Вспышка или «Дикая»

             Девушку разбудил настойчивый стук в дверь. Джоанна поглубже зарылась в одеяло в надежде, что незваный гость самостоятельно догадается, что он здесь не нужен и никто его не ждёт, после чего уйдёт. Но этот кто-то точно знал, что в доме находится нужный ему человек.       «Хеймитч».       — Я сплю, — прохрипела она, открывая дверь, как только удалось сползти с дивана, на котором заснула, и выбраться из одеяло, которым накрыл её Пит перед уходом.       — Так это правда? — услышала она возмущенный высокий голос. Женский. — Что ты здесь делаешь?       На новость, услышанную от Хеймитча, Китнисс отреагировала как на очередной бред алкоголика. Серьёзные подозрения закрались только когда охотница услышала на рынке, куда сдавала мясо для продажи, разговор двух торговок: какая-то новенькая, которая тоже Победительница, с которой носится Пит. «Не Энни, не Энорабия... Джоанна?!» Кинув тушу птицы на стол, Китнисс лишь бросила: «Потом рассчитаемся», и побежала в Деревню Победителей. Пробегая мимо пекарни она убедилась, что сам Пит пока на работе.       А сейчас Китнисс стоит в коридоре его дома, а напротив — полуголая Джоанна: лохматая, с размазанной тушью, придающий её образу ещё больше дерзости; она, как всегда, выглядела эффектно.       — Я спала, — недовольно цокнула языком Джоанна и направилась в сторону дивана, чтобы хотя бы присесть. — Пита нет дома, придёт ближе к семи. Могу что-нибудь передать.       Джоанна хоть и была занозой, но чувство благодарности ей не было чуждо. На шею свою сесть она, конечно, не позволяла, но по мере возможности предоставляла свою услужливость. Теперь к возвращению Пита домой его по-прежнему не ждала убранная постель, но хотя бы ожидал горячий ужин. «Ты долго шёл домой, я проголодалась», — заявила она в свой дебютный вечер, как упрёк, но в ответ получила искреннюю благодарность; Пит и не думал дразнить её или шутить над ней.       — Когда ты уедешь?       Джоанна даже встряхнула головой, чтобы развеять остатки сна от неожиданного вопроса. Уедет? Она? С чего бы?       — Повтори.       — Я спрашиваю, на какое число у тебя билет?       — А ты что, хочешь проводы мои устроить? С шиком-блеском, как в старые добрые времена?       Почувствовав себя уязвимой, Джоанна сменила своё полулежащее положение. Она демонстративно села, откинувшись на спинку дивана, закинула ногу на ногу, ещё больше оголяя бёдра: ей и в голову не приходило отказываться от футболок Пита, пропитанных хлебом и красками, несмотря на все его предложения сходить в магазин и обновить её гардероб.       — Пит слишком вежлив, чтобы сказать об этом, но тебе не кажется, что ты его стесняешь?       — Это он тебе так сказал? Или в кои-то веки ты решила подумать и о других?       — Тебе бы тоже не помешало.       — Этим я и занимаюсь, особенно когда ночами разогреваю его постель.       — Постой, — опешила Китнисс, — вы что, и спите вместе?       — Думала, дозволено только тебе?       Китнисс от возмущения потеряла дар речи — так и стояла, подобно безмолвной рыбе, то открывая, то закрывая свой рот. Не лучшая позиция в схватке с Джоанной с подвешенным языком. Китнисс даже забыла гневную речь, которую готовила по пути сюда.       Убеждая себя, что между Питом и Джоанной только дружеские отношения, и общая постель не предполагает под собой ничего, кроме объятий, которые были и у неё с Питом, она немного успокоилась. Но Джоанна, будто проследив за ходом её мыслей, подлила масла в огонь:       — А дружок у нашего пекаря ничего. Впрочем, ты и сама знаешь, — подмигнула она и, почувствовав тягу, направилась в туалет. — Закроешь за собой дверь.       — Так когда ты уедешь?       — Не скоро, Китнисс. Очень нескоро.       — Не мешай ему устраивать свою жизнь. Я слышала, чем ты занималась после революции. Я тебя не осуждаю, — почему-то начала оправдываться Китнисс, — но не мешай Питу.       — То есть, тебе?       — Что ты имеешь в виду? — насупилась соседка, будто её подловили на том, о чём сама не ведала.       — Ты наверняка думала, что пока будешь разбираться в себе, мириться со смертью сестры, со всеми другими потерями, Пит будет пай-мальчиком и ждать тебя у разожженного костра? Что раз он однажды признался на всю страну в любви к тебе, то ты можешь им вертеть, как вздумается? Что раз он отказался от всего, ради тебя, то ты вправе врываться в его дом, когда тебе заблагорассудиться и выгонять тех, с кем ему, как минимум, неплохо? В чём проблема, Китнисс? Ты ревнуешь?       Прозвучавший вопрос, словно удар под дых, выбил весь воздух из лёгких огненной девушки. Не желая оставаться без ответа, она не нашла ничего лучше, чем заявить, что это их с Питом дистрикт, и Джоанну сюда никто не звал.       — А меня звать не надо, — меланхолично ответила собеседница. — Я, видишь ли, сама прихожу, — закрыла она за собой дверь в туалет, давая понять, что разговор окончен.       Последнее слово осталось за ней.

***

      — Не хочешь попробовать что-нибудь новенькое? — запихнула в себя последний кусок пирога Джоанна и запила его чаем.       — Ты про кексы? — поднял голову Пит, рассматривавший начинку.       — Слышь, печник! — взбеленилась девушка. — Ты можешь думать ещё о чём-нибудь, кроме своих булок? Я про секс! Тебе ещё не приелось одно и тоже?       Пит, мысленно разрабатывавший раскладку нового десерта, растерялся, потому что об этом не думал вообще. Его как-то всё устраивало.       — А что ты предлагаешь?       Не теряя времени Джоанна велела убрать всё со стола, и взобралась на него.       — Садись на стул. Да не на тот! Напротив меня садись! Ближе, Мелларк! — командовала она, как на параде.       Почувствовав под своими свисающими со стола ступнями колени Пита, она взяла парня за руки и положила их на свои бёдра. Накрыв его ладони своими, она медленно направила их вверх по ногам, ближе к конечному пункту, к точке невозврата. Дальше парень, надеялась она, догадается сам. Подстрекая его, она вызывающе облизнула губы, стоило ему поднять на неё вопросительный взгляд. Его всё ещё нужно было подтолкнуть.       — Поцелуешь меня? — И, немного подумав, конкретизировала. — Там.       Пит помедлил, но не успела Джоанна сообщить, что она чистая, как почувствовала первое робкое прикосновение. Пульсация усилилась, и она почувствовала, как слегка намокло её бельё.       Пита возбудило мокрое пятнышко, и он осмелел.       Только когда Пит резко подтянул девушку поближе к себе, и стянул с неё бельё, Джоанна в полной мере почувствовала и убедилась, что у пекаря и вправду сильные и крепкие руки. Такие если захотят подчинить, не отвертишься.       Она ещё острее почувствовала касание его губ. Он целовал медленно, растягивал. А потом наслаждался послевкусием у себя на языке. Ему самому стало любопытно.       — Прям как слоеное тесто, — прокомментировал он, «перелистнув» губами одну из складок.       — Печник! — заорала Джоанна, уже в который раз за вечер. — Если ты ещё раз сравнишь меня с чем-то мучным, я тебе по голове двину! — обещала она, но Питу было не до её воплей.       Убедившись, что мальчик занят делом, она сообщила, что днём заходила Китнисс.       — Что ей было нужно? Она же знает, что днём меня нет дома.       — Она не к тебе. А ко мне, — положила она ладонь на голову парня и слегка надавила: — А ты не отвлекайся, продолжай. Китнисс спрашивала, когда я уеду.       — А ты уезжаешь? — снова оторвался от неё блондин.       — Мелларк, я дала тебе задание, чтобы ты не отвлекал меня глупыми вопросами. Если ты закончил, то закончила и я.       Их глаза затеяли новую игру. Гляделки. Кто кого обставит. Кто первый моргнёт. Только у штурвала был Пит, и стоило ему намеренно сделать одно лишь «неосторожное» движение пальцем по чувствительной точке, как девушка тяжело выдохнула, закрыла глаза, и часто задышала. И снова почувствовала губы пекаря сначала на своих бёдрах, а потом всё глубже и глубже...       — Кит... нис...с... — задыхалась она, — говорит... — и тут же исправилась: — сказала... я тебе мешаю... строить... Боже мой, ещё!.. Что у тебя... своя жизнь... и я... здесь... Господи, постой-постой... Пожалуйста. Боже, чем ты это делаешь?       Парень отстранился, испугавшись, что увлёкся и сделал что-то неправильно. Но ладони девушки уже снова зарылись в его волосы, направляя его принять прежнее положение.       — Что я лишняя... И мне... пора сваливать...       Ей показалось, что Пит не понял, что она закончила. Его пальцы продолжали перебирать её складки, а губы подлизывать, целовать и слегка кусать.       Под конец она и вовсе потеряла контроль, и сама не знала, сколько ушло времени, прежде чем она вконец растеклась. Пит хоть и сидел ниже, но выглядел победителем.       — Пошли, — скомандовала девушка и спустилась со стола. На шатающихся ногах она потянула парня за собой, но прошла мимо дивана в гостиной, и повела блондина сразу на второй этаж.       — Я сверху? — уточнил парень, когда девушка легла на спину.       — Мне плевать, как ты это сделаешь, Мелларк. Только не тяни!.. Тренируйся на мне, чтобы для Сойки не быть дилетантом...       Пит, уже нависший над ней, отстранился. Джоанна открыла глаза.       — Ты понимаешь, что ты делаешь? — спросил он леденящим тоном. — Ты поступаешь, как в камере Капитолия. Вводишь в меня дозу и пытаешься исказить моё восприятие. Джоанна, — она смотрела прямо на него. — Здесь нет никакой Сойки. Здесь ты и я. Всё. Меня это устраивает. Что на счёт тебя?       Ответом был жаркий поцелуй, которым она притянула его к себе.       Впервые за последнее время Джоанна заснула не в тот день, в который должна проснуться. А утром Пит впервые опоздал на работу.