То, что осталось за кадром

      Свадьба. С этим словом всегда ассоциируется что-то легкое и светлое. Белоснежное платье, на которое потом будешь смотреть годами, с нежностью и волнительной тревогой вспоминать самый волшебный момент жизни. Прическа, такая возвышенная и необычная. Украшения, которые весят едва ли не столько же, сколько само платье. Туфли на шпильке, которые приятно натирают ноги. Букет в руках из самых прекрасных цветов. Нервозность от того, что забудешь клятву или оплошаешься каким-то угодно другим способом: упадешь, оступишься или даже, чего доброго, оговоришься. Слезы родителей. Улыбки друзей. Свет Его глаз. И эта тягучая надежда, что такая любовь будет всегда, не важно, какое время года, что за окном, в какой части мира они находятся. Ведь все это не важно, когда ты уверен в человеке, которого любишь. И, самое главное, кольца, как символ верности и доверия, как бы тавтологично это не звучало.       Несмотря на далеко не радужное детство и юность, Эмма мечтала о дне своей свадьбы, кажется, всю жизнь. Как будет стоять перед алтарем, красивая, счастливая, со слезами на глазах, со странной тревогой. которая приятно греет грудь, кусая губы и смущаясь. Ей нравилось думать об этом, видя молодоженов на улице или в церквях. Она хотела быть частью всего этого, хотела иметь человека, на которого могла бы положиться, которым могла бы дышать. Когда-то она искренне верила, что им был Нил, пока он не оставил ее. И тогда она в который раз перестала доверять людям, и в особенности мужчинам. Она боялась, что ее снова бросят, и она окажется у пустоты, как тогда, сидя в тюремной камере с тестом на беременность.       Кстати о нем...       Глубоко выдохнув, Свон, открыв один глаз, медленно посмотрела на предмет, что держала в руках, словно надеясь, что то, что так ее мучает, раствориться само собой. Однако наглые красные палочки продолжали беспардонно на нее пялиться, явно издеваясь.       В ее голове не укладывалось, как такое могло произойти. Как она допустила нечто подобное, особенно после того, как как-то уже оступилась? Нет, естественно, она не забеременела каким-то жутким магическим способом, хотя она уверена, что это вполне возможно в ее сумасшедшем волшебном мире, к которому она даже спустя годы так и не привыкла на все 100% процентов. Она была с Крюком, и даже не раз. И каждая их "встреча" могла бы стать настоящим анекдотом, когда Киллиану, порой, приходилось прыгать прямо из окна или скрываться часами в шкафу, чтобы не быть пойманным Прекрасными. Точнее не от обоих Прекрасных - Мэри-Маргарет бы не отреагировала так ярко - а конкретно от Дэвида, который, как-то увидев, как Джонс в открытую поцеловал Эмму на публике, заявил, что давно не практиковался в отрубании конечностей и других важных частей тела. Это было не самым приятным воспоминанием, но даже тогда Киллиан выкрутился.       И вот сейчас, стоя в комнате и сжимая в дрожащей руке тест на беременность, она с ужасом думала о том, что ей делать. Бело платье неожиданно грузной тенью давило на грудь, и она боялась даже посмотреть на него. А еще на часы, которые неумолимо приближали ее к тому часу, когда придет Белль, Руби и Снежка и помогут ей облачиться в этот ангельский костюм. Но разве она сможет?       Сглотнув, она устало привалилась к окну, прижавшись к холодному стеклу виском. Страшно. Ей вдруг стало слишком страшно, чтобы даже вдохнуть. Что будет, если она расскажет об этом сейчас? Отец решит, что свадьба - результат беременности, Мэри-Маргарет начнет хлопотать, спрашивая то, на что она не сможет ответить, а Крюк... Больше всего она боялась его реакцию. Что он скажет? Согласиться продолжить церемонию? Или отменит все? Какими будут его глаза? И если он согласится, то сделает ли это вынужденно или по собственному желанию?       Эмма ненавидела плакать. Но сейчас, ощущая страшную боль в груди, она почувствовала, как слеза скользнула по щеке, и девушка, словно испугавшись своей слабости, стерла ее костяшками пальцев, обхватив себя руками. Глубоко вдохнув, она бросила тест на пол, ненавидя его всей душой. Развернувшись, она подошла к зеркалу, едва передвигая неслушающимися босыми ногами и подняла глаза, глядя на свое отражение: бледная, с красными пятнами на щеках, блестящими испугом глазами, судорогой, сводящей тело.       Неожиданно открылась дверь, и в комнату вошла Руби, в ярко-красном, вызывающем коротком платье. - Привет, подруга! - улыбаясь, провозгласила она и замерла, увидев выражение ее лица, - ты чего? - губы блондинки дрогнули, и девушка подскочила к ней, - Эмма? Эмс? Ты чего? Что такое? - Принеси мне, пожалуйста, мою нормальную одежду, - попросила она, сбрасывая белые колготки и вытаскивая из волос мелкие бигуди. - Но ... как же ... - непонимающе нахмурилась подруга, хлопая ресницами. Подняв на нее глаза, Свон выдохнула, поджав губы: - Свадьбы не будет. *** - Только имей в виду, Крюк... - произнес Дэвид, расхаживая по комнате, пока Мэри-Маргарет и Робин Гуд мешали Джонсу самостоятельно поправить свой костюм. - О, тысяча чертей! - не выдержал он, - закатив глаза, - мадам, я очень Вам благодарен, но я в состоянии повязать бабочку в одиночку. Может, у меня и протез вместо руки, но я к нему привязался, поверьте! И да, - он посмотрел на Прекрасного через зеркало, не поворачиваясь, - ты мне уже раз десять сказал, что ты сделаешь со мной, если я наврежу твоей дочери. Но, дружище, ты мог бы уже понять, что я скорее лишу себя жизни, чем позволю чему-либо случиться с ней. - Это обычная нервозность отца, Джонс, - фыркнул тот, сложив руки на груди, - не каждый день моя дочь выходит замуж за пирата. - Дэвид! - шикнула на него Белоснежка. - А, то есть ты так и не свыкся с моим прошлым? - недовольно пробурчал Киллиан, хмуро глядя в зеркало, - я завязал с этим, ты же знаешь. Все, что теперь связывает меня с морем, это еженедельные короткие вылазки с Генри с целью научить его управлять кораблем. Все. - Да я в курсе... - выдохнул он, глубоко вдохнув, - ты же знаешь, я привык тебя гнобить, приятель, так что... - Эмма? - Реджина, которая вообще не желала находиться в этой компании, подняла глаза и увидела в дверях Свон, которая, белее ожидающего ее платья, держалась за дверной косяк. Услышав ее голос, все повернулись в сторону блондинки, и она, глубоко выдохнув, медленно прошла к центр комнаты. - Свон? - удивился Киллиан и, отбросив в сторону бабочку, которую так и не успел надеть, подскочил к ней, сжимая ее руки, - твои руки, как лед, - он поднес их к губам, бережно целуя, - все в порядке, любимая? Что случилось? И почему ты еще не готова? У нас же время... - Нам нужно поговорить, - твердо произнесла она, испытывая страшное желание прижаться к его груди и просто закрыть глаза, чтобы почувствовать себя в безопасности. Но одновременно с этим она была готова бежать как можно дальше, чтобы никого не видеть. И не думать. Ни о чем.       В ее голове даже не задерживалась мысль о том, каково ее отношению к самому факту ее беременности. Тому, что внутри нее сейчас зарождается ребенок. Ее второй ребенок. Ее и Киллиана. Она была готова стать его женой - почти готова, если не считать тот факт, что она старалась не думать о том, что будет, когда она станет миссис Джонс. Она любила его. Даже не так. Она любит его. Сейчас. Слишком сильно, чтобы это было реальностью. Но она не могла переварить возможность их статуса родителей. Нет, она допускала вероятность наличия детей, в будущем, но не сейчас, за считанные часы до свадьбы, это выходило за рамки ее понимания. - Поговорить? - он напрягся, сжав ее пальцы, - это ... это касается нас? - Напрямую, - сглотнув, произнесла она, кусая губы. - Хорошо, тогда ... - он провел рукой по лицу, - мы можем... - Вы никуда не пойдете, - появился рядом Дэвид, напряженно вглядываясь в лицо дочери, - ты должна рассказать, что произошло. Нам всем. Мы заслуживаем знать. - Но не сейчас же?.. - сжалась блондинка, напряженно глядя в пол. - Почему нет? - удивилась Мэри-Маргарет, - разве не будет проще рассказать все и сразу обоим, если учесть, что времени до свадьбы осталось не так много? - Тогда давайте сядем, - предложила Реджина, пытаясь поймать взор Свон.       Кивнув, Эмма заняла место за большим столом и сжала руками его край, глядя в пустоту, практически не дыша. Все остальные расселись вокруг нее, сложив руки на столе. Молчание затягивалось, и Киллиан поднял глаза на Эмму. Та, поймав его взгляд, посмотрела на Мэри-Маргарет, которая, облизав губы, взглянула на Дэвида. Он, в свою очередь, нахмурился, глядя на дочь, которая, закатив глаза, посмотрела на Белль и Руби, выглядевших еще более удивленными. Робин метался взглядом между Реджиной и Крюком. И в итоге все взгляды все равно возвращались к бледному лицу Спасительницы. - Эмма, ради Бога! - не выдержал Прекрасный, тяжело вздохнув, - не мучай нас, я тебя прошу! - Я... - она провела языком по пересохшим губам, подыскивая нужные слова, которые упорно не желали приходить на ум. И в итоге, понимая, что время идет, а ничего не меняется, она просто бросила на стол злосчастную палочку, которую подобрала, покидая комнату, и, вскочив на ноги, отошла к окну, обхватив себя руками.       За столом стало до жути тихо, было слышно, как на первом этаже переставляют стулья, как скрипят столы, как люди переговариваются. А потом всех прорвало. Мэри-Маргарет ошарашенно выдохнула. Реджина закашлялась так, что чуть не уронила стул. Робин мгновенно счел узор на потолке крайне интересным. Дэвид откровенно завис. Руби задохнулась в хрипе. А Киллиан ... он почти не шелохнулся, глядя в пустоту. - Погоди ... - прошептала Снежка. - То есть ты ... - протянула Миллс, выпучив глаза. - Беременна ... - подавилась воздухом Руби. - От ... - продолжил Робин. - Крюка, - словно эхо закончил Джонс. - Мам? - в дверях появился Генри, и все синхронно вздрогнули, посмотрев на него, словно они делали что-то противозаконное, - что происходит? Вас уже ждут. В чем проблема заминки? - Как ты относишься к ... к ... пополнению семьи? - усмехнулась Руби, которая единственная из всех выглядела спокойной и очень счастливой. Мальчик замер, ошарашенно хлопая ресницами. - То есть? Я чего-то не знаю? - Понимаешь... - протянула Миллс. - Дело в том, что... - промямлила Мэри-Маргарет. - Просто... - поддакнул ей Робин. - Довольно! - гаркнул Киллиан, перекрыв их бормотание, и резко встал, скрипнув стулом, - помолчите, черт возьми! - напряженно поджав губы, он подошел к Эмме, которая медленно повернулась к нему, практически не дыша, ожидая его приговора. Ее глаза, блестящие, полные напряженных слез, уперлись в его лицо, не моргая. И мужчина, встал вплотную к ней, молчал, не шевелясь. Потом, подняв руку, он коснулся ее лица, - скажи, что ты плачешь не из-за этого. Ты же не думаешь, что я... - она сглотнула, и он приподнял брови, - серьезно, Эмма? Глупая моя девочка, - улыбнувшись, он прижался губами к ее виску, крепко обняв ее, - не вздумай переживать из-за этого, любимая. Ребенок... ребенок - это же прекрасное. Ребенок от любимой и любящей женщины - что может быть лучше? - Ты ... ты правда... - Я люблю тебя, Эмма, и буду любить вас обоих всем своим сердцем, - искренне прошептал он, целуя ее волосы, - ты пришла за мной в Ад, ты приняла меня всяким, и я никогда не позволю отступиться от тебя. Ты - моя жизнь, Свон. И сейчас все, что я прошу, это чтобы ты поднялась наверх, надела свое платье и пришла к алтарю, ничего не боясь. Я рядом, слышишь? Я всегда буду рядом, что бы не произошло. Хорошо? - Я люблю тебя, - она прижалась к его губам, всего на мгновение, а потом бросилась вперед, кивнув Руби.       Теперь она не боялась. Она была уверена в своем будущем. В Нем. _____________________________ Напоминаю,что заявки принимаются круглосуточно в личные сообщения, а выполняются по мере свободного времени:)