Госпожа из поместья Стефанс.

Констанс помнила все, что позволяло бы ей усомниться в некоторых фактах, сплетенных между собой невидимой нитью времени. Запонки, которые она нашла вблизи конюшни, навеяли ее на мысль о том, что глаза могут соврать не хуже слов, сказанных по собственной глупости. Никто не позволил ей взглянуть на отца в тот самый день, тогда ей сказали, что тело больше похоже на мишень для стрельбы, нежели на некогда живого человека, чье имя значило столь много. Возможно, этот поступок можно было рассматривать, как жест доброй воли, дабы не травмировать психику юной леди, и так уже знающей столько горя. - Грейс, - женщина посмотрела в дальний угол своих покоев и увидела спящую на кушетке подругу. - Грейс, ты умеешь стрелять из ружья? - Хочешь подстрелить кого-то, дорогая? - женщина рассмеялась и открыла глаза. - Там, в лесу, я нашла запонку отца. Помнишь, когда-то Нортон дарил отцу запонки в виде стрел? Отец еще тогда так долго благодарил старого друга, а после подрался с ним же, разбив тому нос. - Их могли снять с него в том лесу. Никто не знает, что было до того момента, пока тело не нашли. Ты была в отъезде, а твоим сестрам никогда не было дело до кого-либо, пока дело не касалось денег. Возможно, их смерти облегчили тебе жизнь, ведь представь, что творилось бы сейчас в поместье, будь они живы. - Поместья бы не стало, - Констанс прекрасно понимала, о чем говорит ей подруга, и она не могла отрицать правдивости данного высказывания. - Мне кажется, что тогда в лесу был убит не мой отец. Он не был столь уж слаб и труслив, чтобы не успеть выстрелить в зверя, пока тот несся на него. Что, если собственная смерть была ему выгодна? Я никогда не думала об этом до этого самого дня, пока очевидное не стало зримым. - Зачем твоему отцу это? Он прекрасно справлялся с обязанностями и столь сильно дорожил нажитым им состоянием, чтобы просто умереть, пусть и не в правду, как ты сейчас утверждаешь. Да и пришел бы он к тебе, когда узнал, что Эдмунд мертв. Зная этого толстяка, могу поклясться, что он бы не позволил тебе править в этом маленьком королевстве. Очевидно, стоит полагать, что ты просто не готова принять факт его кончины даже спустя столько лет. - Может, ему грозила опасность, - Констанс потянулась в постели и встала. - Нам нужно кое-куда съездить, боюсь, что придется воспользоваться имеющимся у меня оружием. - Решила пострелять в людей ради забавы? Неужели ты решила перейти на новую ступень безумства? Дорогая, даже я не стала бы заниматься подобными вещами, будь у меня власть. - Сейчас не до шуток, Грейс. Если мой отец жив, то это угроза для всех нас. Страшнее этого человека только Дьявол, в существование которого я не верю, но не сомневаюсь, что по степени греховности мой отец не уступает ему. - Что такого успел натворить твой отец, пока все считали его живым? Мне, видимо, известна лишь малая часть того, что на самом деле творилось в этих стенах, ведь так? - Даже мне не известны все его грехи. Но я знаю больше всех, несомненно. После смерти матери отец слегка обезумел. Были времена, когда я вовсе не узнавала в нем того человека, которого до этого знал и где-то глубоко в душе любила. Его руки омывались кровью намного чаще, чем руки врача. - Хочешь сказать, что тем самым он просто старался скрыть все свои греховные дела? Неужели тот господин Стефанс, что внушал доверие и страх в сердца тех, кто знал его, на самом деле был жалким трусом, не лишенным чувством самосохранения? Но все же, Ки, он бы пришел к тебе, ворвался бы в твои покои в одну из ночей и сказал, что явно не желал иметь такую дочь. Он бы напомнил о себе, ведь эта черта в его характере, и она никуда не денется даже с годами. Да и какой черт ему сейчас напоминать о себе, да еще и таким ужасным способом? Гораздо проще выловить тебя во время прогулки, когда у тебя не будет возможности сбежать от обузы прошлого. А сейчас, дорогая, я попрошу слуг принести нам выпить, и ты расскажешь мне все, что только знаешь. Я не хочу умирать в неведении и страхе за тебя. - Умирать? Ты довольно скоро решила вырыть себе могилу, Грейс. Не торопись, умереть мы все еще успеем, а вот пожить — не каждый. Когда к ним в комнату вошла Анна, стояла мертвая тишина. По напряженным лицам было понятно, что происходит что-то мало приятное. Но расспрашивать она не стала, просто молча поставила поднос и закрыла за собой дверь, даже не спросив, не хочет ли Госпожа чего-нибудь еще. - Они совсем потеряли в себе человечность, - спустившись к себе, произнесла женщина. - Совсем скоро они потеряют разум и обратятся в растения, способные лишь причинять боль тем, кто находиться рядом с ними. И самое ужасное во всем этом — неизбежность данного события, которое случится столь неожиданно, что в первые секунды, когда еще можно будет спасти ситуацию, просто не будет замечено. - Что будешь пить? - Грейс поменялась в лице и теперь больше была похожа на мраморную статую, нежели на живого человека. - Я откажусь, - тихо ответила Констанс и выдохнула. - Рассказывать что-либо проще на трезвую голову, тогда можно избежать путаницы, которая портит всю картину. Многих людей ты знаешь, некоторых довольно близко, так что лучше присядь. Я не смогу обещать тебе, что мои слова не причинят тебе боли. - Что может быть больнее отказа? - женщина попыталась пошутить, но у нее не вышло. - Я устала от того, что мне приходится признаваться в грехах. Я устала от того, что по этой простой причине страдают люди. Я устала от обилия слов, вырывающихся из моим уст со скоростью пули. Мой отец не был образцом идеального отца. Его мало волновали его дети, супруга и дом. Больше его интересовали деньги, поскольку, как он сам часто говорил, они приносили больше пользы и радости. Возможно, он завел семью по простой формальности, чтобы не выбиваться из круга коллег и богачей, готовых выложить крупную сумму прямо сейчас, если ты сможешь заинтересовать и удивить их. Мой отец умел удивлять, в этом ему не было равных, поэтому его состояние столь стремительно росло, а слава о нем разлеталась по соседним городам и округам. - Это было мне давно известно. Я жду чего-то нового, дорогая. - Потерпи, и я расскажу тебе все. Единственное, в чем мой отец был полным глупцом — это люди. Умение видеть в человеке напротив того, кого стоит опасаться. Отец никогда не разбирался в людях, именно поэтому параллельно с грандиозным успехом нес колоссальные потери. Как-то он занял человеку очень огромную по тем временам сумму денег, взял с него подписку и поставил процент, который тот, не зависимо от своего положения, обязан был выплачивать ежемесячно. Как не сложно догадаться, человек попался не особо честный, каким-то чудом он смог сбежать, а мой отец потерял столько денег, что вынужден был сам влезть в долги, из-за которых в скором времени начали страдать мы. Но на этом история только набирает обороты. Отец смог выяснить, что за человек столь жестоко поступил с ним за его глупость, но все же доброе дело, за которое его стоило поблагодарить. Это был один из тех жалких подобий человеческого рода, чье имя не говорило ни о чем. Он работал когда-то на одного из друзей отца, но был уволен из-за жестокости по отношению к прислуге. Не имея возможности найти замену, он начал придумывать план, который, как уже известно, был удачно реализован. Отец пришел в такую ярость, что, воспользовавшись имеющейся у него информацией, отправился в город и в квартире, в которой обитал тот самый человек, совершил свое первое, но не последнее кровавое убийство. Он вынес ему пол черепа, а его маленькую дочь запер в квартире, оставив умирать от холода и голода рядом с трупом собственного отца. Что может быть ужаснее, верно? Но на этом он не смог остановиться. То, что случилось с мамой — лишь маленькая капля крови в огромную лужу. Смерть больше не пугала его, он ожесточился и принял одно единственное для себя решение — проблемы больше не решаются дипломатией, а лишь только ловкостью рук и глубиной ума хладнокровного убийцы, чье имя знал каждый уважаемый себя джентльмен, явно не догадывающийся, что это имя — имя того, кто вершит самосуд. Спросишь меня, почему никто не рассказывал правды? Нет, мне не было страшно сказать окружающему меня обществу, что мой отец — самый жестокий человек, которого они только могли встретить. Но тогда отец бы не оставил никого в живых, наш род закончился бы в тот же день. А в чем были виновны мои глупые сестры? Именно что — только в своей глупости и недалекости ума. Отец убил твоего брата, когда тот солгал ему, защищая тебя. Я знаю, что ты любила меня с нашей первой встречи, и ты, в отличии от меня, не боялась того, что скажет общество этих высокомерных людей, жаждущих лишь кровопролития ради забавы. Любить женщин — какая мерзость для юной леди. И только твой брат, не лишенный разума еще в детстве, понимал, что любовь — чувство, которое не имеет в себе каких-либо границ. Он был убит ударом «пера» в сердце. Лезвие столь тонкое, что со стороны рана похожа на простую царапину, а то, что тебе сказали на утро, после того, как его нашли — заплаченные моим отцом деньги. Я узнала об этом несколько лет назад, когда приехала к врачу для личной беседы. Видимо, все же набравшись смелости, он решил поведать мне страшную тайну, из-за которой так боялся сыграть в ящик. Он так же рассказал еще о парочке убийств, совершенных моим отцом, Грейс. Он убил Обертона, когда тот прогуливался по парку. А потом, как ни в чем не бывало вошел через парадную на организованный им же прием. - Он убил моего брата? - Грейс стала бледнее обычного и схватилась за спинку стула. - Почему... Почему ты не сообщила мне об этом в тот же день, как узнала? Почему ты столько лет молчала? Констанс, почему?! - по щекам женщины бежали слезы. - Потому что я боялась потерять тебя, Грейс. Из-за меня убили твоего брата, как может быть еще? Я заслуживаю ненависти, и сейчас я готова понести наказание за свою слабость. - Нет твоей вины в смерти Мартина. Он умер потому, что узость мысли твоего отца не смогла объяснить ему простой истины жизни. - Теперь ты понимаешь, что смерть моему отцу была на руку. Возможно, он все же побоялся того, что все узнают правды, и тогда ему не избежать кары. А может, он все же пришел в себя и ужаснулся содеянному. - Или он все же умер в ту ночь, а сейчас тебе мстит тот, кто каким-то чудом смог узнать столь ужасную правду. У тех, кого убил твой отец, были семьи и близкие им люди, они могут мстить сами или нанять тех, кто в этом мастер. Стоит подумать об этом, поскольку убийца может быть так рядом, что ты и не поймешь, как петля затянется на твоей шее. - Ты думаешь, что это может быть кто-то из прислуги? Они служили моему отцу и могли догадываться о том, что происходит за закрытыми дверьми. Но неужели у кого-то хватило смелости отомстить мне за то, что я дочь своего отца? Я думала, что они слишком боятся ответственности, именно поэтому плюют на все, что видят и слышат. - Не все столь потеряны среди всего этого хауса. Присмотрись к каждому, кто хоть раз позволял себе чрезмерное любопытство. А сейчас ответь на мой последний вопрос: куда ты собираешься? - У отца был дядя, которого я никогда не видела и слышала о нем совсем немного. Знаю лишь, что он живет в четырех днях езды отсюда, имеет маленькую ферму и небольшой по сравнению с состоянием отца заработок. Он мог помочь отцу укрыться от лишних глаз, никто не станет искать его в этих местах, поскольку это будет довольно глупо, ведь никто толком и не знает, что это за дядя. Если я смогу найти своего дальнего родственника, и он, в виду своего возраста, развяжет язык, я смогу наконец-то понять, права ли в своих догадках. - А что с Мэри, ты решила? - Дакка убьют через несколько дней. Он долго страдал и очистил свою душу от грехов молодой жизни, - Констанс написала врачу в тот же день, когда Мэри вернулась в поместье. - Мы все знаем, что так будет правильнее. - Не простишься с ним? Ты ведь любила его, как брата, именно поэтому столько лет боролась за его жизнь в надежде, что сможешь вернуть того самого человека. - Грейс, это будет слишком болезненно. Когда я вижу его лицо, я вспоминаю маму. Единственный человек, об уходе которого мое сердце все еще скорбит. - А если твой дальний родственник решит солгать? Что тогда ты станешь делать? - женщина подошла вплотную к Грейс и посмотрела ей в глаза. - Я не знаю, - сейчас Госпожа была столь удручена всеми этими происшествиями, что во многом могла позволить себе неформальность мысли. - Столько дел именно сейчас решило свалиться на мои плечи. Именно сейчас мне как никогда прежде нужна поддержка тех, кого я столько лет считала лишь прислугой. Они думают лишь о том, что я — их персональный тиран, не способный на милость и сострадание. - Тише-тише, девочка, - Грейс обняла ее за талию и прижала к себе. - Не теряй головы из-за несчастья, Ки. Оно столь же зыбко, как и прошлое, которое сейчас навеяло тебя на эти ужасные мысли. Выпей, а затем я прикажу Биглю готовить лошадей. Мы начнем с самого тяжелого, а закончим тем, что закопаем все это на заднем дворе и постараемся забыть, как забывают ненужное. Они выехали верхом в шесть часов утра, дав распоряжение ждать их не раньше, чем через неделю. Констанс посчитала, что не простившись с той, что так ждала ее в данную минуту, будет правильным решением. Печальный взгляд опустевших глаз преследовал ее до самых ворот, пока они вместе с Грейс полностью не скрылись за кронами деревьев. Констанс не могла знать наверняка, возможно, этот таинственный дядюшка был уже давно мертв, а его тело поедали опарыши. Возможно, он уехал из тех мест и начал жизнь с чистого листа, что было в духе Стефансов. Отогнать эти мысли было почти что невозможно, именно поэтому женщина не умолкала, придумывая очередную бесполезную тему для разговора. - Не заставляй себя страдать, дорогая. Я уже устала от этого не меньше твоего, но нам нужно держаться, ведь никто не отменяет нашей ответственности. - Не хочу говорить об этом. Нам нужно решить, где мы сделаем остановку, чтобы не пропустить поворот. - А не проще ли ехать верхом всю ночь, чтобы сократить время в пути до трех дней? Я знаю, что седло вряд ли сравнится с мягкой кроватью, но сейчас не стоит оставлять поместье на такой длительный срок без лиц, которым бы ты смогла доверять. Какие поручения ты отдала прислуге по отношению к Мэри? - Как можно скорее позволить врачу осмотреть ее, - женщина вспомнила тот приступ, что случился вчерашним вечером. – Никто не заметил травмы головы, а это может быть опасным, даже смертельным. Давление и так прыгает, а это сказывается на прочности стенок сосудов. Внутреннее кровотечение – самое страшное, что только может случиться. - Ну, так? Как насчет ночной езды? - Что ж, ты права, нам незачем тратить наше драгоценное время. Они ускорили шаг и пустились рысью, слегка подпрыгивая в седле.