«Робко, темно и глубоко Плакали струны мои. Ветер принёс издалека Звучные песни твои»
А. А. Блок, «Ветер принёс издалека…»
Мы всё шли по коридору: три вожака, маленькая девочка из Совят (прототип Фазанов младшего поколения) и житель Четвёртой. Просто шли, у нас даже ничего не было при себе, кроме рулона мусорных пакетов, который всё ещё нёс Рыжий. Время от времени я ловил на себе негодующие взгляды, почти гневные, говорящие «какого чёрта ты ничего не делаешь?!», но эти взгляды относились только ко мне: на вожаков все смотрели уважительно, кивая и здороваясь, на девочку смотрели сочувственно и с интересом, и только меня они испепеляли взглядом. Испепеляли все, и Фазаны, и Крысы, и Птицы, а Псы смотрели особенно гневно, я всё не мог понять, с чем это связано; и только Псы имели смелость посмотреть хмуро и недовольно на Таланта — это тоже было странно. — Слушай, — Рыжий пошел впереди нас, развернувшись лицом к Таланту и шагая по коридору не глядя, — что тебе сказал Слепой? Нас всех интересовал этот вопрос, даже маленькая Глоссария подняла голову к Таланту. Он помрачнел, убрав вечно сияющую улыбку, и сказал: — Сегодня Самая Длинная, он попросил быть осторожнее. Стервятник задумался. А я даже не знал, что значит Самая Длинная, но решил спросить об этом позднее. — Так он не против, если мы засидимся? — Рыжий не потерял прежнего энтузиазма, и Талант быстро подхватил его, ухмыльнулся и сказал: — Ты сам обещал Сфинксу, что мы не допоздна. — Ну, не то чтобы обещал… — протянул он, задрал голову вверх, споткнулся и пропахал затылком паркет. Талант подошёл к нему (все ещё с держащейся за него Глоссарией) и протянул руку, спросив, жив ли он. Рыжий усмехнулся и поднялся, потирая затылок, отряхнулся и встал рядом с Талантом с другой стороны от Стервятника. Рыжий был всего на пару сантиметров выше Слепого, но это делало Таланта ещё более миниатюрным на его фоне, впрочем, как и на фоне любого из нас; Талант лишь на голову выше сидячего, и даже среди девушек его нельзя было назвать высоким. Я всё ещё не верил, что он почти победил Слепого и сделал бы это, если бы тот не «воспользовался тем, чем воспользовался». — Так вот, — продолжил Рыжий и замолчал. Мы прождали ещё минуту, и наконец Талант спросил: — Хочешь пойти против слов, данных Сфинксу? Рыжий кивнул, он всё нагибался к Таланту и так и этак, смотря в глаза и на затылок, чем наверняка подбешивал парня. — Ты же Близкий Слепого. — Сфинкс тоже Близкий, Слепой считается с его мнением. — Но и с твоим тоже. — К чему ты клонишь? — не выдержал Талант. — Я хочу посидеть после этого субботника, выпить, поговорить о жизни и о мире и хочу, чтобы ты к нам присоединился. — Я? Зачем? — С тобой веселее, светлее и милее. Ты ж весь такой хорошенький… — И разносторонне развитый, — подсказал Стервятник. — Что? — Талант обернулся к Большой Птице. — И ты туда же? — Это хорошая идея, — оправдывался он, — тем более, если сегодня Самая Длинная и мы будем все в сборе, то это окажется ещё и безопасней. — Ах, — скривился Талант, — а влетит-то потом мне. Вожаки посмотрели на него просяще. — Хорошо, хорошо, — отмахнулся Талант. Шли мы долго, пока не добрались до зала первого этажа, Талант тут же кинулся в ностальгию, что-то о том, что он долго не мог сюда ходить. С лестничных пролётов с разных сторон зала приходили ещё люди, они волновались и не понимали, куда им податься, всё оборачивались и умоляюще глядели. Талант предложил всем снова вернуться на свои посты, Стервятник сказал, что тот сам ушёл из коридора, обязанный вожак пожал плечами и сказал, что так нужно было. Рыжий предложил Таланту остаться в центре и встречать новеньких, тот согласился, и Рыжий вручил ему рулон мусорных пакетов. Они со Стервятником удалились. Талант попросил Глоссарию помочь своим ровесникам у стен, она кивнула и убежала. Остался я, Талант повернулся ко мне, улыбаясь — он улыбался всегда, будто расстраиваться не было повода, будто он живёт счастливо и мирно — он был похож на Табаки, только Шакал настолько вжился в свой образ, что не умеет быть серьёзным, а Таланта всё ещё можно было раскрутить на это и на плохие эмоции, — я видел его и встревоженного, и печального, — лишь кратко, но видел. Сейчас он стоял в центре зала, размахивал мусорными пакетами, выворачивая их и надувая, как шарики и напевал какую-то незамысловатую мелодию. Голос Таланта сел из-за простуды, но всё ещё казался очень привлекательным, живым и весёлым. Думаю, он делал всё это, чтобы привлечь к себе внимание, иначе за толпой его попросту не было видно. Люди подходили к нему, и он вручал им мусорные пакеты, указывал, куда нужно идти, и продолжал представление. — И это Близкий Слепого? — прошептала какая-то девушка, проходя мимо меня. — Да, — ответила ей другая, — и как они только сошлись? Они говорили недобро. — Талант, — обратился я, когда он снова указывал направление людям. — Да? — он обернулся на меня, отряхивая пустые руки — он раздал все пакеты. — Что значит «Близкий»? — Ты не знаешь, что значит «близкий»? — изумился он. — Нет, я не о том, — я отвёл взгляд, — все говорят о тебе «Близкий Слепого», «Близкий Хозяина Дома», будто это какое-то звание. — А, — Талант вскинул брови, — ну, так и есть. Это что-то вроде статуса. Быть Близким вожака, а тем более Хозяина Дома, очень престижно и почетно здесь. А по сути это означает то же, что и просто «близкий» — человек, на которого можно положится, с которым можно поговорить и прочее, в том числе, на которого можно переложить свои обязанности частично и/или временно. — Ага, — кивнул я — то, что Талант и Слепой были близки, для меня уже давно перестало быть новостью, — а Самая Длинная? — Самая Длинная ночь. — Коротко ответил он. Я выжидающе глядел. — Просто ночь, которая длиннее обычной, и всё, — он смотрел так, словно мне нужно было понять именно это и второго смысла здесь нет. — Многие верят, — продолжил Талант, — что в эти ночи случается что-то плохое, как Сфинкс, а некоторые ждут их с нетерпением и рвением, как Шакал. Но по сути это просто ночи и они просто длиннее. Всё. — Но их стоит опасаться? — спросил я с тревогой, всё же Слепой пришёл, чтобы предупредить Талант, и, если бы не было чего-то опасного в этих ночах, он бы наверняка не стал этого делать. — Да, — он нахмурился, — у людей крыша начинает ехать от бесконечности этих ночей. Поэтому в Самые Длинные часто гибнут люди. И именно поэтому Слепой решил предупредить, — последнее предложение он особенно выделил, словно прочитав мои мысли. Я кивнул и снова отвёл взгляд от Таланта, посмотрев на стену, там толпилась малышня и Глоссария рисовала большого жирафа, раскрашивая его маркерами, которые нам раздал Рыжий, а все следили за ней завороженно. — Она не всегда была такой хорошенькой, — улыбнулся Талант, тоже глядя на столпившихся детей. — Да? — удивился я. — Ага, была вредной заучкой, — он усмехнулся. — Но она говорит со Слепым на «вы», — вспомнил я. — Я тоже раньше говорил на «вы». И не только со Слепым. — Да? — я не верил его словам. — Да, — спокойно ответил он. — А он что? — Он говорил, что «вам давно следовало звать меня на «вы». Мы со Сфинксом посмеялись, но от этой привычки я ещё долго отделаться не мог. — И что? — снова спросил я. — И ничего, — Талант повернулся ко мне, — общались, исправлялись, но в основном благодаря Шакалу я перестал так говорить. К Табаки трудно обращаться на «вы», ну, а где он, там и вся Четвёртая, а там уже и до остальных стай недалеко. Я усмехнулся, так и представляя робкого и смущенного Таланта, представляя, как он ко всем обращается с уважением и почтением на «вы». Наверное, я улыбался, как придурок, потому что Талант тоже улыбнулся, опустил голову и как-то грустно проговорил: — Да, хорошее время было. Не успели мы сильно погрустить, как к нам подошёл Рыжий и громко прокричал, что субботник окончен и все молодцы. Я и Талант обернулись к нему удивлённо. — Как, уже? — воскликнул он. — Так быстро? — «Быстро»? — удивился Рыжий. — Может, для тебя и быстро, а мы с ребятами три часа замазывали стены. Ты посмотри. Народа немного поубавилось, и стали отчётливо видны окружавшие нас стены, они были частично замазаны, частично блестели, а остальное было разукрашено разными рисунками, вроде жирафа Глоссарии. Пол вокруг был чистым и местами даже влажно блестел. Талант ободряюще кивнул и поджал губы. — Хорошая работа, — отозвался он. — А то! — довольно ответил Рыжий. В углу зала, напротив окна, за которым уже была непроглядная тьма, расселись люди. Они громко что-то обсуждали и перешептывались, бренчали на гитаре и похлопывали. В центре, легко освещая круг сидящих, стоял китайский фонарик. Когда мы пошли в их сторону, коридорный свет выключили. Мы приблизились к этому кругу, Таланта и Рыжего без проблем пустили в самый центр, они сели напротив Стервятника, а вот мне пришлось пристраиваться и не без труда удалось найти себе местечко во втором ряду, позади вожака Птиц. Глоссария появилась рядом с Талантом и уселась рядом, снова схватив паренька за рукав. — Глоссария, — сказал он, — тебе пора. Рыжий, проводишь её? — Ага, — отозвался он, вставая. — Я хочу остаться с вами, — возразила девочка. — Глоссария, — продолжал Талант, — мы будем здесь сидеть до утра, пить и курить, ты же не любишь это, зачем тебе сидеть с нами? — Нет, нет, — она помотала головой, — я хочу остаться с тобой! Талант молчал, явно серьёзно задумавшись. Девочка смутилась. Он чего-то выжидал, с прищуром глядя на неё, а затем обратился ко всем: — Никто не против, если она останется с нами? Все замотали головой. В общем, это было ожидаемо, меня терзали сомнения насчёт того, что Хозяину Дома, хоть и временному, могли сказать «нет». Талант улыбнулся и позволил девочке снова сесть рядом с собой. — Но я буду пьян, — предупредил он, — и абсолютно невыносим. — Хорошо, — она с готовностью кивнула. Талант удивлённо мотнул головой, видимо, он просто проверял её и был уверен, что после его слов она согласится уйти, но этого не произошло. Мы удивились все. — Стойкая, — присвистнул Рыжий, обращаясь к самой Глоссарии, — но Талант душка, когда пьяный. Талант шикнул на него. — А никто не будет искать её? — он уже говорил с Талантом. — Нет, — ответил тот, пробуя закуску, которую раскладывал Стервятник, — она уже ночевала в Четвёртой. Стервятник усмехнулся и пустил по кругу тубу пластиковых стаканчиков, чтобы каждый взял себе, Дракон передал ему две огромные бутылки с… с чем-то. С чем-то самодельным и, вероятно, не слишком пригодным для питья, но возражений не последовало, а Дракон успокоил всех, сказав, что это куплено у Фазанов, и все согласно промычали. Я помнил, что братья-поросята промышляли чем-то подобным, поэтому не сильно удивился. — Первый тост, — предупредил Стервятник, — нужно налить всем. Даже тем, кто не пьёт! — прокричал он дальним рядам. — Я не могу налить Глоссарии, — сказал он с грустью, но голос был твёрд. — Талант, так нельзя, — печально выдохнул Стервятник. — А я не против, — встряла Глоссария. — Так, — рявкнул он, — не против она, я против! У кого-нибудь есть что-нибудь безалкогольное? — Талант вытянул шею, почему-то вариант пропуска тоста сильно огорчал вожаков. — Да! — крикнули с задних рядов и передали Глоссарии стакан. — Апельсиновый сок! Талант взял стакан, принюхался и отпил, затем поморщился и сказал, что за такой апельсиновый сок нужно отрывать головы; думаю, сок уже был перемешан. Дальше ему передали пачку сока, и он сам налил Глоссарии, убедившись, что это просто сок. — Итак, — гордо сказал Стервятник, — первый тост поднимаем за вожака. — За вожака! — крикнула толпа и опустошила свои стаканы. Я никогда не был на подобных сборищах и даже не знал, что говорить, поэтому когда подняли тост за Слепого, я согласно кивнул и пропустил момент, когда нужно было кричать, а потом просто выпил вместе со всеми. Все сморщились, а сидящие в центре разобрали закуску. Глоссария встревоженно смотрела на Таланта. — Фух, — выдохнул он в кулак, морщась, — крепкое. — Да, на редкость хороша, — согласился Стервятник. Между Талантом и Рыжим устроилась Рыжая, Крысиный вожак подвинулся, пустив её сесть рядом, и этого, кажется, даже никто не заметил. Кроме Глоссарии, она недовольно глядела на неё из-под руки Таланта. — А ты не опьянеешь слишком быстро, Талант? — поинтересовался Рыжий. — Хах, — он усмехнулся, — ты не смотри на мой рост, я выпью не меньше твоего. В центр вернули первую бутылку, уже опустошенную, Рыжая взяла её и выставила в самый центр. — В бутылочку? Все поморщились, и кто-то передал Таланту карты. Какие-то странные карты. Видимо, не игральные. Он сказал, что это хорошая идея, и выставил карты рядом с бутылкой, сказав, что каждый берёт по карте из колоды, когда бутылочка останавливается на нём. Все хмыкнули и согласились, центральный круг расширился вдвое, если не втрое, и, не успев откатиться, туда даже влез я. Больше всего места занимали вожаки и прицепившаяся к Таланту Глоссария, остальные сидели в тесноте, но в этом было их преимущество, ведь бутылочка чаще останавливалась на вожаках, в том числе и на Таланте. Всем это нравилось, у вожаков было много интересных историй и интересных действий. И вот уже в третий раз пробка указывает на Таланта. — Ах, что же ещё?.. — он потянулся за картой и зачитал вслух: — «Ответьте на любой вопрос. Развёрнуто». Хорошо, — ответил он карте, — спрашивайте. — И поднял голову к толпе. Сначала повисло молчание, все напряжённо думали, затем из задних рядов выкрикнул девчачий голос: — О твоём прибытии в Четвёртую! — Что именно? — поинтересовался Талант. — Начало, середину, настоящее? Обо всём долго рассказывать. — О начале, — подсказал Рыжий, — как ты уживался в самом начале? Каким был ты? — О, — сказал он задумчиво, — это было весело. И я был невыносимым. Особенно для Слепого. — Чего же? — А, нет, — отозвался Талант, — я ответил. — «Развёрнуто»… — поддела Рыжая, и Талант громко выдохнул. — Ладно, — продолжил он, — я задавал Слепому кучу вопросов. Постоянно. И всегда. — Все уже собирались добавить вопрос, но Талант быстро понял его: — А когда он не отвечал, я начинал капать ему на мозги, и он либо сдавался, либо я понимал, что мне следует заткнуться, иначе добром это всё не кончится. Вот так. Рыжий и Стервятник кивнули, и Талант раскрутил бутылку. — А почему именно Слепой? — спросил Рыжий. Талант пожал плечами. — Он всегда был рядом. Бутылочка остановилась на Рыжем, и Талант ехидно усмехнулся, достав следующею карту. — «Предыдущий игрок должен нарисовать настоящему игроку усы и бороду и сфотографироваться с ним». Талант зловеще рассмеялся и попросил меня передать ему маркер. Я передал. — О, перманентный, — отозвался он, недобро хихикая и подаваясь вперёд к Рыжему. — Ой, ой, ой, — протараторил тот и принял свою участь. Талант нарисовал ему длиннющие, едва ли не до самых ушей, усы, которые закручивались на конце в спираль, и добавил к этому козлиную бородку, а затем рассмеялся, половина посмеивалась вместе с ним, и сам Рыжий в том числе. Всем было весело. Фотоаппарата ни у кого не оказалось, и Талант сказал, что обязательно сфотографируется с Рыжим позже. Следующий раз бутылочка выпала Бабочке, Рыжему пришлось сделать ему авторский коктейль. В этот момент я задумался: у кого бы вышел этот коктейль необычнее, опаснее и красивее — у Стервятника или у Рыжего? В конце концов я решил, что лучше, наверное, получится у Стервятника. Почему-то я был в этом практически уверен. Потом бутылочка снова выпала Таланту, он утомлённо выдохнул, сказав, что это уже четвёртый раз и, может, они пропустят его, но все запротестовали, включая Глоссарию. Он печально вздохнул и достал карточку: — «Пойте до конца игры. Песни на выбор игроков», — зачитал он, — потрясно… — Гитару! — скомандовал Рыжий. Талант передали гитару. Глоссария пододвинулась и взяла Таланта под руку так, чтобы не слишком мешать ему при игре. В тот момент я ещё думал, что Талант не умеет играть. Хотя… это же Талант, наверняка ему не просто так подобрали это прозвище. — И что же? — спросил Талант, устроившись поудобнее. — Давай что-нибудь про нас, — сказала Рыжая, — про девушек. Талант кивнул и заиграл: «Хей, девушка, открой двери этого мира!..» В следующее мгновение бутылочку снова закрутили, под мелодичное пение Таланта многие начали покачиваться на месте, круг буквально начал раскачиваться, словно на волнах. Все любили пение Таланта, и никто этого не скрывал, все любили его за это, за его жизнерадостность и какую-то открытость, хотя мне кажется, что эта открытость ложная, он много чего скрывает. «Хей, девушка у тебя есть любимый? Люби его!» Но за его талант ко всему и вся его не могли перестать замечать, тем более что он оказался Близким Слепого — я мог достаточно чётко представить их, говорящих на какие-то запретные для остальных темы, потому что не раз видел, как они шептались где-нибудь в углу комнаты или зала, они держались вместе, и выглядело это очень странно. И я никогда не скажу, что это Талант увязывался за ним — нет, — он вполне свободно перемещался без Слепого, только руководствовался его правилами и, видимо, как говорил Рыжий, начинал походить на него. Наверняка, это и есть побочное действие постоянного общения с Хозяином Дома. «Запечатли, запечатли его улыбку… Запомни этот миг…» Но я и сам, без помощи тех девушек, что шептались рядом с нами, думал над тем, при каких обстоятельствах они стали такими близкими друг другу? Я сомневаюсь, что Талант сильно отличался от себя настоящего и был в прошлом уж сильно другим, и Слепой наверняка был абсолютно такой же, но им удалось найти общий язык, как-то связаться настолько, что сейчас их связь была крепкой и очевидной всем и каждому, и ни для кого уже не было новостью, что Талант — Близкий Слепого. «Покажи, покажи ему свои сны… Открой этот прекрасный мир!..» Это могло означать только, что Близким его он стал уже давно; раньше, в группе Фазанов, я не особо интересовался жизнью других стай и обходился лишь минимумом информации, я знаю, что Талант не так уж долго в Доме. Он пришёл сюда на месяц позже меня, всего на месяц, то есть здесь он был около года. И я помню его в прошлом, такой же добрый, немного более робкий. Чуть больше вежливости, чуть меньше улыбчивости, и вот он — прежний Талант. Я часто с ним виделся, приносил ему бумагу и те ужасные напитки в баночках, которые, как я слышал, очень уж нравились другим стаям. Видел также пару раз с ним Слепого. Ай, мне бы хотя бы подсказку, хоть что-то, обо что я мог опереться в этих своих раздумьях. Но спрашивать такое у стаи… Мне не слишком хочется, чтобы все думали, что интересуюсь чужими отношениями, — зачем оно мне надо? «Только подожди, когда твоя тайна станет вашей» Потом, после этого, помню, как Талант попал в лазарет, долго там провалялся, а потом ещё дольше ходил с гипсом. Тогда я крайне редко стал их видеть в коридорах, как Таланта, так и Слепого. Через какое-то время, напротив, стал видеть их чаще, даже не пытаясь найти. Видимо, я пропустил момент, когда закончилась песня и началась новая. Я не знал темы этой песни, кто её попросил, но в общем-то понять её суть мне удалось сразу. «Если тот, за кем идёшь, он слепой… В темноту путём своим иди за ним…» Таланту стали подвывать уже пьяные, и выглядело это… нормально, это выглядело нормально, не противно и не мерзко. Хорошие друзья решили посидеть, прилично выпить и поиграть на гитаре — именно так это и выглядело. Глоссария прислонилась к Таланту и сидела так, прикрыв глаза, — ей нравилось слушать Таланта. Бутылочка всё крутилась и указала на одного из Псов, которых, кстати, с нами оказалось совсем немного. Ему пришлось надеть на уши собственные носки, и он должен был так сидеть до конца игры, но все взвыли, что пахнет от него ужасно, так что ему позволили надеть носки обратно и сидеть дальше так. Кто-то даже открыл окно. «Вот, если он тебя ведёт за собой… И заодно видит то, что не видно всем другим…» Бутылочка снова завертелась и остановилась на Таланте. Тот положил на струны ладонь и пожаловался, что у него болит горло и так много говорить он не может. Было решено, что Глоссария будет отвечать за Таланта на половину вопросов и действий (если они не выходили за определённые рамки), и тогда Талант продолжал петь. Изначально был выбор: либо он поёт, либо отвечает. — Итак, — Рыжий взял карточку и зачитал: — «Кто вам больше всех не нравится из не присутствующих?». Талант потянулся за стаканом. Девочка некоторое время думала, а затем сказала: — Помпей, — голос её был уверенным, вожаки прищурились, но возражать никто не стал, да и ругаться никто потом с ними не будет, девочка сейчас под крылом подвыпившего Хозяина Дома. — Он похож на Фаллус Импудикус*. Талант закашлялся и заметил, что Глоссария ещё маленькая, чтобы говорить такие слова. Никто, конечно же, не понял, что сказала Глоссария, равно как и за что Талант упрекнул её. — Что? — поразилась она. — Это же грибы такие, разве нет? — А, грибы… — протянул Талант. — У Помпея лицо похоже на шляпку этих грибов. — Да, жуткие грибы, все в название. Рыжий попросил перевести ему название этих грибов. Талант шепнул ему на ухо, и Рыжий едва не захлебнулся смехом. Передал сказанное Стервятнику, тот тоже рассмеялся и сказал, что теперь это будет подпольная кличка Помпея, все трое рассмеялись. Некоторые подхватили их смех, хотя не понимали, о чём речь, а некоторые таращились так же недоуменно, как и я. — Продолжим, — сказал Рыжий и раскрутил бутылочку. Талант продолжил петь: «И в поле зрения не видна даже видимость одна… Там, где ты…» Но бутылочка снова указала на Талант, и ему снова пришлось прервать свою песню. — Ну, давайте, — сказал он и взял карточку, — удивите меня… «Ответьте на любой вопрос». Это уже было. — Не, не, не, — запротестовал Рыжий, — давай, у нас много вопросов к тебе. — Хорошо, спрашивай. — Ну… — он задумался, потирая усы. — Ты влюблён? — Ну, как дети, — отозвался Талант и был прерван Стервятником: — Не так, — поправила Большая Птица. — Ты любишь? Талант уважительно кивнул и заметил, что разница на самом деле очень велика. Стервятник развёл руками. — Да, люблю, — коротко ответил он. — А кого? — спросила Глоссария. Талант наклонил к ней голову и ткнул пальцем по носу. — А такие вопросы задают только свинки, ты знала? — сказал он. Глоссария насупилась. — Сильно? — уточнил Рыжий. — Сильно. — Снова коротко ответил он, но, почувствовав возмущение, продолжил: — Сильно-сильно, прям аж визжать хочется, вот, как сильно. Бутылочку снова раскрутили. Такие задания, вроде: «Ответь на любой вопрос», попадались очень часто. Наверное, каждому третьему попадалась именно такая карточка. Вопросы наподобие того, на который отвечала Глоссария, попадались чуть реже, но каждый пятый всё же должен был отвечать на него, на такой же или на противоположный ему: «Кто вам больше всех нравится из присутствующих». Бабочка, кстати, после коктейля Рыжего снова убежал в туалет и с того самого времени не возвращался. Почему-то я так и думал, глядя, что там замешивал вожак Крыс. «Сам себе глаза закрой и стань слепым» Ночь продолжалась долго. Некоторые сидели, глядя, как играют другие, некоторые в открытую засыпали или даже храпели, но никто не спешил их будить, вожаки оказались не против такого расклада. Ночь оказалась очень душной, поэтому многие поснимали с себя свитера и улеглись на них, словно на подушки. Самыми бодрыми, как и самыми пьяными, оказались вожаки, а я боролся со сном, чтобы не пропустить ничего интересного и особенно не пропустить момент, когда Талант решит вернуться в Четвёртую (ведь он вполне мог забыть обо мне в своём состоянии), чтобы не оставаться здесь одному, в обществе смутно знакомых мне людей, которые не слишком дружелюбны к Фазанам. Бутылочка снова остановилась на Таланте, но очередь отвечать была у Глоссарии. — Итак, — пьяно разъезженно сказал Рыжий, взяв карту. — Снова вопрос. — он кинул карту за спину. — Блин, какой вопрос… Давай так, какая твоя тайная мечта, Глоссария? — я был удивлён, что даже в таком состоянии он всё ещё мог выговорить её прозвище. Талант остановил песню, кажется, он уже совсем охрип и продолжения наверняка не будет. Он расслабленно положил руку на гитару и сосредоточенно смотрел вниз, возможно, даже на свою же руку. Пальцы на руке подрагивали и, видимо, не по воле её хозяина, потом они замерли, Талант поднял голову, снова улыбнувшись, и передал гитару Валету. — Тайну? — переспросила Глоссария, которая, кажется, уже спала на руке Таланта. — Да, важную-важную, — уточнил Рыжий, Стервятник кивал. — Я… — она покраснела, это было заметно даже под блеклым светом от фонарика, -…я хочу выйти замуж за Таланта! — смутилась Глоссария, и за нашими спинами послышалось шевеление. Пьяный Талант рассмеялся и растрепал волосы Глоссарии. — За меня? — Да! — она уверенно кивнула. — Но я же такой маленький, а если ты вырастешь большой? Что будешь делать? — пьяным он оказался не противным, как говорил о себе ранее, а просто… просто пьяным, не злым и не приставучим, просто был немного не в порядке. — Не имеет значения! Вожаки уважительно переглянулись, и Талант сказал, что если они встретятся в Наружности после выпуска, то он обязательно женится на ней, — не так именно, но похоже, только очень странно и непонятно: «Только если ты найдёшь меня Там после выпуска» — так он сказал. Я не уверен, что он имел именно Наружность под «Там», ведь он никогда не брезговал говорить о Наружности, но больше и нечего иметь под этим в виду. — О, ты уйдёшь? — поинтересовался Стервятник. — Да, думаю, что да, — Талант запнулся, — но на самом деле я стараюсь не думать об этом. — Тогда почему уходишь? — Здесь меня ничего хорошего не ждёт, лучше уж Туда, чем Здесь. — И с кем же? — А ты как думаешь? — Талант усмехнулся. За Слепым? Со Слепым? Не важно, суть всё равно остаётся одна. Стервятник медленно кивнул. — Понимаю, понимаю, — многозначительно изрёк он. — Закончим на этом, — отмахнулся Талант, — Он не любит, когда мы слишком долго говорим на такие темы. Чёрт, теперь ещё и «Он»… Что Талант имел в виду? Слепого? Но он так же никогда не говорил таким образом, даже в присутствие самого Слепого и в разговорах о нём в третьем лице (и даже когда совмещалось и то, и другое). Либо пьяный Талант не может говорить о Наружности и о Слепом, либо он имел в виду что-то совсем другое. Все не спящие разом сощурились — в окно проскочил первый луч солнца, небо побагровело, а деревья на этом фоне казались черными, обугленными, будто солнце, едва появившись, успело испепелить их. Было решено, что пора расходиться по комнатам. Птицы по одной утаскивали с собой что-то из валяющегося на полу, но всё равно осталась целая куча мусора, которую, видимо, мы будем разгребать уже днём. Сейчас всем нужно было только спать. Талант в обнимку с Рыжим шёл по коридору, они качались и шатались, почти падали на ступеньках и едва ли не перевешивались через перила. Глоссария шагала неподалёку, она была очень сонной и постоянно тёрла глаза. Когда мы, наконец, дошли до Четвёртой, Рыжий с Талантом завалились в постель моментально, сразу зайдя, Глоссария прошла следом — это тоже никому не показалось странным. Табаки, правда, слегка зашибло тело Рыжего, когда тот падал на постель, Шакал ругнулся и лёг обратно, я прополз последним и устроился у ног — большего мне в тот момент и не нужно было. И только лёжа, я увидел Слепого: он поднял голову, будто наблюдал за нами, пришедшими, но ничего не сказал. Наутро Рыжий ушёл — попрощался, поблагодарил и ушёл. Глоссария ещё некоторое время вертелась рядом с Талантом, у которого, конечно же, раскалывалась голова, и интересовалась, помнит ли тот что-нибудь из вчерашнего. Он ответил, что фрагментами, обернулся на неё и добавил, что то, что говорила она, он помнил прекрасно. Девочка раскраснелась и ушла. Потом Талант в первых рядах помчался в ванную и вылез оттуда уже довольным, его длинные волосы были мокрыми и сильно замочили ворот рубашки, на что он сказал, что это хорошо успокаивает. Слепой, проходя мимо, накинул ему на голову маленькое полотенце и сел рядом, тот усмехнулся, но полотенце не убрал. Затем мы с полчаса на пару с Талантом дегустировали таблетки для головы, и помогла нам, наверное, лишь четвёртая. Зазвонил звонок на завтрак, все выбежали, и я, как всегда, плёлся последним, в спальне на тот момент остались Талант и Слепой; когда я уходил, они всё шептались, в основном шептал Талант, Слепой кивал и лишь изредка тоже что-то шептал, на что Талант каждый раз удивлённо отстранялся и щурился. К завтраку они так и не вышли, но никто не говорил об этом и ничего не спрашивал, словно все всё поняли и не понял только один я.