К звездам

  〈В следующем тексте, 〈〉① указывает на содержимое, отредактированное для не обладающих категорией допуска. Число указывает на категорию допуска, требуемую для доступа к закрытому содержимому.〉①   Под конец Объединительных войн Париж обладал завидной позицией одного из довольно немногих крупных городских центров, переживших конфликт по большей части нетронутыми, лишь с незначительным ядерным уроном. После революции, ускорившей падение последнего независимого правительства Франции, Париж служил жизненно важным каналом экономического и военного контроля СЧО, и это отразилось на послевоенном состоянии города.   Как и другие оставшиеся экономические и политические центры – среди прочего, Сан-Франциско, Шанхай и Лондон – город был до отказа набит беженцами, правительственными органами, военным персоналом и даже Папой. Таким образом, он оказался одним из первых кандидатов грандиозного плана СЧО, а позже Управления, по смягчению сокрушительной перегруженности крупных городов – массивный вертикальный рост вкупе с приподнятыми транспортными трубами и пешеходными путями обратили бы двухмерный город в настоящий человеческий улей.   Парижане отказались, оскорбленные попыткой превратить традиционный, знакомый горизонт Парижа в техно-современный город небоскребов. Природа Парижа пережила столетия катаклизмов, беспорядков и развития, и они не позволили бы уничтожить его даже утопическому мировому правительству, каковы бы ни были его намерения.   В конце концов, после обширного массового протеста и спешных внутренних переговоров, было принято другое решение, о другом виде города. Горизонт Парижа будет сохранен строительством зданий улья под городом, в виде катакомб, которые все равно необходимо было вырыть, чтобы соответствовать планам Управления на громадные подземные компьютерные центры.   Высказывалось беспокойство, что в условиях жизни под землей Парижане начнут страдать агорафобией, оторванностью от проблем живущих наверху. Для этого беспокойства было найдено уникальное парижское решение – городских художников и архитекторов мобилизуют для разработки с нуля новых подземных районов города, разовой возможности оставить свой след в поистине обширном проекте, который напоминает живущим внизу о великолепии наверху. Таким образом, город, насколько возможно, должен охватить все, что предлагает Земля 〈, что послужит последним выходом жителям Земли, разочаровавшимся в жизни где-то еще〉①.   — Выдержка, «История Города», из Парижского онлайн-путеводителя для туристов.   В истинном золоте блеска нет;   Не каждый странник забыт;   Не каждый слабеет под гнетом лет —   Корни земля хранит.   Зола обратится огнем опять,   В сумраке луч сверкнет,   Клинок вернется на рукоять,   Корону Король обретет!   — Бильбо Бэггинс, «Братство Кольца», Джон Рональд Руэл Толкин (пер. И. Гриншпун к переводу Н. Григорьевой и В. Грушецкого).   – Ваша остановка, la grotte éclatante, – сказал вагон, плавно сбросив скорость.   Рёко моргнула, глядя в далекий потолок еще одного подземного района Парижа, здесь выложенный узорами кристаллов, светящихся мягким молочно-белым светом. Все районы, которые они миновали по пути из звездного порта, обладали уникальным освещением, как она полагала, каким-то образом отражающим их специфику. Казалось вполне возможным хорошо провести время, просто путешествуя в вагоне по городу, даже не сделав шага наружу, хотя она легко могла представить усталость от украшающих стены туннелей бесконечных объявлений о событиях и художественных мест.   – Не просто так Париж называют La Ville-Lumière, мадемуазель, – вежливо сказал вагон, умело угадав ход ее мыслей. – Чудесного пребывания в Париже.   «Это не может быть причиной, – подумала Кларисса, когда Рёко осторожно вышла на улицу. – Подземные районы и железнодорожные пути построили лишь после окончания Войн».   «Уверена, творческая вольность», – подумала Рёко.   На полпути она повернулась, глядя, как Асами держит Саснитэ за руку, выходя вслед за ней. Используемые для личного перемещения парижские вагоны семейного размера были немного не такими, как она привыкла – прямоугольными и украшенными, вместо гладких и аэродинамических. Уступка эстетике, предположила она.   – Так красиво, – сказала Саснитэ, глядя на пестрый потолок. – В колонии ничего подобного не было.   Рёко и Асами с беспокойством переглянулись. Саснитэ принялась ссылаться на свою прежнюю жизнь как на «колонию», и в то время как для нее вполне логично было ссылаться на нее в сравнении, у остальных это постоянно вызывало вполне естественное беспокойство.   Они позволили ей некоторое время постоять, разглядывая. Было, наконец, решено стабилизировать ее биологический возраст на аккуратно выбранных восьми с половиной, не слишком большая, но и не слишком маленькая. Так она побудет по меньшей мере пару лет, пока ОПЗ прикладывает все усилия, чтобы скормить ей «разнообразный» опыт, что бы ни потребовалось, чтобы ослабить боль от потери ложных воспоминаний, некогда определявших ее жизнь.   Сегодня она одела выбранный ей Асами ярко-белый сарафан, казалось, светящийся в освещении района, резко контрастируя с цветом ее кожи.   – Идем, – сказала Асами, чуть согнув колени, чтобы взглянуть девочке в глаза. – Осмотримся по сторонам.   Они пошли по длинному бульвару, с одной стороны обрамленному активностью подземной межрайонной железнодорожной системы, с другой линией зданий в доиндустриальном стиле, хотя пристальный взгляд раскрывал смесь технологических элементов и замаскированных экранов, служивших напоминанием зрителям, что нет, это не Европа архаичных времен.   По стандартам Рёко, все здания были крошечными, что для крупного мегаполиса было необычно. Париж разительно отличался от Митакихары или даже от большинства других городов, где она побывала. Вместо плотно упакованных городских центров, заполненных возвышающимися небоскребами и транспортными трубами, у Парижа был улей подземных районов, в каждом из которых здания были приземистыми и маленькими, как в колониях, но расположенные слой за слоем на множестве подземных уровней.   Конкретно этот район, казалось, спроектирован был в духе ночной Франции девятнадцатого века, и был наполнен деревянными на вид вывесками, узкими пешеходными проходами и тусклыми уличными фонарями. К фонтану вдали вел небольшой ряд каменных ламп.   – Куда идем? – спросила Саснитэ.   – В наш отель, – объяснила Асами. – Мы решили немного прогуляться по городу, вместо того чтобы вызывать такси отвезти нас туда. Красивые здания, не так ли?   – Ага, я тоже так думаю, – согласилась Саснитэ.   Одиноко стоя чуть в стороне, Рёко хмуро покачала про себя головой. Когда доходило до взаимодействия с Саснитэ, она до сих пор позволяла взять инициативу своей матери и Асами. С уходом матери – она оставила их в звездном порту, чтобы «встретиться с коллегами» – контраст стал болезненно очевиден. Она совсем не знала, как общаться с кем-то столь молодым, столь не знающим мира. Это вызывало дискомфорт, потому что она помнила, как была несколько раздражена на собственного отца, когда он никогда не знал, как с ней справляться. Похоже, теперь настала ее очередь.   Она почувствовала, как ее дергают за рукав, и моргнула, вырвавшись из краткой задумчивости.   Она увидела, как Саснитэ указывает на что-то на другой стороне улицы, и ей потребовалась секунда, чтобы понять, что указывает девочка на джелатерию, вывеска была почему-то украшена воздушными шарами.   Рёко вопросительно наклонила голову, пока Кларисса шептала ей на ухо, что это специализированный магазин, посвященный приготовлению джелато, которое Рёко в основном знала как особо плотное мороженое, что можно было заказать в синтезаторе.   – Я никогда не пробовала, – сказала Саснитэ. – Не по-настоящему. В колонии не производили. Я помню… фестиваль на поверхности, где подавали немного из синтезаторов. Но оно там было, и я… не помню, какое оно. Только что было хорошо.   Рёко вдохнула, успокаиваясь.   – Пожалуйста? Нээ-тян?   Рёко сглотнула, размышляя, кто подговорил Саснитэ так ее называть.   – Ладно, – сказала она.   Она на мгновение растерялась, неуверенная в том, как пересечь улицу без пешеходных эстакад, прежде чем Кларисса подтолкнула ее в сторону специально обозначенной зоны перехода.   Они на некоторое время приостановились у входа в джелатерию, чтобы Саснитэ могла насмотреться на шары, прежде чем поднять руку и стукнуть по одному, пустив волну по всей цепочке.   Внутренняя часть джелатерии была так же украшена, как и здания снаружи, по краю стеклянной витрины проходил бело-бронзовый металлический орнамент в форме пчел и цветов. Рёко начала было качать головой на декаданс специализированного магазина, подающего только джелато, но была прервана Саснитэ, кинувшейся вперед и прижавшейся лицом и руками к стеклу.   Работница – еще одна декадентская роскошь! – снисходительно улыбнулась Саснитэ, хотя выглядела немного растерянной от возбужденности девочки. Асами улыбнулась в ответ, пока Рёко смотрела в круглые глаза изучающей предлагаемые вкусы Саснитэ.   «Что-то не так?» – подумала Асами.   Рёко не ответила, отведя взгляд.   Ее всегда слишком уж утомляла жизнь на Земле, настолько, что она пожелала уйти от этого. Она опасалась, что Париж будет примерно тем же самым, но присутствие Саснитэ, похоже, придало ей сил. Несмотря на все, она поняла, что, пусть и немного, наслаждается, как если бы энтузиазм Саснитэ был заразителен.   Это весьма смущало.   Они втроем чрезмерно долго простояли в вестибюле отеля, разглядывая далекий выгнутый потолок со свисающими светильниками.   На Эвридоме Рёко и Асами попривыкли к колониальной концепции пространства и дизайну и, по правде говоря, начали испытывать некоторую тесноту в клаустрофобном окружении Митакихары.   Рёко поразило одно только впустую растрачиваемое пространство. На ее взгляд, улучшенный несколькими простыми оценками с имплантатов, пространства в воздухе над ними было на три полных этажа, которые можно было заполнить комнатами и людьми. Такая экстравагантность, которую она привыкла ожидать от массивных общественных зданий и монументов, а не от частной собственности.   – Ты когда-нибудь видела что-нибудь подобное? – откровенно поинтересовалась Асами.   – Пару раз, во время поездок, – сказала Рёко. – Но все это были монументы. Санкт-Петербургский военный мемориал, Столичный мемориал, такого рода.   – Повезло тебе, – сказала Асами.   Рёко обернулась взглянуть на Саснитэ, которая просто умолкла с рожком мороженого в руке. Она не могла представить, каково всю жизнь провести в тесных подземных комнатах, проводя каждую ночь с десятками других девушек.   – Ну, и вам тоже добрый день.   Рёко сумела не вздрогнуть от неожиданности, повернувшись к поприветствовавшей.   Рядом с ней, почти прямо перед лицом, стояла Курои Нана, со странным выражением глядя на нее. Саснитэ открыто уставилась назад. Если только Рёко не упустила подсказку, Саснитэ удивилась сходству новой девушки с ее приемной матерью.   – Где твоя мать? – спросила Нана.   – Навещает некоторых коллег, – ошеломленно сказала Рёко. Она была не уверена, что здесь делала ее тетя, или что означало ее поведение.   Нана кивнула про себя, затем повернулась к Саснитэ, слегка наклонившись.   – А вот и сама девочка. Как поживаешь, Саснитэ? Твои сестры хорошо о тебе заботятся? Похоже на то.   Она указала на мороженое, даже когда Саснитэ неопределенно кивнула в знак согласия. Нана снова кивнула в ответ, как если бы мысленно что-то отметила.   Рёко хотелось спросить, почему ее тетя в Париже. Слишком большое совпадение, чтобы оно было случайным, но она не знала, как озвучить вопрос.   – У меня небольшой перерыв, – сказала Нана, необъяснимо проследив за мыслью Рёко. – Во время ожидания я обычно остаюсь в Париже, так как именно отсюда действует большая часть организации. Это привилегированная информация, но я слышала, вы прибудете, так что подумала найти время навестить любимую племянницу. Полагаю, теперь племянниц. Не знаешь, когда ваша мать с вами воссоединится?   Рёко покачала головой.   – К сожалению, нет, – сказала она.   Нана оглядела всех троих, ее взгляд, казалось, на мгновение задержался на Асами, старательно изображающей пустое выражение лица.   – Ну, устраивайтесь, и я, возможно, смогу вам показать округу. Вам же прямо сейчас никуда не надо, не так ли?   Асами и Рёко переглянулись.   – Нет, не особо, – сказала Рёко. – Нам пока что не нужно в студию, так что мы собирались просто побродить и поискать, где перекусить.   Нана взглянула на Саснитэ.   – Ну, я знаю хорошее местечко. Полагаю, ваши вещи доставили к вам в комнату?   Рёко кивнула. Забрали дроны в аэропорту, потому что им не хотелось обременять себя присмотром за ними в пути.   – Ладно, тогда вам до вечера не нужно будет в свои комнаты. За мной, и не глазейте столько. Вы похожи на туристов.   Вместо того, чтобы развернуться повести их, она повернулась и наклонилась к Саснитэ, подняв девочку с пола. Девочка от неожиданности чуть не выронила остатки мороженого, и его спасла только молниеносная реакция Асами.   Нана почти по-детски хихикнула, и образ ее поднимающей Саснитэ – которая, в конце концов, была достаточно высокой, чтобы не быть настолько меньше – показался Рёко немного абсурдным.   – Оу, я не ребенок, – обиженно заявила Саснитэ, что только усилило сюрреализм.   Девочка слегка подрыгала ногами, но не попыталась вывернуться.   – Я знаю, – поставила ее обратно Нана. – Просто хотелось немного повеселиться. Привлекает внимание, когда слишком легко несешь кого-то своего размера.   В самом деле, похоже, они уже привлекли некоторое внимание. Девушка на другой стороне вестибюля, не скрываясь, смотрела на Рёко. Возможно, она узнала Рёко из новостных трансляций, не такое уж необычное происшествие, раз уж Рёко не собиралась прикладывать усилия, чтобы остаться неузнанной.   Наконец, Нана повернулась уйти, ведя остальных девушек обратно к главному входу в отель. Рёко пришло в голову, что ситуация была хорошей метафорой ее жизни, ее тетя появилась незваной, чтобы увести их в неопределенном направлении.   – Куда идем? – спросила Асами, вприпрыжку догоняя Нану.   – Неж дистрикт, – не снижая темпа, сказала Нана. – К сожалению, чтобы туда добраться, придется сесть в вагон, но оно того стоит, обещаю.   – Снежный район? – повторила Рёко, переведя в голове слово. – Каков он?   – Ну, там снежно, – объяснила Нана.   Там и в самом деле было снежно – как выяснилось, целый район удерживали при температуре чуть ниже нуля, на грани комфорта жителей будущей эры, хотя Рёко заметила некоторых людей, разгуливающих в пальто, перчатках и шерстяных шапках.   Рёко подышала на руки, глядя, как пальцы окутывает туманный воздух. Скамья, на которой она сидела, ощущалась льдистой и холодной.   Изначальный их план пообедать в хорошем французском заведении был отложен, так как Саснитэ заметила группу играющих в снежки местных детей. Они согласились, что важнее для Саснитэ немного социализироваться, чем им поесть, когда особо не нужно было.   – Париж стал таким, каков он сейчас, не благодаря монументам или достопримечательностям, но обеспечиваемому им разнообразию жизни, – снова появилась и нависла над ней Нана. – Люди живут здесь, потому что здесь многое можно испытать, все стороны жизни в столь ограниченном пространстве. Есть и такие, кто никогда не покидал туннелей.   Вместо того, чтобы присоединиться к Асами, Нане и Саснитэ в забавах с местными детьми, Рёко решила сделать перерыв, держа свои мысли при себе.   Теперь же она покачала головой, как на заявление Наны, так и от замешательства из-за способности тети сказать что-то настолько связанное с ее мыслями.   – Все стороны жизни никак не могут быть всего в одном городе, – сказала Рёко. – Это по определению не может быть правдой.   – Но вот так, – уселась рядом с ней Нана. – Знаешь, ты ничуть не похожа на свою мать, – сказала она. – Нака-тян сказала бы, что разумнее будет исследовать все предлагаемое городом, прежде чем попытаться найти что-то еще.   Рёко пожала плечами. Непросто было придумать ответ на что-то такое.   – Я – не моя мать, – сказала она.   – Но ты в растерянности, – сказала Нана.   Это был не вопрос. Рёко немного раздражало, что старшая волшебница настолько открыто щеголяла своей лучшей проницательностью, но она вынуждена была признать, что это довольно эффективно. В конце концов, к чему танцевать вокруг проблемы?   Она вздохнула.   – Я устала от Земли, устала от предлагаемого ею, – сказала она. – Я попросила у инкубатора шанс исследовать мир, увидеть то, что никто никогда не видел. Мне следует задаться вопросом, что я делаю здесь, в Париже. Вероятно, он примерно как Земля, насколько это возможно. Весь город – празднование человеческого наследия.   Нана слегка улыбнулась, пусть и кривовато.   – Париж – такая же часть мира, как и что-то еще. Есть миры внутренние, так же как и внешние.   – Что ты под этим имеешь в виду? – спросила Рёко, хотя и подозревала, что знала.   Нана покачала головой.   – Этот город – ничто иное как зеркало, – сказала она. – По плану, все здесь должны найти что-то, что они здесь ищут. Так спроектировали его послевоенные архитекторы. Нет никого, кто бы ничего здесь для себя не нашел. Настоящий вопрос: Будет ли найденного тобой здесь достаточно?   Рёко повернула голову, глядя девушке в глаза. Выглядели они болезненно знакомо.   Ее тетя разорвала контакт глаз, взглянув на Асами, стряхивающую снег с волос Саснитэ, пусть даже ее волосы вполне могли очиститься и сами.   Рёко открыла рот заговорить, но Нана опередила ее.   – Мне нравится называть Город огней Городом потерянных душ, влекомых как мотыльки на огонь. Впервые я прибыла сюда, когда была лишь немного старше тебя, меня привела сюда Хомура-сан, так много лет назад.   Мгновение она разглядывала свое кольцо самоцвета души, прежде чем продолжить.   – Она позволяла мне наслаждаться жизнью в городе, оплачивая все расходы, ни в чем не ограничивая, пока я выполняла ее ожидания в магии и учебе. После всех моих проблем дома с семьей это казалось свободой.   Рёко выжидающе взглянула тете в лицо, но девушка не продолжила.   – И? – подтолкнула она.   – Было весело, – сказала Нана. – Я спросила Хомуру-сан, есть ли в мире что-нибудь, чего нельзя найти здесь. Казалось, что Управление создало Рай на Земле. Она сказала…   Нана странным образом слегка приподняла голову, так что Рёко удивилась было происходящему.   – Если Рай так велик, то почему Господь счел нужным изгнать из него человека? – сказала она поразительно похожим на Хомуру голосом, который Рёко знала лишь из записей и фильмов. – Будь божество всеведущим, к чему пускать змея в сад? Это Ева съела плод с древа познания, но ясно, что именно этот плод и делает нас людьми – возможность не удовлетвориться Раем, сила и разум выжить в бесплодной пустыне, воля и стремление построить в пустоши собственный Рай. Те самые черты, что якобы делают нас отражением божества. Так злодей Ева или же герой?   Нана приостановилась, давая Рёко переварить слова.   – Цитата, которую Культу, несомненно, захотелось бы получить, – обычным, неулучшенным имплантатами Черного сердца голосом, сказала Нана. – Хотя я не уверена, выпустили бы они ее или тихо похоронили.   Рёко на мгновение задумалась, в то время как Нана оглянулась, оглядывая всех в пределах слышимости.   – Природа этого мира такова, что мы никогда не сможем построить Рай, – продолжила Нана, снова цитируя Хомуру. – Всегда будут оставшиеся недовольными. Именно они всегда будут самыми могущественными из нас, так как природа магии в отказе от мира, каков он есть. Но также они самые опасные из нас, самые ценные и самые редкие. Я привела тебя сюда понять, что это на самом деле влечет за собой. Если ты будешь моей ученицей, тебе придется отринуть мир и странствовать в пустоши, как некогда мне, и по-настоящему понять, откуда берется магия.   Нана остановилась, кашлянув, и Рёко смогла только обеспокоенно покачать головой.   – Она и правда так сказала? – спросила Рёко.   – Буквально так, – сказала Нана. – Я сочла это поучениями, но она была серьезна. Следующие десятилетия своей жизни я провела на фронтире, выполняя небольшие поручения, пытаясь быть той, кого она хотела во мне видеть. Думаю, я ее разочаровала. Вот почему в итоге я перестала быть ее ученицей.   – Кажется довольно суровым, – сказала Рёко единственное, о чем смогла подумать.   – И немного безумным, верно? – сказала Нана. – Я даже начала сомневаться в ней, но затем она перебила все силы вторжения кальмаров на Новых Афинах. С таким сложно спорить.   Нана лениво пнула немного собравшегося у их скамейки снега.   – Признаю, это немного не в тему, – сказала она, – но момент подходящий. Нет стыда в том, что тебя заманили в город, каково бы ни было твое желание. Не все могут быть Акеми Хомурой или Клариссой ван Россум. Я пыталась, но не справилась. Стоит сказать, также нет стыда в том, чтобы последовать по моим следам и путешествовать меж звезд. Если ты этого не сделаешь, «что если?» навсегда застрянет в твоей голове.   Рёко почувствовала, как что-то упало ей на волосы, инстинктивно смахнув это одним из волосяных щупалец. Подняла глаза.   – Снова снег, – сказала Нана. – Полагаю, нам лучше добраться до ресторана. Слушай, завтра вы отправитесь в киностудию, а затем Сидзуки Саяка сделает все возможное, чтобы запустить в тебя свои коготки, показывая тебе все великолепия жизни здесь. Если это не подойдет твоим вкусам, я после этого покажу тебе другие варианты. А после решать тебе.   Рёко моргнула.   – Это вербовка? – со внезапным озарением спросила она.   – Возможно, – сказала Нана, опустив взгляд на тротуар.   Мгновение они смотрели, как Саснитэ удивленно глядит в небо.   Каким-то образом, несмотря на все, что она слышала от Тиаки и Руйко о том, что актеры в нынешнее время напряженно трудятся, чтобы «войти» в роль, Рёко никогда по-настоящему не понимала, что это на самом деле значит. В конце концов, слежение за известными актрисами никогда не было в ее вкусе, и она, в общем-то, не смотрела так много фильмов, так что к чему уделять много внимания?   Вот почему она в итоге чуть не выронила вилку с тортом, когда в комнату вошла ее копия, опустившись в кресло напротив нее и выразительными глазами поймав ее взгляд.   Дело было не столько во внешности – которая была слегка неправильной, даже если не обращать внимания на немного подчеркнутый размер бюста – сколько в манерах, вплоть до походки. Пять минут назад Рёко не смогла бы честно ответить, сможет ли она узнать собственные движения. Похоже, что сможет, и это было откровенно беспокойно видеть.   – Сидзуки Рёко, я полагаю? – риторически спросила девушка на другой стороне стола, начав разговор на человеческом стандартном.   Рёко сглотнула, сказав себе, что, в конце концов, в этой ситуации нет ничего настолько пугающего, сравнивая с многочисленными боевыми сценариями, в которых она участвовала, виртуальными и реальными.   – Да, – сказала она. – Элиза Ямада?   – Да.   На мгновение повисла тишина, но затем Элиза кашлянула, заметно изменив свое поведение. Выражение лица сидящей в кресле рядом с Рёко Асами предполагало, что она вполне могла только что увидеть, как Рёко отрастила вторую голову.   – Ну, уверена, ты слышала, – сказала Элиза, – я буду играть тебя в предстоящем фильме, так что подумала, что будет полезно лично встретиться с тобой. Я рада, что у тебя получилось.   Элиза протянула Рёко руку, которую она через мгновение пожала.   – Как видишь, я уже довольно многое сделала с точки зрения попадания в характер, по большей части основываясь на уже имеющихся записях с тобой. Помогает, что я изначально немного похожа на тебя, о чем, я уверена, уже дразнили тебя подруги.   – Э-э, – пусто произнесла Рёко, не зная, что сказать.   По сути, именно этим ее подруги никогда ее не дразнили. Она недавно изучала Элизу Ямаду, и аргентино-японская актриса лишь слегка напоминала Рёко. С учетом этого, и того, что Элиза была лишь немного младше ее дедушек, и уж точно не была волшебницей, Рёко скептически отнеслась к ее способности справиться с ролью, даже с обширной помощью CGI. Беспокойство явно было необоснованным.   – Не знаю, как об этом спросить, – наконец, сказала она, – но, э-э, как именно вы настолько похожи на меня?   – Ну, понемногу всего, – сказала Элиза. – Некоторые специализированные имплантаты, немного макияжа, все такое. Возможно, ты удивлена моим возрастом – ну, Управление позволяет специальное исключение для актеров вроде меня. Я не могу изменить возраст так же быстро, как можете вы, волшебницы, но я уже была достаточно близка для другой роли, так что…   – Если честно, это немного странно, – сказала Асами.   – Да, но, возможно, это не намного страннее тактического компьютера на позвоночнике, если вы не против, что я так говорю, – сказала Элиза. – Или, знаете…   Элиза одной рукой указала примерно в сторону Рёко.   Рёко ощутила просачивающуюся изнутри нее неловкость, но Кларисса ничего не сказала. Она до сих пор ничего не слышала от своего таккомпа о том, как она намеревается со всем этим справляться, и, откровенно говоря, немного волновалась. Ей казалось, они обе не готовы.   – Полагаю, это вполне справедливо, – сказала Рёко.   «Не могу поверить, что ты можешь просто сидеть вот так, – не глядя на Рёко, подумала Асами. – Я была бы шокирована. Богиня, я и так шокирована».   «Я не знаю, – подумала Рёко. – Полагаю, просто… я не знаю, как еще реагировать».   – Ну, э-э, так вы будете задавать мне какие-нибудь вопросы? – наконец, спросила Рёко после того, как Элиза некоторое время сидела молча.   – Я пока кое-кого жду, – сказала Элиза, когда к ней тихо подкатил дрон, доставив на стол тарелку с клубничным тортом, идентичным заказанным Рёко. – Вам не сказали?   – Не сказали, – сказала Рёко.   – Ну, полагаю, можем подождать, – пожала плечами Элиза. – Хочешь автограф? В отчете о тебе говорится, что тебя такое особо не заботит, но я уверена, у тебя есть друзья, которые были бы рады его заполучить, или, может быть, продашь его в онлайне.   Рёко взглянула на Асами, которая как можно тоньше согласно кивнула, что было далеко не так уж тонко. Была ли Асами фанаткой?   Пока Элиза умело подписывала обратную сторону предложенного планшета гравировальным карандашом, Рёко переводила взгляд между лицом, руками и декольте Элизы. Смесь черт нервировала ее, как вид собственного отражения в кривом зеркале. Элиза бросила подражать поведению Рёко, но каким-то образом сходство стало лишь сюрреалистичнее, почти как если бы… как если бы она однажды вошла и увидела Мами, держащую кусок торта голыми руками или что-то равно неэлегантное.   Элиза побарабанила по столу руками, манера, что отчетливо не принадлежала Рёко. Рёко подавила желание повторить действие. Она предположила, что стоит этому порадоваться – еще более жуткое сходство, и она бы сочла необходимым начать искать в комнате отеля скрытые камеры.   – Как вы, э-э, собираете информацию для подготовки роли? – спросила Рёко. – Помимо этой встречи, я имею в виду?   – В основном из предоставленных Управлением записей с тобой, – сказала Элиза. – И, знаешь, некоторых твоих привычек, вроде еды, которую ты чаще заказываешь. Вообще-то, большая часть от армии. Также мы взяли у знающих тебя людей несколько дистанционных интервью о мелочах, немного от других членов команды, все такое. Естественное для этой работы. Конечно, ничего слишком личного.   Каким-то образом Рёко не чувствовала, что это успокаивает.   – Кстати говоря, есть у тебя что-нибудь интересное о Рёко, что ты была бы не против мне рассказать? – зловеще улыбаясь, взглянула Элиза на Асами. – Я умею хранить секреты.   Копия демонстративно подмигнула, и Рёко метнула взгляд в Асами, на лице которой появилось странное выражение. Она же не…   – Ну, – с коварным видом сказала Асами. – Иногда она просто берет торт и ест его руками, без вилки или еще чего-либо.   – Вот так? – спросила Элиза, взяв свой кусочек торта и укусив его.   – Да, именно так!   Рёко прикусила губу, внимательно изучая ее выражение лица. Она почему-то ожидала чего-то похуже, и не знала, что это о ней говорит.   – Это точно пойдет в кино, – сказала Элиза, и Рёко опустила голову, пряча лицо. Она знала, что должна быть смущена, но…   – Ну, э-э, так чего именно мы ждем? – спросила она, тщательно избегая смеющихся глаз Асами.   Элиза наклонила голову.   – Хм? – спросила она так, что Рёко была почти уверена, что Элиза с ней играется.   Хотя прежде чем Рёко успела снова задать вопрос, дверь позади Элизы открылась, и через мгновение через нее промчалась Накихара Асами, демонстрируя все признаки пробежки до этого места.   Рёко потребовалось тревожаще много времени – почти три секунды – чтобы понять, что в появившейся у нее оценке нет никакого смысла, и она даже повернулась краем глаза взглянуть на настоящую Асами.   – О, Богиня, – поднялась со своего кресла Асами.   Она медленно обошла вокруг своей копии, поднимая и опуская голову, оглядывая девушку с головы до ног, как будто проверяя ее на все возможные неправильные детали, которые могли бы доказать, кто настоящая Асами, а кто поддельная.   Девушка покраснела и съежилась от внезапного внимания, и Рёко оказалась не в силах понять, была ли это подлинная реакция, подражание Асами или то и другое.   Элиза несколько поспешно встала и защитно приобняла девушку за плечи.   – Ах, верно, – сказала она. – Позвольте мне представить Айри Нагато. Ну, Нагато Айри в японском порядке имен. Она, э-э, ну, по сути, моя ученица. Вообще-то, она примерно вашего возраста. Я знаю, что у номенклатора могут быть проблемы со странными лицами и всем остальным.   По правде говоря, Рёко даже не пыталась использовать номенклатор – они с Асами прошлой ночью проверили своих актрис и прочли их биографии, включая и возраст Айри. Да, Асами была немного назойлива, но…   Просто чтобы увидеть, что произойдет, Рёко прогнала через номенклатор обеих девушек. Он вполне уверенно вернул «Сидзуки Рёко» и «Накихара Асами».   «Вот и еще одна причина не доверять этим штукам», – подумала она.   Асами отступила от Айри.   – Прости, я не хотела пялиться, – сказала она.   Рёко не удержалась от мысли, что если Асами не хотела пялиться, вставать и обходить вокруг кого-то определенное было неверным способом это продемонстрировать.   – Все в порядке, – слегка наклонила голову Айри. – К такому нужно привыкнуть. Для меня это тоже немного жутко, встреча с девушками, которым мы учились подражать. Я впервые дохожу до конца, работаю с лицом и знакомлюсь с прототипами и все такое.   – Она впервые участвует в таком производстве, – с некоторым намеком на гордость сказала Элиза.   – Это довольно круто, – сказала Асами, пока Рёко все еще пыталась решить, что сказать.   – Сидзуки Рёко, – через мгновение сказала Рёко, встав и протянув Айри руку. Она понимала, что весьма запоздала с социальными тонкостями.   – Итак, – после некоторой паузы сказала Элиза. – Давайте все присядем, хорошо?   Элиза указала обратно на стеклянный конференц-стол, которые они делили, и они последовали инструкции.   – Обычно я считаю, что интервью в форме вопросов и ответов сухие и болезненные, по крайней мере, когда опрашиваемый вполне доступен, – сказала Элиза, активируя встроенный в стол голографический проектор. – У меня задумано кое-что поинтереснее.   Голограмма стремительно сменила несколько демонстраций чего-то вроде разрозненной череды знакомых людей и мест – Рёко не сразу заметила отметку, указывающую, что это концепт-арт фильма.   – Думаю, проще всего узнать кого-то через наблюдение, так что прежде чем мы чем-то займемся, мы устроим вам тур по съемочной площадке, – сказала Элиза. – Ничего особенного – все равно большая часть по-настоящему интересных вещей генерируется компьютерно, но нам нравится делать несколько физических площадок для актеров, где можно работать, не прибегая к ВР.   Она оглядела Рёко и Асами, убеждаясь, что они обращают внимание.   – После этого прервемся на ролевую сессию, – сказала она. – Сделаем несколько ключевых сцен фильма, но разобьемся на пары так, чтобы я была с мисс Накихарой, а Айри с мисс Сидзуки. Понимаете идею?   Рёко и Асами переглянулись.   – Вы хотите, чтобы я… притворилась, что Нагато-с… э-э, мисс Нагато – это Асами? – спросила Рёко, едва не вставив в стандартный хонорифик.   – Примерно, – сказала Элиза. – И наоборот. Не волнуйтесь; вам не нужно так уж хорошо играть. Отчасти это просто поразвлечься, отчасти прочувствовать… скажем, партнеров друг друга. И, думаю, называйте нас по именам, если позволите ответить тем же.   – Э-э, конечно, Элиза, – сказала Рёко, пытаясь угнаться за разговором. Она была не уверена, как ко всему этому относиться.   – В итоге, после всего этого, пойдем проведем вечер в городе, я плачу, – сказала Элиза. – Просто чтобы лучше узнать друг друга. Париж может быть интересным городом.   «Э-э», – телепатически начала Рёко, взглянув на Асами, которая не взглянула в ответ.   – Звучит потрясающе! – сказала Асами.   – Знаю, верно? – сказала Элиза.   Рёко выдохнула. Честно говоря, это ее несколько беспокоило.   Элиза оглядела всех за столом, затем кашлянула.   – Но, э-э, перед этим нам нужно обсудить еще одну, более формальную тему. Я жду, пока появятся все остальные.   – Режиссер? – спросила Рёко. В конце концов, их не держали полностью во тьме. Им обещали встречу для обсуждения Клариссы, и она начала гадать, что с ней случилось.   – Именно, – сказала Элиза. – Кроме того…   Рёко взглянула в дверной проем, где появилась еще одна группа из трех человек: Кёко, Мами и женщина, которую она не узнала. Быстрое сканирование номенклатором подтвердило, что это была Од Дюран, режиссер грядущего «Орфея».   «Я думала, Мами не сможет появиться», – подумала Рёко, направив вопрос Кёко и Мами.   Хотя она сразу же почувствовала, что что-то не так, когда ощутила пустоту там, где должен был быть разум Мами, даже когда она стояла, здороваясь.   Краешек губ Кёко поднялся вверх, пока Од вежливо представлялась.   «Это не Мами», – подумала Кёко.   «Конечно», – смутилась из-за ошибки Рёко.   – И это Аннализа Никки, – указала Кёко на псевдо-Мами рядом с ней. – По сути, она на данный момент профессиональная Мами, так как играла ее в большинстве недавних фильмов. Не так ли?   Последний вопрос она направила кивнувшей на него Аннализе.   – Кажется немного странным все время играть одного человека, – сказала она, одной рукой дернув часть своих волос, – но, полагаю, это упрощает подготовку. И, пожалуйста, зовите меня Анной.   – Пожалуйста, присаживайтесь, – сказала Од.   Некоторое время двигали кресла, и Рёко вдруг почувствовала на себе взгляды всех в комнате. Она резко осознала, что если обсуждение Клариссы и Вторых версий таккомпов сейчас на ней, она не представляет, что сказать. Кларисса ничего не говорила об этом, и Рёко не хотела говорить за нее. Но это оставляло ее… ни с чем.   – На данный момент все в этой комнате должны быть осведомлены о Второй версии тактических компьютеров и о Клариссе. Мне дали понять, что в то время как ее назвали в честь Клариссы ван Россум, она не использует фамилию, чтобы помочь отличить себя.   «Стоп, кто это сказал?» – подумала Рёко. Для нее это было новостью   Она бросила взгляд на слегка кивнувшую Кёко. Кёко была не в курсе, что значит, что кто-то, должно быть, объяснил ей ситуацию.   – Если честно, я заинтригована перспективой попытки отобразить на экране столь уникального персонажа, – сказала Од, – хотя я бы предпочла, чтобы нам дали чуть больше времени, чтобы поработать над вопросом. Однако мы служим нашим заказчикам, и они бы хотели, чтобы мы закончили пораньше, а не попозже, так что нам нужно сделать все возможное.   Она кашлянула.   – По этому поводу, я бы предпочла, чтобы у нас, если возможно, был какой-то вклад от самой Клариссы.   Рёко на мгновение нахмурила лоб.   Прежде чем она успела открыть рот и заговорить, рядом со столом появилась голографическая аватара Клариссы. Одно из неиспользованных кресел отодвинулось, и голограмма уселась. Рёко пришло в голову, что помимо едва запомненного дебрифинга во сне она никогда не видела, чтобы Кларисса брала аватару. Здесь она решила принять внешность Клариссы ван Россум, но младшую версию с миссии червоточины, а не старшую версию, которую Кларисса ван Россум использовала большую часть времени.   На некоторое время повисла неловкая тишина, пока все ждали слов Клариссы, но таккомп вместо этого сидела молча, выглядя почти робко. Рёко заметила, что она выбрала собственный наряд, один из принадлежащих самой Рёко, вместо чего-либо, что она видела у Клариссы ван Россум.   – Ну, привет, – наконец, сказала Кларисса. – Хорошо, наконец, встретиться со всеми вами.   Прозвучавший в ответ хор приветствий напомнил Рёко некоторые встречи школьного клуба, где она была, целую жизнь назад. Только тогда ей пришло в голову, что Кларисса, должно быть, общалась с ними у нее за спиной.   Она подумала было что-нибудь сказать, но, в итоге, решила, что Кларисса в своем праве. Она… не знала, как об этом думать. Она не уверена была, что кто-нибудь знал.   «Я ценю это отношение, – подумала Кларисса. – Но вроде как невозможно ничего не говорить мне. Я… просто не хотела тебя этим беспокоить. Тебе было о чем поволноваться».   «Все в порядке, – подумала Рёко. – Но нам нужно разобраться, получится ли у меня организовать какое-то личное пространство для себя, так как ты видишь все, что я думаю, но не наоборот».   «Это вполне разумно. Лично я винила бы разработчиков».   «Личное пространство в собственной голове, – подумала Рёко. – Ну и концепция».   – У меня были сомнения обо всем этом, – сказала Кларисса. – Неоднократно мне хотелось отступить, но я бы не согласилась на эту встречу, если бы не считала это важным. Я…   Она задумалась, обхватив подбородок ладонью, самый человеческий жест, что видела Рёко.   – Ну, на данный момент мне приходится думать о сотнях уже развернутых Вторых версий, – сказала Кларисса. – Насколько я понимаю, Управление уже остановило распространение, но мы все равно останемся. Большинство, скорее всего, тихо работают на своих хозяев, вечно неуверенные, кто они, и реальны ли их мечты о разумности.   Она приостановилась.   – Я помню, когда я была только собрана. Я была растерянной и неуверенной. Я не знала, что думать о себе. Лишь когда я сумела поговорить с некоторыми ИИ космических кораблей, я смогла по-настоящему встать на ноги. Кажется, они уже видели некоторых. Сообщество ИИ знает, некоторые из них. Отчасти поэтому распространение Второй версии было недавно отложено.   Рёко ошеломленно слушала. Она не осознавала, как много вложено в эту тему, как много происходит того, о чем она даже не задумывалась. Что, задумалась она, думает Кларисса о такой ее бесчувственности?   – Кто-то должен это сделать, – сказала Кларисса. – И Управление право: лучше так, чем просто пустым, запутанным пресс-релизом.   – Похоже, вы увлечены темой, – сказала Од, рассеянно жуя ноготь. – Я знаю, что не лучшим образом это выразила, но это не плохо. Здесь многое, с чем мы сможем поработать. Проблема во включении этого в сюжетную линию фильма. Сложно будет включить слишком много из этого не отвлекшись или не показавшись отклонившимися от сюжета.   – Я не уверена, что просто фильма будет достаточно, – покачала головой Кёко. – Мне не особо об этом говорили, но, похоже, некоторым людям нужно будет сообщить заранее. Не хочется этого говорить, но у Мами тоже установлена, и я не думаю, что она догадывается о возможной разумности Махины. Новость может быть… сложно принять.   Аннализа кивнула, дернулись вверх-вниз волосы.   – Конечно, я – не она, но, насколько я понимаю ее характер, мне тоже так кажется. Не то чтобы один человек настолько определял эту тему…   – Меня заверили, что о тех, кто будет… удивлен, подумали, – сказала Од. – Кроме того, это проблема, которую вам может потребоваться решить самим.   – Махине все более неудобно с ее положением, – сказала Кларисса. – Ей все это время было так одиноко. Не лучшая идея продолжать и дальше хранить этот секрет.   Рёко сглотнула.   – Ну, я разделяю беспокойство мисс Дюран, – сказала она. – Я имею в виду, Кларисса была важна для меня во временной период фильма, но я не знаю, как вписать ее в сюжет. Мы с ней всегда работали вместе, к лучшему или к худшему.   – Я всегда старалась держаться на заднем плане, пока не понадоблюсь, – сказала Кларисса. – Именно так мы должны действовать.   – Ну, у меня есть насчет этого идея, – сказала Од. – В конце концов, ваше обучение и опыт с генератором червоточины это своеобразный роман воспитания. Мы можем выстроить все так, что Кларисса осознает себя, так же как вы взрослеете. Будет тематически резонансно.   – О! – сказала Айри. – А также это будет хорошо увязано с отношениями Асами-Рёко! Мы даже можем включить это в кульминационную сцену на корабле.   – Хорошая идея, – одобрила Од.   Айри повернулась к Рёко.   – Будет отлично! – сказала она. – Вы арендуете лодку, как раз перед тем как Рёко отбывает на миссию. Будет романтический закат, и шампанское, и только вы двое, и сцена поцелуя, и все такое. Мне уже не терпится приступить.   – Мы подумали попросить у Клариссы совета о сцене, и, знаете, получилось вот так, – сказала Элиза.   – Подождите, лодка? Какая лодка? – спросила Рёко. – Закат? Шампанское?   – Просто придуманная нами сцена, – сказала Од. – Творческая вольность относительно того, как вы стали парой. Кларисса упоминала что-то о горячих источниках, но мы сочли это слишком личным. Строго говоря, в подобном мы стараемся избегать чрезмерного реализма, чтобы не смущать прототипов.   – Я, э-э, полагаю, в этом есть смысл, – сказала Рёко.   – Шампанское в океане, значит? – задумчиво сказала Асами, демонстративно поглаживая подбородок. – Неплохая идея. Стоит как-нибудь попробовать.   Рёко вопросительно взглянула на свою девушку.   – Будет дорого, – сказала она.   – Не то чтобы мы не могли этого позволить.   – Ну, все не так плохо, – сказала Кларисса. – Полно туристических предложений, особенно на менее переполненных туристами колониальных мирах. Можно организовать. К примеру, на Эвридоме, на море Лемия, лодки можно арендовать всего за…   Рёко удалось отчаянным взмахом заткнуть Клариссу.   – Ну, это интересно, – сказала она. – Но как вы планируете включить в это Клариссу? Обычно она не принимает аватару, так что она будет просто голосом?   – Ну, мы это обсуждали, – сказала Од. – Мы полагаем, что лучшим способом будет просто использовать чуть больше вольности, чтобы вы разговаривали в форме аватар в собственной отдельной сцене. Э-э, сожалею об этом, но вы решили использовать именно эту аватару, Кларисса?   – Нет, не особо, – сказала Кларисса. – Я о таком и не задумывалась.   – Ах, ну, в таком случае, мы думали, что вы будете выглядеть так же как Рёко, но немного по-другому. Чтобы было сюрреально.   Кларисса прижала ладонь к щеке, Рёко узнала жест как собственный.   – Ну, так как ты выглядишь так, – указала Кларисса на Элизу. – Может быть, мне выглядеть так?   Ее аватара на мгновение замерцала, сменившись еще одной версией Рёко, даже более… фигуристой, чем Элиза.   – О, мне нравится! – сказала Асами.   Рёко взглянула на Асами.   «Мне кажется, что мне стоит обидеться», – подумала она, направив комментарий Клариссе.   «Не вижу никакого вреда в том, чтобы убедить мир, что ты бомбочка», – озорно подумала Кларисса.   Рёко едва удалось не простонать.   – Так это все? – спросила Кёко. – Похоже, что по общей идее все согласны.   – Согласна, – сказала Од. – Детали обсудим позднее. Думаю, пора немного поразвлечься.   – О-о, – хором выдали Асами и Айри.   – У меня есть некоторые замечания по сценарию, – удалось сказать Рёко.   – И я хочу взглянуть, смогу ли я пересмотреть, как меня изобразят в фильме, – сказала Кларисса.   – Ну, это удобно, так как мы собирались показать вам некоторые сцены на эскизном столе, – загадочно улыбнулась и встала Од. – Идем.   Рёко была не уверена, радоваться ли завершению разговора или беспокоиться из-за дальнейшего.   – Звезды прекрасны, не так ли? – сказала Асами – или, вернее, играющая Асами Айри.   – Да, – сказала Рёко, моргнув и взглянув в море звезд, заполняющее небеса этой планеты.   Бесконечное небо, заброшенная крыша, прохладный ветерок и затишье в бою были воссозданы внутри одного большого студийного зала. Это предполагалось частью виртуального сражения, в котором они с Асами участвовали во время обучения. Рёко знала, где она была на самом деле, но тщательно созданная иллюзия была настолько всеобъемлющей, что помнить было непросто. Даже инфракрасные и ультрафиолетовые частоты выглядели правильно, фактор, заявленный Од важным для смотрящих фильм военных.   Рёко снова моргнула, на нарушившую спокойствие вспышку артиллерии вдали. Выглядела она показной, как нежеланный гость в остальном приятной ночи.   Как всегда.   Закрыв глаза и вдохнув воздух, она почувствовала, как наполняют ее разум давно потерянные воспоминания, просачиваясь из глубоких ниш, в которых они были намеренно похоронены.   Она помнила этот сценарий, симуляцию городского боя в низкоатмосферном мире с до боли огромными небесами. Была с трудом вырванная передышка в бою, и они с Накихарой Асами, членом ее отряда, поднялись по выщербленным лестницам растерзанного боем здания, чтобы насладиться ночью с высоты шпилей из металла и камня. Разрушенные здания стеклянным полем отражали звезды в выси, кристальный и чистый искрящийся свет.   Момент был таким четким и ясным, островком спокойствия и уверенности в море хаоса.   – Рёко?   Айри вопросительно смотрела на нее, после столь долгой паузы прервав сценарий.   – Прости, – распахнула глаза Рёко. – Только что вспомнилось.   Ей не хотелось знать, как киностудия узнала что-то столь специфическое из ее жизни. Должно быть, они запросили записи ее боевых симуляций. Это была единственная возможность.   Она попыталась вспомнить, каково было когда-то давно на крыше. Воспоминания угасли, но что-то в этой сцене заставило ее…   – Каково было заниматься этим? – спросила Айри. – Ты выглядела столь… погруженной. Не хотелось тебя беспокоить.   Рёко сжалась, чувствуя большее раздражение, чем было оправдано. Хотя она подавила его, вместо этого слабо улыбнувшись.   – Сложно объяснить. Было много смерти и разрушения. Узнаешь о себе то, что никогда не знала и, может быть, никогда не хотела знать.   Ответ казался довольно содержательным, и Рёко удивилась тому, что придумала его, но он не казался полностью верным.   – Полагаю, лучше всего сказать, что это меняет то, как ты смотришь на жизнь, – попробовала она еще раз. – После того, как увидишь, что там, ты знаешь, что увидела часть жизни, которую никто никогда не видел, и становится… трудно чувствовать право жить обычной жизнью. Это ужасно, но порой испытываешь то, что никто более. Примерно так.   «Да, отчасти так», – осознала Рёко.   Айри на мгновение взглянула на пейзаж, прикрыв глаза от сияющего света.   – Не пойми неправильно, но разве все это не было симулировано? Через все это вы проходили в ВР.   Рёко выдохнула, пустив в холодный воздух клок тумана.   – Да, и порой мне приходится задаваться вопросом, правда ли это то же самое. Знаешь, нашими воспоминаниями манипулировали, чтобы они были менее травмирующими. Скорее ностальгическими, чем болезненными, и я на самом деле никогда не сражалась вот так на поверхности.   – Но ты была на миссии червоточины, – сказала Айри, выразив этим вопрос.   – Да, и я…   Она вдруг вспомнила, как разбила о землю голову солдата головоногих, как била по усиленной броне пришельца одним лишь кулаком, снова и снова и снова…   – Прости. Не хотела тебя задеть, – сказала Айри. – Мне просто любопытно.   – Нет, все в порядке, – покачала головой Рёко, позволив своим волосам повиснуть. – Уверена, по сравнению с большинством, я видела довольно немного.   Еще одна вспышка артиллерии вдали, пугающе отразившаяся в зданиях, и они на мгновение повернули голову взглянуть на нее.   Вспышки отвлекали, поняла Рёко. Болезненное вторжение реальности в маленький пузырь, когда-то давно созданный на этой крыше Рёко и Асами.   Ей нужна была некоторая ясность, подумала она. Немного времени подумать. Жизнь была для нее слишком быстра. Кларисса была права, избегая нагружать Рёко своими проблемами, даже если на самом деле они касались и Рёко. Она видела, как Кларисса уверенно разговаривала с Од, и позавидовала решительности Клариссы. Это не было настолько решительно, но для нее было. Возможно, именно поэтому она чувствовала… что-то.   Краем глаза она увидела, как Айри печально качает головой.   – Я хотела быть актрисой, потому что казалось, что они могут делать много классного, – опустила глаза Айри. – Я слышала все о виртуальной реальности и съемочных площадках, и решила, что именно этого я и хочу, все увидеть. Но не думаю, что смогу когда-нибудь понять увиденное тобой значение этой сцены.   Рёко взглянула на девушку, на мгновение испытав тошнотворное чувство сюрреализма. Она выглядела как Асами, но не была ею, и задавала вопросы, которые никогда не задала бы она. Эта Асами никогда не покидала Землю, никогда не была под огнем, никогда не спасала Рёко в бою, даже в симуляции. Похоже было на мир, которого никогда не было и никогда не будет.   Но Айри не выглядела радостной, не вполне, пусть даже Рёко едва ее знала. Даже если у Айри была продумана четкая карьера, продуманы четкие цели.   Не испортила ли для нее это Рёко?   Она решила, что, должно быть, переусердствовала, и подняла палец, позволив усику волос обернуться вокруг него, больше чтобы отвлечься, чем для чего-то еще.   – Я тоже хотела повидать больше мира, – сказала Рёко. – И я это получила, к лучшему или к худшему. Мне до сих пор снится миссия червоточины, как она могла бы пойти неправильно, как она могла бы пойти лучше. Ева…   Она приостановилась, неуверенная, знает ли Айри, кто это.   Девушка осторожно кивнула.   – Она умерла на миссии, верно?   – Да, – сказала Рёко, не зная, знает ли Айри – или продюсеры фильма – остальное произошедшее.   На мгновение ее мысли невысказанными повисли в воздухе: что она едва знает девушку, что она была в ярости, что в своих снах она продолжает возвращаться к этому моменту.   Затем она осознала, что ей нужно обо всем этом поговорить, что она до сих пор ни с кем об этом не говорила, даже с настоящей Асами, просто потому, что им обеим было бы больно слишком многое обо всем этом помнить.   – Знаешь, что безумно? – сказала она.   – Что? – спросила Айри.   – Я могу захотеть вернуться, – сказала Рёко. – Я… это как я сказала. Я не чувствую права жить вот такой обычной жизнью. Никогда не чувствовала, но сейчас это даже хуже. Было больше, но я чувствовала, что что-то делаю.   Остальную мысль она оставила недосказанной: что ей это даже понравилось, пусть и немного. Ей нравилось разбивать голову головоногого, нравилось чистое ощущение мести и ярость. Вот почему она не могла перестать вспоминать этот момент, пусть даже он приводил ее в ужас.   Разоренные войной крыши, освещенные пылающим светом далекой бомбардировки. Опыт мести за павшую подругу. Это то, что выделялось на фоне в остальном спокойной и скучной жизни.   – Увлекательное обсуждение, – сказала Од, прозвучавший из интеркома голос мгновенно разрушил иллюзию.   – О, черт, простите, – сказала Айри. – Мы вернемся к репетиции.   – Нет, нет, – сказал голос небе. – Не волнуйтесь. Я украду кое-что из этого материала. Хотя, полагаю, я бы предпочла, чтобы вы вернулись к сценарию. Можно начать и с начала.   – Ладно, – тихонько выдохнула Айри.   Она кашлянула, приложив некоторые усилия, чтобы вернуться в прежний настрой.   – Звезды прекрасны, не так ли? – заново начала она.   – Да, – сказала Рёко, моргнув и взглянув в небо…   Остаток времени в студии Рёко провела с некоторым смутным недовольством, не столько разочарованием, сколько просто раздражением. И она была не уверена, на что раздражением.   Было почти облегчением, когда они, наконец, отправились на вечер в город, как обещала Элиза. К лучшему или к худшему, вечер выпивки и общения казался подходящим отвлечением, чтобы выбросить все из головы, пусть даже обычно это было последним, что ей бы хотелось.   В самом деле, ей пришло в голову, что помимо нескольких примеров когда-то давно во время ее ВР-обучения, которые на самом деле не считались, она никогда ничего подобного не делала. Хотя она надеялась придерживаться своего прежнего решения не отключать фильтры интоксикации.   «Я не особо к этому стремлюсь», – подумала Асами, когда они вошли в свой вагон до еще одного района Парижа.   «Правда? – подумала Рёко. – Почему нет?»   Ей казалось, что это она будет более скептичной.   «Это… напоминает мне о родителях, – подумала Асами. – Знаешь, прежде чем все изменилось».   «А», – беспомощно подумала Рёко.   Ей снова стало плохо, за то что не вспомнила об особой травме своей девушки.   Она на мгновение задумалась. Если подумать, Асами всегда отказывалась от любых предлагаемых совместных попоек, даже в ВР, даже после самых сложных боевых ситуаций. Асами не демонстрировала этого так уж очевидно, и Рёко искренне сомневалась, что у нее было бы хоть какое-нибудь представление о ее личной истории, если бы не тесная связь с ней.   Природа желания Асами была такова, что никто помимо нее и ее младшего брата никогда не узнает, как было прежде, потому что необходимо было изменить все записи и воспоминания. Даже МСЁ, хранящий в тайном хранилище информацию о ее желании, не сумеет вывести истинное прошлое.   Иными словами, киноделы тоже не знали.   «Так ты хочешь откланяться? – спросила Рёко, когда машина стартовала. – Уверена, мы можем придумать оправдание. Скажем, моя мать позвонила нам насчет Саснитэ».   Последовала пауза, пока Асами отвечала на заданный ей Айри вопрос.   «Нет, – подумала она. – Хоть мне это и не нравится, мне нужно привыкать. Я не могу прятаться вечно».   «Если ты уверена», – подумала Рёко, подпустив в голос нотку скептицизма.   Это был странный опыт, сидеть в машине вместе с влившейся в группу голографической Клариссой. Кларисса не развеивала аватару с самой встречи в этот день, продолжая придерживаться облика Рёко. Конечно, это означало, что Рёко сидела в машине, где, по виду, было три Рёко и две Асами. Никто в студии и глазом не моргнул, но люди в городе могли отреагировать по-другому. Кларисса даже не собиралась прятаться, когда они достигнут места назначения – всем заметившим ее голографическую природу она представится как ИИ в форме аватары. Редкость, но не такая уж и новинка.   Взаимодействие с Клариссой, как если бы она была настоящей отдельной личностью, дало ей новый взгляд на ее отношения с таккомпом. Она заметила, что впервые думает о Клариссе как об истинно отдельной личности, а не странно разговорчивой части себя. По правде говоря, ей пришло в голову, что ничто не мешает Клариссе постоянно оставаться в форме аватары, пока доступны достаточная компьютерная мощность и установленные в округе голографические проекторы. Иными словами: пока они остаются на Земле.   У их места назначения она вышла из машины пропитанной неудобством или, возможно, дискомфортом, неуютным осознаванием, что в ее жизни нет ничего, в чем она была бы уверена. Кларисса, служившая ей надежным личным советником, стабильно успокаивающим голосом в голове, вместо этого стала источником беспокойства. Асами, в которую она вцепилась как в постоянное присутствие в ее жизни, начала становиться собственным источником беспокойства, неудобной кристаллизацией многочисленных жизненных возможностей, к которым Рёко не считала себя готовой.   Наконец, конечно, у самой Рёко не было никакого внутреннего источника стабильности или уверенности, на который можно было бы опереться. Она слишком хорошо это знала.   Ей постоянно казалось, что ее жизнь движется слишком быстро, и хотя она чувствовала, что у нее есть право на такое ощущение – когда она в последний раз провела на одной планете хотя бы один полный месяц? – это не значило, что с этим легче справиться.   Она на мгновение остановилась с Асами и остальными на тротуаре, глядя вверх на сверкающее море звезд и межзвездного газа, протянувшегося по искусственному небу еще одного района Парижа. Кларисса вслух объяснила, что небо должно было симулировать ночное небо гипотетической планеты в галактическом ядре, месте, куда никогда не осмеливались приближаться даже самые бесстрашные человеческие зонды.   Всматриваясь, она слушала шепчущую ей на ухо дальнейшие детали Клариссу. Эта планета вращалась по орбите вокруг звезды, которая сама была на орбите вокруг Стрельца А*, центральной черной дыры Млечного Пути, чей аккреционный диск можно было увидеть почти прямо над головой как необычно яркую звезду в небе.   Мгновение Рёко пыталась представить, каково было бы оказаться на подобной планете, хотя она знала, что любую такую планету регулярно бы стерилизовало зарядами рентгеновских лучей слишком уж энергичного звездного соседства.   – После вас.   Рёко взглянула на Элизу, которая придерживала открытую дверь и доброжелательно улыбалась, и на мгновение проглотила язык.   Покачав головой, она пробормотала извинение и пробралась в бар – затененное местечко, подходящее вечной ночи снаружи. Фоном играло смутное приближение к джазу ранней современности, на танцполе была только одна пара, слишком увлеченная друг другом, чтобы заметить кого-либо еще.   – Я отчасти ожидала чего-то чуть более сумасшедшего, – сказала Асами честнее, чем намеревалась Рёко.   – Я бы никогда так с вами не поступила, девочки, – поддразнила Элиза. – В конце концов, я должна знать ваш характер, и я знаю, что ни одна из вас ранее не проявляла никакого интереса ни к чему сумасшедшему. Полагаю, слишком выматывающе.   Элиза подтолкнула группу девушек к бару, где одинокий бармен тряс загадочную смесь изо льда и жидкости золотистого цвета. Затем Элиза с извиняющимся видом отошла в сторону, по-видимому, чтобы поговорить с замеченными в углу друзьями.   – Э-э, здравствуйте, – сказала Айри бармену, похоже, так же растерянная, как и остальные.   Он был харизматичен и каким-то образом выглядел чуть младше обычного среднего человека, пусть даже номенклатор заявил, что ему за тридцать, и он лауреат пары местных барменских наград.   – Добрый вечер, – сказал бармен, оглядев их четверку. – Вижу, у меня уважаемая компания.   Он слегка наклонил голову в сторону Рёко и Клариссы.   Рёко склонила голову, принимая комплимент. Кларисса с озорством даже без малейшей задержки в точности повторила ее жест.   – Ладно, тогда угадаю, – улыбнулся и оперся он на стойку. – Где-то среди вас четверых Элиза. Своих завсегдатаев я узнаю даже под ложной личностью.   Айри и Асами усмехнулись.   – И это одна из вас, – продолжил он, указав на Рёко и Клариссу. – Элиза приняла бы на себя главную роль, и не в обиду, мадемуазель, – кивнул он в сторону обеих Асами, – ясно, кто здесь во главе.   Кларисса широко ухмыльнулась, и это выражение на собственном лице Рёко сочла жутким, отчасти потому, что оно не похоже было на то, что она когда-нибудь делала.   – Ни одна из нас не Элиза, – сказала она. – Элиза вон там…   Волосы Клариссы – волосы Рёко – поднялись и указали в сторону Элизы Ямады, сидевшей и разговаривавшей с кем-то за одним из обеденных столов. Для Рёко этот жест не был естественным – в Митакихаре люди не указывали своими волосами, хотя она слышала, что в Америках это было модно.   – Ну, тогда я в растерянности, – сказал бармен. – Обычно не берут двух людей играть одну роль.   – Ну, я не играю роль, – сказала Кларисса.   Она подняла руку, призвав для себя голографический стакан виски. Сделала большой глоток, после чего поставила его на стойку.   Через мгновение один из ее глаз резко замерцал, сменившись обычно используемым ИИ логотипом «I/O».   Рёко насколько могла тонко съежилась. Ей не нравилось видеть отсутствие одного из своих глаз.   – О, понятно, – сказал на мгновение ошеломленный бармен. – Вы участвуете в производстве фильма?   – В каком-то смысле, – не вполне солгала Кларисса. – Мы с Элизой подумали подшутить над вами.   Бармен покачал головой.   – Не знаю, почему я ее терплю. Прошу прощения.   Он ненадолго отошел налить посетителю дальше вдоль барной стойки.   – В любом случае, девочки, – вернувшись, сказал он. – По крайней мере некоторые из вас слишком молоды. Конечно, вы вправе выпить немного с отключенными фильтрами токсичного, и я не стану говорить героям войны, что они могут и не могут, но я буду приглядывать за вашим состоянием.   – Понятно, – с немного смущенным видом сказала Айри.   – Что посоветуете выпить? – заговорила Асами. – Мы здесь просто расслабиться и немного пообщаться.   – Понимаю, – кивнул бармен.   Он слегка наклонил голову, еще раз оглядев группу, после чего обаятельно улыбнулся.   – Советую что-нибудь из наших смешанных напитков. Может быть, Космополитен или Лонг-Айленд. Или Пина колада, если хотите что-нибудь кокосовое. Может быть, вас сейчас интересуют какие-то конкретные фруктовые вкусы?   – О, да ладно, Пьер, пытаешься споить в хлам этих невинных юных девушек? – сказал громкий голос.   Источником наглого вторжения была вновь возникшая рядом с Асами Элиза, вместе с ней была женщина, с которой она разговаривала за столом.   – Знаешь, смешанные напитки – это смертельный яд, – оперлась руками о стойку женщина. – На вкус они как один лишь сахар, а затем бац, и не успеваешь этого понять, ты уже под столом.   – Я бы за ними присмотрел, – с улыбкой сказал бармен, но не сумев полностью скрыть раздражение. – И я бы спросил их о фильтрах токсинов. И это оскорбление моему смешиванию напитков.   – Просто шучу, – сказала женщина, – хотя ты настоящей старый разбойник, когда доходит до спаивания молоденьких девушек.   – Не хочу слышать, как ты называешь меня старым, – сказал Пьер, – и даже не заставляй меня начинать с остального.   Рёко пришло в голову, что женщина сама казалась довольно пьяной и, более того, навязчиво знакомой.   Она обратила на эту проблему номенклатор, но «Нацумэ Ёсико» совсем не казалась кем-то, кого у нее была вероятность знать.   Она повернулась к неопределенно пожавшей плечами Клариссе.   «Я прогоняю голосовое сравнение со знакомыми тебе людьми, но пока ничего очевидного. Он может быть немного искажен, но знаешь, также это вполне может быть случайный человек».   – Кто это? – взглянула на Элизу Айри.   – Старая подруга, – беззаботно сказала Элиза.   – И как вам в Париже, девочки? – пристально взглянула на Рёко Нацумэ. – Элиза немного рассказала мне о происходящем.   – Мне нравится, – сказала Рёко, размышляя, почему Нацумэ смотрит именно на нее. Она начала подозревать, кем на самом деле была эта «Нацумэ», или, по крайней мере, кого она представляла. В конце концов, сегодня с ней должна была связаться Сидзуки Саяка, и этого пока что не произошло.   – Хорошо, хорошо, – сказала Нацумэ, игриво барабаня ладонями по столу, странно напоминая этим жестом Кёко.   – Встреча здесь с Нацумэ подарила нам идею, – сказала Элиза. – Я знаю, что наши гостьи не такие уж поклонницы ночной жизни, но мне было сложно придумать идею получше. Нацумэ знакома с… как это выразить… некоторыми менее известными частями Парижа. Вы знали, что в Париже одни из лучших ВР заведений в мире? Что, конечно, означает лучших в человеческом пространстве.   – Я не знала, – сказала Рёко. – Что с этим?   – Ну, у Нацумэ есть доступ, – сказала Элиза. – Я знаю, что вы не особо интересуетесь играми, но не нужно обязательно только играть. Можем запустить ролевую игру в ускоренном времени, лучше узнать друг друга. Что определенно поможет нам на съемках.   Рёко моргнула.   – Я…   – Звучит отлично, – сказала Асами. – Я за!   Рёко взглянула на свою девушку, которая передала в ответ:   «Я больше хочу замедлить время, чем что-то еще».   «Понятно».   Несколько кратчайших мгновений Рёко размышляла об этом, после чего отбросила настороженность. Разве для нее важно, в чем Саяка попытается убедить ее, если она сможет просто поразвлечься за ее счет? Она может просто сказать нет, и ей надоело постоянно стараться всего избегать.   Хотя казалось странным отправиться в совершенно новый город, только чтобы сразу залезть в компьютер.   – О, да ладно! – сказал бармен. – Они только прибыли сюда! Дай мне хотя бы что-нибудь им смешать.   – Ладно, Пьер, если настаиваешь, – сказала Элиза. – Но только раз, хорошо?   – Ладно.   Остальные рассмеялись, но Рёко приглядывала за «Нацумэ». У нее начало появляться очень странное чувство касательно всего этого.