К звездам

  За мою долгую жизнь у меня было полно времени, чтобы подумать о природе сознания, о душах и желаниях и о том, что могло бы быть. Не скажу, что все так, как мне бы хотелось, но я пришла к своим выводам.   Инкубаторы говорят нам, что у каждой из нас есть своя душа, что они могут упаковать ее в эти маленькие самоцветы, и с этим мы можем высказать желание. Но хорошо известно, что эта версия сознания противоречит всему, чему учит нас наука. Сознание податливо и может быть любого желаемого размера. Управление само собой разумеющимся делом играет с сознанием трюки, и нет сомнений в его способности заполнить Пустой трон, возникни однажды необходимость.   Но что насчет души таких созданий? Что с душами сидящих в Директорате, слияний столь многих меньших Представителей? Что с вовлеченными в этот процесс людьми? Что если мы заполним Пустой трон, что девушка захочет высказать желание? Отделится ли ее душа каким-то образом от коллектива или желание просто не будет возможно? Есть ли вообще в этом вопросе смысл?   Я полагаю, что представление инкубаторов о душе ложно, пусть и не намеренно. Идея о душе каждого человека, полностью отделенной и удерживаемой в самоцвете, просто неестественна, особенно если вы, как я, видели возможность более чем одного мира. Я полагаю, в этом и есть секрет того, почему самоцветы души должны распадаться. Они просто неестественны, хотя нам стоит помнить, что неестественное и плохое это разные вещи.   Но вы качаете головой. Прославленная Первый исполнитель МСЁ чуть эксцентричнее, чем обычно сообщают, да? Ну, я знаю, что вы не сможете использовать эти слова. Я сама поражаюсь, почему же я вообще говорю вам так много…   — Акеми Хомура, отредактированная цитата из «Акеми Хомура, официальная биография» (для внутреннего использования МСЁ), 2405. Секретные материалы МСЁ доступны для просмотра только с одобрения Комитета руководства.   Я не верю в НВС так, как многие из моих коллег. Я много времени размышляла о магии, работала и изучала ее, и я слишком хорошо понимаю, что если и есть то, в чем магия демонстративно превосходна, так это в достижении невозможного. Что значат теоретические гарантии для девушки, которая желает отмахнуться от них? Ничего.   Таким образом, я рада, что в данном случае Управление сочло целесообразным согласиться с моей паранойей, по крайней мере, предоставив ресурсы для изучения этой потенциальной проблемы, хотя меня и огорчает, что они были выделены нашим соседям, институту «Зевс». Я понимаю, что эта проблема связана с магией, но также она связана и с технологией, следовательно, должна попадать в нашу сферу.   В любом случае, я выделила некоторые ресурсы из нашего бюджета на эту тему и на важную связанную проблему разработки дополнительной надежности для НВС, на случай взломов, но до сих пор это оказывалось непростым намерением…   — Джоан Валентин, выдержка из памятки совету директоров института «Прометей».   – Одно фугу сашими, Сидзуки-сан! – сказал писклявый, но веселый голос.   Через мгновение странно гибкая механическая рука доставила ее тарелку аккуратно нарезанной рыбы, обернувшись вокруг дна тарелки с превосходным изяществом настоящего щупальца.   Рёко тайком сглотнула. Роботизированные руки были вполне распространенным явлением у конвейерных лент суши-баров, по одной механической руке, аккуратно сложенной перед каждым посетителем в ожидании их заказа. По словам ее матери, впервые они появились около четырех десятилетий назад частью глупого увлечения, сопровождающего консьюмеризацию бывших военных технологий робототехники, и с тех пор так и не исчезли.   – Спасибо, Тако-сан! – сказала Тиаки, приветственно помахав голографическому маскоту, вяло растекшемуся на краю стойки. Доставившая Рёко еду механическая рука поднялась помахать в ответ.   – Пожалуйста! – пискнул голос.   Рёко и Асами взглянули друг на друга, затем на Мэйцин, сидящую дальше вдоль стойки. Мультяшные маскоты-осьминоги были милы и чрезвычайно популярны у детей, что объясняло их постоянное присутствие, несмотря на неудачное сходство с некими смертоносными инопланетными захватчиками.   «Хорошо, что они настолько мультяшны, – подумала Мэйцин, – или у них были бы проблемы с ветеранами с ПТСР».   Рёко насколько могла незаметно кивнула. Она не удержалась от мысли о некоем ИИ здания ИТГ на Эвридоме, который по той же причине вынужден был прекратить использовать аватар Ктулху.   – Давай, Рёко, открывай, – сказала Асами, держа пару палочек с кусочком ахи сашими.   Рёко чувствовала взгляды Тиаки и Руйко, жуя предложенную рыбу. Она была вполне уверена, что Асами намеренно так поступила, и ей потребовалось немалая доля самоконтроля, чтобы не покраснеть.   Хотя она закрыла на мгновение глаза. Неожиданная синергия, из-за которой для военных настолько вкусным было сырое мясо, по-видимому, распространялась и на рыбу. Благодаря этому у суши было целое новое измерение.   Когда она снова открыла глаза, она увидела выжидающе смотрящую на нее Асами, и внутренне вздохнула.   – Давай, – сказала она, подобрав кусочек своего сашими, чтобы скормить Асами. Девушка укусила, закрыв глаза и некоторое время выглядя радостной.   – Найдите комнату, девочки, – закатила глаза Руйко. – Видишь, ты шокируешь свою бедную приемную сестру.   Она указала на Саснитэ, которая переводила взгляд круглых глаз с рыбы на Рёко и Асами. Она сидела дальше слева от Рёко, рядом с матерью Рёко, тихо работающей над кусочком желтохвоста.   – Знаете, в дикой природе голубой тунец вымер столетия назад, – умело сменила тему Тиаки. – Единственная причина, по которой он сейчас есть, в том, что каким-то фанатикам из гиперкласса удалось спасти для себя популяцию на развод. Их пока что еще не вполне удалось вернуть в океаны – их всех, вероятно, все еще выращивают на орбите, где можно лучше контролировать среду.   И правда, место, где они были, гордо объявляло, что у них подается «Несинтезированная рыба», что также означало, что здесь чрезмерно дорого. Но это было неважно, поскольку на обед их пригласила богатая женщина по имени Сакура Кёко, сидящая сразу слева от Рёко.   – Да, припоминаю, – рассеянно сказала упомянутая женщина, проглотив чашку саке. – Позвольте сказать, влетело мне в копеечку, но оно того стоило.   Безмятежная до этого Тиаки разинула рот. Рёко не думала, что ее школьные подруги по-настоящему поняли, кем была Кёко.   – Это были вы? – изумленно спросила она.   – Много чего была я, – саркастично изогнула губы Кёко.   Она наклонилась, указав на еду Рёко.   – Вот еще один забавный факт от старушки. Рыба, из которой это приготовлено, производит в некоторых своих железах чрезвычайно смертельный нейротоксин. Раньше было настоящим искусством умение приготовить рыбу так, чтобы не умереть, съев ее. Острое было ощущение, пока имплантаты не сделали так, что токсин тебя не убьет.   Она беззаботно фыркнула.   – Хотя мы, волшебницы, ели такое гораздо дольше этого. Популярный был способ похвастаться.   На мгновение повисла тишина, пока остальная группа с дискомфортом ерзала. Кёко казалась немного угрюмой, чередуя замечания не к месту и странное молчание. Даже сама ситуация, Кёко пригласила Рёко «и подруг» на обед, казалась несколько нехарактерной для нее.   – Итак, Рёко, – сказала Тиаки, снова играя дипломата в разговоре. – Очевидно, у тебя в последнее время была интересная жизнь. Нам, твоим бедным подругам, остается лишь довольствоваться слухами и новостями. Чем занимаешься?   – Каково было в этой странной религиозной колонии? – вмешалась Руйко, прежде чем Рёко смогла что-нибудь сказать. – Не могу поверить, что они занимались всеми этими ужасами! Бедные девочки!   Краем глаза Рёко увидела, как Кёко слегка повернула голову, в то время как Накасэ одарила Руйко осторожно завуалированным взглядом.   Управление проделало немалую работу по сохранению присутствия Саснитэ здесь в тайне – похоже, люди настолько доверяли своим номенклаторам, что требовался лишь простой псевдоним, чтобы большинство людей отключали себе мозг. Немало помогло, что после изначального взрыва историй, Управление приложило некоторые усилия, чтобы оставить внешность клонов в тайне, зайдя даже настолько далеко, что изменило лица клонов перед выпуском пропагандистских видео. Это было частью общественной кампании, оправдывающей ныне окружающую Х-25 завесу секретности, объясняя это необходимостью защитить конфиденциальность «этих бедных девочек».   К сожалению, эта секретность распространялась и на Руйко и Тиаки – ни одна из них не представляла, кем была Саснитэ. Она оставалась с Рёко и Накасэ под видом программы МСЁ, помещавшей юных сирот с девушками, способными стать их новыми волшебными сестрами – программы, которая, удобно, существовала.   – Мне не разрешено об этом говорить, – сказала Рёко, бросив на Кёко взгляд, надеясь, что она ей поможет.   – О, да ладно! – поднажала Руйко.   – Рёко права, – выпрямилась на своем стуле Кёко. – Я тоже была там, и мы ни о чем не можем говорить. Произошедшее там лучше оставить в прошлом. Вы это знаете.   Для Кёко это был резкий, официозный упрек, и Руйко заметно поникла.   – Прошу прощения, – сказала она.   – Не нужно, – пусто сказала Кёко, отпив еще немного саке.   Она повернулась к Рёко.   – Итак, что ты теперь будешь делать, пока ИТГ временно не работает? – спросила она.   – Я даже пока не знаю, – искренне сказала Рёко. – После моего возвращения прошло совсем немного времени, так что пока не было особой возможности подумать об этом.   – Ну, много времени у тебя не будет, – отпила еще немного своего алкоголя Кёко. – Твои маленькие охранницы это доказывают. Тебя не оставят в покое. В крайнем случае, армия в итоге попытается призвать тебя вернуться, если не похоже будет, что ты чем-то занята.   Рёко опустила взгляд на еду, палочки зависли на середине жеста. Ее начал оставлять аппетит.   – Я это знаю, – сказала она. – Но что мне делать? Все, что я правда могу, это сидеть здесь и ждать чьих-то приказов. Как ты сказала, в конечном счете у меня долг перед армией. Не похоже, что я вдруг смогу все бросить и стать поваром или еще кем.   – А была бы ты счастлива поваром? – риторически спросила Кёко.   – Нет, – столь же риторически ответила Рёко.   Долгое время никто не говорил, тишину нарушал лишь стук палочек.   – Да, я впервые пробую суши, – сказала Саснитэ, продолжая незамеченный Рёко разговор. – Не знаю, в первый ли раз я пробую рыбу. Возможно.   – То есть как это – возможно? – шокировано спросила Руйко. – Как это может быть твоя первая рыба?   Не успела Рёко попытаться вмешаться в разговор, ее похлопали по плечу.   Она обернулась взглянуть и от удивления чуть не подпрыгнула.   – Директор Валентин, – приветственно склонила голову Кёко. – Не ожидала увидеть вас здесь.   Голос у нее был осторожно нейтральным.   – Ну, я не сижу в лаборатории целыми днями, – сказала Джоан, положив руки на их стулья, чтобы можно было наклониться. – Я удивилась, увидев вас всех здесь, так что подумала поздороваться.   – Здравствуйте, – через палочки сказала Асами. Дальше вдоль стола неловко махнула мать Рёко.   – Как держится новая система? – сказала Джоан, заметно покосившись на Тиаки и Руйко. – Никаких глюков?   – Если не считать глюк с сырым мясом, – сказала Рёко, подчеркнуто засунув в рот кусок рыбы.   Директор Валентин рассмеялась, что показалось… несколько натянутым.   – Ах, да, этот, – сказала она. – Думаю, он всем нравится.   Она на мгновение опустила голову.   – Я ненароком подслушала предыдущую тему разговора. Уверяю, я не просто назойлива, но у меня только что было увлекательное обсуждение соответствующей темы с коллегой Сакуры-сан, Титосэ-сан. Сочла, что мне будет не сложно лично доставить эти новости.   Она выжидательно смотрела на Рёко, Асами и Кёко, пока Кёко, наконец, не поинтересовалась:   – Новости? – сказала она. – Какие новости?   Джоан на мгновение закрыла глаза, выглядя довольной собой.   – Ну, мне не нужно говорить вам, что развертывание Второй версии таккомпьютера прошло… немного не так, как мы ожидали. Несомненно, вскоре нам придется раскрыть правительству эти непредсказуемые результаты. После этого необходимо будет провести небольшую рекламную кампанию, чтобы общественность не слишком тревожилась.   Рёко кивнула.   – Хотя я не уверена, как это связано, – сказала она.   – Ну, вы появитесь в грядущем фильме, – сказала Джоан. – Титосэ-сан обсуждает с производственным комитетом изменения сценария, чтобы точнее отразить существование… Клариссы, кажется? В таком случае, полагаю, сценаристы и актеры захотят лично поговорить с вами для фильма. С вами обеими.   Рёко безучастно оглянулась. Она не уверена была, как ей к этому относиться.   «Я тоже не знаю, как к этому относиться», – подумала упомянутая таккомп.   – Если Клариссу это не устроит, – сказала Джоан, – тогда нам не обязательно раскрывать установку Второй версии. Это решать только вам обеим. Подозреваю, комитет свяжется с вами, и скорее раньше, чем позже.   – Понятно, – довольно ровно сказала Рёко.   – Прошу прощения, мне редко приходится задавать такой вопрос, – покачала головой Кёко. – Но о чем вы говорите? Как с этим связана Кларисса ван Россум?   Джоан слегка улыбнулась.   – Спроси Юму-тян, – сказала она. – Мне пока не позволено говорить об этом.   Она кивнула в сторону Рёко.   – Поздороваюсь с твоей матерью. Жаль, что с твоими родителями так получилось. Они были такой хорошей парой! Ну, не буду сожалеть о том, что познакомила их, если результатом стала ты.   С таким прощанием Джоан отошла и направилась дальше вдоль ряда сидений.   «Юма-тян? – подумала Кёко, проводив женщину взглядом. – Я не знала, что они в настолько хороших отношениях. И что, по-твоему, она имела в виду…»   Мысль Кёко резко оборвалась с ощущением захлопнувшейся двери.   Она покачала головой.   – Ну, во всяком случае, – сказала она. – Что думаешь о том, чтобы пройтись со мной завтра по магазинам? Мне нужно кое-что прикупить, а заказывать из онлайн-каталогов слишком скучно.   Рёко испытующе всмотрелась в глаза девушки, но увидела там лишь открытую искренность.   – Я ничем более не занята, – честно сказала она. – Не думаю, что и Асами.   – Мне бы тоже хотелось пойти, если вы не возражаете, – сказала Тиаки, как-то странно глядя на Кёко.   – Отправлю вам всем время, – сказала Кёко. – Приходите, если захотите.   «Разве она не должна быть, ну, весьма занята? – взглянула на Рёко Асами. – Откуда у нее вдруг появилось на все это время?»   «Не знаю», – подумала Рёко.   Асами повернулась помахать Валентин, отошедшей вернуться на свое место, за столик на другой стороне ресторана.   «Я ей не доверяю», – подумала Кларисса.   Двойные солнца невозможно быстро прокладывали блуждающий путь по потолку торгового комплекса, отбрасывая на их столик сложное сочетание все время движущихся частичных теней. С жутковатым фоном слишком фиолетового неба это должно было поразить покупателей инопланетной панорамой.   Для слегка усталых глаз Рёко выглядело подделкой – не было почти ничего инфракрасного или ультрафиолетового. Окна и небо ботанического сада в «Прометее» были сделаны гораздо лучше.   Но опять же, вряд ли демонстрация была рассчитана на нее.   Она была рада, когда, по-видимому, наступила ночь.   – Помню, когда никому вашего возраста ничуть не интересно было приходить в подобное место, – сказала Кёко, помешивая маленькой ложечкой фруктовый напиток с кофеином. – До сих пор поражаюсь, что они вообще существуют.   – Что? Торговые центры? – спросила Руйко.   – Да, – сказала Кёко. – Когда я была молода, они были распространены, но перед Объединительными войнами никто больше не трудился идти куда-то только чтобы что-то купить. Если были деньги, проще было заказать в онлайне все, что захочешь.   – Этого не может быть, – сказала Тиаки. – Кто бы хотел отказаться от этого опыта? Конечно, помимо парней.   «В самом деле, кто?» – в последовавшей тишине подумала Рёко, тыкая вилкой в тортик.   – Ну, полагаю, все старое снова становится новым, – наконец, сказала Кёко. – Я немного скучала по этому. Забавно, никто больше даже не помнит старого названия закрытых торговых центров.   – Какого?   Рёко, не интересуясь, приглушила разговор. Она прекратила пытаться выяснить, почему Кёко так странно себя вела. Она попыталась спросить, когда они в прошлый раз остались наедине, но Кёко явно не интересно было обсуждать ситуацию.   Рёко взглянула на пакеты и пакеты с одеждой, бывшие сегодняшними покупками Тиаки и Асами – на ее предвзятый взгляд, это бы служило какой-либо цели лишь если они купили одежду для Саснитэ.   Ее взгляд задержался на единственной покупке Кёко. Пока подростки бродили по одежным бутикам в сопровождении дронов обслуги, Кёко вместо этого решила провести время в ювелирных, оглядывая натуральные самоцветы с указанными непомерными ценами.   «Я просто ищу что-нибудь купить кое-кому в знак извинения, – сказала Кёко, когда Рёко ускользнула от Асами спросить ее об этом. – Было бы куда проще, если бы я могла просто купить дорогое кольцо, но она не ценит деньги. Или, если на то пошло, кольца».   Под конец Кёко приобрела кулон, со специальными указаниями, которые она не позволила услышать Рёко.   «Пенни за твои мысли?» – спросила Асами, краем глаза поглядывая на Рёко. Как всегда, она заметила, что Рёко совсем не обращает внимания.   «Мне просто интересно, что купила Кёко», – наполовину правдиво подумала Рёко.   «Как и всем нам, – подумала Асами. – Она настолько скрытна. Хорошо, что нам дали эти маскировки».   «Да», – подумала Рёко.   Небольшие устройства, тонко изменявшие черты их лиц, чтобы одурачить программы распознавания, еще больше усилили недоверие Рёко к номенклаторам. Потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть видеть друг друга с неправильными лицами, но Руйко и Тиаки хихикали от новизны.   В конце концов, не было смысла рисковать. С Рёко и Кёко в одном и том же месте в одно время в довольно публичном месте слишком велика была вероятность, что кто-нибудь сложит все воедино и узнает Саснитэ, чтобы ее игнорировать.   «Наконец-то, – подумал кто-то. – Вас, девочки, чертовски сложно отыскать».   Рёко медленно повернула голову, проявив самоконтроль, чтобы подавить удивление, даже когда дернулась на своем месте Асами. Кто это?   К их столику подошла знакомо выглядящая девушка, притягивая взгляды сидящих там. Рёко потребовалось лишь мгновение, чтобы узнать ее, хотя в этот раз ей не понадобился номенклатор.   «Кисида Маки», – подумала она за мгновение до того, как не слишком-то тонко повернуть голову в сторону Кёко, внезапно как будто увидевшей призрака.   Судя по ее изначальному языку тела, Маки нацеливалась поговорить с Рёко, но теперь ее лицо застыло, и она смотрела прямо на Кёко. Пусть лицо Кёко и было немного иным, но для Маки тривиально было сложить вместе два и два, учитывая, что она явно способна была найти Рёко.   И в этот момент Рёко тоже сложила вместе два и два.   – О, не ожидала увидеть тебя здесь, – одеревенело сказала Рёко, мучительно осознавая, что они с Маки толком так и не были знакомы. – Вам с Кёко-сан, должно быть, о столь многом нужно поговорить.   – Ага, – отозвалась Маки.   – Пошли, – взглянула прямо на Тиаки Рёко. – Думаю, нам стоит оставить этих двоих наедине и поискать одежду для Саснитэ. Все равно мы уже почти доели.   – Почему Саснитэ? – спросила Руйко. – И разве это немного не гру…   – Отличная идея, Рёко! – прекрасно поняла намек Тиаки, пусть даже не вполне поняла, почему. – Идем, Саснитэ, будет весело!   Саснитэ вцепилась в руку Тиаки, удивленно глядя на Рёко. Пусть даже Тиаки и Руйко не сказали о ситуации Саснитэ ничего конкретного, они, естественно, почувствовали, что она, возможно, слишком… молода, и заметили, как Рёко относилась к ней.   – Ладно, – сказала Саснитэ.   Они поспешили выйти из-за стола, забрав свои пакеты и какие хотели контейнеры с едой, хотя Рёко не смогла удержаться и не оглянуться. Оставшиеся две девушки выглядели неловко, но не начали кричать друг на друга, что, возможно, было хорошим знаком.   Помимо этого, ее поразило, насколько Кисида Маки похожа была на Мики Саяку. От этого ей в голову приходили странные вопросы о том, каковы были намерения Кёко, и каковы они были сейчас.   – Мне не сказали, что ты будешь здесь, – наконец, сказала Маки, вцепившись в спинку одного из пустых металлических стульев, украшенных лиственным узором.   – Ну, да, мне тоже не сказали, что ты будешь здесь, – с незначительной сухостью сказала Кёко.   – Совпадение, – сказала Маки.   – Сомневаюсь, – сказала Кёко. – Почему ты искала Сидзуки Рёко?   – Уверена, ты знаешь о моей новой работе, – сказала Маки. – Меня прислали попросить Сидзуки-сан посетить, раз уж она теперь доступна. Надеются, она готова будет помочь со своим персонажем.   Кёко сжала губы, выдавив плоскую почти-улыбку, которая, она надеялась, адекватно передает ее чувства.   Маки была права, предположив, что Кёко узнает о ее новой работе – она тихо помогла ее организовать. Производственному комитету нового фильма о Евфратском вторжении необходим был художник для рекламных работ, а Кёко хотела, чтобы Маки была вне опасности. Совпадение, заключенное на небесах Богини.   Кёко просто была рада, что она приняла предложение. С, казалось бы, устраненной непосредственной угрозой пришельцев, Маки вполне была готова вновь покинуть линию фронта.   Маки никогда бы не приняла предложение, если бы знала об участии Кёко. В самом деле, вообще-то, об этом относительно легко было догадаться, но одним из очаровательных моментов Маки была ее относительная наивность.   – Да, я слышала о работе, – сказала она. – Я сама подумывала заглянуть, так как Мами попросила меня подменить ее на проработке персонажа.   Она подумывала продолжить и разъяснить, почему она почти уверена, что эта встреча не совпадение, что она, скорее всего, организована Юмой или Арису или, лишь Богиня знает, ими обеими.   Но, конечно, ничто из этого не имело настоящего значения. Судьба предоставила ей возможность вернуться к ней, даже если это больше похоже было на катастрофу, чем на возможность.   – Ты получила мое сообщение? – спросила она, наклонив голову с, как она надеялась, достаточным раскаянием.   – Получила, – сказала Маки.   Кёко обнаружила, что тон голоса Маки сложно прочесть, но когда она откинула назад голову, чтобы взглянуть ей в лицо, ее голову вместо этого швырнуло вбок, а щеку обожгло от довольно звучного удара раскрытой ладонью, нанести который могла лишь другая волшебница.   Она окинула взглядом собравшуюся в торговом комплексе толпу людей. Большинство из них вежливо отвели глаза, и она более чем когда-либо рада была скрывающему личность голографическому проектору – и тому, что пощечина Маки не сбила его с лица.   – Полагаю, я это заслужила, – сказала она.   – Ты чертовски права! – сказала Маки, едва удерживаясь от крика. – Ты знаешь, сколько я тебя ждала? Я все говорила себе, что однажды ты придешь, но я была дурой, не так ли? Ты хоть знаешь, что со мной произошло?   – Ты потеряла тело, – потерла щеку Кёко. – Знаю. Конечно, я знаю.   – Я даже не знала о существовании новых тел! – сказала Маки. – Ты знаешь, каким это для меня было шоком?   Кёко была удивлена тому, что ей рассказали о клонах, вместо того чтобы пробормотать объяснение о продвинутой медицине, но сказала:   – Да, конечно, знаю. Знала, я имею в виду. Мне жаль. Правда. Ошибкой было вообще бросать тебя.   Она подняла глаза и увидела, что Маки скрестила на груди руки, глядя на Кёко со всей яростью женского презрения. Этот опыт был ей непривычен.   – В своем сообщении ты что-то сказала об объяснении всего этого и о Саяке, – сказала Маки.   Кёко вздохнула, вновь взглянув на людей вокруг. К счастью, похоже, они потеряли интерес к разговору Маки и Кёко, раз уж он теперь стал относительно тише. Даже так…   «Да, – подумала она. – Я никогда не говорила о Саяке, потому что для меня это все еще больной момент, и, честно говоря, это немного смущает, но…»   Кёко почувствовала взгляд Маки и вздохнула.   «Мики Саяка была моей первой влюбленностью, когда я была даже младше тебя. Она умерла, прежде чем я вообще что-то сделала, и с тех пор я винила себя. По правде говоря, я так и не смогла с этим справиться».   Маки покачала головой, мягкое удивление ненадолго преодолело ее нахмуренность.   «Я имею в виду, звучит все в точности, как я и полагала, но мне сложно в это поверить. Ты? После всего этого времени до сих пор сохнущая по ней?»   «Ну, да, видишь, почему я об этом не говорю, – подумала Кёко. – Но это мучило меня все эти годы. Вот почему я не могла по-настоящему к кому-то привязаться, знаешь? Не лучшая причина, но честная причина того, почему я не могла по-настоящему тебя принять. Надеюсь, ты понимаешь».   Кёко на мгновение приостановилась, пытаясь понять, как продолжить.   «Во что я не могу поверить, так это в то, что я была достаточно глупа, чтобы влюбиться в тебя, – подумала Маки. – Мы договорились, не так ли? В самом начале. Что все не будет вот так серьезно».   Кёко начала было свой обычный легкомысленный ответ, что-то вроде «Да, просто я настолько привлекательна», но остановилась, осознав, что она снова инстинктивно защищается.   «Я тоже, – наконец, подумала она. – Кстати говоря, есть еще кое-что, что я должна тебе показать. Я не горю желанием, но по-другому этот разговор не будет полон».   Она залезла в карман куртки, вытащив портрет, который она хранила в течение четырех столетий. Она платила за его обслуживание, за технологию, что восстановит портящееся изображение обратно к чему-то выглядящему новым, даже если невозможно было в точности вернуть внешность Саяки. Не было воссоздания точных черт лица Саяки, даже по неидеальной человеческой памяти Кёко. Если бы не недавнее видение, она бы сама не помнила точно, как выглядит Саяка, помимо того, что Маки невероятно похожа на нее.   Маки на мгновение нахмурилась, взглянув на него.   «Так что с этим? – подумала она. – Ты отредактировала ее фотографию выглядеть больше похоже на меня? Это довольно…»   «Нет! – подумала Кёко. – Не больше похоже на тебя. Больше похоже на Саяку. Я всегда знала, что ты выглядишь совсем как она, но никогда не была достаточно уверена, чтобы восстановить по этой информации. Я думала… что, может быть, мне начинает видеться, что, может быть, мои столь давние воспоминания начинают угасать. Я была в ужасе от потери прошлого, так что никогда не возвращалась к ретушированию фотографии. Лишь недавно я смогла… подтвердить, что не заблуждалась».   Маки встревожилась.   «Я и правда настолько похожа на нее? – подумала она. – Настолько детально?»   «По-видимому, – подумала Кёко. – Я…»   Она позволила мысли стихнуть, решая, что сказать.   «Признаю, что мы не случайно встретились в том баре, – подумала она. – Я сделала это намеренно, сознательно, потому что мне было одиноко, а ты выглядела настолько похоже на нее. Ты выглядела частью потерянного мной, и я не могла этого упустить. Не снова. Так все было изначально. Но сейчас все уже не так, клянусь».   Она встретила скептический взгляд Маки.   «Дело не просто в том, как ты выглядишь, – подумала Кёко. – Уже нет. Ты – не она. Это очевидно. Если бы ты когда-нибудь встретила ее, было бы очевидно, что вы разные люди. Я говорила себе, что дело лишь во внешности, но я лгала себе».   Она опустила взгляд на пол. Каким-то образом эти слова казались лучше, когда она их планировала.   «Может быть, все началось по плохим причинам, – закончила она, – но давай начнем все заново с чистого листа, ладно? У меня… кое-что для тебя есть».   Она снова сглотнула, потянувшись к единственному пакету, глубокомысленно оставленному ей Рёко и остальными, передав его Маки.   «Уверяю, это полная дешевка», – подумала она, чуть улыбнувшись в попытке юмора.   Маки непроницаемо взглянула на нее.   «Будь я неуверенной, я бы не пришла к тому, где я», – подумала Кёко, даже осознавая, что самоуспокоение само по себе является признаком неопределенности. Вместо этого она просто протянула пакет и как можно лучше постаралась взглянуть в никуда.   – Кулон? – сказала Маки, вытащив из коробки ювелирное изделие.   – Ага, – с мучительной осторожностью сказала Кёко. – Никаких бриллиантов или чего-то столь же кричащего. Я знаю, что нет смысла пытаться впечатлить тебя деньгами, так что я просто взяла один из этих кулонов-сердечек с фотографиями внутри. Ты должна ее узнать.   – Да, – тихо выдохнула слово Маки. Она не вдавалась в подробности, но ей, конечно, и не требовалось. Кёко выбрала сентиментально ценную, даже если она смущала. В конце концов, не так много было голограмм или фотографий Кёко, где она бы глупо улыбалась, держа в руках сахарную вату, рядом с другой девушкой.   Это было твердым доказательством, что где-то в ее Древнем, покрытом камнем сердце, все еще пребывала та девушка, которой она когда-то была, и она тайно ценила это.   Через мгновение Маки вытащила приложенный к кулону сложенный лист старомодной бумаги, несколько секунд читая его про себя.   – Неужели было настолько необходимо писать грязные стихи? – странно лишенным интонаций голосом сказала Маки. – Представь, если бы я попробовала прочесть вслух. Читается как что-то, чем ты кого-то бьешь.   Кёко улыбнулась, слабо и нервно, не зная, была ли критика оправданной или шутливой, как ей показалось. Жуткий голос Маки беспокоил ее.   – Ну, знаешь, я могла бы изобразить что-нибудь поэлегантнее, но сочла, что будет лучше написать что-нибудь аутентичное, вместо того чтобы пытаться притвориться кем-то, кем я не являюсь. И я считаю, что аналогия с тропической звездой довольно умна.   – Да, это поэтично, – убрала Маки лист бумаги в карман пальто.   Кёко заметила, что задержала дыхание, пусть даже намеревалась сохранять спокойствие. Что планирует Маки?   Наконец, девушка слегка улыбнулась, потянувшись к задней части шеи, чтобы закрепить кулон, позволив ему упасть в пустое пространство ниже ее шеи.   – Ну, это плохая идея, но ты высказала убедительный аргумент. Я… не могу представить, каково, когда рядом с тобой умирает любимая тобой подруга. Должно быть, так же я чувствовала себя, когда услышала, что с тобой произошло на той чертовой Х-25. Когда ты не навестила меня после чего-то такого, я подумала, что тебя и правда не заботит. Я не знаю.   Кёко выдавила улыбку, используя одну из подпрограмм таккомпа, чтобы не расплакаться от облегчения.   – Это ты потеряла свое тело, – сказала она. – Я… я сожалею, что заставила тебя волноваться. Я и правда не думала здраво. Ни о чем этом. Не думаю, что я когда-либо думала о тебе здраво.   – Ну а теперь ты просто льстишь мне, – странно улыбнулась Маки и подняла руки.   Кёко смутил этот жест, пока она не заметила, что глаза Маки увлажнились.   Она протянула руки и приняла объятия, позволив Маки расплакаться у нее на плече, хотя сама она была слишком горда, чтобы поступить так же.   Но на мгновение она почувствовала, как тают слои вокруг ее сердца, и вспомнила тот давний день, когда Орико и Кирика издевались над смертью ее семьи, все время держась вне досягаемости, пока Кёко не рухнула, вымотавшись, на колени, слыша слова Орико, жалящие ее в слабейшие места.   Саяка, новенькая, тогда спасла ее, встав перед ней и протянув назад руку помочь ей подняться.   Сейчас она могла видеть ее твердые, сияющие глаза.   «Я помню, что ты сказала, Саяка, – подумала она. – Ты сказала, что я не заслуживаю смерти, и все эти годы я не позволяла этому произойти, что бы ни говорили другие, что бы ни приходилось нам делать. Я начала забывать, но…»   Столетия износили ее, как и каменную мемориальную табличку Саяки. Ей сказали жить, но часть ее так никогда и не покинула могилу ее семьи, оставшись похороненной где-то в потерянном месте под землей рядом с ее церковью.   Но она будет жить. Будет выживать.   «Спасибо», – подумала она, закрыв глаза и ответив на объятия Маки.   – Париж, – сказала Рёко.   – Да, Париж, – снова повторила Маки. – Различные заинтересованные стороны согласились, твой визит в Париж поможет всем сторонам, включая, особенно, тебя.   Глаза Маки были странно расфокусированы, неосознанный жест, как подозревала Рёко, означающий, что девушка зачитывает слова с внутреннего экрана. Выглядело логично – ей было неловко в роли посланника.   Рёко оперлась на стол, прикрыв ладонью глаза. Она только что устроилась во временном жилье в Митакихаре, ожидая сообщения с Эвридоме о статусе ее «исследований гравитоники», когда здесь появилось другое сообщение от тех, кого она начала считать своими обработчиками.   Конечно, ее заблаговременно предупредили, но в недолгий промежуточный период она намеренно избегала тему. Она не хотела о ней думать. В самом деле, ей настолько удалось об этом забыть, что она даже не подумала, что Маки может оказаться тем посланником, о котором говорила Джоан.   Если честно, Рёко отвлекли другие обстоятельства. Она умирала от желания спросить, что произошло между ней и Кёко, пока она отошла. Она не знала, как об этом спросить. Она могла лишь поглядывать на надетый Маки кулон.   – В конце концов, в этом есть смысл, – сказала Маки. – Вы ожидаете, пока лабораторию ИТГ восстановят, так почему нет?   – Хотя почему ты? – спросила Рёко.   Маки почему-то взглянула на Кёко, которая неопределенно пожала плечами.   – Полагаю, они сочли, что у нас есть связь, пусть даже отдаленная, так что ты более вероятно прислушаешься ко мне, – сказала Маки, повторив пожимание плечами Кёко. – Я воспользовалась свободной возможностью снова посетить город, сделать несколько набросков горизонта. По-другому, когда видишь место лично.   – Хотя Париж, – сказала Руйко, с явной завистью сцепив руки. – Звучит любовью…   Она издала кашляющий звук, когда Тиаки не слишком-то тонко пихнула ее в бок локтем, взглянув на нее. Их разница в росте привела к тому, что Тиаки ударила ее посреди грудной клетки.   – Ну, я сама не возражаю, – сказала Асами, явно пытаясь говорить беспристрастно. – Я не посещала ни одного из крупных иностранных городов, помимо поездки классом в Сан-Франциско, так что, полагаю, это опыт.   Рёко и сама не была в Париже – ее родители часто брали ее в путешествия, но их, похоже, больше интересовала дикая природа, чем декорации. Хотя это было популярным местом назначения, и путешествие было дешево. Ее удивляло, что Асами никогда…   «О. Верно», – подумала она, сообразив, о чем забыла.   «Я опасалась, мне придется тебе напомнить», – подумала Кларисса, и по ее позвоночнику пробежала дрожь веселья.   Бесспорно, предложение было заманчивым, но ей было интересно…   – Что именно получают с этого эти заинтересованные стороны? – наклонилась вперед над столом Рёко.   Маки улыбнулась, выглядя, словно ожидала этого вопроса, хотя она быстро взглянула на Тиаки и Руйко.   – Ну, с одной стороны, Париж – один из основных центров одной довольно особой организации МСЁ, которая надеется, что ты согласишься на визит. С другой стороны, «Финансы» МСЁ вложили значительные средства в производство «Орфея» и будут рады возможности поговорить о твоей роли в фильме.   Маки внимательно взглянула на нее, явно оценивая, поняла ли Рёко скрытый смысл, и Рёко задумалась, почему же она не использовала просто телепатию.   – Да, понимаю, – сказала она.   Она вздохнула, выигрывая немного времени.   – Ну, интересное предложение, – продолжила она, предоставляя только правду, – но что именно мне там делать? Посетить несколько мест и поговорить с несколькими режиссерами?   – Ну, не только это, – гладко сказала Маки. – Вероятно, ты поговоришь со сценаристами, маркетологами, почти все участвующие хотят с тобой поговорить. Ты слышала об Элизе Ямаде?   У нее за спиной Руйко издала странный сдавленный звук.   – Нет? – наклонила голову Рёко. – Я посмотрю.   – Нет, нет, не беспокойся, – прервала Маки. – Это актриса, которая будет играть тебя в фильме. Ей просто хотелось бы узнать что-нибудь, встретившись с тобой лично.   – А, – невыразительно сказала Рёко. – В этом есть смысл.   – Во всяком случае, не все о работе, – сказала Маки. – У вас будет полно времени, чтобы осмотреть город и поразвлечься. «Финансы» МСЁ согласились выплатить существенную компенсацию за ваше пребывание, так что там у вас не будет недостатка в квотах.   – Угу, – пусто сказала Рёко. Почему еще не упомянули Клариссу? Согласно Джоан, Кларисса была частью смысла поездки, но Маки пока ни слова об этом не сказала.   – Им бы хотелось, чтобы вы считали это отпуском, а не обязанностью, – ярко улыбнулась Маки. – Лично скажу, это отличная сделка, и город довольно прекрасен. Не знаю, зачем бы вам отказывать.   Рёко сделала все возможное, чтобы не отобразить на лице своих чувств, даже когда ей хотелось потрясти головой от безумия всего этого.   «Еще одно предложение, от которого я не могу отказаться», – подумала она, передав это Асами и Клариссе. Вместо того, чтобы довольствоваться вялым темпом обычной человеческой коммуникации, она толкнула мысль на боевой скорости, чтобы во время разговора они могли попробовать обсудить вопрос.   «Ну, мотивы вовлеченных сюда матриархов ясны, – подумала Кларисса. – Но также они и не пытаются особо это скрыть. Они удостоверились, что это выгодно тебе, так же как выгодно им. Они очень хороши в том, чтобы сделать отказ им нелогичным».   Кларисса не забыла передать мысль и Асами, традиционными электронными средствами.   «Да, – подумала Рёко. – Но в какой-то момент начинаешь интересоваться, не является ли полученное ими ценнее полученного тобой. Позволяя постоянно вот так убеждать себя, можно в итоге оказаться в плохой ситуации».   «Да, но также верно, что до сих пор ты не знала, чем занять все это время, – подумала Кларисса. – Что бы они ни пытались тебе предложить, ты всегда можешь отказаться. Я бы пока не слишком беспокоилась, но в будущем лучше заранее подготовить занятие, чтобы они не могли что-то тебе предложить».   «Мне пятнадцать, – подумала Рёко. – Что я должна была приготовить? И я буквально только что выбралась из бака».   Хотя она вдруг поняла, что уже давно особо не чувствовала себя на пятнадцать. Черт, она не чувствовала себя настолько молодой ни разу с ее якобы дня рождения.   «Знаю, – подумала Кларисса. – Я не говорила, что будет просто, я просто сказала очевидное».   «Ну, что касается меня, я бы просто поехала, – подумала Асами. – Знаю, почему ты беспокоишься, но я имею в виду… Я бы сказала, просто прими то, что тебе сейчас дают, а беспокойся об их предложениях позже. И, несмотря ни на что, поездка будет веселой, даже если я больше предпочитаю природу городу».   «Честно говоря, я не уверена, что здесь нет и скрытого кнута, вдобавок к прянику, – подумала Кларисса. – Учитывая твой статус после червоточины, уверена, Управление было бы радо использовать тебя для каких-либо пропагандистских целей. Они вполне могут здесь участвовать. Подозреваю, главная причина, по которой тебя еще не выпихнули выступать перед публикой, в уважении к твоей юности».   Некоторое время тянулась пауза, пока Рёко чувствовала, что Кларисса обдумывает следующее замечание.   «Хотя ты уверена, что хочешь сообщить миру о моем существовании? – подумала Кларисса. – Именно так произойдет, если мы позволим снять фильм так, как говорила Джоан Валентин».   «Разве не тебе стоит об этом беспокоиться?» – подумала Рёко.   «Да, но это также влияет и на тебя, – подумала Кларисса. – Люди могут по-другому смотреть на тебя. Твои подруги могут по-другому смотреть на тебя».   Рёко едва удержалась от взгляда в сторону Тиаки и Руйко.   «Я о таком не думала», – подумала она.   «Ты вообще об этом не думала», – подумала Кларисса.   «Мне хочется сказать, что решать тебе, – подумала Рёко. – Полагаю, мне просто придется справляться с последствиями. В любом случае, что ты думаешь?»   «Не знаю. Я тоже старалась об этом не задумываться. Хотя, полагаю, теперь будет время об этом подумать».   «Нет, если мне придется сейчас принять решение!» – раздраженно подумала Рёко, даже понимая, что последнее заявление было одним из самых человечных, что она когда-либо слышала от Клариссы.   «Черт, не понимаю, почему нет, – подумала Кёко, вмешавшись в явно все более долгое обсуждение, даже с ускорением. – В твоем возрасте нужно изучать варианты, верно? Я имею в виду, я уж точно не фанатка Сидзуки или Курои, но это твоя жизнь. И если в итоге ты будешь целыми днями зависать на парижских вечеринках, обещаю, я приду и вытащу тебя».   Рёко выдохнула, понимая, что Маки и остальные все еще смотрят на нее, ожидая ее замечания.   – Конечно, тебе не нужно принимать решение прямо сейчас, – сказала Маки. – Это довольно открытое предложение, хотя, конечно, в конечном счете у тебя закончится время армейского отпуска.   – Нет, все в порядке, – сказала Рёко. – Очевидно, мне бы хотелось сперва обсудить с родителями, но вряд ли на это уйдет более дня. Кажется отличной возможностью, так что я склонна ее принять.   – Отлично! – вполне искренне сказала Маки.   Рёко приложила все усилия, чтобы не пустить на лицо нахмуренность.   До сих пор она не могла отрицать, что собирается исследовать мир, но был ли Париж местом, где никто еще не был? Очевидно, что нет.   Но Х-25 был, и, возможно, ее желание просто выжидало. После всего произошедшего она не могла отрицать, что получает возможности, которых больше ни у кого нет. Просто похоже было, что вместе с этим идет значительная доля участия в подводных течениях окружающего мира. Сидзуки, Курои, Митакихарская четверка, пытающиеся убить ее и даже сама Богиня, похоже, решили вплести ее в свои интриги.   «Ну, ты просила увидеть мир, – подумала Кларисса. – Может быть, тебе просто показывают еще одну его грань».   «Полагаю, в этом есть смысл».   – Ну, тогда завтра дайте мне знать, ладно? – сказала Маки. – Можете просто отправить мне сообщение. А пока оставлю вас в покое.   Девушка встала и ушла, через несколько секунд Кёко отправилась вслед за ней.   Кисида Маки была лишь примерно на десяток лет старше ее, но выглядела настолько собранной, настолько гармонирующей с тем, чего хотела в жизни. Рёко могла лишь надеяться, что однажды тоже достигнет такого.   – Вам тааак повезло, – сказала Руйко, как только Маки и Кёко оказались за пределами слышимости. – Отправитесь в Париж и познакомитесь с Элизой! Даже не могу представить этого, не упав в обморок.   – Ага, – отозвалась Рёко.   Надя хотела встретиться в Санкт-Петербурге, среди ангельских статуй Мемориальной башни размером с гору, выглядящей так, как будто она приснилась сумасшедшему пьяному царю, решившему построить собственную Вавилонскую башню. Вместо этого Кларисса настояла на встрече в скучном кафе в Париже, предоставив свои обычные расплывчатые причины об исторических вибрациях или чего-то вроде того.   Так что они были здесь, Кларисса вежливо позволила ей сделать глоток напитка, прежде чем пронзить ее своими красивыми фиолетовыми глазами.   – Хочу, чтобы ты взглянула на это, – сказала она.   Надя слегка вздохнула. Ей хотелось посидеть еще немного.   – Что это? – слегка наклонила она голову.   Прежде чем Кларисса ответила, Надя на мгновение взглянула в сторону, повернувшись в кресле, чтобы показать проходящему прохожему грубый жест.   Она повернулась обратно и увидела, что Кларисса посмеивается над ней, женственно и скромно, при этом ничуть не наигранно, прикрывшись ладонью.   – Эти французы так предосудительны, – пожаловалась Надя. – Что с того, что я хочу выпить днем? В России бы никто и глазом не моргнул. Думаю, в моем возрасте я заслужила право на несколько глотков.   Кларисса улыбнулась.   – Ты неправильно поняла, Надя. Они не против алкоголя, лишь того, что ты пьешь водку, а не вино.   – Как я сказала, предосудительны.   Кларисса тихо рассмеялась, и окрасивший ее щеки цвет подчеркнул ее веснушки.   – Ну, во всяком случае, в чем дело? – спросила Надя.   Вместо того, чтобы ответить речью, Кларисса просто взглянула ей в глаза, и через мгновение на безопасную почту Нади прибыл небольшой файл.   «Некоторые мои контакты в Гильдии телепатов раздобыли для нас», – подумала Кларисса.   Надя нахмурилась, взглянув на простой, неукрашенный текстовый файл, редкость в эти декадентские дни.   ГРАЦИЯ ПЕРЕС: «Я не согласна с этим заключением. Я наблюдаю за ней уже несколько месяцев, и я почти уверена, что она претерпела переформатирование».   СОВЕТНИК 4: «ОПЗ, как и наши следователи, отметили те же аномалии, что и вы, и пришли к выводу, что они идиосинкратические».   ГРАЦИЯ ПЕРЕС: «Опять же, я не согласна. Они не знают ее так, как я».   СОВЕТНИК 2: «Несанкционированное переформатирование это серьезное преступление, если его возможно доказать».   СОВЕТНИК 3: «Но это распространеннее, чем нам хотелось бы. Возможно, мисс Вирани стремилась к переформатированию для самотерапии?»   ГРАЦИЯ ПЕРЕС: «Я отказываюсь в это верить. Это на нее не похоже, и ОПЗ разделяет мою оценку, что это не сходится с ее личностью».   СОВЕТНИК 4: «Ну, какие у вас есть свидетельства, чтобы оспорить наших следователей? Мы не можем просто поставить ваше слово выше их. Если они говорят, что ее разум не изменен, мы не можем оспаривать этого без дальнейших свидетельств».   ГРАЦИЯ ПЕРЕС: «Прошу прощения. Я могу лишь продолжить предыдущее заявление».   СОВЕТНИК 5: «Гильдия уже потратила значительные ресурсы, пытаясь проверить ваше утверждение, мисс Перес. Мне жаль говорить, но, похоже, этот Совет не согласится на дальнейшие расходы. Ваша просьба отклонена».   Надя со смятением в глазах взглянула на Клариссу.   – Почему она не сказала мне, если считала, что нечто подобное может быть правдой? – спросила она, подразумевая Грацию.   – Гильдия телепатов чрезвычайно скрытна, – сказала Кларисса, – и, могу добавить, по хорошим причинам. Она слишком молода, чтобы рисковать довести это до тебя. Я бы не обижалась.   Надя покачала головой, не потому, что считала Клариссу ошибающейся, но от ужаса.   – Есть что-то еще помимо этого отрывка? – спросила она.   «Гильдия потеряла большую часть этих транскриптов в инциденте несколько лет назад, – подумала Кларисса. – Кто-то стер немалую долю записей за тот месяц, и эту тайну так и не раскрыли. Возможно, это никак с этим не связано – есть много людей, которым хотелось бы уничтожить некоторые секреты Гильдии – но это значит, что существует только этот отрывок. Если мы хотим больше, возможно, нам придется самим спросить у Грации. Я сочла, что ты подойдешь лучше».   – Верно, – согласилась Надя.   Она с отвращением проглотила остаток водки, вылив его прямо в горло.   – Мне это не нравится, – сказала она.