К звездам

  Запись: 11 июня 2065   В Гонконге что-то происходит. Местная полиция уверена, что кто-то пытается помешать операциям Триады. За прошлый год множество мелких преступников, о чьей связи с Триадой было известно, были найдены мертвыми или пропали без вести. То же самое произошло с тремя крупными авторитетами. Убийства происходили по всему Восточно-Китайскому побережью, но сосредоточены были в Гонконге, что вполне понятно. Правоохранительные органы довольны результатами, если не методами, но в частном порядке беспокоятся о выплескивающемся на улицы насилии.   Свидетельства указывают на, как бы ни было это невероятно, какое-то участие якудза. Этнических японцев, особенно известных бандитов, не часто можно увидеть в городе, но среди трупов можно найти множество таких лиц. Есть доказательства, что их убила Триада, возможно как какое-то возмездие и предупреждение. Других заметила полиция, ведущих в городе таинственные дела.   Тем не менее, это не могут быть «Яки». Так считают все, с кем я общался, по обеим сторонам Восточно-Китайского моря. Две организации, в тех немногих районах, где они пересекались, всегда дружелюбно работали друг с другом. А почему нет? Им неинтересно выдавливать друг друга, а даже если так, они бы поняли, что практически ничего не могут сделать. Языковые барьеры и взаимная антипатия двух культур весьма мешают попыткам работать. Даже мелкие китайские бандиты не станут отвечать японским старшим.   Но тогда почему люди якудза умирают в Китае? В этом нет никакого смысла, особенно учитывая признаки, что Триаду каким-то образом выдавливают из дома. В конце концов, большинство умерших из Триады.   Продуманная дымовая завеса? Кто-то еще, заплативший якудза за помощь в организации операции и введение полиции в заблуждение? Возможно, но кто бы это ни был, они очень хорошо скрываются. Или это просто сопутствующий ущерб? Но все равно нужно что-то серьезное, чтобы вызвать осознанные убийства Триады.   В этом нет никакого смысла, и это может быть международным. Полагаю, поэтому и вызвали нас.   Запись: 24 июня 2065   Триада разваливается. Внезапно нахлынули преступники, признающиеся в своих старых преступлениях, ища «защиты» в местных тюрьмах. Их рассказы совпадают: на них давят новые боссы, пытающиеся заменить или возглавить прежних. Очевидно, старые боссы этому не рады, но двое уже уступили и сменили сторону. Здесь замешана якудза; это точно, но что они делают зависит от того, кого спрашиваешь. Кто-то говорит, что они кукловоды – как раз на этом настаивают старые боссы. Другие заявляют, что они лишь союзники новых, поддерживающие их в обмен на услуги. Третьи утверждают, что это лишь пропаганда старых боссов.   Кто бы ни были эти новые боссы, все согласны, что они хороши. Они делают то, что не должно быть возможным, убивают тех, кто должны быть неубиваемы. Люди напуганы, отсюда и «защита». Многие переметнулись, присоединившись к «побеждающей стороне».   Важна якудза или нет, их участие вполне логично: якудза предоставляет жадным до власти местным поддержку техникой и людьми, получая в обмен влияние и благосклонность. Такой союз пятнает новых боссов, но сложно спорить с пулей в лицо. Если они и правда так хороши, как думают о них низы, это вполне понятно.   Может быть, стоит приглядеться.   Запись: 10 июля 2065   Ну, у нас есть зацепка, хотя, как и все остальное здесь, она больше запутывает, чем наоборот. Кажется, тоже что-то связанное с якудза. Обычные их главы, известные бывшие боссы, пропали десять лет назад. Возможно, устранены. На их месте: пусто. У национальной полиции ни малейшего представления, кто сейчас возглавляет организацию. Поверхностно все выглядит такой же историей, вот только эта перемена была уже давно.   Уровень преступности снизился. Ну, уровень преступности в Японии всегда был низок, хотя я никогда на самом деле не верил в эти числа. Но они снизились, и районная полиция уверена, что что-то изменилось. С улиц исчезли проститутки, а беглецы, обычно пропадающие у торговцев людьми, снова возвращаются в свои дома. Серьезно пострадала даже захудалая индустрия порнографии – вплоть до производства головидео.   И интригующее. Преступники и бандиты, что обычно этим занимались, похоже, как упоминалось, вышли из дела, но за несколько лет довольно многие из них умерли – застрелены, зарезаны, или, казалось бы, нетронуты – в собственных квартирах и на рабочих местах. И поблизости всегда нацарапано, порой в крови, кандзи «Сакура». Пик был десять лет назад, так что полиция посчитала, что это как-то связано со сменой власти, но убийства так и не прекратились.   Полиция это замалчивает, пытаясь не допустить паники из-за нового серийного убийцы. Сами они так не считают, но вы же знаете репортеров.   Сакура. Цветы вишни? Название организации? Человек? С чего бы якудза отказываться от одной из самых прибыльных своих организаций? Сакура… это женщина?   О, да что за бред. Как вообще это связано с Триадой? Нужно подумать.   Запись: 28 июля 2065   Новые известия. Камеры запечатлели бандитов якудза, сопровождающих девушек-подростков. Полиция заметила и предположила худшее, вполне разумно, но я просмотрел записи. Не думаю, что они правы. Похоже было… что девушки во главе. Дочери какого-то мощного преступного лорда? Семья Сакуры?   Еще кое-что. Я очевидным образом попробовал удаленно поискать их в базах данных. Детективная работа двадцать первого столетия, как можно было бы это назвать. Но то, что я нашел… бессмысленно.   Придется работать по-старому. Мои коллеги думают, что я иду по ложному следу, что я одержим. Кто-то направился в Китай; другие уже там, разведывают новых боссов, ища способ устранить их, пока они слабы, пытаясь привлечь местную полицию. Я уверен, что ответ лежит в другом месте. Я отправляюсь в эпицентр убийств Сакуры. Я отправляюсь в Митакихару.   — Частные аудиозаметки, специальный следователь Роналдо Рисаль, Интерпол, 2065   – Проснись! Проснись! Проснись! – пронзительно и болезненно завопил его будильник через передатчик в правом ухе. – Отличный день!   Из-под одеяла взметнулась рука, быстро остановив раздражающе веселое устройство осторожным касанием кнопки отключения. Можно было отложить, но он делал так уже дважды, пытаясь остаться в чудесном сне.   Еще можно было разбить этот чертов анахронизм. Каждый день он испытывал такое искушение. Но это был подарок. Драгоценный подарок, от нее. Он был с ним осторожен.   Он сел.   «Нужно покурить», – отчаянно подумал он и успел положить руку на стол, прежде чем вспомнил, что бросил.   Вместо этого он потер глаза, опуская ноги на пол. Опять тот же сон. Всегда один и тот же сон.   Начиналось так хорошо. Начало старшей школы. Целый день, проведенный с ней, покупка еды на фестивале, обед. Его сердце билось от счастья в груди. Их первый поцелуй, после двух лет. Все остальное.   А затем все обратилось в кошмар. Одна лишь записка на его парте, что разбила его сердце и растоптала его в прах.   «Прощай, – говорилось там. – И прости».   Не то чтобы она бросила его. Может быть, он бы смог с этим справиться. Не то чтобы он никогда больше ее не видел, хотя технически это верно. А то что никто никогда ее больше не видел.   Он знал, что что-то происходило. Расспрашивал ее. Думал что-нибудь сделать, поговорить с ее родителями, почесать кулаки о лицо ее отца. О, как бы это было прекрасно.   Но не стал. И с тех пор его это преследовало. Когда будильник разбудил его в третий раз, он был этому рад.   Тридцать один, а он все еще увлечен школьной подругой. Печально, в каком-то смысле, он это признавал, но считал, что обстоятельства потери его извиняют. Кроме того, все было не так плохо; как только он чувствовал желание купить сигарет, он просто представлял, что бы она сказала, если бы узнала, что он теперь курит. Бросить оказалось гораздо легче, чем он полагал. Он не мог умереть раньше срока; не мог пойти на риск необходимости органа на замену. Не мог выбросить тело, что так чудесно восстановилось когда-то давно. Он должен был жить своей жизнью в память о ней.   Даже если где-то там она все еще жива.   Ее звали Наканиси Айко.   – У вас три сообщения, – проинформировал его телефон, выдохнув в ухо немного приятным женским голосом. – Одно с высоким приоритетом. От шефа полиции…   – Да-да, я понял, – сказал инспектор Кугимия Ито, пряча в кобуру свой личный пистолет. – Знаю. Я опоздал.   – Слушай, не важно, насколько ты хорош в своей работе, – рявкнул на него босс, сердитое лицо глядело на него изнутри контактных линз, подчеркнуто-контрастное на фоне солнечного света. – Плохо выглядит, если ты всегда опаздываешь. Я не могу каждый раз оправдывать тебя, иначе остальные начнут спрашивать, почему бы им тоже не опаздывать. Я знаю, что у тебя проблемы. Есть таблетки, которые можно принять…   – Я не пью! – запротестовал Ито. – Черт возьми, я не знаю, кто распустил этот слух обо мне и о проблемах с выпивкой, но это не так!   Ему стоило обращать внимание на дорогу, но это все равно было не важно. Нынешние автомобили и сами по себе чертовски хорошо водили, но программные глюки были все еще возможной редкой проблемой, так что технически полицейские должны были высматривать людей, которые не следят за тем, что происходит. На практике их это просто не волновало. Кроме того, на дорогах были системы мониторинга и другие подобные устройства.   Его автомобиль продолжал двигаться вперед в черепашьем темпе. Каким-то образом все еще сохранялись пробки. Машины координировались друг с другом, безработица насколько возможно высока, и все равно сохранялись пробки. Население несколько десятилетий снижается, пробки и цены в час пик всех злят, и все равно сохраняются пробки. В этот момент Ито готов был приравнять их к смерти и налогам.   – Ничуть не сомневаюсь, – с сарказмом ответил его босс. – Сейчас я сделаю вид, что поверю, но если будет еще хоть один раз, я засуну тебя в программу помощи, нравится тебе это или нет.   – Я пью только когда у меня нет никаких дел, – оборонительно сказал он. – И не так уж много, ясно? Кстати говоря, почему ты мне позвонил? Ты не звонишь мне только потому, что бесишься из-за моего опоздания.   Его босс посмотрел на него, решая, позволить ли ему сорваться с крючка. Мужчина явно смотрел на какой-то экран, а не использовал ВР; Ито видел, как мужчина разглядывает его.   – У нас новое дело, – расслабившись, наконец сказал он. – Как раз по твоей части. Пропавшая девушка. Шестнадцать лет. Родители заявили о пропаже, но к тому моменту прошло всего сорок восемь часов, а в ее семье зафиксированы случаи бытового насилия. Форма предполагает, что она вернется. Обычно они возвращаются.   – Кроме когда не возвращаются, – сказал Ито, заканчивая мысль.   – Именно, – согласился его шеф. – Прошло уже девяносто шесть часов, так что передаю это тебе. Не трать время на офис; просто подбери в участке своего партнера и отправляйся. Загружу на твою машину навигационную точку и материалы дела.   Его специализацией были пропавшие без вести. Были на то причины.   Вскоре Ито оказался в запущенном жилом комплексе восточнее центра города. Ну, по крайней мере, верхняя часть была запущена, так как никто там не жил.   Вполне обычное явление. Население Японии падало, что приводило к большому числу пустых квартир, даже если правительству, наконец, удалось начать снижать темпы падения. Многие домовладельцы просто отказывались от попыток их заполнить.   Ну, по крайней мере, можно было утешать себя тем, что остальному миру ненамного лучше. Было что-то во злорадстве одних над несчастьем других.   Внутри его цель тоже была запущена, пусть и по-другому. Заметны были очевидные попытки поддерживать, но жильцам просто не хватало денег, чтобы держать все в порядке.   Судя по материалам, оба родителя были безработны, так что рассчитывали они только на государственные субсидии, включающие щедрое пособие на ребенка. В целом, более существенные, чем раньше, но все равно недостаточные для комфортной жизни. Отец допивался в местных барах до неадекватности, после чего возвращался домой и срывался на своей семье. Это тоже было в материалах.   – И когда вы в последний раз видели Юу-тян? – спросил Ито, сидя за небольшим семейным котацу. В квартире не было электричества, несмотря на температуру, так что ему приходилось бороться с желанием потянуть воротник рубашки. По крайней мере, он потратился на умную ткань как раз для таких ситуаций.   Все это время его лицо было сдержанно нейтральным, скрывающим отвращение к сидящему слева от него мужчине.   В тот день, сразу после шока от исчезновения Айко, он был уверен, что ее убил отец. Об этом он и рассказал полиции. Так все должно было произойти. Она не могла просто сбежать. Никто не смог его переубедить. Полиция даже какое-то время интересовалась этим вопросом, продолжая допрашивать отца. Но в итоге они отпустили его, и Ито пришлось давиться бессильной яростью, когда он об этом узнал.   Теперь, оглядываясь на прошлое взглядом опытного следователя, он вынужден был признать, что полиция была права. Не было никаких доказательств, а факты просто не подходили под дело. Ее отец, скорее всего, невиновен. Ну, во всяком случае, в данном преступлении.   – Четыре дня назад, – сказала сидящая напротив него мать, умоляя его взглядом. Она была подавлена. – Ничего особенного в этом не было. Она ушла в школу, как делала каждый день. А потом просто не вернулась.   Ито кивнул и притворился, что записывает, печатая на клавиатуре, что проецировали перед взглядом его линзы. На стол, а не в воздух; воздух просто не подходил. Он сделает заметки, если его внезапно вдруг озарит, но сейчас просто повторялся протокол. Помимо этого, дрон рядом с ним мог сделать новые аудиозаписи. Не было необходимости активировать всю мощь криминальной экспертизы действующего дрона лишь чтобы сделать несколько заметок, но это впечатляло людей.   – Что вы делали после того, как она не вернулась домой? – спросила его младший партнер, Минами Каору, понемногу потягивая предложенный им чай. Ито, со своей стороны, воздержался.   Глаза женщины на мгновение поугасли.   – Ну, не прошло много времени, как я подумала, что что-то не так. Дело в том, что она порой не возвращалась домой, особенно в последнее время. Я думала, что это просто еще один случай. Но она никогда не уходила больше чем на день за раз. И когда она снова не вернулась, я подумала, что лучше будет просто позвонить…   «Она говорит "я", а не "мы"», заметил про себя Ито, позволив глазам остановиться на женщине напротив и бегло ее осмотреть. Длинные рукава и немодный высокий воротник, при такой жаре. Это ничего не доказывало, но наводило на мысли.   – Девчонка, скорее всего, просто снова где-то прячется, – сказал отец. – Чрезмерная реакция. Когда она снова вернется домой, я хорошенько с ней поговорю.   Он сказал это мягко, без стереотипного рыка, что придал ему в мыслях Ито, но это все равно вынудило стиснуть зубы.   – Вы правильно сделали, что вызвали нас, – сказала Каору. – Нельзя ничего предполагать, когда речь идет о безопасности. Не хочу, чтобы вы паниковали, но часто бывает, что девушки в таких ситуациях не возвращаются.   Она сказала это, глядя отцу в глаза, ее чувства к этому мужчине были очевидны. Ну, во всяком случае, по сравнению с Ито. Со временем научится.   – Простите, что задаю чувствительный вопрос, – сказал Ито, жестом привлекая их внимание. – Но вам известна какая-нибудь причина, по которой Юу-тян попыталась бы сбежать? Помимо того, что уже есть в полицейском отчете. Об этом может быть непросто говорить, но каждая кроха информации может быть важна.   Во время этих слов он не сводил глаз с матери, считая ее более вероятным источником информации. Хотя после секундного контакта глаз женщина покачала головой и опустила взгляд.   – Ничего не приходит в голову, – сказала она.   – О чем ты говоришь? – спросил отец, удивив Ито вмешательством в разговор. – Разве ты забыла?   Он повернулся к Ито.   – Это верно, что она в последнее время не возвращалась домой. Однажды я поймал ее возвращающейся в два ночи, в рубашке, что я раньше не видел. Можете догадаться, что я после этого подумал. Но потом выяснилось, что у нее вся спина покрыта синяками и кровоподтеками. Не знаю, что делала эта идиотка, но я сказал ей прекратить, чем бы она там ни занималась. Выглядело ужасно.   – Ты лжешь, – внезапно ледяным голосом сказала мать, глядя на своего мужа. – Я ничего такого не заметила, когда заглянула к ней утром. Нечто такое просто не может столь быстро исцелиться.   – Я знаю, что я видел, Юка, – прорычал отец. – Не знаю, как… как оно столь быстро исцелилось, но я их видел, понятно? И нет, это не я. Она в последнее время стала чертовски сильна. Думаю, она бы в итоге со мной справилась.   Повисла пауза, пока они все обдумывали, в чем он только что случайно признался. Помимо этого, Ито задумался о том, как мужчина мог узнать о синяках на спине девушки, когда рубашка должна была скрыть ущерб. Но нет, было и альтернативное объяснение. Скупость. Пока что ему не стоило слишком уж увлекаться. Технически все вызовы о бытовом насилии были связаны с женой. Пока никаких признаков жестокого обращения с детьми.   – Буду иметь это в виду, – мягко сказал Ито, делая новые заметки, на этот раз настоящие заметки, текст перед его глазами прокрутился прямо поверх лица мужчины. – Какие раны вы заметили?   – Я не знаю, – сказал отец. – Выглядело почти как если бы кто-то приставил к ней нож, но это все равно не то. Я подумал, что может она упала с чьего-то мотоцикла или вроде того. Она не позволила мне их осмотреть. Обычно я бы настоял, но как я уже сказал, в последнее время она стала чертовски сильна. Порезы были страшные. Даже не представляю, как они исчезли.   Ито подождал, пока мужчина скажет что-нибудь еще, но он молчал.   «Стоит ли расспрашивать дальше? – подумал Ито. – Со всех ли сторон я взглянул? Не думаю, что здесь есть что-то еще».   Он беспокойно постукивал по столу.   – Ладно, с этим мы разобрались, – наконец, сказал он, как старший инспектор завершая опрос. – Больше вы ничего не можете сказать?   Он посмотрел по сторонам, встретившись взглядом с обоими родителями, но никто из них не решился ответить.   – Тогда мы вас оставим, – сказал он, оттолкнувшись от пола, задержавшись лишь чтобы формально попрощаться.   Он склонен был поверить отцу насчет ран, даже если это шло против его убеждений. Слишком необычно, потенциально слишком самоуличающе, чтобы он так просто об этом упомянул. И зачем бы ему это?   Жестокий парень? В этом был некоторый смысл. Но если раны выглядели «ужасно» даже для такого человека, как отец девушки, то это выходит даже за рамки жестокости. Предполагая, что раны были реальны, и что мужчина не позволил воображению преувеличить ущерб. Не похоже на то.   – Что думаете? – спросила Каору, пока они спускались по лестнице. – Выглядит довольно просто. Выясним, кто этот парень, и, скорее всего, найдем ее. В этот раз ей, наверное, лучше будет дома, не важно, что она думает.   – Интересный ход мысли, – сказал Ито, отметив, что его партнер, по крайней мере, подумала о такой возможности. – Даже предполагая, что нет жестокого парня, ты знаешь, какова судьба большинства надолго сбежавших. Остаться дома обычно лучший из множества плохих вариантов. И мы не знаем, есть ли парень. Может и есть, но мне так не кажется. Такие раны это территория сумасшедших серийных убийц. Я правда надеюсь, что мы на нее не вступаем.   – Может это лишний след? – предположила его партнер. – Парень напился и начал выдумывать.   – Для такого слишком резко, – сказал Ито. – Но, конечно, возможно.   Они достигли первого этажа и нашли ожидающих их автомобиль без опознавательных знаков.   – Может, она просто снова вернется домой, – сказала Каору.   – На это мы всегда и надеемся, – строго сказал Ито, когда двери автомобиля открылись перед ними. – Но наша работа доставить тех, кто не вернулся. Что бы для этого ни потребовалось.   – Что бы ни потребовалось, – с кривой улыбкой эхом повторила Каору.   В конце концов, именно этим Ито заслужил в полиции свою репутацию.   Прежним, еще молодым следователем, он бы ворвался прямо в офис женской школы, размахивая значком, выпытывая у секретарей и администраторов всю возможную информацию, после чего перешел бы на учителей, друзей…   Прежде, до его времени, не было бы очевидно лучших вариантов. Но его старший партнер, ныне вышедший на пенсию, указал ему, что есть способ лучше.   – Центральный участок, – вместо этого сказал он, доверяя автомобилю по контексту понять, что он имеет в виду полицейский участок, а не что-то еще.   Каору не задала вопрос, во всяком случае на этот раз. В первый раз задала, но сейчас она тихо сидела на пассажирском месте, беззвучно шевеля губами, субвокально запрашивая у системы ордер на обыск через стильный гортанный контакт, через телефон подключенный к электронике автомобиля. Это был лишь один из способов ввода данных, но самый простой с точки зрения усилий, хотя он был далеко не так быстр, как набор на настоящей физической клавиатуре.   К тому времени, как они прибыли в участок – к счастью, никакого траффика в этот час – судья рассмотрел и удовлетворил их ордер на обыск, запрашивающий доступ к логам видеонаблюдения старшей школы имени Мики Саяки – названной так по просьбе какого-то местного филантропа. К тому времени, как они с партнером поднялись по лестнице к МОС – или «Компьютерному залу», как его называли – оба несли с собой булочки и чашки кофе, а компьютеры участка просмотрели месяцы уже аннотированных кадров, отслеживая передвижения «Окамуры Юу» и всех с ней связанных, выискивая тенденции, неопознанных лиц, что-либо необычное.   Школьное видеонаблюдение не было всеохватывающим. Обычно покрывались только входы, выходы и места, что, как правило, вне прямого наблюдения учителей. Но в сочетании с обильным количеством публичных фотографий, загруженных в онлайн беспечными к конфиденциальности учениками, достаточно часто можно было найти зацепку, а то и две, или, по крайней мере, надежно определить друзей, часто гораздо точнее, чем способны были преподавательский состав и другие ученики.   В тридцать один Ито еще мог смутно помнить, когда у большинства школ такого не было. Не то чтобы в школах было опасно, но видеонаблюдение стало столь широко распространено, что казалось странным, что в школах такого могло не быть. Таким образом, поколение Каору, на шесть лет младше его, даже не видело в этом ничего плохого.   Они заняли места в затемненной комнате, окруженные гигантским панорамным монитором, полукругом простирающимся перед ними.   – Доклад, – просто сказал он.   Монитор ожил, цветные кадры видеонаблюдения появлялись и размещались вокруг центральной информационной панели. В передней части монитора, перед столом, появилась и стала расти многоцветная человеческая сеть, показывающая возможных друзей, учителей, друзей друзей…   – Но никакого парня, – прокомментировал Ито.   – Во всяком случае, не в школе, – сказала Каору.   – Инспектор, – начал смутно электронный голос, – маловероятно, что девушка ее возрастной группы, социального положения и академической успеваемости будет поддерживать внешкольные отношения, и, далее, маловероятно, что любой такой парень ни разу бы не появился забрать ее после школы. Учитывая, что такой мужчина не обнаружен, вероятность таких отношений менее одного процента.   – Хмм, – озвучила Каору. – Ну, по крайней мере, не невозможно.   Ито слегка улыбнулся. Общение с Машиной Оценки Свидетельств всегда было интересным опытом. Она не была искусственным интеллектом, но порой так ощущалась. Отчасти потому, что на сегодняшний день она была запрограммирована говорить больше похоже на человека, чем большинство машин. В основном из-за этого для ее работы требовался весь подвальный этаж. Если бы не то, что у всех отделов полиции в Японии была такая, он уверен был, что кровопийцы в городской администрации нашли бы способ сократить ее бюджет.   – Тем не менее, – продолжил компьютер, – есть несколько возможных кандидатов на гомосексуальные отношения, хотя общая вероятность настоящих отношений с любой из них все еще между пятью и шестью процентами. Также есть два различных юноши, демонстрирующих скрытый интерес.   Упомянутые подростки выделились в облаке отношений перед ними, став ярче и заметнее.   – Кто-то из них демонстрирует признаки насилия? – спросил Ито.   – Никто, – сообщил компьютер.   – Тогда продолжай доклад, – сказал Ито.   Цель исследования, помимо сбора возможной полезной информации, была в восприятии основы: кто эта девушка, кто ее друзья, какие у нее привычки и так далее. Полезно было знать это, прежде чем отправляться задавать вопросы. Порой он даже мог поймать людей на лжи без того, чтобы они об этом знали. Помимо того, МОС очень хорошо замечали очевидное в записях наблюдения и публичных архивах, сберегая инспекторам много сил. Что касается обнаружения неочевидного – ну, в этом машины пока еще не преуспели. Одной из самых сложных задач инспектора было проведение черты, когда машина вероятно права, а когда стоит копнуть глубже.   – Окамура Юу демонстрирует все обычные признаки для своего возраста и социального положения. Ее уровень успеваемости выше ожидаемого, следовательно, она завела больше друзей высокого социально-экономического положения, чем обычно. Помимо этого, общее число, распределение и степень близости ее друзей и знакомых непримечательно. Ни у кого, с кем она контактирует в кампусе, нет серьезных преступлений, все преподаватели были проверены обычным образом, школьные записи не сообщают ни о чем подозрительном. Детальный анализ видеонаблюдения показывает заметный шаблон ношения не по сезону теплой одежды в непредсказуемых случаях.   На экране мелькали связанные диаграммы и изображения, а голограмма перед ними выделяла и сбрасывала выделение с друзей, знакомых и учителей в последовательности их упоминания. В этом не было ничего интересного, учитывая все уже сказанное. Тем не менее, кое-что это подтверждало.   – Продолжай, – сказал Ито, осторожно потягивая кофе.   – Пересмотр записей дня ее исчезновения не демонстрирует ничего не содержащегося в предыдущем полицейском отчете. Окамура-сан прибыла в школу в обычное время, но анализ осанки и оценка размеров указывают, что ее портфель значительно тяжелее обычного. В оставшуюся часть дня с ней мало кадров – недостаточно, чтобы прийти к выводу. Под конец школьного дня она ушла из школы одна в направлении, что не ведет к ее дому. Уличное видеонаблюдение потеряло ее след семь минут спустя, и она больше не появилась. Никто из прохожих не демонстрирует к ней необычного интереса, и ни один из них не числится в уголовных базах данных, за исключением одного человека, арестованного за кражу в магазине.   Совпадает с уже известным, что она ушла. Но как сказала МОС, все это он уже прочел в полицейском отчете. Появившийся в голограмме магазинный вор не выглядел знакомо, что было ничуть не удивительно.   – В контексте ее прошлого поведения, ее уход из школы был весьма необычен в двух отношениях. Во-первых, в этом направлении она никогда раньше не уходила. Во-вторых, она ушла одна, что не входит в ее привычки.   Ито хотелось задать вопросы, но он предпочел подождать и увидеть, не проанализировала ли это уже МОС и теперь просто ждет возможности это сказать. Необычное направление было… необычно. Звучало как тавтология, но часто можно было понять, где ребенок, просто заметив направление, куда он или она уходит, а затем опросив друзей в той стороне. Она ушла куда-то к новой цели. Так делали редко.   Если только… обман?   Вряд ли. Население не знакомо было с полицейскими методами. Сценаристов детективных сериалов намеренно дезинформировали.   Он взглянул на своего партнера и заметил, что она уловила эту деталь. Хорошо.   Ито пришлось признать, что рубашка и брюки – стандартная одежда инспектора – плохо скрывали ее хорошо сложенное – и пышное – тело. Но это не важно. Во-первых, он отказывался от отношений с тех пор, как первая его девушка исчезла при загадочных обстоятельствах. Во-вторых, столь тесную связь не одобряли, и не без причин.   – Анализ ее недавнего поведения демонстрирует тенденцию, соответствующую сообщениям ее родителей, – продолжил компьютер. – За последние полтора месяца она прекратила в конце дня регулярно направляться прямо домой, вместо этого отправляясь в другом направлении с новыми подругами. Ее социальное взаимодействие с прежними друзьями заметно снизилось, хотя признаков ссоры нет. Это значительная перемена в поведении.   Лица и имена ее друзей, как старых так и новых, выскакивали и возвращались в облако отношений. Пока что это ни о чем ему не говорило, но он мысленно отметил позднее их изучить.   – Что-нибудь необычное в этих новых подругах? – спросила Каору.   – Не совсем, – сообщил компьютер. – Единственная приметная черта в том, что эта группа только из девушек значительно более разнообразна, чем средняя группа друзей схожего размера. Социоэкономический фон, тип личности, учебный год, выбранные классы и сложение тела более различны, чем можно было бы ожидать. Однако неясно, что это значит, если хоть что-нибудь.   Каору нахмурилась, затем пожала плечами, глядя на Ито.   – Возможно, общий интерес, неочевидный из записей, – сказал Ито. – Может быть, занятие одной деятельностью. Что свело их всех вместе и в прошлом месяце привлекло внимание Юу-тян.   – Провожу углубленный анализ на возможные сходства, – объявила МОС. – Желаете в это время изучить что-либо еще?   – Давай немного просмотрим записи видеонаблюдения, – сказала Каору, наклонившись вперед и указав на голограмму. – Покажи сцены с самой высокой информативностью.   Ито кивнул, укусив свою булочку. Это было больше ритуальным упражнением, причем не тем, которым они могли долго заниматься – нужно было ковать железо, пока горячо. Тем не менее, инспекторы порой что-нибудь в записях находили, почему это и продолжалось. По крайней мере, поправка аннотаций может улучшить производительность МОС.   Ито признал ощущение легкой сонливости и помутнения во взоре, сидя в темной комнате и просматривая бесстрастным взглядом голографические реконструкции наблюдаемых сцен, мелькавших на столе перед ними. Они заказали высокоинформационное содержание, так что реконструировались, как правило, самые значимые изображения, но это не значило, что в них было для него что-то новое. Он отчаянно потягивал кофе, пока мелькали изображения: Юу в водолазке в одиночку ускользает из школы, Юу с необычно большой группой друзей, Юу наедине с подругой и жест, что при правильном настроении можно было бы посчитать романтическим…   А затем он забыл о необходимости в кофе.   – Стоп! – приказал он. – Назад. Что на последней картинке?   Перед ними вновь появилась одна из сцен, проиграв полную запись с камер, а не один привлекший его внимание кадр. Демонстрировалась Юу со все той же новой группой подруг, устроившихся вокруг школьных ворот в ожидании появления еще одного их члена. Так сообщалось в заголовке, хотя вряд ли он был нужен. Еще в заголовке сообщалось: «Группа, похоже, приветствует неопознанную девушку на другой стороне улицы. Неопознанная девушка не появляется ни на одном другом изображении или записи и оценивается неважной».   – Можешь попробовать улучшить неопознанную девушку? – затаив дыхание, потребовал Ито.   – Сделаю что смогу, – сказал компьютер.   Размытый образ лица увеличился, заменив неподвижную голограмму, и стал немного яснее и симметричнее. Большее было невозможно, но ему это и не требовалось. Для него оно было более чем достаточно четкое, чтобы узнать лицо, даже не улучшенное.   – Ито-сан, в чем дело? – спросила его партнер, когда Ито потянулся к бумажнику.   На поиски ушло дольше времени, чем ему бы хотелось, но в итоге он быстро открыл в уже привычном месте, после чего пододвинул голофото к одному из визуальных анализаторов МОС.   – Какой шанс, что изображение совпадает с этой девушкой? – спросил он, когда парные камеры ожили и повернулись, чтобы хорошенько взглянуть.   – Зависит от многого, инспектор, – сказал компьютер. – Когда было сделано изображение?   – Не важно, – сказал Ито. – Предположим, сейчас.   На несколько секунд повисла тишина, пока камеры продолжали сканировать.   – 92,2% – заключило устройство. – Предполагая, что изображение сделано недавно. Дополнительный шанс в 7,1%, что два человека близкие родственники. Тем не менее, инспектор, это не похоже на недавнее изображение. Среди прочего, технология устарела. С введением фактора оценки возраста вероятность падает практически до нуля, хотя возможность близкого родства повышается до более чем 80%.   – Ито-сан, какое это имеет отношение? – поинтересовалась его партнер, пытаясь взглянуть на его голофото. – Кто это?   Ито пригладил волосы, пытаясь справиться с эмоциями, и убрал бумажник от устройства, прежде чем Каору успела бы взглянуть. Конечно, это безумие. Суперкомпьютер не просто так задал вопрос. Возраст важен, и машина права была, заподозрив, что фотография у него уже давно.   «Были ли у нее родственники? – торопливо подумал он. – Сестер не было – я бы знал. Кузины? Не то чтобы я в курсе…»   – Ито-сан, – повторила его партнер, взяв его за руку.   – Извини, – сказал он, тряхнув головой. – Это немного тревожит. Ты не знаешь, что с моей зажигалкой?   – Простите? – спросила Каору.   – Моя зажигалка, – сказал он, прощупав свой карман. – Обычно я держу ее в правом кармане, но…   – Вы бросили курить, Ито-сан, – сказала его партнер, обеспокоенно глядя на него. – Помните? Вы в порядке? Что-то не так? Вы как будто призрака увидели.   Он взглянул на бумажник в руках и на голографическое изображение лица, что до сих пор преследовало его в снах.   – Может и так, – сказал он.   – Нет, я же сказала вам. Я не представляю, кто это, – слишком много секунд спустя сказала девушка, не отрывая взгляда от изображения в руках Ито.   Он снял копии, чтобы ему не пришлось размахивать бумажником на глазах у всех. Так казалось достойнее.   – Нет, представляешь! – надавил Ито, положив обе руки на парту, за которой они сидели. – Я знаю, что ты лжешь. Камеры зафиксировали, как ты ей помахала! Или камеры тоже лгут?   В последние слова он вложил едкий сарказм, испытывая легкий приступ вины из-за такого давления на, в конце концов, подростка. Но ему нужна была информация. Теперь больше чем когда-либо. Особенно после того, как запрос ордера на обыск был отклонен.   В дополнение он запросил как записи с городских камер, так и семейную информацию на старую свою страсть, Айко. Судья посчитал, что в обоих случаях ему недостаточно доказательств, и, в одном случае, предупредил о необоснованном запросе. Так что теперь этот путь был закрыт.   Он понимал, почему необходимы такие процедуры, но порой ему приходилось себе об этом напоминать. Так неприятно было быть так близко, но чтобы все свелось к не доверяющей ему системе.   – Нет, это не правда, – сказала девушка, закрыв рот ладонью и энергично помотав головой. – Просто не правда.   – У нас есть видео! – прорычал Ито.   – Мне… мне не о чем с вами говорить, – упрямо сказала девушка.   Ито готов был продолжить, но почувствовал на своем плече руку Каору.   – На пару слов, партнер, – сказала она с куда более резким чем обычно взглядом.   Она указала на дверь школьного подсобного помещения.   Он мысленно вздохнул. Он знал, к чему все идет, но не мог отказать в просьбе.   – Ладно, – сказал он, взмахом велев подростку остаться на месте.   – Вы преступаете черту, – сказала Каору, как только они вышли в коридор. – С первой девушкой я не хотела ничего говорить, но увидев, как вы все повторяете… у вас нет свидетельств того, что это важно. Я согласна, что сходство убедительно, но помимо этого нет никаких оснований полагать, что это как-то со всем связано. Вы позволяете эмоциям затмить свое суждение. Мы уже закончили с опросом. Мы спросили обо всем важном. Но что-то такое будет ужасно звучать, если кто-то прослушает аудиозаписи. Это донкихотство, и вы это знаете.   Он стоял и слушал, мысленно предсказывая каждое сказанное ею слово, зная, что не стоит перебивать ее отрицанием.   Она серьезно смотрела ему в глаза.   – Знаю, – наконец, сказал он, – но здесь что-то есть… я это знаю. Все инстинкты твердят мне, что девушка это ключ к чему-то. Дело не только во мне.   – И так получилось, что у вас в бумажнике случайно оказалась ее фотография? – резко спросила Каору, практически размахивая руками. – Ну, похоже на то. Но вы не можете сказать мне, что это не личное. Это просто смешно.   – Ну ладно, – сказал он. – Это личное. Но это не значит, что я не прав. Каковы шансы…   Он остановился.   Они развернулись взглянуть дальше по коридору, когда оба осознали, что появился кто-то еще.   К ним длинными уверенными шагами шел мужчина в щегольском костюме. Довольно красивый, Ито не смог не подумать об акуле.   Что доказывало хорошую интуицию.   – Одзава Такахару, адвокат, – сказал мужчина, протягивая ему свою визитку, одну из этих вычурных кристальных голограмм, что можно было вставить в любое устройство для большей информации. – А вы, полагаю, инспектор Кугимия Ито?   – А, ну да, – сказал Ито, пытаясь думать сразу в двух направлениях. Во-первых, как родители девушки могли так быстро услышать об этом и решить нанять адвоката? Во-вторых, он уже слышал об Одзаве: он был весьма способным адвокатом, известным за защиту бандитов. Что он вообще здесь делает? Неужели он и правда…   – Полагаю, в этой комнате вы допрашиваете мою клиентку? – спросил Такахару.   – А, вашу клиентку? – уклончиво сказал Ито. – Но…   – Она подозревается в каком-то преступлении? – спросил адвокат.   – Нет, – чуть тверже сказал Ито, инстинктивно выпрямляя спину. – Но у нее может быть ценная информация о нынешнем дела, и это просто дружеская беседа. Много времени не потребуется. Мы почти закончили.   Адвокат оценивающе оглядел его, слегка откинув назад голову.   – Эта беседа закончена, – холодно сказал мужчина. – Вы не можете заставлять ее остаться.   Ито прищурился, зная, что юридически мужчина прав.   – Это обычная беседа, – возразил он. – Мы ни в чем ее не обвиняем. Мы высоко оценим ее сотрудничество. Кроме того, она может с вами не согласиться.   – О, я знаю, что согласится, – сказал Такахару, открыв дверь в подсобное помещение и твердо закрыв ее за собой.   Ито и Каору переглянулись, одна с широко распахнутыми глазами, другой с раздраженными, но задумчивыми.   – Вот черт, – наконец, сказала его партнер.   – Все еще думаешь, что здесь ничего нет? – спросил Ито, опершись о лепнину на одном из школьных зданий. Они только что прошли через еще один разочаровывающий час открытий, что у всех до единой новых подруг Юу был адвокат, и они не хотели общаться.   – Очевидно, что-то есть, – раздраженно сказала Каору. – Все чертовски таинственно. Какого черта якудза здесь забыли? И нет, это не подтверждает вашу теорию.   – Я могу придумать объяснение, – сказал Ито, игнорируя последнюю часть ее высказывания. – Или, скорее, то, в чем должен быть смысл. Якудза охотится на сбегающих девушек. Не хотелось бы упоминать, но это как раз тот уязвимый слой населения, кого они могут заставить продавать свои тела. Я не представляю, с чего бы им защищать остальных девушек, но это начало теории. Может, они в этом замешаны или еще что. Не знаю. Можно подумать, такой поток адвокатов не привлечет внимания.   – Все это только повысит подозрительность полиции, – сказала Каору. – Должно быть они очень беспокоятся о том, что могут сказать девушки. Но то, о чем вы говорите, давно устарело. Якудза закончили с такими делами. Они ничем таким не занимались еще до того, как я вступила в полицию. Черт, почти до того, как вы вступили в полицию.   – Это может быть знак, что они возвращаются, – пессимистично сказал Ито. – В таком случае, эта девушка в большей беде, чем я думал. У нас так и не появилось хорошего объяснения их поведения.   «И во что же ты влипла, Айко? – подумал он. – Если каким-то образом это и правда ты».   – Даже если это правда, не нам это говорить, – строго сказала Каору.   – Конечно нет, – сказал Ито. – Но я думаю, мы в тупике. На ордер на обыск не достаточно. Думаю, теперь у нас нет иного выбора, как пойти самим. Продолжим опросы. Учителя, другие ученики, местные жители. Всех, кто хоть как-то связан.   Каору кивнула.   – Стоит попробовать, – сказала она.   – Входящее сообщение, – объявил телефон Ито во вставленный в правое ухо наушник. – Помечено высоким приоритетом. Прочесть?   – Давай, – сказал Ито, слегка наклонившись и коснувшись уха, сообщая Каору, что он что-то слушает.   – МОС докладывает об обнаружении точки сходства между неопознанной девушкой на записях видеонаблюдения, Окамурой Юу и ее подругами. Внимательное изучение запечатленных кадров показывает, что у всех упомянутых девушек имеются цветные татуировки на ногтях. Такие татуировки встречаются редко, и до сих пор не были замечены ни у одного другого ученика.   Ито поднял взгляд и увидел, что Каору тоже касается пальцем уха, почти наверняка получив такое же сообщение.   «Татуировки на ногтях?» – подумал он, в памяти всплыл смутный старый образ.   Верно. Айко сделала такую, не так ли? Столько лет назад, как раз когда его лейкемия, наконец, отреагировала на лечение, поддавшись давлению современной медицины. Она сказала, что это ее способ молиться о его выздоровлении, и он запомнил свое потрясение, потому что это казалось настолько для нее необычным, настолько абсолютно случайным.   Но у этих девушек тоже такие татуировки? Что вообще это значит?   – Ито-сан? – спросила его партнер, пытаясь взмахом руки привлечь его внимание. – В чем дело? Я думала, вы воспрянете после такого доказательства.   – Это точно какая-то зацепка, – сказал он, вынырнув из своих мыслей. – Надеюсь, этого хватит на ордер.   По сути, этого хватило на ордер, хотя было у него ощущение, что отчасти это благодаря его репутации у местных судей, а не самой сути запроса. Он оставил своего партнера продолжать расследование в школе, в то время как сам вернулся в участок пронаблюдать – и между делом отправить за ней еще один автомобиль. К счастью, ему удалось занять свободный промежуток в расписании МОС.   Первым делом он просмотрел семью Айко. Потребовалось лишь несколько минут изучения изображений чтобы убедиться, что у его бывшей девушки нет потрясающе похожих на нее членов семьи. Можно было поверить МОС на слово, но он хотел сам в этом убедиться.   Часть его почти надеялась, что кто-то найдется, чтобы мир снова обрел смысл. Теперь он оказался в ловушке меж двух вероятностей: невозможной, что Наканиси Айко снова здесь, ничуть не изменившаяся и не повзрослевшая, или просто невероятной, что он и правда столкнулся с идеальной ее копией. Или, на самом деле, если так подумать… клоном?   Он знал, что сказал бы на это Шерлок Холмс, но он почему-то просто не мог принять невероятное, несмотря на то, что стоило.   Вторым делом он позвонил родителям Юу, спросив у них о татуировке на ногте девушки. Да, они ее заметили, но даже и не догадывались, могла ли она что-либо значить. Отец Юу мрачно предположил, что она как-то связана с той отвратительной деятельностью, в которую ее втянули.   Наконец, он воспользовался расширенным допуском к видеонаблюдению и попросил МОС просканировать камеры поблизости от школы Юу, а также всех остальных девушек, и, в последнюю очередь, все интересное. Система в очередной раз просканировала интернет в поисках публично загруженных фотографий и видео, которые можно было определить как относящиеся к нужному району – технически, у полиции не было власти этим злоупотреблять, просматривая лишь находящееся в открытом доступе.   Тем временем он лично отслеживал путь «Айко» в тот известный им день, когда она была там. Он постарался проверить ноготь девушки, но разрешение изображения было слишком низким, чтобы получить больше чем то, что там что-то есть, даже после улучшения изображения.   Он проглотил чувство сюрреализма и сосредоточился на отслеживании действий девушки в голограмме перед ним, тихо озвучивая сцены по аннотациям.   – 15:10 – Она появилась на краю одной из областей наблюдения, идя по улице с явной целеустремленностью. Пока что никаких очевидных причин для спешки.   – 15:14 – Она прошла мимо школы и, да, остановилась помахать группе школьниц на другой стороне улицы. Продолжила идти, приближаясь к торговому центру города…   … А затем она свернула в переулок и исчезла для наблюдения.   Он раздраженно хмыкнул.   – У кого-нибудь есть записи наблюдения за этим переулком? – спросил он.   – Корпорации D&E принадлежит прилегающее к переулку здание, так что если у кого-то и есть, то у них, – произнесла машина. – Однако они не участвуют в антикриминальной программе избирательного мониторинга, так что к их видеонаблюдению нет прямого доступа. Мне отправить официальный запрос?   – Да, – сказал он, задумавшись над проблемой. – Полагаю, можно попробовать. Куда ведет переулок?   – Это тупик, – сказала машина. – Он нужен лишь для доступа служебных автомобилей к задней части двух прилегающих зданий в целях погрузки и разгрузки.   – Тогда зачем она пошла туда? – спросил он, жестом перематывая записанное видео.   – Возможно, она сотрудник, – предположила машина. – Хотя при ее возрасте это маловероятно.   – Можешь просканировать видео на следующий день или около того? – спросил он, решив не беспокоиться ручным просмотром. – Она вообще оттуда вышла?   Краткая пауза.   – Нет, – сказала машина.   Ито побарабанил пальцами по подлокотнику.   – Удалось найти еще что-нибудь интересное? – спросил он.   – С полученным широкомасштабным доступом к наблюдению очевидно, что та же девушка еще в нескольких случаях проходила мимо школы, хотя на расстоянии. Один или два раза она останавливалась поговорить с пропавшей девушкой и ее подругами. В трех случая она входила в тот же переулок и не возвращалась.   – Хм, – бездумно озвучил Ито с легкой досадой от осознания того, что его личный просмотр не подсказал ничего, что не сказала бы ему сама машина.   – Мне отправить в D&E официальный запрос списка их работников? – предложила машина.   Он покачал головой.   – Нет, – сказал он. – Пока нет. D&E не любит ордеры на обыск, и их адвокаты могут устроить гораздо больше проблем, чем оно того стоит. Мне больше повезет, если я пойду и лично поговорю с менеджером, прежде чем делать что-либо официальное.   – Как пожелаете, – сказала машина.   Телефон зазвонил, когда он направлялся к зданиям D&E.   – В чем дело, Каору-сан? – спросил он, принимая звонок.   Вообще, они не долго беспокоились приветствиями или другими формальностями, а видеозвонки казались бессмысленно избыточными. Прямые, четкие и по существу; вот такие ему нравились.   – Помните те пять процентов? – спросила она с обычной своей неясностью, как будто посмеиваясь над его недавним настроем.   – Э-э… – протянул он, пытаясь припомнить.   – Пяти-шестипроцентный шанс на гомосексуальные отношения, – сказала она, как только ему, наконец, удалось вспомнить. – После окончания занятий я поговорила с некоторыми учениками и учителями, и, оказывается, ходили слухи о нашей пропавшей девушке и одной из ее подруг, Ямаками Юко.   – Понятно, – сказал он, думая о последствиях. – Это вполне может быть мотивом… и возможным местом, где она может быть.   – Да, – согласилась Каору. – Отец Юу не из тех, кто терпим к чему-то столь нетрадиционному, и они все равно не в лучших отношениях. Могу представить, как она посчитала, что ей лучше сбежать.   – Если так, – сказал Ито. – Будет логично проверить дом любимой девушки, хотя я сомневаюсь, что она там. И это ведь просто слухи, верно?   «И если мы найдем ее, и я обвиню ее любимую в препятствии правосудию, я смогу ее расспросить», – подумал он.   Хотя это казалось несколько чрезмерно.   – Еще кое-что, – добавила Каору. – Решила проверить. Заглянула в местные любовные отели. Один из менеджеров узнал показанные фотографии. Он передал мне часть своих записей видеонаблюдения.   Ито подумал о том, что она только что сказала.   – Это… воодушевляет, – сказал он, хотя и чувствовал себя немного странно. – Полагаю, тебе удалось что-то найти. Ты не против пойти осмотреться? Не нужно врываться, ничего такого. Просто посмотреть по сторонам, поговорить с соседями, затем, под конец, с родителями.   – Да-да, знаю, – сказала Каору. – Я уже достаточно с вами работаю. Есть причина, почему вы отправляете меня одну?   – Иду по следу, – сказал Ито. – О, и запроси беспилотник начать следить за этой Ямаками. Сомневаюсь, что она и правда прячет Окамуру дома у родителей, но она почти наверняка приходит туда, где эта девушка, предполагая, что они и правда вместе.   – Ладно. Сделаю.   Прежде чем войти в само здание, инспектор Ито припарковал автомобиль в паре кварталов от места назначения и отправился туда пешком.   В конце концов, у него здесь было более одной цели. Он здесь не только чтобы войти внутрь и услышать отговорку секретаря и специалиста по связям с общественностью. Он хотел сам заглянуть в переулок.   На бедре оттягивал пояс его личный пистолет. Он был пороховым, в отличие от некоторых новых военных моделей. Вес ощущался странно, чуть ли не дисбалансируя его; он почти никогда его не носил, но на этот раз посчитал, что стоит.   «D&E не любит ордеры на обыск».   Собственные слова эхом повторились у него в голове. Правда в том: они не просто казались необычно враждебны к ордерам на обыск. D&E была невероятно успешной корпорацией, возникшей из ниоткуда, чтобы побороться с превосходящими опытными логистическими компаниями, давно работающими службами доставки и даже – на поле онлайн товаров – подобными Amazon, хотя ее международным операциям пока еще не удалось сравняться с японскими. Что, как он предполагал, было естественно.   Однако она была в частной собственности, ее финансы и операции были тайной, даже для тех, чьим делом было такое знать. Не потребовалось много времени, чтобы зашептались о «мафии» и «якудза», хотя для этого не было никаких доказательств.   Да, никаких доказательств, но Ито с полным основанием считал себя параноиком. Пропавшая девушка, защищенные адвокатами якудза подруги и исчезнувшая в логистических зданиях D&E двойник Айко…   Возможно, это окажется просто обычный переулок, и не будет никакой опасности, но он все равно не считал, что это то место, куда стоит брать младшего партнера, особенно – здесь он вынужден был признать некоторое чувство рыцарства или, быть может, шовинизма – женщину.   По крайней мере пока. Возможно, через несколько лет.   Он вздохнул, посмотрел на соседнее здание и скользнул в переулок.   Переулок вызывал клаустрофобию, но вполне обоснованную. Он был достаточно широк для проезда одного небольшого грузовика, но не шире. Здесь не было никакого солнца, и его стоило ожидать разве что точно в полдень. Водосточные трубы на стенах оканчивались небольшими решетками в земле, на случай дождя.   Помимо этого он заметил, что нужно пройти всего немного, чтобы переулок вывел к какому-то большему пространству.   «Большее пространство» оказалось погрузочной площадкой, что было понятно, учитывая рассказанное МОС. Большая квадратная площадь и правда была тупиком с возвышающимися слева и справа у соответствующих зданий бетонными платформами. Обе платформы оканчивались двумя гаражами, на данным момент с закрытыми воротами. Автокраны и несколько неподвижных робопогрузчиков довершали обнаруженные декорации. Помимо этого у обеих платформ были бетонные лестницы, ведущие к входным дверям, хотя они были достаточно низкими, чтобы можно было забраться через край, если бы он того захотел. В дальнем конце простая ограждающая цепь отделяла площадь от третьего здания, не служа никакой цели, кроме как указания, что у третьего здания к площадке нет доступа.   Оглядываясь по сторонам, он размышлял о том, что для рабочей погрузочной площадки, предположительно обслуживающей два крупных корпоративных здания, она не выглядела столь уж занятой. Особенно в такое время суток.   Но он не видел здесь ничего достаточно интересного. Уж точно ничего не подсказывало, что здесь могла делать таинственная девушка. Он не видел никаких камер, что могли вести записи, но это ничего не доказывало. На самом деле он изрядно сомневался, что у D&E нет наблюдения за этим местом.   Не оставляя себе времени передумать, он быстро поднялся по левой лестнице и проверил соответствующую дверь. Заперто.   «Черт», – подумал он. Ну, иного он в общем-то и не ожидал. Стоило проверить другую, просто чтобы убедиться.   – Инспектор Ито, – раздался у него за спиной мужской голос.   Ито на мгновение застыл на месте, но почти сразу же оправился – результат опыта – повернувшись лицом к заговорившему.   Пять мужчин в безукоризненных костюмах стояли у подножия лестницы, глядя на него. Они выстроились небольшим полукругом, и хоть они и различались по внешности и росту, у них всех было то телосложение, что незаметно у обычного офисного работника – чуть массивнее, чуть жестче и увереннее.   Почему-то он это знал.   Ито медленно двинул руку по направлению к кобуре.   – Немного необычно для детектива вот так подкрадываться, не правда ли? – сказал ближайший к нему, по-видимому лидер.   – Малый проступок, будь это так, – сказал Ито, по очереди оглядывая их всех. – Но это не так, и у вас все равно нет никаких оснований задерживать меня здесь.   – Мы просто хотели немного поболтать, – сказал лидер, слегка улыбнувшись тем самоуверенным образом, когда люди считали себя полностью контролирующими ситуацию.   – Не интересно, – заявил Ито, спрыгнув со ступеней и смело направившись обойти их.   Но мужчина на краю схватил его за руку, вынудив его остановиться.   – Думаю, интересно, – сказал он не столь выдержанным голосом, как у его лидера.   Ито осторожно вздохнул.   – Знаешь, я вооружен, – тихо сказал он.   – Как и мы, – сказал мужчина, слегка улыбаясь, в точности как его лидер.   Вихрь вытаскиваемых пистолетов усугубился быстрыми щелчками снятых предохранителей, и Ито быстро обнаружил, что смотрит на пять разных стволов, противостоит которым лишь один его пистолет. Он заметил, что схвативший его мужчина не предпринял никаких попыток задержать или остановить его.   Секунду он оценивал ситуацию. Обычно его линзы красным прицелом указали бы то место, куда сканеры пистолета прогнозировали попадание пули, автоматически связавшись с электроникой телефона, но здесь он этого не видел. Не то чтобы это нужно было при стрельбе в упор, но это тревожило. До него доходили рассказы о такой технологии помех, но он и не думал, что придется ее испытать.   Хотел он каким-нибудь неочевидным образом активировать на своем телефоне запись, но пистолет вполне мог его в этом заменить.   – В чем дело, парни? – спросил он, стараясь не пустить в голос напряжение. – Вы не из тех, кто сталкивается с полицией в лоб. Слишком рискованно. Но вас пятеро, только что встретивших меня, и вы просто знаете мое имя. Не буду указывать на очевидное.   – Как я сказал, – спокойно объяснил лидер, как будто бы в него каждый день целились из пистолета. – Мы просто хотим поболтать. Что если мы все просто опустим оружие и найдем место посимпатичнее? Я угощаю.   – Оставшись впятером против одного? – резко спросил Ито. – Нет. Пистолет единственный мой рычаг. Хотите что-нибудь сказать, говорите сейчас. Что, я слишком много знаю или что?   Лидер слегка улыбнулся, вновь с этим невыносимым самодовольством.   – Что-то вроде того, – сказал он. – Послушайте, мы знаем вашу историю. Мы заверим вас, что девушка в безопасности, и в ответ вы спустите расследование на тормозах. Мы больше таким не занимаемся. Гарантируем.   Заманчивое предложение, хоть и немного. Ито чувствовал скатывающуюся по лбу каплю пота, пытаясь все обдумать, пытаясь запихнуть в мозг сразу все свои наблюдения и выводы. Айко исчезла в этом переулке. Повсюду адвокаты якудза. Эти бандиты шли за ним или… знали, что он сюда придет?   Что-то не так. Не в стиле якудза столь прямолинейно совать адвокатов прямо полиции в лицо. Не тогда, когда они должны знать, что он будет расспрашивать подруг девушки. Общество не знало методов полиции, но якудза в курсе.   Нет, они должны были знать, что подруг девушки будут опрашивать. Тогда зачем что-то столь откровенное, столь привлекающее внимание? Гораздо проще было бы подучить девушек правильно отвечать на вопросы и наблюдать со стороны. Расследование зашло бы в тупик, и ничего никогда бы не обнаружили.   Девушки весьма заметно хотели помочь, но, если подумать, они не сказали ничего на самом деле полезного. Все они выдавали кусочки малоценной информации. Как если бы их и правда натренировали. Они так готовы были помочь…   … пока их не начали спрашивать о чем-то совершенно неожиданном, о девушке, что никак не могла быть связанной с ситуацией, которую полиция никогда не должна была посчитать важной. После этого они заволновались, потому что они больше не были готовы.   После чего и появились адвокаты.   – Наканиси Айко, – громко сказал Ито, проверяя догадку.   Лидер остался спокойным, но двое его подчиненных от неожиданности вздрогнули, на краткое мгновение потеряв свою невозмутимость.   Именно тогда Ито понял, что блестящая обертка известного ему мира пошла трещинами, и что в этих трещинах просвечивает что-то еще. Некое подмирье, где его школьная любовь каким-то образом все еще ходит шестнадцатилетней, невозможно юной.   С учетом всех обстоятельств, он был на удивление спокоен.   – Наканиси Айко, – хладнокровно повторил он. – В этом ключ, не так ли? Дело совсем не в Окамуре Юу. Вы пытались держать меня подальше от этого. В чем дело, парни? Я не понимаю. Неужели якудза клонирует людей? Поэтому вы закончили с проституцией? Проще снова и снова использовать тех же самых девушек? Не нужно рисковать с похищениями?   Нет. Все не так. Он видел, как под написанным на их лицах недоумением начинает пробиваться смех над инспектором, что столь забавно ошибается.   Тогда… что?   – Нет. Все это чушь, не так ли? – продолжил Ито, прежде чем юмор смог бы прорваться, и они перестали бы воспринимать его всерьез. – Звучит как чушь, когда я говорю это все вслух. Но тогда что? Что здесь происходит? Что вы с ней сделали?   На последних словах он позволил прорваться эмоциям, так что он выкрикнул этот вопрос, вопрос что стал лишь мощнее от неожиданности его громкости.   – Я знал ее, ублюдки, – продолжил он, голос дрожал, дрожала рука на пистолете. – И я выясню, что с ней произошло, скажете вы мне это или нет. Если хотите меня остановить, вам придется меня пристрелить, но полицейские компьютеры знают, куда я пошел. Если я исчезну, они узнают, что полицейские исчезают, отправившись в D&E. И тогда обрушится молот. Хочу, чтобы вы тщательно это обдумали.   – Теперь вы и правда слишком много знаете, – сказал лидер, больше уже не спокойный. Вместо этого в его голосе проявилось рычание, и Ито подумал, что видит, как сжимается на пистолете рука мужчины.   – Нам и правда теперь стоит вас убить, – сказал он. – К черту последствия. Вы слишком умны.   – Немедленно прекратить!   Новый голос был громок и пронзителен, и он не был мужским. Это был голос девушки-подростка, хорошо известный Ито голос, от которого по его спине прошел холодок.   И этот голос донесся… сверху?   Прежде чем он успел среагировать и поднять глаза, с неба метнулось алое пятно, со вспышкой света приземлившись позади пятерых мужчин перед ним, почти напугав его прыжком.   Затем он присмотрелся, и у него перехватило дыхание.   Она выглядела так же, как он помнил, резкое и красивое лицо, черты закалились после многих лет избиений отца, глаза, обещающие, что несмотря ни на что, она выживет. В самом деле, эти глаза теперь выглядели даже решительнее, заметно контрастируя со столь юным лицом – но, возможно, ему это просто казалось.   Хотя не было ни следа алого. Вместо этого она была одета в такой же костюм, как и у мужчин, идеально подогнанный под ее меньшую фигуру. Какая-то малая его часть заявила, что ей это почему-то идет.   Ито взглянул на ее руку. Да, татуировка была, аморфный алый сгусток наводил на мысль о белой кровяной клетке, помимо его цвета. Он снова почувствовал холодок.   – Д-да, Наканиси-сама, – сказал один из подчиненных, немедленно повернувшись и поклонившись, поспешно убирая пистолет.   Лидер, что с остальными тремя стоял неподвижно, фыркнул от отвращения.   – Идиот, – выплюнул он, пока Ито смотрел на поведение мужчин, впервые за этот разговор распахнув глаза. Его концепция мира снова сместилась и перестраивалась.   – Опустили пушки, все вы, – сурово приказала девушка из его снов, и, когда они заколебались, повторила: – Живо. Тайна все равно выйдет, даже если вы его убьете. А вы его не убьете.   Пистолеты опустились, а затем девушка встретилась взглядом с Ито.   – Ты тоже, Ито-кун, – сказала она. – Глупо выглядишь, стоя вот так.   Ито, конечно, по-прежнему указывал пистолетом вперед, хотя к этому моменту почти уже об этом забыл. Он поспешно опустил его.   – Это и правда ты? – не дыша спросил он. – Ай-Айко-тян, какого черта здесь происходит?   Он боролся с абсурдностью всего этого.   Его бывшая девушка покачала головой, длинные волосы колыхнулись на ветру.   – Если не веришь им, – сказала она, – то поверь хотя бы мне. Я в порядке. Как и Окамура Юу. Ей гораздо лучше, чем если бы она осталась. Отступи. Спусти расследование. Ни к чему хорошему дальнейшие поиски не приведут.   – Айко… – начал он, потянувшись вперед…   … но девушка пропала. Исчезла, почти как будто ее вообще там не было. Дверь в одном из зданий теперь была открыта.   Он моргнул, пытаясь понять, что за чертовщина творится с его жизнью и миром. В глазах еще отпечатался образ девушки-подростка, развернувшейся умчаться – или, может быть, это было лишь его воображение.   Обращавшийся к нему лидер пятерки поправил галстук и взглянул ему в глаза, убирая пистолет.   – Так вы и правда знали друг друга, а? – спросил он, когда остальные четверо повторили за ним.   – Ага, – не дыша сказал Ито, совсем не зная, что еще сказать.   – Она нам этого не говорила, – покачав головой, сказал мужчина. – Полагаю, на этом тогда все.   Ничего не пояснив, приспешник якудза развернулся и вместе с остальными направился прочь, оставив Ито стоять одного, все еще держащего в руке пистолет.   «Мне нужна сигарета», – подумал Ито, чувствуя, как будто его мир теперь стал сном.   – Так что не думаю, что девушка у подруги, – сказала ему по телефону Каору, когда он возвращался в участок.   – Понятно, – пустым голосом ответил Ито. – Ну, это все равно было надуманно.   В разговоре наступила пауза.   – Ну, – продолжила Каору, отвечая на вопрос, что он обычно бы задал. – Причина, что я так считаю, в том, что…   – Нет, все в порядке, – прервал Ито. – Я тебе верю. Ты работаешь уже достаточно долго, чтобы я доверял твоему мнению.   Еще одна пауза.   – Знаю, – сказала Каору. – Но вы все равно всегда меня спрашиваете, хотя бы чтобы обо всем услышать. Все в порядке? Кажетесь рассеянным.   – Нет, я… я позже обо всем тебе расскажу, хорошо?   – Уверены?   – Да.   – Ладно. Полагаю, встретимся в участке.   Разговор закончился, и Ито мог вновь сосредоточиться на дороге, ради одного стотысячного шанса, что система автоводителя не справится, и ему потребуется принять ручное управление.   Четырехчасовое солнце светило с неба на приборную панель и, впервые за долгое время, Ито понятия не имел, что делать.   Он видел трещины, что широко раскрыло это дело. Айко – Айко-тян, все еще столь ново было вновь думать о ней как о живой, после такого срока – явно знала, где девушка. Она, по сути, сказала ему это в лицо.   Но как ему убедить кого-либо в действительность того, что он видел? У него не было ни доказательств, ни видео, ни аудиозаписей.   Он проверил логи своего телефона, интересуясь, корректно ли функция записи телефона обработала встречу с оружием, или, по крайней мере, запечатлела ли факт извлечения пистолета. Как он и ожидал, ответ был отрицателен.   Все, что было, это его слово, что к нему подошла группа бандитов, и что таинственная девушка призналась, что знает местонахождение Окамуры Юу, после чего исчезла в здании D&E.   До сих пор он никому не признался, кто была эта девушка в его бумажнике, но был уверен, что остальные, особенно Каору, были более чем способны догадаться. Теперь, когда он при помощи МОС изучил семью Айко, осталась запись о ней – и с этого места элементарно было собрать все воедино.   Естественно, последуют вопросы. О его объективности. О его психическом состоянии. Они скажут, что ему, может быть, стоит взять перерыв. Он уже почти это видел.   Часть его спрашивала, мог ли он и правда сойти с ума. В конце концов, он только что видел перед собой девушку, что не изменилась за более чем десять лет, пусть даже она при этом сбежала, открыв дверь. Звучало как история о призраке, а не отчет бывалого детектива.   Даже зная, где искать, он не мог придумать ни одного способа получить нужные доказательства. У него не было уважительной причины запрашивать расширенный ордер на обыск D&E, и теперь ясно было, что весьма конкретное предложение МОС было бы немедленно зарублено на корню.   Кроме этого очевидно было, что где бы ни была Окамура Юу, она была чрезвычайно хорошо скрыта. За исключением невероятной удачи или какого-то крупного просчета со стороны якудза, традиционными методами он никогда не приблизится к ее обнаружению.   И, помимо всего этого, хочет ли он ее найти? Слова Айко давили на него. Он никогда ничему не позволял встать на пути его профессиональной ответственности – это было предметом его гордости. Но теперь… если здесь и было какое-то настоящее преступление, он вполне мог втянуть в это любовь своей жизни, девушку, что заверила его, что Юу в безопасности и о ней заботятся. Он не мог заставить себя в этом усомниться – в таком случае придется вернуть девушку в ее бедную и, вероятно, жестокую семью.   Его объективность уже была уничтожена. Он это знал.   Все это игнорировало настоящего слона в комнате. Что его девушка снова здесь, спустя пятнадцать лет и ни на день старше. То, что здесь замешана якудза, было почти второстепенно, если от этого не было все раз в десять опаснее. Здесь что-то происходило, что-то крупное. Крупнее Окамуры Юу, крупнее Кугимии Ито. Быть может даже крупнее Наканиси Айко.   Если бы он смог разглядеть в этом суть, возможно, он навсегда обеспечил бы себе профессиональную репутацию. Тем не менее, как раз потому, насколько крупным было дело, он опасался всерьез раскапывать его. Во что он влез?   Как это повлияет на Айко?   «Отступи. Спусти расследование. Ни к чему хорошему дальнейшие поиски не приведут».   За всю его профессиональную карьеру ничто и никогда не могло так его поколебать. Он не мог поверить, что сидит, веря на слово связанной с бандитами девушке, подумывая отказаться от расследования и сдать значок. Беспокоило, что он даже обдумывает это, и без вдруг вспыхнувшего желания снова поговорить с ней он бы, возможно, уже сдался.   «Я все еще люблю ее, даже после стольких лет», – осознал он.   В таком вот настроении он вновь вошел в полицейский участок, задумчиво опустив плечи, рассеянно приветствуя тех, мимо кого проходил. По правде говоря, он просто хотел засесть в их с Каору кабинете и поразмыслить еще около часа, прежде чем пойти домой. Раньше, чем было в его привычках, и обычно он крайне мало времени проводил в своем кабинете, но на этот раз он уж точно может позволить себе вести себя необычно.   Проигнорировав лифт, он перешагивал по две ступеньки за раз, его разум был слишком измотан, чтобы и дальше рассматривать его ситуацию. Стоит ли ему носить с собой какое-то скрытое постоянно действующее записывающее устройство, не полагаясь только на телефон? Да, стоило бы, как и полагалось по практике, пусть даже бандиты, вероятно, могли заблокировать и его. Это был его недосмотр, который повторять не стоит.   А даже будь у него запись? Предал бы он ее?   Вопрос, на который он не хотел отвечать.   – Кугимия-сан, – окликнул голос, когда он достиг вершины лестницы.   Он поднял взгляд, резко вынырнув из своих мыслей.   Его босс, каждой мелочью выглядящий слегка полноватым стереотипным шефом полиции, встретился с ним взглядом, убеждаясь, что привлек его внимание.   – Поговорим в моем кабинете? – спросил мужчина. – Это важно. И нет, тебя не увольняют.   – Такая мысль даже не приходила мне в голову, – вполне правдиво сказал он. Нельзя было просто взять и уволить инспектора.   – Так как продвигается расследование? – спросил мужчина, пока они шли дальше по коридору.   – Есть несколько зацепок, – сказал Ито. – Это явно не обычный случай.   – Не сомневаюсь, – сказал его босс. – Минами-сан сказала мне то же самое. Как думаешь, девушка в порядке? Беглянка, я имею в виду. Не Минами-сан.   – Думаю, да, – сказал Ито. – Все говорит об этом.   Он заглянул в свой кабинет, когда они проходили мимо. Каору не было. Если подумать, где она тогда?   – И Каору-сан хорошо справляется, – добавил он. – Не долго осталось до того, как я порекомендую ее повысить.   – Хорошо, – согласился шеф полиции. – Важно безопасно возвращать этих девушек домой. Помимо очевидной причины службы обществу, это служит хорошей рекламой отделу. Дело Канеды было триумфом. Сам мэр упомянул его во время своей предвыборной кампании. Такие случаи поднимают наш статус. В противном случае мне пришлось бы перевести такого талантливого человека, как ты, на убийства.   Ито кивнул. С чего бы шефу тратить время, указывая ему все это? Ито уже прекрасно все знал.   – Во всяком случае, – сказал шеф, переходя к сути.   Мужчина резко остановился, поставив одну ногу на первую ступеньку ведущей к его кабинету лестницы.   Через мгновение Ито удивленно остановился.   – Ты, кажется, неплохо справляешься с крупными делами, – вполголоса сказал шеф полиции. – Не знаю, что там на этот раз, но хочу знать, что ты не постесняешься при нужде обратиться к ресурсам отдела. Мы тебя прикроем.   – В чем дело? – так же тихо спросил Ито.   – В моем кабинете ждет агент национальной полиции, – сказал его босс. – И человек из Интерпола. Кажется безумием, но они заинтересовались твоим делом. Минами-сан уже там. Я как раз собирался звонить тебе, когда ты появился.   Должно быть Ито не лучшим образом сумел скрыть свою реакцию, потому что шеф полиции добавил:   – Хм, так ты догадываешься, почему они здесь, – сказал мужчина. – Так и думал. Слушай, можешь рассказать мне, что происходит?   Ито сглотнул, зная, что не может солгать своему начальнику, по крайней мере не полностью. Вмешательство националов отражалось на всем отделе.   – В этом деле замешана якудза, – сказал он. – Я все еще с этим разбираюсь, но они как-то связаны с пропавшей девушкой.   Его босс задумчиво потер подбородок.   – Якудза уже давно ничем таким не занимается, – сказал мужчина. – Но, кажется, я никогда на самом деле в это не верил. Но что в этом настолько значительного, чтобы привлечь Интерпол?   – Не представляю, – сказал Ито, и это лишь наполовину было ложью. У него был только намек.   – Хм, – сказал его шеф. – Ну, думаю, пока этого хватит. Кстати, они не хотят, чтобы стало известно, что они здесь, так что помалкивай, ладно? Поэтому они и в моем кабинете.   – Ладно, – сказал Ито. – Присоединишься к нам?   – Нет, – сказал шеф. – Им нужны только ты и Минами-сан. Я просто пройдусь, пытаясь выглядеть полезным. Во всяком случае, достаточно мы уже медлили. Иди.   Ито кивнул и пошел вверх по лестнице, гадая: «Что дальше?»   – Инспектор Кугимия, мы вас ожидали, – поприветствовал агент национальной полиции, встав, когда Ито вошел в помещение. Ито обменялся поклонами с агентом, затем с агентом Интерпола, которого он посчитал филиппинцем. Поклон был ровным, без частой нерешительности иностранцев. Значит, мужчина здесь уже некоторое время или бывал в Японии раньше.   – Я Окуно Сатору, национальная полиция, – сказал высокий стройный мужчина. – А это Роналдо Рисаль, Интерпол.   Иностранное имя агент произнес гладко. Ито не собирался оценивать, но посчитал, что прозвучало лучше, чем исказили бы большинство японоговорящих – включая его самого. Ну, это было логично.   Они расселись.   – Рисаль-сан прибыл сюда расследовать возможную связь якудза с недавними инцидентами в Китае, – сказал Сатору. – Слышали о Триаде?   Ито кивнул.   – Будет не лучшей идеей вдаваться в детали, даже с вами, и уж точно это не должно выйти за пределы этой комнаты, – сказал агент.   Он обвел взглядом Ито и Каору, сложив руки, пока они согласно не кивнули.   – Раз с этим разобрались, – продолжил он, – приступим. Коротко говоря, похоже на то, что якудза пытается заменить лидеров Триады. Мы не знаем почему, и у нас нет ничего кроме косвенных свидетельств, но именно на это все и намекает. Что думаете?   Ито на мгновение взглянул на агента, затем посмотрел на своего партнера, после чего сделал вид, что задумался. По правде говоря, вопрос и тема были столь неожиданны, что пришлось постараться, чтобы на нем сосредоточиться.   – Думаю, в этом нет никакого смысла, – наконец, сказала Каору, озвучивая мысли Ито. – При всем уважении, с каких это пор якудза и Триада беспокоятся друг о друге?   – Да, мы тоже посчитали это странным, – держа лицо, сказал агент. – Но это предполагают свидетельства. Изучая их, мы предположили, что это как-то связано со сменой лидерства якудза примерно десять лет назад. Это не стало широко известно, даже среди отделов полиции, но в то время произошел внезапный коллапс властной структуры якудза. Большинство старых боссов исчезли. Остальные, похоже, сейчас заняли подчиненные роли.   Сатору остановился, ожидая их реакции.   – Десять лет назад, – повторил Ито, сложив руки в бессознательном подражании агенту национальной полиции. – Как раз в то время якудза прекратила заниматься торговлей людьми и порнографией. Кажется, теперь эта перемена понятнее. Немного. Кто их новые лидеры?   – Знаю, что в это сложно поверить, – сказал Сатору, – но мы не знаем.   Ито удивленно посмотрел на него.   – Простите за грубость, – сказал он. – Но разве десяти лет не более чем достаточно, чтобы такое выяснить?   – Да, – сказал агент. – Факт в том, что мы были полностью не в состоянии это узнать. Ну, до недавнего времени.   – Прошу прощения, – вмешалась Каору, взглянув на агента Интерпола и указывая на свое ухо. – Простите за вопрос, но вы, э-э…   Темнокожий мужчина улыбнулся и приподнял свой телефон.   – Я над этим работаю, – сказал он с акцентом. – Переключил в режим перевода. Кроме того, агенты Интерпола учат, эм, языки, но я предоставил Сатору вести разговор. Я стал лучше с тех пор, как приехал сюда.   – Понятно, – сказала она.   Ито, в свою очередь, продолжал спокойно размышлять. Новые лидеры? Он не мог не вспомнить отпечатавшийся в его сознании образ, как люди якудза кланялись Айко.   – Во всяком случае, – сказал Сатору, снова подавшись вперед. – Возможно, вы интересуетесь, как это связано с вами двумя.   Ито медленно кивнул.   – Честно говоря, да, – сказал он. – Кажется несколько случайным.   Сатору кашлянул.   – У нас уже давно на руках многие части головоломки, – сказал Сатору, – но мы не могли собрать их вместе. Оказалось, нужен был только свежий взгляд. Мы признательны Роналдо за наше недавнее озарение.   Он указал на скромно отмахнувшегося агента Интерпола.   – Вы слишком добры. По сути, агенты вроде меня не очень подходят для, эм, работы в поле. Дело не во мне.   Сатору нажал на кнопку на лежащем на столе шефа планшете. Над ним вспыхнула голограмма. Ито пододвинулся ближе взглянуть.   – Мы уже довольно давно замечали подобные записи, – сказал Сатору. – Бандиты якудза и девушка-подросток, порой более одной девушки. Вполне объяснимо, за исключением того, что эти девушки не выглядят оказавшимися в тяжелой ситуации. А порой их поведение весьма загадочно.   Ито увидел, как девушка на «экране», казалось, что-то сказала, после чего было подтверждение и поклон одного из бандитов.   Он как мог скрыл свою реакцию, но начал понимать, пусть и немного. Каору, в свою очередь, растерянно смотрела на экран.   – Похоже, они принимают от нее приказы, – сказала она.   – Да, – согласился агент. – У нас тоже было такое впечатление. Мы полагаем, что все эти девушки члены одной или нескольких преступных семей, а настоящие боссы неизвестные взрослые. Но, несмотря на обширные поиски в наших базах данных, мы не нашли никаких совпадений на этих девушек. А мы смотрели везде: школьные системы, социальные сервисы, городское наблюдение, продающие схожую одежду магазины, что только могли придумать. Нам часто удавалось снова найти этих же девушек, но ни разу не удалось связать их с именем. Они всегда расплачивались наличными и никогда не появлялись в системах, где требовалось бы имя.   – Нам повезло, – вставил Роналдо. – Я искал вместе с Сатору и пошутил, что для иностранца вроде меня сложно на вид определить возраст этих девушек. Они выглядят одинаково с пятнадцати до тридцати! Для меня, конечно. Мы посмеялись, и я сказал, что хорошо, что машина говорит мне, сколько им лет, или пришлось бы при каждом анализе уточнять у Сатору. Вдруг я скажу машине, что девушке тридцать, когда ей на самом деле тринадцать.   – Тогда я сказал, что с учетом нашего везения, к другому результату это не приведет, – сказал Сатору.   – Я предложил проверить, – сообщил Роналдо. – Мы были расстроены, так что, э-э, не знаю этого слова…   – Мы халтурили, – с улыбкой сказал Сатору. – Так что мы попробовали, просто посмотреть. Мы не ожидали, что и в самом деле начнутся совпадения.   В тот момент, когда Роналдо упомянул возраст, Ито ощутил, как опускается сердце. Теперь было очевидно: Айко не единственная.   – Кажется полным безумием, – сказал Сатору. – Но все это время мы полагались на наши компьютеры, а компьютеры задавали вероятность отсутствия признаков старения за много лет равной нулю. Это не невероятно. Это невозможно. Ни разу за десять лет никто впрямую не говорил им отключить этот фильтр. Как только мы с этим разобрались, мы начали идентифицировать этих девушек.   – Но как? – спросила Каору, взглянув на Ито, явно вспомнив девушку в его бумажнике. – Как эти девушки могут не стареть?   – Мы не знаем, – сказал Сатору. – Сперва мы думали, что сошли с ума. Но доказательств слишком много.   Некоторое время они сидели, пока Каору в шоке переваривала все то, что Ито медленно поглощал весь прошедший день. Она так и не поверила, что девушка на записи была той же самой, что знал Ито, но он, на каком-то уровне, верил все это время.   «По крайней мере я больше не один», – сухо подумал Ито.   – Идеальная маскировка, – наконец, прокомментировала Каору, глядя на голограмму. – Они прячутся на виду. Никто не заподозрит, что девушка-подросток возглавляет банду, особенно если эта девушка была подростком десять лет назад. Это было бы идеально, если бы не было полным безумием.   – Да, – многозначительно сказал Сатору. – Хотя еще мне интересно, как им удалось их возглавить и сохранять их верность.   Он кашлянул.   – Во всяком случае, поэтому мы и здесь, инспектор Кугимия, – продолжил он, повернувшись в кресле к Ито. – Наша система пометила вас в тот момент, когда вы запросили ордер на вашу давнюю подругу, которую мы уже определили как одну из них. Теперь мы выяснили, что в вашем деле тоже есть намеки на деятельность якудза, и что вы тоже поняли, что происходит.   Несмотря на все, Ито вспомнил взглянуть на Каору, которая никак не отреагировала на комментарий о подруге. Ну, возможно, в какой-то момент она догадалась.   – Это отличная возможность, – сказал Роналдо. – По разным причинам с ними непросто связаться иными способами. Мы не нашли никаких хороших отношений с их семьями, даже когда семьи все еще знали, что они живы. В ретроспективе, это понятно – непросто объяснить родителям, почему ты еще выглядишь подростком.   – Но вы не подумали бы, что мы сошли с ума, – сказал Сатору, – и вы любили одну их этих девушек, которая осталась в том же районе. По невероятному стечению обстоятельств вам передали связанное с ней дело. Вы сами поняли, что происходит. Нет ничего естественнее, чем если вы начнете задавать вопросы и пытаться с ней связаться. Это не вызовет подозрений.   – Вы хотите, чтобы я с ней связался? – спросил Ито, испытывая тошноту.   – Да, – сказал Сатору. – Признаю, будет опасно. Они могут попробовать вас устранить. Но также возможно, что это сработает, и в таком случае у нас появится первая настоящая возможность проникнуть в организацию.   Агент залез в карман и вынул небольшой металлический предмет. Ито взял его и начал разглядывать его, держа на ладони.   – Если вам удастся связаться, – сказал агент, – можете использовать это сканирующее, подслушивающее и передающее устройство. Коротко говоря, жучок. Просто нажмите и держите. Он кратко вибрирует, когда включается и выключается. Знаю, что выглядит грубо, но поверьте, это лучшая наша технология. Слишком рискованно будет пытаться подключиться к вашему телефону или чему-нибудь и… возможно, вам не удастся включить его на запись.   Ито пусто кивнул. Он испытывал странную смесь страха, боли и облегчения. Страх того, с чем он может столкнуться, боль, что он оказался в такой ситуации, и облегчение от того, что в каком-то смысле ему не придется принимать решение. Что ему сказать? Нет?   А затем он почувствовал к себе отвращение.   – Кугимия-сан, – спросил Роналдо. – Прежде чем мы слишком далеко зайдем, позвольте спросить: вы думаете, что это сработает? Она вам ответит, после стольких лет? Убьет ли она вас?   Ито снова посмотрел на устройство, заставляя лицо принять правильное выражение.   – Не знаю, – сказал он, – но не могу поверить, что она меня убьет.   Сатору дружелюбно похлопал его по спине.   – Я пойму, если вы не захотите так рисковать, – сказал он. – Но выигрыш может быть огромен. Именно ради такого мы и вступили в полицию.   Ито продолжал смотреть на свою ладонь.   Он был прав. Ради такого.   Не так ли?   – И вы сможете получить для нее иммунитет, если сумеете с ней поговорить, – задумчиво сказала Каору. – Может быть, ей просто нужен выход. Сомневаюсь, что у нее было много вариантов, когда она сбежала от такой семьи.   Ито удивленно посмотрел на нее.   – Я поискала ее, – сказала Каору, встретив его взгляд. – И не удивляйтесь так. Конечно, я должна была знать.   Его партнер опустила глаза, пока Сатору и Роналдо оценивающе их разглядывали. Ито задумался, знают ли они, что за силы ведут здесь игру.   – Во всяком случае, – сказала она. – Ничего не буду вам говорить. Но так будет правильно. Как я сказала, может быть вы сможете ее защитить, когда все закончится.   Ито выдохнул, затем глубоко вдохнул. У него и правда не было выбора, по крайней мере не здесь. Возможно, свой выбор он сможет сделать позже.   – Ладно, – сказал он, надеясь, что кивнул решительно. – Попробую.   Вопрос, конечно, в том, активирует ли он передатчик, если она и правда с ним поговорит. Но если нет, каким же он будет полицейским?   – В таком случае, инспектор, – сказал Роналдо. – Дадим вам список того, что мы бы хотели попробовать спросить. В принципе, мы хотим, чтобы вы узнали о Сакуре.   Ито моргнул.   – Сакуре? – повторил он, подумав о цветах вишни.   – Если точнее, не о том, что падает с деревьев, – сказал Сатору, упредив его мысль. – Фраза появлялась рядом с большим числом убитых бывших членов якудза, связанных с секс-индустрией. В настоящее время мы даже не уверены, имя это человека, организация или что-то еще. Но это может быть ключом.   Ито поморщился, ненадолго задумавшись.   – Якудза убивает своих бывших членов? – спросил он.   – Тех, кто не принял новые правила, – сказал Сатору.   – Понятно, – сказал Ито, вновь вернув пустое лицо.   На него начал давить лежащий в кармане рубашки полицейский значок.   Той ночью он долгие часы лежал без сна, глядя в потолок и размышляя об Айко. Где она была после того, как ушла? Как она сошлась с якудза? Что она с тех пор делала?   Его мучили именно такие вопросы, а не более серьезные, вроде: Как она все еще столь молода? Участвовала ли она в этих убийствах? Любит ли она его еще? Сможет ли он и правда предать ее?   Пока что он еще не мог столкнуться ни с этими вопросами, ни с вопросом, почему для него это так важно.   Наконец, когда часы его будильника показали 3:00, он перевернулся и взял его, размышляя о раздражающем дизайне в виде персонажа-маскота, при минимальном освещении цвета смылись и посерели.   Затем он заставил себя подумать о хороших временах и, наконец, уснул.   – Значит, корпорация D&E, да? – риторически спросила Каору, когда они подошли к главному входу логистического здания. – До меня доходили слухи. Я не думала, что они и правда верны.   – По-видимому, верны, – нейтрально сказал Ито. Он не упомянул, что уже был здесь, пусть и не внутри.   – Вы правда думаете, что это сработает? – спросила она.   – Я очень удивлюсь, если она не узнает, что я был здесь, – сказал Ито, тщательно обдумывая свои слова. – В таком случае, это просто очень хорошая возможность.   При их приближении стеклянные двойные двери раздвинулись в стороны, и их поприветствовал ветерок кондиционеров. Охранник на регистрации скептически посмотрел на них.   – Сомневаюсь, что вы двое здесь работаете, – сказал он с большим подозрением, чем обычный охранник.   – Верно, – сказал Ито. – Полиция Митакихары.   Он протянул мужчине свой значок. Он заметил, как мужчина быстро просканировал его, после чего скрыл свой ужас.   – Чем я могу вам помочь, офицер? – подавшись вперед, спросил мужчина. Левая рука мужчины «незаметно» скользнула под стол, скорее всего, нажимая какую-нибудь кнопку тревоги. Не важно.   – Не волнуйтесь, – сказал Ито, опершись о стойку одной рукой. – Мы не для исполнения ордера или чего-либо еще. Мы просто хотели бы устроить встречу с одной из ваших сотрудниц.   – О? – с удивленным видом сказал охранник.   – Да, – сказал Ито. – Передайте Наканиси Айко, что я хотел бы организовать встречу. Это важно. В любое время по ее выбору. Она может связаться со мной.   Он двинул через стойку свою визитку, и охранник взял ее и подозрительно оглядел.   – Мой личный номер на обороте, – с улыбкой сказал Ито. Он разглядел забавный момент этой ситуации, как бы ни было это неуместно.   Охранник долго смотрел на визитку.   – Одну секунду, – сказал охранник, приняв решение. – Позвольте уточнить, если ли у нас сотрудница с таким именем.   Мужчина встал и ушел от стойки глубже в здание. Ито не сомневался, что при желании мужчина мог бы вызвать список сотрудников прямо на свой терминал. Или, черт возьми, на линзы дополненной реальности, если они у него есть. Скорее всего, охранник ушел кого-то спросить, стоит ли ему лгать или нет, не пытаясь с места вести неуклюжий разговор.   – Может, нам стоит заглянуть в его терминал, – пробормотала Каору, глядя на него краем глаза.   – Сомневаюсь, что она есть в стандартном списке сотрудников, – сказал Ито.   Лишь двадцать одну минуту спустя, по часам Ито, охранник вернулся.   – Я передал ваши слова, – сказал он. – Ждите, с вами свяжутся.   – Благодарю, – сказал Ито.   Два мужчины мгновение смотрели друг на друга, пока он не решил облегчить агонию охранника и не развернулся уйти.   – Не могу поверить, что это сработало! – воскликнула Каору, как только за ними закрылись двери. – Так вы и правда были близки, а?   Ито посмотрел на нее.   – О, простите, – быстро увяла она. – Я не подумала. Во всяком случае, как думаете, с нами свяжутся?   – Даже не представляю, – откровенно сказал Ито. – А сейчас, раз уж нам нечего больше делать, почему бы не отправиться сообщить родителям Окамуры о прогрессе поисков? Во всяком случае, ту часть, что мы можем рассказать. Просто заверить их, что мы что-то делаем.   Ему нравилось держать родителей в курсе.   – Поддерживаю, – сказала Каору.   – Эй, Ито, – сказала Каору.   – Да? – спросил он, взглянув на своего партнера. В этой поездке они молчали, в основном потому, что он хотел тишины.   – Это не похоже на тот маршрут, что я помню. Вы уверены, что мы движемся в нужное место?   – Конечно, – сказал Ито. – Оно в недавних местах, так что я попросту запросил дом Окамура. Ты сама это слышала.   Он огляделся по сторонам. Он и в самом деле не обращал внимания, но теперь увидел, что она права. Не похоже было на ожидаемые запущенные жилые районы. Вместо этого казалось, что они направляются в коммерческий и финансовый район, энергичное сердце бума, что стал экономическим источником Митакихары, несмотря на резкое падение населения и необходимые теперь для сдерживания океанов дамбы.   Она увидела появившийся на его лице скепсис.   – Да, стоит проверить, – сказал Ито.   Она кивнула.   – Машина, наше нынешнее место назначения? – спросила она.   Автомобиль не ответил, оставив повисшую в воздухе неловкую тишину.   Каору и Ито переглянулись.   Она потянулась к панели слева от Ито, пытаясь вызвать голографическое меню.   – Доступ закрыт, – ответила их патрульная машина.   Они снова переглянулись, на этот раз с серьезным беспокойством во взглядах.   Каору наклонилась и нажала несколько кнопок на сенсорном экране.   – Доступ закрыт, – повторила машина.   Ито убрал с руля левую руку и провел по экрану, что до сих пор показывал экран главного доступа.   – Доступ закрыт.   – Что случилось? – спросила Каору, начиная паниковать. Она снова коснулась экрана, но ей вновь отказало в доступе.   – Я даже не могу заставить сообщить, куда мы направляемся, – сказала она. – Не то что изменить.   – Не паникуй, – успокоил Ито. – Переключаю на ручное управление.   Он понадеялся, что еще помнит, как водить. Или, по крайней мере, как приемлемо остановить машину.   Он потянулся к коробке передач, на которой было только три варианта: автовождение, ручное и аварийная остановка, для переключения на которую требовалось дополнительное усилие.   Ничего не произошло.   Он нахмурился и нажал на тормоз. Ничего не произошло.   – Ито-сан, – сказала Каору, теперь уже заметно паникуя. – Что нам делать? Что происходит?   Ито тоже слегка запаниковал. Они были на крупной улице, и это было не совсем безопасно, но он все равно переключил на аварийную остановку.   Ничего не произошло.   – Ладно, спокойнее, – сказал он, насколько возможно проглотив панику. – Вызови помощь. Я продолжу попытки.   Она кивнула.   – Телефон, вызови аварийные службы, – сказала она громче необходимого, пока Ито снова и снова переключался на аварийную остановку.   – Простите, помехи сигнала, – сообщило в ответ устройство в ее кармане. – Пожалуйста, переместитесь в другой район.   – Другой… – недоверчиво начала Каору.   В голове Ито, наконец, сложились кусочки.   – Якудза, – прервал он.   Краткая пауза, во время которой Каору уставилась на него, как будто у него выросло две головы.   – Что? – спросила она.   Он посмотрел на нее, вспомнив, что да, она не так опытна, как он.   – Якудза порой взламывали припаркованные автомобили, обычно когда хозяев не было, так что они вполне могут разбить машину и с хозяевами внутри, – объяснил он. – Мы до сих пор не знаем, как они это делают. Хотя я не думаю, что нам устроят аварию.   – С нами связались, – распахнула глаза Каору, уловив подтекст.   – Да, – согласился Ито. – И, кажется, я знаю, куда мы направляемся.   Он многозначительно посмотрел через окно на возвышающееся здание штаб-квартиры корпорации D&E, которое как раз появилось в поле зрения.   В конце концов, они, наконец, остановились внутри закрытого ВИП гаража глубоко под землей. Едва они остановились, его партнер толкнула его активировать жучок, продолжая молчать на случай, если автомобиль тоже прослушивается. Ито покачал головой. Он был не уверен, сможет ли устройство связаться через помехи или не оказаться обнаруженным. Если не сможет, он рисковал срывом всех попыток. Лучше подождать, пока не станет важно.   Кроме того, пока что он не хотел принимать такое решение.   Он все еще раздумывал над вопросом, хочет ли он и правда сыграть шпиона, хотя теперь, с учетом Каору, он не мог скрыть того, что был здесь – хотя всегда мог солгать и сказать, что жучок из-за помех почему-то не сработал.   «Зачем они доставили и Каору?» – подумал он.   По крайней мере, не нужно было гадать, куда идти. Пустое место, где они остановились, уже окружали мужчины в костюмах. На самом деле, похоже, это были те же мужчины, что встретились ему ранее.   Ито вдруг осознал, что сильно рискует тем, что они могут выдать Каору факт их недавней встречи, и что он понятия не имеет, как этого избежать.   – Инспектор Кугимия-сан, – с поклоном поприветствовал лидер, когда двери машины открылись, и им позволили выйти. Казалось, он почти ухмылялся. Тем не менее, Ито заметил, что на этот раз приветствие было гораздо правильнее и вежливее.   – Инспектор Минами-сан, – сказал он через мгновение, поклонившись его партнеру.   – Похищение офицеров полиции это серьезное преступление, – возмутилась Каору. – Кто бы вы ни были.   – Мы предпочитаем встречаться на собственной территории, – сказал мужчина, ни в малейшей мере не обеспокоившись. – Мы вам не навредим. Не после того, как Кугимия-сан принял наше предложение встречи.   Каору нахмурилась.   – Ваше предложение?   Ито коснулся ее плеча, успокаивая ее.   – Куда нам идти? – спросил он.   – Наверх, – сказал мужчина. – Следуйте за мной.   Когда они направились к лифту, остальные четыре мужчины окружили их со всех сторон. Однако Ито кивнул, отметив, что не было попыток их разоружить. Это могло и ничего не значить, но он этого ожидал.   Он вспомнил Айко, исчезнувшую за дверью быстрее, чем он смог увидеть. Может, это было лишь его воображение, вызванное глубиной потрясения, или, быть может, у этих нестареющих девушек не было причин опасаться оружия. Также это неплохо объясняло, как они заполучили осознанную им недавно верность якудза. Да кто они, вампиры?   Они обнаружили Айко, ожидающую их на проходной у лифта, при их приближении дверь открылась, через мгновение открылись и двери лифта.   Их глаза встретились, и хотя девушка нейтрально улыбалась, он видел скрываемую ею нервозность. Ну, предполагая, что старое умение читать ее все еще работает.   Ито не понимал, что затаил дыхание, пока не выдохнул чуть громче, чем ему бы хотелось.   Он чувствовал, как Каору за ними наблюдает.   – Итак, встреча пройдет прямо у лифта? – сказал он, не слишком удачно пытаясь пошутить.   – Нет, – сказала Айко, чуть дернув губами. – Просто подумала встретить вас здесь. Идем.   Они ввосьмером вошли в лифт, расположившись так, чтобы четыре подчиненных бандита встали спереди, в то время как оставшиеся четверо сзади. Лидер, повернув голову, пристально наблюдал за ними обоими.   Один из мужчин нажал на кнопку самого верхнего этажа, в самом низу нескольких столбцов кнопок.   За много лет лифты удивительно мало изменились, подумалось вдруг Ито. Система кнопок слишком хорошо работала, чтобы ее стоило менять.   И с чего он вообще в такой момент об этом задумался?   Айко оперлась на скругленную заднюю часть кабины лифта.   – Ехать долго, – сказала она.   Но даже так Ито и Каору остались стоять.   – Итак, Ито-кун, – сказала Айко, старательно глядя на номер этажа. – В переданном мне досье сообщалось, что ты начал курить. Конечно, я это не одобряю.   – Я бросил, Айко… – начал он, споткнувшись на «-тян». Казалось, слишком неловко будет сказать это перед партнером, даже больше, чем обращение на «-кун» от той, что выглядела гораздо младше. – … тян, – все равно закончил он через мгновение. – Бросил.   – Я знаю, – сказала она. – Просто хотела тебе напомнить.   Перед ними слегка кашлянул один из мужчин.   Айко вдруг повернулась, глядя на Ито и Каору.   – Ну, взглянем правде в глаза, – сказала она. – Это неловко. И, наверное, лучше не затрагивать прошлое перед моими подчиненными. У меня такое чувство, что им уж точно будет неудобно. Верно ведь, Нацумэ-сан?   Она откинула голову взглянуть на мужчину, о котором Ито начал думать как о «лидере». Мужчина откашлялся, выглядя заметно смущенно.   – Ну, э-э, мужчины… мы не привыкли думать о вас кроме как о нашем боссе, Айко-сан, так что это несколько странно. Не уверен, что я это одобряю. Для дисциплины будет лучше сохранять таинственность. Кроме того, э-э, я бы предпочел, если бы вы не называли им мое имя.   – Они ничего не смогут нам сделать, – сказала Айко, многозначительно оглянувшись на Ито и Каору, чтобы убедиться, что они это услышали. – Вы ведь знаете.   – Он мой лейтенант, – пояснила она, снова обратившись к им обоим. – Я дразню его, но он никогда мне не перечит. Он видел, на что мы способны.   Ито взглянул на своего партнера, что вернула ему взгляд.   «На что мы способны?» – подумал он.   Айко разочарованно вздохнула.   – Я надеялась, ты приревнуешь, – сказала она. – Знаешь, я думала поцеловать тебя, когда ты прибудешь, просто чтобы вывести из равновесия, но не смогла себя на это уговорить. Думаю, это бы возмутило и твоего партнера. Ты бы выглядел таким грязным старикашкой.   Пятеро якудза неловко переступили, в то время как Каору было явно неудобно, а Ито покраснел как рак впервые с… ну, со старшей школы.   Он кашлянул, оглянувшись на вдруг лукавое лицо Айко, и вспомнил, что она обожала смущать его, также как мало уважала общественные приличия. Похоже, ничего в этом не изменилось.   Его встревожило, что она, похоже, даже не рассматривала возможности того, что он больше ею не увлечен, или что у него могут быть иные намерения. Неужели это «досье» на него было настолько детально? Или Айко поняла, насколько он даже после стольких лет в ее власти?   Хотелось поставить на последнее. От такого варианта не веяло превосходством.   – Куда едем, Айко-тян? – спросил он, подавляя эмоции. Он не мог позволить себе погрузиться в фантазии, как бы того ни хотелось. Нужно было помнить, что он смотрит на бандитского босса, как бы маловероятно это ни казалось, и что он все еще офицер полиции. Он не мог позволить ей вести разговор.   Она подняла палец, прося его умолкнуть, после чего повернулась к задней части лифта.   – Не мог бы кто-нибудь из вас поднять занавес?   Заявление показалось бессмысленным, даже после того, как один из мужчин нажал на кнопку, пока в нижнюю часть лифта не хлынул свет, напугав Ито и его партнера.   Округлая металлическая задняя поверхность медленно поднялась к потолку, открыв за собой прозрачный второй слой, а за ним мир снаружи. Когда «занавес» поднялся, механическое устройство как-то избежало поручня, им открылся панорамный вид на город и пригороды, и Ито увидел, что они уже очень высоко, почти у вершины небоскреба. Солнце радостно сияло прямо над ними, заливая кабину лифта светом.   Айко оперлась на поручень.   – Красиво, правда? – спросила она. – Мне никогда не надоедает. Помнишь, как мы пробирались на крышу школы только потому, что там было чуть выше?   Она взглянула на него, и он посчитал, что должен ответить:   – Да, неплохо было.   … потому что это была правда, которую он нежно вспоминал.   – Город в порядке, – сказала Айко, вновь глядя наружу. – Конечно, некоторые люди бедны, и жилые кварталы выглядят довольно паршиво из-за нехватки населения. Но этот город не поддается общим экономическим проблемам. В основном благодаря всем основанным здесь успешным компаниям, таким как D&E. Не то чтобы мы намеревались спасти город, но каким-то образом нам удалось. Я рада. Если бы только возможно было спасти всех.   Это было новым и не похоже было на девушку, что знал Ито. Она казалась утомленной, гордой, старой. Гораздо старше даже того, сколько ей должно было быть.   – Спасти город? – оскорбленно сказала Каору. – Вы считаете, что ваши бандиты заняты этим?   Айко подняла голову, вглядываясь в них двоих, и, казалось, собралась уже что-то сказать, как ее прервал перезвон лифта, достигшего своей цели.   Вместо того, чтобы продолжить разговор, они подождали открытия дверей, после чего вышли на верхнем этаже.   Пока они шли по коридору, Ито и Каору разглядывали виды города за окнами, висящие на внутренних стенах картины, темные деревянные столы и сложные установки, расставленные в конференц-залах, мимо которых они проходили, и много, много мониторов, демонстрирующих гордые корпоративные достижения и рекламу, как правило, в голографической форме. Стерильное, чистое богатство корпорации, а не богатые или эксцентричные украшения, что могли быть у человека.   Наконец, они остановились перед изукрашенными двойными дверями, пятеро якудза без какого-либо видимого сигнала развернулись и ушли. Сперва он удивился, но затем понял, что это логично: что еще ему делать? Развернуться и уйти? Взять заложника?   Лишь мгновение ушло на то, чтобы прочесть латунную табличку на двери. Она гласила:   «Фукудзава Анко. Председатель, генеральный директор».   Он снова поразился. У него было некоторое представление о том, где они в итоге окажутся, с момента нажатия кнопки в лифте, но он и не думал, что его приведут встретиться с само́й большой шишкой. Фукудзава, целеустремленная, грубоголосая корпоративная хозяйка, унаследовавшая от своей матери уже успешную компанию и превратившая ее в настоящего корпоративного гиганта. Эксцентричный генеральный директор, что известна была тем, что никогда не появлялась на пресс-конференциях без какой-либо закуски, и доводила светское общество до безумия своим «неотесанным» поведением, несмотря на богатое воспитание.   Так гласило официальное описание.   Ито вспомнил о жучке в кармане, который он должен был активировать. Его рука скользнула в карман и там и застыла, с пальцем на устройстве, когда он пытался решить, что делать.   Он стиснул зубы, глядя в затылок Айко, борясь сам с собой, в то время как наименее полезная часть его мозга напомнила о том, как сильно ему нравились эти волосы.   Затем Айко открыла дверь, и он выдернул руку из кармана. Он не смог.   Он опасался последствий, но сделал выбор, к добру или к худу.   – Знаешь, тебе стоило постучать, – почти сразу же отчитал резкий женский голос с хулиганистым акцентом, что Ито вспомнил как фирменный стиль речи Фукудзавы.   Айко проигнорировала комментарий, потянув их обоих в обширный кабинет. Ито не смог не оглядеться по сторонам с изумлением и легкой завистью к деревянным панелям, гигантскому столу, голопроекторам, панорамным окнам – черт, здесь была даже собственная ванная комната! Большая разница с офисом с приткнутыми друг к другу его с Каору столами и мусорной корзиной.   И, конечно, здесь была сама Фукудзава, забросившая ноги на стол, делая вид, что читает бумажный документ. Перед ней стоял монитор рабочего терминала, из невероятно модных, что можно было настроить выглядеть как парящая в воздухе голограмма.   Ито посмотрел на нее, с чрезвычайно длинными волосами, подвязанными девичьей лентой, и решил, что она достаточно привлекательна, несмотря на явную нехватку объема в области груди. С близкого расстояния он заметил, о чем поговаривали люди: что она выглядела невероятно молодо для сорокалетней, в самом деле выглядя едва на двадцать пять. Теперь, если так подумать, в этом факте для него крылся новый смысл.   Несмотря на неформальную позу женщины и все особенности ситуации Ито вежливо поклонился, так же как и его партнер. Но не Айко, заметил он.   – Заходите и рассаживайтесь, – сказала женщина, продолжая читать документ. – Не стану без причин держать вас на ногах.   Они так и сделали, заняв присутствующие ровно три кресла. Наконец, женщина убрала ноги со стола и спрятала то, что читала, в ящик.   Затем она склонилась над столом, пристально разглядывая Ито.   – Так это твой парень, да? – спросила она. – Не очень-то и хорош.   – Бывший парень, – поправила Айко.   – Конечно, как скажешь, – сказала Анко, откинувшись на спинку кресла. – Его хоть молоденькие интересуют? Можем это устроить. Или ты можешь просто немного повзрослеть.   Айко слегка покраснела, выглядя невероятно неловко.   – Можем мы не обсуждать это прямо сейчас? – спросила она.   Анко пожала плечами.   – Ладно, инспектор, – сказала она, обратившись к нему и его партнеру. – Первое, что мне хотелось бы сказать, что Фукудзава Анко не настоящее мое имя. На самом деле меня зовут Сакура Кёко.   Она сказала это столь безразлично, что Ито поймал себя на ожидании продолжения, прежде чем, наконец, осмыслил, что она сказала. Он не смог подавить легкое выражение удивления, тогда как его партнер даже не пыталась скрыть изумления. Он понадеялся, что Кёко спишет удивление на сам факт ложного имени, а не на само ее имя.   – Нам известно, что полиция пытается понять значение моего имени, – сказала Кёко. – Вы должны быть слишком глупы, чтобы не знать, учитывая, что мои подчиненные настаивают писать его повсюду на стенах. Говорят, вселяет страх. Дает всем знать, кто именно их убил. Я им позволяю, но не удивительно, что не удалось сохранить сам секрет.   Женщина всмотрелась в них обоих.   – Конечно, вы полицейские, – сказала она. – Видно по вашим лицам. Ну, мир не делится на черное и белое. Это было необходимо, чтобы обеспечить контроль, убедиться, что никто не посмеет вернуться к секс-бизнесу. И не говорите мне, что сожалеете о их смертях.   – Не скажем, – сказала Каору. – Но так неправильно.   Ито видел, как она проглотила слова «Вы убийца».   – Благодаря нашему вмешательству, – продолжила Кёко так гладко, как будто бы Каору ничего и не говорила, – секс-индустрия в Японии мертва и никогда не возродится. Те же самые бандиты, что в прошлом защищали индустрию, теперь убедятся, что любой, несмотря на предупреждения попытавшийся, получит все, что заслуживает. Мы даем бывшим проституткам новую работу. Думаете, это совпадение, инспектор, что доля вернувшихся беглецов в последние десять лет гораздо выше? Это потому, что мы можем убедить их вернуться, пока их дом не худшее место для возвращения. Но некоторых, вроде Окамуры Юу, мы активно убеждаем уйти и присоединиться к нам, потому что к их семьям возвращаться не стоит.   – То, что делали якудза, и были причиной нашего изначального вмешательства, – сказала Айко, глядя Ито в глаза. – Мы долгое время терпели якудза, а они терпели нас, пусть даже не зная, кто мы, потому что мы срывали все их попытки ограничить наши тайные операции.   Она вздохнула.   – Когда я ушла, я увидела многих из них, – сказала она, опустив глаза. – Девушек, мало отличающихся от меня, пытающихся сбежать от своих семей, и вместо этого попадающих в огонь. Будь моя жизнь хоть немного другой, я была бы одной из них. И мне приходилось смотреть, я не могла вмешаться, потому что мы не считали, что достаточно сильны. Когда мы, наконец, проголосовали за вмешательство, я никогда в жизни не была так счастлива что-то сделать.   Она покачала головой, затем снова посмотрела на него.   – Я лично убила двух боссов, Ито-кун, – сказала она. – Да, я убийца, но я была слишком зла. Я хотела попробовать снова найти тебя, но ты тогда стал полицейским. Могло ли это сработать?   Ито просто сидел, широко распахнув глаза, ожидая, когда его затопит негодование и возмущение. Это было непростительно, но возмущение не пришло. Он не мог возненавидеть ее, не мог заставить себя пожалеть людей, что когда-то ловили девушек, которых он пытался спасти. Он не мог найти моральной уверенности, что была у него неделей ранее.   – Кто «мы»? – спросила Каору. – Вы говорите, что руководите конкурирующей криминальной организацией, Сакура-сан?   Девушка за столом слегка улыбнулась, продемонстрировав намек на клыки.   – Криминальной, да, технически, – сказала она. – Но большинство наших преступлений бумажные. Отмывание денег, промышленный саботаж, уничтожение улик, фальсификация записей, на таком уровне. Что-то вроде убийства бывает лишь когда необходимо. И нет, я не руковожу.   Она повернулась в кресле, чтобы можно было указать ей за окно.   – Митакихара это экономическое чудо Японии, – сказала она. – Это наш город. Корпорации в коммерческом районе, банки и заводы принадлежат нам, и свое место они заняли законно, по большей части. Не стану объяснять, что именно дает нам преимущество, но D&E не стала бы тем, что есть, на обмане. Она лучшая в индустрии. И такие корпорации как D&E предоставляют деньги, на которые мы финансируем якудза, так что мы можем властвовать среди преступности в Японии и указывать, что можно и нельзя. Якудза больше не зарабатывает деньги. Она потребляет их, но нам это не важно.   Она повернулась пронзить двух полицейских взглядом, и они ничего не сказали, все еще впитывая услышанное.   – Вы, полицейские, так беспокоились из-за якудза, что не заметили того, что у вас прямо под носом, – с яростным взглядом сказала Айко. – Когда у владельца в последний раз сжигали магазин за отказ платить за защиту? Последний раз, когда ребенка похищали ради выкупа, потому что родители задолжали бандитам? Даже больше, как думаете, совпадение, что упала численность мелких краж? Угоны? Преступность снизилась по всем категориям, несмотря на экономику, и все потому, что мы ее снижаем. Мы спасли больше детей, чем тебе удастся за всю твою жизнь. Прости за эти слова.   Ито опустил взгляд на стол, мысли кружили в конфликте, затем взглянул на своего партнера. К своему удивлению, он обнаружил, что и на ее лице читается конфликт. Она была идеалистом, так же как он, когда только вступил в полицию, хотя она работала с ним уже несколько лет, но он видел, что даже она здесь столкнулась с вопросами морали.   – Хотелось бы мне назвать это ложью, – сказал Ито, глядя на Кёко. – Но я так не думаю. Я знаю статистику преступлений. Ни у кого не было адекватного объяснения замеченного снижения. Но над тем, что вы мне рассказали, посмеялись бы все теоретики заговоров. Кто вы? Как вы остаетесь так молоды?   В ответ Кёко взглянула на сидящую рядом с Ито девушку, которая заволновалась и, наконец, неловко сказала:   – Ито-кун, помнишь свою лейкемию? – риторически спросила она.   – Да, конечно, – после паузы ответил он.   – Это я ее исцелила, – сказала она, опустив взгляд на свои ладони.   Затем, пока он еще растерянно смотрел на нее, она протянула руку, на среднем пальце которой была отметина в форме кляксы. Увидев ее, он сразу же взглянул на руку «Фукудзавы Анко» и увидел там еще одну, в форме овала и того же цвета. Как никто никогда этого раньше не заметил?   – Исцелила? – тупо спросил он. – Как это возможно?   Теперь, когда она это сказала, он понял, откуда взялось то странное чувство.   За несколько месяцев до того, как его болезнь ушла в ремиссию, он получил противоположную новость. Генетический профиль его лейкемии был известен как чрезвычайно неподатливый, и уже пошли метастазы. Он мог попробовать несколько имеющихся высокоэкспериментальных препаратов, но врач откровенно сказал его родителям готовиться к его смерти. Когда Айко после этого навестила его, он сломался и разрыдался в ее объятиях, как бы немужественно это ни было.   А затем чудо: на следующий день местная исследовательская лаборатория объявила о разработке лечения как раз для его типа рака, и им нужно было его проверить. Они вцепились в лечение, надеясь на лучшее, пусть даже он постоянно напоминал себе, что оно может не сработать.   Но, конечно, оно сработало, и именно тогда Айко сделала татуировку. В пьянящей радости новости о ремиссии ему все же удалось уловить странное ощущение, что она что-то скрывала, особенно после того, как начала регулярно уходить по таинственным поручениям. Но со временем он об этом забыл.   Пока он смотрел, серебряное кольцо на ее пальце, о котором он никогда особо не задумывался, растворилось в волне красного света и перетекло на ладонь, сформировавшись в ярко-красный самоцвет в руке, заключенный в украшенную золотую оправу.   Зрелище было столь откровенно невероятным, что Ито смотрел добрых пять секунд, моргая и пытаясь объяснить себе, что только что произошло.   – Пока что я не могу рассказать тебе всей правды, – сказала Айко. – Но мир глубже, чем тебе кажется. Этот самоцвет моя душа. В обмен на излечение твоей болезни мою душу поместили в этот самоцвет. Я получила вечную жизнь, невероятные силы…   Она исчезла прямо у него на глазах, совсем как тогда в переулке, и когда она продолжила говорить ему у него из-за спины, ему почти больно было шевельнуть головой.   – … но всегда есть цена, – закончила она.   Ито и Каору снова оставалось безмолвно смотреть на происходящее.   – Это сделка с дьяволом, – наконец, сказала Каору, явно выйдя за рамки попыток что-нибудь оспорить.   Кёко кашлянула, привлекая внимание. Они повернулись, пусть даже теперь они были куда более шокированы.   – Может и так, – сказала женщина, – но мы не злые, пусть даже порой и делаем зло. Мы делаем, что можем, с тем, что получили. А теперь пора поговорить о том, зачем вы здесь.   Айко вновь возникла на своем кресле.   – Не обманывайтесь, думая, что мы вынуждены были встретиться с вами, – сказала Кёко. – Несложно было бы полностью вас блокировать. Вы здесь, потому что твоя девушка хотела попробовать лично с тобой договориться, и потому что она хотела, чтобы ты был здесь. Меня заверили, что мы сможем и дальше все отрицать, а вы будете достаточно умны, чтобы понять намеки. Хотя в обмен на все, что мы вам рассказали, вы ничего не расскажете Окуно или Рисалю.   Она подождала, пока на их лицах появится удивление, после чего продолжила:   – О да, конечно, мы о них знаем. Еще мы знаем о передатчике в кармане, хотя вам хватило ума не пытаться его активировать. Два ваших дружка никому не говорили о том, что нашли, потому что подумали, что никто им не поверит. Признаю, так все будет проще. Пока мы говорим, все записи о том, что они нашли и что вы нашли, стираются, включая и все связанные кадры видеонаблюдения. Не удивляйтесь, мы это можем. Мы много чего можем.   Кёко подалась вперед, не дав им даже шанса передохнуть.   – Видите ли, – сказала она, – без доказательств ничто вами сказанное не посчитают достоверным. Скорее всего, вас сочтут сумасшедшими. Помните, я не должна была вам ничего говорить. Я поступила так лишь по просьбе Айко-тян.   Она встретила его взгляд.   Спустя долгие несколько секунд Ито сложил руки, наконец, посчитав себя достаточно оправившимся, чтобы задуматься над ответом. Каору ожидающе посмотрела на него.   Хотелось бы ему по-настоящему быть образцом озарения, которого все младшие партнеры ожидают от своих сэмпаев.   – После всего этого, – сказал он, – я склонен согласиться, но я не знаю, что думает мой партнер. У меня здесь личная заинтересованность. Несправедливо будет мне говорить за нее.   Он взглянул на нее, и Каору, казалось, мгновение поколебалась, прежде чем сказать:   – Ладно. Ладно. Меня это не очень устраивает, но не думаю, что у нас есть выбор. Доверяю вашему мнению. Но не знаю, как мы солжем об этом Окуно-сану и Рисаль-сану.   Ито вздохнул. На данный момент он понятия не имел, что теперь думать о мире. Он сейчас действовал на одних инстинктах и основных убеждениях. И эти убеждения говорили ему, что неважно, в какое безумие его втянули, каковы бы ни были ныне ведущие его мотивы, еще есть то, что он должен сделать.   – В таком случае, у меня есть просьба, – сказал Ито, глядя на Кёко. – Это расследование началось из-за девушки, Окамуры Юу. Я готов отступить, если смогу собственнолично убедиться, что она в порядке, и о ней заботятся.   Кёко улыбнулась, намек на клыки превратился в откровенную демонстрацию.   – Айко-тян и правда хорошо тебя знает, – сказала она. – Мы этого ожидали. Айко-тян?   Айко схватила его за руку.   – Пошли, – сказала она. – Отведу тебя к ней.   Оказалось, что Окамура Юу затаилась в жилом комплексе в другой части города, живя с двумя студентками колледжа рядом с университетом. Она уверяла, что она в порядке, и что все ее расходы оплачиваются «организацией». Он решил не давить в этом конкретном моменте.   – Ты совсем не хочешь вернуться домой? – спросил он. – Твоя мать будет совсем потеряна, если ты не появишься.   – Знаю, – опустив глаза, сказала Юу. – Мне правда очень жаль. Но я не хочу больше там жить. Мои родители все время дерутся, а папа злится и пьет. И потом они срываются на мне.   – Подожди, – прервала Каору. – Они оба срываются на тебе?   – Да, – сказала Юу, склонив голову. – А что?   Каору покачала головой и взмахом попросила ее продолжить.   – Я слышала, что они обсуждали, когда в новостях говорили о правах гомосексуалистов. Они все еще консервативны. Не могу представить, что бы произошло, если бы они узнали обо мне и Юко. Думаю, это к лучшему. Я имею в виду, я не собиралась этого делать, но потом… психологи организации сказали, что в моем случае так будет лучше для моего здоровья.   – Психологи? – спросил Ито, взглянув на Айко, что прибыла вместе с ними на их автомобиле без опознавательных знаков.   – У нас для такого есть профессионалы, – спокойно сказала Айко. – И так как мы не связаны юридическими требованиями, мы можем рассматривать неортодоксальные варианты.   – Верно, – шутливо сказал Ито.   Что интересно, они больше так и не увидели Сатору и Роналдо. Почти как если бы они исчезли с лица Земли, и лишь негласная проверка списка персонала заверила его, что их на самом деле не убили. Про себя Ито задумался, что могло потребоваться, чтобы не дать им разозлиться после обнаружения произошедшего. Также удивительно, что его босс ничего не предпринял в попытке расспросить его, что вполне его устраивало.   У них с Каору на этой неделе было еще два дела, но в то время как она, казалось, по-прежнему была посвящена своей работе, его сердце к ней больше не лежало. Он не мог забыть Айко-тян, не мог забыть и то, что она сказала.   «Мы спасли больше детей, чем тебе удастся за всю твою жизнь».   В первом деле пропавший мальчик вернулся буквально через час после того, как они за него взялись. Во втором Ито по наитию позвонил Айко, раз уж у него теперь был номер. Он не просил ее помочь – он лишь хотел уточнить, не было ли это еще одним Организованным исчезновением – но она заверила, что предупредила бы, и девушка вернулась, пока они еще проводили опросы в школе.   На следующий день после этого он получил от нее длинное письмо. Он внимательно прочел его, дважды, и не смог уснуть, обдумывая его. Наконец, он встал и написал ответ, а затем второе письмо, от себя, рекомендуя Каору к повышению на руководящую должность.   Следующим утром он сдал свой значок.

Два года спустя

  Сакура Кёко сидела за столом, пристроив формальные туфли на блестящую полированную деревянную поверхность, как ей и нравилось.   Ну, почти. По правде говоря, ей не нравились костюмы, и у нее были новые стильные сапоги, которые она хотела примерить, но сегодня для этого было не время.   Она взглянула на открытку, из этих новомодных голографических, от которых у нее всегда болела голова. На ней рядом с немного экзотическими на вид деревьями стояла пара, мужчина держал женщину на руках, и на его лице, казалось, было написано: «Эта девушка может выжать в сотню раз больше моего веса. Почему это я держу ее?»   «Привет с Гавайев!» – гласила открытка.   И правда удивительно, насколько быстро можно постареть, если кто-то готов потратить немного магии.   Конечно, она сама недавно была там, болтала с родителями мужчины, что не могли избавиться от ощущения, что их новая невестка очень похожа на ту девушку, что они когда-то знали. Там она поглядывала на стоящих с неловким видом подчиненных девушки и отгоняла их от стола с выпивкой. Она чувствовала себя слишком старой, чтобы быть подружкой невесты или как там, черт возьми, их называют, но не могла отрицать, что выглядела достаточно молодо – хотя ей и пришлось взять себе еще один псевдоним. Хотелось бы ей побыть там подольше, но даже у частично поддельного генерального директора все еще остаются некоторые настоящие обязанности   Она покрутила открытку между пальцев.   Давным-давно на кровати лежал больной мальчик, искалеченный или в критическом состоянии, а рядом с ним была очень-очень сильно любившая его девочка. Затем появилось волшебное существо.   У истории было две концовки. В одной любовь была безответной, а конец трагичен. В другой…   Ну, если так подумать, «жили долго и счастливо» это ведь не конец, не так ли? Просто предположение о непрерывном настоящем. И как бы ей ни хотелось все так и завершить, она не могла не помнить, что мальчик в итоге умрет.   А девочка, может, и нет.   Было так очевидно, что ее ученица все еще безумно влюблена, судя по тому, как девочка из тени следила за мальчиком. Это стало утомлять. Как только появилась возможность, легко было провернуть незначительную манипуляцию, уронить намек, слегка подтолкнуть девочку – даже если она не совсем прошла по намеченному Кёко пути. Слишком много пистолетов, если так посмотреть. Слишком уж было рискованно.   Что же изменилось? Начальные условия? Новый мир, что они для себя выстроили? Или то, что сама Кёко теперь знала, как вмешаться?   Новый мир. Более счастливый мир. Как раз это они и обсуждали, столько лет назад.   – Эй, председатель, – позвал голос рядом с ней. – Совет ждет.   Она подняла глаза. «Томацу Май» нахмурилась, а затем наклонилась взглянуть на открытку.   – Хм, – сказала Мами. – Так она вышла замуж, да?   – Ага, – сказала Кёко.   Она убрала открытку в ящик стола и задвинула его.   – Пошли, – вставая, сказала она. – Встретимся с комитетом.