***
…like a moth I’m drawn into your flame, Say my name, but it's not the same. You look in my eyes I’m stripped of my pride. And my soul surrenders and you bring my heart to its knees… Apocalyptica — Not Strong Enough
Утро вторника прошло в суматохе. У Бена произошла накладка с пациентами, ему срочно пришлось принимать мужчину хипповатого вида, Вайолет вздёрнула брови, когда увидела, как он зашёл в кабинет. Отец закатил глаза и махнул рукой, нацепляя дежурную улыбку и молча извиняясь перед Вайолет, что не сможет её подвезти. Вайолет хмыкнула и продолжила шнуровать ботинки, которые достала из коробки. Хэллоуин Хэллоуином, но школу никто не отменял. Повезло, что уроков было немного, и по ним Вайолет домашнее задание не делала — умудрялась отвечать, когда непосредственно спрашивал учитель. Вайолет покрутилась перед зеркалом, в очередной раз улыбаясь самой себе: и внешний вид радовал — в духе праздника, и… Но в последнем она себе не признавалась. Так как её подвозил отец в последние дни, Вайолет обычно не спешила, но сейчас пришлось второпях наматывать шарф и накидывать пальто. Сумка больно ударяла по бедру, пока она спешила на автобусную остановку. Она опоздала. В любой другой день Хармон бы поджала губы на это, но в этот раз улыбнулась (уже бессчётное количество раз за утро), вдохнула морозный воздух и поплотнее засунула руки в карманы. Тепло её души никакой арктический ветер сейчас не мог потушить. Сдвоенный урок уже начался, пока она ехала в автобусе, который дождалась спустя двадцать минут. Учительница недовольно сжала губы, выслушивая исповедь ученицы, на лице которой не было ни грамма раскаянья. Вайолет, стараясь не стучать каблуками, прошла к парте. Ближе к обеду тучи начали расходиться, быстрыми массами перемещаясь по небу. Их сменяла очередная серая «вата», но солнце упорно пробивалось, которое ещё согревало. Вайолет щурилась, когда настырные лучи заглядывали через окна, и улыбалась. Два урока прошли на автомате. Вайолет шла среди других, и ни на чём не акцентировала внимание, ощущая так редко посещавшую её целостность в потоке людей. В любой другой день ей бы не хотелось находиться среди других, но что-то изменилось. Может быть, на час, может быть, на день, но она наслаждалась равновесием внутри себя. — Прекрасно выглядишь, Вайолет! — сквозь ряды учеников к ней протиснулась Изабель. Если у её компании не было общих уроков, то чаще всего они встречались в столовой, как случилось и сегодня. — Это всего лишь чёрный, — закатила глаза Вайолет, прокладывая себе путь к их привычному столику, за которым их уже ждал Линкольн, и заправляя передние отросшие пряди за уши. Ещё одна причина опоздания — эксперимент с причёской, который закончился освоением новой техники закручивания пучка. — Тебе очень идёт чёрный, — доверительно сообщила Изабель, игнорируя колкость в ответе. Вайолет покачала головой, криво улыбнувшись: Изабель ли говорить о том, кто прекрасно выглядит. Сегодня Бель была особенно прелестна: платье в приглушённом красном оттенке, что-то рядом с карминовым, волосы уложены по-другому, чем обычно, — рассыпаны по плечам густой тёмной волной без обычной тщательно уложенных локонов, на лице нет привычных стрелок и чёткого макияжа, лишь приглушённое сияние, лёгкий румянец и распахнутый взгляд. Вайолет себя не утруждала макияжем, но на Изабель было приятно смотреть, она действительно умела краситься, поэтому иногда хотелось попробовать. — Линкольн, скажи, что Вайолет красива! — не отстала Изабель, усаживаясь напротив парня. Вайолет поморщилась, не желая привлекать к себе внимание, и села рядом, закидывая нога на ногу и расправляя складки плотной ткани платья: — Грязная игра, Бель, — та в ответ показала язык. Кэмпбелл кивнул. — Тебе идёт это платье, — и продолжил свой второй завтрак, видимо. Иногда Вайолет серьёзно опасалась, что он лопнет. Линкольн в одежде был статичен: джинсы, рубашка и пуловер или джемпер; изредка пиджаки. Но он выделялся благодаря сильной харизме: от него исходили волны уверенности и надёжности. И нельзя было не признать, что он достаточно красив: пшеничные волосы вкупе с тёмными глазами создавали необычное сочетание. А главное, в его глазах была теплота. Эти глаза не могли принадлежать плохому человеку. Правда ведь? — Да что вы все прицепились к этому платью! — не выдержала Хармон. — У меня уже несколько человек спросило откуда оно. — Надеюсь, ты не сказала? — заговорещски прошептала Изабель, поигрывая бровями, и рассмеялась. — Это же здорово! Не заметишь, как начнёшь диктовать моду, — а затем улыбка пропала с её лица, она пристально посмотрела за спину Вайолет, отчего между бровями появилась складка, нахмурилась и обратилась к Линкольну с долей упрёка: — Ты же говорил, что их не будет сегодня! — Кого? — на самом деле Вайолет даже не надо было спрашивать, чтобы понять, о ком Изабель говорила, и оборачиваться. Линкольн пристально посмотрел на компанию у соседнего столика, он ответил после затянувшейся паузы: — Я без понятия, что происходит. И мне это не нравится, — скорее для себя пробормотал он. Вайолет приказала себе не сметь оборачиваться, не обращать внимание. Это не должно испортить её настроение. Пусть Тейт веселиться в своей компании, если это ему нравится, как показывает практика, ему ничего не стоит потом прийти к ней. Но вот Мэй и Мойру видеть не хотелось в первую очередь. Первую из-за Изабель, а вторую… из ревности. Да, признала. Школу к празднику украсили. Кажется, благодаря стараниям Изабель, которая, по наблюдениям Вайолет, участвовала во всём, в чём только можно было, ну, и друзей своих попутно достанет. Муляжи тыковок расположились по углам и вдоль стен. Кое-где на окнах висела имитация паутины, по стенам вились плющи, а летучие мыши, вырезанные из чёрного картона, облюбовали шкафчики, как Вайолет с утра успела заметить, спеша на урок. — Слушай, — Вайолет коснулась подбородка Изабель и заставила смотреть прямо на себя, — это всеобщий праздник, как общая столовая и знакомые. Ты можешь испортить себе день, а можешь отложить это хотя бы до завтрашнего утра. Понимаешь меня? Оно того совершенно не стоит. — На эту вечеринку придут все, — поникшим голос выдавила Изабель: что её так выбило из колеи? — Но мы будем рядом. — Это верно, — Линкольн ненавязчиво погладил подругу по плечу. Изабель вяло помешала ложкой в стакане с чаем, который принёс для неё Линкольн, сделала нехотя пару глотков под неуклонным взглядом Вайолет и незаметно для себя допила полностью, а ближе к концу большой перемены вернулась та самая самоуверенная Изабель, которую Вайолет знала. Правда, Хармон начинала сомневаться, что это «первая» маска девушки. Мы все их носим. Меняем, складываем прозапас и рисуем новые. Например, утром перед зеркалом, вечером для мероприятия и меняем голоса, когда нам что-то нужно. Лицемерие? Определённо. Но такова жизнь, мы играем свои роли, нам нужно выживать. Без масок не обойтись, хотя бы ради спокойствия окружающих.[…]
Вайолет и Линкольн медленно шли к следующем кабинету, встретившись после урока, чтобы честно отсидеть последний и уйти. — Что-то случилось? — А? — Хармон увлеклась собственными мыслями и не сразу уловила смысл сказанного. Они шли рядом, высокий светловолосый парень и русая девушка. Они красиво выглядели вместе, гармонируя друг с другом. Вайолет до сих пор сомневалась в ценностях дружбы, но ни разу не произошло того, что подтвердило бы её циничные мысли, которые часто мешали расслабиться. — Я чем-то тебя обидел? Мне кажется, ты меня сторонишься. Они остановились. Вайолет тяжело было смотреть в его открытые глаза. Он действительно беспокоился за их взаимоотношения. Казалось бы, почему? Что он, Изабель, Тейт такого увидели в ней? Почему с ней начали сразу общаться, почему самый загадочный парень школы ищет её внимания? Вайолет эти мысли мучали. И ей не никак не могло прийти в голову, что это может быть просто потому, что она тот самый интересный им человек. В её жизни такого не было. Её часто ассоциировали с той же серой массой, а слиться с ней Вайолет было подобно смерти. Все эти мысли разом пронеслись в голове девушки. Неуверенность чётко выделялась на их фоне. — Нет. Ты замечательный, Линкольн. Ты слушаешь меня, ты мне помогаешь или просто молчишь, потому что понимаешь. И я тебе обязательно расскажу, но не сейчас, ладно? Мне кое-что нужно осмыслить. Пожалуй, это звучало слишком странно и неоднозначно, но Вайолет бы не сказала ему по-другому — Кэмпбелл поймёт. Иногда она ловила себя на отчасти жуткой мысли: Тейт и Линкольн были похожи, и Вайолет могла бы предугадать как Тейт отреагирует на какой-либо факт просто потому, что она знает, как на это отреагировал бы Линкольн. Она теряла границы между ними. Возможно, потому что дружить ей хотелось с одним, а с другим... Он мог дать ей нечто другое. Линкольн молча кивнул. Возле закрытого кабинета уже собрался сборный класс. И друзья остановились за пару метров от общей кучи у окна друг напротив друга. За окном всё также происходила борьба солнца с тучами, ветер игрался с собранными в кучи листьями дворником. Сквозь щели через большие окна пробивались холодные потоки. — Тебе не кажется, что Изабель… нестабильна? — термин отца, не иначе. Линкольн запрокинул голову, прислонившись к стене, и оттого сдавленно ответил: — Кажется. Она всегда такая, когда Мэй нет рядом с ней. — В каком смысле? — Вайолет в очередной раз поправила выскальзывающую прядь волос. Всё-таки высокий пучок (на затылке) с не отросшими прядями это невероятно сложно. Ей понравилось то, как открылось лицо, но не понравилось следить за волосами. — Ты ещё не поняла? Вайолет нахмурилась. — Так Изабель… — она замолчала, покусывая губу. — Я думала, что всё наоборот, — Вайолет от неожиданности верной догадки присела на подоконник. — В отношениях не всё так просто. Они обе не так просты. Есть сторона медали, которая сверкает, и она всем рассказывает, чего ты в жизни добился и что ты из себя представляешь, а есть сторона у груди, сокрытая, она говорит, как ты этого добился. — Деградация, одним словом, — закончила Вайолет. — Она зависима не с Мэй, она зависима без неё. Вайолет облизнула губы в полной растерянности от осознания. «Разве ты недовольна, что наконец-то увидела деградацию другого человека? Ты же так хотела найти не идеальность в этой Стране Чудес». — Изабель без неё разрушается, — устало произнёс Линкольн, потирая глаза. — Она неспособна на самостоятельность, в принципе. И это проявляется в мелочах. Ей нужна постоянно компания для того, чтобы не замереть. И Мэй прекрасно справлялась с ролью контролирующего, к тому же ей это нравится. Но Изабель в то же время чрезвычайно прозорлива, она видит суть, хотя это не сразу понятно. — Она посчитала, что эти отношения больные? — Думаю, да. — А почему Мэй не надавит? — Ты думаешь, моя сестра такой монстр? — хмыкнул Линкольн. — Она дала ей право выбора, и она несмотря ни на что будет его уважать. «Что, всё ещё думаешь, что всё видишь, когда смотришь на людей? Ты никогда не увидишь ту сторону, что у груди».***
Когда Вайолет вернулась домой, — под окончательное торжество бледного солнца — по дому уже плыли аппетитные запахи запечённого мяса, кофе (который наверняка себе сварил Бен, чтобы не рехнуться от наплыва пациентов) и ванили в воздухе. Из кухни доносились негромкая музыка и разговоры влюблённых друг в друга людей. — Как успехи? — Вайолет сбросила ботинки, сунула ноги в любимые тапочки и в пальто и шарфе прошла в кухню, смотря, что сделано и что осталось. Она предвкушала уютный вечер с приятными ей людьми, кино и вкусной едой — со всем тем, о чём она не задумывалась в повседневной жизни. — Нам как раз тебя не хватало, чтобы сварить… — заулыбалась Вивьен Хармон-младшей, выкладывая в силиконовую форму тесто. — Зелье, я так полагаю, — вставил Бен, который действительно пил кофе. Оба были довольны донельзя, их окутывал ореол чего-то общего, и Вайолет с облегчением поняла, что об одиночестве Бена больше не стоит беспокоиться. Оставалось надеяться, что никто из них не разобьёт друг другу сердце. — Кстати, о глинтвейне и сидре, — Вайолет воздела палец вверх и поспешила обратно в холл, где всё-таки скинула пальто, и вернулась обратно. — Я всё купила, — она помыла руки и распахнула ящики, чтобы начать выкладывать всё необходимое. — Замечательно, из нас получилась отличная команда, — подытожил Бен. И Вивьен, и Вайолет воззрились на него одинаково скептическим взглядом. — Уверена, что ты ничем не помог Вивьен… — начала Вайолет. — Бен, извини, конечно, — одновременно с девушкой заговорила и Коллинз. — Всё-всё, я понял, — поднял руки мужчина, оставляя опустевшую кружку, капитулируя. — Закончу с документацией и вернусь уже в качестве помощника. — Даже кружку не можешь сполоснуть, какой из тебя помощник, — проворчала ему вслед Вайолет, наблюдая за стратегическим отступлением отца. Ближе к вечеру у Вивьен и Вайолет получилось соорудить небольшой праздничный ужин. Вайолет была невероятно довольна проделанной работе. Они даже успели выставить перед домом тыквы с рожицами, которые заставили вырезать Бена, а гостиную и кухню украсили гирляндами с нового года из Бостона, свечами, которые Вайолет еле нашла в одном из ящиков, и тыковками размера поменьше. Вайолет на одну из них натянула ведьмовскую шляпу с острым концом. В кармане пальто завозился телефон, о существовании которого Хармон не вспоминала уже несколько часов, и раздалась стандартная мелодия. На экране высветилось имя «Бель». Вайолет, ожидая худшего, провела по экрану пальцем, принимая звонок. — Да? — девушка присела на низкий пуфик в холле. — Ты хочешь сказать, что не собираешься приходить? Я тебе наряд вообще-то приготовила! Так и знала, что ты об этом совершенно не подумаешь, — Изабель говорила сурово, за этим скрывались смешинки и некоторое количество недовольства. — Погоди, о чём ты? — Вайолет нахмурилась, пытаясь понять, что она не сделала. — Ты что, не знаешь о вечеринке? — Вечеринка… Что-то слышала о ней, но… — Вайолет! Моя вечеринка! Самая крупная и невероятная, ты уверена, что мы с тобой подруги? Я каждый день тебе про неё говорила, просила подумать над нарядом, потому что это обязательный пункт. Мои вечеринки на Хэллоуин по-другому не проходят. — О, — лишь смогла произнести Вайолет, — я, видимо, прослушала. — Ну знаешь ли Хармон! — почти рявкнула Изабель и тут же сладким-пресладким голосом продолжила: — Тебе повезло, что твой наряд тебя ждёт, иначе ты бы пропустила нечто невероятное. Гарри заедет за тобой, — красавица имела ввиду своего личного водителя. — И даже не смей мне сейчас говорить про какие-то там планы, нет, баста. Жду тебя, дорогая, — пропела Изабель мелодично. — Ох, — Вайолет прислонилась к стене и прикрыла глаза, понимая, что попала. Ни на какую вечеринку ей идти не хотелось, хотелось смотреть фильмы под пледом и уплетать что-нибудь вкусное, запивая не менее вкусным. Она совершенно забыла, что как-то мимоходом ответила согласием на предложение Изабель (не то чтобы был вариант отказа), что-то сегодня об этом говорил Линкольн, когда сказал, что не хочет быть Люком из «Звёздных войн». — О, чёрт, — повторно буркнула она, осознав, что и ей кем-то придётся нарядиться. — Что-то случилось? — из кухни выглянула Вивьен, заинтригованная глухими стуками об деревянные покрытия стен (Вайолет несильно ударяла по ним головой). — Подруга очень просит прийти к ней на вечеринку. Я не горю желанием, — призналась Хармон. — Почему? Не упускай шанс оторваться, тем более, как я поняла, у тебя хорошая компания. Но решать тебе, конечно. И не беспокойся, что Бен съест всё, я прослежу за этим, — Вивьен подмигнула ей. Вайолет кисло улыбнулась в ответ. «О, ну признай уже, что тебе любопытно», — навязчивый внутренний голос никак не хотел оставить в покое.***
Дом Изабель поражал. Скорее даже особняк. Он был обнесён кованой оградой, главные ворота которой раскрылись, когда машина приблизилась. Вайолет только сейчас в полной мере поняла, каким состоянием обладали родители её подруги. Изабель никогда не кичилась деньгами, возможностями, относилась к людям одинаково доброжелательно. Да, было заметно, что она одета в дорогую одежду, но Вайолет не акцентировала на этом внимание, ведь везде есть богатые люди. Дом Лэнгдонов не казался настолько помпезным и одновременно чопорным, как дом семьи Изабель, от него веяло неприятным аристократизмом: сексизмом, расизмом и снобизмом. Ничего воодушевляющего, но в то же время невозможно было перестать смотреть на особняк, который, казалось, вышел со страниц какого-то глянцевого журнала — высший свет. Он был большим, из тёмного серого камня с богато украшенным по случаю праздника парадным входом. Перед домом простирался уже пожелтевший сад, теряли свою красоту бутоны тысячи сортов роз, которые наверняка невероятно радовали глаза в тёплое время года. И, конечно же, не обошлось без искусно постриженных зелёных фигур, Вайолет на это криво улыбнулась — клише можно найти везде. По периметру сада сновал, кажется, садовник и его помощник, мальчик двенадцати лет, они доводили до совершенства внешнее убранство дома. Были и гирлянды, и тыквы, и прочая атрибутика, которая ночью будет разгонять темноту. Вайолет уже предвкушала, какую роскошь увидит внутри особняка. — Мисс Хармон, верно? — как только Вайолет вошла, кивнув садовнику и мальчику, она столкнулась с женщиной в огромных очках, модном клетчатом платье и с пучком на голове. Холл был не только просторен, но и высок, через такие же высокие окна в комнату проникали последние лучи уже почти ушедшего солнца. Стены имитировали тот же грубый камень, по полу были расстелены красные ковровые дорожки, они поднимались по широкой мраморной лестнице, на площадке которой расположились две вазы, наполненные букетами, источающими сладкий запах. Холл плавно перетекал в зал, который по уровню находился несколько ниже, и там сейчас несколько человек устанавливали всё необходимое для ночного торжества. Вайолет даже при отсутствии мебели, картин, гобеленов и прочего могла представить картинку застывшей во времени вырезки из жизни аристократов. В правую сторону уходил коридор, а в левую — величественная лестница. — Да, — ответила Вайолет, осматриваясь. — Я миссис Севьир, управляющая этого дома семьи Кларк. Мисс Кларк попросила проводить вас до её комнаты, пойдёмте, — Вайолет оставалось поспешить за этой сухой и деловой женщиной, по пути осматривая интерьер. Комната Изабель оказалась на предпоследнем этаже — третьем. И чем выше они поднимались, тем Вайолет сильнее восхищалась со вкусом и богатством обставленным особняком. Четвёртый этаж был перекрыт, наверное, это была неприкосновенная зона для всех приглашённых. Миссис Севьир, обладательница лёгкого французского акцента, прошла до конца широкого коридора, увешанного портретами, к одной из немногочисленных дверей и поставленным жестом постучала. Дверь открыла спустя пару секунд Изабель, замотанная в полотенце. — Прошу прощения за внешний вид, миссис Севьир, — механически проговорила Изабель на ходу, заматывая волосы. — Ничего страшного, мисс Кларк, все мы сегодня заняты делами. Я привела мисс Хармон. Изабель искренне улыбнулась подруге и с улыбкой сказала: — Спасибо, миссис Севьир. Как только рабочие закончат, сообщите мне об этом, пожалуйста, хочу посмотреть, что получилось. — Конечно, мисс Кларк, — женщина чуть склонила голову и поспешила обратно вниз, видимо, желая проконтролировать действия работников. Вайолет вошла в комнату Изабель, примерно представляя, что увидит. Высокие потолки с лепниной по периметру, воздушный тюль и тяжёлые бархатные шторы, низкий диванчик, паркет, застланный изысканным персидским ковром и трюмо в сочетании с современным функциональным шкафом, удобным письменным столом и компьютерным креслом. Из стереосистемы лилась ненавязчивая музыка. Преобладали светлые пастельные оттенки. Одна из стен была разрисована сказочным садом. Дверь в личную ванную была приоткрыта. Окно северной стены выходило на небольшой балкончик, а окно почти во всю стену с западной стороны показывало потрясающий вид на растянувшийся вдали небольшой сгусток пока ещё неярких огней — город. Вайолет только сейчас осознала, что Изабель, как и она, живёт загородом. — У тебя очень красиво. Я такого ещё не видела, — наконец, озвучила свои эмоции Вайолет, всё ещё осматриваясь. — Смотри сколько угодно, — рассмеялась Изабель, скрываясь в ванной. — Но спасибо! — крикнула она. — Ты и миссис Севьир всегда так разговариваете? — повысила голос Вайолет. Она подошла к светлому стеллажу с книгами в твёрдых обложках. — Да, хорошо ещё, что к матери и отцу не надо обращаться на вы и можно вместе с ними ужинать, хотя, не сомневаюсь, они бы с удовольствием запретили мне это делать, если бы это укладывалось в рамки их методики воспитания, — крикнула Изабель, включая фен. За то время, пока Кларк наводила красоту, Вайолет успела просмотреть книги, изучить плейлист хозяйки комнаты, полюбоваться на ночной город в который раз и начать перечитывать «Маленького принца» Экзюпери. — Имей в виду, что после моей вечеринки мало кто приходит в школу, то есть я устраиваю для всех выходной, и я прослежу, чтобы ты выпила не меньше, чем остальные, а отожгла так, что будет стыдно всю жизнь. В общем, сделаю всё, чтобы вместо этой вялой улыбки появился румянец, — волосы Бель были небрежно — нарочито небрежно — убраны в высокую замысловатую причёску, несколько прядей свободно падали на плечи. Вайолет иронично улыбнулась на пылкую речь подруги, за несколько лет учёбы в средней и старшей школы ни у неё, ни у кого либо другого не получалось напоить её до беспамятства. — Кем ты будешь? — Чёрной королевой из шахмат. Интересно, да? — Вайолет согласилась. — Вообще-то у меня был парный наряд с Мэй, но… Не очень-то вышло, — хмыкнула Изабель. — Интересно, кем будешь ты? Точнее, что я тебе подобрала. На самом деле, я волнуюсь, что тебе не понравится, — застенчиво закончила Кларк. — Давай уже, — неторопливо продолжила Вайолет. — Я ни разу не встречала с человеком с таким врождённым чувством вкуса, как тебя. Изабель распахнула створки гардеробной, спрятанной в стене. Она вытащила наряд в чехле, подвесила его за крючок на угол двери и потянула язычок молнии. Под защитной тканью оказалось ворох воздушного и голубого. — Я подумала, что образ Алисы тебе подходит как никому другому, — произнесла Изабель, передавая платье на рассмотрение Вайолет. Вайолет на секунду замерла, вспоминая свои мысли по поводу Страны Чудес и бросила взгляд на Изабель, лицо которой выражало надежду на то, что ей понравилось. Навязчивый бред. И ей нравилось! Как же ей нравилось. Казалось, что в руке она держит облако: такой мягкой и нежной была на ощупь ткань, по которой, словно капли, рассыпался ворох жемчуга, тонкого ряда кружев и блестящих камней. — Невероятное платье, — призналась Вайолет, любуясь. — Сколько же ты на это потратила? — А это неважно, — качнула головой Бель, она уже успела вынести второй чехол, под которым обнаружилось иссиня-чёрное платье. — Это будет чудесный вечер, — улыбнулась она в предвкушении. — Ты знала, что у меня талант красить других людей?***
Мэй методично и аккуратно наносила грим на лицо Зака Ксавье, тот даже прикрыл глаза, чтобы увидеть плоды труда девушки полностью во всей красе только после завершения процесса. Обычно распущенные волосы Кэмпбелл были небрежно убраны резинкой, оно золотились в искусственном свете лампочек в её комнате. — Линкольн зол, — между делом заметила она, выделяя линию скул, чтобы подчеркнуть нарочитую худобу. Ксавье был достаточно изящного телосложения, чтобы с этим были трудности, она лишь выделила то, чем парень обладал. — И? — Зак лениво приоткрыл один глаз и вновь закрыл его, сощурившись от бьющего света. — Мы нарушили правило Норы. — И? — фыркнул Зак повторно, на этот раз открывая глаза, чтобы посмотреть на Мэй. — Я поняла, почему это правило существует. Повторения мне больше не надо, — заключила она, оглядывая со всех сторон сотворённый макияж. — Боишься навредить своей малышке? — Зак манерно растягивал слова, коверкая произношение, говоря с ленцой, вкупе с хриплым тембром это наверняка подкупило не одну девушку, но на Мэй это едва ли действовало: раздражить её было крайне трудно. Мэй сложила использованные кисточки в одну кучу, не терпя разбросанности. И вся её комната выражала этот взгляд на мир: почти белое помещение с минимальным набором тёмной мебели и прочей утвари. — В том числе. У меня нет такой жажды, как у тебя, — спокойно продолжила она. — Ты совершенно не умеешь себя сдерживать. — А зачем? — Зак крутанулся на удобном кресле и посмотрел на себя в зеркало на дверце шкафа-купе. Он улыбнулся себе жутковатой улыбкой и остался довольным, судя по тому, как закинул нога на ногу и склонил голову, продолжая внимательно смотреть на себя. — У людей от такого ожирение бывает. Что будешь делать, когда люди закончатся? — О, только не надо винить меня в твоём расставании с красавицей Бель, подразумевая смерть того мальчишки, — покачал пальцем Зак, резво вставая с места. — Сколько тебе лет, Зак? — Мэй присела на стол, зеркально повторяя жест — закидывая нога на ногу и распуская волосы, те жидким золотом рассыпались по спине. — Очень много, принцесса, — низко проговорил Зак, пропуская волосы девушки через пальцы, подойдя ближе. — Если не боишься гнева Норы, то гнева Тейта? — она осталась совершенно равнодушна к прикосновениям Ксавье, смотря прямо в зелёные, колдовские глаза. Впрочем, и они не были ей интересны. — Мой друг совершенно потерял голову от своего ангела, — раздражённо закатил глаза Зак и отошёл, намереваясь выйти. — Меня всё устраивает в своём существовании. И спасибо за макияж, принцесса, — он исчез прежде, чем закрылась выкрашенная в белую краску дверь. Мэй постучала пальцами по столу, раздумывая. Ей тоже всё нравилось, но где заканчивалась чёрная дыра в её душе в вопросах человечности, которую она по песчинкам теряла день изо дня? Мэй легко спрыгнула со стола. Нужно было найти Тейта. Несмотря на всё то, что их связывало, и всё то, что он натворил, ей хотелось, чтобы он был счастлив. Может быть, и у неё получится? Может быть, и нет у неё никакой атрофии чувств.***
— Итак, косметика профессиональная, не потечёт, даже если плеснуть в лицо пиво, хотя у меня его и нет… Но платье и причёска точно могут пострадать, так что будь аккуратнее, пожалуйста. Я хочу зачехлить это платье обратно, — Кларк с любовью провела по ткани в который раз, — поэтому следи за ним. Вайолет еле сдерживала смех, пока Изабель говорила. И, наверное, дело даже не в вине, бутылку которого (старый год, вкуснейший сорт) Бель откупорила, а в их забавном виде. Вайолет последний раз наряжалась на Хэллоуин в последнем классе перед средней школой, и то это был стандартный наряд ведьмы. Она не могла без улыбки рассматривать себя, крутясь перед большим зеркалом. Изабель качала на этот детский сад головой, ворча, что кто-то совершенно не понимает, что такое Хэллоуин. Образ Алисы? Они его выдержали полностью. Голову украшали беспорядочные кудри, которые придавали шарма и некоторого сумасшествия своей хозяйке, платье лёгким облаком окутывало фигуру, было несколько смелых разрезов, да и ассиметричный подол не волочился по полу. Вайолет с улыбкой рассматривала полосатые чулки в чёрно-белую полоску, которые и завершали образ. — Ну а что, ты же Алиса, так и должно быть. Вайолет ещё раз осмотрела высокие кожаные ботинки на толстой и тяжёлой подошве. Выставила ногу, подражая танцовщицам, и колыхнула ткань, она водопадом вновь упала. — По-моему, я больше похожа на современную миссис Ловетт***** [Прим. Миссис Ловетт героиня фильма Тима Бёртона «Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит»], — с сомнением оглядела себя Вайолет со всех ракурсов, высказывая своё вердикт. Изабель как раз надевала величественную чёрную корону, чтобы её образ чёрной королев шахмат полностью соответствовал. Лицо она выбелила пудрой и светлым тональным кремом, подчеркнула губы и глаза тёмными оттенками — глаза получилось очень глубокими и, на удивление, распахнутыми, а тёмно-вишнёвый, почти коричневый оттенок помады, очень ей шёл, — волосы замысловато убрала без посторонней помощи, и Вайолет в очередной раз убедилась, что Изабель безгранично талантлива. Утянутая талия, строгие изгибы ткани в плечах и вдоль подола давали те самые ощущения, что видишь перед собой оживлённую шахматную фигуру. — Даже я не похожа на миссис Ловетт, а я, между прочим, в чёрном и с нездоровым цветом лица. Тебе до миссис Ловетт, Вайолет, ещё много-много цветов. Ты сегодня Алиса, просто вылитая Алиса, — отсекла все попытки отступления Изабель и встала. — Так, я пошла. Мне надо встречать людей и всё в последний раз проверить. Можешь сколько угодно рассматривать себя, пока не поймёшь, что ты Алиса, но выйти из этой комнаты ты обязана, — Изабель сейчас действительно напоминала королеву: непреклонную, властную и величественную. — Комнаты третьего этажа будут закрыты, четвёртый, как ты видела, перекрыт, а второй доступен для некоторого круга лиц, — Изабель с ухмылкой подмигнула Хармон. Лёгкий шорох платья, звучный стук высоких шпилек, и Изабель вышла из комнаты обозревать свои владения. Вайолет присела на низкий диванчик, ещё раз с сомнением осмотрев себя в зеркале. Образ ей нравилось, но несколько пугала перспектива выйти из своей зоны комфорта. Она ведь сейчас совершенно другая: действительно с чудинкой в голове — сумасшедшая. Вайолет боялась того, какие стороны её характера могли открыться. Она внимательно рассматривала своё лицо, ища себя: идеально ровное благодаря стараниям Изабель, брови, чуть тронутые тенями, были чёткой естественной формы, множество дымчатых оттенков теней на веках, длинные, подкрашенные ресницы, лёгкий румянец свежего розового цвета и умеренное количество сияющих частиц на коже. Вайолет тронула волосы, пряди были завиты по-разному, вместе они составляли гармоничный образ. Из-за лака волосы были немного жестковаты и пахли необычно. Это всё ещё она, верно?[…]
— Обожаю твою красотку-Кларк уже вот за это, — Зак в несвойственной его образу манере счастливо улыбнулся (Линкольна от этой улыбки чуть ли не передёрнуло) и царственно обвёл руками окружающее его пространство. Дом семьи Кларков полностью преобразился. Если ещё вечером Вайолет увидела дух аристократизма, то теперь создавалось впечатление, что это лучший клуб, который ты когда-либо видел; скорее, даже лучше клуба. Лучше Изабель устраивать вечера никто не умел. По стенам ползли всполохи света, стены разрывались от музыки, причём, она регулярно менялась: от веяний 50-ых годов до современной электронной музыки. Залы были объединены: традиционная атрибутика с современными технологиями, хотелось рассматривать всё вокруг. Горели защищённые свечи. Гости уже во всю веселились, кто-то успел опьянеть настолько, что не контролировал себя. Из импровизированного бара — огромных ведьмовских котлов — можно было налить себе сидр, пунш, глинтвейн (из безобидного), но на любителя можно было отыскать бурбон****** [Прим. Отсылка к семье Майклсонов из сериала «Первородные» и частично «Дневники вампира»], русскую водку или джин. В этот вечер ни у кого не спрашивали исполнилось ли ему заветный 21 год. Причём, ни одного позорно инцидента не произошло за то время, когда у Кларк начали собираться все на самые большие праздники. — Где это чудо? — Зак заозирался прикладывая ко лбу ладонь ребром, словно действительно искал. Мэй ничего не ответила на издёвку, за столько лет у неё, можно сказать, выработался иммунитет на любую шутку Ксавье (вплоть до самой чёрной). Она лишь сладко улыбнулась в ответ (это жест она переняла от Бель) и потянула брата за собой. Сегодня они были Леей и Люком. Точёную фигуру Мэй подчёркивало значительно укороченное белое строгое платье тем не менее, смотрелось оно не хуже, чем самый откровенный наряд; она ловко пробиралась через толпу, модным замшевым ботфортам могла позавидовать даже Изабель. Часть волос была закручена в знаменито манере принцессы Леи — её символ, а часть она оставила распущенной. Модернизированная принцесса. Линкольну редко отказывал сестре, и в его образе без закреплённого на поясе бутафорского меча джедаев смутно бы угадывался Люк. Несмотря на то, что Линкольну казалось это бесполезной тратой времени, он не мог не признать, что всё идеально рассказывало о том, кто они такие. — Ну хотя бы ты не будь кислым, — заныл Ксавье, повисая на руке Тейта, который вошёл одним из последних. — Хотя чего это я, ты сегодня просто душка, — Ксавье тут же отпустил Лэнгдона, который посмотрел на него нечитаемым взглядом, даже голос Зака изменился: стал ниже, грубее. — Повеселимся, мой мёртвый друг? Вайолет медленно спускалась по мраморной лестнице, придерживая разлетающийся подол. Она понимала, что будет столько людей, но понимать и видеть разное. Казалось, что к Изабель пришёл весь город. Столько молодёжи в одном месте. Вайолет криво улыбнулась, сдерживая своё волнение при себе. «Ты никому неинтересна, никто на тебя не смотрит», — твердила она себе. Это было не так. Две пары глаз внимательно её изучали. Тейт не ответил Заку, последний крутанулся на каблуках ботинок и посмотрел в ту же сторону, что и Лэнгдон, дабы узнать, что же его так заинтересовала. — Малышка Хармон, — Зак вздёрнул брови. — Очаровательно, но кого она имитирует? — он нахмурился. — Алиса, — глухо подсказал Лэнгдон. — Ах, Алиса! Ну конечно же. Как символично, — Ксавье тонко улыбнулся. — Немного жаль, что не Харли Квинн, — Ксавье изображал Джокера, чьё лицо днём и вырисовывала на нём Мэй. Фиолетовый костюм, зелёный галстук, огненно-рыжие волосы и кожаные ботинки только шлифовали образ. Ни улыбку, ни шальной блеск в глазах, ни рваные порывы движений никто бы не смог отобразить так точно, даже если бы был назван Джокером. — Я помню, что ты сегодня сделал, — лишённый хотя какого-либо оттенка настроения голос Тейта припечатал Зака к месту. — Не приближайся к ней, — спокойно закончил он, словно только что доказал теорему. Мэй никогда бы не смогла такого позволить, потому что Заку нельзя было что-либо запрещать, он мстил за это изощрённо, но то, что было в отношениях Ксавье и Лэнгдона, никто не мог объяснить: то они ненавидели друг друга, то готовы были убить друг за друга. И Зак подчинился. Он отступил на несколько шагов назад, отсалютовал. — Пойду, найду себе компанию, предатели, — со смешком ответил он. — И держи себя в узде, — не оборачиваясь к Ксавье, добавил Тейт, зная, что его услышат.[…]
— Дай угадаю, ты миссис Ловетт, — Линкольн возник перед ней неожиданно с двумя стаканчиками, в которых плескалась жидкость с непонятым цветом из-за меняющегося света. В всполохах синего и зелёного реальность казалась дымчатой и нереальной. Лица смешивались, окружающее напоминало одну большую театральную постановку, в которой она была главным действующим лицом. Алиса в Стране Чудес. Вайолет звонко рассмеялась на заявление друга и приняла протянутый стаканчик, принюхиваясь для полной уверенности, что в нём нет ничего крепче сидра. — Это пунш, только фруктов почему-то нет, — Линкольн отпил из своего. — Изабель убьёт тебя, если ты ей скажешь, что я — миссис Ловетт. Первая это предположила я, она сказала, что она больше похожа на неё, чем я. Вайолет последовала примеру и тоже сделала большой глоток, отмечая, что напиток был вкусным, но другого она и не ожидала. Возможно, это момент, чтобы испробовать бурбон? Линкольн перевёл взгляд на Изабель, которая стояла в паре метров от них и разговаривала с их общими одноклассниками. — Определённо нет, — покачала головой Кэмпбелл. — Зато я знаю, что ты Люк, — заулыбалась Вайолет и ловким движением вытянула из импровизированного пояса меч джедая. Она включила, со знакомым гулом зажёгся зелёным светом. Меч оказался увесистым, Вайолет покрутила его перед собой, изображая, что поражает противников, поставила его вертикально перед собой и, понизив голос, произнесла: — Страх приведет к темной стороне. Страх рождает гнев; гнев рождает ненависть; ненависть — залог страданий. Я сильный страх в тебе ощущаю******* [Прим. Цитата из фильма «Звёздные войны. Эпизод I. Скрытая угроза»], — пародируя магистра Йоду тоном, она опустила меч, выключила и передала Линкольну. — А ты весь фильм наизусть случайно не знаешь? — поражённо спросил Линкольн, цепляя меч обратно. — Бери выше — всю франшизу, — снисходительно ответила Вайолет. — Ты бы сошлась с Мэй в этом. Это её идея, — Линкольн обвёл себя руками. — А где она? — Вайолет посмотрела по сторонам в поисках принцессы Леи. — Где-то тут, мы разделились, у нас разные отношения к понятию «веселье», — иронично сказал Линкольн, беря Вайолет за руку. — Пойдём, — он уверенно повёл её сквозь толпу. — Куда? — Вайолет уверенно шагала за Линкольном. От широких шагов разрезы на платье обнажались, показывая стройные ноги в странных чулках Они вышли к очередной зоне, которые в большом множестве устроила Изабель, дабы поделить людей по интересам. — Вот сюда. Готова сыграть? — в глазах Линкольна появился шальной блеск. Очень знакомый. Такой она замечала во взгляде Тейта, когда у него было игривое настроение. Вайолет растерянно моргнула. Вайолет, сначала нехотя, а затем с удовольствием втянулась в действие. Она пару раз сыграла в «упрощённую» версию пинг-понга, одинаково радуясь, что выигрышам, что проигрышам, после которых полагалось пить. Линкольн, несмотря на всеобщий азарт и отсутствие тормозов, проследил, чтобы для начала они поели для дальнейшего приятного времяпровождения. Вайолет опробовала всего понемногу, особенно налегая на мармеладных длинных червяков с приятной кислинкой. Но можно было найти как вполне обычную еду, так и сделанную в стиле праздника — раздолье. После пары стопок все веселились большой и дружной компанией. Никому не было дела до того, какие у вас отношения в школе, сколько зарабатывают твои родители или кем были твои предки, когда основывали город. Вайолет впервые за старшую школу ощутила единение с толпой. И кто бы мог подумать, что она будет смеяться, танцевать и шутить, совершенно ни о чём не заботясь. Утром никому не будет не до чего дела. Вайолет с ухмылкой позволила завязать себе глаза, а после ей надо было в ёмкости ощупать положенные предметы и сказать что это. Старались положить что-нибудь противное на ощупь, но Вайолет спокойной определяла содержимое благодаря отсутствию брезгливости, под смех остальных ставила в тупик тех, кто хотел над ней посмеяться. В общем, её определили в абсолютные победители. В какой-то момент после очередного стакана яблочного сидра Хармон поняла, что ей нужно выйти на свежий воздух. Она махнула Линкольну, жестом говоря, куда идёт, и показывая, что ей душно. Вайолет прошла по коридору к торцевой двери, которая вывела её в сад. Гул музыки слышен был и здесь, но гораздо тише, и Вайолет со стоном прислонилась к холодной и шершавой стене, ощущая облегчение. Оголённые и разгорячённые участки тела охватили мурашки, Вайолет и не подозревала, как ей жарко, пока она не оказалась на улице в последнюю ночь октября. Слабый ветер вздувал подол, швыряя его и приподнимая. Она провела рукой по волосам, встряхивая их, надеясь, что приводит их, таким образом, в должный вид. — Веселишься? — девушка вздрогнула, поняв, что всё это время была не одна. Из тени растущего рядом со стеной дерева вышел Тейт Лэнгдон. Кончик сигареты между губами тлел, он выпустил дым. При скудном освещении она различила чёрную футболку и джинсы. Обычно вьющиеся волосы были убраны назад, открывая лоб, а лицо было разрисовано наподобие костей скелета. Выглядело это необычно, и если бы Тейт не заговорил, она, наверное, и не узнала бы его. «Сексуально, признай уже». — Да, — Вайолет тряхнула волосами и встала прямо, — а ты? Тейт присел на парапет, снова затягиваясь. — В своей манере. Он отнял сигарету от губ, и Вайолет ловко выхватила её из его рук, втягивая в себя никотин, поняв, что скучала по нему. Тейт склонил голову, наверное, усмехнулся, а Вайолет сделала ещё одну затяжку. Лэнгдон вольготно сел, продолжая наблюдать за девушкой. Её юбка развевалась от ветра, красиво облегая или открывая ноги. Сигарета, зажатая между тонкими пальцами, догорала. — Почему ты не со своими друзьями? — спросила она, вставая ближе к юноше. — А ты? — в своей излюбленной манере ответил Лэнгдон. — Вышла, как видишь, — усмехнулась Вайолет. — Мёртв внутри — мёртв снаружи? — описала она его, возвращая издёвку. — Где же твой кролик, Алиса? — не собирался сдаваться он. — Полагаю, это ты, — выдохнула вместе с сигаретным дымом. Хармон готова была увидеть чертей в глазах Тейта. Она потушила сигарету. — Пойдём, — Тейт резко встал, крепко взял её за руку и потянул за собой обратно в дом — чувство дежавю. Вайолет услышала лёгкие ноты незатейливой мелодии со сладким голосом певицы. Пары покачивались в обнимку, кто-то пытался изобразить то, как танцевали почти семьдесят лет назад, а Тейт резко потянул за собой девушку, оказываясь почти в центре импровизированного танцпола. — Я тебя научу джайву********* [Прим. Танец, разновидность свинга], — в глазах шальные искры. — Тебе ничего не надо делать, лишь быть ведомой, — шепнул он ей на ухо. — Тейт, сейчас даже не играет подходящая… Вайолет не успела договорить, послушались первые аккорды чего-то заводного и быстрого, того, что будоражило кровь. — Я покажу, как это делалось в пятидесятые, — улыбнулся Тейт улыбкой Чеширского кота. В следующий момент Тейт потянул её к себе, приподнял и два раза опустил параллельно полу по левую и правую сторону от себя. Вайолет выдохнула, сердце забилось, а Лэнгдон не остановился, двигаясь в такт и утягивая её за собой. Они быстро оказались в центре внимания, толпа одобрительно засвистела. Вайолет действительно ничего не пришлось делать, Тейт прекрасно вёл. Они единым целым танцевали, и на какое-то мгновение Хармон показалось, что она оказалась в 50-ых, но наваждение растаяло, когда музыка закончилась. Им бешено зааплодировали. — Ух ты, — Вайолет крепко держалась за Тейта, пытаясь перевести дыхание. Она заулыбалась, выражая удовольствие и счастье, и Тейт вторил её улыбке, не зная понравилось ли ей или нет. Но счастье в глазах убедило окончательно, что ей это пришлось по душе. — Тогда был обязательный пункт «уметь танцевать»? — спросила Хармон с улыбкой и всё ещё колотящимся сердцем, принимая стаканчик с пуншом от Тейта. Они прошли ближе к лестнице, подальше от большого скопления людей. Тейт встал перед ней. — Если ты не умеешь танцевать, то ты… — Тейт промолчал и оглянулся. — Вот как они. Что за манера встать вместе и покачиваться на месте, стараясь не отдавить друг другу ноги. Вайолет расхохоталась, запрокинув голову, так было комично слышать неодобрительное наигранное ворчание Тейта. — Да вы сноб, мистер Лэнгдон, — пожурила она его. — Ты бы так не сказала, если бы знала, чему я могу тебя научить, — серьёзно ответил Тейт, Вайолет была уверена, что видит в его глазах отблески тёмного пламени. Она молча изучала его лицо, не реагируя на двусмысленность сказанного, тонула в его глазах, упустив тот момент, когда Тейт стал ближе и опёрся одной рукой о стену, к которой Вайолет прижималась. Он склонился к ней, и она ощутила запах фруктов, смешанных с сигаретным дымом. Тейт нежно коснулся её подбородка, ненавязчиво поднимая голову Вайолет к себе. Вайолет приоткрыла рот. Внезапно для неё перестал существовать окружающий мир: всё сосредоточилось на лице Тейта, его руках и тепле, что от него исходило. Вайолет ощутила внутреннее подрагивание, живот скрутило как от волнения, но это было слишком приятно — а он ещё её даже не поцеловал. Тейт раздражённо цокнул языком и закатил глаза, резко поддавшись назад. Вайолет не сразу поняла, что произошло. Лэнгдон обернулся, и Вайолет посмотрела за его спину. В метре от них стояла Мойра в образе Ядовитого плюща. Конечно, кем же она ещё могла быть. О’Хара склонила голову и позвала Тейта жестом, подмигнув Вайолет с царственной улыбкой, не сомневаясь, что Тейт подойдёт к ней. Не сегодня. Вайолет вздёрнула бровь и повернула голову Лэнгдона к себе, довольно жёстко сжав пальцы. И поцеловала, вкладывая в поцелуй всё своё раздражение и… ревность, да. Тейт больше не медлил и не отвлекался. Он прижал её к стене, беря инициативу, заставляя девушку раскрыть рот шире. Одной рукой он сжал её талию, а второй — затылок, запрокидывая её голову и управляя поцелуем. Вайолет выдохнула в рот Тейта оставшийся запас кислорода и протестующе попыталась толкнуть Лэнгдона, чтобы он позволил ей вдохнуть. — Кажется, мы устроили шоу, — прошептала Вайолет. Она не хотела знать, как выглядит. Наверное, как человек, который получил дозу, иначе она не могла объяснить растёкшееся по телу удовольствие и желание большего. — Никому нет дела, — отрывисто ответил Тейт и второй раз за день потянул её за собой по лестнице наверх. У одной из дверей он вытащил ключ из кармана, вставил в замок и повернул несколько раз. Он был у него на правах «давнего» друга Изабель? «Не думай». Вайолет вошла в темноту за Тейтом. Она вскрикнула, когда Тейт подхватил её на руки, легко удерживая на весу, Хармон инстинктивно обхватила его талию ногами, не раздумывая, что делает. Лэнгдон пинком закрыл дверь и вставил ключ, другой рукой удерживая её. Не разрывая глубокий поцелуй, он пересёк тонущую во мраке комнату, Вайолет обхватила руками голову юноши, и он посадил её на первый попавшуюся мебель. Кажется, это был комод. Вайолет послушно развела ноги под руками Тейта, и он оказался ещё ближе, чувственно, давя, касался кожи. Поднялся выше коленей, едва касаясь внутренней стороны бёдер, его пальцы исследовали всё, что попадалось по пути. Девушка ёжилась от лёгкой щекотки и трепетной дрожи внутри, но позволяла. Вайолет казалось, что она сходит с ума от ощущений. Она словно чувствовала это уже. И воспоминания наслаивались друг на друга, вызывая бурю в сознании. Тейт спустился к девичьей шее лёгкими поцелуями, втянул кожу за ухом, довольно отмечая вибрацию в шее Вайолет от вздоха удовольствия. Прикусил у основания, Вайолет запрокинул голову, издавая нечто среднее между стоном и вскриком. Слишком. Вайолет задрожала, не выдерживая давление и со стороны Тейта, и со стороны своего сознания. Будучи атакованной со всех фронтов она не выдержала, запутавшись, что чувствует сейчас, а что подсовывает ей мозг. Тейт сразу ощутил перемену в Вайолет. И нежными поцелуями по шее поднялся к её лицу, покрывая щёки, нос и подбородок лёгкими касаниями губ. — Извини меня, я не сдержался, — он сжал Вайолет в объятиях, зарываясь носом в её волосы. — Сейчас определённо не ты должен извиняться, — хрипло рассмеялась Вайолет — голос от избытка чувств сел. Тейт вместо ответа поцеловал её в лоб: долго и трепетно. Вайолет выдохнула. В носу почему-то защипало, она теснее прижалась к Лэнгдону, закрывая глаза. Она чувствовала себя в безопасности. Дома.Whip, whip Run me like a racehorse Pull me like a ripcord Break me down and build me up I wanna be the slip, slip Word upon your lip, lip Letter that you rip, rip Break me down and build me up Whatever it takes 'Cause I love the adrenaline in my veins I do whatever it takes 'Cause I love how it feels when I break the chains Whatever it takes You take me to the top I'm ready for Whatever it takes 'Cause I love the adrenaline in my veins I do what it takes.********* [Прим. Imagine Dragons — Whatever It Takes]