Never Looked Better

      Поездка к Джеку… поначалу была довольно тихой. Напряжённой. В машине имелась функция автопилота, по-видимому, заранее запрограммированная на координаты их места назначения, так что они оба сидят на заднем сидении, демонстративно не глядя друг на друга.       Риз до сих пор приходит в себя от своего повышения. Совет директоров — крупное дело, должность, которой он никогда не надеялся достичь. Это настоящая власть. Он чувствует, что должен быть более обеспокоенным от только что увиденного убийства, но он никак не может заставить себя. Он продолжает бросать косые взгляды на Джека, уставившегося сквозь тонированное окно и погружённого в раздумья.       — Так… как ты узнал о том, что это был Джейсон? — «Джейсон» был известен Ризу как мистер Полтански, хотя он только краем уха слышал о нём. Он был одним из менее высокомерных членов совета, никогда не использовал свои привилегии в личных целях. И Риз достаточно сообразителен, чтобы понять, что это было преднамеренной попыткой избежать лишнего внимания.       — Это так важно? — фыркает Джек.       — Ну… вообще-то, да. Меня же подстрелили, так? — он стучит по повреждённому металлу.       Джек молчит. Его пальцы барабанят по тому месту, где они сжимают его руку.       — Я нанял человека, чтобы он кое-что разнюхал для меня. Наемника со значительной репутацией. И потом, знаешь, ещё около десятерых, так что они что-то вроде следили друг за другом на случай, если один или два или пять окажутся крысами, — Джек пожимает плечами, так и не глядя на Риза. — Затем проверил полученную информацию. Ждал своего возвращения, чтобы устроить славное маленькое шоу для льстецов, работающих на меня.       Риз хочет спросить «Почему ты не сказал мне раньше?», но он не может понять, в каком Джек настроении. Кроме того, Джек неправильно это поймёт. Это будет звучать скорее как нытьё, будто он подразумевает партнёрство между ними, и Риз знает, что если он не хочет потерять свою должность в совете директоров аналогично Джейсону, он всегда должен помнить золотое правило: Джек никогда и ни в какой степени не близок к тебе.       Машина останавливается, мягкий гул её двигателя завершается гудком. Ни одна из жилых подстанций не имеет таких огромных размеров, особенно ту высоту, на которую нагромождены квартиры. Искоса посмотрев из тонированного окна, Риз видит, что они находятся в небольшом частном гараже. Возможно, под одной из неоновых башен, составляющих жилые помещения, в металлическом ядре спутника. Он задаётся вопросом, много ли людей знает, что они соседствуют с Красавчиком Джеком.       — Выходи, — командует Джек, выходя из автомобиля и захлопывая за собой дверь. Риз следует его примеру, вылезая и шагая за мужчиной, уже направляющимся к лифту, единственному предмету, выделяющемуся на фоне покрытого металлом гаража.       Джек быстро набирает код, прикладывает палец к устройству для снятия отпечатков, подставляет глаз к сканеру сетчатки, и наконец лифт впускает их. И они по-прежнему молчат. Риз думает, что будет осмотрительнее просто ждать, ждать, чтобы узнать, что Джек собирается сделать. Собирается сказать.       Когда двери плавно открываются, Риз моргает.       Квартира просто огромна, она оформлена определённо более современно, чем офис Джека, но есть одно сходство: окно на всю стену, из которого открывается захватывающий дух вид на звёзды. Край жилой подстанции, по-видимому, находится намного ниже. Точки света на чёрном фоне и ничего больше.       Джек наблюдает за ним, входя в квартиру. Искусственный пол светится бледно-зелёным, яркость и оттенок точь-в-точь как у биолюминесцентного гриба. Площадь, которую он затрагивает своими стопами, светится ярче, когда он шагает по комнате, заходя во встроенную гостиную с небольшими диванами, замечая кухонное помещение справа и похожее на спальню слева от себя. Есть только несколько дверей, которые, как он полагает, являются ванной и, возможно, кладовкой; иначе бы квартира Джека являлась просто чудовищным пространством, палитры комнат которого плавно переходят от чёрных к тёмно-синим тонам.       — Ничего себе, — говорит Риз, сканируя пол, дорогие мониторы и тёмную геометрическую мебель, — ты здесь живёшь?       Джек фыркает.       — Парень, я здесь останавливаюсь, только когда я на Гелиосе. У меня есть чёртовы особняки по всем галактикам. Около четырёх только в этой системе.       Точно. Джек — генеральный директор одной из самых успешных мега-корпораций. Но всё-таки, это место буквально пропитано им: дорогое, но продуманное до мельчайших деталей, стильное, но сказочное. И учитывая, сколько времени он проводит на Гелиосе… Ризу кажется, что эти самые поместья больше для показушничества, в отличие от этого места.       — Так… почему мы здесь? — наконец спрашивает Риз, глядя через плечо на Джека. — Ты сказал, что хочешь поговорить? — к собственному удивлению, он не так уж взволнован. Конечно, Джек до сих пор смотрит на него с этим еле сдерживающимся гневом в его глазах, но он не стал бы провозглашать его членом совета, если бы собирался тотчас же убить его. Наверное. Так ведь?       — Что ж, тыковка, — говорит Джек, низко и раздражённо, проходя в гостиную, — я хотел поговорить с тобой о Пандоре. О том, какого чёрта я болтался на этом куске дерьма последние две недели.       Риз оживляется, следуя за ним. Он больше чем просто хочет, чтобы его посвятили в план, чтобы он мог помочь. Как только они заходят в помещение, весь пол начинает светиться голубым.       Джек останавливается рядом с чёрным диваном, жестом предлагая Ризу присесть, что он и делает. Между ними стоит светящийся куб, который отбрасывает мягкие блики, играющие на острых чертах маски Джека. Риз ждёт, но Джек только пристально смотрит на него сверху вниз, скрестив руки на груди.       — Итак?.. — спрашивает он, не в силах сдержать своё бурное любопытство.       Джек, взглянув на него ещё раз, обходит стол, плавно облокачиваясь на него. Жёсткость в его позе так и кричит о том, что он еле сдерживает свои эмоции, как и та манера, в которой он отчётливо произносит слова.       — Если я ещё раз увижу это белобрысое недоразумение рядом с тобой? Карл или Киро, или как там его? Я вытворю что-нибудь старомодное, по-настоящему ужасное. Я пропущу его мозги через его собственный нос, если у него они вообще есть, а потом немного отклонюсь от формулы и просто смеха ради затолкаю их ему же в глотку. Может, ещё и подожгу его? Посмотрим.       Риз закрывает глаза, вспоминая, как по-собственнически Джек сжал его бедро раньше. Несмотря на этот порыв эмоций, он не ожидал… этого.       — Мы просто разговаривали, — возражает он, даже не зная, зачем он это делает.       — О, шика-а-арно. «Просто разговаривали», — говорит Джек, пальцами в воздухе изображая кавычки, — да он просто постоянно трахал тебя глазами.       Риз чувствует, как у него покраснели уши.       — Он просто старался быть тактичным, и…, а тебе-то какая разница?       Джек внезапно устремляется к нему, обхватив одной рукой спинку дивана и пальцем показывая на лицо Риза. Тот от удивления отпрянул от него.       — Я не делюсь своими игрушками. Разве мы не говорили об этом?       Пальцы Риза крепче сжимаются на брюках его костюма. Он чувствует себя собакой, обнажившей шею перед вожаком стаи, из-за того, как он невольно запрокидывает голову на одну из мягких подушек дивана, как можно дальше от Джека, по причине, которую не может объяснить. Его сердце колотится, словно сумасшедшее.       — Мы же не… я не твой любовник. Так почему… почему тебя это волнует? — вызывающе говорит он.       Риз замечает, как раздуваются ноздри Джека, когда он в отчаянии ударяет ладонями по спинке дивана, рыча: «Я не знаю, чёрт возьми!» Джек хватает Риза за горло, как раньше, крепко, но не удушающе. Его глаза выглядят особенно яркими из-за подсветки пола, внеземными.       Риз сглатывает, чувствуя, как его Адамово яблоко задевает изгиб большого пальца Джека, но всё ещё не движется. Не сопротивляется. Сейчас это чувство уже знакомо ему. Он понимает, что практически привык к этому, к угрозе удушения.       — По какой-то непонятной чёртовой тупой причине я не могу выкинуть тебя из головы, — шипит Джек, постепенно расслабляя пальцы. Рука, сжимающая спинку дивана, напротив, лишь крепче впивается в неё, будто заменяя на неё горло Риза. Его голос приглушается, словно он задыхается, его взгляд носится между его глазами, и Риз потрясён этими словами, потрясён идеей, что Джек — Красавчик Джек — признаётся, что думает о ком-то, кроме себя. О Ризе, кто бы мог подумать.       — Я… твою мать, мне по душе безбашенные, хладнокровные убийцы, привлекательные до жути, и способные справиться со всем самостоятельно. Женщины, которые трахают меня больше, чем я их, знаешь. И да, иногда и парни бывали. Но ты, — его рука сжимается, и Риз дрожит, цепляясь за запястье Джека, больше чтобы напомнить тому, что он делает, чем чтобы оттолкнуть его.       Джек неубедительно смеётся, отпуская горло Риза, и начинает расхаживать по комнате, размахивая руками.       — Ты никто. Ничто. Да, ты молод и горяч, я думал, мы наиграемся и я вернусь к спасению этого проклятого мира, так? Но этого не достаточно, этого-мать-твою-не-достаточно, и у меня яйца синие каждый раз, когда ты ошиваешься вокруг меня, и сейчас я вижу, как этот мудак прикасается к тебе, — Джек вновь в мгновение ока наклоняется к нему, с такой силой ударив по дивану, что Риз чувствует вибрации, проходящие от его головы вниз по позвоночнику.       Когда он смотрит на тяжело дышащего Джека, чей кулак ещё крепко прикован к дивану, он ожидает больше криков, больше напоминаний о том, что он всего лишь игрушка Джека. Чего он не ожидает, так это того, что Джек упадёт на колени прямо перед ним, схватит его за галстук, как хватают собаку за ошейник, и втянет его в поцелуй.       Это… страстно, не так, как это было на столе Лизы, это больше похоже на отчаяние. Будто Джек гневается, но при этом заботясь. Их уста влажно открываются и смыкаются рядом друг с другом, зубы сталкиваются с губами. Джек уже просунул руку под пиджак Риза, другой для поддержки сжав его колено. Они отрываются друг от друга, только на мгновение, и Риз чувствует себя дико и смущённо и головокружительно. Он видит Джека на коленях — то, что никогда даже и не думал увидеть.       Джек встаёт и хватает Риза за лацканы, поднимая его за собой. Кусает его шею, отчаянно цепляется за него.       — Этот дурацкий костюм, — рычит Джек, и по мере того как он терзает Риза, ему удаётся вести их. Риз слепо спотыкается, так как не может думать, когда рот Джека, такой горячий, вплотную к нему. Он почти падает, когда они выходят из гостиной, но рука Джека крепко держит его за спину. Они наполовину идут-наполовину падают, словно один неоформившийся организм, пока наконец-то, наконец-то не добираются до спальни и что-то упирается к задней стороне колен Риза. От удивления он открывает глаза, прямо перед тем как Джек толкает его на просторы своей кровати с чёрными простынями.       — Чёрт! — восклицает Риз, приподнимаясь на локтях, утопающих в принимающем форму тела матрасе, как в песке. — Мог бы и предупредить…       Джек стягивает с Риза начищенные до блеска туфли, даже не развязав их, и небрежно бросает в сторону.       — Молчи.       Риз открывает рот, но, подумав лучше, закрывает его, когда Джек склоняется, чтобы дёрнуть его ремень и ширинку. Он с такой силой стаскивает штаны с бёдер Риза, что у того нет выбора, кроме как услужливо приподнять их, если он не хочет, чтобы ему оторвало ноги. Он матерится.       Каким-то образом Джек уже снял собственный костюм, ботинки и носки, столько же церемонясь с идеально подогнанным чёрным пиджаком, сколько и с грязными салфетками.       — Я же говорил, что сломаю тебя, тыковка? — выдыхает он, забираясь на Риза, его тёмно-синяя рубашка контрастирует с седой прядкой его волос, когда он снова сталкивает их рты вместе.       — М-м-м, — слабо мычит Риз в его губы. Сегодня ночью дурное предчувствие и волнение составляют этакий коктейль возбуждения, потому что если в этот раз Джек собирается трахнуть его, Риз понятия не имеет, чего ожидать.       — Потому что, по-видимому, тебе нужны постоянные напоминания о том, в чём заключается твоё чёртово предназначение, — шипит Джек, чуть ли не разрывая оставшуюся на теле Риза одежду в попытке снять её. Риз почти уверен, что слышит, как лопается шов, когда Джек в спешке вытаскивает его из его же пиджака, и он едва успевает посетовать на это, прежде чем пуговицы буквально разлетаются от его рубашки, которую Джек стаскивает с его плеч и затем резким движением сдёргивает её.       И между действиями проскакивают полупоцелуи-полу-укусы; честно говоря, Риз даже не представляет, как Джеку удаётся объединить две эти вещи. Но вскоре он приподнимается на матрасе, неловко продвигаясь по нему назад, пока они оба не оказываются полностью на кровати, и оба полностью обнажённые, когда это только произошло?       Джек прислоняется к его уху, руками грубо разводя ноги Риза.       — Я должен был сделать это за ужином. Должен был нагнуть твою симпатичную маленькую задницу на столе и выебать тебя прямо перед твоим другом. А я ведь мог бы, знаешь? Эти идиоты и пальцем не шевельнули, когда я застрелил человека, они бы просто сидели и смотрели, что я делаю с тобой, — он отклоняется от него, протянув руку к стене за головой Риза, вероятно, ища что-то. Ризу первый раз предоставляется шанс взглянуть на него, на то, что скрывают три слоя одежды, под ярким светом стены звёзд слева от него.       Джек… Да, надо сказать, его тело соответствует его лицу. Не до ужаса рельефное, но определённо в тонусе; мышцы мужчины, не беспрестанно пребывающего в спортзале, но привыкшего к физической нагрузке. Риз сглатывает, машинально накрывая рукой свой собственный более худой, но и более мягкий живот. Плечи Джека широкие, бицепсы крепкие, а живот плоский; на его груди видна лёгкая россыпь волос. Он думает, были ли на нём шрамы до нового тела, и это только возвращает его обратно к маске. Обратно к тому, что может быть под ней, потому что разве не должен был… разве не должно было пропасть что бы там ни было у тела, искусственно выращенного в пробирке из ДНК Джека?       Видимо, его рука наконец натыкается на то, что он искал, потому что панель задвигается.       — Ха! — слышится в ознаменование триумфа Джека. Он хватает тюбик из отверстия в стене. — Эту хренотень очень сложно найти, — ворчит он, снова глубоко впиваясь в Риза с поцелуем. Риз должен признать, кто бы не сделал маску, он постарался на славу: она ощущается настоящей. Его язык даже не может найти место, где маска встречается с настоящими губами Джека, её текстура гораздо больше похожа на обычную кожу, пропуская тепло лица Джека под ней.       Он чувствует скользкий палец возле своего входа, по рассеянности не замеченный им ранее. Он шипит, больше от прохлады, чем от ощущения.       — Я знаю, что это не первое твоё родео, парень, — выдыхает Джек, свободной ладонью поглаживая живот Риза и убирая его руки, — не прикидывайся ханжой.       Он проталкивает второй палец, начиная его растягивать, когда входит ещё одна фаланга. Ризу приходится зажмурить глаза. Это не больно, но и не очень нежно. Джек жадно смотрит на него всё время, и то, как из-за этого дёргается член Риза, помогает тому расслабиться.       Если честно, Джек подготавливает его дольше, чем он ожидал, не медленно и мягко, но определённо очень тщательно. Словно он на самом деле… заботится, больше чем о собственном удовольствии, показывая свою явную нетерпеливость, кусая грудь Риза. Когда он наконец вынимает свои пальцы и заменяет их на свой член, он практически трясётся возле Риза, который тяжело дышит и, надо признать, сам дрожит как осиновый лист, когда Джек проталкивается в него. Он не останавливается, чтобы позволить Ризу привыкнуть, но движется плавно и без особой силы.       — О-о-о-о, боже, наконец-то-наконец-то-наконец-то, — стонет Джек, когда входит полностью, одной рукой поддерживая себя и другой отодвигая бедро Риза. Риз слегка открывает глаза, ослабляя рот. Его кожа буквально горит. Мгновение дискомфорта, прежде чем Джек начнёт двигаться, в умеренном темпе, но глубоко, глубоко, так чертовски глубоко. — Боже, малыш, я знал, что ты будешь просто охуенен. Чёрт, держи ноги широко раскрытыми, вот так. Хорошо, хорошо, так хорошо.       Риз привыкает на удивление быстро, боль исчезает сразу после того, как Джек задевает его простату. Он с громким стоном вскидывает бёдра, на что Джек дико усмехается, схватив его за подбородок и сгибая его чуть ли не пополам только для того, чтобы наклониться и поцеловать его.       В какой-то момент Риз вспоминает, что у него есть руки, и хватается ими за спину Джека, потому что, как ему кажется, если он не будет держаться за что-то, то просто-напросто провалится сквозь матрас. Джек безрассудно вколачивается в него, одной рукой сжимая и водя по напряжённой эрекции Риза, а пальцами другой болезненно впиваясь в его бедро. Единственные звуки, раздающиеся в тишине комнаты — шлепки кожи о кожу и отчаянные стоны Риза, как будто Джек настолько потерял самообладание, что единственный раз в жизни не способен говорить.       Он кончает с именем и губами Джека на своих губах, его мышцы слабые и липкие от пота. Когда Джек доходит до оргазма, может, минуту спустя, его тазовые косточки с силой вонзаются в бёдра Риза, лбом он прислоняется к его груди. Когда кончает, он издаёт такой звук, будто его опустошили. Риз понимает, что его пальцы сжались на тату на запястье Джека, ошеломлённо уставившись в потолок.       В замешательство приводит Риза не секс, нет. Его приводит в замешательство тот факт, что Джек не выгоняет его после. Он отключается, прижав Риза к своей груди и острым подбородком зарывшись в спутанные русые волосы Риза.       Он думает о Пандоре. Он думает о том, что Джек собирается сказать ему.