***
С другой стороны двери была сильная гроза. Ветер не только ломал сухие ветки, но и носил вместе с ними крыс. Били толстые ветвистые молнии, а через несколько секунд слышался гром. Вой слепых псов отчётливо слышался около стальной двери, а потом шарканье когтей по бетонной лестнице. — А ну на хуй пошли! — крикнул парень, кинув в мутантов камнем. Как оказалось это были два зрячих пса, которые явно хотели укрыться где-нибудь от бури. Существа оглянулись на камень, а потом на парня, который строил из себя крутого. Один пёс пошёл в атаку, но был тут же убит. Лезвие ножа моментально вскрыло морщинистое горло, из которого брызнула и полилась чёрная жидкость, смешивающаяся с грязью и мутной водой. Второй же, поджав свой лысый хвост, убежал в другую сторону. — Выпендрежник, — сказал Маски, посмотрев сквозь маску на своего лучшего друга. — Ибо нефиг, — ответил Радикс, слегка улыбаясь и вытирая грязно-кровавый нож. Тим хотел прикурить, но ливень с ветром не давали ему это сделать. Он смотрел на ручеек у себя под ногами, как он течёт, пока есть вода. Как он расходится на два других, но что самое удивительное, они оба приходили в одну и ту же большую лужу. — Спит она, — пытался успокоить Радикс. — Да и Харп ее узнал, не зря мы над ним поработали. Маски как будто пропустил эти слова мимо ушей и перевёл тему: — Я знаю, где Офф. — Собираешься один идти? — Собираюсь, — ответил Тим Маски и отвернулся от друга. — Ты один не справишься против палочника! — немного с недовольством воскликнул Радикс. — Не оставляй ее одну. — Нет. Я ид… — Я сказал, останься с ней! — грубо перебил его Тим. — Мне не нужна помощь. Он все время меня заебывал, теперь моя очередь… Радикс посмотрел на мокрую спину друга, опустил немного брови и, лихо развернувшись, отправился обратно в берлогу. Маски поднял руку и положил холодную ладонь на свою маску, медленным движением снял с себя ее. Его сухое лицо били тяжёлые капли. Он задержал дыхание и скрылся в ночной темноте.Мы уже встречались.
14 июня 2016 г. в 21:22
Серые облака быстро заполняли все небесное пространство. Подул прохладный ветер, который лёгкой волной окутал мое лицо и руки. Идти становилось все тяжелее, кровь никак не останавливалась. Хромая, оглядывалась по сторонам, чтобы не нарваться на неожиданную неприятность. Почему одиннадцать месяцев в году тяжелые влажные облака скрывают солнце, почему здесь почти не бывает снега, да и летняя жара не частая гостья в этих местах? Все нагнетало, правила поведения в этом месте сами лезли в голову.
Заброшенная и опасная территория — её до сих пор пронизывает излучением, но от чего? Она стала родным домом для животных, которые подверглись ужасным мутациям. Есть здесь и люди: кто-то скрывается от закона, кто-то, не слишком щепетильный в методах, занимается личным обогащением, а кто-то пытается вырвать у Зоны секреты прошлого и выяснить, что привело этот уголок нашей планеты к столь неприглядному настоящему.
Каждый выстрел, вой собаки, крик бандита или внезапный жуткий рык и сопение в темном коридоре гарантированно лишат вас энного числа нервных клеток.
Бегают стаями слепые псы, иногда сопровождаемые зрячими и очень опасными псевдособаками. Прыгают на богомольих лапках бывшие колхозные свинки, и угрожающе хрюкают дикие кабаны. В темных местах притаились кровососы, а над всей этой кутерьмой летают вороны, которые благодаря удачным мутациям не только научились облетать «комариные плеши», но и обзавелись самым настоящим бессмертием. Еще ни одному сталкеру не удавалось сбить летящую ворону.
Это интересно: судя по звукам, где-то рядом бродят крысы. Иногда раздается загробный кошачий мяв. Однако никто еще не видел здесь этих животных — в последний момент прописку в Зоне так и не получили коты-имитаторы, агрессивные крысы и карлики-бюреры.
Животные-мутанты занимаются в Зоне своими делами. Они носятся по округе, спят под кустиками, охотятся, едят, а в случае опасности без всяких сомнений делают ноги. Живой мир — одна из ключевых особенностей, и понаблюдать за диким зверьем в бинокль иногда очень интересно.
Дело подходило к вечеру, ночь на территории карается смертью и с большим процентом моей. Было подозрительно тихо. Иногда резко била молния в земную поверхность, вырисовывая кривые белые линии, от чего наша дорога была хорошо освещена. Но как ни странно, там, где била молния, были только искры, а огня как такового не было. Неожиданно до моих ушей донесся звук колыхающейся листвы. Ветер стал подниматься и с каждым разом все усиливался, ломая и гоняя по земле сухие ветки деревьев. Надвигалась очень серьёзная гроза, и не только я это поняла. Харп в очередной раз остановился и стал принюхиваться, потом своим хвостом дал мне по больной ноге. Я даже вскрикнуть не успела, как оказалась на земле, прижимая рукой снова кровоточащую рану. Сейчас могло свершиться то, чего я ожидала. Пёс может разорвать меня на куски, и я больше не увижу это сверкающее чёрное небо. Хотя меня это определённо порадовало, чем огорчило.
Обратив внимание на справа стоящий нас куст, прикинула, что мой друг непросто так это сделал, да и убивать меня он не собирался. Из-за кривых веток, усыпанных грязно-зелёной листвой, показалась то ли морда человека, то ли мутанта. И как же нам не повезло-то… Мы наткнулись на контролера.
Контролёры — бывшие люди с внесёнными хирургическими и биохимическими изменениями мозга. Были созданы как боевые единицы. Они обладают возможностями контролировать другие живые организмы при помощи микролептонных мозговых волн (проще говоря, телепатии). Мощный телепат. Одеты в полуспортивную обтягивающую форму и остатки лабораторных комбинезонов, преимущественно чёрного цвета, или ходят с голым торсом, обвязанным грязными бинтами, и в рваных джинсах. На чьей они стороне — неизвестно. Контролеры нужны были, чтобы уничтожить большую часть исследовательских материалов и выпустить на волю весь подопытный материал. Проект «Постчеловек» должен был дать результат, который превзойдет любые достижения в области парапсихологии. Однако группа контролёров проникла на закрытую территорию и провела операцию по уничтожению персонала и большинства исследовательских материалов. Но в них остались остатки программы — иногда они пытаются пробиться через военные блокпосты. Среди бывалых сталкеров до сих пор ходят легенды что, контролёры — результат генетических экспериментов, проводимых спецслужбами над преступниками по программе развития в человеке телепатических способностей — программа «Универсальный солдат»; или же спецслужбы пытались сделать идеального человека. В любом случае, получился опасный мутант. Согласно легендам, в Зоне когда-то была секретная лаборатория, где и ставили эти эксперименты.
Теперь я поняла, почему Харп ударил меня своим тяжёлым хвостом по ране и закрыл своим массивным телом всю картину нашего внезапного гостя. Смотреть мутанту в глаза ни в коем случае нельзя, если хочешь остаться в живых, но даже так он может нанести вред, но уже не такой сильный. Боль закрыла прямой доступ к моему сознанию, поэтому контролёр не мог проникнуть ко мне в голову, тогда только остаётся положиться на своего друга. Надеюсь, с мутациями он стал только сильнее, и подчиниться мутанту ему будет куда сложнее.
Харп не отходил от меня ни на шаг. Его большая лапа твёрдо встала на землю. Он оглянулся назад, я повторила за ним. Из-за немаленьких куч земли вышли два кабана, как я поняла, они были под гипнозом этой твари.
Крупный зверь, достигающий полутора метров в холке. Своей живучестью и агрессивностью данное животное превосходит своих родственников вне Зоны и не уступает большинству мутантов.
Мутагенные процессы, обусловленные воздействием радиации и аномалий, в значительной степени сказались на облике этих млекопитающих: местами последние облысели, а местами, наоборот, обросли очень длинной жёсткой шерстью. Копыта зверей изменили свою форму и стали более острыми, приобретя некоторое сходство с когтями; зрачки обесцветились, на облысевшей голове проявились пигментационные пятна и глубокие морщины.
Кабаны хорошо переносят радиацию, что позволяет им подолгу находиться на сильно загрязнённых территориях. Обычно эти животные атакуют с разбега, пытаясь клыками распороть живот жертвы или сбить её с ног.
У меня есть только нож. Я в полулежачем положении. Чувствую себя хреново. Что ж, я еще могу выжить!
Кабаны моментально сорвались с места, стуча своими копытами, один пытался перегнать другого. Из огромных ноздрей вылетали столбы воздуха, разгоняя подлетавшую от копыт пыль. Мой друг оказался с другой стороны от контролера и смог закрыть меня только от одного кабана. Другой же проскользнул мимо пса и своими рогами чуть не наколол мои ноги. Я отстранилась в другую сторону и попыталась воткнуть в его спину нож, но его шкура оказалась намного прочнее, чем я ожидала, поэтому мое единственное оружие было предательски упущено. Мои шансы встретить смерть стали выше процентов так девяноста восьми. Мне стало немного страшно, когда кабан снова кинулся на меня. Еще бы немного, но Харп своим хвостом дал ему по страшной морде. Я встала и, держась за ногу, поскакала за валяющимся в нескольких метрах ножом. Раздалось дикое болезненное хрюканье. Я не успела добежать до ножа, как споткнулась и упала потому, что у меня стала кружиться голова. Пёс разделался с мутантом и принялся за второго. Я стала плохо видеть, за некой пеленой показывалась большая туша моего друга, рвущего на куски кабана. Но зрение ко мне вернулось моментально. Харп уже закончил дело, но продолжал тупо стоять, как столб, ко мне задом. Даже его хвост перестал двигаться.
— Харп? — позвала его я.
Было молчание.
— Слышишь меня? У нас еще контролер в кустах… — с опаской вспомнила я, медленно подтаскивая свое тело к лежащему ножу.
У меня начиналась паника, я предчувствовала самое страшное… Моего пса взяли под контроль. Ну пиздец теперь!
Он пытался бороться с этим, а пока все это происходило, я сжала в ладони штык-нож. Прикончу Харпа — мне крышка, потому что мутант-телепат меня все равно убьет. А до этого мудака мне никак не добраться.
Я нахмурила брови и стала в боевую позицию. Облизнула пересохшие губы и сглотнула слюну. Животное медленно повернулось в мою сторону и немного постояло в полном бездействии. Мое дыхание стало отрывистым и глубоким. Харп резко сорвался с места и кинулся на меня, я хотела увернуться от машины-убийцы, но когда мое тело только повернулось, его лапа ударила меня снова по ноге. Вероятно, еще помнит, где мое увечье. Я выкрикнула от невыносимой боли, потому что там, наверное, уже не просто отверстие от ножа, а разорванная рана. Из-за рта стали при выдохе вылетать капли слюны. Слезы пошли моментально. Его смертоносная лапа понеслась на мое тело, но я откатилась в сторону. Теперь мне было плевать, смерть, так смерть, главное быстро, не люблю, когда больно. До моих ушей донесся долгий рык. Я прикрыла руками лицо, которые предательски дрожали и показывали мой страх перед смертью. Но никаких действий со стороны пса не было секунд тридцать, тогда я открыла глаза и убрала руку немного вбок. Передо мной стоял парень и протягивал руку. Я не могла понять, галлюцинации это или нет, пока он не заговорил:
— Вставать будешь, или тебе здесь помирать нравится?
Я еле сглотнула слюну. Пришлось протянуть кровавую руку ему в ответ и крепко сжать. Он был так одет по-обычному. Я не наблюдала сталкерской куртки или какого-либо комбинезона, даже оружия не было. Он помог мне встать и сразу сказал раздеваться.
— Че ты сказал?
— Через плечо, снимай куртку, — передразнил он меня.
Когда я справилась с курткой, парень подошёл ко мне и посмотрел на чёрную майку. Его руки провели по моему животу и взяли край ткани.
— Ты че, блять, творишь?! — недовольно выдавила я, оттолкнув его руки.
— Не ссы.
Парень резко потянул ткань на себя и двумя руками оторвал длинный кусок, потом сложил ее вдвое и посмотрел на меня.
— А ни че так, — усмехнулся незнакомец. — Одевай куртку.
— Ты убил контролёра? — вспомнила я, посмотрев на кусты.
Он ничего не ответил, лишь присел и аккуратно принялся обматывать тряпкой выше раны, из которой сочилась кровь.
— Так и будешь молчать? Ты кто вообще?
— Я Радикс. Не помнишь меня?
— Нет.
— Мы уже встречались, — пояснил парень все так же сидя.
— Это когда же?
— А помнишь, тебя Оффендермен изнасиловал?
— Помню… — тихо и с недовольством фыркнула я.
— А как я в дверь колотил? Как потом одевал тебя и на руках нес до твоего бункера?
— Так это был ты… — удивилась я.
— Да, — сказал он и сильно затянул ткань на ноге.
Я закусила от боли губу и закрыла глаза. Он встал и осмотрел все вокруг. В глаза ему попался пёс, который только что был под гипнозом, а сейчас тупо лежал на желтой сухой траве. Радикс взял мою руку и перекинул через свою шею.
— Идти можешь?
Я сделала неуверенный шаг вперед, потом второй и третий… Парень все это время держал меня и смотрел только вперед, о чем-то думая. Уже стемнело за то время, когда на нас напали кабаны. Харп медленно шёл сзади нас, а иногда перебегал вперед, чтобы убедиться, нет ли какой-нибудь аномалии. Большая капля воды упала парню на его пепельные волосы. Он устремил свой взгляд в небо и ускорил шаг. Мы остановились между двумя расколотыми плитами, посередине которых спускалась вниз убитая бетонная лестница. В темноте виднелся дверной проем, как вход в подвал, внизу было еще темнее.
— Харп, проверь что внутри, — приказала я, присев на плиту.
— Не стоит проверять, там безопасно.
— Откуда ты это знаешь?
— Потому что это мое место, — фыркнул он и пошёл по ступенькам вниз. — Спускайся.
Капель стало намного больше. Снова подул сильный ветер и поднял всю пыль с земли. Я еле спустилась, закрывая глаза, из которых текли слезы. Как только пёс спустился к нам, Радикс разжег костёр. После парень встал и стальным толстым листом закрыл дверной проём. Ветер перестал стремительным наглым образом проходить в нашу берлогу, а лишь слегка поддувал из маленьких щелей. Что самое удивительное, стальной лист дохера весит, а он просто взял его и подвинул, может, он не человек вовсе, а новый мутант из какой-нибудь лаборатории.
— Спасибо, — поблагодарила я, посмотрев на свою ногу.
— Ты бледная, — заметил парень. — Крови много потеряла, тебе спать надо.
Я легла спиной на холодный и сырой пол. Рядом грел огонь, иногда потрескивал и выкидывал маленькие огоньки, которые исчезали, поднявшись в воздушное пространство. Хотелось безумно пить и спать. Успокаивало только одно — мы были в безопасности. Харп смог быстро уснуть, поэтому слышалось тихое похрапывание. Было странно, что пёс никак не реагировал на незнакомца, а даже как-то с теплотой обращал на него внимание. Радикс сидел и снова о чем-то думал, смотря на небольшие языки пламени, иногда подбрасывал сухие собранные когда-то ветки.