***
Когда чемпионом Дурмстранга стал Виктор Крам, а Шармбатона — Флер Делакур, Гарри не был удивлен. Он ощущал, что их силы находились на высоком для их возраста уровне. Учитывая внимание, оказанное им директорами, те тоже догадывались об этом. Кубок, расположившийся на учительском столе перед креслом директора Хогвартса, в очередной раз сверкнул красным огнём, брызнул искрами, высунул огненный язык высоко в воздух и с кончика этого языка Дамблдор снял третий кусочек пергамента. — Чемпион Хогвартса, — провозгласил он, — Гарри Поттер. В зале воцарилась гробовая тишина. Однако хлопки друзей Гарри ее быстро нарушили. Вскоре рукоплескали все ученики Хогвартса. А вот представители иностранных школ, за редким исключением, не проявляли большого энтузиазма. Под завистливые, восхищенные, разочарованные и несколько откровенно враждебных взглядов Гарри прошествовал в комнату, расположенную позади учительского стола, куда до этого уже вошли Виктор и Флер. Помещение, в котором Поттер оказался, освещалось камином, где весело плясало пламя. Стены украшали портреты, встрепенувшиеся при его появлении. Флер, чьи длинные серебристые волосы отливали золотом из-за света пламени, с любопытством посмотрела на него и прежде, чем она смогла что-то сказать, Виктор утвердительно произнес: — Ты все же стал чемпионом. — Как видишь, — улыбнулся Гарри. — Вы это серьезно? — недоверчиво посмотрела Делакур. В ее речи слышался французский акцент. — Ты же несовершеннолетний? — нахмурилась она. По виду, из-за высокого роста, он выглядел лет на шестнадцать. — Немыслимо! — в комнату ворвался Бэгмэн. — Кубок Огня избрал чемпионом Хогвартса Гарри Поттера! Удивительно! Дамблдор, Грюм, мадам Максим, Крауч, Каркаров, Снейп и МакГонагалл, вошедшие следом за Людо, не разделяли энтузиазм последнего. — От вас, мистер Поттер, я не ожидала тяги к авантюризму, — поджав губы, произнесла профессор МакГонагалл. — Стыдоба какая, конкурировать с малышом, — взмахнула огромными ручищами директриса Шарбатона. — Вы, Поттер, как ваш отец, желаете не дожить до старости, — холодно бросил Снейп. Гарри помалкивал. Пока все шло так, как он и ожидал. — Мистер Поттер проявил смекалку, преодолев возрастную черту, — спокойно произнес Дамблдор. — И ныне обсуждать это бессмысленно. Что сделано, то сделано. — Мы должны следовать правилам, а в правилах ясно постулировано, что те, чьи имена выходят из Кубка, обязаны принимать участие в Турнире, — сухо сказал Крауч. — Верно! — просиял Бэгмэн. — Не возражаю, — погладил козлиную бородку Каркаров. Для него четверокурсник в качестве чемпиона Хогвартса — минус один конкурент. Даже если это и Поттер. — Барти, не сочти за труд, проинструктируй чемпионов, — улыбаясь, обратился Людо к Краучу. — Первое задание — на отвагу, — он говорил, как будто монотонно читал текст. — Поэтому мы вам заранее не сообщим, в чём оно будет заключаться. Храбрость перед лицом неизвестной опасности — чрезвычайно важное для мага качество… Гарри слушал правила, стоя рядом с Крамом и Флер, внутренне улыбаясь. Все прошло по плану.***
В гостиной Слизерина его встретили аплодисментами. — Никто не сомневался, что ты станешь чемпионом! — покривил душой Кассиус Уоррингтон, шестикурсник, участвующий в отборе. — Слизеринец представляет Хогвартс, за это нужно выпить! — воскликнул Люсьен, указывая на трансфигурированый стол с различной выпивкой и закусками, подготовленный им, Эваном и Эридой. — Первый кубок чемпиону, — Эйвери не кричал, а просто усилил голос магией. — Прошу, — налил он в золотую чашу вишневого сока, так как знал, что Гарри равнодушен к дешевому алкоголю. — До дна! — раздались выкрики на разные голоса. Поттер, улыбаясь, залпом выпил предложенный напиток. Слизеринцы рукоплескали. В тот вечер они праздновали до поздней ночи, пока их не разогнал профессор Снейп. Перед сном Гарри не забыл написать Сириусу и получить заслуженное поздравление. Блэк был рад за крестника.***
Трейси зябко поежилась. У нее зачесался нос из-за пыли, но она не могла к нему прикоснуться, скованная заклинанием. Дэвис чихнула. Красные от слёз глаза снова увлажнились. Всё тело болело, а кожу щипало, будто от мороза. Мокрая мантия воняла мочой — к ней применили чары, модификацию агуаменти. Темнота пустой классной комнаты приносила странное успокоение — она одна наедине со своим позором, без свидетелей. Ранее слизеринки отловили ее в коридоре, напали без предупреждения и поиздевались всласть, преподнеся это как возмездие. — Ты же не думала, что мы оставим твою дерзость без ответа? — глумилась Паркинсон, демонстрируя необычайно искусную работу палочкой, и верилось с трудом, что раньше та была хуже Трейси в чарах, а сейчас ее превосходила. Дэвис ощутила, будто ее ошпарили кипятком, и взвыла. Миллисента освещала пыльное помещение люмосом и лица девочек выглядели для Трейси как уродливые маски. Гринграсс позаботилась о звукоизоляции, так что на помощь можно было не рассчитывать. — Ты же простила ей пощёчину на первом курсе, — едко напомнила Миллисента. — И до сих пор жалею, — скорчила гримасу Пэнси. — Не оценила Вонючка моего милосердия. — Такие, как она, понимают только кнут, — равнодушно заметила стоящая в стороне Дафна. Паркинсон ухмыльнулась, взмахнула палочкой и продолжила мучения. Жгучая боль повторилась, а на смену ей пришёл холод, будто в тело вонзили тысячи иголок. Мороз чередовался с невыносимым жаром. Сколько это длилось, она не знала, но, казалось, прошла вечность, а на самом деле минуты, прежде чем они удовлетворились ее страданиями, жалким видом и, напоследок оскорбив и облив неприятно пахнущей жидкостью, покинули классную комнату. Дэвис прогнала неприятные воспоминания, ощутив, что снова может двигаться. С кряхтением, ощущая отголоски боли, она поднялась с пола. Следов издевательств на ней не осталось, кроме вони, мокрой мантии и уже почти пропавших небольших покраснений на коже. Чары, которые к ней применяли, в действительности не обжигали и не замораживали — они дарили сравнимые ощущения, обманывая мозг, из-за этого на Трейси не было ожогов. Эти заклинания раньше, до того, как Дамблдор стал директором, использовались в школе для наказания нерадивых учеников за легкие проступки. Дэвис шмыгнула носом, с яростью стерла слёзы и принялась приводить себя в порядок. Скоро отбой и не хотелось получить еще и взыскание.***
Последующие дни его везде сопровождали шепоты. Казалось, вся школа его поддерживала, считая своим чемпионом. Но Гарри не обольщался. Это был результат его работы на протяжении трех последних лет по созданию нужного мнения о нем. Его окружение, пользующееся авторитетом на своих факультетах, и их бесспорная поддержка Поттера играла тут не последнюю роль. Но и достиг он полной лояльности друзей не сразу, ему пришлось ее взращивать самостоятельно, чтобы они мыслили так, как ему того хотелось. Их восхваление — это плоды постоянной дрессировки. Гарри перед тем, как принять участие в отборе, чтобы обезопасить себя, прочитал официальные правила Турнира нынешнего года. Из них следовало, что ему не грозили негативные последствия, когда он воспользовался лазейкой в защите Кубка. А кроме этого в правилах была указана дата и время, когда должна состояться проверка исправности волшебных палочек. Она совпала с уроком зельеварения. — Сэр, — обратился Гарри к Снейпу утром, держа в руках копию правил. — Мне необходимо присутствовать на обязательном мероприятии для чемпионов, — передал Поттер пергамент декану, где были обведены дата и время. Северус внимательно посмотрел на Гарри, потом на правила, и кивнул: — Хорошо, Поттер, вы освобождены от сегодняшнего занятия, — и отвернулся от него. — Спасибо, сэр, — счел нужным произнести Гарри и вышел из классной комнаты.***
Пообедав, Поттер быстро нашел нужную комнату. Большинство столов в ней были отодвинуты, и в центре осталось широкое пространство; но три стола, сдвинутые вместе и покрытые бархатом, стояли у доски. За ними было пять стульев, на одном из которых восседал Людо Бэгман, беседуя с ведьмой в лиловом. Гарри не мог не узнать Риту Скитер, ведь он успел изучить людей, с которыми следует быть осторожным. Флер стояла одна возле стола и выглядела словно застывшая скульптура, а невысокий фотограф то и дело поглядывал на нее, откровенно любуясь. Крам пока отсутствовал. — Добрый день, — поздоровался Гарри и подошел к Делакур. Та молча кивнула. — А вот и чемпион Хогвартса! — воскликнул Бэгмэн. — Вы рано. Мы еще ждем Виктора и судей… — Мистер Бэгмэн, — обратилась Рита Скитер, перебивая. — Вы не против, если я немного поговорю с Гарри, пока не начали? — Ну конечно! — с энтузиазмом ответил Бэгман. — То есть… — Чуть позже, — проигнорировав Людо, твердо сказал Поттер. — Когда закончится официальное мероприятие, — он, конечно, мог отказаться, но почему бы не обратить себе на пользу это интервью? — Ладно, — хищно улыбнулась Скитер. — Я подожду. Бэгмэн немного сконфузился. В этот момент зашел Крам, выглядел он мрачно, словно кто-то успел испортить ему настроение. — Привет, Виктор, — поздоровался Гарри. — Привет, — кивнул он и сел на стул. Всем своим видом Крам показывал, что был не в настроении общаться. — Красивый сапфир, — Поттер заметил кольцо в форме цветка на пальце Флер и отметил, как она намеренно его демонстрирует. — Кашмирский? — Да, — лицо Делакур слегка оттаяло. — Подарок бабушки, — в голосе проскользнула нотка гордости. — Можно?.. — спросил Гарри, беря ее за кончики пальцев и поднося руку ближе к глазам. — Необыкновенный цвет. Флер, пока Поттер любовался игрой камня, рассматривала Гарри. Ей было в новинку, когда парни больше внимания уделяли ее украшениям, чем ей самой. «Был бы он чуть старше…» — проскользнула мысль у Делакур.***
Официальное мероприятие закончилось довольно быстро. Попрощавшись со всеми, кроме Риты Скитер и Дамблдора, Гарри остался с ними наедине в классной комнате. — Я подожду, пока вы не закончите общаться, чтобы проводить мисс Скитер, — добродушно пояснил директор. — Не стоит утруждаться, — приторно проговорила Рита. — Я знаю дорогу, не заблужусь. — Я настаиваю, — не утратил любезный тон Альбус. — Как вам будет угодно, — Скитер не надеялась на иной результат, но попробовать стоило. — Мистер Поттер… — начала разговор она. — Минуточку, мисс Скитер, — перебил ее Гарри и взмахнул палочкой. Бархатное покрывало аккуратно сложилось, заняв пространство лишь одного стола, который сдвинулся с места и переместился в центр, повинуясь воле Поттера. А два стульчика встали так, чтобы сидящие находились друг напротив друга. Третий оказался возле Дамблдора. — Не обращайте на меня внимания, — занял предложенный стул тот. На его лице появилась улыбка. — Вообразите, что меня здесь нет. — Это будет не сложно, — не растерялась Скитер. — Присаживайтесь, — кивнул Гарри Рите, последовав совету Дамблдора, и, дождавшись того, как журналистка сядет, занял второй пустой стул. — Я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы. Гарри выяснил заранее у Корвина, кто будет писать статью для «Пророка» о Турнире. Поттер ведал о ее не лучшей репутации: та любила искажать правду в выгодном для нее свете. А статьи, к слову, мастерски написанные, выходили сенсационными и интересными для публики. — Ты не против, Гарри, если я использую Прытко Пишущее Перо? Мне так не придется отрываться от разговора с тобой… — спросила Рита, откинув официальное обращение в разговоре, и полезла в крокодиловую сумочку. — Против, — очаровательно улыбнулся Гарри. — Однако я не буду возражать, если ты используешь Самопишущее перо, — отличалось оно от Прытко Пишущего Пера тем, что дословно записывало беседу и не могло, как последнее, приукрашивать факты, находясь на одной ментальной волне со своей владелицей. — Какой ты скучный, — ответила та, но вытащила пергамент и белое перо. Поттер хмыкнул, но промолчал. Ее покладистость являлась заслугой Корвина. По просьбе Гарри он сделал ей предупреждение, чтобы та не переходила грань в общении с Поттером. Роуперы, как и Малфои, были не теми людьми, с которыми можно безнаказанно ссориться в магическом мире. Это не Дамблдор, давно не обращающий внимание, что о нем пишут в прессе. Впрочем, учитывая статус директора, несколько негативных статей ему не принесут ощутимого вреда. Если целенаправленно его не очернять… — Итак, Гарри… что побудило тебя добавить своё имя в списки кандидатов Турнира Трёх Волшебников? — спросила Скитер, поставив перо на пергамент и немного наклонившись вперед. — Интересный вопрос, — Гарри поймал ее взгляд и проник в разум. — На него не так просто ответить, — он мысленно усмехнулся, отметив, что до встречи с ним она хотела выставить его бедным ребенком с тяжелым детством, а после — немного изменила планы, посчитав, что, учитывая его внешность, женской части читателей понравится образ Прекрасного принца. — В основном желание поучаствовать в увлекательном состязании с представителями других школ, — Поттер не возражал против идеи Риты, правда он собирался подкорректировать то, что выйдет в итоге, если ему что-то не понравится. Перо быстро заскользило по пергаменту. Гарри отметил, что оно дословно записывало их беседу. — В прошлом Чемпионам случалось погибать, правильно? — бодро напомнила Рита Скитер. — Тебе это вообще приходило в голову? — Конечно, — он снова проник в ее мысли, чтобы точно отслеживать реакцию на свои слова. — Но во время Квиддича также случались случаи с летальным исходом. Однако… — Поттер с удивлением наткнулся на желание Риты принять ее аниформу и проследить за ним. — … Это не пугает настоящих игроков. К тому же Министерство позаботилось, чтобы нынешнее состязание между школами прошло без никому ненужных жертв… … Интервью продлилось несколько часов. Гарри, попрощавшись со Скитер, остался доволен.***
Анна задумчиво рассматривала изображение чемпионов Турнира в «Пророке», сидя за Слизеринским столом в Большом зале. На первом плане находились Делакур и Поттер. Ее это нисколько не удивило. Она должна была признаться, что они выглядели гармонично стоя рядом, будто принц и принцесса из сказки. Крам терялся на их фоне. Хотя, признаться честно, в ней говорила предвзятость. Его типаж довольно востребован. Однако Анна его невзлюбила еще на первом курсе, и это было взаимно. «После этой статьи популярность Поттера повысится», — отстраненно подумала она. — Гарри, я, кажется, так тебя и не поздравила с тем, что ты стал чемпионом, — отложив газету, произнесла Анна. — Верно, — ответил он. Блондинка, которую вроде звали Софией, гневно глянула на Макарову, вызвав у нее прилив хорошего настроения. — Поздравляю, — улыбнулась Анна, а внутри скорчила гримасу. При личном знакомстве Гарри ей не слишком понравился, хотя Анна и притворялась, что это не так. Ее забавляла реакция блондинки на флирт Макаровой с Поттером. Однако с ним она бы не хотела иметь каких-либо отношений. Уж слишком он казался идеальным. И это ее отталкивало. — Благодарю, — кивнул Поттер, однако казалось, будто он был полностью равнодушен к ее чарам. И это бесило Анну, хотя она старалась этого не показывать. Родители попросили Анну попытаться наладить хорошие отношения с Поттером, поскольку такое знакомство могло ей пригодиться. «Ты красивая девочка, используй это в общении с ним, — советовала мама. — Мужчины падки на таких как ты. Пофлиртуй, сделай пару комплиментов, и он будет твоим». — Я удивлена, что ты смог обойти возрастную линию, найдя лазейку, — последовала совету мамы Анна. — И ты должно быть очень способный, если Кубок выбрал тебя. Макарова скривилась. Так себе вышел комплимент. Она могла бы придумать что-то и получше. — В этом никто не сомневался, кроме незнакомцев, — встрял высокий симпатичный темноволосый парень, сидящий по правую руку Поттера — Теодор Нотт. Он, как успела заметить Анна, был словно тенью Гарри. — Гарри и вправду умеет удивить, — попытался сгладить грубость Тео Седрик Диггори, не впервые завтракающий за Слизеринским столом. Впрочем, представители других факультетов также были частыми гостями за этим столом. Как поняла Макарова, для них это было в порядке вещей. Анна ощутила жалость, что Седрик был верным другом Гарри. Диггори ей приглянулся. — Нам пора на занятия, — сообщил Поттер, вставая. Это, казалось, послужило сигналом его друзьям. Они без слов закончили завтрак и поднялись со своих мест. — И правда, — спохватился Диггори, бросив взгляд на часы, находившиеся на его левой руке. — Было приятно пообщаться, Анна, — напоследок сказал Гарри и направился в сторону выхода. — До скорого, — попрощался Седрик и тоже бегом последовал за Поттером. — Хорошего дня, — пожелала она, чувствуя, что не просто будет выполнить указания родителей. «А может ну его?», — мелькнула мысль.