То, что осталось за кадром

- Насколько все сложно? - негромко осведомился мужчина, быстрым шагом направляясь к церкви, перебирая в руках четки и хмурясь, глядя под ноги, но не видя этих грязных и потрескавшихся камней. - Очень, Отец, - отозвался юноша, бегущий следом за ним, - насколько я понял со слов матери одержимой... - Не называй ее так, - оборвал его он, сжав челюсти, - не давай Дьяволу еще большую силу над несчастной. Как зовут девушку? - Эмма. Эмма Свон, вроде. Дочь мельника, спокойная, добрая, работящая. Ухаживает за больной матерью и младшим братом, выполняют почти всю домашнюю работу. Никогда не повышает голос, не кричит, не устраивает скандалы. В общем, буквально овечка. - Ему такие и нужны, - сглотнул Джонс, качнув головой, - для Него истинным счастием является подавление хороших качеств в смертных. Ему не интересно иметь дело с теми. кто от рождения духовно подвластны Ему, нужно ломать, ломать человека изнутри, подчиняя его. Вот он и выбрал эту чистую душу, - помолчав, он поправил свой плащ и, коснувшись рукой креста, снова посмотрел на парня, - расскажи, как все началось и когда. - Ее мать в шоке, так что от нее мало что можно узнать. Но я выяснил, что это случилось почти пять дней назад, вечером. Они сидели за ужином, как раз во время молитвы. Ей стало нехорошо, и она сказалась на плохое самочувствие и ушла. А вечером отец зашел к ней узнать, все ли с ней в порядке, и обнаружил мертвого кота на чердаке и девушку, всю в крови. Она смеялась и тряслась, как в припадке. А потом заговорила не своим голосом. Стала обвинять его в том, о чем она и знать не могла. Родители испугались, но первое время пытались сами с ней совладать - говорили, использовали святую воду, распятие, читали молитвы, но она только смеялась, а потом перевернула все вверх-дном в доме, и они поняли, что сами не справятся, и послали за Вами, Отец. - Видимо, Он прочно за нее взялся, - покачал головой Киллиан, поджав губы, останавливаясь возле деревянной двери старой церкви, из-за которой раздавались поистине нечеловеческие крики, - понять бы только, зачем она Ему понадобилась. Толкнув дверь, он вошел вовнутрь и, бесшумно ступая, прошел в залу, где прикованная к алтарю толстыми прочными цепями билась в конвульсиях девушка, откинув назад бело-синее лицо. Стуча руками и ногами, рыча сквозь зубы, она выла, дергаясь и качаясь, то поднимаясь на колени, то падая навзничь, давясь слюной. Сделав несколько шагов вперед, священник всмотрелся в ее лицо, изучая, что же могло так привлечь Сатану в этом молодом создании Божьем. Еще юная, наверное, нет и восемнадцати лет, с длинными слегка волнистыми волосами цвета пшеницы, стройная, гибкая, красивая в своей непорочности и чистоте, с длинными ресницами и манящим разрезом глаз. От очередного порыва вырваться, лямка грязного и мятого некогда белого сарафана скользнула по плечу, угрожая открыть упругую грудь блондинки, которая, рыча и извиваясь, задыхалась в агонии. - О, Отец! - бросилась к Джонсу какая-то пожилая женщина, абсолютно седая, с огромными глазами, полными страха. - Помогите ей! Она не заслужила! - упав на колени перед ним, она цеплялась за полы его плаща, целуя испачканную ткань. - О, мое непорочное бедное дитя! Моя любимая девочка! - Вам нужно выйти, - поднял он ее, - вам всем. Оставьте меня с ней наедине. - Только помогите ей, умоляю! - взвыла та, хватаясь за его плечи. - Вечно благодарить буду! Спасите ее душу! Она не должна плавиться на костре Преисподней! - Сделаю все, что в моих силах, - отозвался мужчина и, проводив их, плотно закрыл дверь. - У, пришел-таки, - послышался гортанный смешок из-за спины, и, обернувшись, Киллиан увидел угольно-черные глаза, направленные прямо на него. - Ничего у тебя не получится - она моя. Моя уже. Я выбрал ее, и ты, ты ничего не сделаешь! - девушка закашлялась в страшном смехе, оскалившись. - Ничего не выйдет! Ее душа - моя! - Это мы еще посмотрим, - отозвался тот, решительно подходя к ней, и, выудив из кармана свечу, зажег ее и поднес ее к лицу блондинки, - зачем тебе она? Почему она? - Эмма зашипела, отодвигаясь от пламени, но он сделал еще шаг вперед, крепко сжимая свечу. - Отвечай мне! Почему она? - Она порочна душой! - завыло существо из груди девушки. - Порочные мысли, желания, мольбы - она вся моя, от и до. Погрязла, утонула, сгнила, протухла, насквозь! И уже никто и никогда не заберет ее у меня! Даже ты, Отец! - Она чиста! - прорычал Джонс, сверкнув глазами, сжав подбородок одержимой, заставляя ту метаться под его руками. - Ты врешь, гнусно врешь! Отпусти ее! Невинность неподвластна тебе! - Вру? - ощетинилась Свон, сверкнув глазами. - А сам-то, Святой Отец? Люди тебе верят, а знают ли о том, кто ты такой? - мужчина не ответил, сжав челюсти. - Сам-то порочен до основания, без возможности выплыть. Ведь поэтому и пошел в веру, надеясь, что ряса спасет от девяти кругов Ада после смерти. - Замолчи, тварь! - процедил он, кусая губы. - Изыди из невинной! - Похабный идиот, - не унималось существо, не отрывая от его лица горящих торжеством глаз, - оставив мать без гроша в кармане, не спас девушку, оставил беременную жену одну на улице, вынудил любовницу убить нерожденное дитя, тем самым убив ее. Ты сам порочен, твоя душа гнилая, и за тобой я приду, приду очень скоро, и тогда посмотрим, хватит ли тебе сил бороться со своим нутром! - Довольно! - выкрикнул Киллиан и, поднявшись на ноги, выхватил крест, тяжело дыша. - Изгоняю тебя, дух всякой нечистоты, всякая сила сатанинская, всякий посягатель адский враждебный, всякий легион, всякое собрание и секта диавольская, именем и добродетелью Господа нашего Иисуса Христа, искоренись и беги от Церкви Божией, от душ по образу Божию сотворенных и драгоценною кровию Агнца искупленных, - Эмма взвыла и забилась в конвульсиях на полу, рыча и отбиваясь, выгибаясь под страшными углами, срывая горло в крике, но мужчина не остановился, а наоборот заговорил громче, надрывая связки. - Не смеешь боле, змий хитрейший, обманывать род человеческий, Церковь Божию преследовать и избранных Божиих отторгать и развеивать, как пшеницу. Повелевает тебе Бог всевышний, Коему доныне уравняться желаешь в великой своей гордыне; Который всех людей хочет спасти и привести к познанию истины. Повелевает тебе Бог Отец; повелевает тебе Бог Сын; повелевает тебе Бог Дух Святой. Повелевает тебе величие Христа, вечного Бога Слова воплощенного, Который ради спасения рода нашего, завистью твоею падшего, смирил Себя и был послушен даже до смерти; Который Церковь Свою поставил на камне крепком и обетовал, что врата ада не одолеют Ее, ибо Сам с Нею пребудет до скончания века, - он сглотнул, так как сердце бешено забилось в груди, и тут девушка, содрогнувшись всем телом, упала на пол, перестав шевелиться, тихо всхлипывая. Но она больше не хрипела и не скребла окровавленными ногтями по плитам церкви, давясь криком. - Помогите... - прошептала она, упираясь лбом в пол, трясясь всем телом. - Пожалуйста, помогите мне... - Тише... - мужчина поднял ее лицо и вгляделся в ее испуганные, как у лани, зеленые глаза, - все будет хорошо. - Он... он мучает меня... Помогите мне, Отец, - взмолилась она, цепляясь за его плечи, и Киллиан снял с ее рук цепи, подняв ее на ноги, поддерживая под локти. - Я ... я не хочу больше чувствовать Его... - Я помогу тебе, - Джонс коснулся руками ее мокрого от слез лица, - Он не будет мучить тебя, просто успокойся. - Я верю Вам, Отец, - слабо кивнула она, сглотнув, - я хочу исповедоваться... Хочу очистить душу... Хочу избавиться от него... - Пойдем, - он открыл дверь церкви, впуская запах дождя и свежесть с улицы, - от Него ничего не останется, все будет хорошо. - Дайте мне минуту, - робко попросила блондинка, облизав губы, - и я пойду за Вами. - Хорошо, - кивнул мужчина и вышел на улицу. Пару секунд Свон смотрела ему вслед, слегка дрожа, а потом распрямилась и, фыркнув, прикусила нижнюю губу. Ее бледно-зеленые глаза налились чернотой, которая заполонила их до предела, и девушка, откинув голову набок, провела рукой по своим губам, шее, груди и усмехнулась, сощурившись - Посмотрим, насколько хорошо наш Святой Отец умеет ... исповедоваться, - и, шагнув в сгущающиеся сумерки, она пошла следом за ним, слегка покачивая бедрами и облизываясь. А ее глаза горели ярче, чем Адское пламя.