К звездам

«Вселенная настолько огромна и вечна, что жизнь одного человека можно измерить только размером его жертвы».   — Вивиан Розьюарн, пилот Королевских ВВС, погибший в Битве за Дюнкерк

     Расширенные последствия Объединительных войн привнесли крупные изменения в организацию быстро демобилизующейся армии, вызванные сочетанием меняющихся обстоятельств и новых технологий.   Во-первых, новые приемы обучения с записью прямо на кору значительно сократили время, необходимое для подготовки всех классов военнослужащих, включая и офицеров, сделав для персонала нижнего уровня возможным с относительно небольшими усилиями пройти базовую подготовку для более высокой позиции. Во-вторых, резко выросший уровень образования населения в целом почти устранил плохо образованных солдат, из которых традиционно комплектовались нижние ранги армии, дополнительно способствуя перенасыщению квалифицированных кандидатов на повышение. Наконец, окончание воинской повинности и возвращение добровольной армии устранило вероятную причину сдерживать некоторых кандидатов.   В результате этих событий офицерский корпус претерпел значительную послевоенную реформу. Самым драматичным было устранение различия между офицерами и остальными солдатами, на основе рассуждения, что необходимую для патента «ученость» теперь легко можно было втиснуть в относительно короткий промежуток в несколько недель. Это изменение сопровождалось резким увеличением меритократической природы командной структуры; любой солдат, продемонстрировавший необычные командные способности или потенциал, мог легко быть повышен с нижних званий, учитывая относительно краткое дополнительное обучение, и вернуться в поле уже офицером. В то же время, несправляющиеся офицеры могли быть переведены на другие позиции или, в худшем случае, понижены до последней позиции, где они были эффективны.   Последовавший рост оттока из средних и верхних рангов, в сочетании с улучшенной способностью объективнее оценивать производительность в поле – или, вернее, на учениях этой армии мирного времени – похоже, оправдал более упорядоченный подход к выдаче повышений и позиций. Офицерский корпус разделился на три широких пути: во-первых, полевое командование, для офицеров, демонстрирующих необычный навык в командовании войсками на поле боя, вкупе с сильными лидерскими качествами; во-вторых, стратегическое командование, для офицеров, демонстрирующих крепкую стратегическую хватку, несмотря на возможное отсутствие тактических или лидерских умений; наконец, специалисты, для офицеров с необычными навыками в более технических аспектах военных операций, таких как логистика, фортификация и так далее. Для решения внутренних проблем были предприняты серьезные усилия, во избежание блокирования персонала внутри путей, путем мониторинга персонала на скрытый потенциал или улучшение с опытом других навыков.   Несмотря на постоянное совершенствование используемых метрик и моделирующих ИИ, эффективное распределение персонала по-прежнему остается не решенной полностью проблемой, как и свидетельствует нынешняя война: имеется устойчивый поток свидетельств офицеров-специалистов, в чрезвычайных ситуациях принимающих вызов полевого командования.   Для офицеров-волшебниц система трех путей слегка модифицирована; полевое командование более точно называется полевым командованием и боем и служит пристанищем для волшебниц, необычайно подходящих для сражения в поле, к примеру в качестве части резервов ударных отрядов магических дивизий.   — Журнал текущих событий, «Учебник по военной организации», выдержка.   Мгновение – и Земля сменяется на Небеса.   — (автор неизвестен)   – Это выматывающе, – пожаловалась адмирал флота Каришма Ананд, нервно поправляя свою форму. – Одно дело командовать операцией, где ты видишь происходящее и можешь это контролировать. Совсем другое просто сидеть здесь и ждать, в то время как доступны только переданные ясновидящими слепки памяти.   – Знаю, – сказал генерал де Шатильон. – Но нам стоит порадоваться, что с такого расстояния у нас есть хоть что-нибудь. Во время столь деликатной операции нельзя рисковать стандартными передачами.   Де Шатильон сложил руки домиком и нервно поерзал в кресле – черном, устойчивом ко взрывам, из синтетической кожи.   – Ну, если бы мы ничего не видели, мы не смогли бы устроить этот званый вечер, – кисло сказал фельдмаршал Суалем, переводя между ними взгляд. – Хотя, если честно, это могло быть и к лучшему. Признаю, меня тоже слишком нервирует сидеть здесь и грызть ногти. Даже пытаясь разделить сознание я замечаю, что мое внимание все время возвращается к этому.   – Будьте потише, – пренебрежительно отмахнулся фельдмаршал Цвангираи. – Я пытаюсь смотреть.   Фельдмаршал Томоэ Мами молча наблюдала за разговором, обоими локтями опершись о виртуальный стол и сложив руки под подбородком. Она видела, как де Шатильон поглядывал на адмирала флота, довольно тонкий жест, что при более приземленных обстоятельствах побудил бы ее порассуждать о неженатости генерала. Она видела, как Суалем нервно заламывал руки, по-видимому даже не замечая этого, на глазах у всей комнаты, и видела, как адмирал флота Син возился с одним из этих предпочитаемых им старомодных переносных планшетов.   Конечно, они собрались в привычном зале заседаний Генерального штаба, вот только на этот раз Мами наблюдала за этим удаленно, через виртуальность, столь же реальную, как и то, что видели сидящие вокруг нее люди. Некоторые члены Генерального штаба предпочитали свои личные виртуальности, с причудливыми светящимися столами или звездным фоном или еще чем, но Мами предпочитала придерживаться простоты, настроив простую копию уютного зала заседаний на «Карфагене», с его гигантским столом из красного дерева, сочетающимися деревянными панелями и рамками портретов командиров Объединительной войны. Помимо всего прочего, она привыкла к ощущению стола под локтями и теплому свету небольшой люстры над ними.   Хотя сегодня было не так уж уютно.   Выражение лица сидящего слева от нее фельдмаршала Эрвинмарка молчаливостью и строгостью совпадало с таковым у Мами, так что она не могла сказать, уделил ли он пространство своей мысли остальным членам Штаба, как и она, или просто размышлял о чем-то совсем другом. Хотя, как и все они, он смотрел на занимавшее центральное дисплейное пространство парящее над столом размытое голографическое видео.   По правде говоря, до сих пор в этой операции не было ничего особенного; лишь напряженное однообразие теснящейся в крохотном корабле внедрения команде МагОп, напряженно сосредотачивались пилот и генератор маскировки, самоцвет последней неспешно подпитывался кубами горя, пока она удерживала корабль невидимым. Одна из остальных оперативников, ослабляя напряженность, рассказала шутку, и остальные рассмеялись вполсилы – и беззвучно. Звук на столь большом расстоянии был недоступен.   По правде говоря, у Генерального штаба не было причины собирать специальное заседание для наблюдения за этой миссией. У многих не было операционной связи с ситуацией. Не было причины даже у специальной командующей сектором Мами. Какое это имеет значение, когда она даже не может отдать приказы, когда она ничего не может сделать, чтобы как-нибудь на что-нибудь повлиять? Судьба команды Черного Сердца была определена в тот момент, когда они отправились на луну со стабилизатором червоточины; вот только никто пока не знал, что это за судьба.   Просто им казалось правильным наблюдать, когда судьба человечества вполне могла висеть на волоске.   Часть Мами задавалась вопросом, где в данный момент была Кларисса ван Россум и что она делала.   Напротив Мами сидела адмирал флота Федорович, вечно занятая адмирал, постоянно пропускающая собрания Штаба, слишком занятая удерживанием своими флотами плеч выступа, готовясь к возможному началу наступления. Хотя черноволосая женщина со стальными глазами не пропустила это собрание, пусть даже разворачивающиеся перед ними события никак не повлияют ни на что, что она там делает.   Справа от Мами сидела специальная гостья, не член Штаба, но все равно приглашенная. Генерал Курои командовала Черным Сердцем, и там были ее девочки. Ее юный облик и невысокий рост выделяли ее за столом, пусть даже рядом была Мами.   – Они вышли на низкую орбиту, – прокомментировал адмирал флота Син для тех, кто мог быть незнаком с небольшими судовыми операциями. – Готовятся к внедрению.   Сину, по-видимому, нравилось комментировать, так как зачастую совершенно ясно было, что соответствующую информацию все могли получить со своих имплантатов, и ему не нужно было явно об этом говорить.   Хотя на этот раз это привело к прекращению негромких разговоров в комнате, когда они увидели, как оперативники надевают дыхательные шлемы, кобуры со всевозможным стандартным оружием, что они посчитали необходимым взять, пристегивают рюкзаки со снаряжением – вместе с личным генератором маскировки, эмиттерами силового поля, кубами горя и антигравом для облегчения нагрузки. Одна из девушек, знала Мами, была чрезвычайно редка: генератор карманного измерения, способная хранить и призывать содержимое в свои руки. Она понесет тяжелое оружие и ядерное устройство PAYNE.   С приглушенным ясновидением стаккато ярких вспышек они превратились, их броня последовала за превращением – подогнанная и зачарованная специалистами МСЁ выдерживать этот процесс, а не просто исчезать, как одежда. На луне не было стандартной кислородной атмосферы, и не было смысла рисковать из-за того, что пришельцы выпустят на объекте атмосферу, как только поднимется тревога, как делали это в прошлом. Конечно, оперативники могли прорваться, но действия без кислорода затрачивали много магии.   Они могли надеть скафандры после превращения, как делали Magi Cæli, но здесь имела значение каждая кроха эффективности, и подогнанная броня вписывалась в эту схему, пусть даже постоянно зачарованные предметы все еще удивительно сложно было создавать.   Мами иррационально не смогла не задуматься о некоторых виденных в детстве детских шоу, но отбросила эту мысль. Не сейчас.   Девушки собрались в кучу посреди корабля, некоторые из них сложили руки в молитве, возможно Богине, хотя был небольшой шанс, что кто-то из них из более традиционной религии. Мами могла проверить, но какое это имело значение?   Вот оно.   Вход в атмосферу был одним из самых рискованных моментов миссии. Датчики пришельцев были чрезвычайно хороши, а у них не было волшебницы-скрытницы, способной скрыть весь корабль, движущийся в относительно плотной атмосфере луны – слишком сложно было замаскировать входную ударную волну, даже с мягчайшим из возможных спусков на антиграве.   На предварительном планировании они рассмотрели все варианты.   Были способные вызвать нематериальность генераторы скрыта, но эти редкие девушки также не могли скрыть весь корабль, не могли они и продержаться дольше примерно десяти секунд, не упоминая даже о проблемах магической совместимости друг с другом и с телепортерами. Плюс, даже предполагая, что им удастся как-то посадить корабль, им еще как-то надо было взлететь после завершения миссии, когда пришельцы будут знать, что они здесь. Это было бы самоубийством.   Вместо этого они решили поступить гораздо проще. Телепортационная эстафета. Безопасное расстояние до поверхности луны, чуть менее ста восьмидесяти километров, было слишком велико, чтобы их телепортеры преодолели его одним прыжком, но множество телепортеров – в данном случае четыре – могли преодолеть расстояние до внутренней части объекта с покрывающим крошечные промежуточные периоды генератором скрыта, способной справиться с этой гораздо меньшей массой. Они примутся за дело, оставалось надеяться, полностью восстановятся к моменту, когда закончат, и под конец еще одной эстафетой вернутся на корабль. Если кто-то из телепортеров погибнет, корабль попытается спуститься ниже. Если погибнет более одной, тогда, согласно инструкции, оставшимся на поверхности предписывалось погибнуть с честью.   Девушки в голограмме перед ними кивнули друг другу, разноцветные шлемы дернулись вверх и – и сцена сменилась на вид сверху вниз на ту же самую группу девушек, в десятках километров ниже во внезапном свободном падении. Некоторые девушки подняли руки, толкая группу по горизонтали, замедляя их всех. Им нужно было погасить остаточную орбитальную скорость, прежде чем они достигнут земли, для чего требовались промежутки между телепортами. Была главный телекинетик, но самодвижение было одним из имеющихся почти у всех ветеранов навыков, либо естественным, либо выученным, так что не было причин не помогать. Все это почти было машиной Руба Голдберга, но это был единственный способ.   Интересно было понимать, что пусть они и видели девушек при помощи ясновидящей и с согласия генератора скрыта, они были по-настоящему невидимы.   Через двадцать секунд сцена снова сместилась. Теперь они видели только землю. Конечно, сами девушки могли оглядеться и увидеть сферический горизонт, но Мами и остальные смотрели прямо вниз.   Еще двадцать секунд, и некоторые девушки опустили руки. Мами знала, что все еще нужно было погасить остаток скорости; планирование было тщательно, и одной из целей тренировочных прогонов было провести как можно меньше времени на открытом воздухе, прежде чем телепортироваться на сам объект, за их силовые поля. Тем не менее, они почти прибыли. Еще лишь раз…   Голограмма размылась в море ослепительного белого, так что даже с глазными имплантатами и просмотром через слой виртуальности Генеральный штаб инстинктивно отпрянул. Затем голограмма погасла.   – Какого черта это было? – резко спросил Цвангираи.   В прежней голограмме появилось новое изображение, на этот раз данные и удаленное сканирование луны. Большинство из них подались вперед взглянуть. Некоторые остались на месте, внутренне уже прочтя сообщение.   «Датчики дальнего диапазона указывают на детонацию на поверхности луны, – без необходимости подумала Махина. – Возможно, антиматериальный взрыв. Оцениваемая мощность: 10 мегатонн».   На несколько секунд за столом воцарилось ошеломленное молчание.   – Вот б… – наконец, сказал Суалем, растопив лед.   – Они подорвали антиматериальный заряд? – с окаменевшим лицом спросила Федорович.   – С нашей скрытностью это, вероятно, было самым надежным способом уверенной ликвидации, – опустил глаза Син. – Если они подняли силовые щиты базы, они могли его выдержать, подорвав устройство достаточно высоко. Сомневаюсь, что кто-то из наших оперативников мог выжить. А если и так, им теперь не вернуться.   – Как, черт возьми, они узнали? – недоверчиво вопросила Ананд. – Как?   – Генераторы скрытности не идеально работают с навыками телепортации, – сказал Эрвинмарк. – При каждой телепортации транспортируемые люди меняются местами с воздухом в точке назначения. В данном случае имеется эффект давления. Воздух ниже под более высоким давлением. Таким образом, воздух вырывается в точке отбытия, чего генератор скрытности покрыть не может. Это было заметно при симуляциях, но мы не думали, что они сумеют это обнаружить всего за шестьдесят секунд. Или это может быть что-то еще.   Стол вернулся к гробовой тишине.   – Мне нужно идти, – наконец, сказал Цвангираи. – Я буду нужен моим людям.   – Нам стоит встретиться, – указала на него Мами, проглотив все ею испытываемое. – Многое нужно будет сделать. Несомненно, пришельцы уже выдвинулись прикрыть луну более тяжелой защитой. У нас больше нет необходимости притворяться.   – Да, – с непроницаемым лицом согласился Эрвинмарк. – Мы уже обсуждали возможность неудачи. Стоит приступить как можно быстрее. Свободны.   Мами отключилась.   Она была не в своей каюте, как могло бы быть. Вместо этого она была в конференц-зале своего флагмана, с Цвангираи и некоторыми другими присутствующими в этом районе членами Штаба и специальной гостьей.   Она положила руку на плечо девушки рядом с ней, Курои Каны, тоже отключившейся.   – Мне жаль, – сказала она.   – Вы в порядке? – спросила Шэнь Сяо Лун, когда утомительные пятнадцать часов спустя Мами направилась в свою каюту немного вздремнуть.   В этот момент Мами все еще держала в сознании образ некоей волшебницы, генератора скрыта, чуть более дня назад готовящейся к важной миссии.   «Я вас не разочарую», – сказала девушка, улыбаясь своему любимому матриарху.   Мами сомневалось, что на данный момент Кану могло беспокоить разочарование.   – Я в порядке, – сказала она, прежде чем позволить двери закрыться за ней.   – Ты не спасла меня.   Мами в панике огляделась, отчаянно пытаясь отыскать источник голоса, что, казалось бы, доносился разом отовсюду. Каким-то образом полная темнота ее окружения, полное отсутствие каких-либо указаний на то, где она или что происходит, даже не были замечены. Пока там был голос. Сводящий с ума…   – Ты полная неудача.   На этот раз голос обрел некоторую вещественность. Звучал молодым, женским, и личность его источника танцевала ровно за гранью понимания Мами. Этот голос был милым, должен был принадлежать кому-то сидящему за ее столиком, с удовольствием пробуя торт и попивая чай, а не кидаясь обвинениями.   Мами в замешательстве покачала головой. Торт? Чай? Почему же на ум вдруг пришли эти образы?   – Что же за жалкий ты сэмпай, – сказала девушка. – Ты даже не помнишь, кто я, не так ли? Но, полагаю, это не удивительно, учитывая, сколь многих других ты забыла.   – Кто ты? – резко спросила Мами, не в силах справиться с жестокой болью незнания.   – Когда ты в последний раз вообще думала обо мне? – поинтересовался новый голос.   Тон и нюансы этого голоса отличались от предыдущего, но мощный эмоциональный удар не изменился.   Мами развернулась на каблуках, впервые осознав, что у нее есть каблуки, на которых можно развернуться, и впервые увидев в этом черном мире намек на цвет.   – Почему ты меня не остановила? – спросила у нее девушка с короткой стрижкой и развевающимся плащом.   Девушка сделала мечом выпад, остановившись вплотную у шеи Мами, так что она отшатнулась.   – Ты знала, что что-то не так, – сказала девушка, осуждающе указывая мечом. – Кёко просила тебя что-нибудь сделать, но ты ничего не сделала. Ты чувствовала это даже прежде, чем она тебе сказала, и ничего не сделала. Вместо этого я умерла.   – Мне жаль, Мики-сан! – взмолилась Мами. – Знаю, это была ошибка. Но мы не знали, что происходит!   – Хм, – сказала Саяка, убрав меч и отвернувшись. – Всегда Мики-сан, Мики-сан. Терпеть не можешь называть кого-то по имени, не так ли? Можешь сблизиться еще с одной девушкой, которую не спасешь.   – Это… это несправедливо! – запротестовала Мами.   – Ну и ужасные же у тебя для себя отговорки, – сказала девушка, голос сочился презрением и насмешкой. – «Мы не знали», как будто это что-то оправдывает. И Кёко знала. Ты знала, что она знала, но так и не спросила. И до сих пор не спросила. Не хочешь с этим сталкиваться, так что говоришь себе, что и она не знает, но ты знаешь истинную правду. Сколько лжи ты говоришь себе, только чтобы можно было спать по ночам?   – Я не хотела это разрушить, – сказала Мами. – У меня наконец-то появились подруги, и…   Она остановилась, не в силах закончить, и просто уставилась на другую девушку, с широко раскрытыми глазами, тяжело дыша. Она смотрела, пока та не покачала с жалостью головой и ушла, медленно растворившись во тьме.   – Ты сказала, что я смогу, сэмпай, – сказал новый голос, – но ты подвела меня.   Мами обернулась взглянуть на новую девушку, чей соболино-черный костюм едва видим был в темноте.   – Я была одной из ярчайших звезд МСЁ, – сказала девушка. – Одной из могущественнейших. Ты завербовала меня в свою «Гвардию душ». Ты сказала мне, что я стану выдающейся. Ты сказала, что мне стоит одной наблюдать с крыши, пусть даже я беспокоилась из-за одиночества. Ты сказала, я справлюсь.   Девушка опустила голову, казалось бы, тихо плача.   – Тебе стоило знать, что это ловушка, – сказала она, по ее лицу текли слезы. – Почему у тебя ушло столько времени, чтобы прийти спасти меня? Ты спасла только тело.   Глаза Мами сочувственно увлажнились, разум воспроизвел древнее воспоминание, о любимом вундеркинде – молодой, с глупым смехом, любящей готовить вместе с ней – падающей с небес. Она помнила, какими пустыми были ее глаза, когда ее самоцвет души был раздавлен и расколот в кулаке Эйрин Ускользающей.   – Мне… мне жаль, – сквозь слезы выдавила Мами. – Я была недостаточно опытна. Я хотела, чтобы ты попробовала сражаться самостоятельно. Я всю жизнь жалею об этом.   Девушка покачала головой.   – Твой сожаления меня не спасут. Тебе вообще не стоило отпускать меня одну.   Мами опустила глаза, не в силах ответить, когда эта девушка тоже растворилась, на этот раз даже не уходя.   Следующий голос прозвучал по-настоящему знакомо:   – Ты позволила мне уйти, – обвинила появившаяся перед ней Хомура.   – Я пыталась тебя остановить, – сказала Мами. – Но ты мне не позволила. А затем ты скрылась от нас. Если бы ты только вернулась…   – Ты четыре столетия знала, что со мной что-то не так, Мами, – сказала она. – Ты просто оставляла это в покое. Почему? Настолько боялась потерять мою дружбу? Что это за трусость такая?   – Я… я пыталась, Хомура, – заверила Мами. – Но ты не слушала. Ты отправила Ацуко-сан домой в слезах. Я не могла бороться с тобой.   – Ты знала, что я бомба с часовым механизмом, – сказала Хомура. – Стоило пытаться усерднее.   – Как? – возразила Мами. – Как я могла рисковать потерять тебя?   – Ты могла продолжать несмотря ни на что. Почему для тебя так важно, что я о тебе думала?   Девушка хмыкнула, пренебрежительно покачала головой, отбросила длинные волосы и ушла во тьму.   – Я просто хотела, чтобы меня оставили в покое, – сказал новый голос. – Единственным моим преступлением был отказ склониться перед вашим драгоценным МСЁ. Ты выследила и убила меня.   – Ты не позволила бы нам захватить тебя, – слабо сказала Мами, не глядя девушке в глаза. – У меня не было выбора. Мне пришлось сделать смертельный выстрел. Это было в инструкциях.   – Это и правда было необходимо? – спросила девушка. – Ты могла просто отпустить меня.   – Это нужно было сделать, – заявила Мами. – Мы предложили тебе все возможные стимулы, и ты не уступала. Ты вмешивалась в наш сбор кубов горя. Мы просто не могли это оставить.   – Ну а как еще мне нужно было выживать? Ты знала, что мне нужны кубы.   Повисло обвиняющее молчание, прежде чем девушка продолжила:   – Если твой поступок был так благороден, то почему же ты больше так не поступала? В первый раз ты хотела сделать это лично. После этого ты держалась в стороне. В итоге ты ушла. Почему?   Мами прикусила губу.   – Убийца, – выдохнула девушка, пронзительно взглянув на нее, прежде чем исчезнуть настолько внезапно, что Мами подпрыгнула.   – Она даже не самая большая твоя жертва, – обвинил первый, изначальный голос, снова без источника. – Со временем ваш МСЁ вырос еще больше, и тогда выяснилось, что существуют и другие похожие организации. Вы могли вместе жить в мире, но вы уничтожили их, разорвали их и подобрали клочки.   – Это не правда! – заявила Мами, подняв глаза, желая, чтобы было на кого взглянуть. – Это не правда, – тише повторила она. – По возможности мы договаривались. Большинство слияний были вполне мирными.   – Но не все, мисс дипломат. Ты это знаешь. И сколько других «уговаривало» ваше Черное сердце? Сколько людей пришлось убить твоей драгоценной Юме-тян? Ты даже не знаешь, не так ли? Ты не хотела спрашивать.   – Я делала все возможное, – сказала Мами. – Просто не удалось убедить всех. Я лично не участвовала…   – Почему это было так важно? – резко спросил голос, настолько ужасно знакомый. – Почему? Почему ваш МСЁ должен был править миром? Почему вы хотели такой власти?   – Мы нужны были миру! – возразила Мами. – Мир разваливался на части. Мы должны были объединиться, чтобы можно было сделать то, что было необходимо…   – Многих же вы спасли! Ваш МСЁ обрел власть, а после вы сидели сложа руки, пока мир горел. Что же было такого важного?   – Я пыталась! – сказала Мами. – Мы так старались приступить к делу, но мы просто не смогли убедить голосующих. Мы…   – Пока вы колебались, пытаясь добиться консенсуса, десятки миллионов погибали, а миллиарды страдали, – продолжил голос, игнорируя ее. – Если бы вы начали действовать раньше, война могла бы быть не столь ужасной. Каждый потерянный вами год это буквально миллионы жизней. Нужно было стараться лучше.   – Мы не смогли сделать ничего лучше! – заявила Мами.   Но пусть даже она настаивала на этом, ее разум вернулся ко множеству, множеству раз, когда она перелистывала отчеты о потерях, просматривая числа, лица погибших, пока не научилась останавливаться, для собственного же здоровья.   – Ты не перестаешь повторять! – отметил голос, набрав силу, громкость и резкость. – Ты не знала, тебе не хватало опыта, тебе не хватало власти! К чему все эти отговорки? Почему ты не могла просто действовать? Почему ты позволяла превалировать решениям других? Сегодня ты еще одной группе девушек приказала отправиться на смерть. Сколько еще мужчин и женщин умрут, потому что ты не поступишь правильно? Эрвинмарк хоть знает, кому он доверяет?   – Я… ты не можешь… – запинаясь, тщетно забормотала Мами.   – И что хуже всего: ты обо всем этом забыла! Именно так ты с этим справляешься, не правда ли? Ты просто не думаешь об этом, ты избегаешь думать об этом или лжешь себе. Ни с чем не сталкиваешься. Твои подруги погибали, потому что тебя слишком пугает риск столкнуться с правдой! Ты даже забыла…   Мами резко открыла глаза.   Некоторое время она непонимающе кидала взгляд из стороны в сторону, растеряннее, чем обычно после пробуждения.   «Ты нужна на мостике», – просто подумала Махина, когда вокруг нее, наконец, проступили контуры ее адмиральских апартаментов.   «Ты меня разбудила?» – подумала Мами.   «Да, – подумала Махина, точно таким же обеспокоенным тоном, что часто использовала сама Мами. – Честно говоря, отчасти это из-за сна. Ты в порядке?»   Мами села, глубоко вдохнув и слегка сжав зубы.   «В порядке, – подумала она. – Ничего, с чем я не справлялась бы уже целую вечность».   «Как скажешь, – подумала Махина. – Тебе стоит использовать куб горя».   «Кальмары крепко бьют по нашим маршрутам снабжения, – передала Рёко своему уорент-офицеру. – Дивизия планирует сконцентрироваться и отбросить их. Оставьте это! Дайте другим закончить работу. Пусть зачтется всем».   Рёко всегда испытывала разочарование, когда работу приходилось оставлять наполовину доделанной, но это было удручающе привычно. Разведывались высокоприоритетные цели, ее отзывали прорвать оборону, после этого следовали более стандартные отряды – а затем им говорили уходить, отправиться куда-нибудь еще и напасть на что-нибудь еще или помочь стабилизировать где-нибудь линию фронта или просто вернуться куда-нибудь в резерв.   Это было эффективное распределение ресурсов. По возможности следовало избегать использования в стандартных фронтовых задачах мощных, усиленных волшебницами отрядов, чтобы поддерживать гибкость и минимизировать риск. Обычно такое невозможно было в поручаемых их сосредоточенной на волшебницах магической дивизии ситуациях, так как их часто держали в резерве именно для более сложных задач, но они пытались. Это значило, что как только командование подсчитает, что локальная победа обеспечена, их немедленно уберут.   Она это понимала, но все равно раздражало, когда приходилось уходить, не удовлетворившись взрывом чего-нибудь.   Также это означало, что когда разведывательная группа сообщила о скрытом в этом секторе линии фронта обрабатывающем центре пришельцев, она с удивлением увидела, что ее и ее взвод отправили без какой-либо поддержки ее коллег-волшебниц. Это означало, что где-то происходит что-то еще.   Хотя взводу не удалось вновь собраться в полном объеме. С некоей капралом Сингх не удалось восстановить контакт – попытка дотянуться до нее по связи оказалась бесплодной из-за мощных помех пришельцев, а попытка разведать последнюю известную позицию пехотинца столкнулась с неожиданным сопротивлением. По-видимому, ее как-то отрезало посреди хаоса помех.   По традиции, было два варианта. Рёко могла отдать приказ о попытке пробной атаки и вернуть пехотинца. Другой вариант, и более эффективный с точки зрения затрат, она могла ждать и надеяться на лучшее. Вообще, не могло быть и речи о том, чтобы она лично рисковала ради возвращения одного пропавшего пехотинца, и, честно говоря, это почти наверняка потеря.   Она чуть сжала зубы, подумав об обучении, что говорило ей не идти, и решила, что как телепортер, она может уменьшить риск.   «Ждите и продолжайте концентрацию без меня, – передала она. – Санчес, Ху, Чжан, за мной».   Строго говоря, в речи, даже в невербальной форме, не было необходимости. Они вполне могли следить за ее командами через внутренние дисплеи и мысленное считывание. Тем не менее, люди были болтливы.   У нее не было возможности прочесть лицо своего уорент-офицера, когда это лицо было скрыто под непрозрачным бронированным шлемом втрое больше ее головы. Хотя ей не нужно было, представляя, как египтянин неодобрительно хмурится – что-то в этом мысленном образе ее обеспокоило.   «При всем уважении, – передал мужчина, бронированные пальцы двигались по его огромному оружию, – это и правда необходимо? Это будет рискованно…»   «Я буду осторожна, Омер, – подумала она. – Не просто так ведь у нас генераторы маскировки».   «Вы всегда так поступаете, – подумал он. – Это не лучшая идея».   Рёко его проигнорировала.   Вот так она и оказалась на еще одном участке этих нескончаемых джунглей, невидимая под маскировкой, окруженная парящими замаскированными дронами точечной обороны – ДТО. Она телепортировалась туда, взяв с собой трех пехотинцев в броне – всех из отделения Б, чтобы у них наверняка была хорошая сплоченность – которые осторожно продвигались, дроны у ног расчищали путь через листву и лозу. Они шли в тишине звукоподавляющих сапогов, зеленая броня делала все возможное, скрываясь среди листвы, что было довольно легко, учитывая плотность растений над ними, устроивших в области сумерки, несмотря на яркую, горячую звезду в небесах. Она тоже была в сапогах, хотя, конечно, они превратились, чтобы сочетаться с ее костюмом. Они были особенно важны, когда каждый шаг был полон ветвей, насекомых с кислотой, поющей – да, поющей – травы или любых других смертельных подарков, произведенных этой бесконечно изобретательной экосистемой.   Планета Джунгла не была, подумала она, творчески названа, учитывая, что слово означало по-итальянски просто «джунгли». Хотя название было вполне точным. Планета практически купалась в нитратах и каким-то образом развила биосферу в абсурдно тесной близости к родительской звезде. В сочетании с огромным изобилием атмосферной воды, подпитываемым откуда-то из скрытого поверхностью океана, растительная жизнь здесь обладала доступом к огромному количеству энергии и, при низкой гравитации, могла достичь чудовищных размеров. В свою очередь, это мотивировало травоядных всех размеров и описаний, от крошечных насекомых до наземных животных крупнее всего когда-либо виденного на Земле. При наличии ресурсов, обе стороны могли проявить творчество.   Конечно, из-за этого большая часть планеты была весьма пагубна для тяжелого вооружения. Что все равно не упрощало жизнь пехоте.   Даже с распростершимся над ними пологом, тепло и влажность раздавили бы неулучшенного человека. Хвала Богине за имплантаты.   Еще одно – по-видимому, внутренние присловья Культа распространились по всей армии, горячо произносимые истинно верующими и саркастично всеми остальными, хотя на данный момент иронии уже почти не было. Учебные курсы подбадривали подающих надежды магов-офицеров усваивать и использовать распространенные обороты, чтобы лучше ладить с войсками. Рёко не могла удержаться от мысли, что это самоподдерживающийся процесс.   «Ах, учебные курсы», – подумала она. Если подумать, казалось, это было почти что вчера.   Вновь она испытала легкое ощущение… дежа вю?   «Должно быть на этой проклятой планете есть низкоуровневые нейротоксины или еще что», – подумала она.   К счастью, разведка была хороша. Эта часть джунглей была пуста. Встретившееся разведчикам сопротивление было всего лишь неудачно расположенным в случайно образовавшемся промежутке между капралом Сингх и остальным взводом инопланетным зондом.   «Какого черта она вообще делает? – подумал капрал Ху. – Когда связь глушат, нужно по возможности поддерживать визуальный либо ближний контакт. Это в чертовом полевом руководстве».   Все они были по меньшей мере «капралами». Взводы волшебниц укомплектовывались опытными ветеранами, а не зелеными рядовыми. Это показывало, насколько ценилось ядро взвода.   «Не осуждай, – подумал сержант Санчес. – Это не всегда возможно. Ты же знаешь. Она оказалась чересчур агрессивна, когда ее отделение попало под сильный огонь. Это в чертовой истории отряда. Разве мы не поощряем агрессивность? Возможно, ее прижали».   Она приглядывалась к Санчесу для повышения на позицию взводного уровня.   Конечно, он был прав. В большинстве ситуаций для пехотинца необычно было придерживаться ближнего контакта. Несмотря на огромную численность вливающихся в вооруженные силы пехотинцев, в большинстве оспариваемых миров была крайне низкая, по историческим земным стандартам, плотность войск. Городские бои, очевидно, были плотнее, но в глубоком тылу не редкостью было обнаружить одинокого пехотинца или группу на квадратный километр. Конечно, облака дронов несколько это уравновешивали.   «Мы вообще знаем, жива ли она еще?» – подумал Чжан.   «Нет, – подумала Рёко. – Вот что мы здесь и ищем. Будь там кто-то из вас, вы бы захотели, чтобы я это сделала».   На мгновение повисла тишина, пока они продолжали следовать по поисковому маршруту.   «Ну, сэр, – наконец, подумал Санчес. – На самом деле, мы могли бы не захотеть, чтобы вы это делали. В конце концов…»   «Да-да, я знаю, – немного раздраженно подумала Рёко. – Может не стоить риска. Но эта ситуация более чем достаточно малорискованна. Я не оставлю ее здесь».   На этом разговор окончился, когда они обходили вокруг одного из огромных «мегадеревьев», усеивающих относительно низкогравитационную планету, все использовали улучшенное зрение, вглядываясь в листву и низколежащий туман, сильно опираясь на инфракрасное зрение. Рёко, с дважды улучшенным зрением, всматривалась старательнее всех.   Все три члена отделения в сверхплотной самовосстанавливающейся броне были около двух с половиной метров высотой и метр в ширину. В скафандрах даже не было прозрачной лицевой панели – слишком большая структурная слабость, лучше было встраивать оптоволокно. Рёко всегда чувствовала себя немного глупо, стоя рядом в одном только платье.   Она нахмурилась. В мысли о платье был какой-то странный привкус, хотя она не могла его понять.   Она весь день странно себя чувствовала.   Во всяком случае, пехотные штурмовые винтовки были чудовищами, превосходящими по размеру своих кузенов, с которыми она когда-то тренировалась. Не то чтобы волшебница не могла справиться с весом – просто руки у них буквально не могли дотянуться до спускового крючка. Кроме того, они были громоздки, хотя были и некоторые предпочитаемые частью девушек «малые» модели. Лично Рёко с сомнением относилась к оружию, что было выше ее, но полагала, что это позволяло чувствовать себя сильнее.   Хотя для оружия было применение, включая и SW-155 у нее в кобуре. Например, у оружия в настоящее время были видеоприцелы и множество различных сложных датчиков, так что можно было «увидеть» что-то, просто наведя пистолет. Это было полезно, к примеру, для стрельбы из укрытия, не высовывая головы.   Конечно, штурмовые винтовки даже не были главным компонентом огневой мощи стандартного пехотинца. По правде говоря, можно было не учитывать даже снайперские винтовки и разнообразное легкое и тяжелое вооружение, имеющееся у каждого взвода, или высокомощные лазеры нижнего уровня пользования, добавляемые ко всему стрелковому оружию, или разнообразное оружие, что шло с самим скафандром – рукопашные клинки, оглушающие устройства и режущие лазеры в обеих руках, гранатомет в правой руке, три миниракеты в левой и так далее и тому подобное, и все это могло быть при необходимости поглощено броней для ремонта.   Основным вкладом в итоговую огневую мощь отряда были сопровождающие его бесчисленные дроны. Ограниченные разными уровнями зависящего от размера интеллекта, дроны пришельцев и людей часто сражались друг с другом вплоть до частичного пата – с умеренными преимуществом пришельцев – так что зачастую можно было вообще забыть о их наличии. Однако полное превосходство в дронах с одной стороны быстро приводило к гибели другой.   Но Рёко никогда не забывала, хотя бы потому, что ей практически все время приходилось телепортировать с собой рой дронов, куда бы она ни отправлялась. К счастью, не было никаких «личных» дронов, так что персонал зачастую мог самостоятельно перемещаться между различными местами. Тем не менее, оставалось перемещение персонала в пустую местность, вынуждающее перемещать дроны, чтобы предотвратить дисбаланс на линии фронта, перенос дронов с собой в целях безопасности, когда она хотела провести глубокое проникновение…   Маленькие, в частности, похоже, не видели особых проблем в том, чтобы устроиться у нее в волосах, когда приказывалось «войти в контакт».   Рёко вдруг ощутила дискомфорт. Не потому, что размышляла о дронах – только из-за этого она бы не испытала дискомфорта – но потому что… ну, она не могла сказать.   «Вы это чувствуете? – спросил Санчес. – Пахнет боем, где-то неподалеку».   Они остановились, вдыхая поглубже, заставляя воздух проходить через модифицированные носовые проходы – именно по этой причине скафандры намеренно пропускали во внутренний воздушный поток отфильтрованный набор молекул, хотя, конечно, это вполне можно было отключить, настроить и так далее.   Он был прав; и в самом деле пахло именно этим. Если бы Рёко была не уверена, она могла бы уточнить у Клариссы, что именно может значить запах.   Без каких-либо «вербальных» указаний они сменили направление, пытаясь отследить источник запаха. В группе воцарилась тихая напряженность; они направлялись в возможную боевую зону. Скоро они узнают, выжила ли капрал Сингх, или сражались лишь ее дроны, согласно программе, пытающиеся вернуться к линии фронта.   Конечно же, прошло всего несколько коротких минут, прежде чем мысленный пинг предупредил Рёко – и остальных – о том, что один из их более умных дронов – ракетный летун – вступил в контакт с одним из ее. Быстрая передача запроса указала, что, в то время как связь все еще была осложнена, завися от передачи через дроны, солдат все еще была жива, насколько было известно дрону. Кроме того, численность дружественных дронов в окрестностях заметно упала, и подкрепление, в частности поддержка с воздуха, будут оценены.   Ху усмехнулся:   «Вряд ли тут будет поддержка с воздуха», – подумал он.   Они знали, хотя Сингх, по-видимому, нет, что местная тяжелая поддержка с воздуха – орудийные платформы, тяжелые истребители и бомбардировщики с ИИ и Aer Magi – в настоящее время по большей части держались в резерве, тогда как остальные были втянуты в крупное состязание о превосходстве в воздухе над своими локальными центрами снабжения. Вряд ли они помогут в ближайшее время.   Однако важнейшей частью пришедшей после обмена информации был набор относительно недавних маркеров местоположения, включающих последнюю сообщенную позицию пехотинца и позиции известных сил пришельцев и их огневые зоны.   Без необходимого запроса Кларисса перевела ее в режим «полевого командира», сочетание используемого пехотинцами в активном бою боевого транса с замедленным временем и командного режима с большим погружением, используемого генералами и им подобными. В активном бою волшебницами не использовался ни полевой командир, ни боевой транс, из-за их интерферирующих эффектов – и из-за того, что их инстинктивные гипербыстрые боевые реакции были все равно эффективнее – но режим полевого командира был полезен вне боя.   Она изучала ситуацию в течение, как казалось ей, долгого времени. Сингх и правда оказалась прижата, не в состоянии выбраться из укрытия, не привлекая огонь на поражение. Ее дроны понесли серьезные потери и вскоре будут не в состоянии обеспечить достаточное прикрытие.   Рёко захватила с собой крупную группу дронов, но из-за ограничений на массу это был далеко не полный комплект, обычно сопровождающий одного пехотинца. Следовательно, они довольно немногим могли помочь.   С точки зрения локальной осведомленности, положение некоторых стационарных лазерных турелей пришельцев было хорошо известно, но позиции мобильных элементов, включая и весь имеющийся персонал, известны были довольно смутно.   Она вздохнула, размышляя, стоит ли рисковать потерей неожиданности. Вполне возможно, можно было просто пройти еще через один телепорт, забрать Сингх и уйти, но ей хотелось нанести небольшой урон. Кровожадность, если можно так сказать.   Возможно, это стоило риска.   Она протянула ладонь, и рюкзак на спине выпустил роботизированную руку, выдав запрошенное ею снаряжение – пять крошечных наблюдательных дронов.   Она зачаровала их, всего немного, прикрепив к набору из пяти самонаводящихся стрел, предназначенных раствориться и исчезнуть, прежде чем достигнуть целей, снижая риск, что будет замечено что-нибудь необычное. Научилась этому трюку она довольно недавно, вместе с самими самонаводящимися стрелами. Упомянутые стрелы требовали много времени на подготовку – но она, в конце концов, не была в активном бою.   Затем, пока остальные трое держались настороже, она подняла руку с арбалетом и выстрелила примерно в ту сторону, где была большая часть войск.   Для нее было бы слишком много просматривать пять скоростных видеопотоков одновременно, но ее таккомп легко подхватила любую возможную здесь слабину.   Две стационарные лазерные батареи пришельцев, как и ожидалось. Два пехотинца, запросто более чем эквивалентные любому человеческому пехотинцу. Патруль из трех этих губительных летающих ракетных установок «Гидра», высматривающих для стрельбы брешь в обороне Сингх. И… одна из ее стрел, казалось бы, направилась в пустое место, высоко в ветвях одного из деревьев.   «Возможно, снайпер, – подумала ее таккомп. – Или еще что-то под маскировкой».   «Да, – согласилась она. – Лучше разобраться с этим в первую очередь».   Она передала Сингх приказ оставаться на месте. Приказу могло потребоваться время, чтобы добраться до нее, но она сомневалась, что пехотинец попытается переместиться. Не тратя времени на слова, она приказала трем пехотинцам обеспечить отвлечение, устранив приблизившихся Гидр, но не давая возможному снайперу возможности четкого выстрела в них, пока он не будет устранен.   В поле ее зрения лежала карта, демонстрирующая местоположения лазерных пушек, пехотинцев и возможного снайпера. Синими точками показывалось, куда она может захотеть телепортироваться, и указывалось, что она может захотеть там сделать. Также, конечно, этот план атаки отпечатался непосредственно в ее разуме.   Она снова протянула ладонь, и на этот раз получила несколько умных гранат. Они были малы – на ладони у нее помещалось четыре – но мощны. Не было чеки для вытаскивания; вместо этого они активировались мысленным приказом и взрывались через заданное время после того, как покидали руку пехотинца. Также они могли взорваться по команде, но надежность этого зависела от вмешательства пришельцев и зачастую была бесполезна.   Учитывая склонность пришельцев использовать щиты, они были предназначены взрываться с волной гранул вторичной взрывчатки, детонирующей при контакте, меняющейся, чтобы воспользоваться для пробивания брони преимуществом кумулятивного эффекта. На последних этапах детонации через ожидаемую брешь в броне влетали кусочки шрапнели с моноатомарными краями, переносящие к тому же агрессивные наниты, стремящиеся посеять в мягких внутренностях хаос. Помимо того, что это, как правило эффективно было против бронированных целей – которыми были практически все выше некоторой массы – они также хороши были против силовых полей пришельцев, во многом ведущих себя подобно броне. В данном случае, существовала заметная вероятность временного отказа силовых полей, хотя нанитной шрапнели обычно не удавалось сделать больше, чем повредить поверхность брони под полями. С очень близкого расстояния вероятность отказа поля была значительно выше.   Хитро сработанное оружие, к сожалению, полученное обратной разработкой от пришельцев.   Это было важно, потому что силовые поля каким-то образом блокировали ее способность к телепортации объектов – или их частей – через землю. Также здесь не требовалась ее магия, всегда плюс.   Она вдохнула, когда ее ДТО прижались к невыдающимся частям ее тела.   Когда она выдохнула, она была в воздухе над той частью дерева, где был «снайпер». В тот же момент она выпустила стрелу.   С разбросавшим зеленые искры взрывом щиты снайпера пали, и стрела разорвалась прямо в одной из конечностей снайпера, оторванный кусок начал падать. Вторая стрела Рёко была уже готова, и это был выстрел в голову.   Пришельцы могли справиться с человеческой немагической маскировкой, но для этого требовались некоторые из лучших их датчиков, и лишь самые лучшие могли, к примеру, указать, где был самоцвет души. Это было важно.   Она телепортировалась за несколько сотен миллисекунд до того, как легкий лазер дрона прострелил место, где она была, и на этот раз она появилась прямо рядом с одной из лазерных батарей, даже при ограниченном освещении ее турели сверкали и угрожали. Она телепортировалась оттуда, оставив одну умную гранату.   Она повторила этот подвиг и со следующей батареей, двумя пехотинцами пришельцев в скафандрах со множеством конечностей, вслепую стреляющих в небо. При каждой остановке она роняла в туман и растительный покров под ней еще одну гранату, тратя мгновение на изучение в инфракрасном диапазоне, удостоверяясь, что она не разбомбит обратную сторону живой изгороди и не попадет в какое-нибудь дерево или электрическую лозу, в то время как переносимые ею ДТО отражали снаряды, случайно движущиеся в ее направлении.   Затем, заметив в ИК взрывы, она выбрала для телепортации полезный промежуточный участок на земле, где даже не потрудилась коснуться земли руками. Она телепортировалась на десять метров в воздух, захватив с собой тонкий слой грунта и лишь части двух пехотинцев пришельцев и лазерных пушек. Она не почувствовала ничего блокирующего ее телепортацию, так что она знала, что достала всех их.   Хотелось бы ей задержаться и самой все увидеть, но безопаснее было продолжать двигаться.   Последний прыжок привел ее к Сингх. Так как все прыжки были малой дальности, она способна была быстро проходить их; по ее внутреннему хронометру прошло лишь тридцать секунд. Конечно, у нее еще оставался предел на число прыжков за короткий период, но она к нему пока что не приблизилась. Однако она приблизилась к пределу своего генератора маскировки. К счастью, она в целом закончила.   Прижавшаяся к земле капрал Сингх удивленно и испуганно уставилась на нее, наведя на Рёко свое оружие. Что было бы опасно, если бы не таккомпы, обычно предотвращающие случайные выстрелы. Женщина была покрыта так называемой «живой изгородью», представляющей собой весьма запутанную массу удивительно упругих ядовитых лоз, используемых местной макролиствой для спасения от травоядных. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что она потрясающе сложна и заметно устойчива даже к тяжелому автоматическому огню. Было бы более запоминающимся, если бы за последние полчаса она не увидела сотен вариаций на эту тему. Гигантские деревья с придатками, что хлещут приблизившихся. Густые заросли, скрывающие лужи кислоты. Лозы с электрическим зарядом. И так далее и тому подобное.   Она коснулась брони женщины, и они вернулись к остальным.   «Хорошая работа», – подумала она, обнаружив. что Гидры успешно и быстро нейтрализованы.   Они собрались вокруг нее, коснувшись, пока она подготавливала дальний телепорт. К ней вернулось сколько возможно дронов, но многие были слишком далеки или нужны были для обеспечения некоторого прикрытия. Приемлемая потеря.   Рёко успела подумать, что ее стиль боя был несколько безличным, что вызывало облегчение и слегка разочаровывало одновременно.   Она возникла на другой стороне, одновременно проявившись, когда ее генератор маскировки отделился. Она была странно дезориентирована, не характерным для нее образом.   Они прибыли в еще один район переполненных растениями джунглей, и их приветствовал тихий грохот далекой орбитальной бомбардировки и чуть более громкий «приглушенный» рокот тяжелого танка Суворов, двигающегося справа от них, осторожно продвигаясь по пути, уже прорезанному среди поросли множеством других транспортных средств, давя гусеницами возрождающуюся растительную жизнь.   Это был лишь один из, казалось бы, бесконечного потока таких же машин, возникших в ее тактической осведомленности. Каждый такой танк с самосознанием был достаточно велик, чтобы запросто вчетверо превосходить ее старую спальню. Тот, на который она взглянула, был покрыт крупной группой пехоты в броне, с расчехленным оружием, но в остальном расслабленных. На заднем плане летели меж деревьев или скользили по земле дроны, достаточно ненавязчиво. Через маскировку полога над головами небо было едва заметно.   – Привет, – сказала Асами, ее голова появилась рядом с выпуклым выступом в задней части танка – генератором силового поля, если Рёко помнила правильно.   Рёко поморщилась от болезненного укола в голове.   – Все в порядке? – спросила Сингх. – Вас не ранило в бою? Может быть один из нанодронов добрался до вас.   «Все в порядке, Кларисса?» – подумала Рёко.   «Твои показатели номинальны», – ответила она.   – Я в порядке, – сказала она. – Вы все, найдите свое отделение.   Рёко запрыгнула на бронированную машину, присоединяясь к Асами. Танки и другие машины, вроде артиллерии с самоосознанием, были у пехоты популярным местом расслабиться в движении. В безопасных тыловых районах эту практику умеренно рекомендовали, так как установленные на тяжелых машинах силовые поля служили частичной защитой от внезапных атак, хотя зачастую разумнее было быстро переместиться куда-нибудь еще, в зависимости от способа атаки.   – Тоже голова болит? – спросила Асами. – Как и у меня. У меня, кстати, только что был всплеск боли. Имплантаты должны такое предотвращать, но я полагаю, это из-за атмосферы. Столько нитратов. Но если бы у меня было время изучить здешние растения. Они восхитительны!   Рёко заметила, что у девушки был включен генератор маскировки, но лишь для проекции малозатратного слоя зеленого камуфляжа. Ну, это было очевидно еще до того, как она забралась на танк, если только Асами не отрастила новый слой зеленой кожи. Рёко проверила свои запасы энергии, после чего последовала примеру. Похоже, это будет одна из таких операций.   – Так что происходит? – спросила Рёко, пусть даже она уже начала получать ответ, в присутствии такого числа передатчиков ее тактические и стратегические считывания стремительно обновлялись. – Я знаю, что мы концентрируемся, но я не знала, что мы возьмем столько бронетехники.   Она вытянула голову, оглядываясь на линию танков и остальных бронемашин.   – Концентрируемся даже в большей степени, – сказала Асами. – Исполняем среднетактическую контратаку. Похоже, кальмары серьезно бьют по маршрутам снабжения Тупи. Серьезнее, чем ожидалось. Чтобы отбросить их потребуется больше металла, чем изначально предполагалось.   Прогалинами Тупи назывался географический район, в котором, по различным причинам, было значительно меньше растительности, важная функция на планете, где множество прогалин оказались достаточно значимы, чтобы получить имя, как у оазисов в пустыне. Помимо того, что это был один из главных маршрутов военного снабжения, они также были частью основной соединительной артерии между двумя из трех крупных «городов» планеты – которые Рёко честно сочла лишь немногим крупнее небольших городков. Помимо пестрой команды ученых-исследователей, намеревающихся склонить местную растительность перед человеческой волей, эти городки также играли значительную роль в сельскохозяйственном производстве всего сектора, настолько дешево экспортируя ценные нитраты и фосфаты, что многие колонии сектора сочли экономически неэффективным заниматься химической фиксацией.   – Тебе стоит поговорить со своим взводом, – через мгновение взглянула на Рёко Асами.   – Ага, – согласилась она.   Она оттолкнулась от машины, со слабым плюхом приземлившись в мягкий мох внизу, после чего неспешно побежала в сторону своего взвода.   Она нашла примерно четверть из них, собравшихся в четырех танках далее, камуфляж брони смешался с камуфляжем самого танка, чтобы выглядеть каким-то движущимся луковичным растением. Учитывая природу этой планеты, такую возможность нельзя было полностью отбрасывать, особенно если пришельцы полагались на авиационное и спутниковое наблюдение, пытаясь заглянуть под полог джунглей. Выглядело достаточно адекватно.   – Рад видеть, что вы вернулись, сэр, – поприветствовал ее уорент-офицер, когда она забралась на машину. – Мы забеспокоились, когда вас так долго не было.   Мужчина приподнял шлем, чтобы это сказать.   – Просто решила подстрелить нескольких, пока была там, – сказала Рёко. – Хочется порой размять ноги. Но теперь ведь я вернулась, не так ли? Как дела? Все приняли новый план атаки?   Офицер нахмурился, казалось бы, собираясь что-то сказать. Но затем его лицо прояснилось, и он сказал:   – Конечно. Когда придет время, мы будем готовы.   – Хорошо, – немного неловко сказала она.   Уорент-офицеры были жизненно необходимы командующим взводами волшебницам, исполняя значительную часть руководства и прямого командования, особенно когда «лейтенант» отделялась для участия в ударном острие, по-видимому формирующемся почти при каждой крупной атаке и контратаке. Уорент-офицеры, как Омер, считались «тактическими специалистами», частью структуры полевого командования, хотя различие между ними и многими стандартными офицерами зачастую размывалось.   Она кивнула и перебралась дальше по корпусу, поговорить с одним из командиров отделений.   Эта часть лидерства не пришла к ней естественно. Она просто не могла естественно взаимодействовать со своими подкомандирами или кем-то из солдат. В какой-то степени это было неизбежно – никто новоназначенный не был в этом хорош, учитывая разницу в прошлом, возрасте и уникальности командной ситуации – но она все еще чувствовала, что справляется не так хорошо, как могла бы.   Цель была в том, чтобы добиться уважения и покровительства. Не просто уважения навыкам – как правило это приходило автоматически, учитывая заметную разницу в производительности на поле боя – но уважения уму и приказам.   Покровительство было необходимо из-за значительно большей, чем у них, ценности, и, как правило, оно приходило само собой. Не только как часть идеологической обработки, но требовались минимальные – или, в общем-то, никакие – усилия, чтобы случайно напомнить всем об их внучках, что были где-то далеко-далеко. Если по-настоящему захотеть, можно было разыграть фактор очаровательности и попытаться приложить к этому усилия – Асами уже была любимицей своего взвода, хоть и не пыталась – но в этом не было такой уж необходимости. Рёко тоже не старалась взрастить что-то подобное, но у нее было смутное подозрение, что ее взвод все равно считал ее очаровательной. Если бы только она была выше. И получила другое платье…   Она покачала головой. Она не представляла, что же ее сегодня так беспокоит, но при этом каждый раз у нее было покусывающее ощущение, что она забыла о чем-то важном.   Во всяком случае, уважение было совсем другим делом, особенно учитывая заметное неравенство в возрасте. Солдаты вполне готовы были доверять долго прожившим волшебницам, но большинство из них были гораздо выше в офицерском корпусе. Доверие зеленому подростку автоматически не возникало, и его необходимо было заслужить, вовремя на все реагируя и отдавая правильные приказы.   Были и такие взводы, в которых волшебница, уступив командование, была лишь боевым флагом, тогда как сержант взвода перенимал весь настоящий командный долг. Помимо того, что это было несколько унизительно, это также уничтожало шансы на серьезное повышение – если лучшие навыки в прямом бою, а не в тактическом или стратегическом командовании, к чему заниматься тем, с чем не удастся справиться? Зачастую таких переводили в чисто боевые ударные группы. Не рецепт долгой жизни.   Во всяком случае, так думала Рёко.   Помня об этом, она обходила свой отряд, по мере того как они приближались к плацдарму, скрытому и частично замаскированному в странно безлесном участке земли под пологом, пытаясь переговорить со всеми. Она опиралась на все свои социальные умения, со все время советующей ей Клариссой. Беспокоит, когда таккомп в этом заметно лучше.   В какой-то момент поток бронетехники обогнул известную миазму, волшебницы излишний раз нервно вздрогнули, пусть даже знали, что отряды DV об этом позаботятся.   Наконец, они достигли плацдарма, пехота спрыгнула с брони и переместилась на начальные позиции, в то же время проводя проверки техобслуживания, убеждаясь, что двигательные установки функционируют нормально и так далее. Рёко, со своей стороны, запаслась кубами горя, предпочитаемыми ею дронами и гранатами и штурмовой винтовкой. Помимо этого поверх уже надетого рюкзака она добавила дополнительный, полный дронов поддержки, и запросила еще одну группу сопровождать ее.   Она в последний раз сверилась со своим взводом, на почти фронтовой начальной позиции, после чего ушла присоединиться к находящемуся неподалеку острию батальона. Большую часть времени взводы сохраняли мобильность и от них не ожидалось тесного взаимодействия друг с другом, но батальонная организация была полезна для более организованных задач – вроде тактического штурма. Некоторых из более опытных и старших по званию девушек организовывали в «ударные группы» из одних только волшебниц, но присоединение к такой ограничивало рост до старших званий, что на новых девушек, как правило, не накладывалось.   Когда все пятнадцать собрались в разумной близости – определяемой как достаточно близко, чтобы быстро сгруппироваться и напасть, но достаточно далеко, чтобы вряд ли погибнуть при удачной бомбардировке – подполковник Елена Сантьяго кратко обратилась к ним, телепатически, а не стандартным сообщением.   «Добрый день, дамы, – подумала она. – Все вы уже достаточно опытны, чтобы мне не требовалось слишком уж вдаваться в детали. Ясновидящие уже картографировали атакуемый нами район. Этот выступ все еще в движении, так что, как и ожидали, крепкие бока, мягкое подбрюшье. Но так как он еще в движении, не удивляйтесь, если первоначальные ваши цели будут не там, где они отмечены на карте. Командование весьма обеспокоено этой атакой пришельцев и хочет раздавить его как можно быстрее. Это нападение двух дивизий. Первоначальные цели вам выданы. Как всегда, готовьтесь как можно дальше пронести импульс. Атакуем через десять минут. Собрались».   На самом деле, все участвующие в нападении солдаты, от генерал-лейтенанта до рядовых, знали все только что ею сказанное, как часть общей доктрины максимальной информированности и гибкой военной общности, лишь отряды неспециалистов по причинам секретности были отрезаны от информации. Тем не менее, предбоевая речь, пусть даже короткая, помогала успокоить нервы. В самом деле, если бы не текущая необходимость в минимизации информационного трафика, Рёко сделала бы то же самое для своего взвода.   Вместо этого она решила визуально осмотреть карту боя, заново просматривая дивизионные и низкоуровневые цели, мысленно вглядываясь как детально, так и в общем.   «Мы все знакомы с планом?» – спросила одна из девушек, когда они собрались тихой группой позади одной из мощных фронтовых систем точечной обороны – также известной как СТО, потому что военные обожали аббревиатуры.   «Да, – подумала одна из других. – Рёко телепортирует нас в тыл, мы сеем хаос, немного крушим точечную оборону и артиллерию, после чего проделываем себе путь обратно. В то же время обычные силы бьют с фронта. Сюзанна и Мэйцин останутся здесь помочь им с прорывом».   «Все время “Рёко, телепортируй туда!”, “Рёко, телепортируй сюда!”, – проворчала она. – Хотелось бы чтобы хоть раз кто-нибудь из вас донес меня туда».   За этим последовал телепатический эквивалент вежливого смеха, даже когда Рёко проглотила внезапный приступ предчувствия.   По правде говоря, Рёко была немного горда. Ей удалось показать, что ее лимит переносимой массы оказался выше, чем она изначально полагала, и она предполагала, что со временем сможет переносить даже больше. Все равно потребуется два переноса, но это была значимая разница.   «Во всяком случае, – подумала Рёко, стряхивая возможно имеющиеся у нее странные чувства. – Те из вас, кто отправляется со мной, подойдите коснуться меня или друг друга. Вы знаете, что делать. Я могу телепортировать вас через землю, но я бы предпочла этого не делать. Возьму столько, сколько смогу».   Группа, как сказано, приблизилась к ней. Одна из них начала вытягивать из земли грязевых големов. Внутренний таймер досчитал до нуля. Рёко вдохнула…   … и оказалась там. Она ожидала и оглядывалась, лишь достаточно долго, чтобы увидеть, что все идет как планировалось: генератор барьера раскидала по сторонам возможные дроны быстрого реагирования, грязевые големы рванули наружу крушить свою цель, здешнее сосредоточение генераторов силовых полей и систем точечной обороны, защищающих район от бомбардировки, один из шокированных пришельцев-охранников уже подчинился телепату доминирующего класса, стремительно обратив оружие в сторону противника. Асами вытянула руку, разбив один генератор о другой, обломки собирались во все растущий комок. Пока они сражались, их дополнительные рюкзаки раскрылись, дроны поддержки вылетели и взмыли в воздух, чтобы посоперничать за боевое пространство с уже имеющимися здесь дронами пришельцев.   Рёко выплеснула магию, отбив пытающийся укусить ее противопехотный дрон пришельцев, после чего телепортировалась обратно за остальной половиной группы.   «Рёко!» – передал кто-то телепатически в момент, когда она снова прибыла.   Дальнейшие слова ей были не нужны, ее тактический компьютер скормил ей всю необходимую информацию. Она скакнула к сделавшей запрос девушке, после чего перенеслась вместе с ней прямо к оборонительным турелям, в сотне метров от них.   Девушка пробила мечом сквозь одну из турелей, вместе со щитом, после чего швырнула другую в сторону во впечатляющей демонстрации телекинетической силы, захватив вместе с ней группу оборонительных дронов, которых это застало врасплох. В свою очередь, Рёко выпустила подготовленную ею стрелу в приближающегося парящего десантника и ударила локтем в шею еще одного на земле – использование в рукопашном бою мощного выплеска магии для преодоления легкого силового поля было одним из преподаваемых в учебке основных навыков, хотя и не все его осваивали.   У Рёко было мгновение, чтобы осмыслить вид ее локтя, пробившего слои регенеративной брони, стеклоподобной чешуи, эластичной плоти и хрупких костей, искры зеленой магии, почти неотличимые по цвету от ярко-зеленого ихора. Всего мгновение, чтобы поразмыслить о разорванных нервных связях, проводке блестящих металлических имплантатов и только что забранной ею жизни.   Затем она размашисто пнула пытавшийся подобраться к ней наземный дрон и обернулась взглянуть на остальных девушек, как раз вовремя, чтобы заметить, как Асами отпустила гигантский шар собранного ею в воздухе раздавленного оборудования – остатки того, что было крупной башней стационарной станции помех связи.   Металл с грохотом рухнул на землю.   «Первичная цель достигнута», – подумала Кларисса, еще раз подчеркнув то, что Рёко узнала и по другим каналам.   В этот момент, с потерей неожиданности, началось главное нападение, менее точные артиллерийские снаряды дождем посыпались на лишившиеся защиты тыловые позиции пришельцев, тогда как более точные управляемые снаряды и ракеты рвали фронтовые укрепления при поддержке огневой мощи дальнобойных магов, стреляющих с антигравитационных платформ. Не видя этого, Рёко легко могла представить замаскированных магов, отступающих от тяжелых воздушных сил, в то время как Aer Magi, тяжелые пикирующие бомбардировщики и истребители накидываются на позиции пришельцев, самые продвинутые маги действовали в свободном полете, тогда как большинство в какой-то степени опирались на технологическую поддержку.   Земля под Рёко вздрогнула, немного отлично от обычных сотрясений из-за падающих снарядов, и она знала, что это означает нападение Мэйцин. Перед мысленным взором Рёко видела, как ее взвод тоже вступил в дело, мощные передатчики бронетехники и машин поддержки прорывались через местное вмешательство пришельцев, пока у них было численное превосходство и возможность крушить системы помех.   В то время как ее взвод был частью острия, построения, что прорвет линию фронта, так чтобы поддерживающая пехота могла удержать захваченную ими землю, их работа также заключалась в том, чтобы перевернуть небо и землю, но вернуть ее, если она попадет в беду. Она расколола свое сознание, пусть и немного, проверяя их статус. Все выглядело достаточно хорошо, но они потеряли пятерых, и шесть было ранено. Нереально было просить о лучшем, но она знала этих мужчин и женщин и разговаривала с ними.   Она предпочла на этом не задерживаться.   Она отвела свое внимание, вновь сосредоточившись исключительно на их нынешних действиях. Вторичной их целью была расположенная неподалеку группа самостреляющей артиллерии пришельцев, но их уже рвали с относительной легкостью, физически более мощные девушки пробивали силовые поля основной силой – вроде мощного электрического снаряда – тогда как остальные применяли для обхода полей разнообразные хитрости. У управляемой ИИ артиллерии просто не было достаточной для противостояния им личной обороны, недостаточно там было и защищающей пехоты.   В свою очередь, Рёко призвала мощнейшую свою атаку – стреломет скорпион – и пробила снарядом три установки. Атака многого потребовала от нее – после нее она почувствовала усталость – но можно было положиться на роботизированную руку в ее рюкзаке, при необходимости прикладывающую кубы горя. Атака чувствовалась новой, пусть даже она повторяла ее уже, должно быть, десятки раз.   «Поддержка с воздуха докладывает о крупных резервах бронетехники в непосредственной близости от нас, пытающейся отреагировать, – подумала Елена. – Не стоит давать им шанса».   В ответ раздался согласный хор, и хотя Рёко не против была пойти, она мысленно спохватилась, подавляя разочарование.   «Это нападение по большей части кажется успешным, – подумала Рёко. – Доктрина предполагает, что для меня сейчас безопасно будет телепортировать членов взвода, чтобы было больше возможностей для шока и трепета. Не против, если я оставлю бронетехнику всем остальным? В конце концов, она совсем рядом».   «Сперва телепортируй нас с другой стороны от них, – подумала Елена. – Для неожиданности».   «Ладно», – подумала Рёко.