Ана
Меня удивляет, как быстро все может обернуться в худшую сторону. Но в моем случае, довольно дерьмовая жизнь превратилась в просто адскую. Как быстро, имея все, ты можешь потерять это в одну секунду.***
Анастейша, Моя красавица. Я очень многое хочу сказать, но моя гордость и трусость затемняют любовь к собственной дочери. И об этом я больше всего жалею. Гостя у тебя в прошлом году, я увидела, что ты превратилась в прекрасную девушку. Это было подарком для меня. Твой отец проделал такую огромную работу менее чем за два года, которую я не смогла сделать за шестнадцать лет. Я была молода и незрела, когда у меня появилась ты. Пол тоже таким был. Я была двадцатилетней эгоисткой, хотела, чтобы меня любили, как никого другого, но в то же время хотела продолжать жить, не имея приоритетов и обязанностей. Я купалась в чужих деньгах, милая. Я вырыла себе яму так глубоко, что она стала моей собственной могилой. Уже слишком поздно. Меня хотят убить, и к тому времени, как ты будешь читать это, меня, скорее всего, уже не будет. Ты ждала всю жизнь, пока я стану для нормальной мамой, но я подвела тебя. Я выбрала зло и безобразие вместо тебя, о чем глубоко сожалею. Пожалуйста, не злись на меня. Это не то, почему я пишу. Я хочу, чтобы ты забыла и больше никогда не думала обо мне. Продолжай жить своей жизнью. Но я не могу покинуть этот мир, не дав тебе узнать о своих настоящих чувствах. Ты очень красивая, очень умная и очень самоотверженная молодая девушка. Это нормально иногда быть эгоисткой, но не надо сильно увлекаться. Думаю, ты счастлива. У тебя есть замечательный отец и лучшая мать, не то, что я. Цени это. Ты заслуживаешь держать свой мир под контролем, и я буду рада, если у тебя это получится. Я люблю тебя. — Мари
Я смотрела на письмо, лежащее на раковине в гостиничном номере. Я не помню, плакала ли я. Кажется, нет. Я едва помню то, что произошло на этой неделе. Я существовала, но это не было похоже на реальность. — Милая, — папа постучал в дверь. — Пора идти. — Я скоро буду. — Мой голос был хриплым. Я стояла в ванной и поправляла черное платье, а затем сложила письмо, чтобы положить его под подушку.***
Мы с папой провели неделю в Нью-Йорке. Мари кремировали, и Грэмм предложила нам забрать ее прах, но я видела в глазах бабушки, что она бы хотела оставить его у себя. Я помогла Грэмм поставить стеклянную урну в ее китайский шкафчик. Она нуждалась в этом больше, чем я. Людей, убивших маму, поймали. Отец скрыл от меня ужасные подробности, чему я благодарна. Мама была знакома с большим количеством людей, которые творили хаос вокруг. Она задолжала им много денег за наркотики, и они ее предупреждали много раз. Это не было для них игрой. — Рождество только через неделю, — заметила Грэмм, распаковывая свой чемодан в нашей гостевой комнате. Мы предложили ей погостить у нас несколько недель. — Ага, — буркнула я. — Приедет семья Лисы, но, эм… в этом году у меня нет праздничного настроения. — Я села на кровать. — Я думаю, ты не одна такая, — Грэмм покачала головой. — На твоего отца это тоже повлияло. Мари была его первой любовью, и он хотел, чтобы все наладилось. Ради тебя. Но никто не ожидал, что все так закончиться. — В прошлый раз, когда она была здесь, — сказала я, глядя на свои руки, — я сказала ей, чтобы она больше никогда со мной не связывалась. Я была неправа. Я должна была позволить ей остаться и помочь. Я не должна была отталкивать ее. Мне жаль, бабушка, мне очень жаль. Старушка вздохнула, садясь рядом со мной. — Трагические вещи заставляют нас переосмыслить все, заставляют нас захотеть изменить нашу жизнь. — Она поправила мои волосы. — Я думаю, нам нужно перестать сожалеть о том, что не поддается нашему контролю, о том, что мы не можем изменить в себе. — Бабушка понимающе посмотрела на меня. — Я не знаю, как это сделать, — прошептала я. — Ничего страшного, я побуду здесь некоторое время, хорошо? Мы сможем поработать над этим вместе.***
Холодный декабрьский ветер пробирал до костей, когда я сидела в ту ночь на причале, но я едва замечала это. Ночью было облачно, звезды светили не так ярко, как в летнее время. Я смотрела на небо, думая обо всем сразу. Рядом мелькнула чья-то фигура. Мне не нужно было смотреть, чтобы догадаться, кто это. Джастин вздохнул, садясь на холодные доски и кутаясь в свою толстовку. Он даже не посмотрел на меня, а просто уставился на небо. — Холодно. — Все, что сказал парень. Я не ответила. Он долго молчал, был слышен только шум ветра. Я взяла гнилой кусок дерева и бросила его в воду. Он приземлился на лед, и тот начал трескаться. — Моя мама умерла, — пробормотала я, притянув ноги к груди. Я прижалась губами к коленям, обняв себя руками. — Моя тоже, — сказал Джастин. Я посмотрела на парня. Его глаза были печальны. Они были полны сожаления и понимания. Он знал чувство потери. Он знал чувство отрешенности. И я не понимаю, как он прошел через все это в одиночку. — Джастин, когда станет легче? — выдавила я. Бибер покачал головой, глядя вниз. — Не станет. Мне очень жаль, но этого не произойдет. Я только кивнула, потирая мокрые глаза. Он придвинулся ближе ко мне. Мы снова не глядели друг на друга, но я чувствовала ногу Джастина рядом со своей. И я не была готова снова оттолкнуть его.