Возвожу очи мои к горам

      За эти несколько недель мы привыкли к размеренной жизни в гостинице, и решение посетить Аллердэйл-холл выбило нас из привычной колеи. Сказать, что Алану не понравилась идея Томаса отправиться в поместье – не сказать ничего. Он протестовал, доказывал и обвинял. Томас не сдавался и отмалчивался, поэтому переговоры пришлось вести мне.       - Мы с таким трудом выбрались оттуда! И зачем? Чтобы снова вернуться? Ради кучки ненужных инструментов? Эдит, одумайся! Он может идти куда угодно, но разве ты обязана следовать за ним?       - Не обязана, Алан, но я поеду с ним туда.       - Ты чертовски упряма, знаешь это? - мой друг задумчиво нахмурился. - Если у меня нет шанса переубедить тебя, мы отправимся туда все вместе.       В тот день я стояла в холле в ожидании мужчин, когда мимо меня прошел знакомый сотрудник с почты.       - Леди Шарп? Как приятно видеть Вас вновь. Я принес письма в гостиницу, но сегодня для вас ничего нет.       - Тогда хорошо, что я ничего не жду, - я улыбнулась ему.       - Возвращаетесь в поместье?       - Да, ненадолго. Забрать некоторые вещи.       - Что ж, тогда будьте осторожны, - и он постучал по стене, приподнял шляпу и направился к выходу.       Этот стук по стене показался мне весьма забавным, чем я и поделилась с Аланом, когда мужчины подошли. Сборы закончились, и мы отправились в путь. Дорога к Аллердэйлу была вся в снегу, но за несколько часов нам удалось добраться до поместья. Здесь мы разделились.       - Сначала Люсиль, - это была первая фраза Томаса с тех пор, как мы выехали из гостиницы.       - Не надо Эдит присутствовать при этом.       - Согласен. Они посмотрели на меня. Мужской мир, ну конечно же.       - Хорошо, пойду в дом, - мне оставалось лишь согласиться.       Всю свою жизнь я прожила в Буффало. Современный город, где жизнь бьет ключом. Утром служащие торопятся на работу, днем дамы прогуливаются, прячась под зонтиками от ярких лучей солнца. Ночью жизнь только ускоряется. Приходит время роскошных балов, театральных премьер и модных выставок.       Аллердэйл – полная противоположность Буффало. Жизнь в нем давно остановилась. Древние стены возвышаются над тобой, но они не дают ощущения покоя или защиты. Они давят, заставляют тебя почувствовать свою смертность и ничтожность. Аллердэйл могуществен и вечен, а ты лишь крохотная песчинка. Ты умрешь, а Аллердэйл будет стоять вечно.       Мы оставили дверь открытой, и в холле вырос большой сугроб снега, который мне пришлось обойти. За это время дом сильно промерз, и чтобы согреться, я дошла до камина.       Возвожу очи мои к горам.       Жаль, что из Аллердэйла не было видно Скофел-Пайка, самой высокой горы в Англии. Это разнообразило бы пейзаж. За время нашего отсутствия дом стал выглядеть еще более запущенным и мрачным. Ветер завывал в камине и колыхал портьеры. Даже в теплом пальто озноб пробирал меня до костей.       Этот дом похож на склеп, и все живые могут лишь ожидать здесь смерть. Ни света, ни тепла, повсюду холод и кровавая глина. Очередной порыв ветра ударил меня в спину, и чтобы удержаться, я положила руку на камин. Я глубоко задумалась, и мне кажется, что холодный Аллердэйл начинает отвечать на мои мысли. Не оставляй меня, согрей меня, очисти меня, помоги мне. Помоги мне!       Только теперь это не дом говорит со мной, это тихий женский голос звучит у меня голове. Чуть слышный шепот зовет меня вглубь дома, и я отвечаю на призыв. Я спускаюсь вниз, в подвал. Здесь повсюду красная глина. Как кровь она сочится из стен и пола, напоминая мне том, сколько неуспокоенных душ здесь обитает. Они не заставляют себя ждать, выплывают из стен и начинают медленно кружить вокруг меня. Под мелодичные перестуки каждая хочет рассказать мне свою историю.       Маленькая прозрачная девочка в летнем платье сильно прижимает к себе куклу и с опаской глядит на меня, призрак молодой женщины в бальном платье одиноко танцует вальс, пожилая женщина протягивает мне букет полевых цветов. Сколько же их тут? Я теряюсь в этом хороводе призраков, меня подхватывает бурный поток их мыслей и чувств. В них нет злобы, лишь сожаление об упущенных возможностях и одна мольба на всех: освободи нас от него, отпусти нас, кончилось его время! Водоворот чужих воспоминаний подхватывает меня, я попадаю в самый центр и больше не могу держаться на ногах. Медленно и неумолимо я проваливаюсь в обморочную темноту.       Конечно я предпочел бы, чтобы Макмайкл пошел с Эдит. Но он молча остался. Боится, что я сбегу или хочет расплатиться за свое спасение?       Бежать мне было некуда. С прошлым покончено, будущее туманно, а в настоящем у меня есть разваливающийся Аллердэйл-холл, неработающая машина и замерзший труп сестры. Вот к чему привели наши попытки возродить поместье. Заслуженный конец скверного начала. Оглядывая свое прошлое, я понимал, как слеп, эгоистичен и тщеславен я был. Я закрыл глаза и позволил своей сестре вести меня. Очень просто следовать за Люсиль. Сильной Люсиль, умной Люсиль, изворотливой Люсиль. Правила и рамки, из которых я внезапно выбрался, и получил свободу. Только что мне с ней делать?       Спешить мне было некуда, и я медленно пошел в сторону неработающей машины, возле которой мы оставили Люсиль. Все это время на улице стоял мороз, и тело моей сестры в той же позе лежало на земле. С трудом я перевернул ее лицом вверх. Иногда говорят, что мертвый человек похож на спящего. Только не в случае с Люсиль! На ее лице все так же отражались ярость, ненависть и обида. Все эти чувства были адресованы мне, и совсем немного Эдит.       Земля окаменела, и нам пришлось искать кирки. Как простые рудокопы, мы методично били ими по земле. С каждым ударом на ладонях появлялись мозоли, которые спустя полчаса такой работы стали кровоточить. Это было моим персональным наказаньем. Мерзкий ребенок, нарушивший тишину дома и разбросавший игрушки. Плохой брат, предавший свою сестру. Лживый муж, желавший ради денег смерти своей жены. Перед тем, как мы опустили тело в могилу, я обнял Люсиль в последнем объятии. МакМайкл тактично отвернулся. Моя возлюбленная сестра, прощай. Сегодня я хороню не только тебя, я хороню себя с тобой.