Never Looked Better

      Джек пронзительно смотрит на него.       — Ты думаешь, я собираюсь убить всех и каждого на Пандоре?       Риз сглатывает, почесав затылок, чувствуя под кончиками пальцев тонкие пряди, в которые уже успел попасть мелкий песок.       — Разве это… не то, чего ты хотел? До этого? — до того, как Джек пропал — вернее, как просочились слухи с Пандоры. О том, что он на самом деле хотел от того хранилища, о том, из-за чего он умер. Сплетни, переходящие от одного к другому над чашкой эспрессо.       Джек снова напряжённо вглядывается в его лицо, затем поворачивая голову к живоглоту, скрещивая руки на груди. На его челюсти заходятся желваки.       — Парень, — спустя мгновение начинает он, пальцем постукивая по руке, — ты же помнишь, как некоторое время назад я умер, правильно?       — Эм… да.       — Так вот, смерть? Она была для меня… уроком, — слова, что слетают с губ Джека, неприятно оседают на языке. Он поводит плечами. — Даже для такого гения, как я. Нет, я не говорю, что был неправ, или тем более, что мне жаль, потому что это бред.       И ещё одна пауза, но Риз терпеливо ждёт, сложив руки на груди. Когда Джек внезапно отходит от темы, лучше всего молчать и слушать. Дать ему высказаться. Джек подходит к вольеру ближе, из-за чего у Риза по коже пробегают мурашки, и наклоняется к нему, упираясь кулаком в толстый слой прозрачного стекла. Живоглот распахивает глаза, после чего поводит головой и вновь закрывает их, и у Риза перехватывает дыхание. ЭХО-глаз выдаёт ему кучу предупреждений, разных сообщений о «неизвестной особи», показывая параметры биологических признаков. Он позволяет им работать в фоновом режиме, но когда Джек, опершись лбом о стекло, продолжает, он закрывает их.       — У меня… у меня отняли то, о чём я никогда, никогда не забуду и чего не прощу. Так что, сам понимаешь, никаких блядских извинений, — Риз делает пару шагов вперёд, подходя не вплотную к аквариуму, но так, чтобы боковым зрением видеть лицо Джека. У него на удивление серьёзный взгляд, тот самый, когда Джек бывает по колено в информации и пустых кофейных чашках. — Но, знаешь ли, я осознал, почему умер. Для этих людей такой утопии как Перспективы, обеспечения их безопасности и прочего, прочего, прочего дерьма было недостаточно. Они были не очень, кхм, признательны, когда некоторые из их друзей умерли, так?       Риз прячет усмешку за недосказанностью. Так выглядит смирение Джека: чуть меньше бравады и столько искренности, сколько он может проявить, не вышибая кому-то мозги.       — Так вот, в этот раз мы пойдём по пути меньшего сопротивления. Может, не самого, но меньшего. Планета повсюду усеяна бандитскими лагерями, о которых никто не собирается забывать. Группы людей, живущих лишь убийством, грабежом, насилием. В маленьких городишках же помимо кучи сброда есть и нормальные люди. Так что начнём с простого, с мудаков из реальных захолустий.       Ему нужно время, чтобы переварить только что услышанное.       Значит, не массовое убийство. Конечно, Джек собирается убить некоторых людей, но ключевое слово здесь некоторых, и он не будет задаваться по поводу истребления настоящих бандитов.       Это приносит мгновенное облегчение, но как только он задумывается об этом, наблюдая, как Джек смотрит на живоглота, он начинает понимать. Уничтожение бандитов… не будет ли это поспешным решением? Это лишь часть проблем Пандоры, но пока планета остаётся такой — с разрушенной экономикой после Далевского вторжения, которое скорее только разграбило её природные ресурсы, нежели действительно помогло ей — не будет ли всё просто продолжаться?       Риз начинает перебирать в голове возможности, когда этот настрой Джека сходит на нет, и он отталкивается от стекла. Седая прядь в его волосах немного колышется, когда он поворачивается к Ризу и широко разводит руки, выпячивая грудь.       — Итак! Экскурсия закончена! Добро пожаловать на Пандору, детка, — он опускает руки, — ну, добро пожаловать обратно на Пандору.       — Спасибо? В смысле, ты же знаешь, как мне здесь нравится… — его голос так и сочится сарказмом. Он подумает об этом позже; может, даже наймёт на Гелиосе кого-то, кто разберётся с дерзкими мыслями, засевшими в его голове. Но пока что он откладывает это в долгий ящик и поспевает за Джеком, направляющимся к команде учёных.       Джек хихикает и закидывает руку на плечи Риза. Может быть, технически Риз и выше, но его дурацкая привычка горбиться и присутствие Джека всегда заставляют его чувствовать себя меньше под этой широкой рукой.       — Эй, мне повезло, что ты не влюбился в это место, иначе бы я до сих пор был только кучкой нулей и единиц.       Учёные прилагают все свои силы, чтобы не пялиться в их сторону. Возможно, их немного настораживает Джек, прикасающийся к кому-то в «дружелюбной» манере.       Петерсон бежит к ним, прижав руки к груди, что напоминает Ризу хомячка, который был у него в детстве.       — Что-то ещё, с-сэр? — он переводит взгляд на Риза, а затем снова на Джека. — Вы хотите сегодня д-демонстрацию?       Обычно Джек бы убрал руку с плеча Риза — нужно ведь выглядеть устрашающе перед подчинёнными. Сейчас же он лишь ближе прижимается к нему, положив руку на бедро.       — Не сейчас, Петерсон. Но, парни, сделайте уже что-нибудь с этой мерцающей хернёй! Это же живоглот, живоглоты становятся невидимыми и должны такими оставаться. Если только вы не пытаетесь меня в могилу свести.       Петерсон кивает с серьёзным видом, нервно перебирая руками.       — Уверяю вас, сэр, мы работаем над этим. Над маскирующими ж-железами Эли… то есть, особи. К-кажется, обогащение эридием препятствует выработке некоторых ключевых химических элементов и…       Джек вздыхает, сжав плечи Риза, прежде чем наконец-то убрать руку. Честно говоря, Ризу становится немного легче — даже несмотря на тень пещеры ему жарко. Он озлобленно задаётся вопросом, нет ли у этих компьютеров собственной охлаждающей системы, и почему её не может быть во всём помещении.       — Ладно, мне всё равно. Просто сделай это. Я тебе не за заикание плачу, — Риз вздрагивает от высказывания.       Петерсон кивает.       — Да, к-конечно, мы исправим это. Сейчас мы п-пробуем устранить ошибки на стае живоглотов в подпещере Б, прежде чем реализовать что-либо на практике, — Риз снова удивляется тому, как мужчина, несмотря на очевидную нервозность, не падает духом под пристальным взглядом Джека. Другие учёные старательно изображают кипучую деятельность, чтобы показать, что они не подслушивают.       — Да, исправляйте. Завтра я буду ждать демонстрации, так что разберитесь со всем и будьте готовы к следующему разу.       Риз не может избавиться от ощущения, что Петерсон опять буравит его взглядом, когда они направляются к выходу. Но раз Джек говорит, что он связан с кибернетикой… Это может быть просто профессиональным интересом.       Сейчас примерно полдень, и Джек до сих пор не объяснил, для чего же он сюда приехал. Не сказать, чтобы Риз не был в восторге от последствий, приходящих с доверием Джека, но любопытство его просто убивает.       — Куда мы идём?       — В мои апартаменты, — просто говорит Джек.       Риз бросает на него взгляд.       — Твои апа…       — Мои апартаменты, — повторяет Джек.       Работники с любопытством наблюдают, как они в спешке стремятся к строению. После быстрого сканирования лица Джека дверь открывается, и как только они заходят внутрь, тот поворачивается к Ризу. Он прислоняется к столу у стены напротив, непринуждённо перекинув одну ногу через другую. На рубашке Джека красуется пятно бурой пандорианской грязи. Странно видеть его в чём-то отличном от повседневных бесконечных слоёв одежды.       — И-и-и, так что ты думаешь? — выжидательно спрашивает Джек.       Риз не до конца уверен, так ли обязательно нужно обсуждать это именно в апартаментах Джека, но не возражает, лишь поджав губу. На улице духота, и он более чем благодарен за прохладу, даруемую кондиционером.       — Ну… я не могу сказать точно. Он просто спал, поэтому… сложно было сделать какие-либо выводы, — он кидает свою жилетку на спинку соседнего стула, уже и так захламлённого каким-то мусором.       Джек нетерпеливо цокает языком.       — Нет, принцесса. Я имел в виду, что ты думаешь о проекте в целом. Я долго ждал, что ты скажешь по этому поводу, но ничего кроме «вах вах не убивай людей» так и не услышал.       Выражение, с которым Джек пародирует его, было бы очень оскорбительным, но Риз слишком сбит с толку от внезапной просьбы, чтобы как-то обратить внимание. Да, Джек всё чаще стал интересоваться мнением Риза в офисе, но у него такое ощущение, что несмотря на всё дурачество в этот раз ему действительно необходимо узнать его.       Он задумывается на мгновение.       — Ну, честно?       Джек кивает, скрещивая руки на груди.       — Я не понимаю, почему ты так вкладываешься в это. Разве не легче было бы просто послать армию гиперионских солдат, чтобы сражаться с бандитами? Живоглот… То, что ты показал мне на той трансляции, довольно-таки удивительно. Но насколько это благонадёжно? И все те деньги, что тебе придётся потратить, то количество эридия, которое придётся использовать…       Никакого ответа. Его выражение лица всё ещё непроницаемо, неопределённо.       Риз нервно переминается с ноги на ногу, глядя вниз и поправляя галстук. Нужно побыть немного дипломатичным.       — Но слушай, Джек, что я вообще могу об этом знать…       Джек наклоняется вперёд, с усилием подчёркивая:       — Неа, не отпирайся и не превращайся в подпевалу. Я спросил, потому что хотел знать, — он отталкивается от стола, останавливаясь в полушаге от Риза, положив руки на бёдра, — гиперионские солдаты были бы проще, да, конечно. Но помнишь, что я говорил тебе насчёт того, что собираюсь убивать меньше людей?       Риз моргает, скептично кивая головой.       — Значит, нет нужды тратить весь персонал. Не то чтобы я не сделал этого в то же мгновение, как счёл необходимым, мне насрать, на самом-то деле, я же плачу им за это. Но почему бы не использовать что-то, чего бандиты так боятся? Что-то, что может стереть с лица земли вдвое больше, чем добрая рота гиперионских солдат и что я могу создавать больше и больше. Это дорого? Ну, вроде того. Весь этот эридий мы могли бы продать или пустить на что-нибудь ещё. Невероятно безбашенные и ужасающие монстры — это план А. Но есть и план Б. Один человек может контролировать несколько тварей одновременно. Перчатка, которую ты видел по трансляции, всего лишь прототип. Мы на пороге создания чего-то гораздо более надёжного, что потребует только крупицу рабочей силы. И у этой технологии ого-го сколько применений, я только на ней денег в два счёта сделаю.       Джек движется в сторону Риза, приобнимая его рукой и перемещая её так, что в конце концов она оказывается на бедре Риза.       — К тому же, я уже говорил, что я, как бы, самый богатый? — заговорщицки шепчет он, притягивая Риза ближе. — Потому что так и есть. Я самый богатый.       Слишком уж быстро лицо Риза заливается краской. Джек вёл эту игру всю неделю, но сейчас они одни в его апартаментах, и его большой палец не так и двусмысленно вырисовывает круги на бедре парня.       Джек хмурится.       — Боже, чего ты всегда такой скованный, котёнок? — его рука гладит Риза по спине, тем самым подбадривая его. — Каждый раз, когда я касаюсь тебя, ты словно в бревно превращаешься. Ну, до тех пор, пока я свой член не вытащу, потом-то ты как правило смягчаешься — в переносном смысле этого слова, точно не в прямом — но…       Риз слегка обижается, резко отстраняясь и нагибаясь к своей сумке в углу, делая вид, что ищет в ней что-то. На самом же деле ему просто нужно было спрятать своё лицо от настойчивого взгляда Джека и пряного запаха его одеколона, смешанного с потом.       — Я не привык, когда меня так много трогают, ясно? — он вытаскивает лежащую на самом верху одежду, словно это как раз то, что он искал, и запихивает всё обратно. В подобного рода вещах у Риза никогда не было всё гладко, возможно, потому, что он никогда и не встречался с кем-то так долго. Чем больше они сближались, тем меньше он представлял, как действовать.       — Ладно, ладно, остынь.       Риз, раздражённый от такого снисходительного тона, поворачивается, думая, что Джек, как обычно бывает, подкрадывается к нему со спины. Вместо этого же слышится скрип по-дурацки большой кровати Джека, севшего на самый её край, положив локти на колени.       — Так тебе это не нравится? — без какого-либо выражения спрашивает он, упёршись подбородком в ладонь. Чтобы не смотреть ему в глаза, Риз изучает полоску его тату.       — Я не… говорил этого, — выдаёт он. Его пальцы снова тянутся к вмятине на металле. Ему нужно хоть чем-то занять свои руки.       Джек приподнимает уголок губы.       — Тогда в чём же проблема? Боишься большого и злого Джека?       Риз притворяется, что обдумывает это.       — Ну, да, типа того, — говорит он полушутя. Он не думает, что Джек причинит ему боль, но та аура маниакальной энергии, окружающей его, всегда немного пугает. Словно материальная стена, на которую Риз натыкается каждый раз, когда они близко.       — Если бы я хотел придушить тебя или что-то такое, я бы уже давно сделал это, — говорит Джек, залезая на кровать и прислоняясь спиной к металлической стене, в процессе стаскивая ботинки и с глухим стуком отбрасывая их в сторону. Риз наблюдает это, подозревая, почему они притащились в апартаменты средь бела дня.       Джек закатывает глаза.       — Будь хорошим мальчиком и иди сюда, — он хлопает себя по коленям.       Идти, когда зовут, — уже почти рефлекс. Риз убирает ладонь от металлической руки, шагая по комнате. Он неловко останавливается у края кровати, наклоняясь, чтобы снять обувь, и не может скрыть своего отвращения, когда видит красновато-бурую грязь, скопившуюся на бороздках кожи скага. Закончив, он забирается и безмолвно смотрит на Джека.       Джек снова хлопает по коленям, на этот раз с большей силой, будто сейчас Риз конкретно причиняет ему неудобство.       — Эм, сейчас… — Риз становится на колени, и Джек подзывает его, пока он не располагает свои ноги по обе стороны колен мужчины.       — Садись, — командует Джек, шлёпнув его по бедру. Он снова подчиняется и опускается, немного покачиваясь, пока полностью не сидит верхом на Джеке, согнув ноги так, что колени касаются стены.       — Становишься немного послушнее, — замечает Джек, засунув большие пальцы в шлёвки штанов Риза. От его улыбки язык Риза прижимается к нёбу. Тот невольно любуется Джеком, рукава рубашки которого подвёрнуты так, что видны мускулистые предплечья. Ничего общего с хрупкими конечностями Риза. — Сейчас снимай кобуру, а затем рубашку.       Риз сглатывает, стараясь стянуть кобуру, несмотря на неудобную позицию, хотя, наверное, изящно это у него не выходит, и в какой-то момент звук стукнувшегося пистолета бьёт ему по ушам. Он аккуратно наклоняется и откладывает его в сторону, не в силах пренебрежительно относиться к такому дорогому подарку, и Джек удовлетворённо хмыкает. Следом за кобурой идёт рубашка, которую он быстро расстёгивает. Когда он заканчивает, Джек берёт её и швыряет через всю комнату.       — А теперь, — говорит он, проводя ладонями по бокам Риза, откидывая голову к стене, — мы исправим эту проблемку, лады, тыковка? Мучать тебя в офисе, конечно, просто уморительно, но когда мы одни, — его правая рука останавливается на груди Риза, пальцем описывая круг вокруг его соска, и хотя они не очень чувствительные, это всё равно вызывает у него дрожь по всему телу, — я хочу, чтобы ты чуть-чуть расслабился. Ты можешь сделать это?       Риз судорожно кивает, чувствуя твёрдость Джека, давящую снизу.       — Д-да. Думаю, да.       Джек кивает.       — Хорошо. Не думай слишком много, ты здесь не за этим, — он задумчиво приостанавливается. — Ну, в данный момент это не главная твоя цель, — его рука скользит к загривку Риза.       — Я целое утро приводил этих придурков в форму, потому что раз за разом, когда я возвращаюсь на Гелиос, они умудряются снова облажаться. Мне нужно видеть твою симпатичную мордашку, чтобы больше не делать из людей жаркое.       Его другая рука парит над местом, где металл встречается с плотью Риза, глаза блуждают по чертам его лица, прежде чем Джек втягивает его в поцелуй. В этот раз Риз уже с готовностью раскрывает губы, когда Джек проходится по ним языком. Риз настолько привык к клубку тревоги, глубоко засевшим в его груди, что и не замечает его, пока тот не исчезает, ослабляется, когда он закрывает глаза и делает глубокий вдох.       Джек начинает расстёгивать его ремень.       — М-м, видишь, не так ведь плохо, когда я касаюсь тебя? — спрашивает Джек, когда Риз неосознанно вжимается в его колени. Его правая рука всё ещё блуждает по Ризу, повторяя те же прикосновения, что он делает на Гелиосе. Риз мычит, прижимаясь снова, когда Джек посасывает его челюсть.       Джек смеётся, опаляя дыханием его ухо.       — Я задал тебе вопрос, тыковка, — говорит Джек, прежде чем взять его за оба бедра, опуская Риза в тот момент, когда он поднимается.       Риз вздрагивает, зажмурив глаза и прижавшись своим лбом ко лбу Джека.       — Нет, — дрожащим голосом признаёт он.       Так и продолжается: Джек целует Риза, пока тот не становится неспособным формировать мысли, не может думать ни о чём, кроме этой потрясающей пылкости, и наконец-то Джек приостанавливается, чтобы раздеться окончательно. Затем снова располагает Риза у себя на коленях, но на этот раз нагого и со стекающей от подготовки Джека смазкой.       Он жаждуще прижимается к Джеку, ожидая, когда он наконец растянет его. Возьмёт его. Он умоляюще смотрит на Джека, но тот лишь самодовольно улыбается, пробегаясь костяшками пальцев по напряжённым мышцам бедра Риза.       — Чего ты ждёшь?       И он человеческой рукой размещает член Джека, затем начиная медленно опускаться. Брать самому. Льнёт к шее Джека, чтобы приглушить стон, не потому что он не готов, а потому что он так, так готов. Когда Джек ухмыляется и двигает бёдрами, он стонет «ублюдок» куда-то в крепление его маски.       Джек не даёт ему двигаться быстрее, позволяя постепенно подниматься и опускаться, чтобы погрузиться глубже. Его руки остаются на бёдрах Риза, удерживая его, когда всего становится слишком много, и тот как можно больше прижимается к Джеку.       Джек бормочет бессвязные поощрения — странные, без какой-либо грубости, без сарказма с уменьшительно-ласкательными именами. Гораздо медленнее, чем в первый раз, и гораздо горячее. «Вот так, Риззи, во-о-от так», или «боже, кексик, прекрасно. Так прекрасно». Жар, разливающийся по его бёдрам с каждым новым движением, глубокий, только усиливающийся, и его колени уже деревенеют.       Но всё это отходит на задний план, когда он кончает с прерывистым стоном. Джек направляет его бёдра вверх и вниз, вверх и вниз, так как он слишком сильно дрожит, чтобы сделать это самостоятельно, а затем просто толкается в него, пока с рыком не достигает собственной разрядки.       Они сидят так, вместе привалившись к стене, пока Риз не начинает морщиться от боли в коленях.       — Хорошо, хорошо. Ложись, — наконец-то говорит Джек, шлёпая его по заднице. Риз перекидывает ноги и шипит от внезапного прилива крови, потирая напряжённое место на бедре. До этого он никогда не ездил на ком-то так долго, и растянуться в полный рост на кровати — просто райское наслаждение для него.       Джек хмыкает, укладываясь рядом с ним в прохладу спутанных простыней. Он тянется рукой к выключателю на стене, и свет погасает. Единственным освещением в комнате остаётся тусклое мерцание компьютерного терминала.       — Сейчас же ещё не ночь, — замечает Риз, вспоминая, что в свободное время хотел ответить на парочку скопившихся ЭХО-сообщений. В частности, было сообщение от Кира, что-то о новых проектах для бухгалтерии.       — Ночи здесь ещё где-то пару суток не будет, — отвечает Джек, свешивая руку через рёбра Риза. Он пытается не двигаться: края металлических пластин его правой руки уже неприятно впиваются в его тело. К тому же, из него, как бы… кое-что вытекает.       — И… Сейчас я должен пойти в свою комнату, или?..       Джек фыркает.       — Это и есть твоя комната, идиот.       Брови Риза устремляются вверх.       — Погоди. Это… так?       — Не буду же я обустраивать для тебя отдельное помещение, если ты сюда только на время приехал, тупица. Сейчас снимай свою грёбаную руку, выражение лица тебя с головой выдаёт. А потом баиньки.       Риз убирает руку, с лёгкостью щёлкая сцеплениями на плече и отключая провода. Он снова залезает на кровать и погружается в сон, с Джеком с одной стороны и пистолетом с кобурой — с другой.       На этот раз, когда он просыпается, Джек всё ещё там.