К звездам

  Вступление:   Черный экран. Рассказчик, с голосом Клариссы ван Россум, начинает.   Рассказчик: Говорят, мы обречены.   Хаос в шлюпке. Плачут женщины и дети. Холодно и ветрено. Посреди всего этого ван Россум, подросток, сжимается в одиночестве, стискивая что-то в руках и тихо плача. Вдруг становится заметным жуткое фиолетовое свечение. Экран гаснет.   Рассказчик: Говорят, мы должны умирать молодыми.   Ван Россум, около 16, в костюме, прыгает по крышам вместе с Клаудией ван Хоф. Ван Россум едва успевает увернуться от обжигающего ярко-желтого лазероподобного луча, но тот вместо этого попадает в ван Хоф, чей крик резко обрывается. Экран гаснет.   Рассказчик: Говорят, мы приносим насилие и беспорядок, куда ни идем.   Хаос сцены боя Второй мировой войны, середина зимы. Немецкие танки и пехота наступают на укрепившуюся пехоту. Фугасные взрывы дождя артиллерийских снарядов, появление пикирующих бомбардировщиков. Некоторые танки загораются, резко контрастируя с бело-коричневым окружением. Русский пехотинец выходит из окопа с противотанковой гранатой, пока его товарищ пулеметом расчищает окрестности. В пехотинца с гранатой стреляют, он со вскриком падает в грязь и снег. Через мгновение граната у него в руках взрывается. Экран гаснет.   Рассказчик: Говорят, безнадежно бороться с судьбой.   Вид сверху на Митакихару начала 21-го века, восход. Камера приближается к вершине одного из небоскребов, где ван Россум, примерно 30 лет на вид, стоит в одиночестве на крыше, сложив за спиной руки и наблюдая за поднимающимся солнцем. Наконец, камера приближается, показывая ее в профиль.   Рассказчик: Я же скажу, пришло время перемен.   Ван Россум закрывает глаза и отворачивается. Ее волосы хлещут по камере. Экран гаснет.   — Стенограмма, трейлер фильма «Историк», 2354, Студия Митакихары (только для внутреннего распространения МСЁ).   〈В следующем тексте, 〈〉① указывает на содержимое, отредактированное для не обладающих категорией допуска. Число указывает на категорию допуска, требуемую для доступа к закрытому содержимому.〉①   〈Последние несколько недель меня все более беспокоит, под каким уровнем стресса находится маршал. Очевидно, это неизбежно, но было бы хорошо, если бы нам удалось найти способ, позволивший ей немного расслабиться. Возможно, завершение текущей кампании позволит некоторое облегчение. Назначенный телепат сообщает, что маршал страдает от роста частоты тревожащих снов, возможно связанных с прошлой травмой, но она не уверена, что с этим делать. Самоцвет души пока что кажется в безопасности, но я сказала Карине приглядывать. Продолжу следить за ситуацией.〉⑤‡   〈Доступ к разделам, отмеченным ‡ ограничен: Шэнь Сяо Лун, Ацуко Арису, Шарлотта Мейтнер, Сакура Кёко, Титосэ Юма〉‡   — Шэнь Сяо Лун, назначенный наблюдатель, доклад назначенному психотерапевту Ацуко Арису.   «Прикрой меня! – потребовала Надя Антипова полным сердитой спешки голосом. – Скидывать с неба одну из этих чертовых штуковин это тебе не фунт изюму! Нужно, чтобы кто-то прикрыл меня от огня!»   «Наберись чертова терпения, – кратко ответила Чжэн Ин-чжи, их генератор барьера. – Я поняла».   Внушающее зрелище, черноволосая лидер команды Надя в похожем на форму алом костюме тянулась рукой в перчатке вверх, пытаясь стянуть небесную защитную станцию пришельцев – «летающую крепость» – с неба. Надя считалась сильнейшим телекинетиком, но летающая крепость была огромна, и там, где они стояли, она закрывала солнце и добрую часть неба. Выпуклая массивная конструкция с выступающими сферическими шпилями, похожая на подводный замок в интерпретации Дали, и вряд ли аэродинамическая – но, конечно, это и не нужно было, так как генераторы антигравитации превосходили воображение даже самых амбициозных человеческих инженеров.   Еще можно было сказать, что, по сути, это атмосферная версия крейсера пришельцев, но так звучало менее поэтично.   Тем не менее, несмотря на свою огневую мощь, у этого класса судов была особенность, удерживающая его подальше от линий фронта, служа станциями воспрещения доступа. В целом, они были гигантскими сидящими утками, неспособными справиться с непрерывным штурмом тяжелого наземного вооружения.   Там стояла Надя, среди дымящихся развалин системы точечной обороны и оторванных конечностей гарнизона пехоты пришельцев. Рядом с ней сжалась на земле Ин-чжи, хмуро наводя свой чо-ко-ну на цели в небе. Над ними и вокруг них ее мерцающий золотистый барьер отражал входящий огонь и непрекращающиеся рои дронов пришельцев.   Другие две девушки с расстояния громили генераторы крепости, Миса Вирани, с сосредоточенным лицом, призывала с чистого неба молнии, другая, Аннабель Смит, щурилась поверх ствола своей снайперской винтовки, волшебной, стреляющей лазером.   Посреди этого хаоса на земле под золотистым куполом Ин-чжи сжалась Рёко, следя, как ее самоцвет души сбрасывает порчу в горсть кубов горя. Входящий телепорт, первое ее боевое использование максимального диапазона, многого от нее потребовал, вынудив оставаться на месте и перезаряжать самоцвет души, держаться вне боя, пока она набиралась энергии на обратный путь. Они перед этим тренировались, но Рёко не осознавала, насколько странно бесполезной она будет чувствовать себя, оставаясь на месте и ничего не делая, пока остальные напряженно трудятся.   Даже будь у нее энергия на большее, она весьма сомневалась, что остальная команда ей бы позволила. Новенькая-телепортер была слишком сильна и слишком необучена, чтобы позволить себе такой риск.   В качестве тренировочной миссии их назначили уничтожить подземный авиазавод, расположенный примерно под их нынешним местоположением. В самом деле, называть это тренировочной миссией казалось немного некорректно – единственным отличием от настоящей миссии было то, что задание было тщательно подобрано для максимальной проверки некоторых их навыков без неоправданного уровня опасности для них.   На данный момент весьма помогло бы, будь здесь для прикрытия несколько деревьев, но их не было, и среди них не было генератора иллюзий. Вместо этого они стояли посреди пустынного участка местности, окруженные редкой растительностью. Как раз то, что можно было ожидать от аэродрома, иными словами, что-то достаточно обширное, чтобы не стоило даже и пытаться замаскироваться.   «Уже нашла?» – снова потребовала Надя, обращаясь к Грации Перес, их телепату-ясновидящей, сжавшейся неподалеку на земле. Рядом с ней были еще три девушки: Джульет Франсуа, Мина Гуюрэ – другой их телепортер – и Ева Гудериан, все они стояли, не вмешиваясь, сберегая силы. Ева была некоторой новизной: она могла заставить любой неживой объект, которого она коснулась основным своим оружием, взорваться и, вполне подходяще, ее основным оружием был хватательный кнут, способный растягиваться до невероятной длины.   «Пока ищу! – глухо ответила ясновидящая, уделив ответу лишь незначительную долю своего внимания. – Это не так просто. Кроме того, по земле приближается замаскированная пехота».   Не успела она даже закончить мысль, остальные отреагировали на появившиеся на их внутренних картах маркеры. Аннабель выпустила целую очередь выстрелов, а Миса подняла металлические обломки, используя электрический заряд, чтобы выстрелить ими как снарядами. В отличие от Нади, она не склонна была к выразительным взмахам и жестам, предпочитая стоять заметно неподвижно, почти стоически, направляя свои силы. Конечно, если только ее не вынуждали двигаться.   Маркеры исчезли, удаленные их ясновидящей, и две другие девушки снова занялись дронами.   «Хотелось бы, чтобы везде использовалось механическое управление, вместо электрического, – пожаловалась Надя. – С такого расстояния гораздо проще повернуть выключатель, чем глушить механизмы двигателя».   «О, да ладно, – как всегда задиристо подумала Миса. – Как будто ты настолько точна».   «Ты во мне сомневаешься? Как будто твои молнии что-нибудь делают!»   Надя театрально отдернула руки, как будто таща что-то на невидимой веревке, длинные волосы покачнулись за спиной, когда она слегка развернулась, отведя руки назад. Она выжидательно взглянула, как отбивающий, только что ударивший и ожидающий хоумрана.   Ближайший конец крепости взорвался – или, говоря точнее, одна из крупных выпуклостей медленно рассыпалась, разослав куски мусора, что медленно и жутко закувыркались в воздухе, прежде чем, наконец, двинуть вниз.   Вся конструкция в целом вздрогнула – но не упала.   «Это третий генератор, – подумала Надя как с облегчением, что и в самом деле справилась, так и с раздражением, что корабль еще не начал падать. – Не могу поверить, что эту штука все еще в воздухе!»   Еще один, почти небрежный, жест рук, и нисходящая на их позицию группа ракет свернула со своих траекторий, врезавшись в непрерывно бомбардирующее их позицию облако дронов.   «Внимание», – предупредила Грация с необоснованно клинической текстурой мыслей, учитывая, что должно было произойти.   Небо над ними, до этого подавляемое крепостью, стало ослепительно-чисто белым. Ин-чжи прикладывала заметные усилия, удерживая барьер целым, с напряженным лицом опустившись на колени. Землю вокруг них выжгло, почва мгновенно стала заметно ниже, сгустки кипящей почвы, казалось бы, ненадолго всплыли с поверхности, прежде чем распасться.   «Я думала, тяжелые лазерные пушки уничтожены!» – обвиняюще подумала она.   «Так я и думала! – ответила Надя, снова потянувшись вверх. – Не знаю, где они взяли еще!»   Свет вдруг погас, оставив Надю удивленно моргать. Земля у них на глазах прекратила испаряться, открыв вместо этого дымящую, почерневшую поверхность, запеченную до жуткой гладкости, за исключением широкого круга, где они стояли, теперь заметно на несколько сантиметров выше окружающего их района.   – Никогда не называй меня бесполезной, – прорычала Миса, выглядя неожиданно оскорбленной прежним комментарием Нади относительно ее молнии.   Теперь они видели, что ранее замаскированная пушка была разбита, металлические осколки медленно разлетались внутри полей антиграва крепости. Обломки, падая, продолжали искрить статикой.   – Я не… – начала Надя.   «Нашла!» – подумала Грация, казалось бы, наконец, очнувшись от самоиндуцированного транса.   Без дальнейшей прелюдии четверо из них – Мина, Грация, Джульет и Ева – исчезли, Мина телепортировала их на скрытый глубоко под землей производственный завод на базе пришельцев, местонахождение которого, наконец-то, определили.   Земля под ними вздрогнула, когда команда принялась за дело. Через мгновение Надя с ворчанием продолжила заниматься крепостью над ними, пытаясь отключить четвертый генератор.   Через несколько мгновений – примерно семнадцать секунд, согласно хронометру Рёко – команда из трех разрушителей вернулась на поверхность.   «Мы здесь закончили, – подумала Грация, подходя к Рёко. – Уходим».   В ее мысли ощущалась завершенность.   Надя заметно напряглась, пытаясь напоследок сбить воздушное судно пришельцев.   «Оставь, Надя! – подумала Миса граничащим с неподчинением тоном. – Будет и другая возможность».   С явной неохотой Надя опустила руки, развернувшись и с раздраженным лицом направившись к Рёко. Она в последний раз взглянула на заметно поврежденную летающую крепость – среди прочего, из нескольких крупных отверстий все еще валил дым – но по-прежнему вызывающе парящую.   Когда все они добрались до нее, Рёко вдохнула и потянулась вглубь за требуемой силой…   – Но я все равно не понимаю, почему это смешно, – сказала Рёко, странно глядя на девушку рядом.   – Они все это время считали ее немкой, – объяснила Мина, – но она, конечно, нидерландка. Так что когда кто-то из них пошутил про Гитлера, ее это взбесило.   – Но это ужасно, – сказала Рёко. – Взгляни, как она огорчена.   – Конечно, это ужасно, если ты заставляешь меня это объяснять, – раздраженно сказала Мина. – Но это очевидно смешно.   – Оставь уже, Мина, – сказала Ева, со скучающим видом закатив глаза. – Ее личный файл гласит, что она не понимает юмора. Давай вернемся уже к чертовому фильму.   Они смотрели фильм в выделенном им доме, в бывшем гражданском жилом комплексе глубоко внутри одного из безопасных районов планеты. Если точнее, они смотрели «Историка», столетней давности биографический фильм МСЁ о самом известном историке МСЁ, Клариссе ван Россум, который, конечно, Рёко уже видела. Если еще точнее, в то время как физически они находились в комнате Евы, фильм они смотрели в ускоренной виртуальности, чтобы сберечь время в их переполненном самоназначенными тренировками расписании. Они собирались начать серьезную тренировку в симуляции, практикуя in silico как проникновение на луну, так и миссию после этого. Сведения о планировке объекта пришельцев были ограничены, так что они поработают над различными сценариями, основанными на планировке других захваченных строений пришельцев, экзотичных и новых для эстетики человека.   В отличие от этого, виртуальность, в которой они сейчас находились, была сравнительно тусклой копией одной из комнат, где они жили, и они сидели, смотря воспроизводимый на стене фильм. Они могли бы выбрать что-нибудь более захватывающее, вроде кинотеатрального опыта «внутри фильма», но весь смысл этого был в налаживании командных связей, что непросто, если нельзя видеть друг друга или вокруг постоянно расхаживают главные персонажи.   Кроме того, все знали, что чистый опыт «в голове» будет хуже того, что можно было получить от оборудования кинотеатра или со специализированными вычислительными ресурсами, вроде тех, что были на борту Жукова. Если бы они захотели посмотреть низкокачественную сгенерированную имплантатами виртуальность, это можно было бы сделать в свободное время, без необходимости собирать всех.   Удивительно, как быстро подобная технология может стать привычной. В конце концов, в гражданской жизни у Рёко не было такого доступа.   – Мой личный файл о таком говорит? – недоверчиво спросила Рёко.   – Он о многом говорит, – сказала Ева. – Слушай, это не важно. Давай вернемся к просмотру, ладно?   Рёко почувствовала локоть в бок и, обернувшись, увидела, что Джульет смотрит на нее через прищур. Взгляд говорил, что ей стоит это оставить, и Рёко даже получила кусочек телепатически переданного раздражения.   Джульет была не слишком разговорчива.   Рёко оставила, откинувшись на диван позади, составленный из самособирающихся частей модульной мебели, что были так популярны на Земле. Рядом с ней Миса устроилась на самом диване вверх ногами, с головой на самом краю, чтобы смотреть фильм, покрыв пол длинными волосами, в то время как босые ноги упирались в стену позади. Рёко не уверена была, как именно девушке может быть удобно «сидеть» так, но она уже неплохо знала, что не стоит интересоваться эксцентричностью долгожителей.   – Раз уж вы здесь, вы вполне можете остаться, – сказала обрамленная границами стены экранная версия Томоэ Мами, голография придавала сцене иллюзию глубины. – Нам может пригодиться ваш опыт и сила.   Миса поставила фильм на паузу, когда в симуляцию вошла Надя, решив войти через виртуальную дверь, а не материализоваться из ниоткуда.   – Простите за опоздание, – сказала старшая команды. – Нужно было кое о чем позаботиться. Надеюсь, я не слишком много пропустила. И Миса, ну правда, могла бы хоть в кои-то веки проявить порядочность.   – Я ведь не делаю так же в реальности, – сказала Миса. – Хватит быть таким синим чулком.   Надя хмыкнула древней идиоме, прежде чем усесться на свободное место на диване. Фильм продолжился.   – Я бы рада остаться, – сказала киношная версия ван Россум, – но, к сожалению, мне это не подходит. Теперь, когда все закончилось, я должна идти.   В этот момент, почти с жуткой синхронностью, все в комнате отвлеклись от фильма, языком тела четко указав, что они читают какое-то срочное внутреннее сообщение.   Фильм снова приостановился, когда Ева простонала от наступления еще одного перерыва.   – Новый член команды? – раздраженно и недоверчиво риторически спросила она. – На этом этапе? О чем думает командование? Не в обиду тебе, Рёко, но достаточно сложно интегрировать одного нового члена…   – Не просто какого-то нового члена, – приглушенным тоном сказала Надя, оглянувшись на экран. – Это…   – Кларисса ван Россум, – сказала Рёко.   После краткого спешного обсуждения они решили, что не стоит пытаться скрыть их восхищение и удивление: они отправятся в городской звездный порт – служивший сейчас военным аэродромом – и поприветствуют ее, когда она сойдет с транспорта. Это было внезапно; даже Мами в сообщении команде признала это. Сообщение объяснило, что Кларисса подала неожиданную и внезапную личную просьбу, запрашивая у Мами сопровождение до одной из лун газового гиганта Орфея. Кларисса была уверена, там должно произойти что-то серьезное, пусть даже она не могла объяснить, что.   МСЁ не привык отказывать просьбам Клариссы. Было долгое обсуждение, в котором Кларисса настаивала, что очень важно, чтобы она в отведенное время оказалась на самой луне.   Но для этого был лишь один возможный способ.   Когда они отправились на вместительной машине их группы, они строили дикие предположения о том, что значит это новое развитие для них, их миссии и всего человечества в целом.   – Ван Россум все время путешествует, – сказала Надя. – В нынешнее время у нее есть роскошь собственного корабля. Это не значит, что все посещенные ею места важны. Не каждый день бывает Асунсьон или Санкт-Петербург. Но пахнет чем-то крупным. Мы все знали, что наша миссия важна. Это лишь подчеркивает ее важность.   – Она хороший боец? – спросила Ева, откинувшись на спинку своего сидения. – Я имею в виду, я знаю о фильмах и всем остальном, но вы же знаете, как они все преувеличивают.   – Ей пять с половиной столетий, – серьезно сказала Ин-чжи, длинные волосы упали на глаза, когда она наклонилась вперед, – и она жила во времена, что были для наших гораздо хуже всего после этого. Она должна быть хорошим бойцом.   – Даже среди девушек моего возраста мало кто видел ее в бою, – сказала Надя. – За исключением нескольких обязательных демонов каждый год, она в основном скользит в стороне. В последний раз в боях ее видели во времена Объединительных войн, и я на полстолетия младше, чтобы можно было это видеть. Да, знаю, удивительно.   Она строго взглянула на Мису, явно собирающуюся сделать придирчивый комментарий о возрасте Нади.   – Во всяком случае, мне так же любопытно, как и всем вам, – закончила Надя. – Говорят, что как правило у нее очень мало сил, но чем ближе она к событию крупного исторического значения, тем сильнее она становится.   – Она член Богословского совета Церкви, – задумчиво сказала Грация. – Говорят… ну, по слухам, она вмешивается в исторические события по указанию Богини. Иными словами, левая рука Богини.   Рядом с ней глубокомысленно кивнула Джульет, но Мина скорчила лицо и сказала:   – Богиня не вмешивается так грубо в мирские дела. Происходящее предопределено. В этом нет смысла…   – Ладно, давайте не будем сейчас это обсуждать, – сказала Миса, вытянутой рукой обрывая девушку. – Ваш культ может спорить об этом в свободное время. А я хочу обсудить, как это влияет на наши шансы на успех миссии.   – Поговаривают, что природа ее желания сделала ее бессмертной, пока существует человечество, – задумчиво сказала Рёко. – В конце концов, умерший не может стать свидетелем истории. Если это так, это может улучшить наши шансы.   Под скептическими взглядами Рёко добавила:   – Ну, я читала об этом в онлайне.   Она пожала плечами, показывая, что высказала это просто как предположение.   Аннабель слегка усмехнулась.   – Или, я полагаю, это может значить, что миссия провалится самым катастрофически возможным образом, – сказала она.   – Как одна миссия может уничтожить все человечество? – сказала Миса. – В худшем случае она катастрофически провалится и мы все умрем, но Кларисса как-то выживет.   – Вы обе слишком циничны и сумасшедши, – сказала Надя. – Не пугайте новенькую. Видите, она побледнела.   Вообще-то, Рёко не побледнела, но она решила, что стоит попытаться подыграть, отведя глаза в сторону. Возможно, это была не лучшая актерская игра.   – Во всяком случае, – сказала она после неловкого момента, – чего я никогда не понимала, если она должна засвидетельствовать всю историю, как ей увидеть что-то до ее рождения?   – Давай об этом не думать, – сказала Надя. – В любом случае, она здесь, так что давайте поработаем вместе и постараемся добиться успеха миссии, ладно?   Они ответили на банальность различными согласиями, хотя обсуждение продолжилось, и Мина, Грация и Джульет метали взгляды друг в друга, вероятно, все еще споря о своем, телепатически или по передаче.   «Не хочешь представиться Клариссе?» – спросила Рёко у таккомпа.   «Как бы заманчиво это ни звучало, – ответила таккомп, – думаю, лучше будет этого не делать, так как ты держишь меня, своего рода, в секрете от этой команды. Кроме того, ты уверена, что хочешь признаться ей, что назвала меня в ее честь?»   «Ты сама назвалась в ее честь», – слегка обиженно подумала Рёко.   «Ну конечно».   Рёко решила не впутывать Клариссу в любые грядущие разговоры с… Клариссой.   Вместо того, чтобы остановиться за пределами звездного порта, их машина заскочила в открывшуюся подъездную дорогу до посадочной площадки, хотя им пришлось выйти у входа, далеко от назначенного места посадки, и смотреть, как уезжает их машина.   Рёко огляделась по сторонам. Серая поверхность под ногами выглядела идентично материалу, покрывающему наземные поверхности Митакихары – возможно, она и была идентична, решила она, хотя не собиралась проверять его, намеренно упав и проверив, смягчится ли ненадолго поверхность.   Как и Ахерон, Аполлон был жаркой планетой, подобающей своему имени, но если Ахерон был адом, Аполлон был просто горяч. Был разгар лета, но по сравнению с Ахероном, на Аполлоне было довольно приятно, пусть даже они были неподалеку от неприятно теплого экватора.   Город, в котором они были, Уасет, лежал на краю одной из многих песчаных пустынь планеты. Следовательно, воздух слабо пах пылью запекающегося под солнцем песчаника.   Ну, согласно ее улучшенному обонянию, на самом деле была пыль, выхлоп двигателя, три различных типа пыльцы растений, нанобетон, немного неприятные духи Евы и запахи не менее восьми разных людей – женщин примерно ее возраста.   Хотя пыль была самой заметной.   Они подошли к назначенному месту приземления, осторожно не приближаясь к месту, куда сядет корабль. Рёко выжидающе смотрела, как с ясного сине-фиолетового неба спустился корабль класса фрегат, затормозив изначально огненный спуск ускорителями и антигравитацией. Для космического корабля он выглядел непривычно аэродинамическим, даже с крохотными спортивными крыльями. Как и все малые суда, что могли попасть на вражескую территорию, он был покрыт метаматериальной оболочкой, помогающей кораблю слиться с фоном, хотя и без дополнительного маскировочного оборудования, это бы сделало его не только менее заметным.   Когда корабль мягко спустился почти по вертикали, колеса выдвинулись опуститься на серой нанобетонной поверхности, Рёко вспомнила почтенную, непримечательную женщину, расспрашивающую ее на собрании Богословского совета. Сложно было поверить, что она наконец-то встретиться с ней.   Так что оказалось немалым удивлением, когда по трапу сошла выглядящая подростком, с волнистыми волосами и милым веснушчатым лицом, дополненным модным белым платьем с синей рубашкой. Под их взглядами девушка подтащила к себе роскошную, громоздкую дорожную сумку.   Девушка увидела взгляд Рёко и улыбнулась, быстро спустившись по трапу, сумка послушно спустилась вслед за ней.   – Я Кларисса ван Россум, – сказала она, достигнув нижней ступеньки и изящно поклонившись. – Хотя, полагаю, старомодно называть свое имя, не так ли? Давненько я не была так молода. Совсем забыла, насколько энергичнее себя чувствуешь. Знаете, это лучшая боевая форма, так что как только я узнала, что буду участвовать в чем-то подобном, я решила, что лучше будет измениться.   Группа безучастно пялилась на нее, за исключением задумчиво выглядящей Нади. Лидер команды залезла в подарочную сумку, что она несла, вынув большую стеклянную бутылку, наполненную прозрачной жидкостью. Прежде чем Рёко успела повернуть голову, чтобы прочесть русскую этикетку, Надя шагнула вперед, с самодовольным видом вручив бутылку.   – О-о-о, – выглядя впечатленно, мелодично протянула Кларисса. – Не-синтезированная водка. К тому же высококачественная. О, Надя, не стоило!   Две девушки тепло обнялись, в то время как у остальной группы одновременно округлились глаза.   – Как ты так быстро раздобыла что-то подобное? – спросила Кларисса, глядя девушке в глаза, по-прежнему держа ее за плечи.   – У меня всегда есть небольшой запас для особых случаев, – с уверенной улыбкой сказала Надя.   – Тогда придержим на после миссии, – сказала Кларисса, – отпраздновать победу. Но, конечно, сегодня вечером мы можем распить синтезированную, когда будет время. Поболтаем.   – Конечно.   – Ты ее знаешь! – наконец, выпалила первой заговорившая Миса.   Надя обернулась и с приподнятыми бровями взглянула на остальную команду.   – Ну да, – просто сказала она.   – Но ты сказала…   – Я сказала, что никогда не видела ее в бою, – сказала Надя. – А не то, что я не знаю ее. Вы, девочки, всегда меня недооцениваете. Нельзя прожить пару столетий, не познакомившись с некоторыми людьми.   Кларисса поджала губы.   – Нехорошо так играть со своими младшими, Надя, – покритиковала она. – Идем, я представлюсь.   К удивлению Рёко, Кларисса направилась прямо к ней, протянув руку.   – Полагаю, мы, своего рода, уже встречались, – сказала она. – И вот ты снова здесь. Интересная девушка.   Рёко нерешительно пожала руку, растерянно встретившись взглядом с женщиной – девушкой. Конечно, Кларисса не могла говорить о встрече Богословского совета – но что еще она могла иметь в виду?   Рёко отвела взгляд от взгляда девушки, уставившись в пол. В детстве она столько времени читала о подвигах Клариссы, что для нее она была почти мифологической фигурой. И вот она была здесь, пожимала ей руку, не зная, что и сказать.   – И она тоже? – недоверчиво спросила Миса.   Рёко взглянула на остальную команду и увидела, что члены Культа – Джульет, Мина и Грация – смотрят на нее с удивлением и внезапным интересом. В отличие от Селецин, они не имели ни малейшего представления о видениях Рёко и прежнем контакте с Культом, возможно из-за окружающей команду секретности.   Кларисса перешла к остальной команде, пожимая руки и очаровательно улыбаясь. Для столь молодо выглядящей девушки почти неестественно было излучать столько обаяния, но к этому моменту Рёко уже не способна была удивляться такому. Она была уверена, что Кларисса достигла уровня, где она может включить это и выключить, как переключателем, примерно как другие встреченные ею Древние. В самом деле, судя по тому, как краснели некоторые девушки, она была уверена, что Кларисса может в рекордные сроки залезть к кому-то в штаны, будь это ее целью. Кстати, если подумать, какова вообще сексуальная ориентация Клариссы?   Рёко вдруг нахмурилась. Направление только что завершенной ею мысли…   «… буквально грязнейшее, что я когда-либо от тебя слышала, – высказалась другая Кларисса. – Знаешь, это необычно. Мои предустановленные модели говорили мне ожидать в твоем возрасте на порядок большего».   «Так ли уж был необходим этот комментарий?» – риторически спросила Рёко.   «Я подумала, что это примечательно, – ответила Кларисса. – Показывает с твоей стороны некоторый рост. Кроме того, сейчас не смотри, но твой кумир смотрит на тебя».   Конечно, Рёко сразу же посмотрела и увидела задумчиво разглядывающую ее Клариссу. Заметив ее взгляд, девушка слегка улыбнулась.   Момент закончился, когда у плеча Клариссы появилась Джульет, из-за чего историк перевела взгляд.   – Ваш… ваш автограф, – тихо попросила девушка, явно прикладывая усилия, просто чтобы сказать слова.   Кларисса отвернулась выполнить просьбу, в то время как неподалеку толпились остальные.   «Позже», – подумала историк, и долгое время Рёко была не уверена, была ли эта мысль реальной, или ей просто показалось.   Несмотря на сильное желание группы пообщаться еще некоторое время, как Надя, так и Кларисса указали, что время начинает серьезно поджимать. Пора было отправиться в специализированный городской тренировочный центр и начать тренировки  в симуляции, и что, возможно, лучше будет, если они пообщаются позже, когда завершат ожидаемые тренировки и начнут отдыхать непосредственно перед отправлением. В отличие от Рёко, ожидалось, что Кларисса естественным образом вольется в команду без длительного периода подготовки, и что в бою можно будет полагаться на ее прекрасные действия.   Несмотря на значительное старшинство, более высокий ранг и очевидную готовность майора Антиповой передать командование полковнику ван Россум, историк настояла, чтобы операцию возглавила Надя, легко следуя приказам. Кроме того, она посчитала нужным добавить, что:   – Как вы знаете, мои силы зависят от того, насколько я близка к важному историческому событию. Из-за того, что я так редко сражаюсь, у системы есть оценка моей силы только во времена относительно слабых периодов, так как у меня, очевидно, не находится времени прерваться для записи, когда ситуация критична. Мы можем предположить мою силу, но лучше будет потренироваться со слабой мной.   Изначально она поразила остальных, исполняя трюки, что обычно недоступны были одиночной волшебнице, проходя через телепорты малой дальности, запуская огненные шары и устанавливая магические барьеры. Однако как и было обещано, быстро стало ясно, что несмотря на разнообразие ее сил, симуляция отмечала ее слабой – телепорт на очень короткую дистанцию, а огненные шары не способны были пронзить щиты бронетехники пришельцев.   Тем не менее, она явно была очень опытна, и рядом с ней Рёко чувствовала себя почти неадекватно. Порой возвращалась старая кровожадность, и она могла потеряться в пылу боя. Однако чаще она оказывалась смущенной. Не то чтобы она действовала плохо, не совсем – но остальная команда, включая новоприбывшую Клариссу, работала как хорошо смазанный механизм, предвосхищая приказы до их появления, устраняя угрозы, прежде чем те даже появлялись. Рёко просто была недостаточно хороша, и ее это беспокоило.   И несмотря на их мастерство, они все равно чаще проваливали миссии, чем преуспевали, бесславно умирая посреди случайно сгенерированной планировки стабилизатора червоточины.   Наконец, они дошли до самых напряженных симуляций, в полном погружении – где они даже не знали, что это не реально.   У врагов было слишком много огневой мощи, а объект был просто велик.   Остались только они. Как команда, они уже были критически ранены, потеряв одного из своих телепортеров, ясновидящую-телепата и значительную долю кубов горя. По крайней мере, им удалось уберечь ядерное устройство PAYNE.   В подобных рейдах все опиралось на мобильность и обман. В нынешнее время объекты головоногих оснащались множеством резервных систем и бесчисленным числом приманок, предназначенных ввести команды МагОп в заблуждение. Они взяли точные сенсоры, в том числе гравиметрические детекторы, но не стало неожиданностью, когда сразу у входа они обнаружили массив из не менее чем десятка гравитационных аномалий, каждая была потенциальном местонахождении критической подсистемы. Заманчиво было телепортироваться прямо к расположенной под массивным кольцом над объектом, но опыт показывал, что оказаться правильной целью у нее было не больше шансов, чем у остальных.   В относительно тесном интерьере столь крупного объекта величайшей опасностью были мины-ловушки, направленная взрывчатка и бомбы жесткой радиации, четко указывающие прямо вниз буквально в каждом помещении, настроенные стрелять вне зависимости от того, были ли в зоне пришельцы.   Таким образом, им нужно было постоянно оставаться в движении, снова и снова проверяя новые места, выбирая насколько возможно непредсказуемый курс. Что-либо меньшее грозило риском, что кальмары включат какие-нибудь внутренние силовые поля и подорвут в их секторе объекта еще один заряд антиматериальной взрывчатки. Сомнительно, чтобы у пришельцев было еще одно силовое поле такой мощи, помимо защищающего объект снаружи главного силового поля – и кроме того, пришельцы вполне могли не захотеть взрывать крупную часть собственного объекта – но они не могли позволить себе рисковать.   Но так как из телепортеров осталась только Рёко, постоянные телепортации начали сказываться на ней.   – Это не оно, – прорычала Надя, когда появился ответ ранца с сенсорами у нее за спиной, забранного у еще одной девушки, ныне мертвой. – Еще одна приманка.   Сложно было отрицать появившееся на их лицах усталое разочарование, когда они нервно и настороженно стояли в этом огромном цилиндрическом помещении. Вокруг них лежали развалины, судя по всему, инженерной смотровой, заваленной трупами пришельцев и разбитыми консолями. Незатейливые металлически выглядящие стены были изрыты почерневшими дырами, где Клариссе едва удалось обнаружить ожидающие ловушки. Позади ряда консолей был ряд окон, за которыми в разверзшейся сферической полости находилась массивная парящая серая сфера размером как минимум с дом. По-видимому, все только для шоу.   Главный вход, по-инопланетному круглый, был герметично запечатан массивной радиационной дверью, которую Надя силой закрыла за ними. За этой дверью лежали дымящиеся радиоактивные развалины коридора, через который они вошли – едва избежав смерти. Чтобы спасти их, Ин-чжи растратила все, что у нее оставалось, не оставив после себя даже тела.   «Нам нужно держаться вместе. Я знаю, нас осталось мало, но у нас еще есть шанс!»   Эти слова, что Миса телепатически пробормотала остальной группе, казалось, должны были прежде всего убедить ее саму. Тем не менее, Рёко была рада их слышать, так как ее собственная вера пошатнулась.   «Я прожила так долго не для того, чтобы проиграть здесь», – через мгновение мрачно ответила Кларисса.   «Если не сможем найти хорошего места для установки устройства PAYNE, тогда нам стоит хотя бы уничтожить сколько получится, – подумала Надя. – Кто знает? Может быть мы заденем главный реактор и отложим активацию примерно на неделю. Хоть что-то. Но сейчас нам нужно проверить еще пять точек».   Трое остальных быстро двинулись обратно к Рёко.   – Я этого не выдержу, – сказала Рёко, стараясь не смотреть остальным в глаза, расширенные от стресса и напряжения, вызванного смертью остальных членов команды. Не случайно среди выживших были три самых старших девушки – и она. Все это время она была для них обузой. Не говоря о том, что она не хотела видеть в их глазах, насколько плачевна ситуация.   Рюкзак Клариссы открылся, роботизированная рука предложила несколько кубов горя, которые она бросила в сторону Рёко. Сенсоры на ее самоцвете указывали низкий уровень, и команда это знала.   Рёко вдохнула, воспринимая сколько возможно о местонахождении следующей цели. Кларисса опиралась на свое довольно слабое ясновидение, показывая Рёко все, что могла, о возможной безопасной точке для появления, где, похоже, не было персонала пришельцев.   Через мгновение они оказались там, и остальные, не отходя сразу от нее, проделали дыры в стенах и полу, где Кларисса указала на присутствие ловушек, набросав кучи мусора, напустив дыма и – в случае Мисы – электрического озона. Рёко оставалась напряженной, готовой вернуться при малейшем намеке на неприятности. Судя по всему, они приземлились на складе, так как задняя часть помещения была заставлена похожими на коробки скругленными кубами. Стены были прямоугольной формы, необычной для пришельцев, казалось, предпочитающих где возможно использовать скругленные края. Помимо этого, в помещении не было никаких иных украшений, за исключением круглой входной двери и освещения, похоже, исходящего от самих стен.   Через мгновение они закончили, и в комнате стало чисто.   Следуя за индикатором на внутреннем интерфейсе, они утвержденным образом направились к надлежащему выходу, первой через дверь прорвалась Надя, телекинетический импульс предназначен был действовать как импровизированный барьер, остальные следом за ней.   Она едва успела осмыслить, так быстро все произошло.   Это была не столько боль – та была немедленно подавлена – сколько вызванный ею шок.   Она почувствовала, как впадает в фугу, а часть ее отметила, что больше не прикреплена к нижней части ее тела. Каким-то образом она все еще функционировала, вполне достаточно, чтобы понять, что только что произошло: пропущенные Клариссой замаскированные бойцы подождали, пока они не разделились немного, прежде чем напасть. Вполне вероятно, их разместили во всех оставшихся целевых точках. Ее боевой интерфейс пропал, и она осознала, что ее Кларисса больше не сможет функционировать.   Она подумала постараться остаться в сознании и все равно сражаться, изо всех сил стараясь следить за боем вокруг, а не смотреть вниз. Она даже подняла ослабевшую руку с арбалетом, указав примерно в сторону напавшей пехоты, которую Миса храбро пыталась оставить на виду, действуя как катушка Теслы, рой постоянно искрящих электрических зарядов вынуждал кальмаров активировать щиты.   Но потом она увидела, как рухнула на пол Кларисса, глаза широко распахнуты от шока «это невозможно», самоцвет разбился вместе с оставшейся рукой, и Рёко поняла, что все кончено. Она из чистой злобы выпустила все стрелы, что только могла, но сомневалась, что это чем-то поможет.   Они провалились. Все зависело от них, и они провалились.   Перед глазами все размылось, и она не знала, было ли это из-за фуги, слез или чего-то хуже. Что насчет ее желания? Оно все еще не исполнилось. Если это ее конец, тогда ради чего вообще все это было?   Она моргнула, не беспокоясь проверить самоцвет. Ей интересно было, можно ли ей теперь ожидать появления розовой Богини.   Она подумала обо всем, с чем она не справилась, о мирах, которые ей не удалось изучить, о девушке, с которой ей не удалось связаться. Почему же в такой момент Асами кажется ей настолько важной?   Она подумала о том, что теперь может сделать девушка, и почувствовала лишь сожаление.   «Мне жаль», – подумала она.   Конечно, все это было лишь симуляцией, и Кларисса-таккомп разбудила ее пораньше.   Конечно, она уже умирала в симуляциях, но на этот раз она впервые испытывала под конец такое отчаяние, потому что она впервые умирала, считая, что все реально, со столь высокими ставками. Также Кларисса впервые прервала ее участие из-за риска, что эмоция затронет ее самоцвет души. В самом деле, ощутив риск, Кларисса медленно отдаляла ее от симуляции, надеясь, что это достаточно приглушит эмоции.   Но этого было недостаточно, и она все еще чувствовала эхо произошедшего.   Они сделали перерыв, после чего попробовали еще раз.   – Местным очень хотелось ударить по гидроэлектростанции, – сказала подвыпившая Кларисса ван Россум. – Очевидно, что там было что-то крупное. Охрана, воздушные налеты, провалившийся рейд коммандос – но было бы непросто. Во-первых, если бы мы взорвали станцию, немцы бы сочли это операцией сопротивления, а у них была неприятная привычка убивать всех в районе, когда происходило что-то подобное. Во-вторых, в районе было несколько офицерских дочерей, и они все о нас знали – невозможно было охотиться на демонов, не столкнувшись с ними. Мы их терпели, потому что иначе они обрушили бы немцев на головы местных семей.   Она покачала про себя головой, пытаясь извлечь древние воспоминания.   – Они были неплохими девочками, – сказала она, – но мы ненавидели их, и в итоге они возненавидели нас. Мы не могли убить их, а они были слишком слабы, чтобы убить нас, так что вот. Я не понимала, почему же мой самоцвет привел меня туда, пока там не начали высаживаться коммандос. Мы сразу же встретились. Большинство остальных хотели немедленно напасть, не давая немцам возможности вмешаться, но я сказала им не глупить. Все это подняло бы тревогу. Мы должны были придумать способ отвлечь их. Я предложила разбросать в окрестностях использованные кубы горя. Когда они сработают, половина из нас изобразит охоту и выиграет сколько получится времени, сражаясь за кубы. Другая половина тихо выдвинется им наперерез, не давая им вернуться на станцию в случае, если они слишком быстро развернутся   Кларисса опустила глаза, хмуро взглянув на опустевший стакан. Потянувшись, она налила себе еще янтарного цвета виски.   – Ну, почти сработало, – продолжила она. – Вот только они не были так наивны, как я ожидала, и оставили одну девушку позади, на случай, если мы сделаем что-то подобное. Я не думала, что они вот так разделят свою команду. Мы попытались захватить ее, так как мы не хотели чьей-либо смерти, но в итоге – ну, разбитый самоцвет души выглядит как естественная смерть. Три умерших разом девушки, как бы естественно это ни выглядело, убедили бы немцев в заговоре. Одна мертвая девушка – даже самые любимые дочери, возможно, не смогли бы уговорить своих отцов на убийство местных только за это, пусть даже они были нацистами. Особенно когда эти дочери не были на самом деле хладнокровны. Ну, во всяком случае, не так хладнокровны, как я. Знаете, я сама убила ее, когда остальные не смогли заставить себя это сделать. В опыте есть свои преимущества.   Не поднимая глаз, она поднесла стакан к губам, залпом отпив половину. После последних ее фраз настроение резко переключилось со странного праздника на неловкую тишину.   – Знаете, я держалась подальше от Варшавы, – сказала она больше для себя, чем для них. – Я неплохо представляла, что может там произойти, и после Сталинграда я хотела найти место поспокойнее. Я боролась со своим самоцветом, прокладывая себе путь в менее важное место, и в итоге оказалась слишком слаба, чтобы должным образом удержать девушку. Как будто бы судьба…   Наконец, Кларисса оглядела остальных, некоторые начали выглядеть немного нехорошо. Не Рёко – она знала о своей героине больше многих людей и знала, что ее руки не совсем чисты. Однако именно эта история была… не такой, какой она ее читала.   – Не думайте, что я настолько пьяна, что выбалтываю секреты, – по-прежнему поразительно четким голосом сказала Кларисса. – Мне просто не нравится говорить об этом, не притупив память алкоголем. Не то чтобы я никогда никому об этом не рассказывала. Мне хотелось немного поделится, понимаете? Вы, девочки, все так молоды – даже ты, Надя. Вы должны понимать, что некоторые из нас сделали, пытаясь спасти этот мир. У всех нас есть свои демоны, и некоторые мои неудачи – мысли о них по-прежнему мешают мне спать. Я не намеревалась браться за эту миссию, но раз уж я здесь, я сделаю все возможное. Хочу, чтобы вы все в это верили.   Надолго повисла неловкая пауза. Некоторые из них слегка кивнули. Другие, с растерянным видом, не отреагировали. Наконец, Кларисса вздохнула, возвращаясь к повествованию.   – Немцы просто не считали нужным посылать своих женщин и дочерей ближе к фронту. Откуда им было знать, что это ошибка? Многие девушки отправились сами по себе, но ни одна из них не могла знать, насколько важно было попасть в Норвегию. Даже я оказалась там по большей части случайно. Кстати говоря, было крайне непросто убедить местных, что я не немецкая шпионка.   Она указала на Еву мизинцем левой руки, которой она также держала стакан с виски, неосторожно наклоненный так, что его содержимое грозило пролиться на пол, пусть даже он был наполовину пуст.   – Говорю вам, такие крупные войны для меня просто гигантский беспорядок, – сказала она. – Я не могу точно определить, куда пойти. Повсюду что-то происходит, а пытаться путешествовать по миру, когда одна половина пытается убить другую, далеко не просто. Не столько из-за солдат или пограничников – из-за других волшебниц. Они и в лучшие времена не доверяют тебе. И всегда есть такие, кого и в самом деле увлекает задействованная идеология.   Она покачала головой, посмотрела на стакан в руке, после чего одним глотком проглотила оставшееся.   – Мне пришлось принять массу трудных решений о том, куда мне пойти, – сказала она, – но дело в том, что даже если Европа в 1939 оказалась хорошим местом, я многое при этом пропустила. И в 1945 с моей стороны было удачным решением отправиться в Японию через Соединенные Штаты. Я не понимала, как что-то в пустынях Нью-Мексико может быть важным, но именно там, конечно, было «Тринити». Пробраться в Японию было непросто. Мне пришлось притвориться немкой. В то время не было ничего отвратительнее, что можно было меня попросить сделать, но я это сделала. Оно того стоило, если можно назвать свидетельство Хиросимы стоящим.   Она с громким стуком поставила стакан обратно на стол перед собой, после чего слегка улыбнулась, как будто переключателем вновь включая обаяние.   – Полагаю, достаточно пока что историй. Кто-нибудь знает хорошие групповые игры?   – Знаешь, перед подобной миссией стандартные протоколы рекомендуют вздремнуть.   Рёко подняла глаза. Она сидела на кровати, играя с кубботом, бросая ему куб горя, чтобы тот приносил. Возможно, не самое безопасное занятие, но достаточно безопасное: куб был пуст. Конечно, она оставила дверь незапертой.   – Так вы и правда хотели о чем-то поговорить? – спросила Рёко, глядя на девушку в дверях. Ей удалось сохранить ровное самообладание, но для этого потребовалось скрыть смесь предчувствия и ожидания. Ей почти удалось убедить себя, что прежний комментарий Клариссы ей почудился.   Кларисса вошла в комнату, дверь за ней закрылась. Девушка ненадолго закрыла глаза, потерев руки, прежде чем снова их открыть.   – Мне не нравится кружить вокруг темы, – сказала она. – Психотерапевты ОПЗ обеспокоены твоим психическим состоянием перед этой миссией. Как правило, такое бы обсуждалось между тобой и Ацуко-сан, но в ситуациях с нехваткой времени делают исключение. А именно, она бы предпочла, чтобы ты ушла на миссию без каких-либо романтических сожалений. Конечно, я говорю о Накихаре Асами-сан.   Ее японский был вполне безупречен, не показывая ни малейшего акцента, характеризующего частично опирающегося на имплантаты говорящего. Тем не менее, то, как она говорила – почти как если бы она вышла из одного из собственных фильмов. Это напоминало ей… Мами?   Рёко в свою очередь закрыла глаза, с легким раздражением сделав глубокий вдох.   – Неужели все об этом знают? – наконец, спросила она.   – Думаю, да, – и глазом не моргнула Кларисса. – Во всяком случае, возможно. Ты обнаружишь, что мало что избегает внимания наших повелителей МСЁ. Ты поэтому не можешь сейчас уснуть, верно?   Девушка села на кровать рядом с Рёко, и глядя в эти светло-фиолетовые глаза она попыталась решить, стоит ли ей попытаться приукрасить правду.   – Да, поэтому, – наконец, сказала она.   – Просто чтобы было ясно, в то время как порой полезно восприниматься обладающей божественным восприятием, – сказала Кларисса, – я более или менее выкрала это из твоего разума. Видишь это?   С ярко-фиолетовой вспышкой в ее вытянутой руке появилась книга. Том в кожаном переплете выглядел потрепанным и древним, а загадочные руны на обложке провозглашали просто «Кларисса ван Россум».   Едва Рёко пришло в голову задуматься, как ей удалось прочесть руны, книга снова исчезла.   – Не думаю, что тебе нужно рассказывать о книге, – сказала Кларисса, – но некоторые из историй в ней о выдающихся телепатах. Расстояние отсюда до луны, куда мы отправляемся, во много раз больше расстояния от Митакихары до Берлина, но, похоже, для моего самоцвета души расстояния весьма относительны. Так как сейчас я достаточно близка, с некоторых моих сил спал блок. Включая и мыслечтение, которым я сейчас более или менее злоупотребляю.   Конечно, Рёко была последней, кому нужно было объяснять силы Клариссы. Силы историка росли, когда она приближалась к событию исторической важности. В частности, среди прочего, она могла записывать в свою книгу воспоминания и силы встреченных ею, пока они согласны – или мертвы. В обычном ходе вещей это была просто запись. Но в определенные моменты, в определенных местах, она могла по-настоящему это использовать. Говорили, что в такие времена она может быть полностью ужасающей.   – Я знаю, что ты не из тех, кто готов легко поделиться, – сказала Кларисса, все еще пронзая ее своим взглядом. – Так что я скажу тебе, что знаю. Ты напугана сожалениями о своем решении, вот почему ты не поговорила с ней, пусть даже мы отбываем всего через несколько часов. Но ты знаешь, что непринятие решения может быть многократно хуже. Незрело будет отправляться на миссию, не поговорив с ней, или ты так думаешь, хотя лично я согласна. Я… чувствовала, что ты чувствовала, когда думала в тех симуляциях, что умираешь. Ты весьма сожалела, что не поговорила с ней.   Кларисса умолкла, и Рёко просто ждала, задержав дыхание. Она была загипнотизирована, и хотя понимала это, ей не хотелось сопротивляться.   – Не стану говорить за тебя, – сказала Кларисса, – и хотя с моей стороны ужасно так тебя ломать, времени мало. Ты другая. Я могу это сказать, пусть даже не знаю, как. Гетеросексуалист, гомосексуалист – ты о таком почти не задумывалась, хотя Асами-сан к этому моменту, несомненно, так поступила. Я…   Кларисса разок моргнула, и как будто это нарушило заклинание. Рёко выпустила сдерживаемое дыхание.   – Я лишь несколько раз вступала в отношения, – вдруг опустила глаза Кларисса. – И ничто не могло быть достаточно серьезным. Природа моей жизни всегда это предотвращала. Упустила ли я что-то? Я и правда не знаю. За свою жизнь я получила опыт сотен, возможно даже тысяч отношений, все из вторых рук, все глазами других. Даже так, я и правда не знаю. Ацуко-сан, похоже, считает, что благодаря всему этому я буду знать, что сказать тебе. Все, что я скажу, это что любовь порой расцветает в тебе. Редко бывает как в кино, когда обе стороны влюбляются с первого взгляда. Гораздо чаще одна сторона преследует, и, возможно, другая учится наслаждаться преследованием. Если ты не уверена, я бы посоветовала как минимум попробовать.   Рёко смяла в правой руке часть одеяла.   – Вы и правда так думаете? – спросила она. – Отчасти я застываю из-за того, что все же не вполне понимаю свою ориентацию. Я пыталась, я правда пыталась, но я не могу – нет желания. Я все думаю, что она, откровенно говоря, может крайне расстроиться, предполагая, что она это обдумает.   Она почувствовала, как слегка румянятся ее щеки. Не та тема, что ей удобно было обсуждать.   – Тебе не обязательно нужна ориентация, – сказала Кларисса, глядя на нее, но не пытаясь поймать взгляд. – Не связывай себя чем-то подобным. Мне кажется что если так сложно решить, это не должно быть так уж важно. Если полагаешь, что вы с ней сможете сосуществовать как-то по-другому, тогда это и будет решением. Это… полагаю, это говорит опыт.   Рёко промолчала, играя со своими руками.   – Не нужно решать прямо сейчас, – сказала Кларисса. – Я знаю, ты боишься последствий принятия решения, когда можешь скоро умереть. Но для твоего же блага, тебе стоит объясниться с Накихарой-сан. Ты не захочешь оставлять сожаления. Я испытывала такие воспоминания. Они неприятны.   Рёко вздохнула.   – Думаю, вы правы, – сказала она. – Или, скорее, я знаю, что вы правы. Просто мне тяжело и в самом деле это сделать.   Кларисса кивнула.   – Знаю, – сказала она, – но осталось очень мало времени. Я просто даю тебе еще один толчок. Если хочешь, я останусь здесь, но…   – Нет, все в порядке, – покачала головой Рёко. – Я ей позвоню. Вы не против?..   – Я пойду, – уже вставая, сказала Кларисса.   Дверь за ней закрылась.   Секунду Рёко смотрела ей вслед, после чего вздохнула.   «Мне хочется прямо сейчас сказать какую-нибудь шутку, – подумала другая Кларисса, – но я не стану. Так мне звонить или как? Так как у нее дополнительное обучение, вполне возможно, что она занята. Я подумала указать на это, но, полагаю, вполне подойдет и какое-нибудь голосовое сообщение. Я не хочу на тебя давить».   Рёко опустилась на кровать.   – Возможно, – признала она. – Я просто чувствую, что события торопят меня. Я… не важно, просто действуй.   Она уставилась в потолок, ожидая, пока протокол межзвездной связи задействует свою магию. По правде говоря, она бы позвонила и без визита Клариссы, но… она тянула. Она поняла, что высок шанс, что из-за такой долгой задержки Асами не сможет ответить, и сочла себя трусливой из-за тайной надежды, что сможет просто оставить сообщение. Она предположила, что Кларисса и правда дала ей хороший толчок.   Она вдруг подумала, что соединение длится необычайно долго. Необычно – если кто-то занят, имплантаты или таккомп отвечали почти мгновенно. Вместо этого она просто лежала и ждала. Прошло как минимум десять секунд.   «В этом районе чрезвычайно высок трафик ММС, – подумала Кларисса. – По очевидным причинам, в том числе наличия у всех военных привилегий. Тем не менее, это не причина задержки. Связь уже установлена. Думаю, мы ждем ее».   Рёко уже сама это поняла. Она задумалась, зачем бы Клариссе повторять этот факт. Не в ее стиле было предоставлять избыточную информацию.   – Рёко? – сказала Асами, ее голос ворвался в поток мыслей Рёко, перед глазами появилось маленькое изящное лицо, заняв покрывающий центр ее зрения виртуальный экран.   Рёко вдохнула поглубже, осознавая, что девушка, выглядящая вполне понятно нервной, вполне возможно видит ее.   – Привет, Асами, – испытывая робость, сказала она.   Девушка отвела взгляд в сторону, глядя за край виртуального экрана.   – Мэйцин сказала, ты позвонишь, – сказала она.   – Да, – согласилась Рёко. – Вообще-то я удивлена, что ты доступна. Я думала, ты можешь быть занята тренировками.   Асами слегка улыбнулась.   – Вообще-то их сократили, – сказала она. – Нам сказали поспать, так как завтра флот выдвигается на фронт. Явно что-то происходит.   – Понятно, – сказала Рёко.   Немного напряженный разговор, но вряд ли могло быть как-то по-другому.   – Завтра я могу умереть, – сказала она.   Слова вырвались, прежде чем она спохватилась. Видя реакцию на лице Асами, она поспешила исправить ситуацию:   – Прости, прости, я хотела сказать, что очень скоро отправляюсь на опасную миссию. Высок шанс не вернуться. Вот, что я хотела сказать.   Она прислушалась к собственному дыханию, злясь на себя, что смогла все так сильно испортить.   – Мэйцин упоминала специальную боевую задачу, – голосом чуть выше нормального сказала Асами. – О чем-то таком она не говорила.   – Послушай, Асами, – закрыла глаза Рёко, только чтобы просто сказать это. – Я в таком не слишком хороша. Я просто хотела сказать, что ты была хорошей подругой и… я не знаю. Я просто хотела дать тебе знать, что я ценю, что ты здесь. Это не отказ. Я просто… я пока не знаю. Я даже не уверена, что я лесбиянка. Я хотела подождать, но я не могу ждать. Я не хочу просто уходить, на случай если я никогда больше не поговорю с тобой. Я… я не знаю. Все говорили, что мне стоило рассказать тебе это, так что вот. Наверное.   Конечно, закрытые глаза не влияли напрямую на то, может ли она видеть передачу, но система знала достаточно, чтобы затемнять передачу, когда она закрывает глаза, или, по крайней мере, это могла сделать Кларисса.   Она снова открыла глаза, увидев натужную, возможно, с примесью боли, ответную улыбку Асами.   – Я понимаю, – через секунду сказала девушка. – Я… признаю, это непросто, но я не хочу быть несправедливой. Я не хочу давить на тебя. Я…   Асами зажмурила глаза, и Рёко внутренне сжалась от внезапной эмоции.   – Кажется глупым так сильно беспокоиться за тебя, – сказала Асами. – Но просто возвращайся живой, ладно? Возвращайся, чтобы у меня все еще был шанс увидеть тебя.   Рёко смущенно отвела взгляд, сказав то, что, она знала, было правильно сказать:   – Ты тоже береги себя, хорошо? Иначе будет проблематично.   – Конечно, – кивнула Асами.   Мгновение они смотрели друг на друга.   – Так каково быть в Magi Cæli? – на пробу спросила Рёко. – Я знаю, что ты хотела планетарной позиции, так что…   Ее голос стих, так как она особо не уверена была, как ей это закончить. Но, к счастью, Асами, похоже, слегка приободрилась, вытерев глаза тыльной стороной ладони.   – Думаю, нормально, – сказала она. – Не могу особо жаловаться, так как мое желание этого не касалось. Мой брат сказал мне, что он благодарен. Думаю, этого должно быть достаточно.   Она приостановилась.   – Я бы спросила тебя, где ты, но это, возможно, засекречено, верно?   – Полагаю, так и есть, – ответила Рёко.   Ей хотелось сказать что-нибудь еще, но все, что она могла придумать, были крайне неуместные вопросы либо же монологи на различные темы: стабилизаторы червоточин, колониальная организация и тому подобное. В прошлом, сидя рядом с сотнями виртуальных костров, она могла очаровывать Асами подобными вещами, но прямо сейчас она не думала, что для этого подходящее время. Не упоминая о том, что разговор о стабилизаторах червоточин вполне может быть истолкован как намек на засекреченную информацию.   – Полагаю, пора тогда прощаться, – сказала она.   – Да, – согласилась Асами. – Пока. До скорого.   Передача окончилась, и Рёко полежала еще немного, пока Кларисса не подтолкнула ее:   «Ну, раз уж мы в процессе совершения сложных звонков, думаю, самое время позвонить твоим родителям».   Рёко вздохнула.   – Да, думаю, стоит, – вслух сказала она.   Накихара Асами позволила себе выдохнуть.   «Подумать только, совсем недавно я жила дома и хотела только выбраться. Как все изменилось. Я уже едва помню, как они выглядят».   Она нахмурилась, барабаня пальцами по столу перед ней.   «Она завтра отправляется на какую-то миссию? И наше обучение сократили, чтобы флот мог отправиться сегодня? Вряд ли это совпадение».   Она на секунду задумалась.   «Таккомп, как думаешь, есть ли у меня какая-либо возможность проследить за ее боевым статусом? Знаешь, вроде как получать уведомления?»   «Наверное нет, – ответил ее роботизированный компаньон. – Согласно записям, она служит низкоранговым штабным офицером на борту Георгия Константиновича Жукова, и у нее нет никаких предстоящих боевых задач. Однако если сказанное ею правда, вряд ли эти записи точны. В любом случае, у меня нет никакого способа следить за засекреченной информацией. Кроме того, я полагаю, уместно будет заявить, что, в целях безопасности, волшебниц обычно не допускают к потенциально стрессовой информации об активности их друзей и любимых, ожидая одобрения ОПЗ».   – Хм, – вслух сказала Асами, лишь слегка отреагировав на использования слова «любимая».   «Лоза, если она существует, вероятно, обладает лишь недостоверной информацией, – подумал ее таккомп, перехватив направление ее мысли. – Обращение к ней в твоем состоянии может привести к негативным последствиям».   Она тихо рассмеялась.   «В моем состоянии…» – подумала она.   «Ты хотя бы знаешь, как получить к ней доступ?» – поинтересовалась она.   «Я не ожидал такого запроса, так что на выяснение потребуется некоторое время».   – Хм, – снова вслух сказала она. Может быть, это лишь ее воображение, но устройство говорило почти неохотно.   «Лозой», конечно, была тайная информационная сеть, используемая волшебницами для обмена информацией за пределами досягаемости Управления или, во многих случаях, даже МСЁ. Сложно было отказать в информации группе людей с универсальной телепатией и субпопуляцией мыслечтецов.   Во всяком случае, по слухам. Сама она никогда с ней не связывалась.   Она посмотрела на руку, разведя пальцы так, чтобы охватить поверхность стола.   «Кто бы подумал, что во мне есть такое? Но посмотреть на меня сейчас: я половину времени тоскую, а другую половину мечтаю о том, что я сделаю, когда у нас наконец-то будет собственный корабль. Чувствую себя каким-то глупым подростком… кто я, в общем-то, и есть. Сейчас это кажется таким далеким, не правда ли? Но это такая хорошая идея…»   Она посидела немного, опустив голову на руки на столе, фантазируя о будущем, как они смогут вместе исследовать неизведанные чужие миры, как они украсят внутри свой корабль, и что они там будут делать…   – Асами!   Она испуганно очнулась, сперва взглянув на разбудившую ее девушку – Хусну Шефер, одну из ее ведомых – затем на свой стол, где с тревогой увидела натекшую лужицу слюней.   – О, так ты спала, – сказала девушка. – Прости, я просто заглянула поболтать. Но если ты спишь…   – Нет, нет, все в порядке, – сказала Асами, потирая голову и не в первый раз гадая, что же хорошего в таккомпах, если они не будят в подобных ситуациях. Да, конечно, она не чрезвычайная, но все равно…   Девушка села к ней на кровать и взглянула на нее, когда она вымученно повернулась на стуле. Слегка улыбнулась.   – Так как твой парень? – прямолинейно спросила Хусна.   – У меня нет парня, – автоматически сказала Асами по укоренившейся уже у нее привычке.   – Тогда девушка.   – Я же сказала вам…   Асами позволила голосу стихнуть. Да, может быть, последние несколько дней она была немного слишком очевидна, но для всех вот так вот ее допрашивающих… да, она была молчалива, и ее легко было подразнить, но неужели это и правда было оправданием…   – Что ты думаешь о Культе? – спросила она, переводя разговор на другую занимавшую ее мысли тему.   – Культе? – ответила Хусна, бесцельно дернув свою косу. – Особо ничего. О, нет, ты же не начала покупаться на ту чушь Джин, не так ли?   – Было бы неплохо, если бы можно было рассчитывать на подобное посмертие, не так ли? – риторически спросила Асами. – Но я не могу заставить себя в это поверить. Возможно, и к лучшему.   Секунду Хусна смотрела на нее, после чего открыла рот сказать:   – Ладно, полагаю, оставлю тогда тебя в покое, – после чего зажала себе рот и резко встала, нависнув над Асами. – Ничего ведь не случилось, верно? – с оттенком беспокойства спросила она. – Ты уверена, что твой самоцвет в порядке?   Асами очнулась от мечтательного состояния, осознав, что случайно произвела неправильное впечатление.   – О, нет, нет, я в порядке, – сказала она. – Просто задумалась вслух.   Подчеркивая свое мнение, она проявила на ладони свой самоцвет души, показывая, что у него все еще здоровый темно-фиолетовый свет… хотя, возможно, слегка затронутый черным. Нужно будет не забыть в ближайшее время очистить его.   Девушка скептически взглянула на нее.   – Порой ты нас беспокоишь, – мягко сказала она. – Я… береги себя, ладно? Не лучшее я выбрала время. Не стану тебе мешать. Но, знаешь, мы рядом. Я имею в виду, может быть я смогу попросить Джин поговорить с тобой, хорошо?   С этим неловким заявлением девушка медленно вышла из комнаты, все еще с опаской поглядывая на нее.   Когда дверь закрылась, Асами снова улеглась на свой стол и вздохнула. Максимум всего день, пока флот не приступит к серьезному боевому дежурству, а она здесь тратит время своего перерыва, тоскуя о девушке.   Ну, может быть, Мэйцин сможет оказаться полезным отвлечением. Стоит позвонить.   Коридоры полны убийств и крови, но не криков. Кальмары, насколько было известно, не издавали каких-либо стоящих упоминания звуков. Так что никаких криков, кроме как в сознании стоически принимающих это телепатов.   События размылись. Если бы возможно было спросить ее, она бы абсолютно уверена была, что что-то происходило – но совершенно не в силах была бы дать детали. В самом деле, стоило задать вопрос, происходили ли они вовсе.   Ничто из этого не привело Рёко к сомнению в окружающей ее реальности. Такова природа снов.   Когда все это исчезло, она поняла, что смотрит на архаично выглядящее каменное здание, похожее – нет, идентичное – на заднюю сторону штаб-квартиры Культа.   Что означало, конечно, что стоит она посреди сада роз.   Небо было пусто-белым – не белым от облаков или ослепительно белым от звезд, но просто белым.   Она опустила глаза.   Сад полностью расцвел, увесистые розовые цветы свисали с колючих ветвей. Верно: все они розовые, не так ли? Теперь, когда она наконец-то заметила, ее поразило, чего она не замечала раньше.   Подняв руку, чтобы дотянуться до цветка, она удивленно увидела, что ее ладонь и предплечье покрыты медно-зеленым ихором кальмаров. Его было так много, что он, казалось, впитался даже в ее кожу, образовав в местах сгиба кожи темно-зеленые каналы. Он капал с кольца ее самоцвета души и с рукавов ее костюма, и казалось, что цвет ихора и ее самоцвет неразличимы – хотя, возможно, ихору удалось покрыть само кольцо.   Странно, даже для нее, она ничуть не испытывала отвращения. Спокойно принимая все это, она дотянулась до приглянувшегося ей цветка, великолепного экземпляра, что был настолько тяжел, что, казалось, может сломать свою ветвь. Но разве розы растут так?   Каким-то образом, пусть даже стараясь избежать шипов, она все равно укололась, резко отдернув руку, когда пришла боль. Она присела, глядя на раненый палец, где железно-красная кровь ненадолго завихрилась  в ихоре, прежде чем рана закрылась.   Ее внимание привлекло замеченное краем глаза движение, и, подняв глаза, она увидела край белого платья, похожего на сарафан, что женщина может носить, ухаживая за своим садом. Эта женщина с теплым выражением лица смотрела на нее сверху вниз, держа в руке розу, ее умение собирать цветы явно превосходило таковое у Рёко.   – Мама? – растерянно спросила Рёко, не понимая, что бы ее матери здесь вообще делать.   Вместо ответа женщина просто с улыбкой протянула руки.   – Мама! – воскликнула Рёко, вскочив обнять женщину, всего на мгновение вернув простые эмоции детства.   На секунду она уткнулась головой в грудь женщины, и когда снова подняла глаза, она увидела, что женщина задумчиво смотрит на розу в руке.   – Возможно, это переоцененная метафора, – сказала она, – но цветок и правда весьма неплохо символизирует любовь. Это весьма переменчивая вещь, но я, в конце концов, о ней не сожалею. Я могу сожалеть о некоторых сделанных мной выборах, но я никогда не жалела о тебе.   Рёко отпустила объятия, отступив на шаг взглянуть женщине в лицо, в ее мыслях свернулась неуверенность.   – Кто… вы? – долгое время спустя спросила она.   Женщина слегка склонила голову и улыбнулась, как будто позабавленная вопросом.   – Я та, кем ты меня считаешь, – сказала она.   Она наклонилась так, что они обе оказались наравне, и Рёко уставилась в глаза женщины. Они выглядели нормально, так же как у ее матери, так же как у нее самой, но она замечала, как ее взгляд притягивается к этим черным зрачками. В них она видела…   – Вы знаете, почему они вот так нападают на нас? Кто-нибудь знает?   Ее собственный голос, но она этого не говорила. Казалось, он пришел из ее воспоминания, но она этого не помнила.   – Нет, – ответила девушка знакомым голосом Патриции фон Рор. – Никто не представляет. Они просто нападают, а мы защищаемся. Это одна из загадок этой войны.   Затем голосом Кисиды Маки:   – Нет, я никогда об этом не сожалела. Несмотря ни на что, я никогда не сожалела.   В этих глазах она видела…   Ее глаза распахнулись, она поняла, что снова видит контуры реального мира.   «Кларисса! – сразу же спросила она без какой-либо вялости после пробуждения. – Ты меня разбудила?»   «Нет, – ответила Кларисса. – Я пыталась дождаться окончания сна. Но раз уж ты проснулась, ты вполне можешь остаться бодрствовать. Почти время начала миссии».   «Есть идеи о том, что это может значить?» – спросила Рёко.   «Ни в малейшей степени, – подумала Кларисса, – и меня беспокоит, что мы обе серьезно воспринимаем этот вопрос. Не то чтобы я посчитала это неправильным, учитывая, что это еще одно воспоминание, которого мои алгоритмы обработки не могут коснуться».   Рёко резко нахмурилась.   «Но я ведь не рядом с Лентой», – заметила она.   «Я знаю; это меня тоже беспокоит».   Рёко ненадолго задумалась, сидя в постели, после чего решительно встала, вытянув одну руку так, чтобы куббот мог забраться ей на плечо, а другой дотянувшись до нескольких личных вещей, что она забрала с корабля.   К добру или к худу, пора было отправляться. Был шанс, что очень скоро она сможет задать свои вопросы самой Богине.