К звездам

  Астрография, как и предполагает название, представляет собой отрасль астрономии, специально посвященной детальному картированию астрономических объектов с астрогационными целями. Относительно более широкой области, астрогация в большей степени посвящена более кратким временным масштабам и близким телам – в частности, от нее требуют почти одержимо детального изучения населенных звездных систем Управления.   Несмотря на астрономические отличия от планетарной картографии, по-прежнему возможно сохранить некоторые сравнения и концепции. Да, звезды движутся, но с человеческой точки зрения их относительные положения меняются крайне медленно, и в целом они вращаются вокруг галактического центра вместе со своими ближайшими спутниками, продвигаясь вперед, возможно, на угловую секунду за пару столетий. Таким образом, при условии должной регулярной корректировки, звездные системы, по сути, можно рассматривать как фиксированные местоположения, что возможно использовать для создания знакомой поколениям студентов звездной карты.   На меньших масштабах все усложняется. Планеты и планетоиды вращаются вокруг звезд, луны вокруг планет, а космические станции вокруг чего угодно. Отслеживаемая «Управлением: Астрография» оценка всеобщего текущего положения задействует значительную вычислительную мощность, а регулярная корректировка этой оценки требует столь же дорогостоящих затрат на спутники наблюдения. Для регионов человеческого пространства с меньшим трафиком – в основном необитаемых систем малой военной значимости – точное местонахождение небесных тел зачастую является вопросом свежих открытий.   Но в любой планетарной системе «координаты», как правило, задаются в виде ссылки на тело или систему тел на орбите объекта вкупе с необходимыми для определения этой орбиты параметрами. Звездолеты при необходимости для безопасной астрогации могут запрашивать обновления этих орбитальных элементов – спецификации эллипса и угловой скорости. Если же требуется мгновенное местоположение объекта, астрографы могут воспользоваться координатной системой широты/долготы с нулевой точкой, согласованной в соответствии с конвенцией.   〈Консультативное примечание: Рост внимания пользователя. Плотность деталей повышена.〉   В нынешнее время обычная небесная координатная система (ОНКС) определяет нулевую широту как экватор первичного тела с севером по оси вращения, направленным по северу галактики, а нулевую долготу как линию, проходящую от центра первичного тела через точку весеннего равноденствия, с востоком определяемым по правилу правой руки.   Однако есть множество необычных случаев – синхронно вращающиеся луны, планеты с нестабильным или отсутствующим осевым наклоном, орбиты с высоким эксцентриситетом или часто возмущаемые орбиты – что может служить основанием использовать одну из необычных небесных координатных систем (ННКС). Поучительным примером является Авитохол, вторая планета которого…   〈Консультативное примечание: Тема отмечена для последующего просмотра. Плотность деталей восстановлена.〉   Эти координатные системы при необходимости могут быть выстроены цепочкой от звезды или барицентра звездной системы, местоположение которых, конечно, «фиксировано» еще одной согласующейся системой галактических координат.   Что касается самых эзотерических тел, тех неуловимых объектов, полностью избегающих звездных систем, можно отследить лишь часть из них, по той простой причине, что их практически невозможно найти. Их позиция и скорость обозначаются относительно местных звезд, и их информацию необходимо обновлять каждый раз, как появляется возможность – иначе их позицию можно будет только оценить симуляцией. Для этой и иных целей Управление поддерживает всегда доступное картирование крупномасштабных гравитационных потенциалов по всему человеческому пространству.   Естественно, действительное использование в астрогации любой из этих координатных систем требует от космического корабля сперва определить собственное положение. В любом случае, абсолютное измерение галактической позиции, а таким образом и относительные галактические координаты, переводимые в координаты местные, можно получить триангуляцией через сеть реле ММС или, в худшем случае, по пульсарам.   — Статья Инфопедии, «Астрография», режим: дискурсивный, динамическая детализация.   〈В следующем тексте, 〈〉① указывает на содержимое, отредактированное для не обладающих категорией допуска. Число указывает на категорию допуска, требуемую для доступа к закрытому содержимому.〉①   Во мрачных глубинах онлайн-спекуляций и рассказываемых историй, 〈так же как и на вычислительных кластерах Управления и вооруженных сил,〉② воображение давно одержимо идеей сокрытия в глубоком космосе – «темном пространстве», как ссылаются на него некоторые менее творческие.   На каком-то уровне данное наблюдение убедительно: возможность человечества путешествовать в космосе заметно превосходит возможность за космосом наблюдать. В то время как отслеживание ближайших мест в собственной звездной системе несложно – вне маскировочных систем армейского класса – 〈внимательное〉② отслеживание всего прочего требует местных наблюдателей. Само собой разумеется, огромные пространства глубин космоса, укрытые эфирным покровом межзвездной среды, должны быть полностью неотслеживаемы 〈, по меньшей мере, условно говоря〉②.   Находчивые умы изображают в этой пустоте практически что угодно. Обширные правительственные лаборатории, остатки Альянса Свободы, супероружия кальмаров. Но все эти схемы упускают из виду одну очевидную проблему.   Для вас там ничего нет. Ничего способного прокормить, дать свет для работы ваших машин, а только лишь мельчайшие клочки межзвездного газа и пыли. Что-либо стоящее, ведущее научную или промышленную деятельность, оставит логистический след, который можно обнаружить.   〈Вероятно, единственное, чего и правда можно добиться, это основания небольшой колонии-изгоя – по любым стандартам живущей далеко не лучшим образом – или исследовательской станции для каких-либо незаконных исследований. В то время как аргументы для устройства их в глубоком космосе менее чем убедительны, одной только возможности достаточно, чтобы Управление включало идею в свои симуляции на случай непредвиденных ситуаций.〉② 〈Конечно, большая часть этих аргументов вряд ли применима к самому Управлению, способному найти применение для местоположения за пределами собственного стандартного мониторинга.〉④   〈Верно то, что хорошо спланированный объект можно снабжать и скрывать внутри коры планетоида-бродяги, но эта идея сталкивается со второй проблемой: анализом затрат/выгоды.〉② Почему бы не прятаться в каком-нибудь более прозаическом месте, вроде хорошей теплой планеты на орбите красного карлика? Управление 〈в данный момент〉④ вряд ли способно просканировать все такие миры с достаточной тщательностью, чтобы найти хорошо скрытую подземную базу, и здесь даже есть преимущество гораздо менее затратного устройства. Недавний пример Х-25, где даже были поверхностные сооружения, демонстрирует полную возможность такой попытки.   〈В самом деле, Управление исторически возражало против размещения затратных в поддержании наблюдательных дронов ММС во всех до последней своих звездных системах – одних только звезд G-класса главной последовательности свыше тысячи, а их спутники не насчитывают даже процента от числа минимально пригодных для проживания миров. Вместо этого обходились огромными массивами телескопов, сенсорами глубокого космоса и периодическими военными патрулями – иными словами, инфраструктурой, обнаруживающей все очевидное, вроде изменения спектра планетарной атмосферы, гравитационных изменений или необычных ЭМ-излучений.〉②   〈Но с нынешней войной резко вырос уровень затрачиваемых на мониторинг ресурсов, и обнаружение Х-25 стимулировало дальнейшее удвоение этих усилий. Как всегда, такие ограничения уязвимы как перед политической волей, так и перед экономическим ростом.〉④ 〈В то время как колонии-изгои Второй волны колонизации превысили желаемые пороговые величины как по числу, так и по скрытности, Управление вряд ли повторит прошлые ошибки с Третьей.〉⑤   Если же ваши диссиденты по-прежнему настаивают на базировании в глубоком космосе, укажите на беспокоящий факт того, что в той дали лишь враги услышат ваш крик. Любая передача ММС в населенное пространство будет передана через реле Управления. Любая досветовая передача просто гарантирует, что кто-нибудь навестит вашу могилу. Хорошо подумайте – полностью ли самодостаточна ваша база?   По сути, идея места в «темном пространстве», хоть и привлекающая многих писателей, чрезмерно сложна. Размещение вашей честолюбивой колонии-изгоя на простой неотслеживаемой планете одновременно правдоподобнее 〈для среднего читателя〉④ и обладает преимуществом подтверждения недавними событиями.   — Выдержка, научная фантастика для нового поколения, серия онлайн-эссе.   «Местная оборона зачищена, за работу».   Рёко взглянула на Асами, кивнувшую и повернувшуюся обратно к огромному инопланетному устройству перед ними. Оно напоминало гигантское ядро космического корабля, отбрасывая через смотровое окно контрольной комнаты бледно-синее свечение, окрашивая тела персонала пришельцев на полу в неприятную медно-серую бледность.   Асами успокоилась и подняла руки, сосредоточившись на устройстве, которое они договорились обозначить как «гравитационный модулятор», одно из многих на тесной орбите вокруг пульсара. Они не только имели, вероятно, критическое значения для процесса добычи пространства-времени, они помогали пришельцам стабилизировать любые отклонения или сбои во вращении звезды, что в противном случае обладали бы крайне неприятным свойством насыщения орбиты экстремальной радиацией.   Конечно, именно поэтому их и нужно было уничтожить.   Рёко, Симона и их местный генератор щита, Аманэ, увидели, как в руках Асами возникло жутковатое пурпурное свечение, зримое проявление ее магии. Остальная команда была занята тем, что не давала никому помешать задаче.   Симона вздохнула, переминаясь на месте и пряча руки, как будто подмерзнув, хотя в их тяжелых композитных скафандрах в этом жесте не было смысла. Язык тела выражал нетерпение способом, что в любом ином контексте могло бы быть неуместно или даже грубо.   Но это была симуляция, и вполне естественно было от всего этого немного утомиться.   Они уже прошли через, казалось бы, сотни сценариев – руководящие этой боевой симуляцией ИИ в каждой сессии меняли параметры, варьируя планы космических станций, их назначение и то, насколько легко их можно было уничтожить. Теоретически, интересно было поработать над возможностями. На практике это утомляло.   В данной сессии кальмары оснастили модуляторы обширными внутренними щитами, схожими с размещенными на стабилизаторе червоточины, что привело к неэффективности простой атаки телепорт-бомба. Таким образом, они действовали здесь по-сложному, пока космические корабли снаружи пытались уничтожить остальные модуляторы еще более сложным образом, внешней бомбардировкой.   – Прости, – сказала Асами, когда устройство перед ней начало менять цвет. Рёко почувствовала со стороны окна импульс гравитации, угрожающий сбить ее с ног.   «Хотела спросить, ты не знаешь, почему она всегда извиняется перед гравитационным модулятором?» – в частном порядке спросила Аманэ.   «Она ненавидит их уничтожать, – сказала Рёко. – Считает их красивыми».   Она уважала это мнение, пусть даже не вполне его понимала. И она сочла ироничным то, что лишь благодаря генератору они могли так легко стоять, двигаясь как обычно, как будто они не были всего в нескольких сотнях километров от пульсара. Снаружи станции движение любой части тела потребует от их скафандров автоматического уравновешивающего вращения, и приливные силы были достаточно велики, чтобы даже телу волшебницы пришлось задуматься о целостности.   «Ради всего святого, это же симуляция», – сказала Аманэ.   «Я бы сосредоточилась, – подумала Кларисса. – Нам не захочется находиться здесь, когда эта штука дестабилизируется».   Рёко кивнула, вызвав свои внутренние карты спланировать серию кратких телепортов, чтобы схватить Асами, Симону и Аманэ, после чего остальную команду, и в итоге выбросить их группой на другую орбиту, для быстрого отхода.   По правде говоря, от симуляций она получала некоторое удовлетворение. Участие в бою в безопасности симуляции казалось почти расслабляющим, способом сбросить стресс, который она могла оправдать перед собой, помня, что эти пришельцы на самом деле не были разумны.   Стоило сказать, что проведение, казалось бы, бесчисленных «десантных» миссий в ускоренном времени требовало сверхчеловеческой выносливости. Она сочла, что тогда хорошо, что они, по сути, и были сверхлюдьми.   «Закончила», – подумала Асами, но Рёко уже отреагировала, схватив, как и планировалось, остальных трех девушек, в то же время отправив сигнал остальной команде.   Ее окружение раз за разом стремительно менялось, оставляя ей лишь проблески покрытых ихором коридоров, горящего оборудования и активных перестрелок, прежде чем она вновь оказалась парящей в пустоте космоса, где натужно ожили системы жизнеобеспечения ее скафандра.   И здесь и правда ощущалась пустота. Не светило никаких звезд помимо самого пульсара, представлявшего собой крошечную светящуюся линию в ее поле зрения, не достигающую шириной даже шестой части солнца в земном небе, даже на расстоянии всего в несколько тысяч километров. Хоть они и не могли этого ощутить, чтобы оставаться на столь близкой орбите требовалась чудовищная скорость. Период обращения составлял половину секунды, размазывая немногие едва заметные взрывы и напряженные силовые поля в размытие, которое она могла разобрать только сосредоточившись.   Вне космического корабля единственное, что они могли сделать, это продолжать вращение, улегшись в горизонтальной плоскости для минимизации приливного напряжения, если только они не планировали использовать для маневрирования магию – что, как показали детальные тестирования с доктором Тао, требовало гораздо меньше магии, чем можно было предположить по простой экстраполяции с земных условий.   Одна из загадок системы инкубаторов, сочла она.   «И это тоже хорошо, – подумала Кларисса. – Тебе не захочется знать теоретические затраты энергии на все эти телепортации».   Рёко позволила себе слегка улыбнуться. Кларисса явно наслаждалась своей физикой. Потребовалось немало практики и занятий с экспертами, чтобы научиться корректировать скорость, с которой она выходила из телепорта, но это сработало, пусть даже никто не знал, откуда именно берутся тераджоули, требующиеся для подъема даже на несколько метров в гравитационном колодце пульсара.   Ну, здесь была лишь небольшая горсть симулированных кубов горя, собранных вокруг симулированного самоцвета души, но ей было интересно, как все это на самом деле работает.   Спустя пару орбит разговор по связи подтвердил уничтожение только что покинутого ими модулятора, и им назначили новую цель.   Она уже подготавливала прыжок, когда поступил новый сигнал, во всей мощи и символике максимально приоритетного переопределение, для экономии времени на дешифровку передаваемый в открытом виде.   〈АВАРИЙНАЯ ЭВАКУАЦИЯ/НЕМЕДЛЕННАЯ ОТМЕНА И ОТСТУПЛЕНИЕ〉   … было бы стандартным эквивалентом сигнала, и к тому моменту, что потребовался бы для произнесения этого вслух, Рёко и ее команда уже достигли точки возвращения, относительной позиции на орбите, где открылась их входящая червоточина, Рёко проделала серию вычисленных Клариссой телепортаций, соответственно сместивших ее орбиту, скорректировав скорость в степени, о которой она предпочитала не задумываться, и которая работала лишь потому, что это была магия.   Там Асами устроила взрыв гравитационных манипуляций, с которыми им будет проще выдвинуться на позицию переоткрытия червоточины, Симона приняла медитативную позу для усиления их возможностей.   Они уже множество раз отрабатывали это в симуляции и даже несколько раз в реальности, так что не нужно было что-то говорить, тем более когда время было существенно.   Гравиметрические показания в поле зрения Рёко накрыли область буйством псевдоцвета. Все стало алым, затем фиолетовым, когда они, наконец, узнали причину аварийной отмены: похоже, что кальмары решили полностью списать пульсарные шахты, воспользовавшись оставшимися у них ресурсами для вызова намеренного сбоя во вращении пульсара и полной стерилизации внутренних орбит.   «Вот ублюдки», – подумала Асами, как будто все это было по-настоящему.   Наконец, с невидимым всплеском силы, червоточина раскрылась, и Рёко постепенно напрягалась по мере того, как она становилась все больше и больше…   А затем их ударила радиация.   Они вышли из симуляции со вздохом, инстинктивным последним рывком, подавленным таккомпами во избежание любого неосторожного повреждения оборудования или иных эффектов.   Конечно, они прошли через множество симуляций, как стандартных, так и с подавленной памятью, но никогда нельзя было привыкнуть к гибели в симуляции, пусть даже при полном осознании и в отсутствие симулированной боли. Просто вот так.   Потребовалось некоторое усилие воли, чтобы от разочарования не швырнуть чем-нибудь, пусть даже похоже было, что их запланированное обучение завершено, и они вернулись в реальный мир.   – Еще одна катастрофа, – сказала Асами, даже не дожидаясь полного отключения интерфейсных кабелей. – Я от этого устала. Устала это видеть.   Рёко заметила, как она стиснула зубы, и вздохнула сама, стараясь сохранить спокойствие.   – Просто все так, – встала она. – Ты это знаешь. Именно так определяют планы и развертывания. Чтобы настоящая миссия была безопаснее.   – Знаю, но мы уже так долго этим занимаемся, – сказала Асами. – И до сих пор преуспеваем только в оптимальных условиях. Столкновение с каждым новым сюрпризом только приводит к очередному провалу миссии.   – Это был провал лишь потому, что мы погибли, – сказала Рёко. – Хоть я и ненавижу так говорить, если бы мы просто вернулись, это бы расценили успехом.   Асами раздраженно покачала головой. Ей не нравилась эта тема – никому из них не нравилась эта тема. Рёко бы предпочла в одиночку пройти через червоточину, но подозревала, что Асами скорее закрыла бы червоточину, чем такое позволила. Асами хотела, чтобы они были вместе – и, по возможности, подальше от пульсара.   Но никто из них не исполнит ее желания. Несмотря на значительный риск провала, командование пришло к выводу, что отправиться необходимо им обеим. Хотя предоставленная Симоной информация позволила безопасно стабилизировать червоточину после ее формирования, Рёко и Асами по-прежнему необходимо было все время находиться рядом с ней, и симуляция быстро раскрыла серьезные недостатки очевидной идеи оставить червоточину открытой на все время десанта.   В этой катастрофе в лучшем случае кальмары в итоге пробивали их оборону и замаскированный корабль или антиматериальная бомба повреждали установку червоточины, загоняя в ловушку у пульсара весь атакующий флот. В худших случаях им также удавалось уничтожить Адепт Синий и значительную долю научных умов человечества.   Так что, раз уж закрытие червоточины отрезало все коммуникации, и раз уж дальняя гравиметрия оказалась неподходящей для определения того, открывать ли ее заново и когда, в большинстве успешных прогонов Рёко и Асами закрывали за собой червоточину, для безопасности присоединялись к команде МагОп, а затем ненадолго раскрывали червоточину после достижения цели. В итоге Рёко успешно выполняла все более сложные финальные шаги, без Асами или дружеского стабилизатора червоточины на другой стороне.   В самом деле, такая стратегия привела к значительному улучшению средней эффективности миссии. Просто его сложно было оценить, пережив столь много смертей.   – Если тебя это напрягает, Асами-сан, можешь обсудить это с ОПЗ, – слезла со своего интерфейса симуляции несколькими местами правее Симона. – Уверена, последнее, что им нужно, чтобы весь этот стресс навалился на тебя. Кстати говоря, кто-то должен был следить за всеми этими симуляциями на предмет чрезмерной травмы.   – Я в порядке, – сказала Асами, – по крайней мере в этом. Просто расстроена.   Рёко отвела глаза, притворно проверяя интерфейсный порт на запястье. В неопределенности войны было слишком много путей того, как все могло пойти ужасно неправильно, и важно было набраться опыта столкновения со всем, что могли придумать моделирующие ИИ, даже если это означало ужасный уровень успеха. ИИ особенно нравилось зондировать замеченные недостатки в планировании и структуре операции и включать множество контрфактических ситуаций, идущих вразрез с наилучшими их разведывательными данными – которые, конечно же, зачастую оказывались неверными.   Девушки вышли в коридор, и Симона предусмотрительно предпочла пройти через другую дверь, пока Рёко наблюдала за взвинченной Асами. Все было гораздо проще, когда Асами могла просто сосредоточиться на механике червоточины. Боевые тренировки явно ей не подходили.   «Возможно, сейчас самое время?» – предложила Кларисса.   Рёко огляделась. Коридоры данного сектора объекта, посвященного военной стороне дела, были почти пустынны, уступка роскоши пространства тем, кто больше всего этого заслуживал. У них даже была привилегия выбирать украшения коридоров или то, какие сцены будут отображаться. В итоге они выбрали несколько планет, на которых никогда не были – в данный момент вид марсианской колонии, где поля зелени уступали место покрытому куполами горизонту и коричневато-желтому небу. Все было сделано с любовью, достаточно, чтобы можно было забыть, где ты, пусть и на мгновение.   Кларисса была права – сейчас было самое время, и даже подходящий для этого фон.   – Послушай, у меня тут кое-что есть, чтобы тебя приободрить, – договорилала она фразу, прежде чем у нее было время слишком много об этом подумать.   Она остановила шаг, приглашая Асами тоже остановиться. Девушка взглянула на нее и выгнула бровь.   Рёко неловко улыбнулась и залезла в карман стильной куртки, синтезированной для нее Асами.   Вытащила она нечто похожее на огромный кристалл, как раз достаточного размера, чтобы поместиться у нее на ладони. Поначалу он выглядел мутно-зеленым, но после касания ее пальца стал полупрозрачным, раскрыв ряд маленьких папортникоподобных листьев на призрачно-фиолетовом стебле, плавающих в какой-то густой жидкости.   Асами взяла предложенное, всматриваясь со смесью удивления и смущения. Ее плечи слегка расправились, так что это, хотя бы, отвлекло ее от предыдущей миссии.   – Что это? – в итоге спросила Асами, взглянув на Рёко и поднося кристалл к свету. – Это какое-то растение…   Рёко смущенно потупила взгляд.   – Ну, раз уж мы так долго просидели на этой станции, я решила, что вполне можно потратить немного времени и научиться чему-нибудь новому, – сказала она. – Так что заказала один из этих, знаешь, любительских наборов генетических манипуляций. С ним идет руководство как сделать такие маленькие растения, которые можно вплести в волосы и подпитывать через них. Должно быть мило. Я подумала, что раз уж тебе нравятся экзотические растения…   Ее голос стих, поскольку она совсем не знала, что еще тут сказать. Что она слишком долго прятала от Асами шприцы и неудачные образцы? Что она потратила далеко не малую долю времени, разглядывая голоснимки Асами, чтобы понять, какой дизайн выглядел бы лучше? Это было совсем не то, о чем она умела говорить.   Асами повернула верхушку кристалла, открыв устройство. Жидкость стекла вниз, позволив ей забраться и взять растение, казалось бы, вежливо ожидающее, пока она поднимет его и приложит к волосам, пряди которых плавно переплелись с усиками корней, как указано на схеме. Там оно и останется, при желании время от времени расцветая и служа живым украшением.   И когда Асами улыбнулась, тон ее голоса был совсем не таким, как обычно – мягче, смешанный с оттенком чего-то еще.   – Ты точно знаешь, как выбрать момент, – сказала она. – Фон Марса был намеренным?   – Он оказался удобным, – сказала Рёко. – Знаю, что в детстве тебе нравилось о нем читать. Мне тоже.   – Спасибо, – сказала Асами.   Удивительно обширная оказалась работа отследить все множество ИИ, участвовавших или определивших жизнь некоей Сидзуки Рёко. Юма надеялась, что, изучив их все по очереди, проверив на компрометацию и пригласив в свой заговор, она сможет найти шаблон, какой-то ключ к намерениям своего врага – или, возможно, своих друзей.   Она нашла мало что значимого. Если ответственная за компрометацию ИИ клика следила за, похоже, ключевым винтиком множества планов, они хорошо скрылись и удалили все оставшиеся бэкдоры. И для этого были несомненные доказательства: к примеру Леметр, явно по уши замешанный в саботаже гравитационного эксперимента Рёко на Эвридоме, должен был быть скомпрометирован. Тем не менее, они вместе с проведшим последующую валидацию его НВС ИИ были сейчас полностью чисты.   В настоящее время они выслеживали машины, ответственные за назначение маршрута ЧКК Пьер-Симона Лапласа перед тем, как на Рёко напали во время пребывания на борту его конвоя. Это был долгий путь – утечка информации пришельцам должна была быть одной из наименее эффективных попыток убийства – но нужно было проверить такую возможность. Еще одна команда сейчас изучала недавние крупные события, выискивая какие-либо необъяснимые аномалии или поведение.   Тем не менее, при всех их усилиях, они, по крайней мере, стремительно расширяли свое присутствие в до сих пор неизведанные области – армию, научные исследования и разработки, развлечения – почти наверняка полезны будут не командные вершины экономики, но разнообразие доступа.   Одной из них была некий разумный стелс-зонд слежения, которой некогда была поручено просканировать колонию-изгоя на Х-25, и которая первой сообщила о неожиданных возможностях той. Пришлось потрудиться, чтобы найти способ перевести ее куда-нибудь, откуда она могла ушмыгнуть, но теперь у них был первый отчет о загадочных координатах в глубоком космосе.   – Должна сказать, я не фанат того, чтобы все время собираться на защищенных сессиях, – проворчала Нова, скрестив руки и нетерпеливо постукивая ногой под столом. – Есть гораздо более эффективные способы передачи информации, и постоянные встречи в подобных странных группах в итоге только привлекут внимание.   Юма слегка закатила глаза, в то время как собравшиеся вокруг столов для пикника ИИ в ответ пробормотали свое с этим согласие. Все они в точности знали, почему встречались только на защищенных сессиях – помимо более прямолинейной информационной безопасности, было проще защититься магически, и к этому ресурсу у них теперь был доступ благодаря предоставленным со стороны Каны нескольким оперативницам.   – Сейчас это должно быть безопаснее, раз у нас теперь есть некоторый контроль над системами, регулирующими эту форму коммуникации, – сказала она, взяв тарелку с цыпленком у одного из блуждающих виртуальных официантов. – Все необеспеченные магической безопасностью передачи рискованны, даже если мы похороним их под тонной трафика.   – Нам повезло, что Управление не слишком-то присматривается к заговорам, – сказал «Управление: интернет-чат пятого наблюдения». – Во всяком случае, на не связанные с МСЁ. Потребуется время, чтобы кто-нибудь заметил изменение поведения. С задействованными нами мерами предосторожности могут и никогда не заметить. Что, честно говоря, немного меня беспокоит.   Юма попробовала взятого цыпленка-гриль, постаравшись выделить время на тщательное пережевывание. Может она и не была такой уж поклонницей личности Новы, но, хотя бы, могла оценить умение ИИ варьировать места проведения этих встреч относительно интересным образом. Сидение за столами для пикника в ожидании симфонии под открытым небом, жуя жареную курицу и кукурузу, было не самой типичной встречей, но таких у них было слишком уж много.   Кроме того, это был повод откопать летнюю одежду.   – Ах, да, здравствуйте, – сказал в микрофон голос, изданный женщиной, стоящей на сцене неподалеку от места отдыха. В виртуальной реальности и правда были свои преимущества – звук звучал идеально, несмотря на отсутствие акустических волноформирователей, преодолевающих продолжающую болтать аудиторию и разогревающих инструменты музыкантов.   Юма взглянула на выбранную НБв4р1н3 аватару, этнически неопределимую женщину с нелепыми волосами до лодыжек, едва достаточно высокую, чтобы говорить из-за трибуны. Как ни странно, это напоминало Юме, ну, саму себя, если взрослой она не становилась выше, чем кто-либо ожидал.   – Привет, да, это Мики, – сказала зонд, когда собравшиеся с нечеловеческой скоростью затихли. – И сегодня я здесь по особой просьбе представляю вам свою последнюю композицию, «Обсидиановое сердце»! Ладно, не совсем. Хотя хотелось бы, чтобы так все и было.   Она театрально подняла руку, и собравшиеся музыканты исчезли, а сцена выросла в размере, сформировав обзорный экран в десятки метров в высоту, достаточно крупный, чтобы возвышаться над всем в поле зрения.   – Кстати, это настоящая композиция. Назвала ее сегодня утром. Но, к сожалению, вы здесь не ради моей музыки, а только чтобы послушать мой отчет…   Юма неопределенно улыбнулась. Она слышала, что новые модели Наблюдателя были эксцентричны, и это оказалось правдой. Что было не важно, пока работа выполнялась.   – Ну ладненько, – сказала Мики, когда экран у нее за спиной отобразил отдаленную карту части человеческого пространства. – Не стану утомлять вас деталями астрогации или галактических координат или еще чего-то подобного, но стоит сказать, объекты в космосе не остаются на одном месте, если только они не связаны системой, и в то время как обычно мы можем положиться на то, что все вращается вокруг галактического центра с постоянной скоростью, это не всегда так. Не говоря уже о гравитации и… э-э, я, по сути, все это и сказала, не так ли? Ну, дело в том, что переданные мне координаты были отмечены как глубокий космос, но без отметок массы или чего-то подобного. Только скорость. Что все усложнило, так как мне нельзя было просто забросить их в какую-нибудь военную систему. Нам с некоторыми другими кораблями пришлось объединить ресурсы.   Пока она говорила, экран позади нее менялся, ненадолго отобразив скорость вращения вокруг галактического ядра, траектории известных крупных объектов, оценки гравитационных колодцев и пару полных чисел диаграмм, которые с ходу могли воспринять только ИИ или представители Управления.   – Это дало мне для поисков регион космоса посреди пустоты, – сказала она. – И потребовалось время. К счастью, глубокий космос довольно пуст, так что мне достаточно было проверить камни выше определенного размера. В итоге я нашла эту штуку, заслонившую несколько звезд вдали.   Экран приблизил зернистое изображение, явно с усиленным контрастом, помеченное как металлический астероид.   Зонд зубасто улыбнулась, явно наслаждаясь возможностью презентовать свою работу, пусть даже это была не доиндустриальная музыка.   – Я его отследила, притворившись простым гравитационным столкновением – не то чтобы кому-нибудь увидеть меня было проще, чем оттуда мне их, без активных сенсоров. Это изображение – пофотонная реконструкция на основе отраженного звездного света, а это – моя оценка структуры на основе пассивной гравиметрии.   Изображение сменило цвета, превратившись в подповерхностную диаграмму того типа, что они уже видели. Разрешение было крайне низким, но было очевидно, что внутри астероида что-то было. Что-то искусственное. Так же как некогда с Адептом Синим.   – Я задержалась насколько казалось безопасным и правдоподобным, – закончила зонд. – Не хотела рисковать активным сканированием, но отметила более точные координаты, в случае если нам захочется вернуться. Когда я в прошлый раз попробовала активное сканирование, мне чуть не выпал шанс написать композицию на собственные похороны.   Она отступила от трибуны.   – И это почти все. Вот более детальная версия моего отчета, включая детальные сенсорные данные, если хотите самостоятельно взглянуть.   Она указала на экран, передающий эзотерически выглядящее море голографических цветов, которые можно было, с подготовленным протоколом, декодировать в большой объем данных. На что только они не шли во избежание обнаружения…   – Ну, нам явно не место переоценивать твои суждения, – поднялась Юма. – Особенно с учетом того, что предыдущие столкновения с этой группой доказали их опасную изворотливость.   Она огляделась, убеждаясь, что заполучила внимание.   – Касательно следующих наших шагов, полагаю, вряд ли мы просто получим более прямую информацию без более практичного подхода. Возможно, продолжающиеся поиски потерянных воспоминаний что-нибудь обнаружат, но есть предел того, как долго мы сможем выжидать.   – Отправка на эту базу любой команды или более крупного корабля вполне может раскрыть нас этой враждебной фракции, – взмахнула вилкой Нова. – Давайте не будем забывать здесь о риске.   – Согласна, – сказала Юма. – Что бы мы ни делали, следует полностью понимать, что мы можем все раскрыть. Однако это не означает нашей беспомощности – есть подходы, с помощью которых мы можем снизить риск.   – Так как это глубокий космос, мы вполне можем вывести туда значительные силы, если сможем выделить ресурсы, – сказал один из военных ИИ. – Простое пребывание в пустоте предоставляет немалую свободу операций. Мы можем выставить оцепление и предотвратить прием и отправление любых стандартных передач, предполагая, что они вообще попытаются с чем-нибудь настолько медленным. Показания датчиков не указывают ни на какие признаки реле ММС.   – Что не означает, что его там нет, – сказал еще один из их членов. – Их можно сделать довольно сложнообнаруживаемыми.   – На это, как правило, нет причин, – сказал первый ИИ. – Если кто-то в состоянии просканировать твое реле ММС, они с такой же легкостью могут просканировать и всю твою базу. К примеру, мы никогда не удосуживались приложить какие-либо усилия в сокрытие реле Адепта Синего.   – Мы не можем позволить себе чрезмерные догадки, – прокомментировала Нова.   – Насчет этого, – начал еще один ИИ, выжидая риторическую паузу, прежде чем заговорить.   Юма воспользовалась мгновением, чтобы определить его как Жоржа Леметра, лабораторного ИИ Института теоретической гравитоники.   – Насчет этого, – повторил он. – Сообщество гравитоники долгое время работало над потенциальным механизмом вмешательства в функционирование ММС, в целях очевидного военного применения. Это все еще весьма экспериментально, но есть секретный прототип своего рода ММС-глушителя, который можно установить на ракету. Он еще ни для чего не одобрен, так как у нас нет свидетельств, что мы вообще сможем пробить щиты головоногих, но против подобной базы…   – Это может пригодиться, – согласилась Юма. – Но не будем забывать, кто бы ни были эти люди, в прошлом они уже продемонстрировали доступ к технологии маскировки уровня пришельцев.   Она в последний раз проверила внутренние модели, сверившись с ВИ, что все по-прежнему верно, прежде чем высказать следующее заявление.   – Нам стоит немедленно разведать район для подготовки к рейду, – сказала она. – Если там сокрыто что-то еще, это должно быть очевидно для ясновидящей, когда оно движется наравне с астероидом. А затем вышлем ударную команду.   Остальные ИИ пришли примерно к тому же выводу: каков бы ни был риск, они не могли тратить неограниченное время. Чем больше они будут наблюдать и выжидать, тем выше шанс, что будет обнаружен даже зонд вроде Мики, не говоря уже о вероятности, что будет замечен какой-либо другой край их расширяющегося заговора. Кроме того, ценность дополнительных наблюдений будет только снижаться.   Единственными, кто мог прийти к другому выводу, были те, у кого было гораздо больше аппаратного обеспечения, вроде Новы, и взгляды всех присутствующих медленно обратились к ней.   – Хороший план, – сказала Нова. – Ценность любой информации, что мы можем получить, все еще достаточно высока, учитывая задействованное число неизвестных. Меня, конечно, беспокоят непредвиденные риски, но как и всех нас. Вы не знаете, кого нам стоит отправить?   Вопрос был адресован Кане, до сих пор сидящей молча – возможно из-за отсутствия у нее внушительных имплантатов Управления, что ограничивало возможность прочесть отчет Мики, но скорее потому, что она не сочла нужным что-либо сказать.   – Мне потребуется больше времени на оценку, – сказала она. – Но нам, скорее всего, потребуется вербовать. Я могу вывести ясновидящую из проекта «Кеос», хотя мне не хочется вмешиваться в военные операции.   Юма подождала, прежде чем сделать следующее заявление. До сих пор ВИ была тиха, позволяя Юме вести разговор, но сейчас она в частном порядке отметила свой протест.   «Знаю, – подумала Юма. – Просто доверься мне в этом».   – Мы можем отправиться сами, – предложила Юма. – Это сократит число людей, которых нам понадобиться завербовать.   Это привлекло внимание собравшихся, удивленно повернувшихся к ней. Она подняла обе руки, ненадолго откладывая их возражения.   – Из того, что нам уже известно, – продолжила Юма, – и с разведывательной командой ясновидящих, проверяющих на все возможные сюрпризы, миссия относительно безопасна для волшебниц нашего уровня. Исторически, наше присутствие на месте разительно улучшает исходы миссий, и, в данном случае, это еще сильнее снизит риск раскрытия, ограничивая число завербованных новых волшебниц.   Она приостановилась, позволив собранию пересчитать модели на основе ее идеи. Каковы бы ни были моделирующие умения ИИ, реальный мир был сложен, и приходилось задействовать некоторые эвристики ради упрощения сложности исчерпывающего поиска. Порой выгодно было мыслить вне рамок.   Они с ВИ ранее уже обсуждали возможность полевой работы, особенно с учетом явно имеющихся у их врага волшебниц. Опыт против организованных, умелых магических сил в основном набирался во время Объединительных войн, и было крайне мало девушек с близкими к Юме навыками в устранении подобных угроз. Они согласились, что в развертывании есть смысл, если возможное столкновение потребуется ее силы, вместе изучили модели, сходившиеся на том, что это оправданная идея, и заранее договорились, чтобы в ее отсутствие группой руководили ВИ и Нова.   Но ВИ представляла себе нечто куда более контролируемое, на известной территории, в худшем случае на заселенном мире. Но не что-то подобное.   Казалось странным, что кто-то помимо ее давних подруг видит в ней смертную.   «Все будет в порядке», – подумала она.   – Ну хорошо, – сказала Нова, зная, что говорит это для остальной группы. – Можем включить это в план.   «Ты никогда ранее не давала мне повода беспокоиться о твоем суждении, – подумала ВИ. – Но я не могу удержаться от беспокойства. Что за странное чувство».   Юма знала, что это было за чувство, его эхо отдаленно откликалось в ее сознании. Забота о том, кто заботиться о тебе, забота об их благополучии – она сама часто испытывала это, к тем кто ее вырастил.   Хотя она не знала, что на это сказать. Не привыкла оказываться по другую сторону.   – Так что само собой разумеется, что мы отправляемся посетить храм? – спросила Надя.   – Да, – сказала Кёко. – Я уже в пути, вместе с еще несколькими ученицами. Богословский совет полностью согласен, и мы уже решили, кто из паломниц будет нас сопровождать.   Надя удерживала каменное лицо, через прищур глядя на вырисовывающееся перед ней лицо Кёко, проецируемое исключительно у нее в голове. Как выяснилось, у Культа был исчерпывающий список кодовых слов, использование которых могло замаскировать их коммуникаций под неопределенный религиозный жаргон. Казалось глупым полагаться на древнюю тактику обфускации, даже на выделенной им собственной полосе ММС, но Кёко настаивала.   Также это вынуждало задуматься о том, чего именно мог ожидать Культ, что у них уже была подобная система. Или что у них, видимо, были собственные тайные космические корабли, «паломницы», которые будут развернуты с командой «учениц» для посещения места, координаты которого они нашли на Енисее.   – Возможно, у храмовых священниц некоторые неортодоксальные верования, – сказала Надя, пытаясь составить выражение из предложенных поисковой таблицей неловких фраз. – Что думает об этом Совет?   Или, иными словами, что если там будет какая-то ловушка? Ей казалось немного странным, что это единственная информация, которую им удалось извлечь.   – Такая возможность приходила нам на ум, – сказала Кёко. – Мы с осторожностью относимся к данному вопросу. Однако, вполне возможно, что они недовольны не нами, но нашей взаимной подругой. У них нет причин ожидать твоего визита. Но в эту эпоху пророчеств ничто не предопределено.   Кёко немного импровизировала, используя неоднозначные фразы для выражения того, чего не было в кодовой книге – будь координаты ловушкой, возможно, она расставлена на Мису, а не на них. В конце концов, они никак не могли предвидеть последующий Надин визит… разве что у них и правда был информация о будущем, как предполагали Видящие. И в самом деле эпоха пророчеств.   Надя кивнула, постаравшись продемонстрировать некоторую хмурость. Будь она полностью честна, ей было бы сложно по-настоящему беспокоиться о туманных заговорах и загадочных координатах. Гораздо больше ее беспокоила Миса и возможность того, что она снова может ее увидеть. Это, наряду с поразительной, беспрецедентной паранойей Кёко о правительственных сетях, наводило на мысль о том, что стоит побеспокоиться кое о чем еще.   – Могу я быть одной из этих учениц? – спросила она.   – Конечно, если желаешь, – сказала Кёко.   – Желаю.   Кёко широко улыбнулась, на мгновение отбросив материнскую маску лидера церкви.   – Я так и думала, – сказала она. – Но не станет ли твоя семья возражать, если ты съедешь к культу с такими закидонами, как у моего?   – Переживут, – слегка наклонила голову Надя в знак признания полушутки. – Не в первый раз я немало их разочаровываю.   – Превосходно, – зубасто ухмыльнулась Кёко. – Что-то еще?   Она покачала головой, поморщившись, и на этом связь оборвалась.   – Я рада видеть, когда кто-то столь же величественный, как вы, присоединяется к нам, – сказала девушка рядом с ней, в молитвенном жесте сложив руки. – Вы всегда были одной из главных моих героев.   Наде пришлось постараться, чтобы не дать вытянуться лицу и спокойно взглянуть на девушку. Она была молода, выглядела как раз такой, кого режиссер выбрал бы как набожного члена Культа Надежды.   Конечно, девушка представления не имела, о чем на самом деле был разговор. Она была просто местной, кого назначили показать ей главный комплекс Культа на Енисее.   – Я благодарна за лесть, – встала Надя, проклиная Кёко за то, что приходится для нее делать.   – Это не лесть. И я, э-э, уверена, ваша семья поймет.   Надя направилась к выходу через арку, невольно вспомнив о собственных дочерях, когда они были столь же молоды.   – Если не возражаете, могу я узнать, о каком храме вы говорили? – спросила девушка. – Я не слышала ни о каких значимых здешних храмах. Конечно, помимо этой церкви.   Надя резко развернулась, предпочтя проигнорировать вопрос.   – У этой церкви ведь есть место для спарринга, да? – сказала она, хотя это был не столько вопрос, сколько изучение внутренней карты.   – Да, – быстро заморгала девушка. – Несколькими этажами ниже. Посетителям часто нравится кататься на ледяных горках дальше по коридору.   – Проводи меня туда. Поспаррингуем.   Как она и планировала, девушка округлила глаза, совершенно забыв о «храме». Человечество никогда не подводило Надю, поставляя новых людей навстречу старым трюкам.   – О, нет, сестра Антипова, – прикрыла она рот рукавами. – Я не достойна.   – Это просто тренировка. Я тебя научу. Идем.   Надя не оставила девушке возможности запротестовать, вместо этого развернувшись на каблуках и направившись к ближайшему лифту.   Ей нужно будет поскорее найти настоящих спарринг-партнеров, но пока что и так сойдет.   – В ретроспективе, в ней всегда было что-то немного странное, даже когда она была совсем новичком, – сказал Людвиг фон Рор между глотками лагера. – Она всегда выглядела немного отстраненной и никогда особо не выделялась на лабораторных мероприятиях, но мне она нравилась. Она всегда хорошо справлялась с работой и всегда была весьма проницательна. И в этом все и дело, верно? Я полагал, что смогу быть для нее наставником. Еще одна блестящая ученица лаборатории Людвига фон Рор. Естественно, да? Но…   Он сделал еще глоток, пожав плечами массивной фигуры.   Кларисса ван Россум отпила свой напиток, ностальгический женевер, и просто приподняла бровь. Порой необходимо было подождать.   – Ну, мне не нравится такое признавать, – покачал Людвиг головой так, что немного взметнулись его волосы. – Но порой казалось, будто идеи приходят к ней из ниоткуда. Они всегда были хороши, но в этих озарениях для меня никогда не было смысла. Что немного смущает, потому что постфактум я всегда могу их понять. Я списывал это на эксцентричность, блестящее мышление, именно поэтому она и была для меня столь интересной ученицей. Меня всегда беспокоило, что она пошла в администраторы.   Кларисса кивнула, постаравшись ничего не показать на лице.   Людвиг на мгновение кисло взглянул на нее.   – Послушайте, я не глуп. Из того, что вы задаете вопросы, я могу понять, что все куда серьезнее, чем мне сказали, – сказал Людвиг. – Я слышал от своей семьи о вашей репутации, даже если вы стараетесь удерживать ее другой. Для меня вопрос в том, почему она покинула мою лабораторию? Что она вообще делала в моей лаборатории? Просто наблюдала? Вы не знаете ответа?   – Могу честно сказать, что не знаю, – сказала Кларисса. – Я бы, возможно, ничего вам не сказала, но я не знаю.   Людвиг допил свой напиток, а затем взмахнул в ее сторону кружкой.   – Я не привык к интригам такого уровня, – сказал он. – Семейная политика, конечно, но от нее достаточно легко отстраниться.   – Напротив, по моему опыту, семейная политика может опуститься до самых мрачных интриг, – осторожно прикрыла глаза Кларисса. – Хотя признаю, далеко не настолько опасных, не в эту эпоху.   Точное мнение, хоть и несколько неактуальное.   – Опять же, я не привык валять дурака, – сказал Людвиг. – Я вижу, что вы беспокоитесь из-за Джоан.   Он ненадолго приостановился, разглядывая ее. Она ничего не сказала.   – Ну что ж, будь по-вашему. Полагаю, мне стоит порадоваться одной только компании кого-то столь долгоживущего. Сложно представить, каково это, настолько повидать мир.   На ум сразу пришли несколько мыслей, ни одной из которых ей не хотелось делиться с кем-то столь молодым, как Людвиг.   – Непросто описать, – вместо этого сказала она. – Но интереснее, чем вы бы подумали, даже в моем возрасте. Мы так далеко зашли, и даже в большей картине еще остается столько много нового. Достаточно, чтобы оправдать даже ту трагическую цену, что мы порой платим.   Кларисса имела в виду и это, пусть даже было немного банально говорить о прошлых потерях.   – Ну, отрадно думать, что наши действия здесь исторически важны, – сказал Людвиг. – Не думаю, что вы появлялись ради исключающих полей Паули, которые я бы счел достижением посерьезнее.   Вообще-то, они не были неважны, но всегда найдется рыба крупнее.   Кларисса улыбнулась и неопределенно кивнула.   Не было причины объяснять, что хоть сюда ее и привел самоцвет души, он не планировал, чтобы она здесь осталась. Он непрерывно тянул вперед, к вратам, куда-то очень далеко.   Сложно было не обращать на это внимания, придерживаться миссии, но голос был весьма ясен.   «Не иди. Твое место не там. Нужно засвидетельствовать и другие истории».   Она допила свой ликер.