***
На следующий совет по отношениям от пары из убеждённого одиночки и признанного засранца Наруто пришёл по расписанию и такой… счастливо-потерянный, что прямо даже непонятно, как к нему относиться. — Рассказывай, что случилось… — Сакура-чан половину моего букета поставила в вазу, а половину оставила сушиться, — несчастно признался Узумаки. — Я уже всю голову сломал, пытаясь понять, что это означает. — Это означает целых три вещи. — Какие? — Наруто вскинулся, глядя с надеждой. Какаши-сенсей умный, он разберётся. Вон, даже теме приручил так, что тот целыми днями у него за плечом стоит и никуда сбегать не собирается. — Во-первых, ты не прислушался к моему совету и принёс слишком большой букет. Что было логично, с клонами лаванду обдирал?.. — Нет, — помотал головой Наруто. — Вы же сказали — красиво надо… а с клонами получилось бы неаккуратно. — Насколько большой получился букет? — Ну… вот такой, — Узумаки показал обхват пальцами. Вышел большой пучок, но ещё не охапка. — А какая у Сакуры была ваза? Наруто задумался, обрисовал руками нужные очертания и объём. Вазочка у Сакура была совсем небольшая, самая простенькая. Такие обычно рассчитаны на один-два цветка, но и их Харуно дарили нечасто. — Влез бы в неё твой букет целиком? Наруто озадачился. Помотал головой. — Так что это действительно было свидание, но Сакура просто не смогла найти подходящую вазу для твоего букета. А ещё это сигнал — не торопись. Было бы желание, Сакура вазу бы нашла. А так… пытается вписать новые обстоятельства в привычные рамки. — Как всё сло-ожно-о… — протянул Наруто. — А что тогда дальше делать? — Позови её на свидание через три дня. И подари букет других полевых цветов. — А почему через три? — Тогда у неё будет выходной от дежурств. Выучить график дежурств тоже было бы неплохо. Как и провожать её до дома после дежурств. — Какаши-сенсей, а вы откуда это всё знаете? У вас же не было девушки. — Я тебе уже давал материал к ознакомлению. — Это что, по книгам эро-сеннина?! — Да, Наруто. А в книгах, которые тебе давали в Академии, можно научиться быть очень крутым шиноби. — Да быть того не может! Они же все ужасно скучные! — Ну… продолжай считать, что это только я такой беспричинно умный, а не все люди, умеющие быстро и с удовольствием читать. Саске, твои рекомендации? — Будешь встречать Сакуру — купи мороженое. И не улыбайся так каждой девушке, которая к тебе подойдёт. — А улыбаться-то почему нельзя? — Улыбайся, но менее размашисто. Сакура же у тебя особенная? — Конечно! Это же Сакура-чан! — Наруто взмахнул руками, чуть не сбив со стола Хокаге стопку бумаг. — Вот и улыбайся так широко только ей. Узумаки радостно просиял улыбкой: — А парням-то можно? — Лучше не надо, — Учиха непроизвольно дёрнул уголком рта. — А то тебе первый поцелуй ещё припомнят. — У… так это жертвовать улыбками всем? — Всего на пару зубов, — Какаши показал как. — Разве она этого не достойна? — Ну… да, достойна, но… — Никаких «но». Иди выполнять план. Озадаченный, можно даже сказать — загруженный новым знанием Узумаки покинул кабинет. — Хитро, — негромко заметил Саске. — Теперь на радостях от того, что можно, Наруто будет улыбаться Сакуре раза в три ярче. — Спасибо. А ты чего второй раз за сутки вспоминаешь свой первый поцелуй? — Опасаюсь, — честно признался Саске. — Девушки решили, что им не светит… но вдруг не только на них действует? Или решат, что я плохо на тебя влияю. — Ты опасаешься сбора мужского фан-клуба? — удивился Какаши. — Логично, но вряд ли он соберётся. Ты потратил очень много усилий, чтобы испортить себе репутацию. А насчёт испортили… Предлагаю тебе сходить прогуляться. Повыяснять, с кем спят потенциальные осуждальщики. — Зачем? — удивился Учиха. — Компромат собери, наличием которого ты будешь всех отгонять. — Думаешь, будет что-то действительно стоящее? — усомнился Саске, который лучшим «компроматом» считал Кусанаги. — Угу. Заодно и сам увидишь специфику вопроса. Правда, возможно, местами тебе захочется её развидеть… — Вряд ли это будет круче особой лаборатории Белого Змея, — хмыкнул Саске. — На тебя тут не совершат покушение, пока меня не будет? — Если административное — я помню, где табуретка. Если с целью убийства — приходите скорее, хоть чем-то привычным займусь… Дверь открылась будто бы с ноги, но посетителем оказался не Наруто. — Вечный мой соперник! Поздравляю! Я слышал, молодость твоя снова в разгаре! — Ну, я пошёл, — в умении быстро ориентироваться Учихе отказать было нельзя. А с Майто Гаем он всё-таки был знаком, хоть и шапочно. Зато Ли Саске знал гораздо лучше. И совсем не хотел проверять, на что способен его обожаемый сенсей. — Иди, — Какаши кивнул, разглядывая своего вечного друга с сомнением. Как он умудрился открыть дверь будто бы с ноги, но при этом сидя в инвалидном кресле?.. Рукой толкнул, что ли? Но у этого движения совсем другой импульс получается… — Я вроде бы не старый… — О да! Теперь я это вижу! — Гай въехал, закрыл за собой дверь. — Весь город завидует твоей молодости! Какаши покачал головой. Его первое раскрытие шарингана в Конохе привело к узнаванию множества ненужной информации. Очень большого количества. Информации, к которой его не готовили. Это потом он понял, что Учихи просто мило не стали проводить ему инструктаж — ничего смертельного, ничего, за что их могут осудить… Но видели бы они руки того ирьёнина. Гай между тем был привычно шумным, привычно жизнерадостным и как-то так заполнял собой весь кабинет, что совершенно невозможно было поверить — больше не шиноби. Калека. Это Гай-то? Да он, если ему в голову взбредёт подобное, на руках всю Коноху оббежать может. И не один раз. — Как у тебя самого-то дела? — поинтересовался Хатаке. — Великолепно! Моя сила молодости сегодня нашла выход! — Подрался с кем-то? — Мы пробовали силу юности! — Надеюсь, ты не сплетника побил? — Его силе юности не хватало выхода! — Гай, ну ты как ребёнок… — Мой вечный соперник, что за упаднические настроения? Не говори мне, что твой огонь молодости угасает, стоит юному Учихе покинуть тебя! Какаши покачал головой. Слово «покинуть» неприятно кольнуло сознание. В воображении сразу начали появляться картинки того, что может получиться, если по каким-то независимым от них причинам им придётся расстаться. Какаши пришёл в момент наивысшей слабости. Тогда, когда была потеряна цель — предложил всего себя, без остатка. Он этого не планировал, действовал только на ощущениях. Но получилось… …получилось то самое, о чём вчера переживал Наруто. Плохо остаться одному в такой момент. Но воспользоваться чужой слабостью, заполнить собой всё, не давая и тени выбора — лучше? От грустных мыслей пришлось отвлекаться попыткой уклониться от массивной чернильницы, которая летела, разбрызгивая вокруг себя содержимое. — Стоит он того? — Гай посмотрел на него неожиданно внимательно, цепко. — Да, — без тени сомнений. — Справишься с ним? — Да. — А почему у тебя глаз такой печальный, будто не любовь, а труп соратника? — чуток возвращающаяся на лицо схема шумного шута. — Потому что я идиот. — От это правильно! Кто быстрее на руках вокруг города?! — Гай, я Хокаге! — И кому это мешает? — вскинутые в весёлом изумлении брови. Какаши вспомнил, как они бегали наперегонки по отстраивающейся Конохе — и Гай тогда говорил, что после они уже так не смогут. Но тогда очнулась Тсунаде, и шляпа Каге миновала Хатаке. После была война… — Мне нужно работать, — слабая попытка отвертеться. — Никуда твои бумаги от тебя не сбегут! — Если бы они сбежали, я бы первым предложил такой спор, — чистосердечно заявил Какаши. — Ой, да ладно! Будто в десять минут не уложимся! Наложи хенге, и побежали! — Хм… Ладно, уговорил!***
Вечером в маленькой квартирке-пещерке Какаши приготовил ужин средней скромности, дожидаясь, пока Саске вернётся со своей неоплачиваемой миссии. Хатаке прекрасно знал, что после использования додзюцу очень хочется есть. Да и шок заедать привычнее. А шок Учиха явно заработал — иначе не выдал бы себя звуком открывающегося окна и не влетел бы настолько стремительно, пусть и сохраняя общее впечатление тёмной, изящной тени. — Ты знал, — не обвинение, но констатация факта. Первым делом Саске рванул к раковине, отмывая руки с мылом. — Угу. Кушать будешь? — Буду, — кивнул Учиха, придирчиво изучая ладони. — Так ты поэтому не опасался, что про нас узнают? — Угу. У меня в любом случае компромата такого рода больше, — Какаши обнял его за пояс. — Хочешь поделиться впечатлениями? — М… нет. Разве что я очень рад, что Наруто не использует своих клонов ТАК, — Саске запрокинул голову, укладываясь затылком ему на плечо. — У него для этого есть гаремная техника. Целых две. — Но добе ограничивается только их психологическим воздействием. Причём на других. — Ага. И большая часть его психологического воздействия приходится на то, что окружающие такие извращенцы. А с призывами видел случаи? Учиха содрогнулся. — Хвала ками — нет. — Успокоился насчёт нашей тайны? — Какаши потёрся носом об изгиб шеи, вдыхая вкусный-вкусный запах. — Меня не тайна волновала, а возможные последствия, — Саске прикрыл глаза, решая сложную дилемму. Ужин или всё-таки обнимашки? Риск был в том, что обнимашки могли плавно перетечь в что-нибудь ещё, есть всё-таки хотелось. — Последствий не будет, Саске. Пойдём, поедим. Стресс надо заедать. Учиха послушно дал увлечь себя к столу и палочками работал сноровисто, но взгляд то и дело вскидывал на Какаши. Глянуть — уползти глазами в сторону — снова стрельнуть взглядом. Как будто что-то сказать хочет, но не решается. — Саске? — Всё в порядке. — Не сомневаюсь. У тебя какой-то вопрос? — Не вопрос… — Саске всё ещё колебался. — Просто… оказывается, это важно, когда есть кто-то, кто может сказать «всё будет в порядке». И кому поверишь. — Да, наверное, это так. Никогда не ощущал этого. — А мне поверишь? — Учиха наклонил голову набок. — Тебе? Поверю, — легко согласился Какаши, откладывая палочки. — Кстати, смотри, что у меня есть. — Что это? — Учиха взял в руки свёрнутый листочек. — Приказ о назначении личного охранника Хокаге. Будем возрождать традиции Йондайме. — О? — Саске быстро пробежался глазами по иероглифам, коротко кивнул. Поднял глаза на Какаши. Улыбнулся уголками губ. — Всё будет не просто в порядке. Всё будет хорошо. — Я о таком уже даже не мечтаю, — Хатаке покачал головой. — Будет. Обязательно. Кагуя исчерпала запасы гадостей от судьбы на несколько лет вперёд. Тихий смешок. — Разве если так. Ты ведь не против такого назначения? — У меня теперь есть официальное право метать во всех, кто ломится в твой кабинет, не только табуретку, но и кунаи. С чего бы мне быть против? — Если с такой стороны смотреть… Какаши улыбнулся, склоняя голову набок. Посмотреть действительно было на что. Саске безумно шло всё, что он на себя надевал, а уж форма АНБУ — так в особенности. Облегающий костюм подчёркивал безупречное телосложение, что среди шиноби не редкость. Но движения, манера двигаться. Экономная, да, но каждое движение — как удар под дых и одновременно неприличный намёк. Саске легко пожал плечами, собрал тарелки, свято соблюдая правило, что готовивший посуду не моет. Несмотря на кучу довольно внезапных открытий, на душе у Учихи было легко и спокойно. И даже хотелось немного пошалить. — Какаши, а ты сильно устал? — Ах, если бы… С этой бумажной работой разве устанешь нормально? — Пошли погуляем? Или даже помахаемся на полигоне. Глаза Какаши загорелись. Конечно, они сегодня с Гаем намотали пару десятков кругов вокруг деревни, но это даже на лёгкую разминку не тянуло. Загорелись, но он сразу же напомнил себе, что он взрослый человек, сенсей и вообще Каге. — Пойдём. Тренировка никогда не повредит. — В полный контакт? — Учиха качнулся с носка на пятку, словно скрывая нетерпение. — Хм… и почему мысли исключительно неприличные?.. В полный контакт. — АНБУ нужно отдельно предупредить? — Саске быстро расправился с грязной посудой и теперь вытирал руки. — А то перенервничают ещё. — Предупреди, если считаешь, что это поможет им не нервничать, — охотно согласился Какаши. — В полный контакт — это с Сусаноо, — заметил Учиха. — Тем более. Учиха, не особо заморачиваясь, сообщил в пространство, что у них намечается тренировка в полный контакт, поэтому любого, кто влезет в бой, загонять будут вдвоём. Или втроём, если Узумаки присоединится. — Пошли? — Конечно, — Какаши улыбался. Седьмой полигон, как и всё в Конохе, сильно изменилсся за это время. Расположение деревьев, новые холмы, речка в другую сторону течёт… Разве что деревья почти такие же. Прямо вековые. — На раз, два, три? Саске прикрыл глаза, распахнул уже активированный шаринган. — Мы шиноби или где? Ты ещё команду дай «начали», как в старые добрые времена. — М-м-м… Я ещё интересное задание придумаю, не сомневайся. А то пресловутой жажды убивать у меня в твоём отношении нет, так что нужна другая мотивация. Как насчёт соревнования, кто к кому больше прикоснётся? — Одежду срезать можно? — Учиха намекающее пошевелил бровями. — Хорошая идея, давай. Хм… Мне кажется, или число наблюдающих за нами уменьшилось? — Интересно, после того, как с водолазками разделаемся, разбегутся совсем или позовут друзей? — Хм… И когда это ты успел стать таким бесстыжим, радость моя? — Когда меня норовила облапать каждая встречная девушка, — хмыкнул Саске. И метнулся вперёд, выбрасывая руку с зажатой между пальцами звёздочкой сюрикена. Какаши хмыкнул и поспешил уклониться. А то ученик вырос во всех смыслах, и терять бдительность рядом с ним вовсе не стоило. Зато погладить кончиками пальцев по руке с сюрикеном… Учиха извернулся, вспарывая кончиком сюрикена краешек рукава, отпрыгнул, мягко пружиня ногами. Какаши повёл плечами. Он чувствовал себя закостеневшим в этих стенах бюрократии, не молодым и пружинистым, а статуей из хрупкого камня, которую оживили техникой. Так всегда бывает, когда долго не спаррингуешься. Техника, атака, лёгкий веер кунаев… Секундное объятие в обмен на рукав. Вспышка катона, укрытая за огнём россыпь сюрикенов, полосующих жилет, знакомое чириканье молнии, смолкшее так же внезапно, как и возникло — и хлопок по плечу, одаривший слабеньким разрядом. Самым сложным во всём этом было не поддаться. Не замереть истуканом, когда аккуратно срезается часть одежды, не приластиться на прикосновение, а уклоняться, избегать и нападать самому. А Саске, похоже, получал искреннее удовольствие от этой игры, сверкая шаринганом, выкручиваясь из-под рук и филигранно рассчитывая выпады с оружием. Через некоторое время Какаши ушёл в глухую защиту, не пытаясь больше задеть, только сосредоточенно пытаясь сохранить свои штаны. Это внезапно очень хорошо ему удавалось. Слишком хорошо. Учиха плясал вокруг, дразнился, рассыпал вспышки молний, катона и шарингана, бликовал сталью и весь был словно живой клинок-ручей — не угадаешь, где в следующий миг вынырнет. — Стоп! — Какаши остановил бой, переводя дыхание. — Хватит. — Сдаёшься? — Саске, от рубашки которого остались одни тряпочки, потянулся. Впрочем, штаны у него тоже обзавелись россыпью дырок. Короткий кивок, небрежный взгляд в сторону. — Думаю, нам лучше вернуться домой. — Но мы даже наполовину не выложились… — Домой, — отрезал Хокаге, первым отправляясь в стороны жилых кварталов. Саске рванул за ним, но всё же опоздал на пару секунд — Какаши успел прийти домой и закрыться в душе. Учиха задумчиво потёр лоб и поставил греться чайник. Если он где-то напортачил, то лучше будет обсудить это за чашкой чая, чем насухую. Через несколько минут на кухню вернулся Какаши с неловкой улыбкой на лице. — Прости, я порушил все планы… — Что именно я сделал неправильно? — Почему сразу ты? — удивился Хатаке, присаживаясь с ним рядом. — Это мои тараканы. Я просто катастрофически не могу сражаться со своими, даже для тренировки. Есть вариант превращать это всё в шуточное соревнование, но не всегда выходит. Когда бой начинает напоминать действительно бой… меня перемыкает. — Сказал бы сразу, — Саске залил заварку горячей водой. — Могли бы и просто наперегонки побегать. — Надеялся, что обойдётся. С тобой перемкнуло сильнее. Учиха задумчиво посмотрел на чайник, мысленно плюнул на все эти уловки. Развернулся, оседлал колени. Поцеловал жгуче, почти кусаясь. — Из-за того, как погибла твоя команда? — Да. И из-за этого тоже, — неловкая улыбка. — Не хочется этого повторять, даже играясь. — Значит, не будем. Прости, я не знал. — Ничего страшного. Зато у нас есть другие способы устать, м? Саске ухмыльнулся, провокационно поёрзал: — А как же чай? — Можем совместить. — Это как? — заинтересованность. — Хм, — Какаши отметил, что на пути мести мало попадались эротические гравюры. — Пить чай и гладить друг друга как минимум. И целовать горячими губами шею, м? Широко распахнувшиеся глаза выдали, что, несмотря на темперамент, запредельное нахальство и здоровую долю бесстыдности, Учиха ещё совсем неопытный. Даже скулы чуть зарозовели — правда, вряд ли от смущения. Скорее уж от предвкушения. Как здорово, что им ещё столько много хорошего предстоит открыть.