Never Looked Better

      Риз растерянно открывает глаза от солнечного света.       Ладно, немного поморгав, он понимает, что это просто хорошая имитация солнечного света, исходящая из маленьких шарообразных светильников на отполированном металлическом потолке Джека. Он сонно поворачивает голову влево, где был Джек; и где сейчас его определённо нет. Его взгляд скользит к краю комнаты и огромному окну, звёздному полотну, покрывающему всю стену. Вместе с по виду настоящим солнечным светом такой эффект составляет странный контраст, из-за чего ему приходится устало потереть глаза, изо всех сил пытаясь не позволить событиям прошлой ночи, словно ведру ледяной воды, одновременно свалиться на него.        — Боже, — наконец стонет он, медленно садясь. Тело болит и не слушается его. От секса, конечно же. Но отчасти и из-за того, что вчера ему не удалось отсоединить руку, как он обычно делал перед сном — металлические края оставили следы там, где в течение ночи были прижаты к его коже. Тонкие линии краснели рядом с засосами, оставленными Джеком по всему его телу.       Он медленно выдыхает, оглядываясь по сторонам; удобство огроменной, но однокомнатной квартиры Джека состоит в том, что он может сразу сказать, что он один. Правильно. Потому что, естественно, Джек решил оставить его одного после ночи жаркого секса в своём пентхаусе. По крайней мере, для Джека это более характерно, чем-то, что он сказал.       То, что он сделал с Ризом… ну, это довольно характерно для него, если бы не то, как он это сделал. Заботливо и не так жёстко и скомкано, как Риз предполагал. Сопровождаемый с… ладно, Риз не может употребить слово «объятие» с Джеком, но они определённо прижимались друг к другу в очень специфической манере.       Он с большими усилиями встаёт, морща нос из-за того, что его тело всячески возражает и протестует. Ему удаётся опустить ноги на пол, тут же начавший светиться красным оттенком заката, и, склонив лицо к рукам, вызывает приборную панель на ЭХО-глазе, чтобы проверить свои сообщения.       Первым идёт ЭХО от Вона, которое он проигрывает, когда встаёт, начиная искать свою одежду, которую Джек раскидал по разным местам.       «Эй, чувак, не мог не заметить, что вчера ночью тебя не было дома. Я просто собираюсь предположить что ты мёртв? Что с твоей стороны реально необдуманно, потому что скоро опять поднимут арендную плату. В любом случае, чтоб ты знал, я официально претендую на твою чуднýю коллекцию носков, если ты и вправду коньки отбросил, и также напоминаю, что сегодня ночью мы вместе с Иветт собирались выпить. Если только ты не умер. В этом случае не приходи, будет немного неловко. Увидимся, дружище!» Сообщение выключается, когда Риз регулирует резинку на своих боксёрах. Наверное, Вон был на пути на работу, когда записывал его, потому что на фоне слышны накладывающиеся друг на друга голоса. Возможно, в шаттле, ходящем между их подстанцией и Гелиосом, судя по странному механическому жужжанию…       Твою мать, подождите. Работа. Это пятница, рабочий день, какого чёрта Джек не разбудил его? Или это был пассивно-агрессивный способ уволить его? Разрешение остаться дома на целый день? Или просто Джек игнорирует его существование? Дисплей в его глазе любезно подсказывает, что сейчас 10:23, и Риз, матерясь, изо всех сил натягивает на себя брюки.       Когда он спешно одевается, он замечает, что на его рубашке не хватает нескольких пуговиц, а шов на правом плече его пиджака изношен. Он пробегается пальцами по волосам в отчаянной попытке пригладить их, но для всех на Гелиосе всё равно будет очевидно, что прошлую ночь он провёл не в своей квартире.       Он удивлён, что лифт без всякой суеты везёт его в гараж, не требуя всех сканов сетчатки или отпечатков пальцев, которые прошлой ночью проходил Джек. Ещё больше удивлён тем, что находит там изящную чёрную машину с открытой задней дверью, запрограммированную довезти его до орбитальной станции.       Как только он залезает внутрь, то видит записку на сидении. Написанную широким наклонным почерком Джека.       Работа. Я говорил тебе, что нам есть о чём поболтать, принцесса.

***

      Опоздать в Гиперион, при этом в испорченном костюме с выглядывающими из-под воротника засосами. Просто шикарный день для Риза. Ему не нужно смотреть на Шерил, чтобы понять, что она поднимает идеально выщипанные брови, как только он появляется.        — Гляньте-ка, кто соизволил прийти! — говорит Джек со своего стола, когда Риз заходит в офис. — Первый день в совете директоров, а эти толстожопые лоботрясы уже так на тебя повлияли, — он встаёт, выгибая бровь и большими глазами смотря на него, — и, боже, вчерашняя одежда?        — Ты же сам решил меня не будить! — возражает Риз, взмахивая руками. Вся его нервозность от созерцания Джека быстро сводится на нет от досадной ситуации, в которой он сейчас находится. — Мы же, вроде как… — он останавливается, его уши краснеют.        — Парень, я пришёл сюда в четыре утра, — наотрез говорит Джек, опираясь ладонями о стол. — Чего ты хотел, завтрак в постель? Звонка? Я думал, что сделал тебе одолжение, что позволил поспать до работы.       Риз моргает.        — Подожди, в четыре? Ты пришёл сюда в четыре утра? — он приближается к столу Джека, замечая, что на нём царит беспорядок, который он совсем недавно разбирал. Больше карт, больше дисков с информацией и мятых записок. — И, слушай, не то чтобы я… думал об установке будильника, — добавляет он, с опаской глядя на, кажется, топографическую карту Пандоры.       Джек откидывается на спинку своего кресла.        — О? И почему же, тыковка? — спрашивает он с самодовольной улыбкой, скрещивая руки на груди.       Риз чувствует, как к его щекам приливает краска. Замечательно, значит, пришло время для злорадства Джека.        — Ты знаешь, почему, — бормочет он, неуклюже скрещивая свои руки и уставившись на особенно яркую прожилку в мраморном полу.        — Ну-ка. Иди сюда, — Риз нехотя поднимает на него глаза. Джек подзывает его пальцем, расслаблено сидя в кресле в этой своей ох-какой-же-я-уверенный дебильной манере. Риз мешкается, но недолго. — Я сказал, иди сюда, — повторяет Джек, в этот раз резче и с нетерпеливым проницательным взглядом. Риз дёргается, огибая стол и вставая напротив Джека, повернувшегося к нему креслом.       Джек встаёт, шагая к Ризу, следящим за ним краем глаза. Он действует так, как бывает всегда, когда он усердно работает после бессонной ночи, потому что он буквально заливает в себя столько кофе, сколько возможно.        — Сядь, — говорит он, показывая на своё только что освободившееся кресло. Он на мгновение прерывается, а затем ухмыляется, — я же обещал, что посвящу тебя в свои планы? Риз резко поворачивает голову, чтобы посмотреть на Джека.        — Пандора? — спрашивает он осторожно.       Джек кивает, за плечи подводя его к креслу. Риз идёт легко, в ожидании сжав кулаки.        — Точно, детка. Ты так терпеливо ждал, да? — он опирается на спинку кресла, показав рукой на голо-экран, включающийся при непосредственной близости ремешка на его запястье. — Не хотел тебе рассказывать, пока не получу конкретных результатов. В конце концов, это просто была моя догадка, которая, конечно, оказалась блестящей, но всё же, — экран показывает вращающуюся вокруг своей оси Пандору, затем увеличивает масштаб, превращая изображение в топографическую карту. — Не считай своих ракков, пока достаточно падали не соберёшь, правильно?       Риз молчаливо смотрит, в его горле зарождается волнение.        — Теперь ты в курсе всего того дерьма по поводу изначальной колонизации Пандоры, зимами, сменяющимися оттепелью, и того мерзкого отродья, выползающего из своих нор, чтобы расчленить и выпотрошить тех незадачливых ублюдков, называющих этот гадюшник своим домом?       Риз кивает, глядя, как Джек внимательно управляет экраном, пролистывая изображения с различными пандорианскими видами, и как их выявленные места обитания подсвечиваются на карте, после чего расширяясь, чтобы отобразить свою протяжённость после потепления.        — Что насчёт этой красавицы? — говорит Джек, протягивая через Риза руку, чтобы напечатать что-то на клавиатуре. Появляется изображение… ну, Риз считает, что это скаг, но его огромный размер на мгновение вводит его в ступор.       Он, должно быть, в десять раз больше альфа-скагов, окружающих его. У него особенно толстые костяные броневые пластины оранжевой окраски с выделяющимися красными шипами снаружи. Его состоящий из трёх челюстей рот открывается в, наверное, закладывающем уши рёве, нижняя челюсть усыпана ярко-зелёными вкраплениями.        — Как ты объяснишь что-то подобное? — шепчет Джек.       Риз, немного в страхе, смотрит на экран. Он слышал истории о монстрах на Пандоре, особенно больших и смертоносных для планеты, на которой всё — большое и смертоносное, но видеть это — совсем другое дело. Это затмевает всех (и без того ужасающих) существ, с которыми ему за короткое время на планете пришлось столкнуться.        — Эм. Эволюция? — предполагает он, пожимая плечами. — Думаю, его предки были… самыми большими, самыми отвратительными скагами. И за столетия это привело к такому результату? — единственное, что ему удалось сказать.       Джек смотрит на него, явно не впечатлённый, махнув рукой, чтобы запустить слайд-шоу всяческих громадных тварей. Варкиды, ракки, мордоплюи, молотильники. Все ужасно огромные и переразвитые, но можно безошибочно определить, к какому виду они принадлежат.       — Серьёзно? И это твой ответ? — говорит он невозмутимо, показывая на изображение. — Нужные монстры трахались так, что произвели на свет вот это? Гигантские версии самих себя, идущих вразрез с установившимися особенностями вида, и мы до сих пор не видим никаких промежуточных звеньев, бегающих там и сям?       Риз сутулится, задумчиво подпирая рукой подбородок, и смотрит на парящие перед ним картинки. В любом случае, откуда взялись эти изображения? По определённой причине подобного рода вещи считаются легендой. Потому что они убивают почти каждого, кто им попадается на пути, и тот, кто в итоге выживает, стопроцентно не будет останавливаться ради того, чтобы сделать фотографию.        — Тогда… может, экологический фактор? — говорит Риз наконец, посмотрев на Джека.       Он улыбается, протягивая руку, чтобы потрепать волосы Риза, отчего тот, надо признать, чувствует прилив гордости.        — Именно, котёнок. Ещё до моей… моего отсутствия, мне в голову пришла идея. Понимаешь, на Элписе такие твари тоже встречаются. И что за грёбаный таинственный элемент, который есть как на Пандоре, так и на Элписе, элемент, эффекты которого мы так до конца и не изучили?        — Эридий, — с трепетом говорит Риз, поворачиваясь к экрану, который Джек переключил обратно к карте Пандоры.       Пальцы Джека крепче сжимаются на его волосах, когда он опять наклоняется, чтобы свободной рукой набрать что-то на клавиатуре. На карте появляется несколько белых точек.        — Это, — говорит Джек, рассеянно массируя кожу головы Риза, — те места, где моим ботам удалось сделать эти фотографии. Ты даже не представляешь, сколько моих грузчиков превратилось в металлолом, прежде чем они смогли передать лишь одно изображение по ЭХО-нету, — Риз кивает, игнорируя румянец на своих щеках, когда Джек убирает руку и вес его тела немного наклоняет кресло.        — А вот здесь, — произносит Джек, управляя голо-экраном. Районы на карте заполняются фиолетовым градиентом, более всего насыщенным именно рядом с местонахождением точек, — мы нашли самые крупные скопления эридия.        — Значит… они мутируют из-за эридия? — Риз скрещивает руки на груди, выгибая бровь. — Но почему только некоторые? Почему не всё, что находится рядом?       Джек пожимает плечами.        — Ну, смотри. Моя команда ботаников ещё не со всем разобралась, но. Это определённо эридий, теперь нам это известно наверняка, — Джек внезапно отходит от кресла, от чего оно немного пружинит. Риз выпрямляется от удивления, когда Джек обходит его и опирается об стол, смотря Ризу в лицо. — Мы также не знаем, почему он влияет на способности сирен, правильно? Я думаю, что всё это как-то взаимосвязано, что, боюсь, о многом нам не говорит, но сейчас это не так важно. Важно вот это.       Он берёт на колени клавиатуру, набирая на многооконном экране, пока не включается видеотрансляция. Метка времени в углу свидетельствует о том, что всё происходит в прямом эфире. Люди в лабораторных халатах производства Гипериона с ЭХО-устройствами в руках стоят вокруг чего-то, что сощурившему глаза Ризу представляется как клетка, прутья которой потрескивают от пробегающего по ним электричества. Он не может как следует рассмотреть их расположение, только круг на полу, освещённый прожектором. Его ЭХО-глаз расширяется, усиливая контраст. Выделяет неуклюжую тень, находящуюся глубоко в клетке, но без сомнения огромную. Просто громадную.       Риз сжимает подлокотники, в ужасе наклоняясь ближе, когда тень перемещается. Что-то сверкает в слабом свете. Клыки? Когти?       — Ты же не… — тихо говорит он, широко раскрыв рот. У Джека было оно. Было одно из этих гигантских существ в неволе, на каком-то безымянном объекте на Пандоре. Место, о котором, возможно, никто, кроме него и людей из трансляции, не знает.       Джек ухмыляется; скрестив руки на груди, он смотрит на экран, как гордый отец, чья дочь в первый раз катается на велосипеде. Риз замечает больше, замечает панели, окружающие клетку, полные эридиевых слитков контейнеры.        — О, я да, — счастливо говорит Джек, — хочешь знать, что ещё общего между этими зверюшками и сиренами?       Риз завороженно смотрит, как какая-то женщина управляет консолями самой большой машины, машины с огромными прозрачными извилистыми трубками, ведущими в глубины клетки. По трубам бежит светящаяся фиолетовая жидкость, прямо к возвышающейся тени.       — Когда ты вкачиваешь в их вены достаточно, они становятся прямо-таки зависимыми.       Тварь в клетке двигается с беспокойством. Ризу кажется, что он видит что-то наподобие крыльев, гладких и огромных, перепончатых и полупрозрачных в небольшом окошке света.        — Ради него они сделают что угодно.       В поле зрения появляется голова. Похожая на… рептилию, но есть ещё и что-то от летучей мыши. Глаза-бусинки, в полумраке светящиеся зелёным цветом. Трубки, трубки, выходящие из металлических креплений на его висках, на шее. По ним струится фиолетовое, и тварь — он щурится, увеличивая изображение с помощью глаза — дрожит. Она трясёт ногой, может, крылом, будто в блаженстве. Риз сидит на самом краю кресла, положив свои руки на колени.        — Но как… — начинает он, с трудом отрывая взгляд от экрана, чтобы посмотреть на Джека. — Как ты контролируешь подобное? — как по команде, монстр открывает рот, по-видимому, завыв, но звук не передаётся. Халат ближайшего к нему учёного колышется от сильного порыва воздуха, исходящего из его пасти, несмотря на расстояние.       Джек улыбается, немного наклонившись вперёд, чтобы осторожно погладить нейронный порт Риза.        — Парень, знаешь, как Гиперион совершенствовал кибернетические имплантаты? — он слегка постукивает по нему, и Риз сглатывает. — Точно так же мы и шлак изучали. Тесты на животных. Нет, и на людях, конечно, тоже, но у животных мозги проще. При должном влиянии они становятся немного более восприимчивыми к управлению.       Риз не отворачивает лицо от Джека, но краем глаза видит, как оставшиеся прожекторы внезапно включаются и освещают огромного живоглота, его чешуйчатая кожа мерцает переливающимся фиолетовым и зелёным цветом, он свернул под собой свои перепончатые ноги. Джек молча слезает со стола, вставая рядом с креслом Риза, когда в поле зрения появляется новый учёный, но уже по другую сторону наэлектризованных прутьев. Он проходит в центр, встав непосредственно перед чудовищем, под завязку обвешанным эридиевыми капельницами. У него перехватило дыхание.       Учёный поднимает правую руку, одетую в какую-то громоздкую металлическую перчатку, и мега-живоглот шевелится. Открывает пасть, чтобы издать очередной рёв. Риз уверен, что этого человека вот-вот съедят, разорвут на части. От страха у него сводит живот. Живоглот встаёт, неуклюже опираясь на когтистые лапы, отряхивая светящийся шипастый хвост.       Учёный опускает руку в перчатке ладонью вниз.       Живоглот садится.       Джек нагибается, правой рукой тепло сжимая загривок Риза.        — Знаешь, раньше я пытался достать монстра, — шепчет Джек рядом с ухом Риза. Живоглот следует командам жестикулирующего учёного, вставая и садясь обратно, поднимая свой хвост для атаки и затем снова покорно опуская его.        — Но я должен был просто сделать своего собственного, — рука Джека смещается вниз к спине Риза, кончиками пальцев слегка надавливая на его позвоночник. — Как думаешь, что я могу сделать с подобной-то тварью? А с ещё большей?       Риз вздрагивает. Он кивает головой. У него есть одна идея. Не привлекающая его, пропитывающая кровью землю, но идея, да.       Глаза Джека ярко сверкали от этой энергии, переполняющей его, словно бомба, готовая взорваться в любой момент. Его пальцы впиваются в выступы позвоночника Риза.        — Я могу заставить их заплатить.