***
— Хорошо, значит, эти квитанции выплаты работникам… Их надо проверить, записи подтверждают количество бурильщиков на позиции в этом месяце, — нахмурив брови, он смотрит на подсвеченные синим графики, парящие в воздухе над его ладонью. Он откидывается на спинку кресла и рассеянно массирует кожу вокруг нейронного порта. — Только я не могу понять, что это за иллюстрация — мы уже подсчитали рабочие ставки, затраты на транспорт, припасы… Кир сидит на другом кресле рядом с Ризом, настолько близко, что их колени соприкасаются друг с другом, когда тот наклоняется, чтобы изучить прогнозируемую сумму. Они оба остались после работы в офисе Риза, связывая последние несколько расхождений в бухгалтерском учёте. Кир задумчиво проводит пальцем по своей бороде. — Да, с этим мы всё ещё пытаемся разобраться. У меня несколько людей сейчас всё высчитывают, — вскоре после первой поездки Риза на Пандору Кир стал новым главой бухгалтерии, после того, как его предыдущий босс был переведён в гораздо меньший филиал на Эдене-6. Учитывая роскошное окружение, можно подумать, что это было повышением, но нет, это им определённо не было. Он кивает, сжимая пальцы на ладони, и дисплей исчезает. — Ну, это нужно сделать до конца отчётного квартала, ладно? Это может показаться незначительным, но будет неплохо, если хотя бы один раз всё будет улажено. Люди тут постоянно подворовывают… Сверкнув глазами, Кир улыбается ему, положив подбородок на руку. — Не ту ты выбрал работу, если не выносишь грязной игры. Раз уж заговорили о коррупции, ты вечером идёшь на вечеринку нашей аквизиции? Они празднуют тот патент, которого они добивались с помощью угроз у— Риз стонет, откидываясь назад и потерев лицо. — О боже, уже сегодня? — он вздыхает, расстроенно опустив руки. Его и правда тянет на неё, хотя бы потому, что он мог бы притащить с собой Вона и Иветт, всегда язвительных на подобного рода мероприятиях. — Ты идёшь? Кир довольно кивает. — Ты же знаешь, как бывает, Риз. Если не хочешь, чтобы тебя ударили в спину, не отрывай взгляда от ножа. Это всегда нужно помнить, — он легонько, почти по-дружески пихает ногу Риза своей. Они сблизились за последние несколько месяцев, так как Риз всё чаще и чаще видел его на работе, в основном благодаря Джеку, направлявших всех начальников отделов прямиком к нему. — К тому же, это может быть весело. — Я не могу, — наконец говорит он, виновато улыбнувшись. — У меня, на самом деле, эм, планы, — он бросает взгляд на часы на компьютере Кира, с некоторой тревогой понимая, что рабочий день закончился три часа назад. Он привык оставаться допоздна, но, как он уже сказал — у него есть планы. — Кста-а-ати об этом, — он неуклюже встаёт, хватая со спинки кресла чёрный пиджак, покрытый узором из шестиугольников, — мне уже пора. На лице Кира мелькает что-то похожее на разочарование, но, вставая, он быстро скрывает всё за улыбкой. — Cвидание? — дерзает он, игриво поднимая густую бровь. — Ха! Ха. Эм, нет, — он не мог бы назвать это свиданием. — Просто… готовлюсь к очередной поездке на Пандору, уже на следующей неделе. Так что нужно кое-что привести в порядок. — Ещё одна? Так скоро? — Кир непринуждённо присаживается на край стола, наблюдая за тем, как Риз собирает свою кожаную плечевую сумку, запихивая в неё ЭХО-устройства и сортированные бумаги. — Это значит, как я понимаю, что всю следующую неделю вместо тебя нам придётся иметь дело с Джеком. Ужас. Риз смеётся. Кир — единственный, кто знает о поездках на Пандору, и то только потому, что ему нужен был кто-то из бухгалтерии, кто подписывал бы счета на его личные проекты, и иногда ему необходимо было давать знать, когда Риза не будет. Разумеется, он не знает цели этих поездок. — Нет, в этот раз мы оба едем, — говорит он, застёгивая сумку. «Борсетка», как Джек обожает называть её со всем своим чувством юмора десятилетнего школьника. — Если тебе что-то понадобится, просто отправь мне ЭХО, ты же Джека знаешь. — Нет, ничего подобного, — изумлённо говорит Кир. После долгого дня Риз чувствует себя помятым, его волосы растрепались, а одежда пошла складками, но, к его раздражению, эффектный красный жилет и бабочка Кира идеально сидят на нём. — Думаю, только ты можешь знать Джека. Риз выдавливает из себя кривую улыбку, опираясь бедром об стол и перекидывая сумку через плечо. — Поверь, я не знаю Джека. Кир наклоняет голову на бок. — И как долго ты там пробудешь на этот раз? — Не знаю, — признаётся Риз, регулируя задевающий наплечную кобуру ремешок. — Пару дней, максимум — неделю. Он шагает к двери, и Кир аккуратно сползает со стола, следуя за Ризом. — О, и я послал тебе счёт. Пора, э-э, заплатить моим людям на Пандоре. Они только что закончили для меня кое-какую работёнку. Офисная дверь плавно открывается. Даже Шерил уже ушла домой. Сейчас они с Киром одни в этом крыле, среди тусклого света ламп и едкого запаха хлорки, оставшегося после вечернего обхода бригады уборщиков. И он резко осознаёт эту изоляцию, когда другой мужчина переводит свои мерцающие в темноте глаза на него. — Конечно. Завтра первым же делом я улажу это, — он пожимает Ризу руку. — Береги там себя.***
Не то чтобы провести с Джеком ночь было непривычно, уже — нет; после первой поездки на Пандору это было довольно обычным явлением, когда они находились в одном и том же месте. Непривычно же то, что Джек показывается у Риза. Когда он открывает дверь и видит Джека на пороге, первым его порывом является, что не удивительно, захлопнуть её. Ему удаётся сдержать себя, когда Вон зовёт его из гостиной, где смотрит «Настоящие Робохозяйки из Изолуса»: — Кто там, бро? — Э-э-э, — Джек просто стоит, как истукан, вскинув как брови, так и бёдра. — Ты впустишь меня, или спустя несколько дней разлуки моя сексуальность тебя так шокирует? — Пиццу принесли? Мы же только пару минут назад её заказали! — Нет! — кричит он через плечо, затем повернувшись к Джеку и прошипев: — Что ты тут делаешь? Джек пожимает плечами, ими же проталкивая себе путь. — Думал, ты будешь рад, если вернусь с Акватора чуть раньше, — сейчас около десяти часов вечера, и Риз уже переоделся в мягкие пижамные штаны и майку; Джек не скрывает своего беглого оценивающего взгляда, проскальзывая мимо Риза. Риз неохотно закрывает дверь, нервно следуя за Джеком, который не спеша прохаживает на кухню и начинает хлопать дверцами буфета. — Ага, так почему не позвонил? Не позвал к себе, как обычно? — к счастью, Вон слишком увлечён выходками Робохозяек, чтобы заметить президента, роющегося в их кухне, словно дикий енот. Джек поворачивается к нему лицом, явно не заинтересованный содержимым холодильника. Он откидывается на него, тем самым закрывая дверцу, и скрещивает руки. — Знаешь, иногда я устаю от роскоши, и мне хочется прошвырнуться по трущобам. Однако, — он обводит взглядом помещение, — я определённо плачу тебе больше, чем это. Ты всё на гель для волос, что ли, спускаешь? Риз зло смотрит на него. — Нет, я просто… — Джек снова начинает копошиться в шкафчиках, — что ты вообще ищешь? — Еду, — отвечает он. — Хотя, думаю, я что-то слышал про пиццу?***
Это одна из самых сюрреалистичных ночей в жизни Риза. Во-первых, знакомство Вона с Джеком. Он никогда не видел, чтобы Вон был так до смерти напуган, с их-то приключеньицами на Пандоре. Может, он и знает об их странных отношениях, но увидеть Джека у себя в квартире он уж точно никогда не ожидал. — Э-э, Вон. Это, знаешь… Красавчик Джек? Наш босс? — говорит он, в то время как Джек очевидно не впечатлённым взглядом окидывает гостиную. — И, Джек, уверен, ты… помнишь Вона… Странно подумать, но на Пандоре Джек постоянно ошивался вокруг Вона, и тот не имел малейшего понятия об этом. Всего лишь как данные в голове Риза, но всё же. — Эй, коротышка, — небрежно бросает Джек, проходя к дивану и без предупреждения плюхаясь в него. — Как сам? Кубики не сдулись ещё? — Эм, — красноречиво отвечает Вон. Следующие несколько часов для Риза протекают очень неловко: он бездумно смотрит реалити-шоу вместе со своим лучшим другом, слишком оцепеневшим от ужаса, чтобы по-настоящему разговориться или предпринять попытку выйти из комнаты, и своим не-совсем-уж-и бойфрендом и вне-всякого-сомнения боссом. Когда привозят пиццу, Джек цапает несколько кусков и без стеснения перекидывает руку через плечи Риза. Как ни странно, когда Вон понимает, что Джек не собирается выкидывать его через окно в необъятные просторы космоса, или по крайней мере не сделает этого сегодня, он немного успокаивается. Смеётся над комментариями Джека, даже вставляет парочку колкостей. — Твою мать, это ж так очевидно, что машина для минета спит и с Райаном, и с Камилио, — глумится Джек с набитым пепперони ртом, размахивая жирной коркой перед лицом Риза, настолько близко, что у того глаза собираются в кучку. — Эта робо-горничная что, слепая? — Да уж, это бред, даже если у неё и нет оптических сенсоров, — соглашается Вон, хватая очередной кусок из открытой коробки на журнальном столике. — К тому же, эти масляные следы не она оставила, так что… То, что это происходит в квартире Риза, конечно, необычно, но главная странность заключается в том, что подобное действие выглядит гораздо более домашним, чем всё, что было между ним и Джеком до этого. Да, сейчас он частенько оставался на ночь в пентхаусе Джека, когда это было возможным, или же Джек просто нагибал Риза над своим столом и рушил его. Но это никогда нельзя было назвать «свиданием», насколько бы интимным оно ни было. До секса они с Джеком обычно разговаривали о работе, делились планами и идеями. Их общение сейчас проходило гораздо легче, установилось некое взаимопонимание, и иногда они ели еду на вынос в гостиной Джека, если работу приходилось брать с собой, но… да, сейчас было по-другому. Когда они наконец идут в кровать — Вон неловко бормочет «спокойной ночи» и машет слегка трясущейся рукой — Джек накидывается на спальню Риза с тем же диким любопытством, что и на кухне. Открывает и закрывает комоды, рассматривает разные безделушки. Риз уверен, по ту сторону двери Вон уже строчит сообщение, сплетничая Иветт об этом событии. Завтрашний обед будет пыткой. Он падает на мятые простыни своей кровати, наблюдая за тем, как Джек копается в его вещах, выуживая носки. — Как Акватор? — интересуется он. Джек пожимает плечами, по-видимому завлечённый его коллекцией носков. Он, сморщив нос, держит над головой пару с маленькими мультяшными железяками. Ту, что Иветт подарила ему на Рождество, в качестве шутки. — Мокрый. Он закрывает ящик с носками, замечая стенд для руки Риза, висящий на стене у кровати, и подходит к нему. — Что за херь? — О, — с некоторым смущением говорит Риз, — оно помогает мне снять на ночь руку. Когда я один, — «когда тебя нет» невысказанными словами повисает в воздухе. Джек, может, до сих пор дразнит и пристаёт к Ризу, может, он не всегда нежен с ним во время секса, иногда даже грубо используя его (на что Риз стопроцентно не может жаловаться), но он начал делать одну вещь до того, как они засыпали, что каждый раз удивляло Риза. Он помогал отключать его руку, без объяснений и пререканий. Так что когда Риз говорит, что использует стойку на стене, когда «один», то имеет в виду почти каждую ночь своей жизни. Кроме Вона и техников вроде Лизы, с этим никто свою помощь не предлагал, и, откровенно говоря, Риз предпочитает делать это самостоятельно. Разбирать себя по частям — это что-то личное. Оно заставляет его чувствовать себя беззащитным. И он не уверен, что Джек не преследует именно эту цель. — Откуда? — Джек начинает сбрасывать с себя ботинки, в то же время снимая свой пиджак. — Вон подарил, сам сконструировал, — чем меньше на Джеке остаётся одежды, тем больше приливает к щекам Риза краски. По мере того как он расстёгивает пуговицы на рубашке, оголяются волосы на его груди, а затем и густая дорожка волос, тянущаяся от пупка вниз. Джек хмыкает и снимает штаны, в одних полосатых боксёрах залезая на кровать. Улёгшись на бок, он подпирает одной рукой голову, а другую кладёт на живот Риза, мизинцем поддевая край его рубашки. — Я бы беспокоился из-за этого маленького ботаника, если бы не видел, насколько ты жаждешь моего члена. Риз краснеет, немного подпрыгивая, когда ладонь Джека нащупывает его твёрдость через ткань хлопковых штанов. — Джек, он нас услышит— Джек ухмыляется. — И? Так даже лучше, — он сильнее стискивает руку, переворачиваясь так, что они лежат, прижавшись друг к другу, и его губы находятся в сантиметре от теперь распахнутого рта Риза. Риз стонет. — Давай, я давно твоих криков не слышал, тыковка, — его касания становятся более грубыми, более хищными, и их губы наконец встречаются. Мокро и открыто. У Джека во рту вкус соуса от пиццы, потому что ему никогда даже в голову не приходит почистить зубы, прежде чем совать свой язык Ризу в глотку. Так продолжается пару минут — череда горячих поцелуев и укусов. Риз для поддержки пальцами держится за бицепс Джека, время от времени зарываясь носом в изгиб его шеи, чтобы вдохнуть слабый запах засохшего пота. Джек пальцами находит пробоину на руке Риза и скорее свирепо кусает его ключицу. Кажется, что он делает так каждый раз, исследуя повреждение на металле, словно это его мания. Он раздражённо отстраняется. — Ради всего святого, почему ты ещё её не заменил, — рычит он, просовывая ногу между бёдер Риза. Риз моргает, раздумывая. — Я… не хочу, — наконец говорит он. Он отводит взгляд к тому месту, где ногти Джека исчезают в выемке жёлтой пластины. — Какого хера нет-то? — он стучит по ней. — Ты же знаешь, что я заплачу, идиот. Риз хмурится, ослабляя хватку на руке Джека. — И почему я только должен объясняться. Это часть меня, так? То есть— Почему ты до сих пор носишь эту чёртову маску? Слова срываются с его губ раньше, чем он успевает об этом подумать, и его рот машинально захлопывается. Но слишком поздно. Словно рыба, он открывает и закрывает его, тщетно пытаясь сообразить, как же смягчить всю ситуацию. Очевидно, что он задавался этим вопросом с тех пор, когда Джек вернулся в свеженьком клонированном теле, уже почти полтора года назад. Задавался им вдвойне, когда они постепенно становились, ну, теми, кто они сейчас друг другу. Но это не значит, что он намеревался спросить. Он знал, что людей душили и за меньшее. Пару мгновений Джек просто напряжённо смотрит на него. — И что же это должно означать? — наконец произносит он, низко и угрожающе. Его пальцы сжимаются вокруг руки Риза, будто в кулак. Назвался груздем — полезай в кузов. Риз глубоко вдыхает. — Прости, я не хотел… просто… У тебя же новое тело, так, клон? Так что там уже нечего, эм, нечего скрывать. То есть, наверное, там были шрамы или что-то такое, и… — он пожимает плечами, избегая взгляда Джека. — И почему это менее странно, чем-то, что я хочу сохранить брешь от пули? Джек медленно поднимается, опираясь на пятки, и смеётся. — Ты хочешь знать, почему я до сих пор надеваю маску, которая мне не нужна, парень? — спрашивает он с волчьим оскалом, тем самым, из-за которого сердце Риза всегда начинало бешено колотиться. Он поднимает руки, ловко разбираясь с креплениями, соединяющими кожу и маску. Риз в удивлении начинает подниматься на ладонях. — Джек, ты не должен… Но Джек уже отстегнул их и одной рукой снимает маску. Бывшая раньше податливой, словно второй кожей обтягивающей его лицо, сейчас она лежит в его ладони, жёстким рельефом впиваясь в неё. В его голосе отчётливо слышна горечь. — Я надеваю маску, потому что она по-прежнему нужна мне. Риз застывает в шоке. Там был шрам, от отсутствия лучшего слова, уродливый синий отпечаток, начинающийся на щеке Джека, пересекающий его глаз и изгибающийся на его лбу, минуя переносицу. Риз с запозданием понимает, что это символ хранилища, который он часто видел на всех гиперионских документах высокого уровня доступа, и именно он заклеймил лицо Джека и неровными рубцами застилал кожу. Джек кривит рот в горьком подобии улыбки, из-за чего приподнимается уголок шрама. Глаз, что прерывает его, молочно-белого цвета с сетью мелких розовых капилляров, что заставляет думать, что у маски должны быть встроенные искусственные хрусталик и роговица. — По крайней мере, наружность у меня всё та же, да, детка? — надменно говорит он, но прекрасно видно, что он настороженно ждёт реакции. В его глазах снова вспыхивает тот дикий взгляд, означающий критическую точку. Не по своей воле Риз медленно протягивает руку, в любой момент ожидая удара, что её оттолкнут. Джек вздрагивает, когда Риз подушечкой большого пальца человеческой руки проводит по отпечатку. Не считая шрама, форма лица Джека, его настоящего лица, почти повторяет черты маски. Возможно, они менее резкие, но у него всё тот же чётко очерченный нос и высокие скулы. Ярче прослеживаются морщины под глазами и обрамляющая его щёки линия, что указывает на его возраст. По сравнению с загаром на лбу и шее его кожа настолько бледная, так долго укрываемая от света, что выглядит почти так же, как и маска. Остались половинки каждого крепления, выделяя границы, где маска переходила в настоящую кожу Джека. Риз морщит лоб в неподдельном замешательстве. — Как? — Помнишь, как я нашёл первое хранилище? — неподвижно спрашивает Джек, но под пальцами Риза его кожа дёргается и подрагивает. Рябит, словно он через силу преодолевает каждый рефлекс. — Да, скажем так, в тот раз я впервые совершил ошибку, позволив кому-то нанести удар мне в спину, — в конце концов, он не выдерживает изучающих прикосновений и резко отводит голову в сторону, так, что рука Риза падает на одеяло. — Но как, — бормочет Риз, — почему он всё ещё здесь? Джек криво усмехается. — Ни один из моих бесполезных учёных так и не смог понять. Все остальные шрамы исчезли с моего тела, — он нависает над Ризом, приближаясь к нему лицом, будто хочет, чтобы он видел его. Когда он моргает, веко на потускневшем глазу, в отличии от другого, слегка задерживается. Розовый слёзный проток влажно поблёскивает. — Знаешь, был один парень, которому сделали пластическую операцию, чтобы тот выглядел идентично мне, то есть, выглядел он чертовски безупречно. Так что даже до клонирования проблемой это было быть не должно. Но эта хрень просто так не сходила, она всё время возвращалась, — это уже перетекает в обычный разговор, пока он вдруг не запинается. — Это необъяснимо, но что, если хранилище сможет это сделать? Риз смотрит, затаив дыхание. Джек отводит взгляд в сторону, судорожно сглатывая, и уже было хочет взять свою маску— Но Риз останавливает его. Подняв руку, металлическую руку, он запускает её в волосы на загривке и втягивает того в жаркий поцелуй. Поначалу Джек отпирается, но когда Риз подаётся бёдрами ему навстречу, словно щёлкает переключатель, и он упирается рукой в кровать, со злобным рыком кусая губы Риза. Всего за пару секунд он стаскивает с него пижаму и боксёры, тупыми ногтями грубо царапая внутреннюю часть его бёдер. Воздух между ними накаляется, из-за чего они оба взбрыкиваются и дерзко вколачиваются друг в друга, ладонями оглаживая обнажённую кожу. Риз чувствует неровность шрама Джека каждый раз, когда соприкасаются их щёки, и у него по спине бегут мурашки. Он видит Джека, настоящего Джека. — Я заставлю тебя кричать, — говорит Джек, его обычно медовый голос сейчас хриплый. — Твой дружок обязательно услышит. Он будет знать, что именно я делаю с тобой. Риз тяжело выдыхает, когда Джек стягивает с него оставшуюся одежду. Он не сдаётся, закусывая губу настолько сильно, насколько нужно, чтобы сохранить молчание. Но вместо того, чтобы растянуть его, или же помастурбировать ему, Джек делает кое-что неожиданное. Джек отсасывает ему. В первый раз не губы Риза обхватывают Джека, и внезапный жар вокруг его члена заставляет его разорвать тишину удивлённым вскриком. Джек сосёт, как будто он зол из-за этого, словно он хочет сломать Риза. Его руки залезают под его бёдра, и он сжимает его задницу, пальцами впиваясь в мягкую плоть. Риз смотрит вниз, проходясь взглядом по бледным линиям собственных рёбер, дорожке волос от пупка, туда, где шрам в форме символа хранилища искривляется из-за того, что Красавчик Джек растягивает свои губы вокруг него. Завтра он извинится перед Воном за шум.