Четыре цвета бессмертия

После ярко освещенного коридора, глаза не сразу привыкли к навалившейся темноте. Впереди, опутанный изящными арками, будто парил освещенный помост. Стало ясно, что это тот же зал, в котором девушек принимал Кипер во время их первого визита. Перед гостьями над зияющей чернотой появилась белая лестница с затейливыми перилами. Сделав несколько шагов, Марта услышала, как за ними в зал зашел Эдвард. Она хотела обернуться, но подавила это желание. Обе гостьи Гнезда концентрировались на том, что ожидало их в молочно-белом павильоне. В мозгу росло понимание, что теперь они с подругой словно сцепились шестеренками своих сознаний и действуют вместе, анализируя окружение и людей, перекидывая ситуацию друг другу, словно мячик. И, конечно, они понимали друг друга на совершенно ином уровне. Это был новый опыт, но все происходило так естественно, будто раньше они спали, и только сейчас проснулись. Марта даже не осознавала, как такое взаимодействие работает. Поднявшись по лестнице, она увидела, Александра и Элеонору. Вампирша переоделась в странноватое платье, облегающее ее фигуру подобно нераспустившемуся цветку гибискуса. Одежда Александра напоминала костюмы представителей Белого дома — простая и практичная рубашка с коротким рукавом и брюки. Однако, в отличие от медиков, и брат, и сестра, естественно, предпочитали синий цвет. Девушка обратила внимание, что колонны, пусть и сохранили общие изящные очертания, но уже не покрыты той затейливой сюрреалистической резьбой, которая так завораживала в прошлый раз. Они, похожие на гладкие, слегка закрученные стволы, поддерживали светящийся потолок. Если бы Марта не знала, где они находятся, то решила, что там, над куполом, светит солнце, проникая через полупрозрачный свод. Оглядевшись, она хотела найти Кипера, но пока в зале его не увидела. Заметив девушек, Александр и Элеонора кивнули. Они собирались подойти, но вдруг замерли, обратившись в сторону одного из арочных сводов. В том месте борт зала-кокона опустился, образовав портал. К нему присоединилась лестница. Все затаили дыхание. Быстро оглядевшись, Марта увидела на лицах вампиров самые разные выражения: Эдвард казался еще более напряженным; Элеонора выглядела задумчивой, в ее взгляде читалась ностальгия; на лице Александра застыл едва заметный страх с примесью скорби. Девушка заметила, что читать их эмоции становится все легче. С другой стороны, возможно вампиры просто плохо контролировали себя в преддверии встречи с главами. Посмотрев на подругу, она заметила, как так взволнована. Но это было уже не волнение-страх, а скорее волнение-предвкушение. Варвара, поборов последние сомнения, все глубже погружалась в мир вампиров. Естественно, это у нее получалось лучше, чем у Марты. Несмотря на принятое решение идти по пути безрассудного исследователя до конца, она предпочитала мысленно держать дистанцию с темной расой. «Мы видели трех из четырех глав», – вспомнила Марта, гадая, кто прибудет первым. Минуты тянулись медленно, и, казалось, вот-вот воздух начнет звенеть от напряжения. Шагов слышно не было, но волна мысле-чувств, как назвала девушка про себя ощущение от приближения глав, нарастала. И вот из темноты выступила тонкая невысокая фигура. Это была Агнесс, глава Белого дома. Ее по-мальчишески короткие каштановые волосы были прихвачены лентой, короткое белое платье обнажало тонкие ноги. Она стояла, словно рассеянная девочка-подросток, только что проснувшаяся ото сна. Марту всегда поражало, насколько Агнесс не походит на древнего вампира. Но на церемониях, которые регулярно транслировало телевидение, она всегда появлялась в странных, замысловатых нарядах, отчасти скрывавших ее хрупкую девичью фигуру. А в этом платье, напоминавшем скорее летний сарафанчик, нежели одеяние главы одного из домов темной расы, ее острые локти и миниатюрные кисти вызывали когнитивный диссонанс. За спиной Агнесс борт плавно заполнил проем между колон, вернувшись в прежнее положение. Инстинктивно Марта глянула за спину, и увидела, что лестница, по которой они пришли, так же исчезла. Варвара не отрываясь смотрела на главу. Осознание того, что вот здесь, в одном с ней зале находится одна из предводителей вампиров, потрясло Марту. И вот она увидела, как чуть дальше образовался новый проем. Из него появился рослый, крепкий мужчина с абсолютно лысой головой, без бровей и ресниц. Он казался куда старше Агнесс. Марта узнала в нем Хьюго из Черного дома. Длинная мантия соответствующего цвета добавляла выразительности его статной фигуре. В отличие от платьица Агнесс, этот вариант облачения куда больше подходил к их высокому статусу. Похоже, главы сами решали, что им носить, не особо ориентируясь на какие-либо правила. Марте показалось, что такой человек должен быть полным жизненной силы. Подобные люди обычно абсолютно преданы своему делу, энергичны и сосредоточены, у них цепкий внимательный взгляд и пытливый ум. Но сейчас он похож скорее на копию такого человека, с глазами, устремленными в пустоту. Мужчина замер, но девушка чувствовала, что и он, и Агнесс ни в коем случае не игнорировали гостей. Они внимательно изучали всех в комнате каким-то иным, бесконтактным способом. Тем временем, из третьего проема появился Люций. Глава информационного дома одевался по современной моде. Рубашка с расстегнутым воротом, брюки, туфли — все цвета индиго. И если Хьюго вызывал ассоциацию с профессором технологического института или главой крупного завода, то Люций напоминал какого-то вольного художника или музыканта. «Хотя нет, слишком хорошо одет. Скорее он похож на известного рекламщика» – Марта не могла даже в такой момент отказаться от привычки запоминать людей по ассоциации с подходящим архитипичным образом. К слову, глава Лазоревого дома был еще и довольно привлекательным на ее вкус. Высокие скулы и сильный подбородок, такие выразительные, что все лицо казалось выточенным рукой какого-то скульптора-идеалиста; темно-синие, как кобальт, глаза, чуть иронично приподнятые брови, длинные вьющиеся волосы, обрамляющие лицо — о чем еще мечтать впечатлительной девушке. Марта, если признаться, часто рассматривала фотографии предводителя всех вампирских пиарщиков, но не говорила об этом даже Варваре. Вот-вот должен был появиться глава Красного дома, таинственный персонаж, которого, наверное, еще не видел ни один человек. Кроме, Кипера, конечно. Из нового проема вышла высокая худая женщина. Она остановилась, замерла, как и другие, и Марта не могла отвести от нее взгляд. Прямые рыжие волосы, словно потемневшая медь, уложенные в замысловатую прическу, делали эту статную даму еще выше. Было в ней что-то от африканских статуэток, где все персонажи будто вытянулись и замерли в грациозных позах. Платье цвета красного вина, оттенявшее ее бледную кожу, словно состояло из сотен туго переплетенных лент, плотно облегая стан женщины, и лишь ниже колен расходилось широким шлейфом. Лицо, естественно, не знавшее возраста, на первый взгляд едва ли можно было назвать красивым: большой нос, крупные, но не пышные губы, и выступающие резковатые скулы. Но она была привлекательной, обладала какой-то особенной, «истинной» красотой. И, конечно, большие серые глаза, притягивающие внимание, когда-то, наверняка, наполнял свет живой человеческой мудрости. Но выражение лица, как и у других глав, было каким-то пугающим. Словно они одновременно рассеяны и сосредоточены, видели все, но ни на что не обращали внимания. Марта не сразу заметила, что из-за пыльного занавеса появился Кипер. В своей обычной расслабленной манере, он вышел в центр зала. Хотя было заметно, что сейчас он куда более сосредоточен и собран, чем в первую их встречу. Подняв руки, он сделал странный жест, будто дирижер, призывающий оркестр к вниманию. Из пола, словно грибы при ускоренной съемке, выросли десять кресел. Они располагались кругом на равном расстоянии друг от друга. Пока шли эти замысловатые манипуляции, Марта, прислушавшись к себе, почувствовала, как устала от мысленного шума, только усилившегося с появлением глав. Посмотрев на подругу, она заметила, что та тоже выглядит утомленной, но сейчас слишком увлечена происходящим, чтобы это заметить. – Варвара, – шепотом позвала ее Марта. Звук ее голоса разорвал тишину. Только секунду спустя девушка поняла, что с момента их прибытия в этот зал, никто не проронил ни слова. Варвара, повернув голову, ответила на взгляд подруги и, словно сбрасывая зачарованность, кивнула ей. Этот простой жест придал Марте сил. Они здесь вместе, и это самое главное. Немного успокоившись, девушка снова повернулась к центру зала. Кипер, Александр, Элеонора и Эдвард смотрели на нее. Замерев, девушка огляделась. Все, кроме глав и Кипера, повернулись в ее сторону, но выглядели какими-то рассеянными. Словно отреагировали инстинктивно на резкий звук голоса, который отвлек их от каких-то своих мыслей. Однако главы тоже обратили своем внимание на Марту, она чувствовала их незримые взгляды почти физически. Усталость усилилась, мысле-шум не давал сосредоточиться. Надо было что-то с этим делать, иначе конструктивной беседы не получится. Снова посмотрев на всех присутствующих, девушка остановила свой взгляд на Эдварде. Трудно незаметно обратиться к кому-то в людом помещении, да еще когда все на тебя смотрят, но Марта все равно почему-то попыталась подозвать вампира коротким жестом. Тот бросил напряженный взгляд на Кипера, и, только когда тот утвердительно кивнул, подошел к гостье. Его движения были скованными и какими-то непривычно скупыми. – Понимаешь, мы с Варварой чувствуем какое-то напряжение, – снова почему-то шепотом начала объяснять она Эдварду, – словно шум в голове. Если это не прекратиться, то мы едва ли сможем адекватно реагировать на ситуацию. На лице вампира отразилось беспокойство и непонимание. Но вдруг мысле-шум начал спадать. – Зои, наша красная госпожа, просит прощения за несдержанность глав, – послышался голос Кипера. – Они давно не были в такой многолюдной компании. Да и подобная чувствительность наших гостей тоже оказалась неожиданностью. Раз уж все улажено, я прошу всех сесть. Пока Кипер говорил, главы уже заняли четыре стула. Остальные будто ждали, когда сядут гостьи. Марта и Варвара устроились рядом, так, чтобы от глав их отделял хотя бы один стул. В итоге, все присутствующие расположились следующим образом: Зои, Агнесс, Кипер, затем Хьюго и Люций; Эдвард сел между Мартой и главой Красного дома, а Элеонора и Александр — между Люцием и Варварой.