хмыкнула Мэй, возвращаясь к своему обеду. Изабель покачала головой на это. Вайолет склонила голову, занавесившись волосами, сглотнула, продолжая сжимать несчастное яблоко. Почему она чувствует всем сердцем будто её предали? — А у них был разлад? — всё же спросила она. — У них постоянно скандал за скандалом, но, как видишь, мирятся они бурно, — равнодушно ответила Изабель, ставя допитую коробку из-под сока обратно на поднос. Это, видимо, компания Тейта. За его столом собрались такие же неформалы и «опасные личности» как бы их назвали родители и запретили своим чадам с подобными общаться. — Хм, а кто это? — Вайолет осторожно указала на рыжеволосого парня, развалившегося рядом с Мойрой и что-то говорившего своему соседу, судя по улыбке, нечто весьма занимательное. — Зак Ксавье. Он давно не показывался. Ты успела с ним пересечься? — заинтересованно проговорила Изабель, когда Мэй, встав, удалилась к своему обычному столу. Изабель проводила это хмурым взглядом. — Да-а, утром. — Замолчала. — Он друг Тейта? — Ну как друг… хотя, да, друг. Они замолчали на некоторое время, и Вайолет краем глаза видела, как Изабель то и дело смотрела на соседний столик, где Мэй уже смеялась в окружении «своих людей». — Послушай, — Вайолет не привыкла помогать другим, но Изабель было искренне жаль, — если хочешь, то мы можем прогулять. Школу. Изабель подняла на неё свои тёмные глаза, в которых отразилось удивление. — Ты второй день в школе. — Не бери в голову, — отмахнулась Вайолет. — Нет-нет, так нельзя… — Это я предлагаю тебе, а не ты меня подбиваешь нарушить школьный устав, — заулыбалась Вайолет. Изабель с сомнением покусала верхнюю губу. — Точно? — Устроит, если ты будешь мне должна? — По рукам, — Изабель посветлела лицом и встала. Вайолет испытала комплекс неполноценности: Изабель носила высоченные каблуки, а сама Вайолет не отличалась высоким ростом, но встала следом за девушкой и спросила: — А тебя можно звать Бель? — О-о, меня так ещё никто не звал, — настроение Изабель стремительно росло, и Вайолет невольно становилось от этого теплее на душе. — Пошли, Бель, — хмыкнула Вайолет, стараясь игнорировать повернувшуюся к ним Мэй.***
— И чем мы займёмся? — вопросила Изабель, когда они быстрым шагом ушли из школы и наконец почувствовали себя свободными. Вайолет пожала плечами и, порывшись в сумке, достала пачку сигарет. — Ты не против? Изабель помотала головой. — Вот, я узнала о тебе что-то новое. Вайолет улыбнулась, выпуская дым; Изабель на деле оказалась такой простой и открытой, что Вайолет почти как мотылёк летела на её огонь. Они неспешно шли по тротуару, мимо изредка проезжали машины. Погода поуспокоилась, и всего лишь проплывали тучи, изредка набегал ветер. — Знаешь, ты так здорово одеваешься, — неожиданно нарушила тишину Бель, цокая каблуками. Вайолет едва не поперхнулась. — Спасибо, наверное. — Нет, правда. Ты не думай, что я издеваюсь. Нет. Ты не похожа на меня или на Мэй. Но ты и также не похожа на сборище Лэнгдона. — Вайолет подавила своё любопытство, которое стремилось узнать, что же Тейт сделал. — И мне это нравится. Где ты покупаешь одежду? — Изабель остановилась, повернулась к Вайолет, развернула её к себе и критически оглядела. Вайолет приготовилась. — Где попадётся, — заулыбалась Хармон, почти смеясь над озабоченным лицом Бель. — У вас есть винтажный магазин? — Да-да-да! Я хочу что-то по типу этого, — восторженно закивала Изабель, обведя рукой Вайолет. — Пошли, поведёшь меня. — Вайолет спрятала иронию: Изабель хочет измениться. Так что же не так в жизни богатой красавицы, в которой горел огонёк бунтарства?***
Вайолет толкнула входную дверь и устало плюхнулась на пуфик, стягивая ботинки. Выдохнула. Устала-то как. Как оказалось, Изабель не была готова к мини шопингу, ей подавай всё и сразу. В итоге она оказалась счастливой обладательницей вороха одежды, а Вайолет лишь прикупила очередную шляпу да съела мороженое с шоколадным наполнителем. Правда, Вайолет только радовалась с её «гулянки» с Изабель: она начала узнавать девушку и, наверное, скоро могла бы назвать её подругой. Из кухни слышались голоса: отец и незнакомый женский. Вайолет только собралась посмотреть, кто это там, когда и Бен, и человек, оказавшийся женщиной в солидном возрасте, вышли в коридор, освещённый несколькими настенными бра с тусклым светом ламп. Женщина оказалась чуть полноватой, с пигментными пятнами на лице, один глаз, как заметила Вайолет, заволокло бельмо, но волосы, которым была не по чём седина, продолжали слегка искриться. Снова рыжий. — О, Вайолет, познакомься с Глорией Мотт, она будет приходить по субботам и убирать в доме, — довольно сказал Бен. — Приятно познакомиться, — важно произнесла женщина, смотря скорее насмешливо, чем серьёзно, как и подобает её возрасту, хотя Вайолет в очередной раз ничего не смогла понять про эту женщину. — Добрый вечер, — ответила Хармон-младшая, вставая с пуфика. — Ну что ж, мне всё понятно, мистер Хармон. Я приступаю с этой субботы? — уточнила женщина, оборачиваясь на пороге, когда Бен галантно открыл ей дверь. — Да, миссис Мотт. До свидания. Женщина кивнула ему вместо ответа, и дверь за ней закрылась. Бен с шумом выдохнул и повернулся к дочери. — Уф, еле нашёл её. Нам повезло. Я прочитал только положительные рекомендации. Представляешь, какой у неё стаж?.. Некоторое время Вайолет перебрасывалась фразами с отцом о незначительностях: Глория Мотт, день в школе, его день (он таки встретился с Вивьен), а потом оба разошлись по своим комнатам, где каждый занялся своей жизнью. Вайолет гадала, когда отцу позвонят из школы и доложат, что она прогуляла второй день школы — это её рекорд! Она лежала на кровати, слушая музыку с наушников. Но потом всё же встала и переоделась в домашнюю одежду: тёмные лосины и длинный свитер более светлого оттенка, чем лосины; отец на отоплении не экономил, как любили делать многие американцы, но она открыла окно, ворвался свежий ветер наступающего вечера, и стало холодно. Она постучала пальцем по губе, раздумывая, чем заняться. Она была всего второй день в школе, дел не накопилось, а то, что и задали, Вайолет не считала важным своего внимания. Взгляд упал на макбук, который одиноко лежал рядом с парой длинных карандашей. Вдруг что-то ослепило взгляд, и Хармон подняла взор, понимая, что небо впервые просветлело. Она удивлённо и радостно смотрела на заходившее солнце, почти чистое небо, поддёрнутое синей плёнкой и кляксами туч. Решение созрело само и сразу. Вайолет теми самыми двумя карандашами соорудила на голове нечто похожее на взрыв звезды, но ничуть не беспокоилась о своём странном виде. Она укуталась в плед, стянув его с кресла, и, захватив макбук, сунула в уши наушники. Телефон требовательно завибрировал, оповещая о сообщении. Изабель. Вайолет заулыбалась краешками губ: Бель её нашла. Но Бель не писала что-либо, вместо этого она прислала музыку. Вайолет не знала такой и щёлкнула по воспроизведению, настраивая звук. Что-то взорвалось в ней, когда музыка звучала в её ушах, что-то заставило её двигаться под музыку, она вслушивалась в слова, но в них не было большого смысла, гораздо больше её заворожил звук. Она быстро пробежала по ступенькам лестницы, двигаясь в такт. Вайолет резко толкнула входную дверь, намереваясь выйти в сад и устроиться там, в беседке, которую отец построил, пока некоторое время жил здесь один. По идее, в её лицо должен был ударить столб света от выглянувшего солнца, её губы против воли растягивались в улыбке. Но она натолкнулась на что-то. Кого-то. Её глаза расширились, когда она поняла, кто стоит перед ней. Его рука зависла в паре сантиметров от кнопки звонка, он также молча смотрел на неё, но губы растянулись в лукавой улыбке, и он стянул на лоб с лица её очки. Попасть под прицел его глаз — всё равно, что запутаться в паутине. Вайолет уловила лёгкий аромат сигарет, он сжимал пальцами другой руки почти докуренную сигарету. Волосы взметнул неожиданный порыв ветра, а они продолжали смотреть друг на друга так, словно ничего более не существовало.…Wanna get you outta here, There is too much smoking in this athmosphere, I just wanna see you bright and clear, My baby gonna get a lot of me…* (прим. Aura Dione "Geronimo")