Мне тебя обещали

      Вскоре я вновь обрела способность двигаться. Однако теперь мне некуда было идти. Оказывается, под ноги мне кинули нож, уроды, автомат забрали, видимо, думали, что я смогу наделать глупостей. Я снова потеряла очередного человека. Слендермен собирался убить Маски, а я без сил сидела с одним ножом в лесу и не могла ничего с этим поделать. Разве что перерезать себе горло, чтобы чудовищное горе больше не вкручивалось мне в мозг зазубренным раскаленным шурупом.       Кстати, что ты там говорил про кукурузу, черный ублюдок?..       Я медленно поднялась с земли, не отрывая взгляда от темно-зеленого островка, который вдруг бросился мне в глаза посреди рыжих и коричневых окрестностей.       Черный Сталкер, между прочим, поступил вполне логично. Он пытался спасти мне жизнь — и в результате сделал так, что я сама привела Соплю к палочнику вместо меня. Теперь понятно, почему Дима так странно вел себя, когда ночью вышел к нашему с Соплей костру, — он уже знал, что-либо Сопля умрет, либо я. Шухов понимал, наверное, что мне надо было вернуть часть моей памяти, поэтому с такой неохотой поделился кодом от этой шкатулки. Однако другого выхода он, видимо, не видел.       Одним словом, Черный Сталкер предал меня — подло и по полной программе. Гори в своем ледяном аду, мразь.       Однако он что-то сказал про кукурузу. Что не стоит мне, типа, соваться туда, куда собака хрен сунется. Любопытно, любопытно…       Небольшой участок высокой уродливой кукурузы располагался на самой опушке леса. Не знаю, откуда он здесь взялся, может быть, когда-то давно какой-то житель устроил себе за городом огородный участок. А может, все гораздо проще, и полупереваренные семена принесли в желудках крысы или вороны. За последнее время кукуруза на участке мутировала и разрослась в непроходимую чащобу. Вот туда Рэд Шухов и не советовал мне соваться. А это значит, что именно туда я и полезу.       Нет, наверное, на самом деле он все-таки оставил мне какой-то шанс попытаться все изменить. «Разве тебя отговоришь?» — вот как он сказал. Что-то в той кукурузе есть такое, что еще позволит мне побороться. Черный Сталкер дал мне понять, что воспользоваться этой штукой будет крайне рискованно, но он все же оставил мне последний крошечный шанс. Потому что иначе нечестно. Потому что иначе нет свободы выбора и я просто марионетка в его руках, а такого я не прощу даже Черному Сталкеру. Я неистово ломилась через переплетенные ветви и листья гигантской уродливой кукурузы, яростно рубила их ножом, распихивала в стороны твёрдые стволы, озираясь по сторонам — где? Где эта проклятая штука, из-за которой мне не следовало лезть в кукурузу? Где она?.. А потом я внезапно увидела ее, когда сгоряча уже почти влетела в самую ее середину. И остановилась как вкопанная.       Чувство юмора у Черного Сталкера, оказывается, тоже черное. Чернее некуда. Черное, как дьявол-хранитель.       Я медленно приблизилась к этой дряни почти вплотную и остановилась, молча разглядывая искрящиеся переливы на огромном зеленом стебле. Это выглядело так, словно кто-то выплеснул в заросли кукурузы деготь из пол-литровой кружки, вязкая жидкость неторопливо потянулась вниз и вскоре застыла густыми жирными потеками и невесомыми паутинными нитями, взблескивающими на свету. Коварная штука: всякий, кто напролом, без оглядки полезет через заросли, непременно попадет в расставленные сети. Особенно она опасна ночью. В темноте лучше вообще ничего не трогать — если не отхватит пальцы гриб-невидимка, значит, влетишь в паутину дьявола-хранителя. К счастью, в последнее время эта черная липкая мерзость попадается очень редко, а когда-то ею, по воспоминаниям старожилов, были увешаны все деревья. По первости многие бродяги подцепили через нее ментального захребетника, кое-кому это сначала даже понравилось, но выжить с ним сумел только Сталкер-Призрак. Если это можно назвать жизнью, конечно.       Интересно, а кому-нибудь еще, кроме Призрака, приходило когда-нибудь в голову добровольно вляпаться в дьявола-хранителя, чтобы разрулить безнадежную ситуацию? Говорят, это гораздо хуже смерти. Я так понимаю, это приблизительно то же самое, что продать душу настоящему дьяволу. По крайней мере, я о таких случаях ни разу не слышала. Разумеется, человек, подцепивший дьявола-хранителя, приобретает невероятные преимущества, ему начинает везти буквально во всем — от поиска артефактов до выбора безопасной дороги, но все это везение нивелируется тем, что от него нельзя получить совершенно никакой пользы. За таким счастливчиком тут же начинает тянуться след из множества случайных смертей, и он становится изгоем. Все панически избегают его, как зачумленного, как инфицированного коричневым, потому что всякий, кто перебросится с ним хотя бы парой фраз, кто прикоснется к нему, кому он подмигнет, или к кому обратится по имени, умрет в течение нескольких часов — от несчастного случая, от внезапно открывшейся неизлечимой болезни, от пули… Он никому не сможет сбыть хабар, потому что всякий, кто прикоснется к добытым им артефактам или попытается их перепродать, умрет. Он не сможет купить себе оружие или снаряжение, потому что всякий, кто что-нибудь ему продаст, умрет. Он не сможет добыть еды или лекарств, он не сможет переночевать в баре, он не сможет получить жизненно важную информацию — дураков помогать ему не будет. Не сможет он и покинуть пределы — и наверняка не случайно, просто дьявол-хранитель не выпускает свои жертвы с зараженной территории, от которой получает энергетическую подпитку… А через какое-то время он сойдет с ума и бесследно исчезнет в Зоне. Дьявол-хранитель без разбору уничтожает всех.       Я медленно опустилась на землю. Прищурившись, посмотрела сверху вниз на колышущуюся на ветру черную кляксу с бахромой паутины у себя над головой.       Вот он, твой шанс, мелкая. Вот она, реальная альтернатива. Полезай в дрянь, и безумные физические законы Зоны окажутся на твоей стороне. Ты пройдешь через территорию, кишащую всевозможными тварями. Ты голыми руками расшвыряешь всех «призраков», замешанных в убийстве. Ты возьмешь за глотку Оффендермена и его брата, и спасешь возлюбленного. Однако выйти из Зоны уже не сможешь. А через пару дней сойдешь с ума от непрерывного везения и навсегда исчезнешь где-нибудь, как десятки таких же бедолаг до тебя…       У меня была своя теория насчет того, куда деваются везунчики. Ведь если бы им и дальше продолжало так сказочно везти, как раньше, они могли бы разгуливать по Зоне бесконечно долго, удачно находя еду и аптечки в чужих схронах или вынимая их из рюкзаков погибших сталкеров. Однако бродяги с ментальным захребетником за плечами исчезают потому, что такое счастье не может быть вечным. Вполне возможно, что, перекачав определенное количество чужого везения и перенаправив его на своего хозяина, дьявол-хранитель в какой-то момент меняет знак на противоположный и начинает со страшной силой притягивать несчастья. И тогда вчерашний везунчик поскальзывается на ровном месте, ломает себе ногу, напарывается глазом на острый сук, пытаясь приподняться, попадает в трамплин, ломает себе спину, упрямо ползет вперед, ощущая, как в ноги впиваются острые зубы выбравшихся слепых псов, держа курс прямо в невидимую на солнце жарку… Поэтому от них не остается даже трупов — потому что патологическое невезение продолжает преследовать хозяина дьявола-хранителя и после смерти. Истерзанный труп корежат молнии, рвут на куски голодные собаки, перемалывают блуждающие аномалии… И как знать, может быть, когда тебе в очередной раз невероятно везет, когда ты уходишь живым от мародеров, когда химера пробегает мимо, не заинтересовавшись твоей персоной, когда чертово яйцо вместо того, чтобы убить тебя на месте, покорно ныряет в контейнер для артефактов, — не происходит ли это потому, что где-то неподалеку в кустах лежит скрытый от глаз труп бывшего везунчика, посмертное везение которого сидящий у него на плечах дьявол-хранитель упорно продолжает перенаправлять на всех, кто окажется поблизости?..       Я неторопливо поднялась с земли. Шагнула к черной кляксе дьявола-хранителя, почти столкнувшись с ним лицом. Ничего особенного: плесень и плесень. Черная, жирная, мерзкая на вид. Медленно и осторожно протянула к ней руку. На мгновение мне показалось, что черная дрянь колыхнулась, подалась навстречу моим пальцам, но это, наверное, был просто ветер… Опустив руку, я решительно шагнула вперед, с тихим треском разорвав грудью черное пятно плесени. Неопрятные куски паутины повисли на моей куртке. Организм отчаянно сопротивлялся разуму, толкавшему его на самоубийственные действия. Ноги отказывались повиноваться, по позвоночнику снизу вверх внезапно продрала ледяная струя жидкого азота, когда я развернулась и для верности погрузилась в заросли кукурузы, склеенные смертоносной плесенью везения, спиной. Не ощущала никакого внешнего воздействия, боли или неудобства, но организм просто сходил с ума, требуя немедленно прекратить это издевательство. По всему телу пробежали мурашки, желудок судорожно сжался, в горле отчаянно першило, словно от переизбытка адреналина. Тело протестовало, отказываясь умирать ужасной смертью, пусть даже это и должно было произойти лишь несколько суток спустя. Но убивала я себя именно сейчас, именно в эти ужасные мгновения.       Я снова развернулась лицом к разорванному на части, осыпающемуся с кукурузных стеблей на землю дьяволу-хранителю. Дыхание постепенно приходило в норму, тошнота больше не подкатывала толчками к горлу. Интересно, этого достаточно? Подсаживается ли эта дрянь через одежду?       На всякий случай я зачерпнула немного черной плесени и быстрыми движениями растерла ее в ладонях, как будто мыла руки с мылом, и немного намазала шею. Ну, теперь-то уж наверняка. Дегтеобразная гадость прилипла к ладоням, будто мазут, и обе кисти тут же страшно зачесались, хотя это скорее была всего лишь реакция организма. Из рассказов стариков я знала, что сам дьявол-хранитель не ощущается абсолютно никак.       Я с треском вылезла из кукурузных зарослей, забралась на пригорок, посмотрела в противоположную сторону от замка призраков. Закрыв глаза, откинула голову назад, подставила лицо ветру. Интересно, должно пройти какое-то время, чтобы дьявол-хранитель подействовал, или он уже прочно сидит у меня за плечами? Впрочем, времени ждать у меня все равно нет, счет сейчас идет на минуты. Если еще не подействовал, то и хрен с ним. Меньше придется мучиться.       Я опустилась с пригорка и двинулась в то место, которое несёт название Дикие Земли. Дьявол-хранитель уже оседлал меня. Организм безмолвствовал — видимо, на сегодня он уже утомился впустую реагировать на смертельную опасность. Я быстро шагала по черной земле, вздымая миниатюрные облачка пыли, и мне было решительно на все наплевать. Я шла за Тимом, и ни один урод сейчас не мог меня остановить.       По крайней мере, я смутно, но представляла то самое место, куда мне надо идти. Дикие Земли, может, название кричит, что лучше туда не соваться, иначе можно напороться на какую-либо дрянь. Там я никогда не была, но мне рассказывали, что бродяги туда ходить не решались. Да, находились смельчаки и отчаянные сталкеры, пробирались без труда в эту местность, но выбирались лишь единицы. Что именно там происходит, точного ответа дать никто не может, потому что каждый видит свою картинку. Особо я не интересовалась этим, так как никогда не думала, что мне придётся держать курс на территорию этой заброшенной земли. По слухам там намного больше артефактов можно найти, чем по всей Зоне поражения. А если больше артефактов, то и аномалий, а иначе никак, откуда бы они тогда брались.       Во мне кипела сильная злость за смерть Сопли. Он так был удивлён увидеть Шухова, что словно поплатился за это. А как они вместе с Радиксом постоянно срались, это было забавно. Пусть даже он хотел за меня деньги, я его прекрасно могу понять.       Кстати, где мой пёс?       Видимо, Радикс решил, что он ему будет нужнее, чем мне. Хотя плевать, я же все равно бы убила Харпа своим везением, так что даже хорошо. Я посмотрела на ту ель, под которой недавно корчилось от сильной боли, и приняла решение идти через лес. Вначале я шла пешком, в мою голову лезло много ненужных мыслей, которые только ухудшали мое моральное состояние. Потом мне захотелось перейти на бег, давно не придавалась быстрому стремительному движению. Ведь не знаешь точно, когда захребетник начнёт действовать в обратную сторону, каждый час теперь на вес с золото. Я перепрыгивала через небольшие ямы и камни, которые встречались на моём пути. Огибала деревья, с оранжево-коричновой листвой. Пробегала мимо четырёх слепых псов, которые меня даже не заметили. Я не имела понятия, что мне придётся бежать два часа с передышками.       Впереди мелькнула дорога. Перед серой полосой я остановилась, чтобы перевести дыхание. Чуть наклонившись вперед, положила руки на колени и посмотрела себе под ноги. Моя грудь быстро поднималась и опускалась. Горло сжало и заболело от долгого бегового кросса. Мои руки тряслись, я сжала кулаки и посмотрела направо. Дорога шла чётко прямо. Вдали, казалось, что-то стояло наподобие заправки. Когда я приближалась все ближе, слышала песни, да, чёрт возьми, кто-то пел, и голос был очень приятный. До моих ушей донеслась какая-то и мелодия на гитаре, и чем ближе я подходила, тем четче слышала слова песни: Вот и всё уже прошло. Не осталось ничего. Ты спаси, прошу его. Но четвёртый блок Дал сбой. И платить нам придётся Родной душой. Родной душой… «Ты прости, я тебя ждала». И не льсти, Когда придёшь сюда. Он не хотел, а может, не сумел. И ведь я, и бог ему судья. Но четвёртый блок Дал сбой. И платить нам прийдётся Родной душой. Родной душой…       Я остановилась, вслушиваясь в каждое пропетое сталкером слово. Я никогда не слышала живую игру на гитаре, сопровождаемую пением. Мне стало грустно. Хотелось послать все на четыре стороны и сесть рядом с этими мужиками да послушать душевные песни про заражённую территорию и судьбы людей, которые тоже топтали смертельные земли. Но я не могла этого сделать, не позволяла смутным мыслям и чувствам овладеть мной.       Чем дальше шла по дороге, все тише слышалась песня, тем скорее я снова начинала испытывать отчаяние. В последний раз оглянулась назад на старую заправку, а после снова перешла на бег. Через два километра перед железными путями дорога уходила налево. А в метрах тридцати располагалась остановка, на которой стояли две бледно-жёлтые скамейки, между которых прятался чёрный чемодан. Видно кто-то из-за спешки забыл его, когда забегал в вагон.       Стук колёс о железные рельсы.       Это невозможно. Откуда здесь работающий поезд? Он напомнил мне Чёртово колесо, словно поравик сам жил своей жизнью. Из людей вряд ли найдутся такие дерзкие личности, которые захотят прокатиться на поезде в Зоне. Я повернула голову вбок. По рельсам в мою сторону продвигался медленно красно-черный состав. И когда он доехал до остановки, со скрипом его колёса замедлили ход, а вскоре и вообще остановились. Но чего он ждал? Очередного пассажира? Я поднялась на бетонную поверхность и посмотрела на вагон. Хотелось туда зайти и прокатиться, все же ногами идти становится все сложнее, а так, сидишь, и ветерок обдувает лицо. Мой взор снова пал на чёрный чемодан, который через несколько секунд оказался у меня в руках. Вместе с ним я зашла во внутрь поезда и села на пол, разместив ящик рядом. Снова послышался скрип. Состав тронулся с места, не спеша набирая скорость. Я чувствовала себя более спокойной, хотя знала о предостерегающих меня опасностях и ловушках. Нутром чувствовала, что осталось совсем немного. А пока мы ехали, мои руки расстегнули чемодан.       Что тут у нас?       Лежало много разных вещей: от зубной щетки до красного вязанного шарфа. Пересмотрев весь чемодан, на самом дне лежал довольно толстый слегка порванный конверт со стершимся адресом. В нем лежали небольшие письма, видимо у этого человека была переписка с кем-то. Хозяина чемодана звали Алексом, как называла его возлюбленная в очередном из писем, написанных в прошлом. Незнакомка писала ему, как сильна ее любовь, и, несмотря на расстояние между ними, они всегда будут рядом.       «Сегодня случилось несчастье… — писала она. — Мой брат попал в больницу, врачи ничего не говорят. Моей стипендии и маминой зарплаты больше не хватает, пришлось устроиться на работу, работаю медсестрой в больнице, вижу брата через окошко в двери, кажется, он в коме… — 17 августа. 2012».       Мне бы ее проблемы. Видно, девушка молодая, учится, а точнее училась.       «Я была так счастлива получить от тебя письмо. Такие знакомые и тёплые буквы. Я прижимаю его к своей груди, от чего мое сердце бьётся в два раза быстрее! — писала незнакомка. — Я бы сейчас все отдала, чтобы обнять тебя. Взять твою руку и сжать… Спасибо, ты посадил у себя в огороде дерево и только для меня. Клен, и он очень красивый. — 2 ноября. 2012».       Мне становилось все тяжелее дальше читать, но мое любопытство не даёт покоя.       «От тебя все нет вестей, я волнуюсь, Алекс. Уже которую неделю я тоскую и не сплю, а вдруг с тобой что-то случилось? Прошу, любимый, напиши мне, я скучаю. — 19 января. 2013».       Но чем дальше я читала, тем быстрей наткнулась на еще одну записку:       «Прости, что не писал. Я был полностью завален работой, скучной и ужасной работой. Но я не говорил тебе, что, наконец, я накопил денег. Не переживай ни о чем, теперь мы увидимся, просто надо еще немного подождать. Я люблю тебя! — 11 февраля. 2013».       На этом записка кончилась. Получается, это было написано около месяца назад. Но она не была отправлена его возлюбленной, видимо хотел сделать сюрприз. И только сейчас понимаешь, что он, скорее всего, не успел сделать его, да и просто не доехал. Посмотрев на улицу, хочется сразу отвернуться. Дикий пейзаж с аномалиями, разве тут выживешь? Я сразу вспомнила о Маски, только эти воспоминания давали мне веру.       Мы уже подъезжали до моей остановки. Я встала, ожидая, что состав остановится, но он даже не сбросил скорость, когда мы проезжали мой выход. Я предалась панике, потому что делать нечего, придётся прыгать. Почему он не остановился, думать и понимать было некогда. Поезд разогнался очень быстро, что искренне меня не порадовало. Я обязана остаться живой, а по-другому и быть не может, за спиной у меня мой «хранитель». Глубоко вдохнув, я взяла маленький разбег и выпрыгнула из вагона. Камни, песок, земля — все летело мне в лицо. Я покатилась вниз по склону, глотая пыль. Когда приземлилась окончательно, в ушах звенело, а перед глазами предстала тьма. Я еще минут пятнадцать лежала без каких-либо признаков жизни. Ведь не каждый день прыгаешь с поезда. Открыв глаза, я повернула голову вбок, моя щека коснулась холодного вдавленного камня в земную поверхность.       Что за чёрт?!       Вот я и добралась до Диких Земель. Руками я подтащила свое тело к небольшому пригорку, с которого весь вид меня вогнал в растерянность. Вдали возвышалось разрушенное или, скорее всего, заброшенное здание. Я не видела ничего более. Да, были деревья, лес все-таки. Ни каких-либо тварей, даже аномалий близко к этому полуразрушенному строению не наблюдалось. Но не все так просто, как казалось бы на первый взгляд, все равно там что-то не так. Найдя в себе силы, я встала и осмотрела свое тело с головы до ног — ни одной царапины, значит, захребетник еще со мной. Все было словно в компьютерной игре, солнце вот-вот должно было исчезнуть, будто само боялось дальнейшего. Я накинула на голову капюшон и вскинула глаза в небо, черные облака уходили вперед. Резко подул холодный ветер, поднимающий пыль и опавшую листву деревьев, как будто подталкивал вперед. Я приподняла край сталкерской куртки и посмотрела на штык-нож, теперь можно было идти. Когда спускалась со склона, ботинками случайно задевала камни, которые вместе с землёй сыпались вниз. Что-то мелькнуло между деревьями, мои глаза стремительным образом уже искали опасность, но ничего не нашли. Я приостановилась. Замедлив дыхание, сжала губы. Внезапно сверкнула молния, а через пять секунд прогремел гром. Видимо, сегодня вряд ли будет дождь. Сухая гроза намного опаснее, чем обычная, обусловлено это тем, что молния может бить очень часто и несколько раз в одно и то же место. Чем ближе я подходила к зданию, тем сильнее замечала мельтешение в лесу. Видно, меня здесь ждали.