Госпожа из поместья Стефанс.

- Госпожа, к вам пришел мистер. Он не представился, но очень просил, чтобы вы его приняли. - Анна, ты же прекрасно знаешь мой ответ. Я не принимаю никого, кого не знаю лично, потому что считаю, что это только навредит репутации поместья. Если этот мистер так хочет, чтобы его приняли, пусть найдет время и должное количество средств, чтобы побывать на одном из приемов в любом поместье, в котором его буду знать. - Но он хотел, чтобы лично вы приняли его. Госпожа, он сказал, что это касается вашего покойного супруга. - Эдмунда? Очередной сукин сын, который будет говорить мне о том, что является прямым наследником моего мужа и хочет забрать полагающееся ему наследство. - Мне позвать его? - Противоречить своим же принципам мне всегда было противно, но высказать ему в лицо все, что я думаю — мой долг. Я устала от посещения поместья каждым вторым юнцом, которому вот-вот исполнилось восемнадцать. Мой муж не был таким человеком, он был фанатичен и всегда считал, что главное — это чистая кровь, которую никоим образом нельзя портить кровью иных людей. Если бы ему нужен был наследник, он бы сказал мне об этом. Смешно говорить так, словно это простая просьба, но мой муж был слишком глуп, чтобы придумать иное слово, которое бы в полной мере описало все то, что он хочет. Мне интересно, что за историю мне расскажут на этот раз. В светлую комнату, где госпожа любила читать в свободное время, вошел высокий стройный юноша, чье лицо украшал легкий румянец. Он слегка улыбнулся и остался стоять в дверях, словно боясь пройти дальше. Ему явно было неуютно, но он старался держаться как можно увереннее. - Госпожа Стефанс, я пришел к вам по поручению своего друга — мистера Финса. Вам должна быть известна эта фамилия, вы некогда встречались с ним на одном из приемов. Он любезно попросил меня сообщить вам одну вещь, о которой он бы и не вспомнил, если бы не суровые дни, которые нависли над поместьем Финс. Некогда, ваш покойный муж брал у мистера Финса несколько тысяч, обещая вернуть их в скором времени. Но теперь он мертв, а деньги так и не возвращены. - На что вы намекаете? Если мой муж когда-то брал деньги, вы должны требовать их с мужа, не приходя ко мне с подобными просьбами. Я не была тесно связана с мужем и жила с ним из-за простой формальности, чтобы иметь хоть какую-то выгоду в своем социальном положении. Так что передайте мистеру Финсу, что я не верну ему и цента. - Но госпожа, той сделке есть свидетели, которые скажут о том, что муж ваш был игроком и проигрывал многим. - То, что мой муж любил карты больше, чем женщин, не дает право мистеру Финсу требовать с меня деньги. - Если вы откажите, я буду вынужден сообщить это мистеру Финсу, а тогда он лично будет говорить с вами, и я думаю... - Мне плевать, что ты думаешь. Вы все решили, что женщина не в состоянии удержать поместье в своих руках и не поддаться на ваши никчемные попытки отхватить самый желанный кусок. Некогда, мой муж сказал единственную умную фразу: «Проще убить человека сразу, если он не понравился вам, чем потом сожалеть о том, что не смог сделать этого в самом начале». - Вы угрожаете мне? - юноша явно был удивлен тому, что женщина держится так уверенно. - Если мне будет угодно, мистер, я попрошу слуг убить вас прямо в моем саду. Обо мне ходит много слухов, вам ли этого не знать. Так что будет возможность проверить, являются ли они правдой, о которой говорить вслух в культурном обществе очень опасно. - Вы дикая женщина! Я никогда еще не видел столько грубого поведения со стороны прекрасного пола. - Знаете, не все дамы любят платья, не все дамы любят мужчин и готовы быть их вечными рабами, не все женщины готовы заниматься «женскими» делами, не каждая женщина хочет иметь несколько детей. Если вы глупы, вам никогда не придет в голову подобная мысль. - Вы слишком много думаете для женщины. - А вам представлялось, что я кинусь вам на шею, буду слезно умолять помочь мне решить проблему с долгом мужа? Я попрошу вас уйти, пока я не передумала и не позвала слуг, чтобы они исполнили мое поручение. Анна, - миссис Стефанс присела в кресло и улыбнулась. - Позови ко мне Мэри, пусть возьмет с собой учебник французского языка. - Хорошо, госпожа, - девушка чувствовала себя неуютно в повисшей здесь атмосфере полного отвращения. - А мистера проводи до ворот и удостоверься, что он сел в карету и поехал в направлении поместья Финс. А я буду ожидать известий по поводу важного дела., - леди Стефанс повернулась к юноше. - Передайте ему разговор во всех его подробностях и не лгите. Останьтесь в глазах вашего друга трусом, но все же мужчиной. А иначе, я думаю, ваше место как раз будет у меня на кухне, не хватает рабочих рук. - Вы еще пожалеете о том, что сказали. Если вы сейчас имеете власть, не говорит еще о том, что вы в состоянии удержать ее, скажем, через несколько месяцев. - Не вам об этом беспокоиться, дорогой, - госпожа рассмеялась и указала на дверь. - Анна, я жду. Юноша удалился. Никто не знал, что это был за человек, но Анна быстро рассказала всем, что госпожа Стефанс как обычно поставила обидчика куда нужно, при чем сделала это слишком спокойно и непринужденно. Для госпожи Стефанс этот разговор был очередным развлечением. Она находила очень забавным ставить мужчину «на место», открывая глаза на то, что они давно уже не имеют власти, хотя у них намного больше прав, если обращаться к закону. - Как твои уроки? Ты уже освоила простые предложения? - госпожа сидела в кресле, рассматривая недавно купленный ею браслет. - Если у тебя не получается — я найму тебе учителя, но тогда ты должна будешь отдаваться урокам полностью, слушаясь так, словно за ослушание тебя тут же убьют, Мэри. - Госпожа, можно мне спросить? - девочка быстро усвоила урок, теперь она старалась не злить госпожу, а слушать все, что она ей говорит. - Спрашивай, - леди явно удивилась таким изменениям, но посчитала это хорошим знаком, поэтому решила угодить девочке. - Это правда? То, что вы поругались с каким-то юношей несколько часов назад? Об этом говорят все. Я сначала подумала, что они вновь придумали очередную ложь, но потом мне рассказали то, что происходило, и я поняла, что подобное невозможно вообразить, даже если очень этого захотеть. - Тебя так волнует этот разговор? Что же, Мэри, настало время дать тебе один важный урок, который ты должна помнить: мужчина — не объект, которому стоит служить и прощать все. Если ты хочешь жить так, как считаешь нужным — ты имеешь на это полное право. И если общество говорит тебе о стандартах — ты имеешь полное право их нарушать, изменять и создавать новые. - Вам хорошо жить одной? - Мэри посчитала, что имеет право задать еще один вопрос, потому что госпожа отложила браслет в сторону и посмотрела на нее. - Одиночество — это не страх. Одиночество — возможность. У тебя нет никого, кто в состоянии остановить тебя, сказать, что твои мысли не верны. Ты можешь оставить все, исчезнуть. Сказать, что угодно твоему сердцу, и не бояться потом каких-то последствий. - Мне бы хотелось иметь рядом близкого человека. Ведь иногда нам нужен тот, кто сможет нас понять, - Мэри опустила голову и посмотрела на тонкие пальцы госпожи. - Я смотрю, ты растешь, становишь мудрее. Чтение книг идет тебе на пользу. А теперь прочти мне текст, я хочу послушать твое произношение. Мэри читала медленно и тихо, ей не хотелось огорчать женщину, поэтому она старалась держать себя в руках и никак не выдавать своего внутреннего волнения. Ей казалось, что она делает слишком много ошибок, слишком часто останавливается, чтобы вспомнить произношение. В конце Мэри была настроена на то, что госпожа будет ужасно недовольна. Ей не хотелось заканчивать текст, потому что так она могла хотя бы ненадолго отложить тот разговор, в котором госпожа Стефанс изложит все, что думает. Последнее предложение девушка читала уже шепотом, потому что последние слова еще не были ей знакомы, и она не хотела показаться слишком глупой. - Ты слишком часто останавливаешь, словно боишься сказать что-то не то, - леди привстала и протянула руку. - Дай мне книгу. Вот здесь ты слишком долго молчала. Почему? В этом предложении нет ничего сложного. Здесь говорится о том, что птицы живут в лесах, горах, пустынях. - Я не знаю, госпожа... - Я слишком добра к тебе, Мэри. Будь на твоем месте другая особа, я бы давно попросила слуг выпороть ее учи она так этот язык. Но почему-то ты смотришь на меня не так, как все остальные, говоришь не так, и ты вряд ли боишься меня так же, как и все в этом поместье. Даже Лили дрожала, когда я проходила рядом, потому что знала, что я не простила ей ни одной ее выходки. - Госпожа, уже четыре, - Мэри хотела напомнить, что в четыре к госпоже должен был прийти посетитель — местный доктор, которого никто не называл по имени. - Я знаю, но прием может подождать. Я жду тебя завтра, и если ты будешь читать так же отвратительно, как и сегодня, я перестану относиться к тебе, как к равной и вновь буду считать тебя только прислугой. А теперь подойти, - женщина была выше Мэри, и если бы та встала на носочки, то уткнулась бы женщине в шею. - Сегодня в десять вечера ты должна прийти в каминный зал. Ступай, - женщина вновь стала «неживой», словно статуей. Мэри вышла, но решила, что она не хочет оставаться в своих покоях, поэтому погуляет по владениям поместья, потому что не имела до этого момента подобной возможности. Всюду пахло мокрой травой, той свежестью, которой пахнет только после дождя, когда воздух плотный и тяжелый из-за вечных испарений. На веранде, ведущей в самую глубь сада, росли всевозможные вьющиеся растения, создавая некую завесу, за которой можно было спрятаться, когда это необходимо. Мэри не покидали мысли о том, что сказала ей госпожа, зачем она позвала ее в такой поздний час. - Мэри, почему ты не в своих покоях?! - Анна появилась неожиданно и испугала девушку. - Живо в свою комнату, тебе не разрешали гулять здесь! В поместье тем делом суровая леди Стефанс разговаривала с врачом, который приходил каждую неделю. Никто не знал, о чем они говорили, но если подумать: ничего хорошего женщина-тиран и врач обсуждать не могли. - Вы уверены? - женщина опустилась в кресло и закрыла глаза. - Учтите, если это очередная ложь — я найду способ заставить вас страдать. - Нет, госпожа, это так. Я больше не в состоянии усмирять его. Я думаю, скоро он дойдет до точки, после которой ни одно из лекарств не сможет больше снимать его боль. Тогда гуманней будет убить его. Если, конечно, вам будет так угодно. Вы исправно платите по счетам, поэтому я не могу говорить вам о том, что стоит делать. Только взгляд со стороны и как специалиста, не боле. А по поводу Лили: ее раны затягиваются, но одна из них ужасно воспалена, поэтому я прописал ей новую мазь, которую стоит наносить на чистое тело после ванны. Так что найдите мужчин покрепче, пусть держат ее в горячей воде, кожа должна набухнуть, тогда можно убрать лишнюю кожу менее болезненно, отмыть кровь с тела и нанести мазь. Что же, я жду ответа, касаемо него, потому что мне нужно готовить новую порцию лекарств. Всего хорошего, госпожа Стефанс. - Пусть кто-нибудь ожидает меня за дверью, скажите слугам, - госпожа Стефанс все так же сидела в кресле; право, никто не привык к частым сменам ее настроения в последнее время. - Подождите. Я нашла для него кое-кого, я приеду к нему в выходные. Скажите ему. Скажите... - леди Стефанс из равновесия выводило только одно — он, - неизвестный человек, по-видимому, умирающий от какой-то болезни. Вечером, как только слуги улеглись спать, Мэри встала, накинула на себя легкое платье, поправила волосы и вышла. Она шла очень медленно, боясь того, что наткнется на кого-нибудь в коридоре, и ей придется придумывать какую-нибудь отговорку, потому что никто не поверит ей. Она шла на ощупь, боясь задеть какую-нибудь вещь, стоящую вдоль стены. - Почему ты так долго? - госпожа неожиданно схватила Мэри за плечо и притянула в глубь комнаты. - Ты вновь разочаровываешь меня, юная леди. - Простите, госпожа, я просто боялась, что наткнусь на кого-нибудь, и тогда мне придется вернуться. - Если бы так сделала, я бы точно выпорола тебя, глупая. Они боятся меня, поэтому как только ты скажешь, что идешь по моей просьбе, они только поторопят тебя, - женщина села в кресло, устремляя свой взгляд на девочку. - Иди сюда, я кое-чему тебя научу, - женщина хлопнула себя по бедру, чем очень удивила и смутила женщину. Мэри неуверенно села к женщине на колени, понимая, что это как минимум странно, ведь сидеть на коленях положено детям, но никак не девушке. Ее успокаивал тот факт, что этого никто не видел, и что госпожа не была мужчиной, потому что тогда она бы могла подумать, что это просто некие чувства к прекрасному полу. Она старалась не смотреть госпоже в глаза, потому что боялась того, что просто потеряет сознание от испуга. - Ты ведь невинна? Еще ни разу в своей жизни не «пробовала» чужих губ? - леди Стефанс положила свои руки на плечи девушки. - Мне позволено делать с тобой, что угодно, я купила тебя. Ты невероятно красивая девушка, хотя и глупа, но это поправимо, как я уже выяснила. В выходные ты увидишь одного человека, он не знает тебя. Ты должна будешь провести с ним весь день, потому что я покину тот дом сразу же по приезде и вернусь в поместье. Если он чего-то попросит — ты должна будешь послушаться. Этот человек болен и безобразен, но он хотел бы умереть счастливым. А теперь, я дам тебе один хороший урок, который позволит тебе раскрыть свою душу, - женщина целует Мэри в губы, касаясь их едва ощутимо, чтобы, скорее, возбудить нетронутое тело девушки, вызвать на лице легкий румянец. - А теперь ступай в свою комнату, - женщина вновь похолодела и повернула голову куда-то вбок. - Госпожа... - Ступай. Ты должна была познать эти прелести еще раньше, если бы не твоя судьба. Думаю, если бы твои родители были суровыми людьми и имели титул, они бы воспитали из тебя прекрасную леди, которая бы отличалась хорошим образованием и стойким характером. Ступай, живей!