Госпожа из поместья Стефанс.

Если бы у Констанс был выход, запасной план, который бы смог все изменить, она бы, несомненно, им воспользовалась. Но сейчас ей нужно было решить для себя: важна ли ей простая девушка, долгое время жившая в приюте, которая имела наглость задавать огромное количество вопросов. Она видела в Мэри знакомые черты лица, но до сих пор не могла понять, кого же она ей напоминает. Возможно, это лицо она видела на приеме, а может быть это лицо было лицом ее давнего знакомого. Это было не важно, поскольку ее ждала самая тяжелая ночь в ее жизни за последние несколько лет. И нет, ее не терзала совесть, ее не пугали давние воспоминания, ее не пугала даже смерть. Но ее пугал голос Грейс, когда он прозвучал в длинном коридоре в четыре часа ночи. - Мне все равно, спит госпожа или нет, я ее гостья. И я не думаю, что она будет против моего неожиданного появления, - она не знала, насколько сильно время может поменять людей, но когда она увидела все такую же болезненную женщину, она выдохнула, потому что это возвращало ее в те дни, когда в поместье еще царила тишина, а она могла укрыться в маленьком саду. - Грейс, - выдавливая из себя улыбку, прошептала Констанс. - Анна, принеси виски с соком и водки. - Все еще любишь радовать свои русские корни, дорогая? - Грейс села в кресло, что стояло у камина и выдохнула. - Я была удивлена твоему письму. Но знаешь, еще больше я была удивлена тому, что ты поступила точно так же, как тогда. Я не думаю, что тебе бы вновь захотелось отмывать кровь от пола, следить за прислугой, чтобы она не взболтнула чего лишнего. - Я не могу убить его, Грейс, ты это знаешь. Ты знаешь слишком много о том, что творится здесь, что происходило тогда с моей семьей, и почему на самом деле мертва мама. Так что не говори мне о том, что я поступила неправильно. Я написала тебе, потому что нуждалась в твоей поддержке, - госпожа привстала на локтях и посмотрела на Грейс. - Ты решила, что сделаешь с девочкой? Нельзя что-либо ей рассказывать, ты это знаешь. Я бы посоветовала тебе отравить ее. Она не почувствует боли и умрет быстро — это достойная смерть. Если ты переживаешь о своей совести, мы можем заплатить гробовщику, и ее похоронят со всеми почестями. Но, Констанс, это верный план. - Я не стану убивать ее. Она не заслужила этого после того, что он с ней сделал. - Ох, Ки, ты слишком хорошая для этого лживого мира. Порой я удивляюсь тому, как про тебя могут говорить о том, что ты опасна, что в тебе нет и капли сострадания. Я вижу перед собой совершенно живого человека, которому больно о того, что он совершил. Знаешь, мне стоит ее увидеть и поговорить с ней тоже. Тебе лучше не вмешиваться, ты можешь вызвать бурную эмоциональную реакцию с ее стороны. - Никто сейчас не станет беспокоить ее, даже ты. Пусть она отдохнет и придет к полному осознанию того, что он сделал. Знаешь, когда я пришла к ней, она спросила меня о том, умирает ли он. Она сказала, что это видно по его глазам. Прошло много времени, и я уже не помню того, как он выглядит, какого цвета его глаза. - Он был не самым порядочным человеком, ты это знаешь. Он заслужил того, что сейчас имеет. Если бы его застрелили тогда, твоя мама, возможно, была бы жива, - в комнату вошла Анна с подносом, она поставила его на столик возле кресла, в котором сидела Грейс, и вышла. - Хм, не так дурно. Ты научила их правильно смешивать виски с соком? - Время учит всех нас. Налей мне, - женщина выбралась из под одеяла и поморщилась. В комнате было прохладно не смотря на то, что камин топился весь день. - Ты надолго? - Констанс посчитала, что этот вопрос будет уместен. - Ты пригласила меня, а сейчас спрашиваешь, насколько я останусь у тебя? Ты противоречишь самой себе, дорогая. Я думала, что ты повзрослела с нашей последней встречи, а сейчас понимаю, что передо мной все та же юная Констанс, пытающаяся найти в себе силы пережить все, что произошло. Ты все так же носишь эти безвкусные платья? - Это необходимо. - Для кого? Для тебя? Ты боишься прошлого, боишься, что не в состоянии удержать настоящее. Твои шрамы не изменят тебя, это лишь то, что осталось тебе в доказательство того, что ты когда-то жила. Что все это — не страшный сон, - Грейс поднялась и подошла к Констанс, рассматривая ее так, словно она видит ее впервые. - Твои глаза все так же пылают, твои губы все так же налиты соком. Как за все эти годы ты не нашла себе достойного любовника. Или твои служанки удовлетворяли тебя все это время? - Нет, - звонко ответила госпожа и взяла из тонких пальцев стакан с водкой и водой. - Я пользуюсь ими, это приносит не меньше удовольствия. - Глупости, - лишь улыбнулась Грейс и коснулась пальцами плеча женщины. - Я знаю, что ты скучала и по этой ласке. Никто никогда не видел тебя полностью обнаженной, потому что ты скрываешь свое прошлое с таким рвением, что человека быстрее убьют, нежели он узнает правду, - расстояние между ними с каждым словом становилось все меньше, пока Констанс не почувствовала ее дыхания на своих губах. Но тут в дверь настойчиво постучали, и им пришлось отстраниться. В дверях просунулась голова Бигля, а затем он опустил глаза в пол и тихо проговорил. - Госпожа, вам кое-что оставили у конюшни. Я пошел посмотреть, потому что псы были обеспокоены, а вы сами понимаете, что животные чувствуют все. Вы должны это увидеть. - Черт, - прорычала госпожа, быстро накидывая халат на плечи. - Я надеюсь, что это стоило того, чтобы ты врывался сюда, Бигль, иначе будешь жить на псарне неделю. Они шли по грязной глинистой дороге до ближайшего поворота во двор, где рядом с псарней и прочими постройками на небольшой возвышенности находилась конюшня. Еще издали она почувствовала резкий запах гнилого мяса и йода. Так пахли трупы животных, которые иногда вылавливали на берегу. Она подумала о том, что очередной «очень умный» молодой человек, решивший, что он в состоянии указывать ей, решил напугать ее очередной не смешной шуткой. Как-то госпоже прислали голову собаки с запиской, в которой говорилось о том, что она не имеет права владеть поместьем и немедленно должна его продать, иначе ее ждет такая же участь, как и этого старого пса. Но каково же было ее удивление, когда она увидела тело девушки, которое уже успело изрядно разложиться. Ее лицо невозможно было рассмотреть, светлые волосы потеряли свой былой вид и стали серой соломой. - Ты знаешь, кто это? - госпожа невозмутимо посмотрела на мужчину, словно это никак ее не волновало. - Возможно, это дочь фермера, у которого вы, госпожа, покупаете молоко и прочие молочные продукты. Я слышал, что Инесса пропала несколько недель назад. Отец подумал, что она уехала с одним парнем из города. Ох, Генри явно будет не рад этой новости. - Странно, что это тело оказалось здесь, если на самом деле она утонула. Кто-то нашел в себе мужество и силы отнести это тело сюда. Бигль, возьми лучших собак, коня, осмотри территорию до северного моста. Если встретишь кого-нибудь, приведи ко мне. Здесь явно что-то не так. И позови нескольких мужчин, этому трупу незачем находиться здесь. Я отправлю кого-нибудь к фермеру, нужно сообщить об этом. Выполняй, живо, - мужчина сорвался с места и смешной походкой быстро направился в сторону поместья. Госпожа еще несколько минут осматривала все вокруг, пока в траве, примятой чей-то ногой, она не нашла запонку в форме стрелы, наконечник которой был украшен маленьким рубином. Такие запонки были у ее отца, их ему подарили, когда Констанс было восемь. Откуда бы взяться здесь этой старой вещи, которой она не видела ни разу после смерти отца. Это явно напоминало страшную историю о приведениях, но Констанс никогда не верила в подобные вещи. Всему всегда было объяснение, и это совпадение не станет исключением из правил. Она еще раз посмотрела на труп и подумала о том, что девушку явно убили не просто так. Это не было чем-то из ряда вон выходящим, но за этой смертью стоял мотив, о котором еще предстоит узнать. Пока же она хотела лишь одного — чтобы из этого не пустили слух, и ей не пришлось объясняться перед многими, кого она знала, ведь подобные вещи всегда оставляют след. Утром, когда за окном приветливо светило солнце, в ее покои вновь постучали, на этот раз ей сообщили о том, что приехал отец девушки, и ему бы очень хотелось поговорить с леди и узнать все, что ей известно. Побитый жизнью человек ждал ее в гостиной, теребя пожелтевшие от табака и пыли усы. Он держался довольно уверенно, хотя никогда еще не бывал в подобных домах. Он не знал, как ему обратиться к госпоже, и имеет ли он право задавать так много вопросов, но одно он знал точно — он только что понял, что потерял единственного ребенка. - Простите, я не знаю, как к вам обращаться, о чем мне можно спрашивать, но я пытаюсь понять, почему труп моей дочери оказался именно здесь. Нет, я не хочу вас обвинить или указать на то, что вы к этому причастны. Просто моя дочь не была в этих местах и никого отсюда не знала. Когда она пропала, я подумал, что она уехала с Тодом, потому что у них были чувства друг к другу, но я встретил его спустя неделю в городе. - Мне хотелось бы сказать вам о том, что я сожалею, - госпожа держалась уверенно и старалась говорить громко и четко. - Я не знаю, почему тело вашей дочери оказалось именно здесь, но уверяю вас, ни один человек, что живет и работает в этом поместье, не посмел бы совершить подобное. Я подняла своих людей, возможно, мне удастся что-то выяснить, поймать след настоящего убийцы, а пока я бы хотела помочь вам с похоронами, ведь любой человек заслуживает того, чтобы его похоронили с почестями. Я не знала вашей дочери, но могу сказать, что она была хорошим человеком и смерти явно не заслуживала. Я распоряжусь, завтра к вам придут мои люди, они сделают все, что вы скажете, - женщина кивнула и вышла из зала, надеясь, что смога хоть немного помочь убитому горем человеку. Она знала, каково это — терять близкого человека и не знать, что действительно случилось. Много тайн было спрятано глубоко в стенах поместья. Не меньше хранила Констанс в своих покоях, стараясь не думать об их количестве, когда ложилась спать. Она не знала людей, даже не знала, почему хранит их тайны, но таковы были условия. - Дорогая, тебе стоит выпить и наконец-то расслабиться, иначе люди подумают, что жизнь все же смогла потрепать тебя, - к ней подошла Грейс и протянула стакан с виски. - Я знаю, ты не любишь, но виски не ударяют в голову так же сильно, как водка, но успокаивают нервы не хуже. Идем, я уложу тебя, - она приобняла ее за плечи и повела в ее покои. - Грейс, послушай, мне нужно уехать, - Констанс все еще думала о том, что нашла там,у тела девушки. - Я должна узнать одну немаловажную деталь из жизни своего отца, возможно, это поможет нам узнать, почему тело этой девушки нашли именно здесь, и кому было выгодно убить ее. - Ты оставишь поместье и просто сбежишь? - женщина с силой сжала ее плечо и выдохнула. - Я не знаю, что такого ты там нашла, но уезжать сейчас, когда помимо этого трупа, который просто случайно оказался здесь, в одной из комнат лежит девушка, которой нужна правда, будет безумно глупо. Я не стану прикрывать тебя на этот раз. - Послушай, я не могу рассказать тебе все, что знаю сама. Если ты узнаешь то множество тайн, о которых мне когда-то рассказывал отец, ты не сможешь спокойно находиться здесь. Так что не порти себе отдых. Бар в твоем полном распоряжении, любая служанка выполнит любую твою прихоть, только не груби. Они такие же люди, как и мы, только им повезло меньше. - А ты не думаешь, что люди просто подумают, что это ты убила дочку фермера и решила просто сбежать, чтобы не понести наказание за это преступление? Тогда тебя явно ждет еще больше проблем, чем есть сейчас. Лучше переждать. И если тебе так хочется уехать, то лучше сделать это через неделю или две, когда основные слухи уже разойдутся и потеряют былую остроту. Весь оставшийся день госпожа провела в своих покоях, пытаясь соединить все события тех лет в единую цепочку. Она хотела рассказать Мэри все, что знала, но нужно было сделать это так, чтобы после рассказа у девушки не осталось вопросов. Госпожу не волновало то, что ждет ее после того, как она расскажет всю правду. Единственное, что она точно знала, так это то, что перед Мэри хочет остаться порядочным человеком, а не женщиной, которая не держит своего слова и боится ответственности. Она медленно спустилась в ее покои, надеясь, что пока она спит, ее не станут навещать так часто, поэтому у нее появится возможность все рассказать. И госпоже действительно повезло, Мэри мирно спала, а служанка, которую оставили следить за ней, посчитала, что имеет право на отдых не меньше девушки, поэтому ушла. Констанс закрыла за собой дверь и осмотрелась. Эта комната не была слишком уж большой, но она была светлее ее покоев, потому что окна выходили на солнечную сторону. Госпожа не любила солнце, поэтому старалась избегать его как можно чаще. - Проснись, - она погладила девушку по голове и присела на край кровати в надежде, что Мэри ее услышит. - Мэри. Девушка тихо промычала в ответ и открыла глаза. Она явно не ожидала увидеть здесь госпожу, потому что это было не в ее обязанностях. Даже если ее и терзало чувство вины, она бы никогда не нашла в себе силы прийти к ней еще раз. Так ей казалось, ведь она знала таких людей, она видела их всю свою осознанную жизнь. Они редко когда признают свои ошибки, и еще более реже извиняются за них лично, если и извиняются вообще. - Ты хотела знать правду. Пожалуй, это самое малое, что ты сейчас хочешь и желаешь. Но я решила, что стоит рассказать тебе начало всей этой истории, чтобы потом, когда ты столкнешься с другой ее половиной, ты знала, чего стоит ожидать. Я никому еще столько не рассказывала. И это все, несомненно, изменит твое отношение ко мне, я стану для тебя столь ужасной, что пойму отвращение в твоих глазах. - Я думаю, что вашу репутацию не смоет даже самая грустная и печальная история. Вы сильная женщина, хотя с годами приобрели привычку перебарщивать с грубостью, - Мэри попыталась присесть рядом, но руки женщины слегка надавили на ее плечи, и Мэри вновь легла. - Не вставай, воспаление только-только спало, нагрузка только навредит. Ты мало знаешь о моем детстве. Ты мало знаешь о моей жизни в целом, но я могу сказать тебе о том, что эти годы научили меня многому, и я бы не сказала, что это очень хорошо. Мой отец был очень влиятельным человеком, всегда имел связи в крупных городах по-соседству и старался найти выгоду в любой сделке. У отца не было сына, видимо, ему просто не повезло, или жизнь решила отплатить ему этим за все зло, что он совершил. Никто из коллег, что работал с ним, не был достоин перенять дела. Так считал мой отец, и когда мой будущий супруг начал говорить с ним о том, что хотел бы жениться на мне, у моего отца созрел план. Я с самых малых лет училась всему, что говорил мне мой отец. Как вести дела, как получить выгоду в продаже и покупке скота, лошадей, домов. Он был умным человеком, но не самым лучшим отцом. Он мало думал о том, что причинял боль всем нам. Он не думал о семье, когда в доме появлялась высокая, темноволосая дама, которую мы все прозвали Ешу. Нам нравилось, как звучит сочетание этих слов. Это было обидно и не очень приятно, так что нас это забавляло. Моя мама прекрасно понимала, к чему приведет все это, ведь эта женщина старалась изо всех сил. Ей нужно было поместье, потому что его изолированное положение позволяло строить подвалы и держать много того, что было запрещено, не боясь, что это найдут. Мой отец, как всегда бывает, был слеп и верил обещаниям Ешу, потому что та обещала ему кучу денег. Вместе с ней в скором времени начал приезжать ее брат. Дакка был высоким и очень красивым. Ему было двадцать четыре, он знал несколько языков и часто развлекал нас. Это было странно, ведь мужчины редко когда проявляли интерес по отношению к детям. Его темные волосы на солнце становились еще чернее, голубые глаза всегда смотри сквозь собеседника, а голос был полон тоски, но в тоже время бодрым и звонким. Когда они приехали к нам в очередной раз, к ним вышла моя мама. Так как она болела достаточно долгое время, она не очень твердо стояла на ногах и говорила с остановками. Они долгое время говорили о чем-то, пока я не услышала крики. Я прибежала и увидела лежавшего на полу Дакка, рядом сидел отец, в соседней комнате тихо плакала женщина. Никто не узнал правды. Моя мама была против этих сделок, она лишь хотела поговорить, но Дакка не сдержался и ударил ее. Она упала и ударилась головой, тут же потеряв сознание. Отец же выстрелил ему в спину несколько раз. Ешу убежала в соседнюю комнату, боясь, что ее тоже убьют. Отец тогда скрыл многое. Сестрам он сказал о том, что мама умерла собственной смертью из-за долгой болезни. А Дакка отправил на попечительство доктора, которому велел следить за ним и не выпускать. Дакка сошел с ума, те пули были не самими лучшими, попадая в тело жертвы, они раскрывались, словно бутоны цветов, разрывая ткани. Было задето легкое, сердце и несколько важных сосудов. Доктор обещал ему несколько лет сложной и мучительной жизни. Отец посчитал это хорошей платой за смерть мамы. Тот человек, к которому я отправила тебя — Дакка. Он оказался слишком живучим. Я не меньше отца желаю ему смерти, но такая жизнь приносит намного больше боли, нежели мгновенная смерть. Я не могу убить его, не могу доставить ему удовольствие от жизни, но я помню, что когда-то он был хорошим для меня человеком. Тогда я посчитала это правильным решением. За его былые поступки отплатить добром. Но он убил ее, потому что за все то время, что находится на попечении доктора, успел уже сойти с ума от боли, темноты и почти что полного одиночества. - Почему же тогда вы сделали это во второй раз? Все еще думаете, что люди меняются, что дай ты им шанс, они станут хорошими, и вы сможете забыть все те беды и боль, что они принесли? - Возможно. После того случая я нашла в себе силы прийти к нему впервые за долгое время. Он не забыл никого, кого стоит винить в том, что случилось. Когда я подошла к нему, то увидела, что его глаза смотрят на меня так же, как тогда в детстве. Возможно, что я просто восприняла это, как добрый знак, возможно, я смогла простить его за смерть матери, но в скором времени я решила быть более человечной с ним. - Глупо так просто прощать убийцу собственной матери, - Мэри закрыла глаза и что-то пробубнила. - В любом случае, я стараюсь держаться правила о том, что люди заслуживают второго шанса только в редких случаях. Вы — хороший человек, госпожа, но вы запутались. Вы злая и властная, но при этом есть много событий, которые причиняют вам боль и сейчас. - Я надеюсь, что ты понимаешь, что это нельзя рассказывать, иначе мне придется убить тебя. - Это сделаете не вы, вы не созданы для грязной работы. - Скажи, ты знала дочь фермера, у которого покупают молоко и прочие продукты? - Ее нашли? Думаю, отец будет рад это услышать. - Нашли, мертвой у моей конюшни. Не думай, я не убивала ее, я даже не знала этой девушки. - Но почему тогда ее нашли у вашей конюшни, госпожа? - Мэри явно была расстроена новостью, поэтому быстро вытерла слезы, чтобы госпожа этого не увидела. - У меня есть догадки, но ими я займусь позже. У меня много планов, которые стоит воплотить в жизнь. Когда тебе станет лучше, мы продолжим наши уроки по изучению французского. А так же я решила, что тебе стоит научиться держаться в седле, никто не может сказать точно, что ждет тебя через десять лет. Возможно, это будет полезным. - Пытаетесь тем самым облегчить совесть. Я облегчу ее вам, потому что так правильно. Он не тронул меня, лишь избил, он звал вас, требовал, кричал, что вы покинули его так быстро, что он не успел сказать вам главного. - Ты думаешь, меня волнует тот факт, девственница ты или нет? - Констанс напряглась и направилась к выходу. - Ты жива, это самое главное. - Вы ведь любите меня, госпожа, я знаю, - Мэри словно нашла больное место, она с жадностью вонзалась в плоть женщины, стараясь оторвать кусок побольше. - Дрянь, - женщина ударила ее по лицу, стремительно сократив дистанцию. - Высокомерная, самоуверенная сволочь, - женщина посмотрела на нее с тем же вызовом во взгляде, как тогда, когда она увидела Мэри впервые. - Учти, если кто-либо узнает то, что я рассказала тебе, я возьму нож, которым повар разделывает туши, и он окажется прямо там, где должно быть твое сердце. Не думай, что ты в состоянии задеть меня по-настоящему. Женщина вышла в коридор, стараясь дышать ровно. Она не любила Мэри, но она действительно за нее переживала, и что она получила взамен? Очередной язвительный ответ от девушки, которой она не желала смерти, но в ту самую ночь в глубине души надеялась, что она умрет, и ей не придется объяснятся. Глаза госпожи вновь почернели и стали привычно безжизненны. Она позвала в свои покои Грейс и впервые за несколько лет позволила кому-то прикоснуться к себе. Платье она так и не сняла. Ей не хотелось чувствовать себя беззащитной.