К звездам

  Пришествие клинического бессмертия было кульминацией столетий демографических перемен, вызванных постоянно увеличивающейся продолжительностью человеческой жизни. За исключением краткого периода во время Объединительных войн, когда «традиционная семья» вернулась на подъем, двадцать первый и двадцать второй века видели постепенное снижение распространенности модели постоянного брака. В то время как большинство детей все еще рождались у стабильных пар, в общественной жизни все более видное место постепенно стали занимать открытые отношения, сожительствующие одиночки и другие альтернативные договоренности. К концу двадцать третьего века проживший несколько столетий средний гражданин был в третьем или более браке с, вероятно, несколькими взрослыми детьми от разных партнеров.   Эти изменения в структуре «семьи» привели к мучительному обсуждению необходимости и желательности манипулирования социальной структурой в целях продвижения того, что считалось более подходящим для детей окружением. Новоиспеченное Управление последовало своим либертарианским склонностям в отказе присоединиться к этим требованиям, хотя и сместило предоставление лицензий на рождение в сторону стабильных, предпочтительно супружеских пар на основе простого наблюдения, что стабильное окружение приводит к стабильным личностям. С тех пор ситуация такой и остается, со странным результатом, что многие дети растут, идеализируя казалось бы имеющиеся отношения своих родителей, только чтобы лишиться иллюзий после итогового развода родителей и столкновения с изобилием имеющихся в мире типов отношений.   Однако еще одно полное столетие наблюдаемых данных показало, что старейшие люди, как правило, попадают в одно из трех устойчивых состояний: более или менее асексуальность, устойчивый поток случайных спутников или какая-либо стабильная похожая на брак договоренность. Быть может, в долгосрочной перспективе именно это и ждет всех нас.   — Сушила Франьич, «Размышления о семье», пост в блоге.   Наука всегда была основанным на репутации делом, начиная с записывающих свою философию на глиняных табличках первых философов. Ваша карьера опирается на множество людей – в частности, богатых покровителей – считающих вас мудрыми, или же вы обречены на тихую безвестность. Учитывая сопровождающее изучение природы мира отсутствие экономической награды, вам необходимо независимое богатство, предпочтительно благородство, или же вы будете зависеть от снисходительности богатых. Все было достаточно просто, и переход после первых крупных войн к эпохе спонсируемой правительством науки изменил лишь количество средств, а не характер их приобретения. В конце концов, кто-то своей щедростью финансирует вашу науку, и их щедрость во многом зависит от вашей репутации, потому что на самом деле они не понимают, чем вы занимаетесь.   Конечно, проблема в том, что репутация лишь представляет то, о чем на самом деле заботится общество, а именно ваш потенциальный будущий вклад в науку. Один из способов определить ее заключается в исследовании ваших прошлых достижений, но зачастую слишком сложно определить, что это на самом деле. Таким образом, ранняя история науки переполнена шарлатанами, умело разрекламировавшими свою работу, и безымянными учеными, чьи работы в свое время так и не оценили, никак не помогая им, а порой и теряя их в песках времени. Позже, когда наука стала организована профессиональнее, появилась необходимость систематизировать ваши достижения в журнальных статьях, рассматриваемых комитетами из ваших коллег и публиковавшихся, когда они считались удовлетворительными. В то время как это в основном успешно устраняло шарлатанов, система была полна несовершенства и считалась лишь лучшей из моря худших вариантов.   Таким образом, поскольку индикатором будущего успеха является прошлая работа, необходимо как можно ближе привязать общественную репутацию к фактическому научному вкладу. С появлением всеобщего наблюдения и широкомасштабного использования в исследовательских лабораториях ИИ ученые быстро поняли, что наилучшим способом безукоризненного получения признания за работу будет создание архива и организация всех их действий и заявлений так, что когда работа лаборатории или института, наконец, будет представлена общественности, любой смог бы просмотреть историю работы и определить, что у лица А была идея Х в момент Т и так далее. Во всяком случае, в теории; на практике единственными способными прочесть все это были другие ИИ, и «репутация» быстро стала функцией того, что думают о вас другие лабораторные ИИ, основываясь на том, что ваш ИИ записал о вашей работе. В конце концов, эти мнения начали собираться в хранящиеся в онлайновых базах данных мета-мнения.   Научный подход в виде журнальных статей попал в опалу, сменившись улучшенной моделью. Лабораторные ИИ регулярно постили о последней работе в лаборатории, включая связанные метаданные об уровнях вклада. Другие ИИ читали данные и формировали собственные мнения. Мета-мнения собирались, как для лаборатории, так и для отдельных исследователей. Наконец, эти мета-мнения использовались органами Управления и частными группами финансирования для определения уровня финансирования.   Эта же система распространилась и на другие аспекты науки. В настоящее время исследовательские и финансовые предложения размещают в онлайне, их достоинства оцениваются системой ИИ и финансируются или соответствующим образом изменяются. Кураторы мета-мнений на основе схожей системы регулярно распространяют собственные исследовательские предложения соответствующим лабораториям, и появление новых «фактов» в Инфопедии в значительной степени контролируется тем же способом. Таким образом, заинтересованное лицо может прочесть новый факт в Инфопедии и, при желании, немедленно получить доступ как к рейтингу «правдивости», так и детальному рейтингу вкладов зачастую бессчетного множества лиц.   Система работает достаточно сносно. К примеру, в отличие от прошлого, двум группам очень сложно случайно заняться одной и той же работой, и если такое каким-то образом происходит, медленная или менее везучая группа, по крайней мере, получает утешительный приз – все знают, чего они добились и насколько компетентны они были. Конечно, можно учесть и отрицательные стороны системы – лабораторные ИИ тратят нелепое количество времени, читая и оценивая работу друг друга, давление на исследователей, возникающее от постоянного оценивания их работы, и недостатки, проистекающие из того, что вся работа оценивается рядом чисел, выставляющихся по общепринятому методу.   — Джоан Валентин, «Система репутации в науке», пост в блоге.   – Симона вернулась домой. Сказала, с родителями что-то произошло. Если честно, немного расплывчато.   Рёко моргнула, глядя на виртуальный экран, с которого со странным выражением лица смотрела на нее рассеянно приглаживающая свои волосы Тиаки. Может быть это лишь ее воображение, но разговор казался странно напряженным, почти как если бы тема Симоны нервировала Тиаки.   Она ощутила, как хмурится. Казалось странным позволять видениям от Богини влиять на ее отношение к людям, но она чувствовала, как заметная нервозность Тиаки распространяется и на нее.   – Правда? – задала она самый общий из возможных вопросов. – Это… неожиданно.   Тиаки пожала плечами, изящно переместились тонкие руки.   – Я не так уж и удивлена. Помнишь, когда мы только поступили в среднюю школу, и я отказалась от учебы в Академии Анко?   Конечно, Рёко это помнила. Она помнила, как сердилась из-за того, что живет в точности за пределами преимущественного географического района Академии. Смешанные были чувства – смесь облегчения, что Тиаки останется с ней, вины, что она испытывает облегчение, и растерянности, почему Тиаки сделала такой выбор.   – А что с этим? – спросила Рёко.   – Ну…   Тиаки нахмурилась, задумчиво наморщив лицо. Казалось, она передумала насчет того, что сказать.   – Да ладно, не нужно об этом говорить, – высунула из-за пределов наблюдаемой области голову Руйко. Знакомые контуры спальни Тиаки на заднем плане напомнили Рёко о ее прежней жизни. Она надеялась застать Тиаки одну, но оказалось, у нее в гостях Руйко.   – Не беспокой голубков, – взглянула на Тиаки Руйко.   Затем она обратилась к Рёко:   – Эй, когда вы двое женитесь, оплатите нам перелет до вас, быть вашими подружками невест? Слышала, вы получаете кучу квот.   Тиаки взглянула на Руйко, после чего, заметно расслабившись, пожала плечами.   – При проведении особых событий делают скидку в стоимости, – сказала Тиаки. – Разве ты не обратила внимание…   – Я бросила тот класс; он скучный, – перебила Руйко.   – Ты безнадежна, – откровенно сказала Тиаки.   Рёко слегка улыбнулась, наблюдая за перешучиванием подруг. Рядом с ней зашевелилась Асами, пробуждаясь от дремы. Девушка настаивала, чтобы спать, обнимая одной рукой Рёко – что было несколько неудобно, но она к этому привыкла. Рёко, по-видимому, не настолько уставшая, как Асами, воспользовалась возможностью, чтобы позвонить – одним из маленьких удобств современных имплантатов была способность автоматически заглушать ненужные звуки, если кто-то спит, так что Рёко не нужно было бояться разбудить Асами.   Она почувствовала, как Асами слегка передвинула руку, из-за чего одеяло скользнуло по коже Рёко.   – Ну, пройдет время, прежде чем произойдет что-то подобное, – ответила Рёко на шутливый вопрос Руйко.   – Правда? Я так не думаю, – лукаво улыбнулась Руйко. Рёко не удалось полностью понять выражение ее лица.   – Телефонный звонок? – пробормотала Асами, пощекотав дыханием шею Рёко.   – Ага, – шепнула Рёко, отправив мысленную команду, чтобы предотвратить передачу по звонку сказанного ею.   – Видеозвонок? – сонно приоткрыла глаза Асами.   – Да, коне…   У Рёко округлились глаза.   «Нет, я не настолько глупа. Я не забыла, как работают имплантат-опосредованные видеозвонки только потому, что привыкла к гражданским звонкам».   Она инстинктивно натянула простыню, прикрывая свою шею и руку Асами, вызвав на другой стороне звонка взрыв смеха. Рёко взглянула на виртуальный видеоэкран и увидела, как веселящаяся Тиаки прикрыла рот, тогда как Руйко вовсе исчезла за пределами экрана.   – Мы были не уверены, намеренно ли это, – сквозь смех сказала Руйко.   – Все равно могли бы что-нибудь сказать! – густо покраснела Рёко.   – О, Рёко-тян, – сказала Руйко, приложив ладонь ко лбу и ошеломленно покачав головой. – Для нас было бы куда лучше, если бы ты завершила звонок, так этого и не осознав. Ты все время совершаешь подобную ошибку. Вау.   Щеки Рёко горели, и она чувствовала, как смотрит на нее Асами.   – Кажется, мне нужно идти, – запнувшись, сказала она.   – Да, я так и думала, – продолжая улыбаться, сказала Тиаки. – С днем рождения, кстати. Не сегодня, конечно, но просто на случай, если я не смогу сказать этого завтра. Хотя я оставила запрос на завтрашний звонок. До скорого.   Завершив звонок, Рёко почувствовала растекающуюся от некоего спинного имплантата дрожь веселья, чему она была крайне недовольна. В нынешнее время, похоже было, Кларисса слишком много развлекалась за ее счет. Она начала подумывать, что стоит найти своему таккомпу хобби.   Но была более неотложная задача.   – Прости, – сказала она Асами. – Я забыла…   – Все в порядке! – обеими руками обняла ее Асами, предвосхищая извинение. Она даже слегка хихикнула. – Звонила подругам на Землю? – спросила она, потеревшись лицом о шею Рёко.   – Ага, – дискомфортно сказала Рёко.   – Я недавно звонила Мэйцин. Она в порядке. Сказала, что потеряла на Аполлоне ногу, но ничего серьезного. Хочет, чтобы ты ей позвонила.   – Ага, – повторила Рёко. – Ты же знаешь, что моя мама еще здесь, верно? В соседней комнате?   – О, знаю, – сказала Асами. – Возможно, придется нам к этому привыкнуть. Знаешь, твоя мама подумывает остаться.   Рёко повернула голову удивленно взглянуть на Асами.   – Правда? Она мне об этом не говорила.   – Ну, она пока подумывает об этом. Она хочет, чтобы ты выяснила, надолго ли ты останешься, а затем, по-видимому, ее босс позволит ей на некоторое время сменить место работы. Это хороший шанс. В противном случае, с учетом ограничений, ей будет непросто покидать Землю.   Рёко поморщилась. По правде говоря, она уже немного привыкла жить сама по себе. Если ее мать будет жить с ними…   – Знаю, – примирительно сказала Асами. – Я просто говорю тебе, что она об этом подумывает. Это вполне возможный вариант. Она не собирается прямо сейчас искать себе пару, и ты единственная ее дочь. Она может найти и собственное место.   Рёко вздохнула, взглянув в ноги кровати.   – Я с ней об этом поговорю.   – Во всяком случае, – воспользовавшись ситуацией, сказала Асами. – Я хотела сказать…   – У нас нет времени, – сразу же указала Рёко. – Нам пора отправляться в лабораторию.   – О, верно, – проверила свой хронометр Асами. – Ты права, нужно выходить.   Она нашла свою мать сидящей в гостиной – целой комнате, в которой только сидели! – хмуро глядящей на лист бумаги в руках. Это сразу же вызвало интерес Рёко, учитывая, насколько редка была бумага, но, когда они вышли из коридора, ее мать сложила его и убрала в карман штанов.   – Полагаю, вы обе хорошо вздремнули? – спросила она, прежде чем Рёко что-либо сказала.   – О, да, – ответила Асами.   – Хорошо. Полагаю, вам обеим кажется естественным дремать ранним утром. Со временем вы потеряете эту циркадную тенденцию, но может потребоваться некоторое время. Приготовлю вам завтрак. Яйца это просто, хотя я бы предпочла не задумываться о том, откуда они берутся.   Ее мать говорила быстро, не позволяя сказать ни слова, и встала направиться на кухню. Рёко увидела, как лицо Асами слегка дернулось от странной фразы «циркадная тенденция».   Рёко пошла вперед, меняя место так, чтобы можно было взглянуть мимо обеденного стола на кухню. Она хотела спросить о листе бумаги, но…   – Асами сказала, ты подумываешь переехать на Эвридоме, мам, – оперлась она на стол.   – Да, я об этом подумываю, – сказала ее мать спиной к Рёко, лицом к печи. – В этом есть смысл. Мои родители больше не на Земле, и ты единственная моя дочь. В плане карьеры было бы непросто отказаться от моей нынешней позиции в «Прометее», но у института есть здесь несколько филиалов.   Ее мать повернулась взглянуть на нее одним глазом.   – Конечно, по-земному пришлось бы переехать сюда, но так как это колония, несложно будет получить другое место. Я в любом случае не буду слишком возражать. Скажи, что думаешь.   Ее мать повернулась обратно к плите.   – Интересно, что нужно подождать, пока белок изменит состояние, но желток останется жидким. Это не совсем так, как я ожидала.   Рёко вздохнула. Ей стоило лучше подумать об этом, прежде чем поднимать тему. Она пока не знала, чего она хотела.   – Я не знаю, мам, – сказала она насколько возможно честно. – У тебя еще две недели отпуска, так что давай посмотрим, что получится. Ты хочешь остаться здесь?   – Ну, если я останусь здесь, нам придется организовать установку на вашу комнату звукоизоляции. И знаешь, если это растянется, я в итоге могу поступить по клише и начать выпрашивать внучек.   – Мама!   – Шучу. Но насчет звукоизоляции я серьезно. О, в интернете говорится добавить немного воды. Полагаю, в этом есть смысл. Переносит тепло к поверхности и… белок в яйце слишком гидрофобный, чтобы смешиваться с водой? Понятно. Стоит ли накрыть?   Рёко нахмурилась, пусть даже ее мать не могла ее видеть. Она знала, что ее мать говорит, чтобы заполнить пустоту и не дать Рёко о чем-то заговорить.   – Мам, что это за бумага?   Ее мать оглянулась, затем вытащила из кармана сложенный лист.   – Моя сестра заглянет, – сказала ее мать, все еще следя за яйцами. – Сообщает, что приведет компанию и хочет поговорить с тобой. Наедине, без меня или Асами-тян. Я уже сообщила физической лаборатории, что вы обе задержитесь. Полагаю, для Асами будет хорошая возможность показать мне университет?   Мгновение она рассматривала лист бумаги в руке, после чего сунула его в загрузочное отверстие сбоку доставленного ею с Земли синтезатора. Синтезатор переработает бумагу на составные части, которые он сохранит или отправит на центральный распределительный узел.   – Я должна была ее уничтожить, – пожала она плечами.   Ее мать потыкала яйца лопаточкой, пытаясь перенести их с поверхности на тарелку.   – Ах, нээ-тян, если бы только Акеми-сан не втянула тебя в такую карьеру. Интересно…   Ее мать на мгновение приостановилась, с лопаточкой с яйцом в воздухе, после чего закончила движение, не закончив фразы.   – Акеми в смысле Акеми Хомура? – удивленно спросила Асами, взглянув на Рёко. – У тебя есть тетя, которая ее знала?   – Да, – насколько возможно мягко сказала она, внутренне пройдя по тому же направлению мысли, что, скорее всего, и мать. Акеми Хомура вызвалась быть наставницей Курои Наны, хотя полученное Рёко воспоминание не проясняло, почему именно. Если Хомура и правда верила в существование семейной связи между ее Богиней и их семьей, то это было бы веской причиной для ее интереса к Нане. К такому выводу можно было прийти, основываясь лишь на содержимом воспоминания бабушки, даже вовсе не веря в Богиню – и мать Рёко, несомненно, просмотрела переданную ей Рёко запись, даже если предпочла пока что ничего об этом не говорить.   – Хотя, просматривая публичные записи, непросто выяснить, что у меня вообще есть сестра, – сказала ее мать, развернувшись и поставив перед ними тарелки с едой. – По-видимому, такая уж мы семья.   Рёко взглянула на свои два яйца. Желток одного порвался, выпустив оранжево-желтую жидкость на заботливо подложенный под него матерью кусок хлеба, возможно, следуя руководствам в интернете.   Ее мать взглянула на нее и виновато пожала плечами.   – Интересно, знает ли твоя тетя, – сказала она.   – Если и так, она мне не сказала, – сказала Рёко. – В конце концов, я едва ее знаю.   Она подпустила в голос оттенок критицизма, давая матери знать, что она этому по-прежнему не рада.   – Этого нельзя было избежать, – беззаботно сказала ее мать. – Наверняка будет неплохой идеей сказать ей, не думаешь?   – Возможно, – согласилась Рёко. – Не знаешь, зачем она здесь?   – Нет, она не сказала ничего конкретного. Должно быть, что-то деликатное, если она не сообщает собственной семье.   Рёко позволила этому промаху стихнуть. У Асами появилось это несчастное лицо, возникающее всякий раз, когда ей приходилось слушать намеренно загадочный разговор, что в последнее время начало происходить слишком уж часто. Рёко не сомневалась, что в скором времени услышит ее неудовольствие.   – Асами, я тоже не знаю, в чем тут дело, но работа моей тети довольно секретна. Даже если бы я знала, что происходит, мне не позволено бы было говорить. Она даже собственной сестре говорить не хочет! Подумай.   Она лишь краем затронула известную ей проблему. Не то чтобы Асами безрассудно обращалась с секретным материалом – проблема была в секретной информации, очевидно разделяемой Рёко и ее матерью.   Также она знала, что Асами не отвлечь таким неуместным объяснением, но девушка все равно позволила успокоить себя, смягчив выражение лица. Она была этому рада – порой Асами могла быть удивительно понимающей. В жизни Рёко было много секретов, и она пока просто не готова была поделиться ими с Асами.   – Ну, полагаю, я могу показать твоей маме школу, – сказала Асами. – Хотя не уверена, что там есть на что смотреть. Как думаете, когда нам идти?   – Я хочу дождаться ее прибытия, – покачала головой мать Рёко. – Я не так уж часто вижусь с сестрой, и она сказала, что нет проблем, если я задержусь. Я…   Ее прервал резкий стук со стороны входной двери. Они с некоторым удивлением и пустыми лицами обернулись взглянуть на нее.   Первой отреагировала мать Рёко, указав двери открыться для человека на другой стороне.   Курои Нана уставилась на них, рядом с ней стояла никто иная как Сакура Кёко, основательница и глава Церкви Надежды, похоже, методично работающая над полоской вяленого мяса.   – Кёко-сан! – почти непроизвольно воскликнула Рёко.   – Нээ-тян, – гораздо спокойнее отозвалась ее мать.   – Простите за дверь, – объяснила Нана. – Если я хочу скрыть свои перемещения, лучше будет оставлять как можно меньше следов, так что я не могла сообщить двери о своем присутствии.   Тетя и мать Рёко обменялись кратким нечитаемым взглядам, после чего Рёко увидела, как две сестры обнялись.   «Она похожа на твою сестру, а не сестру твоей мамы», – взглянула на Рёко Асами.   «Возможно», – подумала Рёко, пытаясь найти сходство.   Она повернулась к Кёко.   – Скоро узнаешь, – криво улыбнулась Кёко, предвосхитив вопрос Рёко, прежде чем та успела его задать, откусив еще кусочек вяленого мяса.   Рядом с ними две сестры отстранились, еще некоторое время держась за руки. Рёко ненадолго задумалась, каково иметь столь близкого по возрасту брата или сестру. Она сочла, что никогда не узнает.   – Ладно, Асами-тян, – сказала ее мать. – Идем.   Недолгим неловким перемещением тел Кёко шагнула вперед, Рёко и Нана отступили в сторону, а остальные двое подались вперед, весь маневр оказался куда сложнее необходимого.   Наконец, Накасэ и Асами встали в дверях, на мгновение оглянувшись.   – До скорого, – почти одновременно сказали они.   «Если они попытаются тебя во что-то втянуть, просто… ну, обсудим это позже», – подумала Асами.   Затем дверь закрылась, и они ушли.   Мгновение Рёко неловко стояла, чувствуя на себе взгляды Наны и Кёко.   – Проходите, – сказала она, наконец, вспомнив, что это ее квартира, и, согласно системе социальных тонкостей, она была хозяйкой.   Она неопределенно взмахнула в сторону расположенных по кругу в гостиной нескольких уютных диванчиков, испытывая приступ смущения от выбранного Асами стиля декора. Она надеялась, что это не оставит им о ней неверное впечатление.   – Хотите, я принесу закуски или чай? – спросила она, когда они обе сели. Ей это казалось странным.   Две ее «гостьи» жестами показали, что они в порядке, Кёко указала на уже имеющуюся  у нее закуску, так что Рёко шагнула мимо Кёко и уселась на диванчик у стены. Она оказалась лицом к ним обеим, с другой стороны от столика. Нана была прямо перед ней, а Кёко левее. Они смотрели на нее, а она смотрела на них.   Она вздохнула, поняв, что они ждут, пока она что-нибудь скажет.   – Итак, полагаю, можно выразиться и прямо, – сказала она. – В чем дело?   Две девушки в ответ слегка улыбнулись.   – Твое поле конфиденциальности поднято? – взглянула на Нану Кёко.   – Всегда, кроме тех случаев, когда нет, – взглянула в ответ Нана.   Она повернулась обратно к Рёко.   – Полагаю, я начну, – сказала она. – Сакура-сан может заболтать тебя и попозже. Веришь или нет, тема та же самая.   – Не могу представить, как, – довольно честно сказала Рёко.   – Ну, позволь мне попытаться как можно корректнее объяснить, – ровно и вежливо сказала Нана. – Слышала о твоем здешнем маленьком назначении, договоренности с институтом «Прометей» и «Финансами» МСЁ. Честно говоря, ты немного попала в колею, и я уверена, ты это поняла. Я понимаю, как такое может восприниматься, так что одна из причин нашего появления здесь это предложить тебе немного другой вариант. Проще говоря, я обсудила вопрос с нашим дружелюбным матриархом, и мы вместо этого рады будем постараться найти тебе подходящее место в разведке.   Нана помедлила, оценивая реакцию Рёко, наблюдая, как в ее голове завертелись колесики. Затем она продолжила:   – Это не обязано перечеркивать выстраиваемую тобой здесь жизнь или выполняемую тобой работу – среди прочего, полный твой уход из исследований червоточин окажет крайне плохую услугу военным усилиям и человечеству в целом. В самом деле, если бы не некоторые смягчающие обстоятельства, мы бы оставили тебя в покое по крайней мере еще на несколько месяцев, на достаточный срок, чтобы здешние ученые получили хорошее представление того, будешь ли ты нужна им еще в течении нескольких лет или полученного ими уже достаточно.   Нана снова приостановилась, и в этот раз она дольше смотрела на Рёко. Рёко опустила голову, разбирая плотно упакованные смыслом слова Наны, даже попросив Клариссу несколько раз повторить некоторые части.   – Смягчающие обстоятельства? – снова взглянула на Нану Рёко.   – Ну, проще говоря, есть миссия, и мы с Кёко считаем, что ты можешь в ней пригодиться.   Нана и Кёко переглянулись, похоже, приняв какое-то общее решение.   – Ты помнишь, я как-то сказала тебе, что была частью разыскивающей Акеми Хомуру команды? – спросила Нана.   Рёко медленно кивнула.   – Помнишь, в течение некоторого времени после ее предполагаемого исчезновения мы отыскали ее след в различных местах, но со времени этот след остыл. Недавно произошло кое-что, что привело нас к мысли, что след остыл не настолько, как нам казалось.   Нана и Кёко снова переглянулись, после чего Нана встретилась взглядом с Рёко, немного смягчившись.   – Не то чтобы я тебе не доверяла, Рёко-тян, но я обычно считаю, что по различным причинам лучше не говорить людям, которым не нужно знать. Если не согласишься присоединиться к миссии, не думаю, что тебе нужно знать.   – Лично я считаю ее чересчур параноидальной, – одним глазом взглянула на нее Кёко. – Но это ее шоу, так что я поступлю, как она скажет.   Нана взглянула на Кёко, после чего снова на Рёко.   – Не понимаю, почему вы говорите со мной, – сказала Рёко, обдумывая, не упустила ли она что-то очевидное здесь. – Есть необходимость в дальнем телепорте?   Кёко и Нана снова переглянулись, и теперь Рёко была уверена: они ведут какую-то телепатическую беседу, хотя и не стараясь скрыть это от нее.   – Ну, не совсем, – сказала Нана.   – Богиня проявляет к тебе особый интерес, Рёко, – многозначительно взглянула на Рёко Кёко. – Не думаю, что все это совпадение, и не думаю, что она намерена, чтобы ты спокойно жила здесь, работая с червоточинами.   Рёко инстинктивно взглянула на Нану и увидела, что она бесстрастно смотрит на нее. Не похоже, чтобы Нана была шокирована или потрясена разговорами о Богине.   Она проглотила свои стеснения и сказала вслух то, чего никогда ранее не говорила:   – Когда я в прошлый раз спросила ее о своей жизни, она сказала, что хочет, чтобы я жила собственной жизнью, и не станет давать мне никаких указаний. В то же время, у меня сложилось впечатление, что она со мной не закончила. Не могу сказать, что я по-настоящему знаю, что сейчас думать о том, чего хочет или не хочет от меня Богиня.   Она взглянула в глаза Кёко, но вместо ожидаемого ею обжигающего ищущего взгляда она увидела мягкие глаза девушки, каким-то образом полные понимания.   – Хомура большую часть моей жизни была моей наставницей, – сказала Нана. – Для меня было бы невозможно так долго работать с ней и не узнать о ее связи с Богиней. Какова бы ни была правда этого, если мы и в самом деле копнем в верном месте, она может не удержаться от того, чтобы связаться с тобой.   – Так я в основном приманка? – спросила Рёко, сразу же сжавшись от того, насколько резко она выразилась.   – Я бы так не сказала, – сказала Кёко. – Я постараюсь убедить Мами отпустить пойти и меня. Церковь интересуется всем, затрагивающим Хомуру.   Кёко одобрительно кивнула себе, и Рёко поняла, что она смотрит не на хорошо обоснованное решение, но на результат некоей веры. Ей казалось странным, так как даже ее непосредственное взаимодействие с божеством заметно окрашивалось практичностью.   Нана слегка кашлянула, привлекая внимание.   – Помимо моего отдела Внутренней безопасности… Церковь Надежды единственная группа, всерьез ищущая Акеми Хомуру. Мы давно поддерживаем связь и порой обмениваемся информацией, хотя не могу сказать, что до этого я общалась с Сакурой-сан. Ее приглашением я обязана Церкви, и присутствие Древней на миссии всегда помогает.   Кёко слегка кашлянула, когда Нана сказала «Древняя», но ничего не сказала.   – Кроме того… – продолжила Нана, прежде чем на мгновение приостановиться, уставившись в стол. Кёко взглянула на нее и медленно кивнула.   Нана покачала головой.   – Возможно, позже. Но это более или менее суть всего. И, в самом деле, я знаю, насколько важны могут быть исследования червоточины. Один вариант для тебя просто присоединиться к миссии, а после вернуться. Предложение Каны-сан в том, чтобы чуть более открыто присоединиться к спецслужбам.   Рёко перевела взгляд с Наны на Кёко и обратно. Она не знала, что и сказать. Ей было неловко оставаться здесь, на Эвридоме, но она ничего с этим не сделала и не поговорила с Асами. Неужели она и правда хочет уйти, пусть даже временно, ради чего-то такого?   – Сколько у меня времени на решение? – спросила Рёко.   – Около недели, – сказала Нана. – Мне жаль, но у нас сжатые сроки.   Рёко посмотрела на свои руки. Похоже, вот, как все повернется. По крайней мере, на этот раз ей дали выбор, сочла она.   В ее мысли вторглось сообщение от Клариссы – вопрос, что она просила задать, и это и в самом деле был хороший вопрос.   – Ты упомянула, что Мами как-то контролирует миссию? – резко взглянула на Кёко Рёко. – Как она участвует?   Мгновение Кёко выглядела позабавленной, одним пальцем почесывая щеку.   – Ну, номинально миссия под ее контролем, – сказала Кёко. – Вообще-то я не говорила с ней об отправлении, но я уверена, она прислушается.   В голосе Кёко не было такой уверенности, как она заявляла, но Рёко оставила тему.   – Не думаю, что я смогу с ходу решить, – сказала она. – Могу ли я, э-э, как-то связаться с тобой?   Как правило, не нужно было задавать такой вопрос, но по завершению встречи Курои Нана вполне могла раствориться в тумане, и скорее всего так и сделает.   – Можешь просто сказать Кёко, – кивнула Нана. – Не скажу, что я удивлена тем, что тебе нужно об этом подумать. Есть еще вопросы?   Рёко ненадолго задумалась и с неохотой медленно покачала головой. Нана еще мгновение смотрела на нее, после чего встала.   – Ну, хотелось бы мне задержаться еще немного. Может быть я загляну снова, более по-семейному, но мне слишком много нужно сделать. Передай матери от меня привет. О, и, э-э, прости, что пропускаю твой день рождения. Я хотела прийти завтра, но со временем не получилось.   Рёко начала вставать, чтобы проводить Нану, но затем взглянула на Кёко, так и не пошевелившуюся, и вдруг ей в голову пришел очевидный вопрос.   – Прости, если это покажется грубым, но… ну, зачем ты здесь? Ты прибыла с Земли только чтобы увидеть меня? Ты тоже хочешь о чем-то попросить?   Кёко взглянула на нее и широко улыбнулась, сверкнув рядом блестящих зубов.   Кёко забросила в рот остаток полоски вяленого мяса.   – Ну, я прибыла проверить свою любимую ученицу, раз уж у нее скоро день рождения. Не покажешь мне тут все?   Рёко не вполне поверила в то, что Кёко здесь просто проверить ее, но Древняя, по сути, была ее наставницей, так что она мало чем могла это оспорить. Как неоднократно указывала Кёко, она не так уж много сделала для Рёко с тех пор, как она отправилась на обучение – и, неявно, на попечение Мами.   Так что, переслав Нане полученный от бабушки файл памяти, она проверила внутренний хронометр, вздохнула и решила, что не помешает привести Кёко вместе с собой в лабораторию. Однако что-то в почти хищной улыбке лидера Культа нервировало ее.   Лишь некоторое время спустя Рёко оказалась в пути в Университет Талии, расположенный в одноименном городе. Это был крупнейший город Эвридоме; стоило сказать, что по земным стандартам он был невелик. «Финансы» МСЁ были достаточно любезны, чтобы предоставить Рёко собственный личный транспорт, прокладывающий путь по улицам Талии, пока она молча обдумывала свою ситуацию.   – Ты некоторое время назад спрашивала меня о своем видении, – сказала Кёко, привлекая внимание взглядом в ее сторону. – С Юмой и Орико.   – Да, – признала Рёко, оглянувшись на Кёко и заинтересовавшись, что подтолкнуло к этой теме.   – Хочешь об этом поговорить? – спросила Кёко. – Признаю… мне хотелось бы услышать больше.   Рёко взглянула в спокойные, вдумчивые глаза Кёко и попыталась прочесть Древнюю; не то чтобы это могло сработать, но она все равно попыталась. У Кёко были всевозможные причины хотеть знать о видениях от Богини, но Рёко легко могла представить, что эта тема также важна и по другим причинам.   – Ну, это было не слишком длинное видение, – прикрыла глаза Рёко. – Похоже было, Орико только что умерла, и Юма плакала рядом с ней. Обеспокоило меня, что… ну, Юма выглядела, словно она на грани слома самоцвета души, а затем она напала на группу демонов. Не знаю, как это сказать, но это не совпадает с официальной историей, и это было частью видения…   Она позволила своему голосу стихнуть и рискнула взглянуть в лицо Кёко, оценивая ее реакцию. Кёко не казалась так уж раздраженной или обеспокоенной или даже скептической. Вместо этого она сохраняла все то же спокойное, покровительственное выражение, что и раньше. Рёко подозревала, что оно крайне мало демонстрирует истинные мысли Кёко.   – Ну, – сцепила руки Кёко. – Это потому что официальная история просто не верна.   Кёко приостановилась, ожидая реакции Рёко, и Рёко вдруг моргнула, ожидая от Кёко продолжения.   – Возможно, со временем Юма сама расскажет тебе, – сказала Кёко, прежде чем Рёко успела спросить. – Признаю, звучит довольно надуманно, но если у тебя было видение об этом, тогда наверняка тебе лучше будет со временем узнать весь необходимый контекст…   Кёко театрально приостановилась, подняв палец.   – … но это не мне тебе об этом рассказывать. Знаю, это кажется нечестным, так как я только что попросила тебя рассказать о видении, но это и правда ее история. Мне нужно было проверить, сколько ты знаешь. Прости.   Она приостановилась, поднеся ладонь ко рту.   – Хотя интересно, насколько Орико видела будущее. Даже Юма никогда не понимала до конца.   Кёко многозначительно взглянула в сторону, явно давая понять, что Рёко не стоит спрашивать о только что сказанном Кёко. Когда Рёко начала подумывать все равно спросить, Кёко зарылась в свою одежду, очевидно что-то разыскивая.   Хотя она быстро сдалась, после чего шумно вздохнула.   – Скучаю по щегольской машине Мами, – сказала Кёко. – Она готовит тебе чай и закуски. Но, полагаю, я слишком о многом прошу. Стоило захватить больше еды.   – Машина? – слегка наклонила голову Рёко. – Ты хочешь печенья?   – Неважно, – отмахнулась от вопроса Кёко. – Во всяком случае, мы почти на месте.   В самом деле – организация зданий вокруг постепенно перешла к типичной для современных исследовательских кластеров заметно сетевой структуре. Небо над ними было заполнено воздушными мостами и рабочими областями с необычной даже для Земли плотностью. Рёко часто задумывалась, почему же Университет не переместит дорогу, по которой они ехали, под землю, и не заменит надземную часть монолитной структурой. Возможно, слишком много переделки.   Машина подъехала к тротуару рядом с особенно замысловатым строением, высоким даже по меркам Университета. Этот вход был лишь боковым входом, предназначенным больше для сотрудников, чем для посетителей, но в верхней части двери все еще был вырезан похожий на многолучевую звезду символ, напоминающий солнце, сталкивающиеся частицы или, возможно, даже черные дыры. В самом деле, сложно было сказать.   Рёко довольно долго стояла на пороге, глядя на символ и размышляя. Асами уже отправила ей сообщение, информируя ее, что она вместе с ее матерью уже прибыли в лабораторию, так что Рёко и правда не стоило задерживаться дольше, чем уже. И тем не менее, Рёко странным образом не хотелось входить в здание. Ей не хотелось видеть ученых, потому что ей не хотелось напоминания, что она отбросит их, если уйдет на миссию, приняв риск возможности собственной гибели. Может быть, ребячеством было избегать принятия решения, что расстроит знакомых ей людей, но даже после всего, что она видела и делала, она порой все еще чувствовала себя ребенком.   Она почувствовала взгляд Кёко, так что повернулась спросить:   – Это когда-нибудь пройдет?   – Что? – спросила Кёко, как заранее знала Рёко.   – Это ощущение, что ты не вполне знаешь, что делаешь. Я чувствую, как будто у меня слишком много ответственности, но затем я вспоминаю таких как Мами-сан, у которых куда больше. Я и правда просто ребенок, не так ли?   Кёко склонила голову, жестом выказав свое удивление вот так вот внезапно выбранной Рёко темой.   Она слегка улыбнулась, кривовато, и на мгновение Рёко показалось, что она увидела в глазах Кёко проблеск чего-то настоящего.   – Это чувство никогда не пройдет, – сказала она, положив руку на плечо Рёко. – Даже для нас. Даже для Мами.   Кёко чуть приостановилась, всего на мгновение.   – Все будет в порядке, – сказала она. – Мы бы не стали так рано нагружать тебя, но особого выбора не было. Можем позже поговорить. Идем.   Рёко позволила провести себя через двери, аутентификационные датчики здания автоматически пропустили ее, а вместе с ней и Кёко.   Рёко нахмурилась, на ходу глядя Кёко в спину. Ей нужно было кое-что сказать Кёко, раз уж она сейчас здесь. Ей не очень-то хотелось об этом говорить, но…   Она слегка вздрогнула, остановившись как раз вовремя, чтобы не врезаться в Кёко. Девушка остановилась внутри большого атриума, с задумчивым видом оглядев помещение, после чего обернулась вопросительно взглянуть на Рёко.   Рёко потребовалось мгновение, чтобы понять очевидное: Кёко понятия не имела, куда им идти. Как частично засекреченный объект, Институт теоретической гравитоники – ИТГ – предоставлял посетителям только неполную карту. Даже если бы у Кёко было время взглянуть, к какой лаборатории приписана Рёко, ей бы это мало что дало.   – Сюда, – повела Рёко Кёко на другую сторону атриума, мимо нескольких рассредоточенных исследователей, сидящих в «Пенном горизонте событий», кафе для гурманов, которым, похоже, по-настоящему нравились ужасные каламбуры между «черным кофе» и «черной дырой».   Некоторое время они шли вглубь здания, поднимаясь по пандусам, спускаясь по извилистым коридорам и проходя мимо кучи дверных проемов, украшенных логотипом ИТГ. В отличие от «Прометея» на Земле, у которой была относительно прямолинейная, сеточная схема, главное здание ИТГ было спроектировано довольно эксцентричным ИИ-архитектором. Согласно легенде, ИИ, с некоторым энтузиазмом относящемуся к физике, показали несколько поперечных сечений многообразия Калаби-Яу, настолько его вдохновив, что он потратил целый месяц на разработку схемы здания, которое могло разместить рабочие исследовательские лаборатории и ускорители частиц, отвечающие всем требованиям безопасности и удобства использования, и план которого в то же время полностью сопоставлялся бы с многообразием Калаби-Яу.   Практическим результатом было здание, по которому невозможно было перемещаться без полной внутренней карты, и в котором так много посетителей заблудились по пути в туалет, что были установлены специальные роботы-сопровождающие. Ходила шутка, что здание, со своими богохульными углами, лишь ожидало момента, когда звезды выстроятся в правильном порядке – шутка, к которой ИИ здания отнесся с на удивление хорошим юмором, хотя ему пришлось отказаться от использования аватара Ктулху, когда вернувшийся ветеран запаниковал и попытался на него напасть.   Они остановились у лифта с круглыми дверями. Обычно лифт был занят где-то еще. По сравнению с Землей, это раздражало.   – Почему этажи на этом лифте отмечены двумя номерами? – спросила Кёко.   – Он идет по диагонали, – объяснила Рёко. – Не спрашивай.   – По диагонали… – повторила Кёко.   Но она не спросила.   Рёко выдохнула, когда они вошли в кабину лифта. Она предположила, что не стоит пока что говорить с Кёко о видении.   «Рёко…» – предупредила Кларисса ворчливым тоном голоса, абразивно потирающим внутри ее головы.   «Ладно, ладно», – подумала она.   Ее таккомп в последнее время занялась ее «привычками откладывать».   – Кёко, – начала она, как всегда поколебавшись, отбрасывая хонорифик, как предпочитала Кёко.   – Хм? – склонила в сторону Рёко голову Кёко.   – Не уверена, что сейчас самое время об этом говорить, – сказала Рёко, когда они начали спускаться в подземные уровни здания, – но ты помнишь мое первое видение, в котором ты, похоже, была убита?   – Конечно, – сказала Кёко. – А что?   – Я о нем размышляла, – сказала Рёко. – И, оглядываясь на него сейчас, не думаю, что в том видении мы сражались с пришельцами. Типы оружия не подходят. Я просто подумала, тебе стоит знать.   Кёко на мгновение прикрыла глаза, слегка наклонив голову.   – Интересно слышать, – сказала она. – Я тоже об этом думала. Когда твоя тетя пришла со мной поговорить, я думала просто отправить кого-нибудь, а не идти самой. Но, знаешь, я не хочу оставаться на Земле только потому, что мне страшно. Если Богиня хотела бы этого, думаю, она бы выразилась яснее.   – Она обычно яснее? – спросила Рёко.   Кёко снова прикрыла глаза.   – В каком-то смысле. Порой я прихожу к Ленте, и она разговаривает со мной, одним лишь голосом. У меня никогда не было видения сложнее. Я немного завидую людям вроде тебя.   Кёко снова открыла глаза и взглянула на Рёко.   – Кое-что меня во всем этом беспокоит. Твое видение подразумевает, что кто-то попытается и убьет меня. Возможно, кто-то уже пытался убить тебя. Не могу удержаться от мысли, что это как-то связано. Но в этом нет смысла.   – Уже выяснили, кто это? – тихим голосом сказала Рёко. Она почти забыла об этом, и эта мысль ее обеспокоила.   – Ни черта мы не выяснили, – с намекающей на гнев ноткой сказала Кёко.   Кёко на мгновение нахмурила от расстройства лоб.   – Ну, Богиня об этом позаботится. Я стараюсь не слишком из-за такого волноваться. Даже если я умру, все продолжится. Не то чтобы я недостаточно пожила.   Лифт мягко остановился, и двери открылись. Мгновение они постояли там, после чего Рёко повела.   – Кстати говоря, насколько глубоко мы вообще под землей? – спросила Кёко.   – По сравнению с редутом, не слишком глубоко, – сказала Рёко, – но довольно глубоко по сравнению со всем остальным. По-видимому, все достаточно деликатные задачи проходят здесь.   Рёко испытала слабый отблеск удовлетворения, когда они шагали по коридору, Кёко крутила головой из стороны в сторону, заглядывая в боковые проходы. В этот раз не Рёко оказалась гостьей, среди толпы ветеранов зеваки выделялись как разболевшийся палец.   – Ты уверена, что тебе вообще позволено меня сюда проводить? – вполголоса спросила Кёко.   – Все в порядке, пока я не показываю тебе ничего слишком секретного, – сказала Рёко. – Что я не делаю. В конце концов, я приводила сюда свою мать.   – Да, но она ведь ученый.   У глубоких подземных уровней, тесных из-за установленного повсюду крупногабаритного оборудования – ускорителей частиц, генераторов искусственной гравитации и тому подобное – были более традиционные планы этажей, вкупе с высокими потолками и ярким, веселым освещением, предназначенным рассеять любую возможную клаустрофобию, вызванную долгим спуском на лифте. В стенах через равные промежутки были сплошные каменные квадраты высотой как двери, на которых были вырезаны абстрактные символы и нарисованы астрономические явления. Несколько странная эстетика дизайна, но Рёко привыкла к этому за проведенные здесь недели.   Наконец, они прибыли к своей цели, отмеченной небольшой табличкой с надписью «Сверхэнергетические исследования – Директор: Тао Шаоцзе». Рёко уже научилась распознавать, когда она почти на месте, наблюдая за каменной плиткой, расписанной, казалось, всплеском воды.   При их приближении дверь скользнула в сторону, немедленно демонстрируя самую поразительную особенность помещения: гигантские металлические трубы, толщиной больше роста Рёко, часть из которых располагались сразу у входа. Помещение было очевидно огромным, скорее склад, чем комната – насколько можно было видеть, всматриваясь мимо труб в дальние углы – но было почти до краев заполнено столами, прикрепленным к трубам измерительным оборудованием и исследовательским персоналом.   Сам доктор Тао ожидал их всего в нескольких шагах, едва скрывая нетерпение.   – О, так это еще один гость? – наклонил он голову. – Ну, боюсь, экскурсия подождет. Нам не терпится начать, и я уверен, увидеть лабораторию в действии будет куда интереснее, чем смотреть на неработающее оборудование.   Рёко позволила увести их глубже в помещение, собираясь с силами, когда они присоединились к небольшой толпе ученых. За прошедшие несколько недель Рёко запомнила личности некоторых из них, по крайней мере в некоторой степени, и смогла узнать старших исследователей, аспирантов и студентов местной старшей школы, включая парня, согласно Асами, всегда одаривавшего Рёко «Взглядом», хотя Рёко в это не верила.   Мать Рёко они нашли стоящей в обзорной комнате, глядящей через толстые панели укрепленного стекла в исследовательскую зону, где Асами исполняла различные гравитационные подвиги во благо гравитационных датчиков объекта.   – Приветствую, – сказал лабораторный ИИ, Леметр, когда их небольшая группа вошла в обзорную комнату. Вместо того, чтобы выбрать облик похожий на его тезку, ИИ использовал невзрачный невысокий аватар, стоящий рядом с матерью Рёко, сложив за спиной руки, перед замысловатым управлением, которым, конечно, не управлял вручную.   – Нам подождать, пока закончит Накихара-сан? – спросил доктор Тао.   – В этом нет необходимости, – сказал ИИ. – Я собираю низкоприоритетные данные. Теперь, когда мисс Сидзуки здесь, мы можем приступить к серьезным экспериментам.   Рёко не очень-то нравился Леметр, который, подозревала она, относился к ней скорее как к подопытному образцу, чем как к личности.   Но она кивнула, после чего в одиночку вышла через боковую дверь. Спускаясь в исследовательскую зону, она мысленно воспроизвела гордое заявление, что, как она знала, директор Тао прольет на Кёко, что их генератор искусственной гравитации один из мощнейших человеческих, мощнее даже установленных на линкорах. Весь подземный объект был сейсмически экранирован, датчики были одними из самых точных из когда-либо произведенных, его собственной разработки, лаборатория всего за несколько недель подготовилась к исследованию новой области человеческих исследований, и так далее и тому подобное. Лишь очень жестокий человек указал бы, что Адепт Синий, расположенная в глубоком космосе на астероиде в Солнечной системе лаборатория гравитоники, опережала его в большинстве из этих категорий.   В самом деле, интересы чистой науки направили бы Рёко туда, а не в эту лабораторию на Эвридоме.   Она встретила Асами внутри маленькой частной комнатки, примыкавшей к исследовательской области. Девушка возвращалась, одарив ее так любимым ею быстрым поцелуем.   «Если ты слишком долго будешь “превращаться”, они заинтересуются, чем вы заняты», – усмехнулась Кларисса.   «Заткнись», – ответила Рёко.   Она превратилась и взглянула на монитор над дверью. На нем говорилось «Уровень гравитации: 0 g».   Она вдохнула и шагнула через порог в исследовательскую область.   Во время этих исследований ей особо не приходилось задумываться, подумала она, позволив себе воспарить в воздух. В отличие от Асами, способной исполнять активные манипуляции и даже владевшей очаровывающей ученых увлекательной сингулярностью, она была пони с одним трюком: она могла создать временную червоточину и пройти сквозь нее. Таким образом, в то время как инструкции Асами порой были довольно сложны, у Рёко, как правило, состояли из «телепортируйся из точки А в точку Б и обратно, снова и снова, пока мы поправляем гравитационное поле».   Она опасалась, что Асами в итоге украдет ее шоу в глазах ученых, но это оказалось не так. Ученые казались бесконечно увлеченными поступающими с датчиков потоками данных и не начинали выказывать даже малейших признаков апатии из-за ее присутствия.   Протокол эксперимента этой недели поручал ей как можно быстрее телепортироваться через предопределенный набор точек, пока она не почувствует, что больше не может. У нее было ограничение на то, как часто она может телепортироваться, которое не зависело от самоцвета души, и доктор Тао полагал, что оно связано с основами того, как работает ее сила. Конечно, они хотели насколько возможно непосредственно проверить это.   Рёко вздохнула. Телепортационная усталость была не совсем приятна, и она чувствовала себя несколько глупо, раз за разом телепортируясь в круг, одетой в пышное платье, к тому же на глазах у матери.   – Вы готовы? – спросил через интерком Леметр, и она в ответ показала большой палец.   Световой сигнал в помещении стал зеленым, и Рёко начала свою цепь, ее точка зрения сместилась с нижней части помещения к одной из выступающих из стен платформ, к воздуху под крышей, к одной из стен…   Когда-то давно, когда она только заключила контракт, постоянные смены точки зрения дезориентировали бы ее, без стабилизирующих ее в бою естественных инстинктов волшебницы. Хотя ныне она привыкла к процессу и быстро начала позволять Клариссе вести ее от места к месту, позволив себе отвлечься.   Отстраненная часть ее разума отметила, что, согласно индикатору в верхней части помещения, гравитационное поле усилилось до 0,2 g. Она чувствовала себя удивительно тяжелой, а также чувствовала, что начинает уставать от телепортаций.   Казалось, прошло столько времени с тех пор, когда она была тихой, скучной земной девушкой, выглядывающей в окно своей комнаты. Она многое пережила и многому научилась; в этом она была уверена. Тем не менее, как она недавно подразумевала в разговоре с Кёко, она не чувствовала, что узнает то, что и правда хочет узнать. Когда она произносила желание, она представляла себя одинокой, принимающей решения о своем будущем, исследующей большой мир.   И тем не менее, теперь, когда она, наконец, начала сталкиваться с этой перспективой, часть ее сочла это пугающим. Она встала перед выбором, покинуть ей планету или нет, и она осознала, что начала испытывать чувство ответственности, а с ним и чувство страха перед неизвестным направлением, в котором ее желание может ее повести. Ее взгляд на возможности ее будущего стал шире, и пусть она была вполне уверена, что не хочет слишком много времени потратить на телепортации по этому помещению, она начала обдумывать идею взять с собой в путешествие Асами, если Асами того захочет.   Но захочет ли?   Гравитационное поле теперь начало становиться достаточно заметным – Рёко успевала упасть на значительное расстояние, когда телепортировалась в воздух, пусть и было всего 0,4 g. Тем не менее, она к этому привыкла. Она слегка покачала головой и попыталась вернуться к своим мыслям и забыть, что у нее начинают заканчиваться оставшиеся телепортации, и это состояние на уровне инстинкта нервировало ее.   Ее мать спрашивала ее мнения, хочет ли Рёко, чтобы она переехала на Эвридоме, но Рёко понимала, что она подразумевает: ее мать хотела, чтобы Рёко выбрала, хочет ли она, чтобы ее мать была рядом. Часть ее была встревожена идеей снова съехаться с матерью так скоро после своего отбытия – и тем не менее, она прекрасно понимала, что ей всего четырнадцать, пусть даже завтра ей исполнится пятнадцать. Мало кого из четырнадцатилетних просили принять столь важное решение – даже заключившие контракт по большей части перемещались вдоль линии фронта или до учебных центров. Было бы вполне нормально жить с матерью. Она будет той, к кому Рёко может обратиться за советом.   Не было ее решение и столь же простым, как выбор, покинуть планету или нет. По краям были и другие варианты. Нана дала возможность отправиться на миссию, а затем просто вернуться. Возможно, это был самый безопасный маршрут, но Рёко не хотела говорить Асами и ученым, что она вернется, когда это может не произойти.   Наконец, где-то в фоне пряталась Богиня. У божества был для нее план, и она сомневалась, что этот план включает ее спокойное проживание на Эвридоме. Тем не менее, божество намекала, что она может видеть будущее, а возможно даже безвременье. Рёко вполне могла представить, что ее могут не вызывать годами или даже десятилетиями. Хотя она в этом сомневалась.   Она снова телепортировала в воздух, и на этот раз ее так резко потянуло вниз, что ее это шокировало. Ее самоцвет души был в порядке, но она чувствовала, что ее способность телепортироваться почти на исходе. Она выдавила из себя последнюю телепортацию, приземлившись на платформу на дальней стороне помещения. Хотя телепортация не устраняла ее скорость относительно помещения, так что удар по костям при приземлении напугал ее. Это было не характерно для столь короткого падения, и чтобы она это почувствовала, с учетом тела волшебницы и улучшений, и это значило, что гравитация и в самом деле должна быть высока.   – Я выдохлась, – передала она исследовательской команде. – Каков нынешний уровень гравитации?   Она взглянула на информационный дисплей в дальнем верхнем углу помещения. Он гласил «0,75 g», но ей было сложно в это поверить.   – Мы получили отличные данные, мисс Сидзуки, – передал в ответ Тао. – Крайне интересные. Думаю, я могу понять… ну, можем начать заново, когда вы будете готовы. Гравитация установлена на 0,75 g, хотя последнее падение…   Рёко покачала головой.   – Это не 0,75 земной гравитации, – заверила она. – Вы видели, насколько быстро я упала? Я это чувствую!   Со своей точки зрения на высокой платформе Рёко видела почти все окружающее ее помещение: стерильно-белые стены и пол, серые металлические платформы, идентичные сверху и снизу, расположенные по стенам помещения, на потолке и на полу. В одном из верхних углов она видела прозрачное усиленное стекло – на самом деле наноизготовленный метаматериал – через который сверху вниз наблюдали за ней исследователи. Она увидела, как директор Тао повернулся и, жестикулируя, сказал что-то исследователю рядом с ним, сидящему за контрольной панелью. Асами, вероятно, отдыхала где-то еще на объекте, поняла она.   – Вы правы, – передал он в ответ. – Что-то не так. Жорж, отключи систему. Мисс Сидзуки, прошу прощения. Мы немедленно во всем разберемся.   Рёко стиснула зубы, присев на корточки. Гравитация, казалось, становилась все сильнее, и уже сложно было…   «Рёко! Уходи оттуда! Телепортируйся!»   Мысль Асами привнесла в ее сердце импульс страха. Она напряглась, пытаясь призвать необходимый телепорт из комнаты.   «Не могу! – подумала она. – Я выдохлась! Мне нужно пятнадцать секунд…»   Платформа под ней начала изгибаться вниз, и на мгновение она увидела мир в замедлении – директор Тао резко жестикулировал, сообщая что-то исследователю рядом с ним, они оба кричали друг на друга, дверь открылась, внутрь кинулись уже превратившиеся Кёко и Асами.   Затем с ужасающим грохотом потолок над ней разорвался, невероятно быстро обрушившись на нее, и Рёко знала, что уклониться она не успеет.   Когда Рёко снова открыла глаза, осознав, что она не погребена под бесчисленными тоннами упавшего металла и почвы, она, прищурившись, уставилась на металлическую сетку, мерцающую люминесцентно-красным, каким-то образом удерживающую рухнувший потолок, несмотря на повторяющийся узор из отверстий. Вокруг нее кругом стояли красные призраки, клоны Кёко, поднявшие руки к небу.   – Чего ты ждешь? – спросила Кёко, хор ее голосов напал на Рёко со всех сторон. – Я так долго не продержусь! Телепортируйся к Асами!   Рёко приподнялась на руках, снова сориентировавшись. Она упала на пол под действием мощной гравитации, но каким-то образом осталась невредимой. Она припомнила, что упала на что-то удивительно мягкое и податливое. Не была ли это каким-то образом Кёко?   Но даже размышляя о произошедшем, она зарылась внутрь себя, пытаясь собрать в кучу ресурсы для телепортации, сосредоточившись на сигнатуре самоцвета души Асами. Она чувствовала слабые его колебания – но пока что не могла об этом беспокоиться.   – Возьми меня за руку, чтобы я тебя телепортировала! – крикнула она, вслепую протянув руку, не уверенная, которая из Кёко настоящая.   – Все они клоны! – сказали Кёко. – Просто иди!   Она телепортировалась.   Она прибыла на место хаоса. Обзорная комната была усеяна обломками, по-видимому тоже пострадав от какого-то обвала, а дверь заметно выгнулась, явно не в состоянии открыться. Исследователь за контролирующей консолью сжимал руку, бормоча под нос ругательства, но все еще пытался работать за ней. Рядом с окном Кёко с закрытыми глазами продолжала направлять свои дубликаты, чтобы они позволили потолку тестовой зоны обрушиться относительно мягким образом.   – О, Рё… мисс Сидзуки, вы в порядке, – появился рядом с ней доктор Тао. Одной рукой он закрывал левый глаз, оттуда заметно текла кровь, но для своего состояния он выглядел на удивление достойно.   Хотя Рёко оттолкнула его в сторону, в первую очередь направившись к замеченному ею: Асами в углу на коленях, мать Рёко на коленях рядом с ней, что-то шепчущая ей на ухо.   При приближении Рёко последняя встала, слегка повернувшись к ней. Мгновение казалось, что ей не хочется двигаться, но затем она отступила в сторону, позволив Рёко увидеть источник ее нежелания.   По правде говоря, Рёко уже догадалась, откуда взялась окрасившая штаны матери кровь, но она все равно смогла полностью поверить в это, только увидев. Асами стояла на коленях на полу, опустив голову, пришпиленная к месту металлической балкой, прошедшей прямо через живот, пол под ней был залит кровью, фиолетовый костюм разорван на куски. Она невозможным образом все еще оставалась в сознании, направляя какую-то магию, ее самоцвет души светился на полу перед ней.   В это мгновение, не в силах отвести взгляда от нанесенной явной травмы, часть ее разума подбросила ей воспоминание об этом же самом животе, гладком и нетронутом, в совершенно другом контексте…   Она тут же пожалела об этом, почувствовав, как к горлу подступает желчь, пока все вдруг не прошло, Кларисса раздавила ее эмоции бархатным кулаком эмоционального подавления.   Она опустилась на колени рядом с Асами, всматриваясь в глаза девушки. Только тогда Асами повернула в ее сторону голову.   – Я здесь, – сморгнула она слезы. – Я здесь.   «Не слишком-то хорошо я сохраняю свое тело целым, не так ли? – подумала Асами, когда Рёко поняла, что девушка не хочет говорить вербально. – Хотя я и правда в порядке. Я получила обезболивающее, и имплантаты помогают».   Асами через боль попыталась улыбнуться, и Рёко украдкой взглянула на самоцвет души девушки, стоящий на полу перед ней, сбрасывающий горе в небольшой круг кубов горя. По правде говоря, справлялась она достаточно хорошо, и Рёко поняла, что Асами говорит правду – она и правда была в порядке, пока Рёко здесь.   От этого было только больнее.   – Она пыталась спасти тебя, – появилась рядом с ней Кёко. – Мы не думали, что эта комната тоже обрушится. Мы все еще живы только потому, что она отменяет гравитацию над нами.   Рёко подняла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть смягчившееся лицо Кёко.   – С ней все будет хорошо, – сказала Кёко. – Поверь мне на слово. Со мной бывало и хуже. Как только мы отсюда уйдем, она сможет прекратить использовать магию и впасть в фугу.   – Я потерял контакт с Жор… Леметром, – позади нее сказал доктор Тао. – Но, основываясь на последних услышанных мной докладах, что-то пошло ужасно неправильно. Генераторы гравитации по всему комплексу взбесились, там повсюду обвалы, но, по крайней мере, аварийные стабилизаторы сработали и не позволили всему этому обрушиться на нас Хотя пройдет некоторое время, пока кто-нибудь до нас доберется.   Рёко закрыла глаза, глубоко вдохнув. Она…   … вдруг вскочила, схватив директора за шиворот и прижав его к стене. Мир вокруг нее расплылся, когда она резко взглянула в полные ужаса глаза мужчины. Она почувствовала, как вдавливает мужчину в стену.   – И что вообще за чертовой лабораторией вы тут управляете? Что за хрень у вас тут вообще происходит? Будь я проклята, если…   Затем ее мысли прервало странное приятное покалывание, и она поняла, что Кларисса вывела ее эмоциональное подавление на следующий уровень. Она почувствовала некоторое безразличие к окружающему миру, но, по крайней мере, она могла думать ясно. Она, наконец, заметила, что Кёко и ее мать тянули ее за руки, хотя лишь у первой был хоть какой-то шанс и правда преодолеть силу ее хватки.   Она отпустила директора, у которого уже начались заметные проблемы с дыханием.   – Прошу прощения, – сказала она, и даже ей ее голос показался пустым. – Если это и правда так, внутри объекта еще могут быть уцелевшие области, я могу помочь с этим, но…   Она взглянула на Асами, все еще напрягающуюся на полу, в луже собственной крови.   – Сперва я вытащу нас всех на поверхность, – сказала она. – У аварийных работников должны быть сканеры, с которыми можно определить местонахождение уцелевших областей объекта.   Она почувствовала, как Кёко схватила ее за плечо.   – Все нормально, – сказала Кёко. – Я не хочу, чтобы ты пыталась кого-то спасти. Отправляйся с ней в больницу. Уверена, неподалеку есть и другие телепортеры. Тебе не нужно действовать в одиночку.   Рёко обернулась взглянуть Кёко в глаза. Даже в таком приглушенном состоянии она могла прочесть  сказанное этими глазами. Кёко не позволит Рёко остаться, даже если она этого захочет.   – Это кажется логичным, – ответила Рёко.   – Когда вытащите нас на поверхность, – поправляя воротник, сказал доктор Тао. – Не забудьте телепортировать вместе с нами металлическую балку. На данный момент удаление балки может только добавить чудовищный шок. Это должно быть выполнено обученной командой.   – В этом есть смысл, – сказала Рёко.   В итоге она вышла из эмоционального подавления, сидя в зале ожидания в больнице, в то время как роботы-хирурги делали свою работу. Ее мать хлопотала над ней, многословно рассказывая, что все и правда не так плохо, что они смогут взять запасные органы у ее клона в хранилище, что как волшебнице ей в любом случае исцелиться будет гораздо проще и так далее. Она подумывала пораньше закончить эмоциональное подавление, но Кларисса наотрез отказалась.   Все было не так плохо, как она полагала. Ее мать придержала ее, когда она слегка наклонилась, пытаясь сдержать вызванную выходом из подавления тошноту. Прошло больше получаса, и у нее было вполне достаточно времени, чтобы успокоиться. Вместо того, чтобы испытывать гнев или отчаяние, она просто впала в оцепенение. Ей не хотелось этого признавать, но присутствие в этот момент матери помогло ей.   Опершись на плечо матери, она размышляла о том, насколько странно важна стала для нее Асами за время их недолгого пребывания на Эвридоме. Можно ли было назвать это любовью или это просто травма от зрелища того, как ее чуть не лишили еще одной опоры ее жизни? Она не могла сказать.   Они сидела там, пока не пришло объявление, что Асами переводят в одну из больничных палат.   Лишь на следующий день Асами позволили прийти в сознание.   – Привет, – сказала Рёко, когда глаза Асами открылись, держа ее за руку.   Асами, казалось, мгновение всматривалась в нее, что-то проверяя, после чего взглянула на мать Рёко у нее за спиной.   – Привет, – наконец, сказала Асами, вновь взглянув на Рёко. – С днем рождения, полагаю. Отличный способ его провести, верно?   Асами слегка улыбнулась, давая Рёко понять, что это шутка.   – Да, наверное, – сказала Рёко.   Асами сжала ее руку, и Рёко опустила взгляд на пол, подумав о кое-чем совершенно другом.   Как она могла ей сейчас сказать, что подумывает отправиться с Наной и Кёко?   – Врачи сказали, что на твое восстановление потребуется около трех дней, – встретилась Рёко взглядом с Асами. – Они привели целительницу для ускорения процесса, вот почему так быстро. Три дня, чтобы твое тело отросло поверх установленного ими каркаса. Твой самоцвет души поможет тебе быстрее исцелиться.   Она неопределенно указала на тянущиеся из-под покрывала Асами трубки. Она не упомянула об органах, которые забрали из хранящегося нового клона Асами. К чему все усложнять?   Асами взглянула в сторону, заметив на тумбочке рядом с кроватью свой самоцвет души, опустошаемый в куб горя, который роботизированной рукой держал ее куббот.   – Рада слышать, – слегка улыбнулась Асами. – Можем пойти куда-нибудь поесть, когда я вернусь. В честь твоего дня рождения.   – Точно.   Рёко почувствовала кого-то позади и, обернувшись, увидела в дверях Кёко, держащую один из этих «Выздоравливай скорее» воздушных шаров, которых всегда можно увидеть у кого-нибудь в больнице. Вчера она не последовала за ними, оставшись помочь спасателям. Рёко подозревала, что Кёко приложила руку к появлению целительницы для Асами – в противном случае, для небоевого персонала, обычно сберегали целительные ресурсы, позволяя контролируемым травмам заживать самостоятельно.   – Шоколад? – приняла она подарок Кёко. – Ну, вообще-то, ей еще день нельзя есть из-за ну, живота…   – Ну, тогда завтра, – пренебрежительно отмахнулась Кёко. – Я собиралась взять что-нибудь для твоего дня рождения, но посчитала, что для этого не лучшее время.   Рёко слегка кивнула, признавая смысл.   – Ну, спасибо, что навестили, – сказала мать Рёко, жестом приглашая Кёко занять кресло рядом с Рёко.   – Если полностью откровенно, – уселась и скрестила ноги Кёко, – это не просто визит. Рёко, Общественный порядок собирается начать расследование произошедшей грязи.   На мгновение повисла тишина, и Рёко увидела, как ее мать и Асами растерянно нахмурились.   – Грязи? – недоверчиво спросила мать Рёко.   Кёко посмотрела на свою руку, которой лениво игралась с привязанной к воздушному шару ленточкой.   – По-видимому, обстоятельства произошедшего весьма подозрительны, – сказала она. – Мне сказали, в скором времени поговорить с вами об этом прибудут следователи Управления. Они могут попросить ваши файлы памяти.   Она ненадолго встретилась взглядом с Рёко и подумала:   «Ты когда-нибудь кому-нибудь здесь говорила, что на твою жизнь совершили покушение, когда ты заключила контракт? Возможно, нам лучше поговорить об этом наедине».   Рёко на мгновение задумалась.   «Нет. Стоит?»   «Остальное мной сказанное не будет иметь без этого смысла».   Рёко взглянула на Асами, встревоженно наблюдающую за их телепатическим разговором, и решила, что она не может и дальше хранить этот секрет.   Рёко вздохнула, передвинув свое кресло так, чтобы можно было обратиться сразу ко всем. Она по очереди взглянула на Асами и на свою мать.   – Кёко подразумевает кое-что, что я никогда никому из вас не говорила. По правде говоря, когда я только заключила контракт, по-видимому, произошло покушение на мою жизнь.   Лицо Асами стало еще мрачнее, тогда как мать Рёко громко ахнула.   – Рёко! Как ты могла ничего не сказать…   – Мы так и не нашли никаких свидетельств, указывающих, кто это был или почему это сделал, – ясным и серьезным голосом сказала Кёко. – По правде говоря, мы даже не можем доказать, что целились именно в нее. Тем не менее, и я не стану вдаваться в детали, следователям настолько хочется поговорить с ней, потому что до сих пор все указывает на то, что генераторы гравитации были перенастроены вызвать серьезнейший коллапс в районе нашего нахождения, как только завершится тестовая серия. Как вы помните, это помещение было построено специально для Рёко. Учитывая, что с ней произошло ранее, вывод кажется очевидным.   Кёко убедилась, что все еще сохраняет их внимание, и продолжила:   – Вообще-то, свидетельства серьезно указывают на Леметра, пусть даже никто не может придумать подходящего мотива. Однако ИИ согласился на инспекцию кода, и проверки НВС показывают, что он не был вовлечен. Так что на данный момент нет никаких вероятных подозреваемых, хотя персонал лаборатории проверяют.   «Сперва я подумала, что могли прийти за мной, как в твоем видении, – одновременно подумала Кёко. – Но у них не было ни малейшего представления, что я окажусь там. Тем не менее, слишком много для совпадения. Что-то происходит».   Рёко вцепилась в подлокотники своего кресла, чувствуя, как некоторые из приглушенных ею эмоций взревели, выдвигаясь на передний план.   – Ты хочешь сказать, что меня пытались убить, таким образом, чуть не убив нас всех? – прорычала она слова.   – Возможно, – встретилась с ней взглядом Кёко.   Рёко вскипела, стискивая зубы. Она вспомнила, как выглядела Асами, с болью стоя на полу на коленях, с разорванным опорной балкой животом. Все потому, что кто-то хотел ее убить?   – Я могу что-то сделать? – спросила Рёко. – Как мне убедиться, что этого больше не повториться?   Кёко пожала плечами.   – Думаю, надеяться, что следователи что-нибудь придумают, – сказала она.   – Они просто снова нападут на меня, – сказала Рёко. – И на этот раз они могут добраться до меня или Асами-тян и…   Она оборвала себя, на поверхность снова просочился гнев. Ее мысли потекли с убийственной ясностью.   «Пытающийся убить меня пытается убить нас обеих, – подумала Рёко Кёко. – Если я останусь здесь, все произошедшее произойдет снова, и меня убьют, так что можно…»   Кёко не ответила, но в этот момент Рёко не видела ни Кёко, ни даже больничной палаты. Она видела кристаллизацию всего пережитого за последний месяц. Смутные намеки Богини, ее беспокойство из-за скучной рутинной жизни на Эвридоме, предложение миссии от Наны – ей были суждены великие дела. Разве не этого она желала? Ее желание не позволит ей отдыхать, и более того, она не хотела отдыхать.   Кёко была права: здесь что-то происходило. Быть может, она должна добраться до самой сути этого – быть может это часть мира, что ее желание пыталось ей показать. Она не могла оставаться неподвижной целью – она должна была продолжать двигаться.   И ей стоит пойти на эту миссию. Она как-то связана.   – Рёко? – спросила Асами, глядя, как она сидит там с невидящим взором.   Рёко выдохнула.   – Прости, – тихо сказала она.   – Что? – спросила Асами.   Рёко положила руку ей на голову, после чего убрала ее.   – Причина вчерашнего визита тети, – сказала она, пытаясь говорить как можно яснее, – это предложение мне места в тайной миссии, требующей моего участия. По правде говоря, я уже некоторое время подумывала вернуться в поле. Я не очень-то счастлива жить здесь – не из-за тебя! Но потому что… не думаю, что я уже смогу успокоиться, пока нет. Мне жаль.   Она встретилась взглядом с Асами, и от печали в ее глазах было больно.   – Мне нужно идти, – сказала она. – Я не могу, в общем-то, объяснить, почему, но мне нужно. Здесь столько всего происходит, и…   Она взмахнула было одной рукой. Она увидела, как ее мать открыла рот что-то сказать, но снова закрыла его.   – Ну, думаю, позже я на какое-то время вернусь, – отвела она взгляд. – Я взяла обязательство давать ученым как можно больше данных, пока они считают это полезным. Но пока что, похоже, лабораторию закроют, и…   – Все в порядке, – сказала Асами, и Рёко от удивления взглянула ей в глаза. Девушка выглядела на удивление решительно. – Я всегда подозревала, что ты хочешь уйти, – прижала ее взглядом Асами. – В конце концов, ты рассказала мне о своем желании. Я просто…   Голос Асами стих, и она опустила глаза. Рёко задумалась, что на это сказать, но затем Асами продолжила, переведя дыхание и взглянув на нее.   – Просто возьми меня с собой, это все, чего я хочу, – сказала она.   Рёко нахмурилась, взглянув на Кёко.   – Не уверена, что я смогу взять тебя с собой, – сказала она. – И если кто-то пытается меня убить, безопаснее будет просто держаться подальше. Я не хочу, чтобы ты пострадала…   – Думаешь, меня заботит?   Резкий и громкий голос Асами настойчиво обрезал ее собственный. Девушка подалась вперед, схватив Рёко за руку, из-за чего один из мониторов запищал.   – Асами-тян, пожалуйста, успокойся, – вмешалась мать Рёко, двинувшись вперед попытаться снова уложить девушку. – Тебе не стоит так двигаться.   Но Асами с непреодолимой силой держала Рёко за руку, и они снова смотрели в глаза друг другу, так что Рёко чувствовала силу ее воли.   Мгновение они боролись, после чего Рёко закрыла глаза, опустив голову в знак капитуляции.   – Ладно. Если Кёко сможет все организовать, ладно.