Ставленница. Часть 3

И снова открылся портал в наше измерение. Я терпеливо ждала, когда же незваные гости пожалуют к нам на порог, и они не замедлили явиться. Для плановой проверки было еще рано и я, несмотря на всю свою апатию и безразличие ко всему на свете, насторожилась. Зачем они приехали?! А когда скрипнула дверь и вошел Лазаро, по его лицу я поняла, что он тоже почуял что-то неладное. - Приехали из Магограда, - тихо сказал он, - но это не проверка. Человек всего один и мне не предъявили грамоту на входе. - Зачем же ты их пустил? – сердито спросила я, - нет грамоты на вторжение, пусть катятся в свой гадюшник! - Грамоты на вторжение нет, зато есть кое-что другое. Значок оперативника внешнепатрульной службы. А ты знаешь, в подотчетные миры они имеют право прибывать и действовать в них без согласования. - Это еще что за черт из табакерки?! Я поднялась с трона. Вот это новости! Операция на моей территории!? Это зона открытой магии, что они могут здесь делать?! Дело в том, что они могут вмешиваться в дела измерения лишь в строго определенных случаях. Когда происходит геноцид магических групп, когда имеет место заговор с целью захвата иных измерений или свержения власти Александров, а еще в случаях любых посягательств на Р-1 или его граждан. Но тут оговаривалось, что если лицо сменило гражданство либо попало в измерение по воле высших сил, оно считается по умолчанию жителем измерения, в котором находится. Так что вряд ли это связано с Евгением, Лазаро или мной. Мы с Лазаро тут официально, а тот – «природное явление». Так что убивать его можно совершенно на законных основаниях. Правда, в законе Магограда был еще один пункт. Самый скользкий. При указании от «Великой, единственной и беспристрастной книги Закона» вмешательство также может быть произведено без санкционирования правительством измерения от СН (сверхъестественных начал). Из всех случаев мог быть только последний. Пока я размышляла, дверь отворилась. В зал вошла девица. От нее веяло такой наглостью и подлостью, что меня повело от прикосновения к ее ауре. Но она была чертовски хороша собой. У нее были блестящие упругие темно-каштановые кудри, карие глаза в обрамлении пушистых ресниц, а белый форменный костюм облегал изгибы тела так, что даже я засмотрелась. Стуча пятнадцатисантиметровыми шпильками по каменному полу тронного зала, она прошествовала ко мне и, скрестив руки на груди, вперила в меня самодовольный и высокомерный взгляд, будто бы не я сидела на троне, а она. Я смотрела на нее тяжелым взглядом, ожидая приветствия и объяснений. - Капитан внешнепатрульной службы Магограда Хариэтт Лоренсен! – бросила она, - Закон Магограда постановил доставить наследника империи вампиров Зербагана Дракулу в управление. Мне даны все полномочия. Она смотрела на меня, чуть склонив голову и нахально постукивая ручкой с наманикюреными пальчиками по локтю. А я все никак не могла сообразить, зачем им понадобился Зер, да еще и так официально. - Зачем он вам? – наконец спросила я. - Для разговора о принятии наследства, - фыркнула она, всем своим видом показывая, что отвечать мне она не обязана. Не нравится мне все это. После истории с их орденом доверять им у меня не было оснований. И, тем не менее, хорошо, что меня вообще поставили в известность. Могли бы заявиться сразу в Линкассл. Впервые с момента гибели монсеньора я переживала о чем-то, кроме него. Я еще раз смерила агента Лоренсен взглядом и на всякий случай проделала ей дыру в брюшной аорте. Хариэтт согнулась пополам, однако устояла. - Убавь градус самодовольства, милочка, думаю тебя предупредили, с кем ты имеешь дело. - С тронувшейся умом папенькиной дочкой! – прохрипела она морщась. Мои брови поползли вверх, а терпение, наоборот, стремилось к нулю. Я уже начала поднимать руку, но она вскрикнула. - Ты не посмеешь тронуть меня! Я представитель власти! - Единственная власть в этом мире – это я. Я решительно встала и Лазаро набросил мне на плечи висящую на подлокотнике трона мантию. - Я позволю тебе видеть принца Дракулу, но только в моем присутствии. И поедет он с тобой только по собственному желанию. - Но я имею право… Я обернулась. Она или глупа, как пробка, или настолько самоуверенна. Брезгливо поморщившись, я коснулась кончиком пальца ее плеча. - Заткнись уже! Мы стояли у ворот Линкассла. В последний раз я была здесь еще ребенком. Стражники уставились на нас, словно на демонов из ада. И, в принципе, были недалеки от истины. - Открывайте ворота своей королеве! – прогремела я так ,что стены содрогнулись. Ворота быстренько распахнули. Я шла, вскинув голову, но не замечая ничего вокруг от ворот города к замку. Хариэтт на своих шпильках то и дело спотыкалась, попадая в выбоины брусчатки, заставляя мою мертвую душу оживать мимолетными вспышками злорадства. - А ничего ты их тут построила, - ехидно выдала она, - твой папаша по струночке ходил и всегда Магограду подчинялся. Мгновением позже она выкатывала глаза, задыхаясь, прижатая за горло к стене ближайшего дома. Эта шваль осмелилась марать имя господина своим грязным языком! Еще немного и мое терпение меня покинет. - Закрой свой поганый рот, а иначе я вырву твою метку вместе с мясом и скормлю псам, а тебя саму отдам штатной шлюхой в городскую тюрьму! – зарычала я. - Ладно, ладно! Остынь! Ауч! Даже пошутить нельзя! - Шутки – это когда смешно, - мрачно ответила я и продолжила путь. Была ночь, но город не спал. Неудивительно, ведь теперь правят им создания ночи. Изможденные лица горожан смотрели в мою сторону с непонятной надеждой. И когда я проходила через опустевшую рыночную площадь, послышался первый возглас. - Ты теперь королева! Ты добилась своего! Так зачем мучаешь нас?! Зачем прислала этого ублюдка угнетать нас!? Как только выкрикнул один, все остальные осмелели и словно прорвало плотину народного негодования. Они кричали и кричали о том, как им плохо и тяжело и о том, какой беспредел творит Зер от моего имени. Я остановилась, как вкопанная. Плохо?! Вам? Да что вы говорите!? - Моргентилем правил магистр мрака Валериан, Даарландом – король Георг, - я говорила спокойно и протяжно, но что-то в моем голосе было такое, что все расступились и заткнулись, - Это было время мира и благоденствия, но ваша страна развязала войну. И теперь вы пожинаете плоды. По рядам прокатился нестройный гул. - Ты теперь будешь мучить нас за смерть прежнего владыки? - Я еще не начинала вас мучить, - холодно ответила я. - Твой ставленник творит бесчинства! Забирает наших дочерей, убивает мужей и сыновей. А налоги и подати увеличиваются с каждым днем, так что люди умирают уже даже без его участия. Просто от голода и непосильного труда! - В самом деле? – я торжествующе улыбнулась, - в таком случае его ждет награда, ибо именно так я и повелела поступать со своими врагами. Поверженными врагами! Началась смута, народ начал возмущаться, кричать. Все-таки даже слухи о моем могуществе не заставили их бояться одинокой безоружной женщины без стражи. В меня полетели камни, и какой-то мусор. Хариэтт, словившая тухлый помидор на белоснежный мундир, истошно завопила. Я подняла руку и народ с площади разметало невидимым ураганом. - Ты не могла этого раньше сделать?! – недовольно проворчала агент Лоренсен. - Не-а, - пожала плечами я, - сейчас было самое время. Под ее негодующее шипение я сделала пару шагов вперед и оглянулась к притихшему народу. - Мое терпение велико, но не безгранично! Вы жалуетесь на нищету и поборы!? Разве я не предложила вам золота за поимку преступников Евгения и его шайки!? Прошло уже несколько месяцев, и где же они!? Каждый день промедления я буду ухудшать условия вашей жизни, пока они не окажутся в моих руках! Я сделала паузу и оглядела освещенную луной каменную площадь с собором на одной стороне и королевским замком на другой. - Тот город или поселок, что поймает преступников, привяжет их на главной площади к позорному столбу и вызовет меня, автоматически со всем населением будет объявлен территорией и гражданами Моргентиля. И для них отменят и все поборы, и все казни. Тишина повисла просто гробовая. Фактически, я не оставила им выбора. Надеюсь, эта весть разлетится по стране быстро, и скоро мои птички будут в клетке! Окликнув свою спутницу, все еще стенающую по поводу расшатанных каблуков и заляпанного кителя, я поднялась на ступеньки и с пинка, так, что слетели засовы, отворила тяжелые дубовые ворота королевского замка Линкассла. Стража в коридорах встретила меня немым вопросом, но узнав, кто прибыл, вытянулась по стойке «смирно». Мы шли через широкую галерею, увешанную портретами правителей рода Георга. Не выдержав искушения, я щелкнула пальцами, и лица на всех портретах исказились до такой степени, что невозможно было понять, что за уродцы в королевских мантиях и коронах на них изображены. Дойдя до еще одних дверей, я так же открыла их небрежным пинком ноги. Открывшееся зрелище меня несколько потрясло, но выражение лица мое осталось мрачным и каменным. Тронный зал короля Георга Пятого напоминал теперь какой-то вертеп насилия и разврата. Вдоль стен были развешаны клетки с изможденными окровавленными людьми, тут и там на полу валялись трупы мужчин и женщин. В центре всего этого «великолепия» возлежал на обитом бархатом диванчике Зербаган в окружении стайки полуобнаженных и в дым пьяных девиц. Одна из них, сидя в ногах делала ему массаж стоп, вторая стояла рядом на коленях, прикрыв весь срам копной кудрей, а третью он требовательно подтянул к себе и впился зубами в ее шею. Оторвавшись от сонной артерии, он затянулся из стоящего рядом кальяна, набитого марихуаной и впихнул трубку ей в рот. Девица округлила глаза, но перечить не посмела. Сделав затяжку, с глупым хихиканьем она осела на пол. Запах анаши и крови густо висел в воздухе. - Смотри не умри от переизбытка удовольствий, - сказала я. Отшвырнув от себя шлюх, Зер встал и, запахнувшись в халат, сделал шаг навстречу. Но, увидев посетительницу, осекся. Я видела, что он почувствовал неловкость передо мной. Он ожидал от меня осуждения за свое веселие или ревности. Он так и не понял, что чувства во мне давно мертвы. Однако виду он не подал ни единым движением. - Анаша-анаша, от тебя поет душа, - сладко пропел он, и сделал приглашающий жест рукой, отчего полы его халата снова распахнулись, - присоединяйтесь, дамы. - Я вижу, что все рассказы о Вас правда, принц Дракула, - сухо процедила Хариэтт. - Зер, она хочет говорить с тобой, потяни время, - мысленно сказала ему я, а вслух произнесла, - Это агент Хариэт Лоренсен из МГП. По твою душу. - Только душу? – нагло изогнул бровь вампир, раздевая посетительницу глазами. - Мне поручено доставить Вас в управление, - она ответила так же сухо, но было видно, что ей приятно его внимание. - Зачем? - Для разговора. Точнее Вам скажут сами градоправители. Она говорила такими формулировками, что почувствовать ложь я не могла. Зер глянул на меня абсолютно трезвыми глазами, но лишь на мгновение. Потом взгляд вновь стал осоловелым и он шаркающей походкой подошел к нам и весело произнес. - Не хотите участвовать в оргии, как хотите, но не откажитесь посмотреть на другие игры! Вы любите игры, Хариэтт? - Смотря какие, - кокетливо протянула она. Зер расправил крылья и взлетел под потолок. - У меня сегодня две игры для вас! Выбирайте! Вот этот, - он указал на одного человека, - пришел просить свободу и жизнь для своей дочери. А вот этот, - он указал на соседнюю клетку, - был схвачен за то, что не смог уплатить дань. - А в чем игра? – уперла руки в бока капитан. - Хорошо развлечемся с обоими! Зер открыл обе клетки и швырнул узников с высоты на пол. Я думала, они себе хребты поломают, но те тяжело, но все же поднялись на ноги. Вампир опустился рядом с ними, принимая свой обычный облик. Он прошел в угол зала и принес оттуда лук со стрелами и кусок черного шелка. - Начнем игру! – воскликнул он. Вампир сгреб узников за шиворот и поставил перед нами. Хариэтт поморщилась. - Раунд первый! Вот ты! – он ткнул пальцем в грудь одного из них, пришел просить о своей дочери. Так? - Да господин. - А узнаешь ли ты ее? - Конечно, мой господин! – в глазах узника забрезжил луч надежды. Он указал на жмущуюся в углу совсем юную девочку, которая, несмотря на опьянение, не поддалась дьявольской безумной эйфории. У нее были русые волосы и правильные черты лица, а ее простое крестьянское платье было разорванно в клочья. Забившись в угол, она пыталась прикрыться хотя бы руками. - Сколько ей лет? – мысленно спросила я. - Пятнадцать. - Ты изнасиловал ее? - Еще нет,- равнодушно ответил вампир, - а что, насилие в перечень положенных бесчинств не входит? Я пожала плечами, что означало: «Делай что хочешь». - Нет, нет! – Зер поцокал языком и погрозил отцу девочки пальцем, - так узнать сможет любой, но сможешь ли ты узнать ее по крови? - Что? – опешил мужчина. Зер гадко захихикал. Надо сказать, сейчас он был просто омерзителен. Я никогда не видела его таким. Он достал откуда-то пять одинаковых медных чаш и поставил на стол. - Девочки, подойдите! Пошатываясь, словно под гипнозом, с разных концов зала к нему потянулись его безвольные рабыни. В этот момент я увидела в нем несколько утрированную копию его отца. - И ты тоже, дитя! Как тебя там… Клотильда. Иди сюда, не бойся. Пока у твоего отца есть шанс отстоять твою честь, я тебя не трону. Дрожа всем телом от страха, она нерешительно встала и подошла к нему. С приторно сладкой улыбкой маньяка, он поднял первую чашу и выпустил когти. Проведя по горлу одной из девиц длинную алую полосу, он наполнил сосуд ее теплой кровью. Затем проделал то же самое с остальными чашами, в одной из которых была теперь кровь Клотильды. А потом он составил их все на стол, и все еще ухмыляясь, начал передвигать руками, многократно меняя местами. - Кручу, верчу, запутать хочу! – приговаривал он на манер уличного мошенника. - А сам-то можешь? – мысленно спросила я, догадавшись уже, в чем суть его игры. - Обижаешь! – хмыкнул он. Хариэтт нетерпеливо стучала каблучком по полу. Ее злило, что приходится терять время, но она пока помалкивала. - Ну, давай, отец! Узнай свое дитя! – провозгласил новоявленный шоумен, выдвигая чаши в ровный ряд, - если ты, отведав кровь, угадаешь в какой из них кровь Клотильды, я отпущу вас обоих с миром. А если нет… Его оскал говорил красноречивее любых слов. Еще недавно я прониклась бы состраданием к этим людям. Еще недавно я не была кровожадной, а теперь, глядя на это все, я испытывала лишь мрачное удовлетворение от того, что моя месть вершится без моего участия. Эта жестокая игра на выживание, унизительная и безысходная, радовала меня еще и тем, что люди, которые всю жизнь считали себя венцом творения, должны будут переступить через себя и пить человеческую кровь. Они считают себя чистыми созданиями, так пусть же осквернятся! - А где гарантия, что это не обман?! – в отчаянии воскликнул мужчина. - Слово королевы! – весомо произнесла я. С полным омерзения лицом, он взял со стола первую чашу и отпил из нее. По старой памяти я помнила, каково это – человеку пить кровь. Ничего особенно неприятного на вкус, так что все его рвотные рефлексы были чисто психологическими. Естественно, различить принадлежность ее по вкусу или остаточной ауре он не мог. На это и был расчет. Если он угадает, то по чистой случайности. Отпив из всех чаш, он тоже понял это. На лбу его обозначилась морщинка напряженного раздумья. - Ты готов дать ответ? - Еще нет. - Поторопись, негоже заставлять королеву ждать. Да и у меня терпение не железное, а ножки твоей дочери так призывно выглядывают из-под юбки… Услышав это, мужчина передернулся от гнева и решительно указал на одну из чаш. Не знаю, на что он надеялся, но удача сегодня была явно не на его стороне. - Ваше величество, - потер ручки Зер, - в этой ли чаше кровь его дочери? - Нет, - ответила я, - вон в той. Я подошла к столу, и, взяв, подняла ее над головой. - Ты проиграл! – расхохотался Зер, а я выпила кровь из чаши, которую все еще держала в руках. - Не трогай ее! – завопил отец, - она еще совсем дитя! - Это прекрасно, - невозмутимо ответил вампир, - потасканные меня и не интересуют. - Королева, помилуйте, - бросился он ко мне, - помилуйте нас, прошу! Или убейте меня, но отпустите мою девочку! - Она единственный ребенок? – мягко спросила я. - Да, госпожа. - Это так тяжело, когда отнимают единственную опору. Единственную надежду и родного человека… А еще тяжелее, когда мог спасти и не спас. Когда твой любимый и близкий человек надеялся на тебя, а ты подвел… При звуках моего мягкого понимающего голоса надежда вновь ожила в объятом ужасом сердце. Но лишь для того, что чтобы ее агония была еще мучительнее. - Не оставляй ее в живых после того, как позабавишься, Зер! Я рада, что за трапезой скорби он будет восседать вместе со мной! Человек закрыл лицо руками, и его плечи безвольно опустились, словно на них в тот момент рухнула вся тяжесть мира. Ну, как тебе ощущения?! Вы все будете мучиться так, как я! Зербаган перевел масляный взгляд на Клотильду, и та от страха лишилась чувств. - Избавьте меня от этого зрелища! – вскрикнула Хариэтт, - я порно-театр не заказывала! - А ты не производишь впечатление занюханой моралистки, - парировал Зер, - и как только в Патруль таких слабонервных берут?! Но девочку он все-таки не тронул, хотя вряд ли из-за нее, Хариэтт, или отца. Скорее всего, из-за меня. Ему тоже было больно видеть меня такой, и больно было оттого, что я отгородилась от него. Ведь в последнее время чувства его ко мне окрепли настолько, что их можно было уже считать настоящими. Но ни в одном слове или взгляде он не показывал этого. Он справлялся с ситуацией по-своему – а именно примерял на себя роль отмороженного мудака. - Игра еще не окончена! Но где же музыканты?! В зале слишком тихо, словно у нас похороны! Похороны будут позже! Стража приволокла испуганных музыкантов, и они заиграли совершенно не подходящий к ситуации веселенький марш. Второй раунд игры заключался в том, что другой человек (тот, которого забрали за неуплату податей) должен был попасть выстрелом из лука в яблоко на голове отца девочки. С завязанными глазами… балансируя на перекинутой через лежащую бочку доске. Это было практически невозможно, и опять же в этом-то и заключался весь смысл. Дать человеку почти нереальную надежду, и смотреть, как он мучается, цепляясь за нее. Лучше вообще не иметь надежды, чем каждый раз воскресать, лишь для того, чтобы опуститься на еще низший уровень ада. Изможденный побоями, голодом и питьем крови человек забрался на качающуюся доску. Оркестр заиграл громче. Обреченный отец Клотильды встал у дальней стены, а одна из девиц поставила яблоко на его голову. Пришедшая было в чувства Клотильда вскрикнула и кинулась к папе, но Зер меткой пощечиной со зверской вампирской силой отправил ее обратно в отключку. Стоящий на доске прицелился, и я небрежным взмахом руки повязала шелковую повязку ему на глаза. Лишенный возможности видеть, человек пошатнулся, и едва не упал, потеряв равновесие. Но удержался и лихорадочно дергался, пытаясь вспомнить, где только что были его руки на прицеле. Зер поднял руку и музыканты дали барабанную дробь. Ставший живой мишенью даже не закрывал глаза. Я знала, что теперь, когда он не смог спасти родного человека, ему смерть милее жизни и он не боится этой стрелы. - Стреляй же! Звонко взвизгнула тетива, и ее дрожание прошло через мое тело. Этот звук выбил меня из равновесия, и я едва не рухнула на пол. Желудок предательски попросился наружу, а перед глазами предстало окровавленное тело монсеньора и дрожащая тетива лука в руках эльфа Малика. - Убери их! – не своим голосом заорала я, - убери их всех! Зербаган метнул на меня непонимающий взгляд и приказал страже вывести всех из зала, тело отца Клотильды с пробитым стрелой черепом тоже унесли. - Не повезло мужику, - цинично выдала Хариэтт, - меткий стрелок попался. Целился бы хуже, стрела бы «в молоко» ушла. - Заткнись! – прорычала я. Она смерила меня презрительным взглядом, каким смотрят довольные жизнью люди на тех, кто страдает. Этот взгляд обычно означает: «Как же надоели эти вечные проблемные люди. Сами себе проблемы придумали и страдают! Да им просто сам процесс нравится!». Ах, да! Еще коронная фраза, что все проблемы и недуги из головы. Если бы смерть монсеньора была из моей головы, я бы себе голову своими руками оторвала! - Принц Дракула, я доставлю Вас в Магоград, - шагнула вперед она. Лучезарная улыбка, сменившая презрительную гримасу так быстро, заставила меня насторожиться. Я ускорила свою реакцию на максимум и тоже сделала шаг. Моего движения никто не заметил, просто я вдруг оказалась ближе, чем была долю секунды назад. - Вы что, у одного парикмахера причесываетесь? – вдруг невпопад выдал Зербаган, глядя на нас. - Что? – в один голос удивились мы и переглянулись. Кудри у нас и вправду были одинаковые, только у меня длиннее и темнее. Быстрым взглядом я заметила, как ее рука нырнула в карман, но предпринять ничего не успела. Ткань миров буквально взорвалась изнутри, и в образовавшуюся прореху влетел кувыркнувшийся в воздухе кинжал и выбил у нее из руки шприц с каким-то зельем. - Зербаган, нет!!! Вслед за кинжалом появился Даниэль. Он был одет в обычную футболку и джинсы, а на правой скуле красовался огромный синяк. Видимо, получил он его только что, раз еще не успел регенерировать. Я мгновенно вскинула руку, образовав между Зербаганом и Хариэтт магический барьер. - Это обман! – закричал Даниэль, - они не хотят говорить с тобой! Они хотят тебя убить! - Но зачем?! Тогда умрут все вампиры! Ответить он не успел. Выхватив из голенища сапога маленький револьвер, подлая стерва пустила серебряную заговоренную пулю ему прямо в сердце. - Хочешь знать зачем? – она развернулась, сбрасывая с лица последнюю маску вежливости, - Затем, что совет вампиров обратился с ходатайством о том, что они не хотят ставить жизнь целой нации в зависимость от одного идиота, который со своей-то жизнью совладать не может! И Великий Закон оказался на их стороне. Тебя заточат навечно в надежном месте, чтобы ты больше не мог своими необдуманными поступками угрожать империи. Ты можешь убить меня! Она посмотрела на мои сжатые губы и уверенность в глазах. - Но за мной придут другие, а за ними еще! Одного дорогого человека я уже потеряла по своему нерадению. Больше я этой ошибки не допущу! - Значит, я убью всех! И разнесу ваш мир в щепки! Зербаган останется свободен, пока я жива! Я оглянулась на него. За последние минуты он не произнес ни звука. Он смотрел. Смотрел на лежащую горстку праха на полу тронного зала. Его взгляд стал каменным и холодным. Очень… очень медленно он поднял глаза. - Я отсидел в тюрьме восемьдесят лет, ради того, чтобы этот мальчишка жил… - голос его звучал глухо и отрешенно, но меня буквально затопило волнами безудержного гнева. Не делая никаких движений, я убрала барьер. Вампир кинулся вперед. Никогда прежде он не двигался НАСТОЛЬКО быстро. Агент Лоренсен даже не успела испугаться, как ее тело со сломанной шеей грохнулось на пол. - Думаю, мне пора валить… - протянул он. - Не выдумывай! Здесь ты под моей защитой! - И что, ты меня теперь вечно охранять будешь? - Если понадобится – буду! - Не думаю, что это хорошая идея… Это произнес не Зер и не я. В зале как-то в один момент стало многолюдно. Появились оба Александра и еще несколько агентов Патруля. - Какие люди! Не к ночи помянуть, а ко дню! – оскалилась я. - И Вам здравствуйте, госпожа Кауфман – Моргентиль. Светлый Александр произнес это подчеркнуто официально, а на лице темного почему-то отразилась досада при этих словах. - У меня уже начинается аллергия на разного рода борцов за добро и справедливость. Большего зла, чем заскорузлое ханжество, свет не видывал! - Поверь мне, большее зло есть, даже если ты с ним и не знакома, - грустно вздохнул темный Александр. - Так познакомь! – рыкнула я, - вы пришли трепаться о высших материях? - Ты знаешь, зачем мы пришли. Жизнь одного человека не стоит жизни целого народа! - Прекрасный лозунг! Выбейте мне на надгробии, потому что Зербагана вы заберете только через мой труп! - Элени, не нужно усложнять! Не дослушав, я ударила волной по их защите. Никакого результата, в принципе, я не надеялась, что четырехтысячелетних магов можно одолеть так просто, и это был, так сказать, пробный залп. Я знала, что я сильнее их. При всей их мощи, они всего лишь люди, а я нечто большее. Древние маги в долгу не остались, послав мне в ответ сдвоенное заклинание. Да, опыт много значит. Мое давление было чисто силовым, а их магия была целым произведением искусства. Она была ажурной, легкой, как паутина и одновременно с этим наполненной тысячей разящих со всех сторон жал. Но, как бы ни был искусен фехтовальщик, танковую броню ему не пробить. На моей стороне были силы многих существ и силы трех разрушенных миров. Я собрала крупицы их сложного многогранного заклинания и вернула им его с утроенной силой. У светлого Александра пошла носом кровь. Я победоносно хохотнула и ввинтилась в защиту штопорным силовым лучом. Наконец-то я нашла противника достойного. И могла вымещать на нем свою злобу, а то эти «избиения младенцев» уже успели порядком поднадоесть. Они использовали технику попеременной защиты, подставляя под удары то один, то другой барьеры. В то время, пока один атаковал, другой держал невидимый щит. - Ты можешь противостоять нам, но не высшим силам! – прокричал один из них, направляя в мою сторону струи адского пламени. Огонь ударился о магическую преграду и растекся по ней, образовав между нами пылающую стену. - Вы уверены, что хотите видеть меня врагом?! – крикнула я в ответ. Огонь был не простым, он вбирал в себя магию защиты и становился все сильнее. Я видела, как они пытаются отвлечь меня этим, и дотянуться до Зербагана в обход. Ах, так?! Стена защиты превратилась в купол с закрытым дном, а сверху я накрыла их еще одним куполом. Они оказались между двумя магическими стенами. А потом стены начали сдвигаться… Почуяв себя в ловушке, Александры оставили нападение и всеми силами пытались остановить сближающиеся невидимые стены. Они встали спина к спине и выставили руки перед собой, прилагая все усилия, чтобы их не расплющило. Мой безумный смех разносился по залу, когда я видела, как скользят их пятки по полу и вздуваются вены на лбу от напряжения. Вдобавок ко всему между стенами был пространственный вакуум, и телепортировать было невозможно. Видя, что бежать некуда, братья переглянулись и, бросив тщетные попытки сдержать стены, взялись за руки. - Гуйе Эрриосс! – в один голос завопили они и свет, брызнувший из их кулонов, залил все вокруг. Невидимой волной купола смело, словно пластиковые стаканчики, а нас всех раскидало по залу. Стены средневекового замка дали трещины, а с потолка посыпалась каменная крошка. Я мгновенно вскочила на ноги, проверяя, цел ли Зербаган. Он был в порядке и, отплевываясь, поднимался на ноги рядом со мной. Один из агентов Патруля крепко приложился головой о колонну и двое других теперь пытались привести его в чувство. Братья Александры были не в лучшем состоянии. Они с трудом поднялись на ноги, придерживая друг друга. Теперь они уже не выглядели бодро и моложаво. Это мощнейшее заклинание лишило напрочь всех их сил. Передо мной стояли два шатающихся сгорбленных старика. Из глаз и носа у них текла кровь, а по вискам струились крупные капли пота. Победоносно улыбаясь, я подошла к ним. Добить поверженного старика – какая низость! Как раз то, что нужно! - Ну что, проверим, насколько вы бессмертны? - На самом деле мы могли б не сражаться с тобой, - тяжело дыша и упираясь ладонями в колени произнес Александр Первый, - и, тем не менее, ты бы отдала нам принца Дракулу. - Да?! Это с какой это радости!? Второй брат достал из воздуха грамоту, на которой ярким светом горела моя собственная подпись. И этот свет обжигал мне глаза. - Ты подписала договор. И ты обязана выдать его. Не мы сдержим тебя, но твоя собственная подпись! - Я расторгаю договор! – завизжала я. - Хорошо. С этого момента. Но постановление о заточении Зербагана Дракулы было вынесено в период действия этого договора. И Вы не сможете помешать нам забрать его. - Нет… Я почувствовала, что они не лгут и не блефуют. Я действительно не смогу помешать им. Моя собственная подпись связала мне руки. - Зербаган… нет… - бессильно прошептала я, падая на колени, За что!? Второй раз! ЗА ЧТО!? Агенты Патруля окружили обездвиженного принца вампиров и надели на его руки магические наручники. - Ах, какое дежа-вю, - усмехнулся он, но глаза его были совсем не веселыми. - Зербаган Дракула. Великий Закон, по ходатайству совета вампиров постановил заточить Вас. Ради сохранения и блага вампирского народа во всех измерениях. Ваше тело будет обращено в камень и надежно охраняемо. Это обеспечит безопасность Вашу и Вашего народа. - Безопасность мою? Или булыжника с заточенной душой? – хмуро спросил он. - Это необходимая жертва, - равнодушно ответил Александр. - Зербаган, я найду способ тебя вытащить! – в отчаянии кинулась я к нему. - Я никогда никого не учил жить и никогда никому не давал советов. Вот такой вот у меня жизненный принцип, - спокойно сказал он, взяв мое лицо в свои ладони, - но, глядя на тебя, я все время хотел сказать тебе, с самого первого дня. И сейчас скажу. Никогда не пытайся никому ничего доказать. Это погубит тебя. В тот момент вместо обычной безалаберной разнузданности я увидела в его глазах мудрость и опыт человека, прожившего на земле не одну сотню лет. А потом они увели его. Просто исчезли вместе с ним. И снова я осталась одна… СНОВА…