Сложно...

Взяв конверт и быстро пробормотав невнятное прощание, Мисаки вышла из машины, провожаемая взглядом янтарных глаз. Все уже были на улице и ждали президента, чтобы наконец-таки попасть в клуб. В душе девушки этот гадкий Игараси за какие-то пятнадцать минут успел навести ужасный хаус, беспорядок и страх, который в свою очередь управлял всеми мыслями и действиями запутанной, сбившейся с толку Мисаки. И поэтому, как только Аюдзава заметила Усуи, пробирающегося к ней через толпу выпускников, на ее лице заиграла дежурная улыбка, за которой она любила прятаться вместе со своими переживаниями и проблемами. - Мисаки, с тобой все в порядке? - Такуми волновался за возлюбленную, ведь он с самого начала ждал подвоха от любимого братца. - Ты чего? Со мной все в порядке! Пошли быстрее ко входу, а то наши загрызут, - живо ответила Миса и постаралась сделать улыбку более счастливой и успокаивающей. - Угу, - натянуто произнес парень и позволил девушке утянуть себя в недры толпы выпускников. Весь вечер прошел достаточно смутно для девушки. Вначале Аюдзава простояла около стола с закусками, прикрываясь нелепой отмазкой, будто бы смотрит за ребятами, чтобы они ничего не натворили, за что потом пришлось бы отдуваться, а на самом деле просто нашла себе самое тихое место в помещении и принялась думать над диалогом в машине. Чуть позже, окончательно все обдумав и наконец отвязавшись от одухотворенного Такуми, отправив его к остальным парням, Мисаки решила немного выпить. Хорошо, что много не получилось, но помутневший взор говорил о быстром действии алкоголя и предрасположенности к нему девушки. Может, она и была уже слегка развязна, чего не заметил почти никто, но её рассудок остался довольно ясным... После этого, более веселая, она продолжила празднество... Утром девушка проснулась с ужасной головной болью. Все тело ломило, да и, плюс ко всему, она была крепко прижата к кровати сильными мужскими руками, что в общем-то нравилось безумно, но не сейчас. Поборов томное желание обратно провалиться в сладкий, спасительный сон, Мисаки с огромным трудом выбралась из объятий и села на краю кровати, потирая виски - от резких движений боль только усилится. Взгляд был прикован к лицу мирно спящего парня, укутавшегося в одеяло, словно маленький ребенок. Светлые волосы небрежно лежали по подушке, темные ресницы немного подрагивали. Попытка бесшумно встать и выйти на кухню увенчалась успехом, и только неосторожное, неловкое движение, благодаря которому со стола упала и звонко ударилась об пол серебряная чайная ложка, напомнило о головной боли, заставив темноволосую поморщиться. Решив освежиться, Мисаки приняла душ. «И кто сказал такую глупость, будто бы прохладный душ помогает избавиться от похмелья?! Да ни черта он не помогает!»- с примерно такими невеселыми мыслями брюнетка вышла из ванной, завернувшись в большое махровое полотенце Такуми. "Даже оно им пахнет...ммм..." Позже, одев домашние шорты и футболку, она села за стол на кухне, попивая кофе с сахарным печеньем и отчаянно пыталась вспомнить то, как прошел выпускной в клубе. Несмотря на небольшое количество выпитого спиртного, события половины вчерашнего вечера были скрыты… Чем они были скрыты, а? Теми танцующими розовыми милашками-пони под радугой, которые снились ей сегодня ночью, и придавившими руками хитреца Усуи. Как девушка не старалась «выгнать» из головы лошадок, они упорно продолжали петь, танцевать и жевать травку, хлопая огромными по-детски милыми ресницами. Вскоре от таких мыслей на её лице заиграла наивная улыбка и, находясь в прекрасном расположении духа, Мисаки захотела приготовить завтрак и подать его в постель Такуми, которого бы немало и приятно удивило такое проявление нежной любви. Ведь он ей постоянно на подносе в спальню еду таскает, да? Так теперь её очередь. Сообразив легкий завтрак - его любимый зеленый чай, банально пахнущий душистыми травами, омлет, который Такуми любит готовить для нее, и тост, девушка, аккуратно неся поднос с едой, направилась в спальню, поймав себя на мысли, что она сейчас напоминает себе горничную. Как ни странно, но блондин все еще спал, к тому же и в достаточно милый ребячливой позе: обняв подушку и прижавшись к ней щекой, он крепко зажал ногами многострадальное одеяло. Сладостное сопение и мычание доносилось с его стороны. -Нда... Теперь понимаю, почему он не хочет, чтобы я его спящим видела, - осмотрев сие великолепие на кровати, девушка нежно улыбнулась и тихонько поставила поднос на прикроватную тумбочку, начиная будить парня. -Такуууми, вставай, - пройдясь рукой по широкой спине с выпирающими лопатками, протянула она и начала гладить блондина по голове, ероша его волосы. - Эй, соня! Проснись и пой! - Нуу... А я видел такой хороший сон... - лениво приоткрыв глаза и уже без остатков сна, смотря на брюнетку, хищновато улыбнулся он и неожиданно набросился на нее, повалив рядом с собой. Продолжил он более подобострастно, понизив голос: - Ты спугнула мой сон и теперь поплатишься за это... - Эй! Отпусти меня, дурак! Продрых тут до часу дня, подушку мою вместо меня обнимал, а теперь мстить мне за что-то собрался... Да моя мстя страшнее твоей раз в сто будет, понял, черт блондинистый? - скрипнула зубами брюнетка, отчаянно краснея, пытаясь выбраться из плена. - Моя твоя не понимать, - подмяв под себя девушку во второй раз, которой во время своей пламенной речи почти удалось сбежать, парень крепко обнял возлюбленную, и, наверное, никогда бы не отпустил, если бы не одно "но": - Ну все, все, хватит. - как будто отнекиваясь от надоедливого и любвеобильного кота, она вылезала из-под довольно тяжелой тушки. - А я кому-то завтрак приготовила... Эх, такая вкуснотища! - Хоть Миса и не надеялась, что это сработает, но буквально через секунду кто-то жадно облизывался, стоя над подносом с едой. "Ты забавный..." Пока Такуми ел, Миса захотела прибраться в спальне, поэтому, с большим трудом выгнав парня на кухню, ей удалось привести комнату в порядок. Заправив кровать и протерев пыль, она принялась за их с Усуи костюмы, который были разбросаны по полу. Уже убрав одежду Усуи, Миса рассматривала свое платье, и, одев его на вешалку, она заметила, что из под юбки что-то торчит, и природное женское любопытство сыграло свою роль. Найдя в платье конверт, Мисаки вспомнила, от кого он и, убрав в задние карман шорт, продолжила уборку. Когда наконец комната сияла от блеска девушка облегченно вздохнула и вышла из нее. За то время, когда девушка упорно наводила чистоту парень успел позавтракать и убрать за собой, а сейчас мирно расположился на диванчике в гостиной и смотрел тв-шоу. Решив выпить кофе, Миса не заметно проскользнула в кухню. Вдыхая горький, душистый запах кофе, Мисаки с удовольствием смотрела на маленькую чашечку и не спеша потягивала горячий напиток, гревший изнутри. Неожиданно она вспомнила про конверт и, достав его, внимательно осмотрела. Слегка помят - скорее всего из-за того, что лежал в шортах, а, может, помялся вчера вечером... Плотная белая бумага, на лицевой стороне в нижнем правом углы инициалы «ИТ» - Игараси Тора... Наконец решившись покончить с туманом в голове, девушка открыла конверт и медленно достала бумагу... Спустя несколько минут Миса отвела сквозивший болью взгляд от письма и тихо заплакала, закусив губу. Слезы лились бурным ручьем, который не так-то просто было остановить (да и не хотелось), хриплые всхлипы, покрасневшие глаза... Пошатываясь, девушка поднялась и тихо, подавив злую истерику, зашла в гостиную. Парень все также смотрел телевизор, видимо, не услышав звуков, доносившихся с кухни минуту назад. Теперь, не пытаясь пройти незамеченной, потому что сейчас это было абсолютно неважно, девушка, качаясь из стороны в сторону, как маятник, с невидящим взглядом «проплыла» мимо блондина в спальню. Быстро закрыв дверь и сев рядом на пол, она заревела так, как плакали ещё искренние и чистые душой дети, когда теряли что-то бесценное. Плакала, ничего не слыша, ни криков, ни просьб открыть злосчастную дверь, ни стучания по дереву. Потом все стихло, но она все равно ничего не заметила, а просто плакала, как она не делала очень давно... Как говорится, "плачут не потому, что слабые, а потому, что слишком долго были сильными"... Flashback На первом этаже были слышны крики и ругань сердитых родителей - в последнее время это так часто случается, что пальцы уже устали затыкать уши. Судзуна опять пришла в мою комнату, вся заплаканная и вымотанная: на нее ссоры близких действуют очень плохо, и пару раз дело доходило до истерик. Но я не дам ей сдаться, буду примером подражания. А что? Я старшая, должна защищать ее, успокаивать, поддерживать, но кто поможет мне?.. Никто: все заняты, мама и папа ругаются, друзья...хех, смешно. А сестренка начинает потихоньку успокаиваться, когда я ее обнимаю и глажу по голове нежно, шепча что-то утешительное. Главное — чтобы Судзуна не видела, как я плачу. Если я плачу... Сколько времени прошло? Сестра уже успокоилась и спит, родители вроде бы перестали ругаться - временное перемирие, но перед окончанием ссоры громко хлопнула входная дверь. Мне страшно, очень страшно. Мамочка, где ты? Почему всё так?.. Я больше не могу одна, я так устала... Осторожно поднимаюсь с кровати, чтобы не разбудить бедную Судзуну, и так же бесшумно выхожу из своей комнаты, с замиранием сердца спускаюсь на первый этаж, откуда доносятся громкие и прерывистые женские всхлипы... Бегом, чуть ли не падая, я вваливаюсь в гостиную и вижу заплаканную маму, одну, - а где же папа? - Мама! Мамочка, не плачь, не надо! Если ты будешь плакать, буду плакать и я! Но ведь это не стоит того, мамочка... - подбежав к маме, я обнимаю ее так сильно, как только могу, и бормочу невнятные слова утешения. Через несколько минут она успокаивается и также сильно обнимает меня, сжимая в своих теплых, нежных руках. Мы простояли так долго, как мне кажется, потому что я не могла отойти ни на шаг, ведь тогда она увидит мое лицо, красное, из глаз вот-вот польются градом слезы, да и, мама, ты рядом... Нет! Нельзя! Она заплачет... Но я не могу сдержать себя и начинаю рыдать, громко, пытаясь даже кричать, но мой тогда детский голос охрип, в горле застрял противный горький ком обиды, да и Судзуна услышала бы... Сколько длилась моя истерика - не знаю, так как потеряла счет времени, но заснула я тогда под утро, а проснулась с опухшим, покрасневшим и немного смешным лицом. Мама тогда смеялась надо мной и говорила, что я похожа на клоуна, с такими же большими щеками. Я тихо и грустно хихикала, невзначай утирая свой нос платком. Не видь этого... Отец тогда ушел и больше не возвращался... Конец Flashbeka.