***
— Детям на второй этаж нужен телевизор, — Джоанна расставляла тарелки, пока Пит нарезал хлеб: она не ошиблась — он действительно их уже ждал. «Рабочих отпустил пораньше, обед уже стынет», — встретил он их у порога. Эмили ловко перешагнула препятствие, которое когда-то чем-то должно быть — папа объяснял, но она не запомнила. Ей было любопытно, что происходит дома, и она часто сидела на лестнице, рассматривая что делают там — внизу. Иногда она забывалась, и спускалась вниз. Мама, конечно, была больше всех недовольна — снова отмачивать дочь, а потом долго сушить её волосы. Дочь, в отличие от сына, купать приходилось дважды — она и в песке возилась от души, половину несла с собой домой. — Эмили, руки! — напомнила ей мама: девочка уже забежала на кухню и тянула ладошку за каким-то лакомством. — Сладкое — на полдник. Ты знаешь, что дважды я повторять не буду, — строгий голос матери не допускал ослушания. Эмили знала правила, она их не нарушала. — Я только подержу, — просила она мягкую булочку. А если десерт был чем-то куда более изощренным, она просила понюхать. Мама никогда не отказывала ей в этих мелких радостях. Ей нравилось наблюдать, как дочь ликует и визжит от восторга. А сейчас, когда малышка возилась с желеобразным пирожным, Джоанна вспомнила о своих личных пристрастиях. — Детям на второй этаж нужен телевизор. Пит смотрел на жену, но та делала вид, что не замечает его взгляда. Она знает, что ей нужно, знает, как это можно получить. Главное, не потерять контроль: ей нужно дождаться вопроса Пита: «Зачем?», а потом объяснить ему всё, как маленькому: есть развивающие каналы, Эмили нравится делать поделки и, разумеется, традиционные мультики перед сном. А ещё она приготовила вишенку: «Когда детская будет на первом этаже, мультики можно будет заменить сказкой перед сном», — это расслабит бдительность Пита, ведь ему нравится читать вслух. — Хорошо. Джоанна не сдержалась и изумилась, что весь её план пришёл в негодность. Она ошарашенно смотрела на Пита, не в силах произнести ни слова. Да и уместно ли говорить то, что она крутила до этого в голове? Он встретил её взгляд спокойно, и дружелюбно улыбнулся. Уже к вечеру телевизор был доставлен и установлен: плазменный, с большим экраном, гордо висел на стене, разыгрывая воображение Джоанны. Она хотела поблагодарить Пита, но воздержалась, решив, что сделает это утром. Когда рабочие ушли, она уложила детей и вернулась к себе в спальню. Ей не терпелось, но она заставила себя сполоснуться в ванной, почистить зубы, высушить волосы, и только после этого лечь в постель. Она долго листала каналы, пыталась настроить программы, но всё, что показывал телевизор — детские передачи. Не понимая, что происходит, она снова лезла в настройки, пытаясь найти то, что ей нужно, но в итоге психовала ещё больше, а в конец, рассерженная и неудовлетворённая, выключила монитор, и забросила пульт под кровать. Светало, когда Пит выкатил себя из кухни по направлению к ванной: ремонт шёл полным ходом, сантехника ещё не была установлена (в ванной пока не было даже плитки), и Пит, ещё сонный, снова размышлял о подогреве пола: нужно или не нужно? Он зевнул, а потом подобрал с пола розовый мячик дочери: обязательно обменяет его на поцелуй. Может даже на два... — Телевизор не работает, — услышал он сверху недовольный голос жены. Джоанна сидела на верхней ступеньке, дожидаясь его. Ей казалось, он намеренно спал дольше обычного, да и сейчас туго соображает. — При тебе должны были проверить, — Пит подкатил кресло вплотную к лестнице, чтобы не приходилось кричать: старую мебель почти всю вывезли, заглушать звук было нечему, а акустика могла разбудить детей. Джоанна продолжала сидеть на ступеньках, не намереваясь спуститься вниз. — Они просто включили и выключили, — подтвердила она. — То есть, какой-то канал там был, но они не все проверили. — Всё-таки он работает? — уточнил Пит, раззадоривая Джоанну ещё больше. — Да, — согласилась она с нежеланием. — Работает, но показывает не все каналы. Её начинала напрягать сложившаяся ситуация. Она уже не помнила, сколько прошло времени с тех пор, как они могли вот так мирно разговаривать на бытовые темы. Она совершенно не хотела с ним разговаривать, у неё были совсем другие планы, но вместо этого приходилось всё объяснять и ждать, пока всё устроят как ей надо. — Странно, — озадаченно нахмурил брови Пит. — Я подключил «Детский пакет», там должно быть около... не помню точно количество, но часть программ только до десяти вечера, а некоторые... — Что значит «Детский пакет»? — не дослушала она Пита, и встала со ступеньки. — Ну как же... В рамках «Родительского контроля» ограниченный пакет услуг... — Пит, — грозно произнесла его имя Джоанна: — телевизор находится в моей спальне. Я его тоже смотрю. Она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы не накричать на него до того, как получит своё. — Да? — на лице его отразилось искреннее удивление (Пит не сомневался, что Джоанна хорошо его видит). — Ха! — победно улыбнулся он, будто решил головоломку: — Там был какой-то пароль, видимо, как раз для разблокировки. — Где этот пароль? — спустилась Джоанна на пару ступеней, сократив расстояние. Улыбка её напоминала оскал. — Где-то было записано, надо будет посмотреть, — Пит так и излучал дружелюбие и, подобно представителям услуг, искренне напоминал заинтересовать в проблеме клиента, и готовность обслужить его на высоком уровне. — Когда? — Любимая, сейчас я направлялся в туалет. Его обращение резануло её слух. Она понимала, что выглядит чересчур настырной и ей это нечем обосновать. Если она продолжит напирать, он снова использует какое-нибудь неуместное прилагательное, чем выведет её из себя. Она сжала зубы, догадываясь, какую игру он затеял. Она напомнила себе, что она тоже хороший игрок, поэтому всё, что ей требуется — дождаться, когда он найдёт треклятый клочок бумаги. Это всего лишь сутки. Не больше. Она справится. Пробормотав что-то себе под нос, она развернулась и ушла наверх. Целый день Пит был чем-то занят и отвлекался на семью только во время еды. Джоанна намеренно не напоминала о телевизоре, надеясь, что он сам всё прекрасно помнит. Но он молчал. Молчала на эту тему и она. Но перед самым сном он сообщил, что не нашёл. «Наверное, затерялось где-то среди бумаг. Может, вообще выбросил. Нечаянно». — Разумеется, — выцедила Джоанна, не понимая, как могла поверить ему. Она яростно затолкала стул под стол, шумно вымыла стакан, сыгравший свою роль в пьесе: «Спустилась выпить воды», громко, со стуком, вернула его на полку, и хлопнула дверцей шкафчика. Зря Пит надеялся, что ему пожелают добрых снов и поцелуют на ночь глядя.***
Ночные встречи грозили стать традицией: Пит проснулся от какого-то шороха, топота ног и бормотания. Схватившая судорога не позволила Питу быстро пересесть на кресло и направиться к источнику шума. В том, что это Джоанна — он не сомневался. Но что она делает среди строительного мусора, пыли и грязи? — Что случилось? — поинтересовался Пит, потирая глаза. Он поздно лёг и планировал поспать подольше. Но — бросил он взгляд на настенные часы — не было даже четырёх. — Тут стояли коробки. Где они? — она даже не повернулась в его сторону, продолжая рыскать. — Какие? — Слушай, — прервалась она, чтобы выпалить: — мне сейчас не до твоих дурацких шуток. Мне нужны коробки. А если быть точной — их содержимое. Где они, Пит? — Я не шучу, Джоанна. Я действительно не понимаю, о чем ты. И перестань копаться в этих мешках — там только мусор, который не успели вывезти. — Ты велел перенести телевизор из гостиной на кухню, — начала она объяснять, но было видно, что совсем скоро брюнетка выйдет из себя. — В тумбе лежали кассеты и диски. Где они? — Видеозаписи? Я их выбросил, — удивился Пит тому, что Джоанна вспомнила о них спустя столько лет. — Какого хрена ты выбросил мои вещи? — Стояла она к нему вплотную и смотрела сверху вниз. — Постой, — сделал он попытку разобраться миролюбиво: — я же спрашивал, что делать с коробкой, ты ответила: «Делай, что хочешь». Она, между прочим, неделю простояла: сначала в коридоре, потом на веранде. Как ты вообще вспомнила про эти записи? — Ты кретин, Пит. — Это записи с нашими Играми, — напомнил Пит. — На кой они тебе сдались? Хочешь, попрошу Эффи поискать в архивах, может ей удастся найти... — Идиот, — бросила Джоанна, и ушла наверх. — Что в них, Джоанна?.. Она не услышала. А если даже услышала, то не посчитала нужным отвечать.***
— Хеймитч сказал, что мне пришла посылка. Где она? Пит разговаривал с рабочими, когда Джоанна ворвалась в дом. За последнюю неделю она впервые заговорила с ним. Он хотел выдержать характер, проигнорировав её, но по сальным взглядам рабочих, изучающих его жену, он понял, что лучше её не провоцировать. — На кухне. Сейчас принесу. Она не стала ждать, а направилась за ним. — Где дети? — решил отвлечь её Пит, хотя уже успел разглядеть дочь и сына в окно. — Кевин спит, Эмили катает его коляску. Где посылка, Пит? Всю неделю она ходила сама не своя, легко раздражалась, почти ничего не ела, появляясь на кухне только чтобы покормить детей. Одежда стала её ещё более откровенной, характер — вспыльчивым. Она и раньше гордо носила свой разбухший от кормления третий размер, поддерживая его кружевным нижним бельем. Сейчас бельё она игнорировала, и любой, осмелившийся при разговоре с ней посмотреть ниже её глаз, отчётливо видел два выпирающих соска. Шорты, которые она, казалось, не снимала даже ночью, хорошо обтягивали её ягодицы, радуя взгляд окружающих ещё одной достопримечательностью. Пит знал, что с ней происходит. Он предвидел. Из-за своей беспомощности он не решался заговорить с ней откровенно. Он не знал, что ей сказать, как унять её тревогу и желание, и тем более не знал, как её можно удовлетворить. Пит видел, как ей не терпелось получить содержимое посылки, отправленного из Капитолия. Догадывался, что в ней. Его это ещё больше обезоружило, но он сознавал, что в данном случае, это единственный выход. Сейчас он понимал, что поступил глупо, ограничив ей доступ к каналам категории «18+». Тогда он вёл себя, как мальчишка, которому захотелось помучить девчушку, что нравилась ему. Сейчас он понимал, что на тот момент он думал только о себе: раз не доступно ему, то не дозволено и ей. Джоанна выхватила коробку, протянутую им Питом, и побежала к лестнице, бросив на ходу: — Присмотри за детьми! — Джоанна! Я занят! — крикнул он, но понимал, что напрасно.***
Она спустилась к обеду. Она излучала счастье, умиротворение, гармонию. Она светилась изнутри. На просьбу дочери съесть кусочек торта, она разрешила два Сын вольно лапал грудь, чему бы раньше Джоанна возмутилась, потому что грудь ему была дозволена теперь только по ночам. Она даже Питу отвечала мягко и вежливо: при просьбах не скупилась на «пожалуйста», в благодарность одаривала щедрым «спасибо». Пит доел, но продолжать сидеть за столом. Он рассматривал Джоанну: такую близкую, но такую недоступную. Теперь так будет всегда?.. Она поймала его рассеянный взгляд. — Ты всегда знал, какая я. Тебе не в чем меня упрекнуть.